Электронная библиотека » Дмитрий Кукленко » » онлайн чтение - страница 20

Текст книги "10 гениев политики"


  • Текст добавлен: 14 января 2014, 00:48


Автор книги: Дмитрий Кукленко


Жанр: Политика и политология, Наука и Образование


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Важным моментом биографии китайского лидера стал VIII съезд КПК, состоявшийся в 1956 году, вскоре после выступления Хрущева на XX съезде КПСС в Москве, на котором он разоблачил культ личности Сталина. В целом китайские коммунисты одобрили некоторую либерализацию внутренней политики, однако в своем выступлении Мао ни словом не затронул вопрос «культа личности», который мог относиться в Китае только к нему. Однако его оппоненты, такие как Лю Шаоци и Дэн Сяопин, в своих выступлениях говорили о недопущении повторения в Китае ошибок Советского Союза, связанных, в том числе, и с культом личности. В результате из устава КПК была исключена принятая на предыдущем съезде формулировка о том, что идейными и теоретическими основами деятельности партии являются идеи Мао Цзэдуна.

Вскоре после VIII съезда внутренняя политика Китая претерпела серьезные изменения. В то время в партии существовали две мощные группировки. Одна из них выступала за постепенное построение нового общества с учетом опыта стран, уже прошедших такой путь (прежде всего Советского Союза). Вторая же ставила на первый план идею резкого роста в экономике и военной сфере, опережении СССР и выходе на передовые позиции в мире.

Мао был решительным сторонником второй группировки. Он понимал, что лишь объединенная общей идеей страна сможет долгое время принимать его единоличную власть, которую он с таким трудом получил и к которой столько стремился. Его очень встревожили тенденции к развенчанию культа личности в СССР и связанные с ними дискуссии на прошедшем съезде КПК.

Чтобы достичь своей цели, Мао затеял очень сложную и опасную игру, первым шагом которой должна была стать дискредитация идей и решений VIII съезда КПК. При этом он проявил поистине иезуитскую хитрость. В Китае было объявлено о начале кампании «Пусть расцветают все цветы, пусть соперничают все школы». В ее рамках вводилась свобода мнений и дискуссий в партии и прессе. Интересно, что о начале кампании провозгласил не лично Мао, а Лу Дини, второстепенный член ЦК, который при этом сослался на неопубликованную речь Председателя КНР, прозвучавшую на одном из недавних совещаний в ЦК.

Дискуссия продолжалась около месяца. Было напечатано достаточно критических материалов, затрагивающих самые разные аспекты партийной политики. При этом высшие партийные чины никак не реагировали на критические выступления и не комментировали высказывания, направленные в их адрес. Но в определенный момент эти материалы перестали печататься, и в то же время была развернута травля так называемых «правых элементов». Преследовались не только противники Мао в верхних партийных эшелонах, но и многие простые люди, которые осмелились публиковать или открыто высказывать свою точку зрения. Вот как написала об этом партийная газета «Женьминь Жибао»: «Наша газета… по указанию ЦК почти не выступала против неправильных взглядов, которые излагались публично. Это было сделано для того, чтобы ядовитые травы могли пышно разрастись, и народ бы увидел их и содрогнулся…».

Мао провозгласил основную задачу: как можно быстрее построить коммунистическое общество. Поначалу он говорил, что даже когда Китай будет полностью готов к коммунизму, он, тем не менее, остановится и подождет пару лет, чтобы пропустить вперед СССР и не поставить его в неудобное положение, опередив в таком принципиальном вопросе, как построение коммунизма. Однако вскоре Мао Цзэдун решил не дожидаться СССР и начал форсировать переход к коммунизму.

Вскоре, в 1958 году, Китай прогремел на весь мир. Поводом для этого стали не достижения страны в области производства или науки, а… мухи, крысы, воробьи и комары – одним словом, вредители. Принимать участие в кампании по борьбе с вредителями коммунистического хозяйства должны были все китайские граждане. Каждая семья обязана была собрать мешок уничтоженных вредных животных. Причем самое большое рвение китайцы проявляли в борьбе с воробьями, которые были объявлены главными врагами высоких урожаев риса. Китайцы в массовом порядке выходили на поля и поднимали шум, вынуждая воробьев взлететь. После этого «вредителям» не давали возможности приземлиться: их повсюду встречали шум и скопление народа. Такая борьба продолжалась до полного изнеможения одной из сторон. Если воробьи уставали раньше, они в бессилии падали на землю и становились легкой добычей сборщиков «вредных» птиц.

