Текст книги "10 гениев политики"

Заметным с исторической точки зрения событием времен правления Ярослава стала война с Византией. Впрочем, война эта носила весьма локальный характер. Еще во времена Владимира между Византией и Русью были установлены достаточно дружественные отношения. Русские воины сражались в византийском войске, страны вели оживленную торговлю. Эти отношения сохранились и при правлении Ярослава: русские купцы охотно торговали в Константинополе. Но однажды между русскими купцами и греками произошла ссора, в ходе которой был убит весьма высокопоставленный русский торговец. Ярослав потребовал от греческих послов извинений и выкупа за убитого, однако ему отказали. Тогда князь снарядил войско, во главе которого поставил воеводу Вышату и своего сына Владимира. Войско отправилось к Константинополю, жители которого хорошо помнили бедствия, учиненных русскими войсками. Навстречу войску были направлены послы императора Константина Мономаха.

Император напомнил сыну Ярослава о многолетней дружбе, которую не стоит нарушать из-за малозначительной ссоры купцов. Император обещал наказать виновных в убийстве русского купца, тем самым устранив причину конфликта. Но юный князь Владимир не внял уговорам и, как пишут византийские историки, отпустил послов с высокомерным ответом.

Тогда византийский император взял в заложники находившихся в то время в Константинополе купцов и отправил их в отдаленные районы страны, а сам собрал флот и выехал навстречу русским. С берега византийскую флотилию прикрывала конница, чтобы не дать возможности войску Владимира и Вышаты высадить десант. Перед началом сражения император вторично предложил русским мир. Но гордый Владимир потребовал за это по три фунта золота каждому человеку из его войска. Естественно, греки предпочли сражаться. Константин направил в центр русского флота три галеры, которые подожгли корабли Владимира «греческим огнем» – зажигательной смесью, применявшейся византийцами в морских сражениях. Русские корабли начали отступать, и в это же время налетела буря, разметавшая весь флот Владимира и Вышаты. Затонуло и судно, на котором был сам князь, но один из воевод спас Владимира. На берег выплыло не более шести тысяч русских воинов, которые решили с боями пробиваться на родину по суше. С ними отправился и Вышата. Часть флота все же уцелела, но по пути домой их попытался перехватить греческий флот, который был отправлен Константином для преследования. Состоялось еще одно сражение, в котором русским улыбнулась удача: они сумели взять много пленных, которых затем привезли в Киев, и убить греческого адмирала. А вот войско Вышаты было разгромлено греками в Болгарии, самого Вышату и 800 пленных доставили в Константинополь, где греческий император приказал их ослепить.

Эта война была последней войной русских войск с Византией. Позже Русь снова захлестнули междоусобицы, и удельным князьям стало уже не до дальних походов. Через несколько лет Ярослав заключил мир с Византией и ослепленные пленники смогли вернуться на родину.

К тому времени наш герой уже был влиятельным правителем, известным далеко за пределами своего государства. Он наладил хорошие связи с монархами европейских государств. В Польше тогда правил внук Болеслава Казимир. В молодости он вынужден был покинуть страну и стать монахом. Но когда на родине началась междоусобица из-за притязаний на престол, решено было призвать Казимира, чтобы он примирил враждующих. Папа Римский освободил его от обета, и Казимир был коронован. Первым делом польский монарх пожелал заручиться дружбой могущественного восточного соседа, для чего женился на сестре Ярослава, Марии. Перед бракосочетанием, состоявшимся в Кракове, Мария приняла католичество. В качестве приданого было отдано большое количество драгоценных сосудов и других украшений. Чтобы окончательно загладить все обиды минувших войн, Казимир вернул Ярославу находившихся в Польше русских военнопленных, которых захватил еще Болеслав во время войн со Святополком.

Три дочери Ярослава, Елизавета, Анна и Анастасия, также нашли себе мужей среди европейских монархов. Елизавета вышла замуж за норвежского принца Гарольда, который в молодости служил в войске Ярослава, но, считая себя недостойным руки дочери такого великого правителя, отправился искать славы, воевал с неверными в Африке и Палестине и со славой и богатством вернулся просить руки Елизаветы. Вскоре после женитьбы Гарольд стал королем Норвегии.

