Текст книги "Один из ста двадцати пяти. 2000-е"

Глава 11
Дмитрий Котов

Вор должен сидеть в тюрьме!

Глеб Жеглов. Из к/ф «Место встречи изменить нельзя»

Родился в Еврейской автономной области, в городе Биробиджане. Родители мальчика трудились в легкой промышленности, а именно на местной мебельной фабрике. Если в России, состоящей из областей, в том числе автономных, подсчитать процент библейского народа на душу остального населения, то, наверняка выйдет, что в Еврейской он самый низкий. Так во всяком случае рассказывал сам Котов, среди знакомых и друзей которого мелькали представители любых национальностей, за исключением титульной. Учился он так себе, на тройки, и после школы, обладая тогда хорошим здоровьем и средним ростом, отправился служить прямиком в морской флот, точнее, на атомную подводную лодку торпедистом на целых три года. Служба там пошла молодому Диме явно на пользу, исключением были только выпавшие из-за радиации передние зубы, вследствие чего мозг у него заработал иначе.

Считается, что у среднестатистического homo sapiens мозг единовременно функционирует на десять процентов от возможного. У Котова, надо полагать, до службы на атомном подводном крейсере, мозг выдавал пять процентов, после года – семь, после двух – восемь, а уже после трех лет – все десять.

В свободное от вахты время он сидел за учебниками и после дембеля по льготному направлению сам поступил в офигенно престижную Высшую школу милиции в городе Москве, куда даже за деньги брали далеко не всех. Чем был обусловлен выбор молодого торпедиста, история умалчивает. Окончил ее по специальности «оперативно-разыскная деятельность» и остался работать в столице, в Московском уголовном розыске.

Бывшего жителя Биробиджана завалили работой, и он начал набираться опыта, случайно открыв в себе призвание к ней. Случилось невероятное – Котов заставил свой мозг выдавать одиннадцать процентов. Если Артур Конан Дойль жил бы в наше время, то он точно писал бы своего героя Шерлока Холмса именно с Котова. Дима действительно стал отличным оперативником и прекрасным сыщиком. Он с легкостью находил пропавшее постельное белье, украденное с сушильных веревок на улице, велосипеды и старые кроссовки. В перерывах между розыском таких важных вещей он также умудрялся раскрывать убийства и другие тяжкие преступления.

Работая над одной из краж, он случайно зацепил сутенера с бабами, бывшего мента. Тот, прочухав огромный талант Котова, предложил ему неслыханный дар – вместе торговать проститутками, расширяя этот старый, как мир, и очень доходный бизнес. Дима согласился, и в скором времени они создали разветвленную сеть по предоставлению сексуальных услуг жаждущим продажной любви гражданам.

Что требуется молодому человеку? Конечно, деньги и секс. Сутенер уезжал в командировки по странам СНГ и привозил оттуда девиц – претенденток на роли путан. Котов проверял каждую на профессиональную пригодность и уже после экзамена выставлял на точки. Один год девушка работала как надо. После она спивалась, подсаживалась на наркоту или просто выходила замуж за одного из ценителей ее талантов. Но за год из нее компаньоны выбивали мешок денег, крошки от которых отдавали ей, как голубям скармливают хлебные шарики из человеческих рук. Мир жесток.

КБН крепко связал их, бывшего героинового наркомана из спального района и торпедиста-сутенера из Еврейской автономной области. Похожи они были даже внешне. Оба среднего роста, плотные, брюнеты с карими, колючими глазами и одинаковым отношением к окружающему миру. Вот только с юмором у Димы было плоховато. Ну, не умел парень шутить смешно. Но ведь это не беда. После Кукурузы – друга юности Сергея, погибшего много лет назад, Дима стал для Чиши настоящим лучшим другом, жаль, что только на время. Судьба, такая добрая и злая одновременно, распорядилась иначе.

Королев научил его правильно курить марихуану, открыв ранее неизвестную ему особенность «божественной» травы. Дети цветов, хиппи, раньше всех поняли, что под ее воздействием занятие сексом становится в разы ярче, острее и продолжительнее. Котов разом превратился в секс-машину, выслушивая постоянно похвалы от видавших всякое жриц любви. С его связями в мире продажной любви они с Чишей отдыхали каждый божий день по полной, если не сказать больше. Любые сексуальные причуды и желания стали доступны Сергею, большому любителю женского пола.

