Текст книги "10 гениев политики"

В апреле 1970 года, вскоре после окончания переговоров в Париже, войска США и Южного Вьетнама перенесли боевые действия на территорию Камбоджи, где недавно произошел военный переворот, свергнувший находившееся у власти правительство короля Нородома Сианука. Целью этого было уничтожение базы вьетконговских партизан и оказание поддержки правительственным войскам страны. Всего на территории Камбоджи насчитывалось около 2 миллионов американских солдат, впрочем, к середине лета 1970 года они покинули эту страну. А вот подразделения Южного Вьетнама остались и продолжали вмешиваться во внутриполитические дела Камбоджи. Американская авиация также продолжала оказывать поддержку войскам, выступавшим против сторонников Сианука и коммунистов. К концу 1971 года война распространилась почти по всей территории Камбоджи. В этот период ударам подвергался и Лаос, находившийся под контролем прокоммунистических сил.

В 1972 году вьетконговцы начали очередное крупномасштабное наступление, нанеся серьезный урон американским войскам и армии Южного Вьетнама. Чтобы хоть как-то противостоять этому наступлению, американские войска резко усилили бомбардировки позиций и городов северян. Более того, по приказу президента Никсона было осуществлено минирование морских портов, расположенных на территории Северного Вьетнама. В конце концов массовые бомбардировки, осуществляемые американцами, позволили войскам Южного Вьетнама несколько выровнять положение на фронте и частично восстановить некоторые утраченные ранее позиции.

В конце октября 1972 года в Париже прошли очередные секретные переговоры между Киссинджером и Ле Дык Тхо. Было достигнуто предварительное соглашение, включавшее следующие пункты: немедленное прекращение огня, полный вывод всех американских войск с территории Южного Вьетнама, обмен военнопленными, запрет на переброску дополнительных частей армии Северного Вьетнама на территорию, формально подконтрольную Сайгону, право Соединенных Штатов и впредь поддерживать правительство Южного Вьетнама, аналогичное право для коммунистического режима в отношении сил вьетконга, а также создание некоего правительственного органа – Администрации национального согласия, который взял бы на себя управление будущим единым вьетнамским государством.

После того как эти пункты были составлены и согласованы с Ле Дык Тхо, Киссинджер не скрывал своего удовлетворения. Однако в действительности до окончания войны было еще далеко. США медлили с подписанием соглашения, в основном из-за желания президента Никсона уговорить правительство Южного Вьетнама поддержать заключение мира. Однако сайгонское правительство возражало по целому ряду пунктов, как крупных, так и мелких. Так, Сайгон не устраивала фактическая легализация пребывания войск Северного Вьетнама на территории, формально относящейся к Южному Вьетнаму (договор предусматривал лишь вывод американских войск, умалчивая о войсках Северного Вьетнама и, по сути, позволяя им остаться). Кроме того, не устраивал Сайгон и общий с северянами правительственный орган с неясными полномочиями и способом формирования. К тому же члены правительства Южного Вьетнама продемонстрировали полную неспособность договариваться, поскольку были склонны разжигать конфликт по самым незначительным поводам. Так, в одном из параграфов договора шла речь о трех государствах Индокитая. Официальный Сайгон усмотрел в этом дискриминацию по отношению к себе: мол, три государства – это Лаос, Камбоджа и Северный Вьетнам, а наша судьба фактически решена без нас…

В результате США начали настаивать на пересмотре ряда пунктов уже согласованного договора, и в середине декабря переговоры были прерваны. После этого, чтобы сделать правительство Северного Вьетнама более сговорчивым, США развернули серию самых интенсивных за все время войны бомбардировок Северного Вьетнама. Американские стратегические боевые самолеты Б-52 вели «ковровые» бомбардировки Ханоя и Хайфона. Однако эффект от бомбардировок был несколько иным, чем ожидало американское правительство. Протесты по поводу продолжающейся войны возобновились с новой силой как в самой Америке, так и за ее пределами. В окончательном завершении войны были уже заинтересованы обе стороны.