Естественно, массовое истребление животных определенных видов нарушило экологический баланс на значительной территории. В результате Китай атаковали огромные полчища червей и гусениц. В обычных условиях они становились добычей воробьев, но в результате борьбы с этими «вредителями» расплодились и стали представлять куда большую угрозу для народного хозяйства, чем их пернатые враги. Доходило до того, что насекомые атаковали людей, забирались под одежду, в волосы, их находили в тарелках столовых общественного питания. Причина этой гусеничной атаки лежала на поверхности, и от продолжения охоты на воробьев пришлось отказаться.

Но страну уже ожидали «большой скачок» и «народные коммуны». Эти две кампании ставили целью резкое увеличение темпов и объемов производства, что было необходимо для ликвидации отставания Китая от развитых стран. В августе 1958 года Политбюро ЦК приняло решение о создании народных коммун. Через полтора месяца вышло официальное сообщение о том, что практически все крестьяне страны – а это более 500 миллионов человек – вступили в народные коммуны.

Идея организации коммун заключалась в том, чтобы привить китайским крестьянам совершенно новые для них формы трудовых, семейных и общественных отношений. Считалось, что вся жизнь человека будет проходить в коммуне. Это предусматривало практически полный отказ от любой собственности и работу по строгому расписанию. Фактически крестьян призывали отказываться от веками складывавшихся традиций, от собственных небольших приусадебных хозяйств, порой даже от семейных отношений. Все должно было подчиняться коммуне. Был даже выдвинут лозунг: «Все должно принадлежать государству, кроме зубной щетки». Еще одной важной деталью коммун стала военизация труда. Все крестьяне, включая и женщин, проходили обязательную военную подготовку. Иногда они даже в поле выходили строем и с оружием в руках. Такие крестьянские соединения в случае необходимости могли быть переброшены в другой район и даже в другую часть страны, если там вдруг возникала потребность в рабочей силе. Местами коммунизация касалась и городов. Там, где это происходило, рабочие не уходили после работы домой, а ночевали на фабрике. Это было примером реализации партийного лозунга «Не оставляй поле боя, не победив врага».

Оплата труда в коммунах обычно осуществлялась из расчета потребностей работника. За свой труд члены коммуны могли получить тарелку супа в коммунальной столовой и новую обувь взамен износившейся. В относительно благополучных коммунах трудящимся гарантировался некий минимум социальных услуг, к которым относились оплата медицинской помощи, обучения детей в школе и некоторые другие.

Порой для реализации «большого скачка» людям приходилось выполнять совершенно не свойственную им работу. Так, крестьяне строили плотины, а рабочие участвовали в полевых работах.

Естественно, повсеместное внедрение коммун не могло не привести к резкому снижению экономических показателей. Упали масштабы строительства по всей стране, сократился объем производства. Спустя всего лишь два года жизни в коммунах пришлось отказаться от них и постепенно возвратиться к более привычным и лучше зарекомендовавшим себя формам ведения хозяйства.

Для Мао крах идеи «большого скачка» и народных коммун был серьезным ударом. На заседаниях Политбюро он был весьма самокритичен и говорил о том, что готов нести полную ответственность за неудачу этих инициатив, имевших такие серьезные последствия для страны. Председатель КНР даже сказал, что готов «стать погребальной куклой» на похоронах этих двух концепций. Однако в результате ответственность за провал коммунизации и неудавшийся скачок легла на многих руководителей средних и низших звеньев, не сумевших обеспечить правильную реализацию непогрешимых идей вождя. Официально же никто и не подумал выразить сомнение в эффективности коммун или, того хуже, в необходимости их повсеместного введения. Было даже разоблачено несколько «антипартийных группировок», которые выступали на различных пленумах с критикой политики коммун. Причем представители этих «группировок» не были голословны и оперировали цифрами. Так, в 1959 году Пэн Дэхуай доказывал, что в 1958 году население получило немногим более 50 % продуктов питания по сравнению со средним уровнем потребления продуктов за предыдущие 20 лет. Несмотря на убедительные доводы, приведенные Пэн Дэхуайем и его сторонниками, пленум заклеймил их как «антипартийную группировку» и подверг репрессиям. Самого Пэн Дэхуайа посадили под домашний арест.