Однако вследствие этого Королеву открылась обратная сторона медали, темная сторона жизни развернулась в полной мере. Секс, грязь, дурь, секс, опять грязь, горе и слезы. Наевшись такой любви, Сергей позже, когда ушел из КБН, более никогда не прибегал к услугам проституток.

Дима научил Королева всему, что знал и умел сам, передав навыки профессиональной оперативной работы. Он научил Сергея менять походку и движения, чтобы быть незаметным в толпе. Полученные знания чрезвычайно пригодились Чише в будущем, совсем на другой работе. Он по праву считал друга наставником и по-настоящему уважал его. Может, любил по-братски, как когда-то своего друга Кукурузу – Малеева Сергея.

Атомный реактор или близость заряженных торпед, кто знает, забрали у Котова передние зубы, подарив взамен один лишний процент невероятно цепкого, острого ума, железную логику и абсолютное хладнокровие.

Эркюль Пуаро, Шерлок Холмс, Пинкертон, кто там еще? Жеглов, Глеб Жеглов в молодости. Наиболее точная характеристика особенностей Котова.

Женился он на красивой украинке и перевез ее в столицу. Родился здоровый бойкий сынок, всем хороший, если бы не одно «но» – он не говорил. Дима с женой не услышали из его уст слова – «мама» и «папа». Может, подводная лодка, может, еще что-то повлияло. Возили по докторам. Ничего не помогло. Еще работая в МУРе, Дима вымутил однушку на первом этаже хрущевки. Квартиру завещала ему какая-то старушка, не имеющая к нему абсолютно никакого отношения; за красивые глаза или его чудесный характер. Осталось тайной. Так и жил.

Котов писал стихи и даже посвятил Чише шутливую поэму, основанную на реальных событиях с грозным названием «Метадон». Они даже думали напечатать ее в специальном журнале, выпускавшимся КБН. Но редактор счел ее чрезмерно откровенной, пошлой и грубой, что в итоге явилось препятствием к публикации. Полный смысл этого «высокохудожественного» произведения будет раскрыт немного позже. Отрывок поэмы приведен ниже.

Метадон

 
Здрасьте, дети, я не ужас,
Я не ломка, я не боль,
Не дурманящее средство —
К вам пришел наркоконтроль.
Поворачивайтесь спинкой,
Будем проводить разминку:
Руки выше, ноги шире…
БМВ где прикупили?
Где-то в булках спрятан в щель
Наркотический коктейль.
Где-то там таится он —
Цель визита – метадон.
Натяну-ка я перчатку,
Будем делать «распечатку».
Погружаемся и вот…
Незаконный оборот!
Я ж не зря держу в порядке
Медицинские перчатки.
И народ родной одобрит
И наверное, поймет.
Жаль, что родина не платит
За вонючий оборот.
 

Глава 12
Дикая охота

Смелость города берет.

Генералиссимус А. В. Суворов

Котов и Королев спелись, превратившись в одну, абсолютно независимую, свободную в выборе и поступках боевую единицу КБН. Они всегда работали вдвоем, только вдвоем, прокручивая немыслимые, на грани фола операции. Такие, что, стань известными их детали, ребят непременно уволили бы из Комитета.

Полпервого ночи. Зима. Градусов пятнадцать ниже нуля. Нет даже снежинки, одиноко порхающей в ночи. В такое время любой нормальный гражданин, уже поужинал и, посмотрев телевизор, укладывается спать. Но это нормальный.

Ряды частных, усталых от времени автомобильных гаражей растянулись где-то на окраине спящего после трудового дня города. Одинокая лампочка, похожая на желтый змеиный глаз, покачивается от слабого ветерка влево-вправо, выхватывая вспышками слабого света то одну, то другую часть кривой улочки, проходящей мимо старых железных дверей с номерами боксов для машин.

Трое худосочных парней, одетых легко, не по погоде, без шапок и перчаток, толкутся рядом с облупленной белой шестеркой. Огоньки сигарет вспыхивают, освещая на секунду их лица.

Другая троица, в отличие от первой, наоборот, тепло одетая, в шапках и пуховиках, медленно приближается к ним.

У первых цель – продать десять стаканов марихуаны, у вторых – купить.

В дальнем углу, подальше от всяких глаз, в темноте затаился ВАЗ-2108 зеленого цвета с наглухо, в цвет ночи, затонированными стеклами. За рулем автомобиля Котов, рядом Королев. Сергей изо всех сил всматривается в первую троицу, ловя силуэты в свете качающейся лампочки.