В январе 1973-го в Париже возобновились переговоры между Киссинджером и Ле Дык Тхо. В результате удалось достичь соглашение об урегулировании, которое было официально подписано 27 января. Соглашение было во многом похоже на октябрьский вариант и, более того, напоминало подписанные ранее, в 1954 году, Женевские соглашения по Вьетнаму. В договоре признавалось единство Вьетнама, в то же время подтверждалось наличие демаркационной линии между Северным и Южным Вьетнамом по 17-й параллели. Предусматривалось также прекращение огня между северовьетнамскими и сайгонскими вооруженными силами. Американцы должны были вывести все свои войска из Вьетнама, а войска Северного Вьетнама – освободить всех американских военнопленных. Также американцы обязывались прекратить бомбардировки и минирование территорий Северного Вьетнама и вывести войска из Лаоса и Камбоджи; впрочем, последнее касалось и вооруженных сил Северного Вьетнама.

За заключение этого соглашения, которое положило конец американо-вьетнамской войне и, как мы увидим дальше, лишь ненадолго отсрочило окончательное падение Южного Вьетнама, его авторы – Генри Киссинджер и Ле Дык Тхо – в том же 1973 году были удостоены Нобелевской премии мира. Однако Ле Дык Тхо отказался от получения премии, и награды был удостоен один лишь Киссинджер. Формальной причиной, по которой Ле Дык Тхо не принял почетную награду, стало то, что его страна по-прежнему пребывала в состоянии гражданской войны. Однако, скорее всего, причины были идеологическими: с точки зрения вьетнамского коммунистического правительства, коммунисту Ле не к лицу было получать одну награду вместе с империалистом Киссинджером, которого до этого регулярно клеймили в своих выступлениях вьетнамские вожди.

Нобелевская речь Генри Киссинджера и сейчас представляет интерес. Из-за чрезвычайно плотного рабочего графика Киссинджер не смог прибыть на церемонию вручения почетной награды, и его речь на торжественном заседании Нобелевского комитета прочитал американский посол в Норвегии Томас Берн.

«Нобелевская премия, – говорил новоиспеченный лауреат устами американского посла, – является наградой в равной степени человеку и цели, которую он достигает в своей деятельности. В еще большей степени, чем достижение мира, она символизирует стремление к миру. И несмотря на то что я с огромным уважением отношусь к этой награде как человек и для меня она является весьма почетной, я принимаю ее лишь от имени упомянутого мною стремления к миру и в свете этой великой цели.

Наш опыт научил нас защищать мир в весьма щепетильных и быстро меняющихся условиях, но корни современного мира еще недостаточно крепкие, чтобы самостоятельно противостоять напряжениям социальных и политических кризисов. Мы стремимся усваивать подобные уроки и находить решения, которые в наибольшей степени позволяют преодолевать подобные напряжения. Мы не должны пренебрегать серьезностью подобных кризисов, иначе мир может снова уступить место войне.

Говоря реалистично, мир возможен лишь при наличии стабильной власти. Говоря идеалистично, наша цель является настолько выдающейся, что она скрывает все те трудности, которые стоят на пути ее достижения. Однако в наше время, когда уже существуют термоядерные технологии, ничьи взгляды и точки зрения не могут гарантировать безопасность людей. Несмотря на это, нам следует достигать мира. Чувства ответственности и примирения должны определять поведение народов. Мы можем и обязаны определить некоторые общие понятия о справедливости, в противном случае мы, к сожалению, станем свидетелями еще не одной войны.

В своей нобелевской речи писатель Уильям Фолкнер выразил надежду на то, люди будут не только постоянно бороться за существование, но в конце концов сумеют победить в этой борьбе и достигнут комфортных условий жизни на планете. Мы сегодня живем в настолько сложном мире, что только для того, чтобы выжить, человек должен побеждать – побеждать в том числе и бурно развивающиеся технологии, угрожающие выйти из-под контроля человека, и привычку к конфликтам – привычку, которая затемняет достаточно светлую и миролюбивую человеческую натуру.

Безусловно, итогом войны во Вьетнаме стал довольно неустойчивый мир. Там, где вначале были лишь отчаяние и разруха, сейчас появилась надежда, правда, довольно слабая. На Ближнем Востоке возобновление полномасштабной войны чередуется с кратковременными прекращениями огня. В Индокитае, на Ближнем Востоке и в других регионах постоянный мир не будет достигнут до тех пор, пока сражающиеся народы не осознают всю тщетность замены политических решений спорных вопросов вооруженными противостояниями.