Тем не менее Мао решил отойти в тень и передал свой пост Председателя КНР Лю Шаоци. 17 апреля 1959 года Лю Шаоци избрали Председателем КНР после того, как Мао Цзэдун отказался выставить свою кандидатуру на переизбрание. Формально он перестал быть главой государства и, следовательно, перестал нести прямую ответственность за непопулярную политику коммун. С другой стороны, он по-прежнему оставался непререкаемым авторитетом и внутри партии, и в народе.

Внешняя политика Китая в то время характеризовалась практически полным разрывом отношений с СССР. После того как Мао в своих выступлениях подверг резкой критике либеральную политику Хрущева, а в особенности его тезис о мирном сосуществовании двух систем, Советский Союз прекратил оказывать всяческую помощь Китаю и отозвал работавших там специалистов. Во внутренней политике, которую в основном осуществляли избранный Председателем КНР Ли Шаоци и Дэн Сяопин, был также заметен либеральный уклон, связанный со сворачиванием политики «народных коммун», восстановлением некоторых традиционных форм хозяйства, таких как частное земледелие и свободная торговля. Снова была ослаблена цензура. В то же время армия – главный инструмент обеспечения власти – была под контролем Линь Бяо, верного сторонника Мао. В армии насаждался тот самый культ личности, с критикой которого выступали гражданские руководители страны. На первый план вышла и третья жена вождя, Цзян Цин. Она часто позволяла себе вмешиваться в творческий процесс китайских писателей и художников, объясняя им, как именно следует создавать истинно народные произведения, отражающие суть классовой борьбы.

Кроме этого, Мао вовсю продолжал руководить построением коммунистической идеологии. Так, в 1963 году он опубликовал большую статью под названием «Против бюрократизма», в которой обобщил примеры проявления бюрократизма на различных уровнях китайского государства. Лозунг борьбы против бюрократии оказался весьма удобным для дальнейших расправ с неугодными людьми. Ведь практически любого руководителя любого ранга можно было упрекнуть в бюрократизме.

Еще одним весомым пропагандистским шагом Мао стало издание в 1964 году сборника его цитат. Напечатанные огромными тиражами изречения вождя, фразы, сказанные им по различным поводам, в связи с вопросами государственной и общественной жизни, искусства, творчества и быта должны были стать предметом тщательного изучения.

Таким образом Мао готовил почву для очередного этапа построения коммунистического общества и государства – «культурной революции». Ее необходимость стала очевидной для китайского вождя, когда на очередном Пленуме ЦК в 1962 году ряд оппозиционно настроенных руководителей партии прямо поставили вопрос о фактическом, а не формальном уходе Мао от власти и его ответственности за трагический провал политики «большого скачка вперед». До отставки дело не дошло, но позиции вождя оказались поколеблены и он решил отомстить своим противникам. Но мести одному-двум членам ЦК партии было бы явно недостаточно. Ведь у них было немало сторонников среди различных слоев населения, прежде всего интеллигенции. Расправу нужно было начать снизу.

В 1965 году на заседании ЦК Мао впервые заговорил о предстоящей культурной революции и наметил ее основные этапы. Первым этапом должен был стать удар по ряду деятелей искусства и науки. На втором этапе необходимо было очистить от вредных элементов партийные кадры. И завершающим этапом культурной революции должен был стать возврат к идеям Мао относительно построения коммунистического общества, с возможным возобновлением политики «большого скачка».