Шесть человек встречаются, здороваются, не пожимая рук, и быстро переходят к делу. Один вытаскивает из белой шестерки пакет и передает чуваку из второй троицы.

Котов резко, в пол выжимает педаль акселератора и, не включая фар, почти мгновенно преодолевает расстояние до компании, перегораживая выезд из гаражей своей машиной. Чиша выпрыгивает из еще не остановившейся восьмерки, за ним – Дима. Оба безоружные и, судя по всему, отмороженные на всю голову.

Вытащив шикарную черную ксиву с огромным цветным жетоном, Сергей не своим голосом заорал в ночи: «Димон, только не стреляй, только не стреляй!»

Шестерка остолбенела, выпучив глаза. В целом виноваты двое, покупатель и продавец. Остальным попадать под раздачу полоумных комитетчиков, совсем не хотелось. Моя хата с краю, я ничего не знаю!

Котов со звериным криком: «Соблюдайте спокойствие, работает КБН!», методично упаковывает всех шестерых. Первую троицу сажают в одну машину, вторую – в другую. Сами садятся за руль и таким образом доставляют всех хлопцев в отдел на растерзание.

Шестеро не смогли, не захотели, не стали метелить двоих, всего двоих сотрудников, предварительно отобрав у них ксивы. А легко могли бы. Оружия-то не было. На понт, чистый, как слеза, их взяли.

Говорят, есть люди, любящие рисковать своей жизнью, совершающие опасные и неординарные поступки. Адреналиновые наркоманы. Возможно, это был именно такой случай.

В следующий раз опять вдвоем принимали троих таджиков. Трое – не шестеро. Вежливые, хорошо прикинутые, с отлично сделанными, белыми как снег зубами. Ничего общего не имели с работягами на стройках или дворниками, трудящимися в ЖКХ. Чистейший русский язык. Дорогие часы и телефоны.

Сыщик Котов, используя своего информатора, тоже таджика, кандидата наук, такого же прикинутого, вышел с троицей на связь. Разработали легенду, типа, он крупный барыга и ищет герыч, хороший, а не всякую шнягу, продающуюся на улицах в розницу. Надо два килограмма.

Стоимость пятьдесят долларов за грамм оптом. Всего сто тысяч долларов. «Его» таджик сдал конкурентов другой банды, тоже своих соотечественников. Как иначе? Просто так никто торговцев такого уровня не сдает. Ничего, и до них тоже очередь дойдет. Переговоры продолжались почти месяц. Все это время Чиша носился, как с ошпаренной задницей, в поисках денег. Наконец, дали десятку. Получил, расписался в ответственности. Пометили деньги специальным порошком. Приготовили две куклы из нарезанных газет вперемежку с валютой. Получилось две пачки, перетянутые резинками. Точь-в-точь как полные сто тысяч. Упаковали в целлофановый файл. Финал переговоров совпал с окончательным оформлением всех документов.

Договорились о встрече за городом, на тупиковой улочке, во дворе одной из многочисленных пятиэтажек, где был небольшой скверик из низкорослых деревьев, заросший густым кустарником. Обычное место, обычный район, обычный сквер. Ничем не примечательный подмосковный городок. От помощи коллег два «Рэмбо», как всегда, отказались, взяв всю ответственность на себя. Несмотря на это начальник отдела принял решение все же подстраховать их и расположил других оперативников на приличном удалении от места встречи. Парни из отдела перекрыли все близлежащие улицы, ведущие к дому. Полное молчание в эфире. Из оружия у комитетчиков все еще только рации, настроенные на одну волну и общее желание сделать мир хоть чуть-чуть чище.

Трое маленького роста таджиков приехали на синий пятерке БМВ, такой чистой, что, казалось, ее помыли прямо перед стрелкой.

Двое спереди, один, чуть поодаль, с небольшим кожаным рюкзачком на плече.

Котов вышел вперед и уважительно поздоровался, чуть наклонив голову. Они также поприветствовали его.

Попросили показать деньги. Дима предъявил две тугие пачки, перетянутые накрепко разноцветными резинками. Деньги находились в файле, чтобы не рассыпался порошок, которым помечены все купюры.

