Текст книги "Один из ста двадцати пяти. 2000-е"

Глава 8. Продолжение
Странная эрекция

Слушай… Я тебе друг… или я тебе вибратор?

Из к/ф «Тело будет предано земле, а старший мичманбудет петь»

Проводя много времени в ожидании и засадах, компаньоны дурачились как могли, чтобы скрасить пустое времяпровождение. Оставляли одного из троицы на улице, лучше под дождем, и отъезжали, а когда вышедший направлялся к автомобилю, чтобы сесть в него, отъезжали вперед на несколько метров и так по несколько раз. Кричали разную похабщину, если кто-нибудь разговаривал со своей девчонкой по телефону и тому подобное. Могли спрятать чужую рацию или вытащить обойму с патронами. Один случай запомнился особенно.

Разговор шел о женщинах, о фигурах, привычках, взглядах и высказываниях. Незаметно Чиша перевел беседу в сторону нетрадиционных сексуальных отношений, гомосексуализма – одной из основных тем для ментовских шуток. Слово за слово, и переключились на обсуждение Чебурека в ракурсе именно таких отношений. Начали фантазировать, как он мог бы выглядеть в женском кружевном белье, в поясе с подвязками, чулках и в подобных положенных атрибутах женской сексуальности. Дошли до того, как начали описывать его танец на шесте. Когда часами сидишь и ждешь, разные глупости сами лезут в голову. И так дофантазировались до того, что Чебурек танцует на шесте перед Анакондой приватный танец. Когда речь зашла о продолжении его танца уже чуть ли не на Анаконде, Чиша, краешком глаза, заметил, что змея в штанах Бугаева начала медленно расправляться, поднимая голову. Он присмотрелся и не поверил своим глазам. У Анаконды встал член. Его прекрасный, длинный и толстый член вытянулся до колен. Короче, у него была сильная эрекция на Бояркина. Это было что-то! Лучше развлечения придумать просто невозможно. Анаконда, смущенно прикрывая пенис руками, выскочил из машины. Чиша с Чебуреком рванули за ним, на ходу хватая и дергая его достоинство. От прикосновений детородный орган выпрямился во всю великолепную длину, заняв штанину до колен. Как он не пытался защитить его, но двое против одного – всегда сила. Его ощупали и облапали вволю, дав выход всем негативным эмоциям, скопившимся за время ожидания. Смех превратился в шипение, а шипение – в свист. Со стороны могло показаться, что у двоих схватило животы, а третий пытается спрятать в кармане лекарство от желудка и никак не хочет поделиться им.

Таких историй немало в мужских милицейских коллективах. Но главное, что запомнил Королев – у Бугаева реально встал член на Бояркина.

На службе больше всего доставали усиления. В свои законные выходные они выходили на улицы патрулировать. Им каждый раз обещали дать отгулы и никогда не давали. А в последнее время службу приходилось нести исключительно в таком режиме. Постепенно у сотрудников стала ехать крыша от переработок, но все равно, выйдя на смену, они продолжали работать и помнить, что между мирными гражданами и преступниками, кроме них, в общем-то, никого нет.

В одно из многочисленных сменяющих друг друга усилений Чиша с Анакондой по рации услышали вызов: муж гоняет жену, угрожая ножом. Семейное насилие, к сожалению, совершенно обычное дело. Сорвались, поехали.

В однушке абсолютно трезвый муж сидел на кухне, а в комнате плакала навзрыд женщина. Не добившись от мужчины ничего толкового, они обратились к женщине. Выяснилось, что он бегал за ней по квартире с ножом, угрожая убийством. Нож, орудие преступления, валялся тут же, на ковре. Спокойно его изъяли, упаковав в целлофановый пакет, чтобы сохранить отпечатки и доставили мужа-дебошира в местное ОВД, предварительно застегнув на запястьях наручники. Возбудили уголовное дело. Обычная милицейская история должна была на этом закончиться, если бы не два маленьких «но».