Целью Соединенных Штатов является построение системы безопасности, мира, в котором были бы удовлетворены интересы всех народов и которым народы бы дорожили. Мы находимся в поисках стабильного мира, мира, который не станет концом развития цивилизации, но явится мостом к реализации таких стремлений человечества, как единство и спокойствие.

Если в идеале мир должен стать нашим общим предназначением, то в реальности мир должен стать нашей повседневностью. Чтобы это стало реальностью, лидеры всех народов обязаны помнить, что их политические решения относительно войны или мира реализуются в виде страданий людей или же в виде благополучия народов.

Как говорил Альфред Нобель, мир не может быть достигнут лишь действиями одного человека или одного народа. Он может наступить в результате усилий многих людей широких взглядов и доброй воли, прилагаемых по всей планете. Не нужно помнить достижения отдельных личностей, для достижения стабильного мира необходимы длительные усилия всего человечества».

В апреле 1973 года Вьетнам покинули последние американские военные части. В августе того же года американский конгресс принял закон, который запретил любое использование американских войск в Индокитае. Однако война во Вьетнаме не закончилась. Дав американцам уйти, вьетнамские коммунисты, поддерживаемые Китаем и Советским Союзом, продолжили атаки на позиции Южного Вьетнама. Поначалу южане довольно успешно оборонялись и даже сумели отбить ряд наступлений и освободить ранее захваченные коммунистами территории. Однако после ухода с поста президента Никсона, который считал поддержку Южного Вьетнама своим первоочередным долгом, положение южан значительно ухудшилось. В 1975 году было начато генеральное наступление на позиции армии Южного Вьетнама, и 30 апреля 1975 года южновьетнамские войска сложили оружие.

Мы достаточно подробно рассмотрели внешнеполитический конфликт, принесший Киссинджеру наибольшую известность. Посмотрим теперь, как осуществлялась невидимая для большинства работа этого человека по урегулированию различных проблемных ситуаций. При этом надо отметить, что Киссинджер не только разрешал проблемы, но и сам же их создавал, если, по его мнению, это отвечало интересам Америки. Рассмотрим подробно десятидневный отрезок из его жизни, начавшийся 14 сентября 1970 года. Тогда Киссинджер держал руку на пульсе одновременно пяти мировых конфликтов: войны во Вьетнаме, очередного кризиса на Кубе, выборов президента в Чили, ближневосточного конфликта и конфликта с захватом заложников палестинскими партизанами на территории Иордании. В этот же период он должен был обеспечить подготовку длительного визита президента США по странам Европы, поэтому, как шутил Киссинджер, в эти дни были противопоказаны всяческие кризисы, поскольку он не располагал временем для их урегулирования.

14 сентября началось для Киссинджера с получения отчета о полете американского самолета-шпиона над территорией Кубы. Самолет должен был сфотографировать оборонительные сооружения кубинских войск, однако сделать это ему помешали поднявшиеся в воздух советские МиГи. Киссинджер попросил повторить попытку, как только позволит погода. Затем последовала встреча с югославским послом, посвященная предстоящему визиту в Белград президента Никсона, а после нее – аналогичная встреча с испанским послом. Сложность заключалась в том, что, по замыслу Киссинджера, Никсону предстояло встретиться с Франко и Тито – двумя европейскими диктаторами, страны которых относились к разным мирам, западному и коммунистическому. Затем последовала серия встреч, связанных с выборами чилийского президента. Существовала реальная опасность прихода к власти в Чили поддерживаемого Советским Союзом Сальваторе Альенде, что могло ударить по интересам целого ряда крупных американских корпораций. Президента в Чили должен был выбрать конгресс страны, и при участии Киссинджера была разработана операция, ставившая целью предотвратить победу Альенде. В страну была направлена группа журналистов, которые должны были создать серию публикаций, направленных против прокоммунистического кандидата. Также была выделена значительная сумма на прямой подкуп членов конгресса. (Впрочем, эта схема мало чем отличалась от подобных ей схем, которые активно использовались как Соединенными Штатами, так и СССР для оказания влияния на различные страны в ходе выборов. Подобные схемы широко распространены и в современном мире.) Вечером Никсон отдал распоряжения привести в готовность 6-й американский флот, находящийся в Средиземном море, в свете возможной операции по освобождению заложников в Иордании.