Неожиданно в этот момент у Димы срабатывает мышиным писком, спрятанная рация. Видимо, кто из жильцов дома, настраивая радиоприемник на любимую программу, непонятным образом втырился на служебную волну.

Адреналиновый взрыв. Третий с рюкзачком сорвался с места и дал деру. Котов, как гончая, рванул вслед за ним.

Королев, преодолев в прыжке около двух метров, разделяющих его и еще двоих, схватил одного за левую кисть, второго – за правую.

Таджики навалились на Чишу, пытаясь отцепиться, проведя профессиональные болевые приемы.

Ничего не чувствуя, Сергей в этот момент думал об одном: «Лишь бы напарник догнал третьего, у него героин».

Вся оперская шобла мчит на подмогу и через десять секунд схватки оказывается рядом. Десять секунд – много это или мало? Наверное, мало, если читаешь книжку или ешь обед. Наверное, много, если двое злодеев, используя боевые приемы борьбы, всеми силами хотят освободиться.

Не вышло. Коллеги подоспели вовремя, разложив их на траве руками и ногами в разные стороны.

Котов догнал. Не мог он не догнать. Он же Котов.

Героин был высочайшего качества, афганский. Две толстые пачки из коричневой пленки с отпечатанными на них знаками и словами на чужом языке, обозначавшими принадлежность к определенной преступной группировке, выращивающей и поставляющей отраву в Россию.

Уже в отделе, в ходе допросов, выяснилось, что все трое – призеры Таджикистана по самбо.

Героин изъяли и отправили на уничтожение. Торговцев арестовали.

За удачную операцию Котову и Королеву начальство Управления выписало премии по пятнадцать тысяч рублей и выдало красивые похвальные грамоты с гербом. Охота продолжалась.

Глава 13
Работа и метадон

Птичка подлетает к слону и чирикает:

– Хочешь, сделаю тебе кайф?

– М-м-м… Конечно. Очень хочу.

– Открой хобот.

– Зачем?

– Открой, тебе говорят.

Слон открывает хобот, и птичка залетает в него.

Проболтавшись в слоне минуту, она вылетает у него из задницы:

– Ну, кайф?

– О да, кайф! Можно попросить тебя повторить.

– Можно, – отвечает птичка и снова залетает в хобот.

Слон, недолго думая, вставляет хобот в свою задницу:

– Теперь вечный кайф!

Типа, анекдот

У Чиши была добровольная помощница – симпатичная девушка, судимая за хранение герыча, с превеликим трудом справившаяся с зависимостью и родившая чудную здоровую девочку. Она прямо пылала от ненависти ко всему, имеющему отношение к наркоте. Идейная была, в общем. Взяла себе псевдоним Марина, так звали ее дочурку. Ценный информатор, очень ценный. Королев берег ее, как родную дочь. Работая с конфиденциальным аппаратом, нормальные опера стараются всеми силами оградить их, помочь, спасти от возможных проблем, связанных с их содействием КБН. Это святое. Судьба человека, зависящая от действий сотрудника, лежит только на его совести. Тяжелое, но необходимое бремя. Они – основа оперативно-разыскной деятельности. Кто-то помогает по идейным соображениям, кто-то от скуки, начитавшись детективных романов, кто-то из личной, корыстной заинтересованности, а кто-то и за деньги. Все люди разные. Объединяет их одно – способность помочь очистить улицы от всякой гадости.

Марина выдала информацию: «Молодой человек по фамилии Козырев, сотрудник государственного БТИ, Бюро технической инвентаризации, додумался приторговывать метадоном. Видимо, заработной платы ему не хватало. Одно время за ним охотился РУОП, но так и не смог поймать, наверное, оставив на потом. Наркотик привозила его мама, начальник отдела того же БТИ, прятав мету у себя в лифчике». Источник предоставил Чише всю имеющуюся информацию, адрес, фотографию и привычки. Но времени и места получения метадона он не знал. Выйти на парня и его мать с ходу не получалось. Не зря РУОП отступился, решив не терять на него время.

Если с героина по статистике слезают пять процентов наркоманов, то с метадона слезть в принципе невозможно. По ощущениям он схож с герычем, разница только в том, что его надо меньше для кайфа, и прет он так, что у человека просыпаются невиданные ранее творческие способности и повышается работоспособность. Нет, наркотик не открывает чакры или третий глаз. Правильнее сказать – он открывает четвертый глаз. По слухам, некоторые известные бизнесмены и видные политики сидят именно на метадоне, предпочитая его обычной синьке, траве или герычу. Торговать им все равно, что продавать яд, обрекая покупателей на стопроцентную верную смерть.