Наибольшую известность получил брак Анны Ярославны, которая вышла замуж за французского короля Генриха I. В то время по европейским меркам Франция была достаточно слабым и бедным государством, поэтому брак французского короля с дочерью правителя Руси считался весьма почетным для Франции. Генрих заслал в Киев посланника, епископа Шалонского. Было дано согласие, после чего Анна отправилась в Париж, где и стала женой Генриха I. После смерти супруга дочь Ярослава удалилась в монастырь, но спустя некоторое время вновь вышла замуж во Франции. Ее супругом стал граф де Крепи. Сын Генриха и Анны, Филипп, также стал французским королем. Его уважение к матери было столь велико, что на подписываемых им государственных бумагах он ставил свою подпись лишь после того, как бумагу подписывала Анна.

Младшая дочь Ярослава, Анастасия, вышла замуж за венгерского короля Андрея. Вместе с ней в Венгрию переселилось немалое число ее соотечественников, образовавших там своеобразную диаспору.

Кроме дочерей, у Ярослава было шестеро сыновей, и их браки также способствовали укреплению позиций русского государства в Европе. Уже упоминавшегося Владимира многие историки называют мужем Гиды, дочери английского короля Гарольда II, который был побежден Вильгельмом Завоевателем и погиб во время Гастингского сражения. Его дети укрылись при дворе датского короля Свенона II, и уже он выдал замуж одну из дочерей Гарольда за Владимира. Правда, эта версия не стыкуется с общепринятыми в истории датами Гастингского сражения (1066) и смерти Владимира Ярославовича (1052).

Сын Владимира Изяслав был женат на сестре польского короля Казимира. Всеволод, третий сын Ярослава, был мужем некой греческой царевны. Впрочем, данные летописей относительно браков княжеских детей и здесь предоставляют обширные возможности для толкований, поскольку в то время не было известных современным историкам греческих царевен; все сестры Византийского императора Константина умерли еще в младенческом возрасте. Относительно женитьбы других сыновей Ярослава летописцы не оставили четких свидетельств, дав тем самым богатую почву для предположений. Так, из немецких летописей стало известно, что графиня Ода, дочь Леопольда из Штадта, и графиня Кунигунда из Орламинда были женами двух русских принцев, но обе рано овдовели и позже вернулись на родину. Вероятно, речь идет о сыновьях Ярослава, Вячеславе и Игоре соответственно. Эти два младших сына Ярослава умерли в достаточно юном возрасте. Ода вернулась на родину с сыном, известном в летописях как Борис Вячеславич, который, по всей видимости, также впоследствии возвратился на Русь.

Ярослав был гостеприимным правителем и часто принимал монархов, по тем или иным причинам изгнанным из своего отечества. Так, у него находили приют уже упоминавшийся норвежский принц Гарольд, а также норвежский король Олаф, лишенный на родине власти. Ярослав был даже готов предоставить Олафу область на Руси в качестве удела. Но норвежцу было во сне видение, из которого он сделал вывод, что сумеет победить своего обидчика Канута и вернуть утраченную власть. Олаф покинул Русь, оставив в Киеве, тем не менее, своего сына Магнуса, впоследствии также ставшего правителем. В Киеве нашли прибежище и дети английского короля Эдуарда, которые, как и Олаф, пострадали от варяга Канута.

Уладив внутренние распри и установив мирные отношения с соседями, Ярослав, как пишет Карамзин, «провел остаток жизни в тишине и христианском благочестии». Но думая о спасении души, Ярослав позаботился и о предотвращении чрезмерного греческого влияния на Русь. Одним из источников такого влияния была церковь; после принятия и повсеместного распространения православия – греческой веры – на Русь зачастили греческие пасторы.