На следующий день последовали новые встречи, посвященные Альенде. Гостями Киссинджера стали крупнейший чилийский издатель и главы крупных американских банков, имевшие свои представительства и интересы в Чили. Затем Киссинджер дал небольшой брифинг для прессы, снова встретился с югославским и испанским послами, в промежутках между этими событиями дважды виделся с президентом Никсоном. После обеда состоялась встреча высшего руководства страны в Овальном кабинете, где Никсон распорядился выделить 10 миллионов долларов на предотвращение победы Альенде в Чили. При этом во избежание утечки информации при осуществлении операции нельзя было прибегать к помощи посольства США в этой стране. Эта операция никак не была связана с той, которую Киссинджер обсуждал 14 сентября. Таким образом, сразу две операции в Чили были направлены против избрания Сальваторе Альенде президентом страны.

Затем Киссинджер выступил в прямом эфире по телевидению в сюжете, посвященном возможному перемирию во Вьетнаме. После этого последовала еще одна встреча с президентом, посвященная ситуациям в Чили, Вьетнаме и Иордании. Вечером Киссинджер получил сообщение из Иордании о том, что король Хусейн принял решение ввести в стране военное положение и применить силу против баз Организации Освобождения Палестины, которые были расположены на территории Иордании, в случае если те продолжат брать заложников. Киссинджер решил, что лучше всего в этой ситуации уговорить Израиль при необходимости поддержать Иорданию в борьбе с палестинцами. Идея свести вместе двух старых врагов была подчинена более глобальной задаче: недопустить расширения советского влияния в регионе. Ведь в то время Иордания была страной, ориентированной в своем развитии на Запад.

16 сентября стало днем, продемонстрировавшим всю важность использования прессы при решении политических задач. На утреннем завтраке с одним из ведущих журналистов «Нью-Йорк Таймс» Киссинджер как бы невзначай упомянул о возросшей в последние дни активности русских на Кубе. Затем он отправился вместе с президентом Никсоном в Чикаго, где они по очереди дали брифинги для прессы. Киссинджер снова говорил о непонятных маневрах русских на Кубе, которые не останутся без внимания Соединенных Штатов. Таким образом он переключил внимание ничего не подозревающей прессы с провокационных полетов американских самолетов над Кубой на… провокации самих русских! Кроме того, Киссинджер произнес довольно тяжеловесную, но весьма характерную для дипломата фразу о том, что Америке не стоит делать вид, что ее не волнует возможность прихода к власти в Чили Сальвадора Альенде. В переводе с дипломатического языка это означало, что Соединенные Штаты готовы всеми силами препятствовать этому избранию. В завершение своего выступления Киссинджер еще раз высказался относительно решимости Америки защищать свои интересы в Индокитае. Это высказывание должно было придать особую окраску секретным переговорам с правительством Северного Вьетнама, которые в те дни возобновились в Париже.

В ночь с 16 на 17 сентября важные события произошли на Ближнем Востоке. Сирия решила выступить в поддержку палестинских боевиков и выдвинула свои танки к иорданской границе. Как только об этом стало известно, Киссинджер тут же связался с президентом по телефону и согласовал с ним переброску дополнительных подразделений американских войск в район конфликта. Он настаивал на том, чтобы переброска войск прошла тайно, но Никсон придерживался другого мнения и предпочел объявить о ней лично, чем вызвал неудовольствие своего советника по национальной безопасности. Президент пошел гораздо дальше простого объявления о переброске войск. Он заявил, что если сирийские танки перейдут иорданскую границу, то их смогут остановить лишь две силы: израильская или американская армии.

Однако в тот день Киссинджера больше всего волновали переговоры в Париже. Вьетнамская сторона выдвинула новые предложения, предусматривающие вывод американских войск в течение девяти месяцев в обмен на возможность освобождения американских военнопленных и создание некоего единого вьетнамского правительства из представителей Севера и Юга страны. Этот план был отвергнут, впрочем, как и многие другие, поскольку тогда Америка еще надеялась сохранить полную независимость Южного Вьетнама после окончания военных действий. Однако, несмотря на наличие этого плана, Киссинджер впоследствии неоднократно утверждал, что вьетнамские коммунисты отказывались заключать мир даже на условии вывода американских войск.