Их просто необходимо было остановить.

Решили идти по цепочке. Взять покупателя с дозой, «нагрузить» как следует, и отправить делать проверочную закупку, снабдив мечеными купюрами. Обычный, широко распространенный способ.

Метод, сам по себе, неплохой, если знать, когда покупатель заявится к продавцу, а уж потом взять его с криминалом на кармане. Ждать у моря погоды можно сутками и ничего не дождаться. После слежки РУОПа паренек стал чрезвычайно осторожен, по телефону не общался, так что прослушка ничего не могла дать.

Чиша просиживал около его подъезда сутками, но так ничего и не увидел. Он даже откопал где-то бинокль и как капитан вглядывался в каждого подозрительного кренделя, выходившего из подъезда. Пользы не было никакой.

И тут, как всегда, великий стратег Котов выдал план: «Мы с Королевым берем водки, закуски, игральные карты. Прикидываемся ассоциальными личностями и в подъезде, на этаже проживания барыги пьем, закусываем и играем, наблюдая за квартирой. Авось кого-то и зацепим». В отсутствии другого плана и результатов этот посчитали лучшим.

В воскресенье с утра, часов в десять, приятели набрали пирожков с мясом, сыром и зеленью. Взяли водки «Парламент» и устроились на подоконнике, на лестнице, практически напротив входной двери фигуранта.

Выпили одну бутылку и к обеду сбегали за второй. Вечером, отсидев задницы и окосев от выпитого, пьяные в дугу резались в карты, не стесняясь в выражениях и не понижая голоса. Первая часть плана сработала как нельзя лучше.

Часов около девятнадцати из остановившегося на этаже дребезжащего лифта с обшарпанной коричневой дверью выполз дрыщ. Он позвонил в дверь к барыге. Открыл сам злодей. Дрыщ прошмыгнул внутрь. Минут пять, не более, он пробыл в квартире. Вызвал лифт и поехал вниз. По всему выходило, что купил. Пьяные комитетчики ломанулись вниз за ним.

Запыхавшиеся и с водочным перегаром они подбежали к двери остановившегося на первом этаже лифта. Двери со скрежетом открылись, перед их глазами предстал тот самый дрыщ с ужасно грустным серым лицом.

– Добрый вечер, – вкрадчивым, вежливым голосом поздоровался Дмитрий.

– Здравствуйте, – промямлил паренек, как овечка, ведомая на заклание.

– КБН, – продолжил Сергей.

Котов медленно вытащил черное кожаное удостоверение с большим металлическим жетоном и открыл его. С фотографии в ксиве смотрела наглая рожа Димы в зеленой форме.

Сказать, что паренек удивился, не сказать ничего. Он обделался от страха и сел на жуткую измену:

– Вам чего?

– Заходил к Козыреву?

– Я? Нет, – ответил дрыщ.

– Врешь! – Котов резко, со всей силы ударил его в живот. Дрыщ сложился от боли, и оба комитетчика, как два паука, потащили жертву в темный угол подъезда с явным намерением учинить допрос с пристрастием.

– Заходил. Мы видели. Стояли чуть выше по лестнице. Обратил внимание?

– Да. Так это вы там сидели?

– Да. Купил метадон? – в лоб, с ходу залепил Чиша.

– Нет.

– Врешь, – резко ответил Королев и нанес удар дрыщу в ухо, как учили его когда-то на тренировках по кунг-фу. Видимо, водка ударила в голову и заглушила хорошие манеры.

Парень отлетел, ударился головой о стену, схватился за ухо и начал ныть:

– Не бейте! Я правда не купил, у него не было!

– Врешь! – Котов снова дал ему в живот. Чувак упал на пол и продолжил нытье:

– У, правда, не купил, правда.

– Раздевайся, на хер! – отрубил Котов.

Здесь произошла сцена, не укладывающаяся в уме нормального здравомыслящего человека. Дрыщ, привстав на одно колено, вопросил, закатив глаза:

– Как?

– Блин, полностью.

– Как полностью?

– Так, – Дмитрий снова замахнулся.

