Текст книги "Тактики диспута. Когнитивно-поведенческий подход"

Закон тождества

Как и математика, логика имеет несколько фундаментальных законов, аксиом. На них опирается все последующее здание этой науки.

Первый из них – закон тождества. Всякая мысль в процессе рассуждения должна быть тождественна самой себе. А есть А.

Что это значит? Нельзя менять суть понятия, пока его используешь в доказательстве, споре или дискуссии. Мы должны мыслить один и тот же предмет и ничто другое.

Если этого не делать – возникает ошибка под названием подмена понятия. В первом варианте собеседники не договорились о значении терминов заранее:

– Я сломал руку в двух местах.

– Так больше не ходи в эти места [9].

Или пример из психотерапии:

К: Мой муж меня не поддерживает – он со мной спорит!

П: А можно ли спорить, но поддерживать? Или соглашаться, но при этом не поддерживать?

К: Да, мы имели в виду разную поддержку.

Ниже обыгрывается двусмысленность понятия «долг» – сначала как добровольного морального обязательства, затем как части отношений заемщика и кредитора:

«Мой долг – быть честным человеком. Если занял – нужно отдать. Долг платежом красен».

«Я ДОЛЖЕН работать. Я занимаю у них рабочее время, а значит, должен отплатить результатом».

Более сложный и неочевидный тип нарушения закона тождества – подмена тезиса. Суть в том, что во время спора собеседник понимает аргумент оппонента так, как ему удобно, в ослабленном или искаженном виде. И с легкостью опровергает его:

– Я недоволен своим уровнем жизни. Надо зарабатывать больше денег.

– Вечно ты всем недоволен. Это пессимизм и упадничество. Зачем тебе зарабатывать, если ты идешь по жизни с кислым лицом? Ничего не изменится, можешь не трепыхаться.

Подмена тезиса – прием, который часто можно заметить в выступлениях политиков или дипломатов. Здесь он приобретает вид ухода от вопроса:

– Какую вы прогнозируете инфляцию в этом году?

– Мы используем все возможные рычаги для того, чтобы ситуация не обострилась.

Этот же прием, но уже ненамеренно, может использовать и клиент в терапии:

Т: Что вы сейчас чувствуете? Выглядите раздраженной.

К: Знаете, выгляжу я неплохо. В этом платье я себе нравлюсь. Вам тоже нравится?

Закон о непротиворечии

Второй закон – закон о непротиворечии. Два несовместимых суждения не могут быть одновременно истинными, по крайней мере одно из них необходимо ложное [5]. Неверно, что А и не-А.

Нельзя сказать, что Иванов худой и толстый одновременно или что Иванов худой и не-худой. Однако можно сказать, что Иванов не толстый, но и не худой – он средней комплекции. То есть ложными могут быть и оба несовместимых суждения. А вот истинным – только одно.

Дело в том, что несовместимые суждения бывают двух видов – противоречащие (А и не-А) и противоположные (А и B). Первые утверждают одно качество в предмете и отрицают его же во всех прочих предметах. Мокрый – не-мокрый. Дождь пошел или не пошел. Николай спит или не спит. Противоположные же предполагают спектр значений между собой – «низкий», «среднего роста», «высокий», «все люди», «некоторые люди», «никто».

Противоположные суждения действительно не могут быть одновременно истинными: если истинно одно, необходимо ложно другое. Но вот ложными могут быть оба одновременно (Иванов, который средней комплекции, не худой и не толстый, и не А и не В).

Суждения противоречащие одновременно ложными быть не могут, если ложно одно – другое истинно. Уж или Иванов А, или не-А, или он худой, или не-худой, третьего не дано. Об этом будет написано чуть ниже в законе исключенного третьего.

Закон непротиворечия же о том, что невозможно что-либо вместе отрицать и утверждать. По крайней мере, в одно и то же время, в одном и том же значении и об одном и том же предмете. К примеру, сказать «весна пришла, но еще не пришла» можно, если иметь в виду разницу прихода весны календарной и климатической.

Второй закон на практике интуитивно понятен и возражений не вызывает. Если получилось свести аргументацию клиента к внутреннему противоречию – диспут можно считать удавшимся, клиент наверняка будет убежден:

К: Только глупый и ни на что не годный человек обратится со своей проблемой к психологу. Потому что самостоятельный человек не обсуждает ни с кем свои проблемы.

П: Но на прошлой сессии вы говорили, что только глупые и никчемные люди боятся просить помощи. Как же быть?