Утром 18 сентября Киссинджеру доложили о получении новых фотографий военных объектов на Кубе. Среди прочего, на фотографиях были видны казармы и верфь, а также футбольное поле. Последнее обстоятельство позволило американцам сделать вывод о том, что в строительстве и эксплуатации объектов участвуют русские: ведь футбол на Кубе столь же мало распространен, как и в самих Соединенных Штатах. Первым выводом экспертов, внимательно изучивших снимки, было предположение о возникновении на Кубе, под боком у США, базы советских подводных лодок. Президент же, узнав о фотографиях, приказал предпринять все возможные акции по линии спецслужб, которые могут доставить максимальное беспокойство властям Кубы. Следующим предложением Никсона было рассмотреть возможность размещения американских ракет в Турции, под самым боком Советского Союза. В конце концов было решено не горячиться, поскольку непосредственной угрозы безопасности Америки (например, в виде советских ракет на Кубе) обнаружено не было, и, тщательно изучив ситуацию, принять решение об ответных действиях несколькими днями позже.

Во второй половине дня прошло очередное совещание по проблеме выборов президента Чили. Результаты проделанной работы Киссинджера не устраивали: среди чилийских военных не нашлось желающих взять на себя смелость организовать переворот. Чилийские депутаты также крайне неохотно шли на контакт с американскими представителями. Однако Киссинджер приказал не останавливаться и искать новые возможности «решения проблемы Альенде».

19 сентября, в субботу, наш герой был в своем офисе с раннего утра. Ситуация на сирийско-иорданской границе была критической. Поступали сообщения, что сирийские танки, перекрашенные в цвета палестинских организаций, вот-вот пересекут границу с Иорданией. В этой ситуации США могли бы вмешаться в ситуацию только при полной поддержке со стороны Израиля. Однако у израильтян были свои интересы в этом конфликте. В тот же день предметом совещания у Киссинджера стала ситуация с советской базой подводных лодок на Кубе. Ситуация весьма напоминала Карибский кризис 1962 года, когда СССР незаметно для американцев разместил свои ракеты на острове. В конце концов было принято решение продолжить сбор информации о деятельности советских военных на Кубе.

Ближе к концу дня по дипломатическим каналам поступило сообщение о том, что под давлением Москвы Сирии удалось обуздать палестинцев и предотвратить начало крупномасштабного конфликта. Однако это сообщение не вызвало доверия высшего американского руководства. В действительности оно оказалось обычной фальшивкой, и рано утром по местному времени танки с палестинскими опознавательными знаками пересекли иорданскую границу со стороны Сирии.

Следующий день, воскресенье, Киссинджер предпочел бы провести вне офиса. Но бурные события в мире вынудили его появиться вечером в своем кабинете. Ему было из-за чего беспокоиться: одновременно в трех местах – на Кубе, в Чили и в Иордании – русские пытались нанести ущерб интересам его страны.

Первоочередным вопросом была начавшаяся война в Иордании. Король Хусейн открытым текстом просил американцев о помощи. Причем он находился в настолько отчаянном положении, что готов был принять помощь даже со стороны Израиля – государства, к которому не испытывал ни малейших симпатий. Киссинджеру требовалось «немногое»: убедить президента Никсона согласиться просить Израиль о вмешательстве, а затем убедить израильтян вмешаться. С первой задачей умелому дипломату удалось справиться довольно легко. Никсон, напуганный угрозой роста влияния русских на Ближнем Востоке, с ходу согласился с необходимостью вмешательства Израиля. Параллельно, также по совету Киссинджера, еще несколько американских авианосцев направились в район конфликта.

Переговоры между Вашингтоном, Иерусалимом и столицей Иордании Амманом продолжались уже ночью по восточно-американскому времени. Немалая роль в установлении контактов между сторонами принадлежала Ицхаку Рабину, находящемуся в то время на посту посла Израиля в Вашингтоне. Впоследствии он сделает блестящую политическую карьеру и станет премьер-министром Израиля. Его жизнь оборвется трагически: 4 ноября 1995 года Рабин будет убит израильским фанатиком-радикалом…

Уже в понедельник утром 21 сентября в Вашингтоне стало известно, что Израиль рассматривает план военного вмешательства в иорданский конфликт. Со своей стороны, Америка к концу дня дала Израилю гарантии безопасности при вмешательстве в конфликт других государств, будь то Египет или даже Советский Союз. Тогда же поступила новая информация о советской базе на Кубе. Оказалось, что по прямому назначению база до сих пор не использовалась и прямой опасности пока нет. Киссинджер сделал вывод, что это могла быть просто показательная акция со стороны СССР, ставившая целью продемонстрировать свои возможности и проверить бдительность противоположной стороны.

22 сентября израильские танки перешли иорданскую границу и приблизились к флангу наступления сирийских войск. Но здесь возникла проблема с иорданским королем: оказывается, он не давал согласия на наземную операцию израильских войск на своей территории, а имел в виду лишь возможность получения помощи с воздуха. Но Киссинджер к тому времени успел убедить израильтян в том, что они действуют строго в соответствии с волей короля Хусейна. Узнать о мнении Хусейна у самих израильтян не было возможности: ведь отношения между двумя странами были практически заморожены в результате многочисленных предыдущих конфликтов. Разрешение этой проблемы было отложено на следующий день. А в тот вечер Киссинджер посетил прием в посольстве Египта. Тем самым он стремился продемонстрировать, что не является врагом арабского мира, а, наоборот, готов поддерживать с мирными арабскими государствами самые дружеские отношения. Ложкой дегтя в бочке меда стали очередные новости из Чили: политики и военные отказывались что-либо предпринимать, чтобы воспрепятствовать избранию Альенде президентом страны.

На следующий день сирийские войска под давлением со стороны Москвы начали отступать из Иордании. Тем не менее Киссинджер решил усилить давление на сирийцев и их союзников – русских – и направить дополнительные авианосцы поближе к месту конфликта. Вечером 23 сентября в очередном интервью политик скажет, что главной причиной отступления сирийцев стала мобилизация, объявленная за день до того правительством Израиля. О том, что израильские танки уже находились в Иордании, мир не знал…

Таким образом, за десять дней Киссинджеру как главному идеологу американской внешней политики удалось развязать кризис в Иордании, избежав крупномасштабной войны в регионе и конфликта между своими союзниками. Кроме того, был локализован возможный серьезный кризис с Советским Союзом по поводу размещения вооруженных сил СССР на Кубе. При этом Киссинджер продолжал координировать ведение переговоров с Вьетнамом, а также приложил максимум усилий для достижения целей американской внешней политики в Чили. Что касается последнего, то все усилия Киссинджера ни к чему не привели, и Сальвадор Альенде вскоре был утвержден президентом Чили.

Кратко остановимся на других достижениях нашего героя за годы его фактического пребывания у руля внешней политики Соединенных Штатов Америки. К его заслугам можно отнести политику разрядки в международных отношениях между США и Советским Союзом, приведшую к подписанию целого ряда соглашений о сокращении различных видов вооружений. Наиболее известными среди них было соглашение об ограничении стратегических наступательных вооружений и ограничение на разработку систем защиты от баллистических ракет. Последнее соглашение было призвано снизить расходы на оборонительные затраты обеих стран. Ведь появление новых систем защиты у одной из противостоящих друг другу супердержав требовало от другой создавать все более совершенные средства нападения, а значит, тратить на это колоссальные средства.

В 1971 году Киссинджер совершил два секретных визита в Китай, где в ходе встреч с премьер-министром Чжоу Эньлаем согласовал детали состоявшейся год спустя встречи руководителей Китая и США и последовавшей за ней нормализации отношений между двумя странами. В Китае Киссинджера до сих пор часто называют «старым другом китайского народа».

В год, когда был положен конец войне во Вьетнаме, Киссинджер способствовал окончанию еще одного военного конфликта. Война Йом-Кипур, октябрьская война, или же война месяца Рамадан, началась 6 октября 1973 года, когда Египет и Сирия совместно атаковали израильские территории. Египет вторгся на Синайский полуостров, ранее захваченный Израилем, а Сирия атаковала Голанские высоты. Наступление на позиции израильтян захлебнулось уже на второй день войны, а к исходу второй недели конфликта положение Сирии и Египта стало критическим. Роль Киссинджера в разрешении конфликта была крайне важной. Он должен был исходить из того, что и Израиль, и Египет были важными партнерами США в регионе, и нельзя было допустить военного разгрома Египта израильтянами. Но в то же время у израильской армии было право нанести ответный удар по агрессорам. Поэтому как только война приобрела угрожающий для Египта характер, Киссинджер настоял на прекращении огня и начале мирных переговоров. К тому же ситуацию осложнило вмешательство Советского Союза, угрожавшего вступить в войну на стороне Египта, если Израиль будет продолжать захватывать египетские территории (речь шла о захвате территорий в ходе ответных военных операций израильских войск). В конечном итоге соглашение о прекращении огня было подписано 26 октября при активном участии американского дипломата.

Существуют многочисленные свидетельства в пользу того, что Генри Киссинджер принимал активное участие в организации военного переворота в Чили 11 сентября 1973 года, в результате которого было свергнуто избранное демократическим путем просоветское правительство Сальвадора Альенде и к власти пришел генерал Аугусто Пиночет. Однако сам Киссинджер впоследствии открещивался от своей причастности к этому событию. Впрочем, судя по тому, что до того он вместе с другими высокопоставленными американскими госслужащими активно препятствовал избранию Альенде, возможность их причастности к путчу отвергать не стоит.

Влияния Киссинджера на мировую политику распространялось на все части света. Так, в Африке в те годы регулярно получали независимость бывшие колонии европейских государств, и Киссинджер активно пытался не допустить их попадания в социалистический лагерь. Так, в 1974 году, после того, как в Португалии произошла «революция гвоздик», новое либеральное правительство страны решило предоставить независимость Анголе и Мозамбику. Ситуацией воспользовался кубинский лидер Фидель Кастро, направивший в Анголу и Мозамбик свои войска. Благодаря поддержке кубинской армии и в Анголе, и в Мозамбике власть удалось захватить прокоммунистически настроенным партиям. В противовес кубинскому влиянию, за которым отчетливо прослеживалась воля правительства СССР, Соединенные Штаты активно поддерживали антикоммунистические силы в Анголе и Мозамбике. Роль Киссинджера сводилась к оказанию мощного дипломатического давления на Кубу, которое в конечном итоге привело к выводу кубинских войск из Африки. Помимо дипломатических, Киссинджер применял и другие методы влияния на ситуацию. Его многочисленные недруги до сих пор собирают факты, свидетельствующие о причастности Киссинджера к убийству в 1969 году Эдуардо Модлана, главы Фронта освобождения Мозамбика. Убийство было осуществлено боевиками подпольной португальской организации, в связях с руководством которой небезосновательно подозревали Генри Киссинджера.

Процесс освобождения португальских колоний вынудил руководство Соединенных Штатов обратить свое внимание и на Индонезийский архипелаг. Независимость в этом регионе провозгласил Восточный Тимор. Это произошло 28 ноября 1975 года, а 9 дней спустя небольшое государство оказалось оккупировано войсками соседней Индонезии. Глава Индонезии Сухарто считался верным союзником Соединенных Штатов. О своих планах по оккупации Восточного Тимора Сухарто поставил в известность руководство США – президента Форда и госсекретаря Киссинджера. В качестве мотива для своих планов Сухарто указал на рост китайского влияния в Восточном Тиморе и угрозу того, что новое государство может стать «рассадником коммунизма». Американское руководство заверило Сухарто, что возможный «конфликт» с Восточным Тимором никак не повлияет на хорошие отношения Индонезии с Америкой. Фактически, Генри Киссинджер, лауреат Нобелевской премии мира, дал добро на захват независимого государства – действие, несовместимое с нормами международного права. Его решение, впрочем, оправдывались искренним нежеланием появления нового коммунистического форпоста на карте мира. Впоследствии, когда холодная война пошла на спад, США выступили в роли критика режима Сухарто в Индонезии, а в качестве одного из поводов для критики выступила как раз оккупация Восточного Тимора в 1975 году.