Обрадованная женщина, прониклась к действиям сотрудников так, что накатала на имя министра МВД целую петицию, в которой всячески хвалила и превозносила имя Сергея Королева, представив его чуть ли не героем, спасшим ее драгоценную жизнь. Воззвание четыре месяца гуляло по разным высоким кабинетам, чтобы, наконец, лечь на стол начальнику отдела с предложением примерно наградить героического сотрудника. Однако к тому времени Королев уже перешел в другое место, и благодарственное письмо не нашло адресата, сгинув в пачках бумаг.

Второе маленькое «но». Надо было такому случиться, что после доставки злодея в ОВД, напарники решили передохнуть, взять обед и подышать воздухом, прогулявшись рядом с отделом. Менты тоже люди, и они так же любят свежий воздух, как и все остальные. Метрах в ста от здания ментовки, Анаконда узрел группу выпивших мужчин, явно собирающихся подраться. С благородным намерением остановить их, простыми словами, объяснив, что выяснять отношения лучше не рядом с отделом, он медленно направился к ним. Королев наблюдал со стороны, не ожидая проблем. Однако подошедший к выясняющим отношения Бугаев чем-то не понравился хулиганам. Один из них с размаха, весьма сильно всадил менту между глаз. Ну вот зачем все это было надо?! Ментов бить нельзя. Это знают все: обычные хулиганы, нормальные бандосы и уголовники.

Королев, на ходу прокричав в рацию запрос о подмоге, врубился в кучу, где уже как мельница размахивал руками Андрей. С двумя милиционерами драться, конечно, никто не собирался. Шухер моментально затих. Ударившего Анаконду раздолбая напарники скрутили, надев наручники. Одновременно на место прибыли еще два экипажа, доставившие остальных в расположенный рядом ОВД.

Причинение побоев сотруднику при исполнении – это прокурорская статья, поэтому пришлось уже сонными, под утро тащиться в травмпункт, снимать побои с Анаконды, выискивая вместе с доктором ссадины на его загорелой физиономии. Но этого было мало. Сергей отодрал у Бугаева воротник вместе с корнем для полноты картины. Написали заявление в установленной форме. Усталые и злые отправились к себе в отдел, зализывать раны и разоружаться.

Не доехав до родного отдела, услышали вызов по рации территориального дежурного с просьбой вернуться и переговорить. Совсем не хотелось возвращаться, но дежурному отказывать нельзя, себе потом будет дороже. Вернулись.

Дежурный поет: «Ребята хорошие, спокойные, местные. Не заметили сотрудника. Просят все решить полюбовно, забрать заяву». Следовательно, речь идет о деньгах. Кому охота сесть в кутузку за мента в глупой драке?

Королев, насупившись, отстранился. Он все сделал правильно. Бросился защищать товарища, вызвал подмогу. После свозил его в больничку, где из двух царапин на фейсе Анаконды сделали ушибы мягких тканей головы. Даже порвал ему одежду, сотворив немаловажный факт для прокуратуры. А теперь отпустить? Подумав с минуту, Сергей ответил: «Ты пострадавший, тебе и решать». Андрей был рад. Забрал заяву и утопил в унитазе справку из травмпункта. Вопрос решили, парней отпустили честными и чистыми, как моча младенца. Другое дело, зачем все это надо было Сергею, так и осталось загадкой. Как и действия Андрюши Бугаева, тогда и потом, позже, уже в куда более серьезных ситуациях.

Глава 9
Комитет по борьбе с наркотиками

Все новое – это хорошо забытое старое.

Старое, расхожее утверждение, не теряющее актуальностиникогда

Почувствовав вкус настоящей оперативной работы, Королев Сергей несколько раз пытался перевестись из специальной милиции в уголовный розыск. Он ни разу не был идеалистом и не ощущал себя Глебом Жегловым. Не думал и о том, как искоренить всю преступность. Но ему нравился азарт слежки, охоты, огонь погони и захвата. Подстегивал выброс адреналина при задержаниях и восстановление справедливости в отдельно взятых случаях. Возможно, ему, как бывшему наркоману, физически требовалось занятие, сопоставимое по нагрузке и приключениям с давно забытым чувством получения кайфа.