* * *

К: Я должна всем угодить. Уверена в этом на 100 %. Не знаю, что делать с этой установкой!

П: Мне не нравится ваша установка. Кажется, теперь, чтобы мне угодить, вам придется от нее отказаться.

Стоит, однако, помнить, что человек в целом – существо противоречивое. Особенно в том, что касается его пристрастий, желаний, эмоций. «Я люблю его и не люблю», «я хочу уснуть и не хочу»: такие формулировки не удивляют. Наши желания могут быть противоречащими друг другу, и логика здесь не всегда способна помочь.

Если использовать закон непротиворечия излишне широко и некритически, можно приобрести убеждение в духе «у меня должна быть только одна эмоция, не может быть А и не-А». М. Линехан, основательница диалектико-поведенческой терапии, указывает, что для лиц с пограничным расстройством личности характерна двойственность в эмоциях, суждениях, отношениях к другим людям. То есть у них могут одновременно сосуществовать два противоречивых отношения, например «я хочу жить – я хочу умереть». Р. Лихи уделяет внимание в рамках своей теории, лежащей в основе терапии эмоциональных схем, категории амбивалентности в психике. Согласно его наблюдениям, у некоторых людей присутствует гипотеза «чистого разума» – убеждения, что можно без сомнений и колебаний принять решение, и «эмоциональный перфекционизм», то есть отрицание сложности и смешения чувств. Такие особенности способны доставить человеку немало психологических неудобств.

Мы же ответим так: логика сама по себе не говорит ничего о содержании суждений. Она занимается правилами вывода и формой суждения, а проверять их на практике – задача иных инструментов. Так вот идея о том, что эмоций не может быть больше одной в моменте, практикой не подтверждается. Это посылка ложная, и логика здесь ни при чем. Соответственно, вместо логического диспута в таких случаях уместнее использовать диспут реалистический.

Кроме того, ценности сами по себе находятся вне логики. Мы не можем и не имеем права ставить под сомнение чужие представления о добре и зле (по крайней мере, без согласия клиента). Однако при помощи логики мы можем, если это полезно, указать на несоответствия между системой ценностей клиента и его поведением. Например, клиент утверждает, что любой жизненный опыт представляет ценность. Но при этом избегает новизны, опасаясь проблем. Либо показать, что ценности клиента логически противоречат другим его убеждениям, и это негативно отражается на его жизни:

П: Перфекционизм и ваша убежденность в необходимости приносить пользу обществу не сочетаются друг с другом. Смотрите, почему: в вашей профессии необходимо писать тексты, преподавать и записывать видео. Вы пытаетесь сделать это идеально, у вас не выходит, и вы бросаете. Если перфекционизм приводит к бездействию, то какая здесь польза обществу? Кажется, от одной из идей придется отказаться, чтобы не нарушать закон непротиворечия.

Закон исключенного третьего

Закон гласит: два противоречащих суждения не могут быть одновременно ложными, одно из них необходимо истинное. А или не-А, третьего не дано.

Человек или рыдает, или не рыдает. Быть или не быть. Пациент или жив, или мертв. Одно из суждений всегда будет истинным.

Однако рыдать и не рыдать можно в разное время. Поэтому второй и третий законы имеют требование одновременности.

Либо мы можем говорить о разных людях – один рыдает, другой не рыдает. И это требование утверждать что-либо об одном и том же предмете.

И последнее правило: нужно утверждать это в одном и том же отношении. Человек может не рыдать физически, но при этом рыдать, предположим, через персонажа в компьютерной игре. Или это актер в театре.

Примеров из практики, когда законы непротиворечия или исключенного третьего применялись без этих важных дополнений, можно привести массу:

К: Я не могу тратить деньги и на себя, и на семью! Купить жене новую куртку или себе ботинки? Конечно, семья важнее. Они в приоритете. Но тогда я не смогу себя радовать.

П: Тратить деньги на А и на В одновременно не получится. Но почему бы не делать это попеременно? Месяц уделять больше денег семье, а в следующем себе, к примеру.

* * *

– Выступление удалось! Слушатели выходили довольными!

– Мне так не показалось. Видел много хмурых лиц.

– Похоже, мы говорим о разных людях.

* * *

– Серьезный он человек. Зарабатывает, выплатил ипотеку, открывает бизнес. Уважаю.

– Это он-то серьезный? Все время шутит, юморист, да еще так плоско.

– Ну, серьезный он в другом смысле.

Как знание последних двух законов может помочь на практике? Это прекрасное подспорье в борьбе с перфекционизмом и черно-белым мышлением!