– Да, да, не бейте. Мне больно, – пробормотал нарик и начал снимать с себя все вещи, поочередно передавая их то Королеву, то Котову. Каждая шмотка ими выворачивалась и вытряхивалась. Парень в одних трусах с распухшим ухом топтался на желтом плиточном полу, рядом валялись ботинки с вывернутыми носками. Метадона не было.

– Снимай трусы! – приказал Королев, вспомнив на секунду друга Чичикова, прятавшего деньги в заднице.

– Вы чего? Не могу я. Вы чего?

– Снимай трусы, гнида! – вышел из себя окончательно Чиша. Операция, долгая слежка, водка вымотали его вконец. Эмоции требовали выхода. Слишком велики ставки.

– Снимай! Забьем насмерть.

– Не надо, пожалуйста. Хорошо, – сквозь всхлипывания произнес несчастный нарик и стал снимать трусы, оставшись на полу в подъезде полностью голым. Хорошо, что никто из жильцов не появился. А даже если бы и появился? Наверное, никто бы не встрял, прошел в лифт, не подав виду.

– Наклонись вперед и руками раздвинь ягодицы, – приказал Котов.

Парень сделал то, что ему говорили. Дмитрий обратился к Чише:

– Гляди!

– Сам гляди!

– Твоя операция, ты и смотри, – выдал Котов веский аргумент.

– Вместе давай.

– Черт с тобой! – согласился напарник.

Два начинающих извращенца в погонах вместе стали всматриваться в щель заднего прохода бедного наркомана. В заднице торчал уголок пакетика. Чиша двумя пальцами выудил его из ануса обыскиваемого. В пакете был чистейший белый порошок, по виду метадон, грамма два-три, не меньше. Верная тюрьма.

Но комитету нужен был не дрыщ, а барыга Козырев со своей подельщицей-мамашей.

Чувак обреченно оделся, троица вышла на улицу. Дрыщ приехал на маленькой синей «Киа». В нее сел Чиша, усадив нарика за руль, так как был пьян и не собирался вести машину в таком виде, тем более являясь сотрудником. Котов залез в машину Королева, и кортеж отправился в отдел для дальнейшей проработки операции. В дороге паренек решил обратиться с вопросом к Сергею:

– Что со мной будет?

– Ничего не будет. Получишь подписку о невыезде и условно, если сделаешь то, что должен.

– Должен?

– Конечно. Ты просто обязан купить еще наркоты у Козырева, но уже под нашим контролем.

– Сдать его?

– Да, сдать. Ты не хуже меня знаешь, что торговать метой нельзя.

– Знаю. Но я знаком с ним с малых лет. Вместе ходили в один класс. Если я сдам его, где я буду брать метадон?

– Пересядешь на герыч.

– Его посадят?

– Не мне решать. Суд будет.

Дрыщ был на кумарях, а тут еще тюрьма светит или неясные перспективы с Козыревым. Короче, его психика не выдержала. Он срывающимся голосом заорал:

– Сейчас разгонюсь и врежусь в стену дома. Конец нам обоим! Отпусти, отпусти, прошу. Зачем тебе умирать?

Он не знал одного – с ним в машине ехал не просто сотрудник комитета. С ним ехал Сергей Королев, он же Чиша, бывший героиновый наркоман, видевший и потерявший в жизни так много, что, в общем-то, ему было уже все равно. Возможно, еще выпитая водка и внутреннее одиночество после ухода Алисы действовали на него так. Королев отодвинул автомобильное сиденье до упора, откинул спинку, пристегнулся:

– Давай! Жми! Я уже пожил, – монотонным медленным голосом, четко произнося слова, выговорил опер.

Его слова подействовали на водителя, как холодный душ. Он спокойно спросил:

– Если пойду на закупку, отдадите мне один грамм для себя, раскумариться?

– Сколько там?

– Три грамма.

– Конечно, – коротко ответил Сергей, понимая, что вынужден пойти на должностное преступление. Но метадоном торговать нельзя. Нельзя – и точка. Он был готов сделать что угодно, лишь бы остановить барыгу. Поступить иначе означало дать возможность и дальше торговать, продавая смерть ради тупой легкой наживы. Вот тебе и Глеб Жеглов. Жизнь ставит всегда все на свои места.

– Я согласен.

– Правильное решение. Я бы сделал то же самое, – поставил точку Королев.

Синяя «Киа» и Чишин ВАЗ-2109 с Котовым за рулем подъехали к отделу.