Все может быть. Он привык жить на грани добра и зла, шарахаясь то в одну, то в другую сторону. Чиша, сам не понимая того, уже никогда бы не стал нормальным, обычным гражданином, довольствующимся простыми человеческими радостями: шумом листвы на ветру, запахом первого снега, смехом детей и спокойным счастливым семейным очагом. Сергей, как и раньше, хотел драйва. Оперативная работа как нельзя лучше подходила для этого.

В милиции существовала старая традиция, даже неписаный закон. Ни в каком случае, ни при каких обстоятельствах не разрешать переводы хорошим сотрудникам в другие подразделения. Исключением было лишь продвижение вверх по карьерной лестнице. Но он не был карьеристом. Ему нравилась живая работа «на земле».

Целью вышеназванного запрета, скорее всего, была объективная необходимость избежать постоянной текучки кадров с места на место и связанной с ней чехарды, что в итоге сказывалось на результатах работы.

Так что перевод из специальной милиции общественной безопасности в криминальную, в уголовный розыск был категорически запрещен. Только через увольнение. Многие сотрудники работали до пенсии на своих местах, мечтая совсем о другой жизни.

Судьба, седая и всесильная, вновь помогла ему. Если, конечно, можно было так сказать.

Произошло событие, изменившее расклад сил на ниве борьбы с наркопреступностью. Указом Президента РФ путевку в жизнь получил КБН, комитет по борьбе с наркотиками. В него требовались новые кадры и переводы из милиции лишь поощрялись. Для Королева это было огромной, не передаваемой словами радостью. Он становился оперативником, не просто оперуполномоченным, а сотрудником вновь созданной службы по борьбе с наркотиками. Сергей, как бывший героиновый наркоман, люто ненавидел барыг и дурь, испортившую ему молодость. Поэтому можно сказать, что он перешел туда согласно внутренним убеждениям.

На новой службе требовалась юридическая грамотность, и Чиша поступил на заочное отделение юридического вуза. Кроме того, прежние знания о жизни под кайфом сослужили хорошую службу.

Новый отдел КБН сформировали из ментов и сотрудников налоговой полиции, на базе которой была организована новая служба. Менты отвечали за нелегальный оборот, а налоговые полицейские – за легальный, то есть за аптеки, больницы, медицинские организации.

Королева назначили ответственным за линию оперативного обеспечения «Синтетические наркотики», и он с головой окунулся в новый для себя мир настоящей мужской работы.

«В жизни нет гармонии, в музыке только гармония есть», – так пелось в популярной песне социалистического детства Сергея. Его девочка, так беззаветно, искренне любившая его все эти годы, повзрослела. Она поняла, что настоящий мир огромен, прекрасен, разнообразен, интересен и не заканчивается стенами Чишиной однокомнатной квартиры. Алиса решилась уйти. Справедливости ради Сергей был сам виноват, не ценил ее любовь, относился к ней несерьезно, изменял, не задумываясь о ее чувствах, в общем, делал все, чтобы толкнуть в итоге на такой шаг.

Терпеть больше она не могла и уже не хотела. «Что имеем, не храним, потерявши, плачем». Смысл пословицы становится понятным до конца, когда сам проходишь этот путь.

Чиша сильно переживал, стараясь забыть, выкинуть из головы, чтобы жить дальше. Каждый раз, встречаясь после нее с новой подружкой, он искал в той, другой, знакомые черты Алисы. И каждый раз понимал, что не находит их, его девочка была совсем другой: лучше, красивее, умнее, приятнее. Это очень мучило его. Сергей всякий раз разочаровывался в новой знакомой.

Однажды с друзьями заехал в сауну, просто посидеть в парилке и поплавать в бассейне. Случайно увидел выходившую на улицу девушку в палантине, похожем на тот, что носила Алиса. Подумал, захотел, чтобы это была она, обманул себя. В одной простыне и шлепанцах сбежал по ступенькам вниз, за ней. На улице огляделся по сторонам, заглядывая, как ненормальный в окна припаркованных машин. Ее и след простыл. Обознался, скорее всего. Хотел обознаться.

Хотя отношения они поддерживали, созваниваясь раз в месяц. Даже пару раз гуляли в парке. Ему казалось, и он постепенно приучил себя думать, что они и не расставались вовсе, а лишь редко видятся и все. Встречаясь с очередной любовницей, Сергей всякий раз переживал и напрягался, что вдруг их вместе увидит она, его девочка. Так чувства могут выворачивать человека, совершенно лишая его здравого смысла.

Алиса позвонила поздравить его с днем рождения. Они встретились у него дома. Заговорились за чаем до позднего вечера, как бывало раньше. Чише не хотелось отпускать ее, и он предложил остаться. Осталась. Легли спать вместе, не раздеваясь, как чужие. Всю ночь не спал, ворочался и думал. А с утра предложил выйти за него замуж, не понимая, как сейчас это неуместно, смешно и как минимум преждевременно. Никогда никому он не говорил этих слов. Серьезно, с уважением Алиса выслушала его до конца и отказала сразу, не думая. Повода усомниться в ее решении не было никакого. На прощание сказал, что больше он не предложит ей замужества. Алиса ушла молча, не проронив ни слова.

Королев полностью ушел в работу, внушив себе, что это его долг Родине – борьба с незаконным оборотом наркотиков. Днем и ночью, без выходных он с коллегами пытался остановить, прервать потоки дури, гуляющие по стране. Не имело значения, кто перед ними стоит, – коррумпированный сотрудник силовых структур, чиновник, бизнесмен или обычный торгаш смертью. Ловили всех. Наркотики – яд, а торговать ядом нельзя. Простая истина.

Чиша понимал, что победить наркомафию невозможно. Зелье старо, как мир. В культуре всех народов они присутствуют в той или иной степени. Их выращивают, чтобы прокормить себя и семью. Употребляют, чтобы выйти на иной духовный уровень. Принимают как обезболивающее, превышая дозировки. Человек слаб перед этой напастью.

Но также Королев понимал и то, что с каждым изъятым, вырванным из черного рынка граммом героина становится чуть меньше боли, страданий и слез, появляется пусть слабый, но свет в темноте.

Он слился со службой, ночуя в отделе, как и его сослуживцы. Работа очень нравилась, очень. Одно не устраивало. Платили весьма скромную зарплату за такой труд. Брать взятки с барыг или крышевать их – последнее дело. Поэтому держались на энтузиазме и на молодости, раз за разом нанося удары, сплотившись и не думая о личном, напрочь забыв обо всем, что было раньше.

Глава 10
Работа

Мир – отвратительное место,

да и я – не лучше,

но надо пытаться его изменить.

Поэтому я здесь, чтобы сделать хоть что-то…

Из к/ф «Передозировка»

В новой конторе организация по вопросам службы поначалу оставляла желать лучшего. Инструкции, приказы, методические и справочные материалы разрабатывались практически с нуля. Не хватало даже служебной формы, поэтому на фотографиях в удостоверениях изменяли лицо сотрудника, остальное доделывали фотошопом на компьютере. Оружие было, но его не выдавали из-за отсутствия необходимой документации и соответствующих приспособленных помещений для его хранения.

Несмотря на имеющиеся трудности, КБН заработал, и сразу начали требовать громких резонансных задержаний и изъятий крупных партий наркотиков. Никто толком не понимал, как это делать ввиду того, что сотрудники ОБНОН МВД, отделов по борьбе с наркотиками при милиции в новую службу не перешли, оставшись на старых местах. Приходилось учиться самим и на собственных ошибках.

Королев по неопытности завербовал информатором драгдилера, торговца, не изучив досконально его личность и взгляды. Тот сразу сдал ему своего конкурента, тоже барыгу. Оба торговали марихуаной по-мелкому и не были нужны КБН. Но ими интересовались менты. Сданный Чише торгаш сразу после задержания указал в свою очередь на конкурента, информатора Королева, но уже ментам. ОБНОН его арестовал, и тот при первом допросе наговорил следователю про Сергея всего, что мог выдумать и что ему подсказали доблестные милиционеры. В целом, с его слов выходило, что он под крышей Комитета торговал своей марихуаной. На ровном месте вылезла неприглядная история, требующая разбирательства. Вопрос, конечно, закрыли, но Чиша одномоментно стал хитрее, осторожнее и злее, осознав в полной мере, с кем придется бороться, а с кем иметь дело, внимательно оглядываясь по сторонам. Первый блин вышел комом.

Однако комом пошел и второй блин. Поздним вечером на южной городской окраине, где окна шестнадцатиэтажек расположены так близко друг от друга, что, казалось, лишь протяни руку и возьмешь чашку чая со стола жильца в доме напротив, а шторы всегда закрыты, поскольку никому не хотелось увидеть голого соседа, а еще больше самому оказаться объектом чужих взглядов, организовали первую засаду.

В районе, где кололись целыми дворами, домами, подъездами и где слово «смерть» не имеет ровным счетом никакого значения из-за слишком частого упоминания, пасли ВАЗ-2110. По информации серебристая десятка подвозила периодически героин барыге, живущему по известному сотрудникам адресу. После он продавал дурь уже маленькими партиями, по чекам, в розницу. За процессом наблюдала великолепная четверка новоиспеченных сотрудников комитета, расположившаяся в ВАЗ-2106 баклажанового цвета. В состав группы помимо Королева, входили трое. Виктор Телегин – высокого роста, круглолицый сибиряк. Такой большой, что временами удивляло, как он умещается в легковушку. Надежный и молчаливый. Котов Дмитрий – новый приятель Чиши. Николай – служебный водитель, коренастый, не особенно умный чувак, подрабатывающий на гражданке инструктором по экстремальному вождению.

Уже наступил вечер, небо почернело, и крупные одинокие капли медленно, как бы нехотя, поползли вниз по тонированным окнам шестерки, в которые уперлись лбами комитетчики. Время шло, стекла запотели, а десятки все не было. Похоже, в тот вечер перевозчик не должен был приехать. Но барыгу решили все равно брать. Для этого надо было хапнуть покупателя с товаром для начала, а уж через него выйти на торгаша.

Поздно, около полуночи, перед подъездом затормозила машина, тоже «Жигули», белого цвета, девятка. Из нее шустро выскочил невысокий худой паренек характерной наружности и влетел в парадное.

«Берун». Таким прозвищем нарекли посредников при покупке, они сами не продавали, лишь водили знакомства с барыгами. Берун забирал деньги у страждущих, летел к продавцу, покупал, а потом передавал товар владельцам денег. Делал он это, как правило, за малую дозу, тем самым обеспечивая себе получение кайфа. Согласно разъяснению Пленума Верховного суда, данный гражданин не являлся участником сделки по продаже наркоты, его действия следовало квалифицировать как хранение.

Буквально минут через пять-шесть паренек вылетел из подъезда и проскользнул в девятку.

– Захват! – с ходу выпалил «великий» стратег Котов. И завертелось.

Двух секунд хватило операм КБН для окружения машины. Братва, находящаяся в девятке, сдаваться без боя явно не собиралась. Водитель, заблокировав двери, резко надавил на газ. Машина дернулась, краем левого колеса отдавив большой палец ноги у Котова. Исход мероприятия решили секунды. Телегин с Котовым, не сговариваясь, локтями выбили передние окна, а Чиша с Николаем с опозданием секунды в три от неожиданного поворота – задние. Этих мгновений хватило, чтобы сидящие сзади выдули весь порошок в пространство салона, смешав его с воздухом, пылью и грязью автомобиля. Теперь ищи его. Водителя и пассажиров, кого за руки, кого за шиворот, выволокли через окна и бросили на асфальт. Крошечные кристаллы стекол рассыпались по асфальту, разлетелись по двору. Шоу только начиналось.

Оперативники тщательно обыскали всю машину и злодеев, сняв с них ботинки. Как и ожидалось, героина не нашли. В багажнике обнаружили целый склад спортивных костюмов на вешалках, их развесили тут же, на ручках дверей и на задних карманах поднятых на ноги пассажиров девятки. Со стороны казалось, что приехала выездная торговля, только покупателей в ночной час не было совсем. Захват был окончен.

Мирные обыватели, услышав шум и крики, высунулись из окон и, быстро прочухав фишку, стали ругаться, упоминая словосочетания: «ментовской беспредел» и «бедные ребята». Кто-то позвонил ноль два и в прокуратуру.

По факту: девятка изуродована, хлопцы досмотрены и разуты, а героина нет. Злодеи с вывернутыми карманами и без обуви начали успокаиваться и борзеть, типа: «Наркоты у нас нет. Машину испортили. Беспредел. Стекла вставить надо».

Положение дел прекрасно понимали и комитетчики. Акела промахнулся. Жильцы так и висели в окнах, предвкушая продолжение. Приехало ГИБДД, в дороге дежурный прокурор. Дело запахло превышением должностных полномочий, причем запах ощущался вполне сильно.

Котов, представлявший из себя чрезвычайно многоликую, неординарную личность, умел накосячить, но умел и все исправить.

У водителя КБН под сиденьем шестерки отдыхал макет ПМ (пистолет Макарова). Игрушка в реальную величину и тщательно выполненная. Тяжелый как настоящий. Ну, лежал и лежал, может, Николаю нравились игрушки или он еще одной ногой в детстве был. Вот это тогда не представляло никакого интереса для оперов.

Котов аккуратно зацепил его, протер тряпочкой, чтобы удалить любые отпечатки и тихонько положил под задний резиновый коврик в девятку. Злодеи, радуясь избавлению и возможностью поглумиться над операми, жаловались на них приехавшим гаишникам и ждали прокурора. Никто на Диму в темноте и суматохе, внимания, разумеется, не обратил.

Приехал прокурорский. Молодой, борзый, с легким алкогольным ароматом, в помятом костюме. Спал, наверное. По фамилии Королев. Тезка Чиши, походу. Прямо с места, не разобравшись, выпалил: «Ребятушки, у вас превышение!» Котов вкрадчиво, тихо так, как молодой барашек проблеял:

– Почему?

– Ну, как почему? Машину разбили, ребят прошманали.

– Да, было.

– Вот!

– Так они первые начали.

– В смысле?

– Мы к ним по-хорошему. Представились. А они мне палец переехали и удрать хотели. А вот тот мелкий в нас пушкой тыкать начал, может, застрелить думал. Вот мы и среагировали. Награждать нас, короче, надо.

– Вы издеваетесь?

– Никак нет. Вот ГИБДД про палец подтвердит.

– Я про пистолет.

– Не знаю. Убедитесь сами.

– Машину досматривали?

– Нет, конечно. Вас ждали.

– Хм. Начинайте.

Телегин, не торопясь, будто впервые, начал досмотр. Гаишники, опера, злодеи и граждане в окнах замолкли и уставились на Виктора. Он, все давно воткнув, так как они с Котовым в уголовном розыске давно вместе начинали, спокойно и деловито досмотрел автомобиль. В темноте, под левым задним ковриком нашел ПМ. Прокурорский аж речь потерял. Паренек, что сзади сидел, тот вообще на асфальт задницей опустился и заплакал. Гаишники, до которых дошло, что они краем приняли участие в поимке настоящих бандитов, наперебой затараторили: «Нас, нас впишите, типа, совместно брали». Цирк, короче. Жильцы закрылись и спать пошли.

Чиша, добряк в душе, если очень поискать, тихонько подрулил к пареньку на асфальте и не смог удержаться, прошептал ему на ухо: «Не бойся, пистолет игрушечный». Тот вроде понял, ныть перестал и глянул чуть веселей.

Прокурорский начал писать протокол досмотра и изъятия пистолета, обнаруженного в его присутствии, в присутствии гаишников, оперов и злодеев. Они смолчали. Гнать, что пушку подкинули при прокурорском, ментах и комитетчиках точно не проканало бы, еще за клевету бы навесили.

Ребятам светила решетка, пока исследование ПМ делали. Как результат пришел, несостоявшихся уголовников из разбитой девятки пинками выпроводили из отдела. Не виноваты они. Хотя, конечно, пушкой перед комитетчиками трясти не надо было. Но у оперов к ним претензии не нарисовались, поэтому все разошлись тихо и мирно, только за герыч они ответили – стекол лишились. Честный обмен.