Началом так называемой культурной революции стала публикация в одной из шанхайских газет, содержавшая яростную критику театральной постановки, осмелившуюся неправильно осветить (то есть опорочить) мудрую политику, проводимую Мао Цзэдуном. Затем серьезной атаке был подвергнут глава пекинского комитета партии. После этого развенчали руководство Пекинского университета. Типичная картина такого разгрома выглядела так. На критикуемого (а фактически – морально уничтожаемого) чиновника надевали бумажный колпак (иногда вместо колпака использовалась корзина для бумаг). На грудь ему вешали плакат с предъявляемыми обвинениями, эти же обвинения писали и на колпаке. После этого жертву заставляли стать на колени в центре помещения. Люди, находящиеся здесь же, вели себя крайне жестоко по отношению к «критикуемому» – кричали на него, оскорбляли, толкали или даже били руками. По одному выступали обвинители, которые перечисляли зачастую мнимые проступки провинившегося. Естественно, ответного слова для защиты несчастному не предоставляли. Иногда такие «процессы» заканчивались убийством «критикуемого»: Обычно это происходило в том случае, если толпа по каким-то причинам выходила из-под контроля и начинала беспорядочно избивать несчастного. Порой после такого судилища жертвы не выдерживали и кончали жизнь самоубийством.

Таким был первый этап культурной революции. Вскоре она докатилась и до партийных деятелей. Лишился своего поста руководитель пекинской партийной организации. Затем пострадал заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК партии. Но основной целью Мао были Лю Шаоци и Дэн Сяопин.

Решение о дальнейшем осуществлении культурной революции было принято Пленумом ЦК, причем меньшинством его членов. Большинство же просто не смогло присутствовать на заседании, ибо к моменту его проведения уже так или иначе пострадало от действий «революционеров», или хунвейбинов. О создании организации хунвейбинов объявил лично Мао Цзэдун, выступая перед многотысячной толпой молодых людей. По его словам, новая организация имела не только национальное, но и международное значение. Выступление Мао было снято на пленку, и на его основе был создан фильм, показанный по всей стране и даже за рубежом. В фильме можно было видеть Мао, ведущего за руку 10-летнюю девочку. Он заявил собравшимся о создании новой организации молодых людей, вступающих в вечный революционный процесс. Затем последовал марш детей, многим из которых было всего 12–13 лет. Дети, казалось, были под гипнозом, двигались в такт и выглядели неестественно возбужденными.

Спустя несколько дней после этого митинга по стране прокатилась волна выступлений детей и подростков. Хунвейбины объявляли войну драгоценным вазам и календарям, зарубежной музыке и старинным картинам. Все это должна была заменить высшая культурная ценность нового общества – портрет Председателя Мао. Были разгромлены многие книжные магазины, повалены памятники деятелям культуры, на улицах то и дело устраивались костры из книг и других произведений искусства.

Наконец революция достигла и своих главных целей. Хунвейбины разогнали многие местные партийные комитеты, руководящие структуры коммунистической молодежной организации, профсоюзов. Затем бунтующие подростки добрались и до редакций газет и органов местной власти в провинциях и городах. В конце концов дело дошло и до центральных партийных органов. Большая часть состава ЦК, т. е. люди, которые были законным путем избраны на свои посты на последнем партийном съезде, были фактически отстранены от политики по обвинению в подрывной деятельности, выдвинутому… толпой подростков. Из пятнадцати членов и кандидатов в члены секретариата ЦК одиннадцать – т. е. более двух третей! – были объявлены «черными бандитами» и «врагами идей Председателя Мао». Все эти люди подвергались травле и боялись выходить из собственных домов. Добрались хунвейбины и до армии: из девяти китайских маршалов восемь оказались объектами травли со стороны бесчинствующих подростков.

Наивно было бы предположить, что хунвейбины настолько хорошо разбирались в китайской политике и в учениях товарища Мао, что могли так точно определить врагов его учения и народа. Хунвейбинами руководила жена председателя Цзян Цин, входившая с Чэнь Бодой и Канн Шеном в так называемую группу по делам культурной революции. Цзян Цин специализировалась на деятельности работников культуры, создав для своих подопечных список писателей, режиссеров и актеров, которых необходимо было подвергнуть чистке. Страдали также и целые произведения, которые «провинились» лишь в том, что они в недостаточной степени прославляли борьбу китайского народа под руководством Председателя Мао за дело построения коммунистического общества.

Тех партийных деятелей, которые в свое время осмеливались публично выступать против Мао, хунвейбины публично судили. Заместителя премьер-министра Ло Жуйцина они травили до тех пор, пока тот не выбросился из окна. Но, поскольку он не погиб, а «всего лишь» сломал себе ноги, мероприятия против него были продолжены. Его также подвергли судилищу, где публично унижали и избивали.