Предположим, у клиента есть убеждение «если я не всегда добиваюсь своего, нравлюсь не всем девушкам и недостойно отвечаю на агрессию – я слабый человек».

Но чего-то клиент добился? Возможно, у него были девушки, которым он симпатичен? Может, на той неделе он с достоинством вышел из конфликта? Значит, по закону исключенного третьего он НЕ-слабый! Доказали первое – значит, неверно обратное.

Может быть, фактически установки клиента призваны сделать его идеально сильным? И если у него не получается хоть что-то из списка, он начинает казаться себе слабым? Но сильный и слабый – понятия противоположные, а не противоречащие! То есть имеющие между собой широкий спектр возможных значений. И из ложности одного суждения не следует ложность второго. Об этом закон непротиворечия. Не получилось быть сильным – но и не обязательно стал из-за этого слабым.

Противоположные суждения нередко выдаются клиентом как противоречащие друг другу. Этот момент описывается в когнитивной терапии как черно-белое мышление, или мышление по принципу «все или ничего».

В практике КПТ возможно успешно проводить диспут и без знания специальных логических инструментов. Хватает знаний о теории когнитивных искажений. Но хватит ли их клиенту?

Другой аргумент в пользу изучения логики – в голове закрепляется четкая и ясная структура, по которой можно работать. Не обязательно использовать в речи все перечисленные выше термины, но держать их в голове бывает уместно.

Закон достаточного основания

Первые три закона сформулировал Аристотель. На их основе выросло все последующее здание формальной логики, подобно тому как геометрии хватило для своего развития пяти евклидовых аксиом. Четвертый закон выведен в XVII веке Лейбницем и скорее дополняет предыдущие три, чем открывает нечто новое. Некоторые исследователи [4] не наделяют его статусом собственно логического закона, однако для целей когнитивного терапевта он очень важен. Он гласит, что всякая мысль должна быть достаточно обоснована [2].

Действительно, идея будто бы психологическая – не стоит все принимать на веру, требуйте доказательства. И это частое наблюдение в КПТ – автоматические мысли могут быть необоснованными! Мысль не есть факт.

Что происходит при нарушении четвертого закона? Всего два варианта – недостаток аргументации или ее излишек. С первым все интуитивно понятно: суждения «он стал реже отвечать на мои сообщения и забыл вчера пожелать мне спокойной ночи, а значит, у него есть другая» не имеют между собой причинно-следственной связи. Одно не следует из другого. Такого рода необоснованные умозаключения содержат в себе ошибку мнимого следования.

Многим КПТ-терапевтам знаком такой изворот мысли: «Я чувствую себя глупой, а значит, я полная дура!» Так и тянет порой спросить: а если я чувствую себя, например, воздушной планетой или гастрономом на улице Герцена – стану ли я ими?..

Это та же самая ошибка мнимого следования. Когнитивное искажение эмоциональное обоснование – ее подвид. Из того, что я что-то чувствую, не следует с необходимостью вывод, что так и есть в действительности.

Второй вариант нарушения закона достаточного основания неочевиден и тем еще более интересен. Что значит «слишком много доказательств»? Разве это не преимущество?

Не всегда. И в ходе диспута этот излишек можно использовать против установок клиента:

Т: Пожалуйста, попробуйте обосновать идею о своей никчемности. Представим, что мы в суде и вы выступаете в роли обвинителя.

К: Ну, этот человек никогда никому не нравится, никому не интересен, его не замечают… Он не нравится даже своему отцу, который его каждый день поучает… Девушки, которые его любили, теперь поливают его грязью в соцсетях, а мои друзья ставят лайки…

Т: Хотите сказать, этот человек виновен?

К: Да. Он заслуживает наказания.

Т: Но защита в моем лице видит нестыковки в ваших показаниях. Возможно, каждый аргумент по отдельности имел бы силу, но все вместе они друг другу противоречат. Может ли человек, который никогда никому не нравился, иметь любящих девушек, хоть бы и в прошлом? Может ли человек, который никому не интересен, иметь друзей и поучающего отца? И как подсудимого «не замечают», если посты про него вызывают ажиотаж?

Обоснование должно быть достаточным: в меру, не больше и не меньше. Если перетрудиться – легко начать себе противоречить, и аргументация разрушится сама собой.