В то время в православной церкви было четыре патриархии, а именно александрийская, иерусалимская, антиохийская и константинопольская. Главенствующую роль среди них играла константинопольская патриархия, что определялось мощью Византийского государства и его влиянием на соседние страны и территории. Константинопольская патриархия подразделялась на 60 митрополий. Киевская митрополия, основанная в самом конце X века, входила в это число. По традиции, митрополитов назначал константинопольский патриарх. Но в отличие от остальных митрополий, киевская располагалась на территории самостоятельного государства. В этом государстве проживал народ, обладавший своим языком и культурой. Фактически киевская митрополия являлась государственной и национальной религиозной организацией. И тот факт, что глава этой организации назначался извне, а именно из греческого Константинополя, вызывал, по меньшей мере, обеспокоенность Ярослава. Возможно, таким образом греки пытались закрепить свое положение, в том числе и влияние на политику Руси. Ярослав сам назначил руководителя новгородской епархии, определив на этот пост Луку Жидяту (его прозвище, по мнению историков, связано с русским производным от имени Георгий – Жидослав), учитывая его русское происхождение, тем более, что в тот момент Ярославу было выгодно иметь на посту епископа не грека, а соотечественника.

Расскажем несколько подробнее об этом человеке и его предшественниках. Вероятно, именно при нем новгородские книжники составили одну из древнейших летописных заметок. Она гласила: «Аким из Корсуня был епископом 42 года, и его учеником был Ефрем, который в свою очередь учил нас». Аким был епископом новгородским во времена княжения там Ярослава, а после его смерти в 1030 году его должность занял его ученик Ефрем, который, впрочем, не имел епископского сана. Епископ Лука Жидята сам был литератором, автором «Поучения к братии». Это произведение включено в текст новгородской летописи.

Первым киевским митрополитом был грек Феопемент, который в 1039 году освятил перестроенную Ярославом Десятинную церковь. В 1051 году в Киеве был созван совет епископов, на котором назначили первого киевского митрополита русского происхождения – Иллариона, будущего автора «Слова про закон и благодать». Относительно этого решения до сих пор ведутся жаркие дискуссии среди историков. Как правило, его объясняют желанием вывести Киевскую Русь из-под влияния Византии, ссылаясь на поход княжеских дружин в Константинополь (1043 г.). Существует и противоположная версия, согласно которой митрополита назначили не для того, чтобы противиться влиянию союзного государства, а чтоб «обновить» и «омолодить» состав высшего духовенства, представленного в основном монахами из Византии. И это назначение было осуществлено без всякого участия греческих церковников. На выборе первого митрополита сказалось то, что Ярослав часто бывал в загородном дворце, расположенном недалеко от церкви Святых апостолов, где и служил Илларион.

Уже на закате жизни Ярослав созвал своих детей, чтобы отеческим внушением попытаться предотвратить возможные после его смерти раздоры. Старшего из живых на тот момент сыновей Изяслава Ярослав назначил своим наследником на киевском престоле. Святославу в качестве удела был определен Чернигов, Всеволоду – Переяславль, Вячеславу – Смоленск, а Игорю – Волынь. Всем младшим братьям было велено подчиняться старшему, Изяславу, и не предпринимать против него никаких действий, которые могли причинить вред русскому государству. Однако дети Ярослава не послушались отцовского наказа, и после его кончины междоусобные распри разгорелись с новой силой.

Ярослав скончался в Вышгороде в 1054 году. В момент смерти рядом с отцом находился его любимый сын Всеволод. Он затем возглавил траурное шествие из Вышгорода в Киев, доставившее покойного в Софийский собор. Там тело Ярослава было заключено в мраморную раку и погребено. В надписи на стене Святой Софии над саркофагом Ярослава великий князь упоминается как «цесарь» (в переводе с византийского «царь»). Илларион, говоря о Ярославе, употреблял титул «русский каган».

Спорным вопросом остается возраст Ярослава. Исчисление его возраста, как правило, очень противоречиво из-за тенденциозности источников в этом вопросе. Согласно «Повести временных лет», князь «живе же всех лет 70 и 6», т. е. умер в 76 лет. Указание на 76-летний возраст подчеркивало его старшинство в роду Владимировичей. На основании анализа останков князя, найденных в саркофаге Святой Софии, можно делать вывод о том, что скелет принадлежал мужчине 60–70 лет. Это подтверждает летописное «известие» 1016 года и «Пролог» XIII–XIV веков – там говорится, что Ярослав прожил 66 лет.