Но основной удар хунвейбины должны были нанести по главным идеологическим врагам товарища Мао – Лю Шаоци и Дэн Сяопину. Поначалу их имена не назывались открыто, речь шла о некоторых «крупных лицах в руководстве Китая, которые идут по капиталистическому пути». Однако в определенный момент стало очевидно, что имеются в виду именно эти два лидера Китая, поскольку остальные уже были либо затравлены, либо выражали полную преданность Мао Цзэдуну.

Затем травля перешла в новую фазу. Ежедневно в Пекине и других городах собирались многотысячные митинги хунвейбинов, которые выкрикивали обвинения в адрес Лю Шаоци и открыто требовали казнить формального главу государства! Среди обвинений, которые предъявлялись Лю Шаоци, были происхождение его родителей (оказывается, они были помещиками), проявленная им бесчестность при выборе в ЦК, а также плохое обращение с женой.

Но этого было мало. Хунвейбины похитили дочь Лю Шаоци и вынудили ее выступить свидетельницей на одном из таких судилищ. Двадцатилетняя девушка не выдержала давления и подтвердила, что ее отец уже долгое время находится в оппозиции по отношению к политике Мао. Затем такая же участь постигла и сына Лю Шаоци. Его вынудили публично оскорбить своего отца и потребовать, чтобы тот «признал превосходство товарища Мао и склонился перед волей народа».

Затем хунвейбины попытались поймать жену опального политика. Для этого в качестве приманки была использована его младшая дочь. Хунвейбины позвонили женщине якобы из школы, где училась девочка, и сообщили, что та попала под машину и находится в больнице. Расчет строился на том, что обезумевшая от ужаса женщина сразу бросится в больницу. Там ее уже должна была поджидать другая группа хунвейбинов. Однако их план не удался, поскольку в больницу приехала не жена Шаоци, а их старшая дочь с личным охранником. Хунвейбины захватили прибывших и заставили дочь позвонить матери и подтвердить, что младшая сестра находится в больнице и что ей делают операцию. Несчастная мать по телефону попросила связать ее с врачом. Один из хунвейбинов представился врачом и сказал, что нужна срочная операция и письменное согласие родителей ребенка на нее.

После этого к госпиталю приехал сам Лю Шаоци. Он с первого взгляда понял, что это грандиозная провокация против его семьи, и убедил хунвейбинов отпустить своих родных.

В конце концов молодчикам удалось задержать и допросить жену политика. Ее унижали на протяжении всей ночи, а в конце потребовали предоставить письменный доклад о преступлениях ее мужа. Чтобы на какое-то время получить передышку, жена Лю Шаоци вынуждена была похвалить хунвейбинов за проявление революционной бдительности и пообещать предоставить доклад. И все же Лю Шаоци и его семья бесследно исчезли. Таким образом, действия хунвейбинов очень часто имели самые серьезные последствия для людей, против которых они выступали.

В некоторых районах страны, да и в самом Пекине хунвейбины под прикрытием борьбы за идеалы революции и осуществление планов Мао по построению коммунистического общества занимались обыкновенным разбоем. Многие люди, не имеющие никакого отношения ни к политике, ни к искусству, были ограблены и даже убиты бесчинствующими ордами подростков. В Пекине особой жестокостью прославились хунвейбины, учившиеся ранее в центральной школе № 6. Прямо в здании школы они организовали камеры пыток и настоящую тюрьму для врагов Мао. По различным данным, не менее пятидесяти человек были замучены до смерти в этой школьной тюрьме. Хунвейбины добрались и до внешних врагов Мао. С самого начала культурной революции работники советского посольства в Пекине перестали чувствовать себя в безопасности. Периодически возле здания посольства устраивались воинственные митинги и шествия хунвейбинов. Молодежь сжигала советские флаги, портреты советских лидеров, пыталась поджечь здание посольства, а однажды даже ворвалась на его территорию и устроила погром в одном из помещений. Последнее действие было прямым нарушением норм международного права о неприкосновенности территории посольств; впрочем, китайское руководство практически не отреагировало на этот инцидент, который, по всей видимости, само и организовало.