Логические операции и логические ошибки

Понятие. Определение, деление

Логика, как и любая другая наука, не может обойтись без специальной терминологии. Но, в отличие от узких научных дисциплин, термины из нее мы можем применять буквально всюду. Как так вышло? Логика неразрывно связана с языком [4]. Нередко именно языковые проблемы приходится решать логическими средствами. Через язык мы мыслим, на нем же общаемся, потребляем информацию. Познаем тайны языка – сможем познать и бытие [10].

Познаем язык клиента – появится возможность ему помочь. Научим его владеть языком так, чтобы не доставлять себе проблем, – значит, дадим ему в руки инструмент самопомощи на всю жизнь. Для этого пригодится логика!

Основная единица естественного, разговорного языка – имена. Собственные, то есть обозначающие только один предмет (Архангельск), и нарицательные, то есть обозначающие множество, класс предметов (море, скафандр).

В логике же используется термин понятие: отражение предмета в его существенных признаках. Что значит «существенных»? Каждый отдельно взятый необходим, а всех их вместе хватает для определения понятия [5]. Соответственно, «несущественные» признаки – те, что могут приобретаться и теряться предметом без риска для предмета перестать быть самим собой; второстепенные.

Например, понятие «окружность» определяется как замкнутая равноудаленная от центра кривая. А вот то, что она нарисована синей ручкой, – несущественно.

Понятие «слабый человек» определяется клиентом в существенных признаках как «неспособный дать отпор и распускающий нюни». А вот то, что слабый человек не нравится девушкам и ходит сутулым, – признаки второстепенные. Соответственно, быть сгорбленным – не значит подтверждать свое глубинное убеждение о слабости.

Под понятием в логике понимается нечто общепринятое и устойчивое [4]. То есть, по-хорошему, в терапии нам нужно тут же переопределить «слабого человека» как неуверенного в себе, неспособного управлять своей жизнью, несамостоятельного, склонного к подчинению и т. д.? Нет! Цель терапевта в логическом диспуте – понять внутренний язык клиента, а не навязать «правильную» точку зрения. Понять – и, используя противоречия в его собственной системе, продемонстрировать ложность его установок.

Сделать это, работая с понятиями, как правило, нетрудно. Помогает знание о правилах определения понятия. Оно не должно быть:

• слишком широким;

• слишком узким;

• отрицательным;

• тавтологичным;

• неясным.

Что не так с определением «кошка – это четвероногий зверь с хвостом»? И не поспоришь – действительно четыре ноги и хвост. Но ведь не только кошка обладает этими признаками! Это определение слишком широкое.

А если мы определим стул как предмет мебели со спинкой, предназначенный для сидения на учебе или на работе? Определение будет слишком узким. Сидеть на стуле можно и дома.

Есть замечательный вариант, когда определение и слишком широкое, и слишком узкое одновременно. Вот пример: «Психотерапевт – человек, помогающий другим людям познать самих себя». В чем ошибка? Познать самих себя помогают и люди других профессий: философы, медики, историки, писатели… С другой стороны, психотерапевт помогает не только познавать, но еще и менять.

Вывод: определение должно быть соразмерным, присущим только одному понятию. Оно должно быть не больше и не меньше предмета, который определяется [11].

Что не так с отрицательными определениями? Они ничего не сообщают нам о предмете. «Горячий – значит не холодный», «человек – не страус», «глупый – не решающий задачи».

Это не такое жесткое правило, как предыдущие. «Черствого человека» мы сможем определить, пожалуй, только как «бездушного, НЕ проявляющего доброты, эмпатии, жалости». Однако по возможности таких определений следует избегать. И в логике, и с точки зрения КПТ:

К: Хотелось бы стать хорошим человеком. Не совершающим ошибки, не делающим никому зла, не врущим…

П: Кажется, проще было бы вообще ничего не делать, и тогда точно станешь хорошим парнем. Может быть, хороший человек еще и привносит что-то в мир? (Делает акцент на ценностях клиента.)

В КПТ последний вариант описывается как запрос мертвеца. «Я хочу жить счастливо, а для этого я должен не тревожиться, не иметь беспокойные мысли…» Чтобы не иметь проблем, достаточно умереть. И останется всего одна проблема – ты уже умер.

Четвертый пункт содержит в себе два подпункта: собственно тавтологии, когда понятие определяется через само себя, и круг в определении, когда первое понятие отсылает ко второму понятию, а второе к первому.

«Достойный – это тот, кто на людях держится с достоинством…»

«Уважать – значит понимать и принимать. Понять и принять – значит отнестись с уважением».

Как эти четыре пункта помогут в практике? Они позволяют уточнить понятия для дальнейшего диспута, а нередко и сами выступают реструктурирующими.