После находки скелета и черепа Ярослава Мудрого ученые многократно пытались воссоздать внешний вид великого князя. Досконально сделать это невозможно – многие говорят даже, что скелет в мраморном гробу Софиевского собора принадлежал женщине, а череп – мужчине. Всеми принятой является реконструкция головы Ярослава, сейчас выставленная в Софиевском соборе. Но на двугривенной купюре старого образца князь изображен с «казацкими» усами и без бороды, что не соответствует исторической правде: в Киевской Руси бороды не брили.

Летописи единогласно дают правлению Ярослава самую высокую оценку, называя его мудрым правителем. Это определение закрепилось за ним как его прозвище. Ярославу удалось восстановить существовавшие ранее границы русского государства, используя при этом не силу оружия, а дипломатию и успешное устройство браков своих детей. Однако, когда было нужно, князь применял и силу для защиты интересов государства, как это было в случае с убийством русского купца в Константинополе. Ярослав был в большом почете у новгородских граждан. Он даровал им особую льготную грамоту, позволявшую долгое время сохранять самоуправление и относительную независимость от русских правителей.

Первое упоминание о Ярославовых грамотах встречается в летописях, датируемых 1228 годом. Тогда Русь пребывала в глубоком кризисе, который не миновал и Новгорода. То время характеризуется чередой стихийных бедствий, народных бунтов и острых политических конфликтов. В этих конфликтах участвовали и новгородские князья. Не могла остаться в стороне и княжеская власть. Согласно летописям, местная знать требовала от новгородских князей соблюдения Ярославовых грамот. К примеру, князь Ярослав Всеволодович, который сначала согласился следовать грамотам и уважать дарованные ими вольности, а позже пытался нарушить свое слово, лишился власти в Новгороде. Следующий князь, призванный новгородцами, Михаил Черниговский, проявил большее уважение к правам новгородцев и при вступлении на княжеский престол целовал не только крест, но и Ярославовы грамоты. Однако вскоре новгородцы выгнали и его, вернув прежнего князя, который снова присягал на грамотах. Целовал эти грамоты спустя сотню лет и Иван Калита, великий князь московский.

По велению Ярослава в Новгороде была организована школа для боярских детей, которую посещали до 300 учеников, которые обучались грамоте и другим наукам, необходимым для чиновников и людей церковного звания. Во время правления Ярослава Новгороду удалось распространить свое влияние на весьма удаленные территории; так, дань новгородцам платили и пермские народы. Если посмотреть на карту, становится понятно, что для покорения далекого пермского края необходимо было вначале добиться подчинения от населения более приближенных мест.

Историки особо отмечают религиозное усердие Ярослава. Так, он приказал перезахоронить останки своих дядьев, братьев Владимира, Олега и Ярополка, которые умерли некрещеными. Перед повторным захоронением их кости крестили, и новым местом упокоения стала киевская церковь Святой Богородицы.

Во время правления Ярослава Мудрого впервые появилась четкая государственная идеология, разработанная князем и высшим духовенством. Так, канонизация Владимира демонстрировала «богоугодность» распространения христианства в Киевской Руси. Владимир просветил Русь крещением, а Ярослав продолжил дело отца. Этот культ был направлен на создание и развитие династической идеи, привычки преемственности власти, а также призывал государственную элиту принять участие в просвещении. А канонизированные Борис и Глеб превратились в образец покорности, оправдав тем самым восстание Ярослава (по официальной версии, он воспротивился тирании старшего брата и отомстил за младших). Культа Ольги не существовало до XIII века: во времена Ярослава ее считали лишь предвестницей новой веры. Роль равноапостольной крестительницы Руси принадлежала Анне – жене Владимира. Ольгу впервые называют «соратницей Владимира» в XV веке (самый поздний из списков «Слова» Иллариона).

Ярослав хотел превратить Киев в красивейший город мира, мечтая о том, чтобы его называли вторым Царьградом. Прибывшие в Россию по его приглашению греческие художники расписывали возводимые храмы. Также они создали мусию – изображение святых на полу, составленное из разноцветных четырехугольных камешков. Помимо украшения храмов Ярослав заботился и об услаждении слуха приходящих туда верующих. Он призвал на Русь греческих певцов, которые обучили русских священнослужителей искусству церковного пения. При Ярославе на Руси печатались собственные серебряные монеты, на которых был изображен воин и выбит текст «Ярославе сребло».

Наиболее же значительным памятником Ярославу и его княжению является составленный во время его правления и под его началом уже упоминавшийся сборник законов, известный в истории как «Русская правда». Законы на Руси были и раньше, но Ярослав издал первый письменный сборник законов и установлений. При составлении его он пересмотрел и отменил многие из ранее принятых законов, а также добавил ряд новых. Некоторые украинские и польские историки приводят намного более позднюю дату создания «Русской правды» – XIII–XIV век, хотя соглашаются, что основные нормы права действительно возникли в X–XI веках, в период между крещением Руси и смертью Ярослава.

«Русская правда» дошла до наших дней в списках, самые ранние из которых относятся к XV веку. В соответствии с традиционной русской историографией, эти тексты разделяют на три редакции «Русской правды»: «Краткую», «Пространную» и «Сокращенную».

Древнейшим списком является «Краткая правда», датируемая серединой XI века. Ее, в свою очередь, принято подразделять на «Правду Ярослава Мудрого» и «Правду Ярославичей», или детей Ярослава. Первые 17 статей «Правды Ярослава», сохранившиеся в двух списках XV века, содержат первые 10 записанных норм, «якоже Ярослав судил». Эти нормы называют «Древнейшей правдой» («Правдой Роськой»). Стоит отметить, что разделение на статьи было сделано в современных редакциях исследователями, в исходных текстах законов статей не было. Текст «Древнейшей правды» стал основой всей «Правды Ярослава» – кодекса норм права.

Правдой Ярославичей называют статьи 19–41 в тексте «Краткой правды». Эта часть кодекса была составлена во второй половине XI века и до конца столетия постоянно пополнялась. К ним относят статьи о штрафах в пользу князя за убийство свободных людей и нормах прокорма сборщиков таких платежей), и правила для тех, кто мостит проезжую часть в городах.

«Пространная правда» – вторая редакция «Русской правды», созданная в 20–30 годы XII века. Самый ранний из списков «Пространной правды» – Синодальный список – был составлен в Новгороде около 1282 года. Он представлял собой собрание византийских и славянских законов, объединявшим текст «Краткой правды» с нормами княжеского законодательства Святополка Изяславича, правившего Киевом с 1093 по 1113 годы. По объему «Пространная правда» почти в пять раз больше Краткой. Статьи 1—52 «Пространной правды» именуются как «Суд Ярослава», статьи 53—121 – как «Устав Владимира Мономаха». Законы «Пространной правды» действовали на Руси до начала татаро-монгольского ига и в первый его период.

«Сокращенная правда», или третья редакция «Русской правды», возникла в XV веке. Считается, что эта редакция появилась в результате сокращения текста «Пространной правды», была составлена в Пермской земле и стала известной после присоединения Перми к Московскому княжеству. По другой версии, в основе текста «Сокращенной правды» лежит более ранний и неизвестный памятник второй половины XII века.

С начала XIV века «Русская правда» постепенно теряла свое значение. Смысл многих из используемых в ней терминов становился непонятен переписчикам. Это приводило к постоянным искажениям текста. С начала XV века «Русскую правду» уже не включали в сборники законов. Однако в то же время ее текст стали вписывать в летописи – так «Русская правда» стала частью истории.

Главной целью Ярославовых законов, говоря современным языком, была защита прав личности и собственности. Самым страшным преступлением считалось убийство. За него убийце полагалась смерть, причем право мести имели в первую очередь родственники жертвы. В случае отсутствия мстителей убийца должен был заплатить штраф в казну, причем штраф за убийство знатного человека составлял так называемую двойную виру, или 80 гривен, за убийство неблагородного, но свободного человека полагался штраф в одну виру, а за убийство женщины – в полвиры. Раба же можно было убить без уплаты штрафа – требовалось лишь возместить его владельцу стоимость убитого, которая также была прописана в законах и колебалась в зависимости от профессии раба.

Правило брать денежную пеню за убийство было заимствовано у германских и скандинавских народов. Оно преследовало, с одной стороны, цель уменьшить число убийств, сделать убийство весьма опасным делом. Идея взимания штрафа вместо смертной казни позволяла впоследствии использовать убийц как воинов.

Особая статья закона регулировала убийства, совершенные в состоянии ссоры или опьянения. В таких случаях штраф должна была платить, помимо убийцы, община, на территории которой было совершено преступление. Закон, таким образом, побуждал людей быть миротворцами и стараться вовремя успокаивать ссорящихся – чтобы не пришлось расплачиваться за смертоносные последствия разгоревшейся и вовремя не потушенной ссоры. Если же убийство было совершено без ссоры, то перед законом должен был отвечать не только виновник преступления, но и его ближайшие родственники: жена и дети.

«Русская правда» регулировала и другие преступления против личности. За удар человека мечом, не вынутым из ножен, или другим неострым предметом (в законе упоминаются, в частности, чаша, стакан и трость) полагался штраф в 12 гривен. За удар палкой и жердью – 3 гривны, столько же – за каждую нанесенную рану, и кроме того, гривну полагалось уплатить за лечение пострадавшего. По такому закону, удар необнаженным мечом карался куда серьезнее, чем рана, нанесенная мечом, вынутым из ножен. По всей видимости, смысл этого заключался в следующем: когда нападающий обнажал меч, его противник должен был это увидеть и, следовательно, имел возможность подготовиться к защите. Удар же мечом, не вынутым из ножен, как и любым подручным предметом, мог быть нанесен внезапно и поэтому таил в себе гораздо бо́льшую опасность.

Законы устанавливали суммы штрафа за повреждение различных частей тела: ног, рук, пальцев, глаз и других. Дороже всего ценились руки, ноги, глаза и нос – за их повреждение полагался штраф в 20 гривен. Сейчас кажется довольно странным, что клок, выдранный из бороды, ценился в четыре раза дороже, чем отрубленный палец (соответственно 12 и 3 гривны), но следует помнить, что в то время борода являлась непременным атрибутом любого взрослого мужчины.

Также были установлены высокие штрафы за самовольную расправу с виновными в каком-либо преступлении: возмездие должно было осуществляться только после судебного разбирательства. Владелец холопов, или рабов, нес ответственность за преступления, совершенные его людьми, и был обязан выдать их при наличии подозрения, а при отказе – заплатить штраф.

Законы Ярослава регулировали и порядок свидетельства на судебных разбирательствах. Так, если жертва драки приходила на суд со следами ран, то этого было достаточно для признания обидчика виновным. Если раны успевали зажить, то необходимы были показания свидетелей. Если же раны не вызывали сомнений, но свидетели утверждали, что пострадавший сам начал драку, его обидчик освобождался от ответственности.

Значительный раздел законов Ярослава был посвящен охране собственности и гражданских прав жителей Руси. Так, пойманного ночного вора, или татя, можно было убить на месте. Однако если вор был схвачен и связан, то его нужно было доставить на суд, а за убийство беззащитного грабителя полагался штраф. Наиболее опасным делом была кража лошадей. За это можно было поплатиться не только штрафом, но и всей собственностью, а также личной свободой. Устанавливались размеры штрафов за различное украденное имущество: зерно, скот, домашнюю утварь. Суровым штрафом каралось убийство чужого скота или лошади.

Пристально охранялись межевые, или бортные, знаки, разделявшие земельные участки. Таким образом демонстрировалось уважение к символам, защищаемым государством. Наказывалось также разграбление чужих участков, пасек и пастбищ, ловля чужих птиц и охота в чужих лесах.

Во времена Ярослава весьма интересным был порядок ведения судебных дел, в частности порядок дачи свидетельских показаний. О наличии ран как о свидетельстве вины обидчика мы уже упоминали. Еще одним интересным положением было такое: если человек отдавал свое имущество на хранение, а вещи пропадали, то хранитель мог поклясться, что не брал их. Этого было достаточно для отклонения всех претензий владельца вещей. То есть предполагалось, что они могли быть отданы на хранение лишь людям уважаемым и честным, которые ложную клятву давать не будут.

Довольно странным для нынешних судебных порядков является преимущество в правах, которое имели иностранцы перед коренными жителями Руси. Чтобы подтвердить свою правоту, русский должен был предоставить не менее семерых свидетелей; от варяга же требовалось только двое свидетелей в его пользу. Чтобы осудить варяга или другого чужестранца, тоже нужно было не менее семи свидетелей, в то время как местные жители могли быть осуждены на основании показаний лишь двоих. Причиной такого неравноправия, по-видимому, было то, что русские князья весьма часто призывали на помощь варягов, в частности для разрешения внутренних конфликтов. Поэтому требовалось создать защитникам наиболее благоприятные условия, в том числе и в судах.

Особые требования предъявлялись к личности свидетелей на судах. Ими непременно должны были быть свободные граждане, и лишь в исключительных случаях можно было прибегнуть к показаниям закабаленных слуг. Однако ответчик мог воспользоваться показаниями раба и требовать, чтобы истец в подтверждение своей правоты прошел испытание железом. Также распространено было испытание водой, которое применялось в некоторых оговоренных законом случаях. Под такими испытаниями понималась довольно жестокая и кажущаяся лишенной всякого смысла процедура. Испытуемый должен был некоторое время удерживать в руке кусок раскаленного железа или же достать кольцо из котла с кипящей водой. После этого его рука перевязывалась судьями, и на повязку ставилась печать. Спустя три дня рану развязывали. Если на месте раны не оставалось язвы от ожога, считалось, что испытуемый говорит правду. Эта процедура давала богатые возможности для различных злоупотреблений. Несмотря на то что испытания обычно проводились при значительном стечении публики, существовали способы схитрить, которыми весьма часто пользовались пристрастные суды.

Законы Ярослава определяли порядок решения споров о наследстве. В случае, если человек умирал, не оставив завещания, все его имущество надлежало разделить между его детьми, причем дом должен был достаться младшему сыну как наименее опытному в жизни. Если же детей у умершего не было, его имущество переходило государству. Вдова умершего могла претендовать лишь на ту часть имущества мужа, которую он ей завещал, из прочего она не получала ничего и в дальнейшем лишалась всяких прав, связанных с умершим мужем. А если вдова, получив наследство от мужа, вновь выходила замуж, она была обязана вернуть имущество мужа его детям.

Судьей в государстве был сам князь, и суды должны были проходить на княжьем дворе. Однако ввиду обилия судебных споров князь передоверял свое право выносить решения по делам особым чиновникам – вирникам. В Новгороде же существовал прообраз современного суда присяжных: 12 граждан обсуждали все обстоятельства дела и выносили решение о виновности, а судья должен был лишь назначить наказание и штраф.

Многие преступления, которые регулировались другими древними сборниками законов, в «Русской правде» не упоминаются вовсе. Так, ничего не говорится об отравлении и о насилии над женщинами, возможно потому, что было слишком трудно доказать, что такие преступления имели место. Также в законах не упоминается о телесных наказаниях, поскольку они были чужды свободным жителям Руси.

Следует заметить, что многие историки, в частности Ключевский, Калачев, Бестужев-Рюмин, небезосновательно полагали, что «Русская правда» представляла собой сборник ходивших тогда законов и обычаев, составленный кем-то из грамотных граждан Руси, а не Ярославом. Как видно из самого текста, «Русская правда» составлялась не только во время Ярослава, но и значительно позже, в том числе и в течение XII века. Помимо «Русской правды», при Ярославе на Руси появился церковный устав, известный также под названием «Кормчая книга». Он представлял собой перевод византийского Номоканона[2]2
  Номоканон – сборник церковных правил.


[Закрыть]. В «Кормчей книге», усовершенствованной и дополненной при участии Иллариона, впервые разграничены понятия «грех» и «преступление». Согласно «Кормчей книге», всякое преступление есть грех, но не каждый грех есть преступление. В законодательстве Западной Европы еще 600 лет происходила путаница этих двух понятий, что привело к «преступности» любого несогласия с догмами.

Вместе со смертью Ярослава Древняя Русь утратила свое могущество и благополучие. Причиной этого стала междоусобица, порожденная разделом территорий между его сыновьями. В свое время Ярославу (как и ранее – его отцу Владимиру) удалось совладать со своими многочисленными братьями и стать всеми признанным великим князем. Но вот среди детей Ярослава не нашлось такого сильного и удачливого лидера.