Вскоре «на помощь» к хунвейбинам пришла молодежь более старшего возраста. Были сформированы рабочие отряды цзаофани, которые по сути повторяли деяния хунвейбинов, только с большей эффективностью в смысле количества убитых и объема награбленного. Жизнь в стране практически замерла, государство погружалось в состояние полной анархии.

В этот момент на передний план выдвинулась армия, все время сохранявшая верность Мао. Военные части выступили против полностью вышедших из-под контроля хунвейбинов и цзаофани. Страна была на пороге очередной гражданской войны. Тем временем Мао обратился к народу с призывом восстановить порядок и вернуться к мирной жизни. В своих выступлениях он обвинял хунвейбинов в том, что они повергли страну в хаос. Действительно, кого же еще оставалось винить, не самого же себя? Однако эти обвинения звучали весьма странно. Так, Мао упрекал хунвейбинов в том, что они «только по форме – левые, а по содержанию – правые», кроме того, по мнению Великого кормчего, хунвейбины так и не справились со своей задачей уничтожения буржуазной идеологии, которой по-прежнему оставались заражены многие студенты и интеллигенция. Последним обвинением в адрес хунвейбинов, прозвучавшим из уст фактически породившего их Мао, было обвинение в предательстве. Хунвейбины, по словам вождя, предали его, а также китайских рабочих, крестьян и армию.

Культурная революция была успешно завершена. Ее результатом стала высылка в отдаленные деревни огромного числа подвергнутых чисткам и физически уцелевших партийных работников и деятелей культуры. Кроме того, из городов было выслано значительное число хунвейбинов, которых уже вряд ли можно было вернуть к мирной жизни с помощью традиционной школьной педагогики. Китай практически лежал в руинах, но власть Мао и его авторитет были неоспоримы.

После окончания культурной революции Мао Цзэдун сделал неожиданный поворот во внешней политике, который привел к резкому ухудшению и без того натянутых отношений с Советским Союзом и к заметному потеплению отношений с Соединенными Штатами. С СССР дело дошло до прямого вооруженного конфликта. Поводом для него послужил остров Даманский. По пограничному договору, заключенному между Россией и Китаем еще в 1911 году, этот остров на реке Уссури принадлежал России. Однако это противоречило нормам международного права, поскольку остров располагался на китайской стороне от фарватера реки. Лишь слабость Китая начала XX века позволила России получить эту территорию, которую во время паводков практически полностью заливало водой. После революции в СССР Китай начал настаивать на пересмотре договора, и поначалу советское правительство готово было пойти на это. Однако начавшийся вскоре идеологический конфликт между СССР и Китаем привел к полному замораживанию пограничных переговоров. Китайские военные регулярно шли на провокации, пытаясь разными способами проникать на территории «спорных» островов, однако практически всегда их удавалось выдворить без применения военной силы. Так продолжалось до марта 1969 года.

Ночью 2 марта китайские военные высадили на остров десант, который не был замечен советскими пограничниками. Утром китайцы продолжили высадку десанта уже на виду у пограничников. Когда те приблизились, по ним был открыт огонь. В результате завязавшегося боя советские пограничники ценой значительных потерь отбили остров. Спустя почти 2 недели, 15 марта, попытка захвата острова повторилась. При этом китайцы обстреливали позиции пограничников со своей территории из минометов и артиллерийских орудий. И снова в результате боя остров остался за советскими войсками. Однако претензии китайской стороны на эту «спорную» территорию были выражены весьма четко. Переговоры между СССР и Китаем по демаркации границы были возобновлены, но тянулись необычайно долго. Лишь в 1991 году остров Даманский, как и некоторые другие более мелкие острова, лежащие по китайскую сторону от фарватеров пограничных рек, были переданы Китаю. Сейчас остров Даманский носит название Чжэньбао-дао.

Но во времена правления Мао военный конфликт между Китаем и СССР стал лишь проявлением беспрецедентного охлаждения отношений между странами. На этом фоне тем более вызывающим выглядел визит американского президента Никсона в Китай. Казалось бы, еще каких-то 12 лет назад Мао резко критиковал Советский Союз за соглашательство и заигрывания с Западом, и вот сейчас Китай под руководством великого вождя находится на грани войны с собратом по коммунистическому лагерю и в то же время демонстрирует дружеские отношения с главным империалистическим врагом – Соединенными Штатами Америки.