Бессмысленно с ходу вступать в конфронтацию по определению, особенно если речь идет о глубинных убеждениях. Лучше использовать направленный сократовский диалог: задавать вопросы, которые покажут клиенту неудачные места в его определении и, возможно, помогут ему вовсе отказаться от негативного термина:

К: Я слишком ленивая. Все мне так говорят. Мама, парень, друзья.

П: Никогда не понимал, что значит это слово. Сможете дать мне определение?

К: Ну, быть ленивым значит ничего не хотеть, валяться без дела дома.

П: А только ли ленивые люди ничего не хотят?

К: Не знаю. Нет, наверное. Еще люди в депрессии или просто сильно уставшие.

П: Напомните, какой у вас диагноз?

К: Тревожно-депрессивное расстройство.

П: А что насчет тех, кто валяется дома без дела? Может быть, и эта часть определения не принадлежит исключительно «ленивому» человеку?

К: Наверное, можно валяться дома просто потому, что нравится это делать. Или потому, что у человека такой период в жизни.

П: Так что же такое «ленивый»?

К: Не знаю. Теперь не знаю.

Последнее общее требование к определению в логике – оно должно быть ясным. Неизвестное не стоит определять через неизвестное:

«Символическая логика – это логика первого порядка». Что нам может дать такое определение? Если мы не знаем, что такое «логика первого порядка» и какие еще бывают порядки, – ничего. Определение стоит давать через что-то общеизвестное, насколько это возможно.

Язык клиента в терапии может быть полон метафор, а описывая свои убеждения, особенно глубинные, он может вкладывать в понятия особый, индивидуальный смысл. Метафоры могут прекрасно проиллюстрировать, дополнить понятие, но они не способны определить его в существенных признаках. Метафора сама по себе – неизвестное, требующее своего определения:

«Беззаботный человек – он как облачко. Летает в небе и несется ветром за горизонт».

«Быть на дне – значит видеть мир черным, а внутри все холодное, но кипит».

Метафоры могут оказаться ценными для понимания внутреннего мира клиента, они помогают проникнуться эмпатией. Но иногда для целей КПТ полезно клиента немного «приземлить»: составить определение по всем правилам. Особенно важно это сделать на этапе формулирования запроса, когда необходимо прийти к однозначно понятым конкретным целям.

К: От терапии я хочу одного – выбраться с того дна, на которое я рухнул.

П: Что вы имеете в виду под «дном»?

К: Мрачное, жалкое существование на уровне инфузории…

П: Так, давайте разбираться. Чем конкретно вас не устраивает ваша жизнь?

К: Ну, я постоянно грустный, мне ничем не хочется заниматься, все надоело…

П: Значит, «быть на дне» равно переживать грусть, апатию и ангедонию?

К: Да. При этом постоянно. И не видеть, как из этого выбраться.

Знание о правилах определения понятий может пригодиться на всех стадиях психотерапевтической работы. Но, повторим, наиболее актуальны они при формулировании запроса и при исследовании промежуточных и глубинных убеждений.

К: Я неудачник. Уверен в этом на сто процентов.

П: Простите, а что такое «неудачник»?

К: Это человек, у которого было много неудач. Он неуклюж и часто роняет вещи.

П: Боюсь, что ваше определение не вполне соответствует правилам логики. Готовы его подвергнуть сомнению?

К: Да, буду только рад.

П: Первое. «Много неудач» – это сколько? В определении нет ясности. Второе. Все ли люди, у которых были неудачи, хоть бы и много, могут называться неудачниками? А что насчет тех, у кого было много и неудач, и успехов? Выходит, определение слишком широкое. Третье. Определять «неудачу» через «неуклюжесть» – значит сузить понятие до одного отдельного пункта. Значит, оно еще и слишком узкое. И наконец, «часто ронять вещи» – существенный ли это признак для определения?

Здесь же полезно иметь в виду такие логические термины, как объем и содержание понятия. Объем понятия – количество предметов, которые входят в понятие. Содержание – совокупность существенных признаков, присущих данному понятию. Например, понятие «приморские города» будет иметь в своем объеме перечисление всех городов, которые находятся на морском побережье: Сочи, Владивосток, Генуя… Содержательно же имеются в виду крупные несельскохозяйственные поселения с границей, проходящей по побережью моря.

Чем шире содержание понятия, тем у́же его объем. Если к понятию «приморские города» добавить слово «российские», то количество таких городов уменьшится. Если же содержание понятия сузить, то есть, например, убрать из множества городов слово «приморские», – объем понятия расширится.

Отношения между понятиями могут быть всего трех типов: тождество, подчинение и пересечение. Удобно представлять их с помощью кругов Эйлера.

Если объемы понятий полностью совпадают, такие отношения называются тождественными. К примеру, понятия «самый крупный город за полярным кругом» и «Мурманск» – одно и то же. Изобразить это можно так (рис. 1).

Рис. 1

Если одно понятие входит в другое, то это отношения подчинения. Одно понятие, в нашем случае «города России» (А), шире по объему и у́же по содержанию, чем другое, «приморские города России» (В). Последнее полностью входит в первое (рис. 2). Невозможен логически ни один «приморский город России», который не был бы «городом России».

Рис. 2

Все прочие города мира – не-А. Любой город А, но не-В находится внутри круга.

Последний тип отношений между понятиями – пересечение (рис. 3). К примеру, пересекаются понятия «спящий» и «бездельник». Спят не только бездельники. С другой стороны, бездельники не только спят.

Рис. 3

На основе этих знаний можно построить с клиентом, к примеру, такой диалог, позволяющий прояснить отношения между понятиями:

К: Я лузер! Я потерпел поражение.

П: Простите, но я с вами не соглашусь. Сейчас изобразим мой ход мысли на доске для наглядности (рисует два пересекающихся круга). Слева множество объектов А – это лузеры. Справа множество объектов В – это те, кто потерпел поражение. Может ли быть лузер, который не терпел поражение?

К: Ну, например, тот, кто ничего не делал.

П: Хорошо. Пусть это будет подмножество С. Возможно, есть и другие подтипы лузеров. А может ли тот, кто терпел поражение, не быть при этом лузером?

К: Да. Вообще-то все терпят поражение периодически. Ну, например, мой друг был уволен недавно с работы, но лузером я его не назову.

П: Пусть друг будет обозначен как D (рис. 4). Так с чего вы взяли, что потерпеть поражение значит автоматически перейти в разряд лузеров?

Рис. 4

Еще одна операция, проводимая с понятием, – деление. Предметы, которые входят в понятие, можно разделить по признакам.

У этой операции тоже есть свои правила. Они связаны между собой; нарушая одно, скорее всего, нарушишь и другие. Вот они:

• соразмерность;

• единство основания;

• члены деления должны исключать друг друга;

• непрерывность деления.

Соразмерность при делении – в сущности то же самое, что и соразмерность при определении понятия. Нельзя проводить деление так, чтобы возникали лишние члены или, наоборот, какие-то выпадали.

«Происхождение депрессии может быть реактивным, эндогенным, соматогенным и метафизическим» – последний вариант в медицине не используется, то есть образовался лишний член деления.

«Работу можно сделать либо хорошо, либо никак» – перфекционизм тоже можно объяснить через несоразмерное деление терминов. Здесь члены деления выпадают – вариантов, как сделать работу, на самом деле гораздо больше.

Единство основания предполагает, что деление производится только по одному признаку. Сказать, например, что «семьи бывают либо полными, либо несчастными» – значит нарушить это правило. Сначала мы выделяем один признак – количество родителей, потом другой – степень удовлетворенности.

«Люди из деревни в общении либо добрые, либо грубые». Что не так здесь? Можно быть добрым, но грубым! Или вежливым, но злым. Члены деления не исключают друг друга, к тому же и основание деления здесь разное.

Последнее правило – нельзя допускать скачки в делении, нужно переходить от родового понятия к ближайшим видам. «У меня бывает хорошее настроение, либо я нахожусь в ярости» – здесь по правилам деления необходимо добавить класс «плохое настроение» и перечислить его подклассы кроме «ярости» – грусть, тревогу, отвращение и т. д.

Разумеется, в практике не всегда уместно «поправлять» клиента. Часто деление используется людьми не в строго логическом смысле, а как обозначение некоторых полюсов, не обязательно существующих в чистом виде. «Люди делятся на четыре темперамента: сангвиник, холерик, меланхолик и флегматик» – строго говоря, здесь не соблюдается правило о взаимном исключении членов. Можно быть одновременно и сангвиником, и холериком. И тем не менее мы понимаем, о чем идет речь. Важно не путать, в каком именно варианте нам преподносится классификация. Предположим, клиент имеет установку «окружающие меня либо любят, либо ненавидят» – и подразумевает жесткое деление на первых и вторых, тогда как на самом деле между ними есть спектр возможных вариантов с равнодушием посередине.