Текст книги "Один из ста двадцати пяти. 2000-е"

Глава 20
Света и кони

Sex bomb, sex bomb

(Yeah)

You are sex bomb

You can give it to me when I need to come along.

Tom Jones & Mousse T. Sex bomb

С утра пораньше в отделе силовой поддержки, где оформляют документы на спецназ (если их нужно привлечь к проверке на случай сопротивления, потенциальной агрессии или чего еще), происходила занятная беседа. Королев Сергей, как инициатор привлечения, довольно мило разговаривал то ли с секретарем, то ли с начальником этого отдела. До конца он так и не разобрался. Крупная, сильно за сорок, простая в общении и навороченная, как одна из жен арабского шейха, она производила впечатление роковой женщины.

Стайл этот подкреплялся ультракороткой юбкой и огромной выпирающей грудью, ее гордостью и, как следствие, ее же прозвищем – Света-сиськи. Курила дама красный Marlboro и делала это практически без перерыва, туша старую и тут же зажигая новую. В пепельнице уже скопилось около десятка окурков со следами ее ярко-красной помады. Сергей видел Светлану впервые.

Как только Чиша перешагнул порог ее кабинета, он сразу же услышал вопрос, даже не вопрос, требование выслушать ее новый анекдот. Отказываться не имело смысла, поэтому он приготовился послушать очередную несмешную шутку среди единиц действительно остроумных. Но Света оказалась далеко не простушкой с пустой головкой, какими-то совершенно удивительными дорожками оказавшаяся на службе в отряде ОМСН (Отряд милиции специального назначения) спецназа ГУВД. Сотрудников ОМСН между собой назвали омсонами.

Итак, она начала:

– По-твоему, Сергей, ведь так тебя зовут, на какие группы можно разделить всех мужчин?

– М-м-м, не знаю. Ведь смысл рассказа в этом, поэтому я весь внимание.

– Правильно. Слушай. Существует всего три группы, да, три.

– Хм, какие?

– Здесь не особо приятное сравнение с сортирами. Так что извини.

– Ок.

– Так вот, мужчины, как и сортиры, делятся на три группы: первая – толчок сломан, вторая – толчок уже занят и третья – толчок загажен. Что скажешь?

Королев мог ожидать чего угодно, но не такого. Правда жизни с утра пораньше хлестанула его по щекам. «А знаешь, Светлана, похоже, ты права», – он действительно так подумал тогда. И для продолжения разговора от нечего делать спросил:

– Ну с этим ясно, а вот ты, ты чего хочешь в жизни?

– Я?

– Ты, ты.

– Хочу три вещи. Блин, опять три. Ну, неважно.

– Какие? После сортиров я заинтригован. У меня возникло ощущение, что ты не та, кем кажешься, – подмазывался Сергей.

– Ладно. Я хочу: первое – большой дом на Рублевке, обязательно с негром-слугой, второе – машину, квартиру и еще миллион, миллион долларов, чтобы на всю жизнь хватило и любовника, такого, чтобы когда примеряешь вместе с ним в примерочной магазина нижнее белье, он хотел и имел меня, чтобы всегда хотел и имел меня.

– А муж, как же муж?

– Что муж, третьего дня чинил полку с цветочными горшками на балконе и свалился вниз со второго этажа. Теперь лежит, вроде ногу сломал.

– Вроде?

– Так в травме сказали, гипс наложили, и, прикинь, дочка спрашивает меня постоянно, не брошу ли я папу? Пипец!

– Я понял. Ты так любишь секс? – Чиша решил вернуть разговор в предыдущую плоскость. Его начинало веселить общение с Сиськами.

– О, конечно, очень, в особенности анальный.

– Блин, Света, но мне зачем об этом знать?

– Так, незачем. Просто я от него лучше кончаю.

– Теперь какое-то время без секса. Муж, походу, не готов будет.

– Щас, а любовник на что?

– А если супруг узнает?

– Он знает. Прикинь, любовник сам явился к моему суженому со словами, типа, я люблю вашу жену.

– Да ладно?

– Ну. А муж ему возьми и ответь: ты не поверишь, но я ее тоже люблю.

– Офигеть! А ты?

– А я? Я мужа люблю. Ладно, заболтались мы. Что там у тебя?

Самая содержательная часть беседы на этом завершилась. Начинались тяжелые трудовые будни.

Светлана быстро и педантично оформила заявку на силовую поддержку, сказав при этом, что сама все подпишет и уточнив, хватит ли Чише трех человек. Трех человек? Нормально? Меньше давать смысла не было. Пусть так, все же не банду брать поедут. Ну, выращивают люди коней, продают, катают – хороший бизнес, полезный, наверное. Ну, возмещают НДС, налог на добавленную стоимость, по внешнеторговым сделкам неправомерно. Так все это делают. Обычные коммерсы в обычное время. Правда, с суммой НДС переборщили – в районе миллиарда. А это уже слишком.

В назначенное время темно-синий «Баргузин» с наглухо затонированными стеклами подкатил к шлагбауму, перекрывавшему проезд на огромную территорию конного клуба. Королев с оперативниками уже минут двадцать, как ждали их. Из микроавтобуса вразвалочку вывалились омсоны, все в черном, с короткими пистолетами-автоматами и в масках. «Ну че, хлопцы, заходим?» – пробасил главный. «А че? Заходим», – в тон ему ответил Чиша. Старший зашел в будку к охраннику, довольно равнодушно взирающему на действо. Ему должностные инструкции запрещали пускать чужих, а тем более ментов на территорию. Перед встречей со Светой Королев это выяснил, соответственно, попросив поддержки. Не самим же охрану ломать. Времена КБН прошли.

Минуты три продолжалась беседа омсона с охраной. Через стекло будки опера увидели, как спецназовец, нажав что-то, начал открывать шлагбаум. Охранник дернулся и схватил его за руку. Вот так делать точно не стоило. Омсон резким невидимым движением свернул кисть бедолаге. Тот заорал, хватаясь за телефон. Шлагбаум поднялся. Опера со спецназовцем уселись в «Баргузин» и покатили к двухэтажному зданию, выполненному в стиле хай-тек. Там располагалась бухгалтерия, кабинеты руководителей и администрации клуба. Словом, все, что было надо.

Четверо оперов и три грозных спецназовца зашли внутрь через широкий стеклянный вход. Охранник на входе сразу отвернулся, увидев команду. С лестницы уже сбегал руководитель фирмы:

– Что случилось? Зачем так грубо? – дрожащими губами пролепетал он.

Организация крупная, значит, есть и покровители, но с силовым захватом он, конечно, сталкивался впервые. Выходит, что-то реально серьезное, и проверка – не простой наезд с целью рубануть легких денег. ОМСН просто так не вызывают. А кисть охранника – всего лишь его кисть.

– Здравствуйте, вот постановление о проведении проверки, – начал Королев.

– А что? А почему? – затараторил директор.

– Пройдем к вам в кабинет, я все объясню.

– Да-да, конечно.

– Начинайте, – коротко бросил Чиша своим ребятам, каждый из которых знал наверняка, куда пойдет и что будет искать. Они вместе со спецназом рассыпались по кабинетам фирмы.

У генерального директора состоялся продолжительный разговор, в ходе которого одна сторона пыталась привести, а вторая опровергнуть доводы другой. Консенсус достигнут не был. Руководитель предупредил Сергея, что будет жаловаться. Кто бы сомневался. Они всегда жаловались. Кому охота делиться налогами с государством. Все пошло официально и своим чередом.

Проверили сейфы, столы, компьютеры. Особенного криминала не нашлось, не считая огромных сумм неправомерно по поддельным документам возмещенных налогов. В целом, нужна была лишь бухгалтерия. Обсчитать организацию можно только по бумажкам. Если их вовремя не забрать, а граждане уничтожат документы, то уголовного дела не будет. Таков закон. Остальные размышления на сей счет можно оставить адвокатам, правозащитникам или журналистам. Главное – документы. А они были. Методично папка за папкой, листок за листком, все описывалось оперативниками и укладывалось в большие картонные коробки.

Но в одну комнату руководитель наотрез отказался впускать проверяющих. Встал, как вратарь, и раскинул руки. Перед применением силы позвали ответственного за мероприятие – Королева.

– В чем дело? Почему не пускаете? Все равно зайдем. Надо будет – дверь выбьем.

После истории с сейфом сам Чиша, да и его коллеги больше поверили в свои силы. Главное было все делать по закону.

– Я понимаю, но не могу. Простите, – взмолился директор.

– Почему? – немного опешил Сергей.

– Понимаете, там люди, праздничный стол, они там сидят, едят, выпивают. А тут вы.

– В смысле, стол? У вас там ресторан?

– Да нет же. У меня день рождения.

– …

– Правда, правда, вот паспорт, – протянул он документы Сергею.

«Вот неудобно. В день рождения явиться, не мог сверить данные», – так рассудил про себя Сергей. Но решение необходимо было принимать. Омсоны стояли наготове, да и опера рвались в бой.

– Ладно, все отойдите, а вы мне откройте, я гляну, если и вправду гости, даю слово, мы туда не зайдем! – пообещал Чиша.

Именинник своим ключом отпер дверь, и Королев заглянул внутрь. За длинным столом, уставленном бутылками и закусками, сидели растерянные люди. Он тотчас закрыл дверь.

– Спасибо! – только и смог выговорить генеральный.

Документы, упакованные в коробки и запротоколированные согласно описи, уложили в микроавтобус, и уже после официального прощания директор вновь сказал одно слово Королеву: «Спасибо».

В это время по кругу бегали кони, красивые коричневые с белыми пятнами и одна милая, молоденькая белая лошадка. Им было не до проверки, они жили своей жизнью.

Проезжая мимо будки несчастного охранника – борца за сохранность хозяйской собственности, старший омсон бросил ему в окно: «Ну извини, сам виноват». Тот лишь покачал головой, отвернувшись, он уже сидел с перевязанной рукой и кривился от боли, проклиная свою чрезмерную расторопность.

По приезде в отдел изъятое передали ревизорам, специальным девчонкам – сотрудницам УНН для подсчета налогов и составления акта проверки, согласно которому ровно через десять дней следователь возбудил уголовное дело о неправомерном возмещении НДС организацией в особо крупном размере по статье 199 УК РФ.

Генеральный, как обещал, вместе с адвокатами и своей крышей начал писать жалобы во всевозможные инстанции, обвиняя участвовавших в проверке во всех возможных грехах, приписывая совершенно абсурдные вещи, типа кражи денег, потери изъятых документов или выполнения заказа, полученного от их конкурентов. Они защищались.

И только про одного сотрудника директор никогда ничего и никому не написал. Им был инициатор проверки его предприятия, старший оперуполномоченный Управления налоговых нарушений, майор милиции Королев, сдержавший свое слово.

Однажды старый мудрый опер УСБ (Управления собственной безопасности), отдыхающий на заслуженной пенсии, сказал Сергею: «Сынок, поверь мне, можно в этой жизни заниматься чем угодно, даже нарушать закон. Твое дело. Но запомни главное. Надо всегда поступать порядочно. Всегда. Тогда тебя поймут и не осудят». Чиша хорошо усвоил его науку.

Глава 21
Большой

Идет урок в сельской школе на Кавказе.

Учитель спрашивает у одного из учеников:

– Вано, что такое ос?

– Ос?

– Э, да, ос!

– Учитэль, ос – это большой полосатый мух!

– Э, нэт! Запомни: ос – это палк, на котором крутится наша Зэмля!

Просто шутка

Андрей Борисович Большой начинал свою службу в органах еще в налоговой полиции, с самого ее основания, когда никто толком и не мог понять, что это за контора и чем она занимается. Борисыч пришел туда из Российской армии, где честно служил интендантом и решил поменять судьбу, а заодно и жизнь, устроившись на работу в полицию.

Большой по праву считался старожилом. Добряк, но тонко чувствовавший истинное нутро человека, умудрялся прятать за свою улыбку Чеширского Кота все эмоции, от ненависти до обычного раздражения. Все годы работы о нем так и говорили – хороший, закрывая глаза на все выкрутасы, причуды и проделки. Он действительно был таким, и это качество очень помогло Большому продержаться в налогах дольше всех и уйти, как говорится, с чистой задницей.

Как-то проснувшись с жуткого бодуна у себя на даче, – а выпивать Большой любил, да так, что нередко терял голову, нарываясь на неприятности, – он обнаружил, что входная металлическая дверь захлопнулась. На окнах – решетки, сотовый сел до нуля. Одним словом, выбраться из вынужденного заключения возможности не было никакой, но это на первый взгляд.

Ровно три минуты активной умственной деятельности у него ушло на поиск единственного, с его точки зрения, решения. Бинго! Андрей Борисович вынул из кобуры табельный ПМ и в упор, отвернувшись от двери, прикрыв лицо второй рукой, он методично, пуля за пулей, всадил в проклятый замок всю обойму, буквально выбив его наружу. Горький дым от выстрелов заволок дом, дверь распахнулась, и тут до него дошло, что патроны он истратил, а как за них отчитываться не придумал. Ведь каждый боевой патрон находится на учете.

Потерянный Борисыч приехал в отдел, заперся в кабинете и начал ломать голову. Голова-то ломалась, но мысли не приходили. Коллеги начали волноваться, отчего заместитель начальника не открывает дверь. Надо было что-то срочно предпринимать. Вторая идея, не хуже и не лучше предыдущей, все же родилась у еще не до конца протрезвевшего стрелка. РУОП, Робин Гуды 90-х, помогут. Выскочил из кабинета и сломя голову понесся к ним, благо там работали его давние кореша.

Знакомый сотрудник отдела по борьбе с организованной преступностью внимательно выслушал взволнованного Борисыча. Улыбнулся и молча кивнул. Они вдвоем спустились в подвал здания, где в полутьме, согнувшись, добрели до дальней кирпичной стены. Вынув несколько кирпичей, представители закона открыли небольшой тайник. В нем, помимо всего прочего, в целлофановом пакете лежало с десяток новеньких патронов от пистолета Макарова. Их с чувством великого облегчения Большой засунул в магазин своей пушки. Камень упал с его души.

Но это была присказка. Сказка будет впереди.

После какого-то праздника в отделе пьяный Борисыч отправился спать домой, а неугомонные молодые опера притащили в отдел проституток, чтобы потешить себя и получить вожделенное сексуальное удовлетворение. На-трахавшись вдоволь, там же, в дежурке они повалились спать, в чем мать родила, вперемежку со жрицами любви.

Большой всю ночь ворочался и никак не мог уснуть. Может, алкашка, а может, ощущение незаконченного праздника мешали ему.

С утра рано, часов в семь он помчался в отдел, сам не понимая зачем. Наверное, выпитое с вечера еще не выветрилось и требовало продолжения банкета.

Войдя внутрь, он воззрился на голые задницы, распластавшиеся на кушетке в комнате дежурного. Одновременно с ним в комнату протиснулся оперативник Дороненко, участвовавший в ночном шоу. Он на пять минут вышел в туалет и задержался там по причине головокружения от выпитого. Далее описания событий разнятся.

Согласно первой версии, Максим Дороненко, недолго думая, стянул с себя штаны и начал пристраиваться к одной из задниц, полагая, что она принадлежит кому-то из проституток. Но это было не так. Попа была другого опера, молодого лейтенанта по фамилии Рыжков. Он, бесчувственный, провалялся в таком положении всю ночь. Андрей сам с похмелья, но успел заметить ошибку и успел выставить ладонь с растопыренными пальцами на пути стоящего, как осиновый кол, члена Максимки, вознамеривавшегося пронзить неподвижного Рыжкова. Вроде как заместитель начальника отдела действительно помешал нехорошему соитию. Возможно, так и было.

Однако существовала вторая версия произошедшего, согласно которой, Борисыч снял Макса с молоденького лейтенанта уже после нескольких произведенных им фрикций, что в корне меняло все дело. Но поскольку присутствующие в тот момент в помещении были пьяны, определить истину не представлялось возможным.

Однажды проходя мимо двери кабинета Большого, Королев случайно услышал странное фырканье, шептание и довольно громкое шуршание. Любой нормальный опер должен быть любопытным. Чиша не был исключением, и он, конечно, поперся в кабинет с целью определить природу услышанных им звуков.

Перед его глазами предстала необычная картина. Маленького росточка мужичок в наглухо застегнутой коричневой кожаной куртке методично, как заправский баскетболист кидал пачки перевязанных банковских купюр в милицейскую шапку, лежащую на верхней полке высокого шкафа, стоящего в комнате.

По причине кривого глаза или из-за нервного состояния он постоянно мазал, и деньги падали обратно на него и на стоящего рядом заместителя начальника. Вследствие этого процесс повторялся и повторялся. Большой, ничуть не смутившись, что нельзя было сказать о посетителе, ровным голосом объяснил так неудачно зашедшему Королеву: «Долг отдает». Мужичок молча кивнул и продолжил бросать.

«Ну долг, так долг», – подумал Сергей и, усмехнувшись, закрыл дверь. Он старался не вмешиваться в дела Борисыча.

Андрей Борисович был женат на Ленке, высокой, красивой брюнетке с большой грудью. Только она могла удерживать его от желания бухнуть по любому поводу. Если бы она жила в Древней Греции, то, несомненно, была бы амазонкой, рассекающей на рослом, черном жеребце и метающей дротики во всех мужчин без разбора. Большой бросил как-то: «Да, у Ленки рука тяжелая!» Смысл его слов стал Чише понятен позднее.

После выходных, в понедельник Большой явился на службу с распухшим огромным ухом. На вопрос Королева: «Что с тобой приключилось?» Он в своей обычной манере, как бы между прочим, ответил, типа отмазался: «Да в футбол играл. Мячом попали». Чтобы он играл в футбол? Такого никто никогда не слышал.

Сопоставив увиденное ухо с услышанным про тяжелую руку, Королев предположил, что Большой, как это часто бывало, хлебнул лишнего, и Ленка в воспитательных целях засветила ему. Впрочем, подобные нюансы семейной жизни, если они и имели место, явно не беспокоили Борисыча. Ленку он любил бесконечно.

Отдельно следует остановиться на рабочей истории. В отделе пропал один совершенно секретный документ. И надо было такому случиться, что за него в секретариате расписался именно Андрей. Шухер поднялся невообразимый. Большой кричал на всех без разбора, и в тот момент лучшее, что можно было сделать – просто не попадаться ему на глаза. Но криком делу не поможешь.

Документ искали три дня. Борисыч обвинял каждого в его потере, не допуская возможности, что, по ходу, виноват только он. Перерыли все шкафы, сейфы и рабочие столы. Даже прошерстили кабинет начальника, известного своей педантичностью. Бумага не хотела обнаруживаться.

Утром четвертого дня кромешного ада Большой явился на работу в явно приподнятом настроении и на утреннем совещании выдал:

– Кто найдет у себя документ, тому ничего не будет. Просто подложите его мне под дверь. Даю время до вечера.

– А что дальше? – не утерпел и задал вопрос Чиша.

– Что дальше?

– Ну если не положит никто. Что будет дальше?

– Тогда тебя трахнут в задницу три раза! – незлобным голосом прикрикнул заместитель.

– Хм, три раза. А вот тут Дороненко интересуется, почему меня три раза, а его – ни одного.

Макс Дороненко слыл в отделе персонажем нетрадиционной сексуальной ориентации и вместе со своим приятелем и напарником Гороховым Вовой постоянно подвергался сальным и пошлым шуткам на эту тему. Больше других старался Чиша, развлекаясь, как только мог. Вот и сейчас он не упустил возможности поглумиться над ним.

– Ладно, его тоже, – уже совсем другим голосом ответил Борисыч.

Атмосфера разрядилась. Опера рассмеялись. Что-то было не так…

На вечернем совещании Большой торжественно перед всеми засветил искомый документ со словами:

– Ну вот, кто-то все же нашел и положил. Давно бы так.

Конец истории случился чуть позже, когда Королев заглянул в кабинет Андрея и вкрадчивым голосом произнес, не глядя ему в глаза: «Круто, я бы сделал точно так же!» До Сергея дошло, что Борисович все же нашел где-то у себя бумагу и чтобы отвести подозрение, выдумал всю комедию. Надо сказать, весьма неплохо придумал. Чише страсть как хотелось показать Андрею, что он догадался. Заместитель начальника молча посмотрел на Королева и ничего не ответил. Они поняли друг друга.

И таким Большой был во всем, придерживаясь лишь ему одному известного собственного стиля.

Уже через много лет, прокручивая в голове все события тех веселых времен, да и всей своей жизни, Сергей Королев неожиданно понял одну простую вещь: на его пути было ничтожно мало людей, которые не сделали ему ничего дурного, от которых он видел только добро. Одним из них был Большой Андрей Борисович.

Глава 22
Волков

У поху^*ста спрашивают:

– Вот, тебе все пох^*ю?

– Все.

– Все, все?

– Да, все.

– А деньги, деньги тоже?

– Нет, деньги не пох^*ю.

– Так неувязочка получается?

– А мне пох^*ю на вашу неувязочку!

Еще один анекдот

Дмитрий Владимирович Волков. Самой колоритной личностью в отделе был несомненно он. В 90-е торговал на радиорынке, продавая аудио– и видеокассеты с новомодными боевиками и фильмами для взрослых. Наслушавшись на точке всевозможной музыки, постепенно стал настоящим меломаном. Собрал гигантскую коллекцию разнообразных композиций. В кабинете у него всегда играла музыка, раздающаяся из маленьких, но мощных колонок, подключенных к компьютеру. У посетителей складывалось впечатление, что они попали не к оперативнику УНН, а к владельцу маленькой студии, где постоянно с одного диска на другой переписывались мелодии.

После трудов праведных на рынке он совершил удивительный кульбит, переехав из России в США. В Америке Димка женился, у него родилась дочь, по всем законам ставшая гражданкой США. Там же Волков сменил профессию, превратившись из торговца видеокассетами в неплохого мастера по ремонту автомобилей. Открыл маленький автосервис, где потихоньку начал приобретать своих клиентов, в основном из русскоговорящих местных жителей.

Бизнес медленно рос и развивался, росла и дочка. Но в один прекрасный день американская полиция нагрянула к его соседям, снимающим вторую половину большого дома, в котором также располагался автосервис. Ну, полиция и полиция. Что ж такого? Не к нему же. Но нет. Соседи, как выяснилось, незаконно снимали жесткое порно с мальчиками. Не обошлось даже без маленькой собачонки, постоянно болтавшейся под ногами. Звали ее в переводе с английского Задница. Она также принимала участие в съемках. Это было уже слишком даже для продвинутых американцев. Неудавшихся режиссеров и актеров повязали, а собачонку отправили в приют. Слухи о подпольной киностудии разошлись по округе, и Димка начал терять клиентов. Никто не хотел чинить свое авто там, где по соседству творилось такое беззаконие. Американцы законопослушны и чрезмерно разборчивы даже там, где это совсем не нужно.

Волков бросил все и вернулся в Россию, совершив быстрый come back из USA на родину.

На дворе стоял конец 90-х. Куда податься с таким опытом? Ну, конечно, в налоговую полицию, к Большому & Co. Там они сошлись, сделавшись на годы близкими друзьями. Но как известно, кончается все, даже дружба. Черная кошка пробежала между ними. Причин ссоры не узнал никто, но они так и остались просто коллегами, работающими под одной крышей.

Волков обожал модно одеваться, постоянно примеряя на себя многочисленные шмотки, привезенные их Штатов. Даже Чиша умудрился купить у него пару джинсов и песочного цвета пиджак.

Из Америки Дмитрий привез не только вещи. Там он приобрел привычку упорно и самозабвенно трудиться. Волков стал очень увлеченным сотрудником налоговой полиции. Всегда засиживаясь до ночи в отделе, бывший американец довольно успешно шил дела злостным неплательщикам в бюджет. Спокойный, тактичный и вежливый, Димка прекрасно делал свое дело.

Королев сразу заприметил парня с длинными волосами. Волков носил хаер как у заправского рок-музыканта. Они подружились, став на некоторое время напарниками.

По неясной причине их совместные оперативные мероприятия заканчивались как угодно, но только не положительно, доставляя им всевозможные проблемы.

Отличный парень, к сожалению, закончил так, как должен был закончить. Среди белого дня напротив центрального входа в ГУВД сотрудники Управления собственной безопасности надели на него наручники, уложив прямо на асфальт. Но произошло это много позднее. А тогда Дима просто много и плодотворно работал. Он перевыполнял положенный план, получая грамоты и благодарности от руководства.