Естественно, такая политика Мао Цзэдуна вызвала появление новой оппозиции. На этот раз протест выразил верный сторонник Мао, поддержка которого особенно помогла вождю в годы культурной революции, – министр обороны Линь Бяо. Тогда он считался официальным наследником Мао, а после культурной революции его власть возросла. Узнав о недовольстве, выраженном Линь Бяо, Мао начал плести против него привычную сеть интриг, целью которых было уничтожить Линь Бяо как политическую величину, а при благоприятном исходе – и добиться его физического устранения. Предчувствуя такой поворот событий, Линь Бяо предпринял попытку бежать из страны. Однако самолет, в котором он находился, в результате не объясненного до сих пор несчастного случая потерпел крушение над территорией Монголии.

После загадочной гибели Линь Бяо внутрипартийная борьба в КПК обострилась, поскольку позиция наследника Мао оказалась вакантной. Как и в период, предшествующий «большому скачку вперед», противостояние снова свелось к борьбе радикальной группировки, в которую входили жена Мао Цзян Цин, а также Ван Хунвень, Чжан Чунцяо и Яо Веньюань, и группировки умеренных, или прагматичных, политиков, лидерами которой считались реабилитированный к тому моменту Дэн Сяопин и давний соратник Мао Цзэдуна Чжоу Эньлай. В последние годы жизни Великий кормчий старался поддерживать подобие равновесия между двумя сторонами. Делая уступки одной из них, например допуская некоторую либерализацию в экономической жизни, он тут же отвечал на это действием, подсказанным другой стороной, – публичной критикой учения Конфуция и погибшего Линь Бяо, который был посмертно обвинен в пропаганде конфуцианства. В начале 1976 года умирает Чжоу Эньлай, и борьба между группировками еще больше обостряется, порой выплескиваясь на улицы китайских городов. Так, похороны Чжоу вылились в демонстрации его сторонников, которые, помимо выражения почестей покойному, протестовали против политики леворадикалов. Однако радикалы использовали эти протесты как повод к очередной расправе со своими противниками, и Дэн Сяопин был снова отправлен в ссылку.

Мао, которому к тому моменту было за 80, был уже серьезно болен. Он страдал от прогрессирующей болезни Паркинсона и не мог серьезно влиять на политические процессы в стране. 9 сентября 1976 года Мао Цзэдун скончался. Его смерти в Китае ждали так же, как в Советском Союзе кончины Брежнева, ведь за несколько месяцев до смерти вождь перестал показываться на публике, и по стране поползли самые разные слухи о состоянии его здоровья.

Траурная церемония похорон Председателя Мао длилась 9 дней и завершилась 18 сентября 1976 года на площади Тяньаньмынь. Выступая на его похоронах, преемник Мао Хуа Гофан говорил о том, что вся Коммунистическая партия и весь народ Китая остаются верными продолжателями дела ушедшего от них вождя. Мао еще не был похоронен, когда его ближайшие соратники уже вступили в смертельную схватку за «наследство». Неожиданно для многих она закончилась полным поражением жены умершего лидера Цзян Цин и ее радикальных сторонников. Их заклеймили в печати как «банду четырех», которая, если верить сообщениям китайских газет той поры, стремилась установить в Китае фашистскую диктатуру.

Оценивая роль Мао Цзэдуна в истории, прежде всего следует сказать об огромных жертвах, которые понес китайских народ за годы его правления. Одна культурная революция, по различным оценкам, привела к гибели не менее 20 миллионов человек по всей стране, а число пострадавших от действий хунвейбинов достигает 100 миллионов человек. Однако стоит отметить и то, что из слабой во всех отношениях державы, ориентированной лишь на сельское хозяйство, Мао удалось создать промышленно развитую страну, обладающую к тому же собственным ядерным оружием. За время правления Мао Цзэдуна процент неграмотности в стране сократился более чем в 10 раз, удвоилась численность населения и средняя продолжительность жизни, а объем промышленного производства вырос более чем в десять раз. При Мао Китай стал полностью независимым государством, избавившимся от колониальных притязаний и играющим весьма важную роль в мире.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации