Текст книги "Орхидея в мотоциклетном шлеме (сборник)"

Вот речка.

Вот долина.

А дольмена – нет.

Прямо мистика какая-то, да и только.

Ага…

От третьего лица

Одна короткая зарисовка

…Приятель тут недавно позвонил.

Глеб Ларин.

Он у меня, как бы это сказать-то помягче… человек, время от времени… гкхм… злоупотребляющий.

Потому как – ранимый и одинокий.

Как, в принципе, многие…

…Ну, и – злоупотребил.

Нормально так злоупотребил.

По-мужски.

А наутро, естественно, – голова.

Которую, как известно, пивом не обманешь.

Зато, как считает этот придурок, можно обмануть косячком.

Под пиво, разумеется.

Вот и скрутил джойнт, совершенно, по его собственным словам, нереальных размеров.

Только сделал две первые глубокие затяжки, поднял глаза и видит – за окном мужик болтается.

Смотрит на него безумными глазами прямо сквозь стекло.

Всё.

Приехали.

Двадцать четвертый этаж – так, на секундочку.

Глюк, не иначе…

Приятель настолько офонарел, что открыл окно и дал глюку дернуть.

Под пиво, разумеется.

Для большего, так сказать, эффекта.

Оказалось, правда, что это не глюк, а верхолаз, промышленный альпинист.

Они у них стекла в доме с улицы моют, а от него, – от верхолаза, в смысле, – позавчера жена ушла.

Вот он вчера и нажрался.

И теперь ему очень даже непросто тут висеть, понимаешь.

Так что за пиво – отдельное спасибо.

А еще, кстати, есть?

Пришлось идти на кухню, к холодильнику.

А потом Глеб его еще и ромом угостил…

– Ты чего звонишь-то? – интересуюсь. – Хочешь поделиться, как с верхолазом бухали?

– Да нет, – вздыхает. – Просто ты, Дим, умный. Потому и советуюсь. Скажи, я вообще-то правильно поступил?

– Ты, – сглатываю, – вообще о чем сейчас говоришь?!

На том конце провода – гулкое сопение в трубку.

Я медленно холодею:

– Он вообще как?! Живой?!

– Не знаю, – вздыхает, наконец. – Наверх фактически бездыханным уехал. А до этого – песни орал. Громко. Соседи милицию вызывали…

– Тьфу ты, мудак, – плююсь в трубку. – Ты, вообще, зачем звонил-то?! Ну, откуда мне знать, правильно ли ты поступил, нажравшись, сука, с промышленным альпинистом?! И фактически своими руками сдав его, бедолагу, в ментовку. Ты что, вообще охуел?!

И трубку бросил.

Вот что, спрашивается, у людей, вместо головного мозга?!

И это – мой друг.

Идиот…

Вышел на балкон покурить, посмотреть на набережную и успокоиться.

У нас отличный вид с обоих балконов.

Четырнадцатый этаж.

Рядом – Серебряный Бор.

Фактически, прямо под окнами.

Ага.

Сделал пару затяжек, осмотрелся по сторонам – не висит ли где поблизости какой промышленный альпинист.

А то бы я сейчас, наверное, бухнул…

Фитнес-леди

1.

Какой-то удивительно мерзкий день сегодня.

Даже для слепого московского ноября.

На улице – мокрый грязно-серый снег, ветер порывами, слякоть.

По квартире сквозняки гуляют.

Просыпаться не хочется совершенно.

А надо.

Отключил будильник на мобильном телефоне, охнул, потягиваясь и опуская ноги на холодный пол.

Кот, спавший в ногах, посмотрел на меня как на безумного и отправился зарываться поглубже, под одеяло. Ближе к подушке, где еще сохранилось оставшееся от моего тела тепло.

Я ему только молча позавидовал…

К жене в спальню решил даже не заглядывать.

В лучшем случае – просто наорет.

В худшем – даже не хочу себе представлять.

Ага.

Хорошо ей, блин, нигде не служить-то.

Свободный художник, так сказать.

Хотя, с другой стороны, – тоже не позавидуешь…

Доплелся до ванной, умылся, почистил зубы, кое-как причесался.

Нда…

Стричься пора.

Да и – взгляд на ногти – маникюр тоже неплохо бы сделать, а то совсем себя запустил.

Все некогда.

Ладно, на следующей неделе подстригусь…

Прикрыл дверь в спальню жены поплотнее, чтобы не разбудить, – и отправился на кухню, включать шумную кофеварку и жарить яичницу с помидорами.

У меня вообще всего три «дежурных блюда», если приходится завтрак самому готовить: овсянка на воде с бутербродами, сосиски в микроволновке с горчицей и соленым огурцом и яичница с помидорами.

Жена постоянно по этому поводу ругается.

А напрасно.

Мне-то ведь нравится, а это – самое главное…

В этот самый момент он мне и позвонил.

Игорь, мой финансовый директор.

А когда тебе в такую рань звонит финансовый директор – пусть даже и не по делу, а просто сказать «здрасьте» или обменяться впечатлениями о вчерашнем футболе – жди неприятностей…

Можно сказать, народная примета.

Проверено.

Ни разу не подводила…

– Привет, Глеб, – сопит.

– И тебе не хворать, – отвечаю. – Давай, не тяни. Выкладывай, что за дерьмо опять в конторе приключилось?

В трубке почти злорадно хмыкают.

– Да ничего особенного. Пока. – Я просто вижу, как он пожимает плечами на том конце провода. – Но желательно твое участие. Как раз, чтобы никакого такого дерьма в самое, что ни на есть, ближайшее время не произошло…

– И что? – отхлебываю обжигающий кофе, щелкаю зажигалкой, прикуривая первую утреннюю сигарету.

– Да повстречаться бы надо, – отвечает. – Желательно – не в офисе…

На минуту задумываюсь.

– Разговор долгий?

– Да нет, – смеется, – минут на пять, максимум на десять.

– Ну, тогда, – принимаю решение, – подскакивай минут через сорок на набережную. Знаешь, где у меня фитнес? Вот перед ним по бережку и прогуляемся.

– Ок, – говорит, – заметано.

Я положил трубку и принялся разбивать яйца на сковородку.

До клуба ехать всего минут десять, так что хоть пожрать успею.

А потом порешаю с ним вопросы и залезу в бассейн. Отмахивать дежурный утренний километр.

Без этого – уже никак.

Когда мужику исполняется сорок лет, он почему-то всегда резко задумывается о своей спортивной форме. Видимо, потому, что если уж и в этом возрасте не вспомнить о собственном организме – самое время начать заботиться о душе.

Хотя о ней, родимой, всегда, конечно, помнить надо.

Но не всегда, увы, получается.

Вот такая вот поганая диалектика…

Мне еще повезло, что я в свой сороковник от силы на тридцать с небольшим хвостиком выгляжу.

Конституция такая.

И – сила воли, если честно.

Не то что у некоторых.

Когда сила есть, воля – тоже в наличии, а вот с силой воли – проблемы просто-таки самые что ни на есть вопиющие…

Потому как без этой проклятой силы воли ни одна конституция не поможет.

Даже если она самая, что ни на есть, правильная…

Кое на кого из своих ровесников я просто уже без слез, честно говоря, и взглянуть-то не могу.

Иногда даже кажется, что они специально так выглядят, чтобы постоянно напоминать, сколько мне, несчастному, вроде как совсем недавно годочков исполнилось.

Кошмар.

Дожевал яичницу с черным хлебом, выхлебал еще одну чашку кофе, проверил почту в компьютере, глянул курс валют, убедился на новостной ленте, что ничего особо выдающегося за время моего сна в мире не произошло.

И слава Богу.

Последнее время почему-то новости и в интернете предпочитают появляться исключительно со знаком «минус».

Все-таки старею, наверное.

Оделся, закинул на плечо сумку со спортивными прибамбасами и пошел вниз, к машине.

Жена продолжала спокойно спать.

Везет ей…

Проснется – позвонит.

Спросит сонным и требовательным голосом:

– Ну, и где тебя черти носят?!

Или сам позвоню.

Часикам эдак к двенадцати.

К тому времени уже точно проснется…

Когда я подъехал, Игорь уже ждал меня на стоянке перед фитнес-клубом. Сидел в машине, разумеется.

В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит.

Но мы все-таки пошли прогуляться.

Не собаки, чай.

Люди.

Существа куда более терпеливые и приспособленные.

Иначе б не собаки, а люди сидели по конурам, а они нам чесали когтями за ухом.

Иногда мне даже кажется, что мир в этом случае был бы гораздо симпатичнее…

А так…

Некоторые наши разговоры даже привыкшим ко всему на свете водителям лучше не слышать, просто по определению.

Спится, знаете ли, спокойнее.

И им, и нам, что самое характерное.

Ага.

Особенно, когда они, эти самые разговоры, касаются совершенно ненужного, с нашей точки зрения, внимания акционеров нашего предприятия к некоторым сугубо приватным финансовым операциям…

Тут-то она нам навстречу и попалась.

Высокая, длинноногая, разгоряченная быстрым, размашистым бегом.

В высоких белых кроссовках, стильном, идеально сидящем на ладной фигурке итальянском спортивном костюме, с кокетливо выбившейся из-под черной шапочки светлой прядкой волос.

– Привет, – говорит, тяжело дыша, – Глеб. Заниматься приехал?!

– Угу, – отвечаю, пытаясь согреть дыханием замерзшие пальцы.

Опять, блин, перчатки в машине забыл.

– И тебе здоро́во. А ты все бегаешь?

– Ага, – улыбается. – Позвони мне как-нибудь, хорошо? Потреплемся обо всем на свете помаленьку. Тут ведь много чего происходит, правда? А то я пока еще свою норму не выполнила, некогда болтать особо…

И дальше понеслась сквозь ветер и мокрый снег.

Я только кивнуть успел.

Пока приходил в себя, пока прикуривал – Игорь так и стоял с отвисшей челюстью.

Он вообще-то – здоровый мужик.

Высокий, широкоплечий.

Худощавый, чуть лысоватый.

Я-то сам в мужской красоте, к счастью, ни фига не понимаю, но девки на него – пачками вешаются…

– Рот-то, – говорю, – закрой. Простудишься.

Он только рукой в ответ махнул.

– Это, – спрашивает, – кто такая?

– Так, – жму плечами, – знакомая…

Он тоже дышит на замерзшие пальцы, лезет в карман за сигаретами.

– А чья, – интересуется, – знакомая? Твоя или Ленкина?

– А тебе-то, – удивляюсь, – какая разница?

Прикуривает, мотает башкой, пристально глядит мне в глаза.

– Ты что, – говорит, – правда не догоняешь?! Твоя Ленка с моей Татьяной уж раз в неделю-то точно общаются…

Я одной глубокой затяжкой докуриваю внезапно ставшую горькой сигарету, отщелкиваю в сторону окурок.

Сгребаю его за воротник стильного серого пальто от дорогого лондонского дизайнера.

– Слышь, – говорю, – Игорек. Забудь об этой девчонке. Даже о том, что ее видел, забудь. Навсегда. Пожалуйста…

– Это еще почему?! – удивляется.

Закусываю губу.

Долго и пристально смотрю ему прямо в глаза.

– Мне, – спрашиваю, – веришь?!

Он молчит.

Долго молчит.

Наверное, почти минуту.

Потом все-таки отводит взгляд в сторону.

– Тебе, – отвечает, – верю…

И я наконец-то выдыхаю.

– Тогда, – киваю, – забудь…

Жмем друг другу руки и не спеша идем к машинам.

Ему надо ехать в офис, там у финансового директора всегда полно дел.

Мне – наматывать бесконечные круги по упругой глади бассейна.

А потом тоже мчаться в контору, подписывать какие-то на хрен никому не нужные бумаги, встречаться с одинаковыми, как вышедшими из инкубатора, представителями клиентов.

Орать на потерявших всяческий нюх менеджеров и абсолютно зажравшихся начальников отделов и управлений.

Словом – бессмысленно и беспощадно растрачивать на бестолковую суету бизнеса свою пусть и не самую образцовую, но, увы, единственную жизнь.

И вспоминать, как она бежит – сильно и легко, отталкиваясь кроссовками от земли.

От той самой земли, в которую нас всех – рано или поздно, но все равно – по очереди закопают.

А могут – и без очереди, это уж кому как повезет.

И нет из этого правила, к сожалению, ни одного, даже самого пустяшного, самого завалящего исключения…

Я встряхиваюсь, забираю из машины сумку со спортивной амуницией и решительным шагом направляюсь к стеклянным дверям клуба.

Раскисать – нельзя.

Надо двигаться.

Действовать.

Терпеть.

Слишком, увы, мало времени нам всем отпущено…

2.

Мы с ней, кстати, очень смешно познакомились…

Каждого в фитнес приводит свое.

Кто-то хочет «сделать» себе красивую фигуру, чтобы потом нравиться девочкам на пляже.

Кто-то самоутвердиться.

Кто-то просто следит за здоровьем.

Кто-то не хочет отставать от моды, а это значит, что он должен уметь поддержать светскую беседу, где проблемы выбора фитнес-клуба и фитнес-инструктора обсуждают почти так же часто, как проблемы выбора шмоток, марки автомобиля, часов и прочей бижутерии.

Я – элементарно хотел похудеть.

Согласитесь, сто семнадцать с половиной килограммов живого веса при росте всего метр семьдесят шесть – несколько многовато. И лестницу уже преодолеваешь с трудом, и в жару потеешь, как загнанная дневным переходом лошадь, и одышка мучает.

И тут уже надо либо что-то в себе менять, либо – на все наплевать и воспринимать этот мир и свое место в нем такими, какие они есть.

Первый вариант, разумеется, предпочтительнее.

Хотя я, скорее всего, наплевал бы и склонился ко второму.

Если бы не Ленка.

Жена, в смысле…

Мы тогда поехали с ней в Португалию, на чемпионат Европы по футболу.

Ну, точнее – на чемпионат поехал я.

А она прилетела поддержать компанию.

Ей вообще футбол настолько до фонаря, что она там – на чемпионате Европы! – и на стадион-то не ходила.

При заранее, кстати, купленных билетах.

Которые в результате так и пропали.

Жаль…

Просто у нее совсем другие задачи тогда были.

Слишком уж редко мы в ту пору друг друга видели.

Так получилось.

Но сейчас – не об этом…

Потому как это – ну са-а-авсем другая история…

Так вот.

Мы тогда сидели на пляже, и я пошел окунуться.

Плюхнулся в воду с грацией немолодого тюленя, поплавал, пофыркивая. Вода в Атлантике – холодная, чистая.

Что в такую жару – особенно приятно…

Выхожу.

Гляжу – а жена на меня смотрит.

Не книжку читает, не плеер слушает, а на меня смотрит.

Со странной смесью эмоций во взгляде.

Очень странной.

Потому как в этой адской смеси, конечно, присутствуют и любовь, и уважение, и жалость.

Но преобладает – презрение…

– Слушай, Ларин, – тянет. – Какой же ты все-таки красивый мужик…

Пауза.

– Был бы…

Еще пауза.

– Если б не был таким жирным…

Вот тут-то меня – и скрутило.

Так, думаю.

Если такое приходится выслушивать от любимой женщины, то что же обо мне остальные-то думают?!

Хоть и не говорят.

Ну, повздыхал.

Перевел разговор сначала в шутку, потом на другие темы.

А сам, как только вернулись на виллу, первым делом заперся в ванной комнате, снял всю одежду и подошел к зеркалу.

Посмотреть на себя, так сказать, чужими глазами.

Надо сказать, что так стыдно мне уже очень и очень давно не было.

С той самой золотой препубертатной поры, когда лет приблизительно в тринадцать меня застукал завуч – подглядывающим в девчоночью раздевалку прямо перед уроком физкультуры.

То есть – можете себе представить…

Кошмар, да и только…

На следующий день Ленка очень удивилась, когда я за обедом заказал не привычный кровавый бифштекс с жареной картошкой и пивом, а отварные королевские креветки и бокал белого вина.

Еще больше она забеспокоилась, когда – сразу же по возвращении из Португалии – я купил годовой абонемент в один из самых престижных фитнес-клубов столицы.

Меня он, кстати, тем и устроил, что был очень дорогим.

И располагался на самой окраине города.

И вовсе не потому, что хотелось пафоса и повсюду разрекламированного качества.

Просто, рассудил я, если дорогой, значит народу там будет не очень много. Не так стыдно пыхтеть поначалу.

Слишком тогда картинка в зеркале впечатлила.

Можно сказать – на всю жизнь.

А еще анекдот вспомнился дурацкий, про «зеркальную болезнь».

Это, типа, когда свой собственный йенг только в зеркале и видишь…

Так оно, кстати, и было.

В полном, так сказать, соответствии.

Тьфу…

Удивление жены стало безграничным, когда я стал ходить в этот клуб ни много ни мало пять-шесть раз в неделю.

Минимум три раза – в зал.

И минимум два – в бассейн.

Через пять месяцев, в ноябре, я весил уже девяносто два килограмма. Еще через два месяца – восемьдесят.

Еще через полгода на меня стали обращать внимание девушки у бассейна.

Пришлось полностью обновить гардероб.

Сорок лет мне теперь никто больше не давал, а незнакомые и малознакомые люди до сих пор убеждены, что мне чуть за тридцать.

В очередях в супермаркете старого дурака снова неожиданно стали называть «молодым человеком».

Честно говоря, первое время – шарахался…

3.

Вот тут-то она ко мне и подошла.

В тот самый момент, когда я, после очередного изнурительного занятия с персональным садистом-инструктором, увлеченно рассматривал себя в зеркало.

Появилась, знаете ли, в последнее время такая дурная привычка.

Раньше я от этих самых зеркал, как черт от ладана, шарахался. Разве что по утрам в ванной комнате на себя смотрел, когда брился.

Она ткнула длинным холеным пальцем в бок, презрительно выпятила нижнюю губу.

– А вот здесь, – говорит, – надо бы посерьезнее подкачать…

И пошла дальше спортивной летящей походкой полностью уверенной в себе и оттого слегка высокомерной деловой женщины.

Ни фига себе, думаю…

Но – оценил.

А как тут не оценишь?!

Длинные, стройные и мускулистые ноги.

Узкие бедра.

Плоский, загорелый живот с пирсинговой бисеринкой в районе пупка.

Маленькая, даже с виду твердая как камень грудь.

Правильные, чуть крупноватые черты лица с красивым большим ртом и холодными, безупречно очерченными зелеными глазами.

Недлинные, но густые, стянутые в трогательный пучок пушистые волосы натуральной, не крашеной блондинки.

Абсолютно прямая и в то же время гибкая спина.

Во всем облике – очаровательная смесь холодного высокомерия и романтического одиночества.

Поневоле залюбуешься…

– Кто такая?! – спрашиваю у своего персонального изверга.

– Да ходит тут, – жмет плечами. – Дашей зовут. К ней многие подкатывали…

– А ты? – усмехаюсь.

– И я, – вздыхает, и его горделиво-выпуклая мускулатура несколько обвисает.

– И как? – уже откровенно смеюсь над его кислой смазливой рожей.

Мщу, так сказать, за только что испытанные полтора часа непрерывных унижений на тренажерах и беговой дорожке.

Он у нас тут – известный бабник.

Ни одной интересной юбки не пропустил.

Один раз его даже пытались избить охранники какого-то разгневанного мужа.

Он их потом стопочкой к – перенавороченному, на мой вкус, не по чину – «Мерседесу» этого самого мужа сложил.

А что?

Бывший чемпион Вооруженных Сил по рукопашному бою.

Было бы странно, если б он с этими тремя мешками жира не справился…

– Отшила, – мнет верхнюю губу. – Хоть, вроде, и не замужем. Дура…

– Понял, – хохочу.

Он снова вздохнул, похлопал меня по плечу и пошел обратно в зал, мучить следующего клиента.

Работа у него такая.

Что тут поделаешь.

А я в сауну отправился, потеть положенные полчаса после силовой тренировки.

А потом – в местный клубный бар.

За стаканом свежевыжатого грейпфрутового сока и чашкой эспрессо.

Традиция.

Как-то сама собой за это время сложилась.

Жаль только, что курить здесь совсем нельзя.

А то бы – вообще красота.

Захожу – а она у стойки сидит, тоже сок пьет свежевыжатый. Судя по цвету – из чего-то вроде сельдерея.

Нет, я, конечно, – за здоровый образ жизни обеими руками.

И всеми остальными конечностями.

Но не настолько же.

Взял свой грейпфрут, кофе, уселся за столик. Сижу, потягиваю сок через соломинку.

Гляжу – поворачивается.

Выгибает темную, очень четко и красиво очерченную для натуральной блондинки бровь.

– Тебя, – спрашивает, – как зовут?

Я чуть соком не подавился.

Но виду не подал.

– Глеб, – говорю. – А вас, я уже знаю, – Даша…

– Молодец, – хвалит. – А хочешь, пообедаем вместе, Глеб?

Давлюсь – теперь уже кофе.

Я и чашку-то взял, потому что не знал толком, куда руки девать.

А тут такое…

Но – собираюсь, напускаю на себя внешнее безразличие.

– Ну, – говорю, – отчего же не отобедать?

– Эк, – хмыкает в ответ, – какие мы изысканные. Тогда иди, принимай душ и одевайся. Я тебя через пятнадцать минут жду у выхода…

Я – мысленно – покрутил недоуменно башкой.

Но, тем не менее, пошел в мужскую раздевалку, а через пятнадцать минут как штык торчал у выхода из клуба.

Где потом еще покорно прождал ее минут десять, пока она трепалась о чем-то своем с симпатичной инструкторшей по водной аэробике.

Выходим на улицу, я ей дверь вежливо придерживаю.

Там холодно.

Зима.

– Ну, – говорит, кивая в сторону элегантного черного «Мини-Купера», – вот он, наш с тобой экипаж…

Я пожал плечами.

Экипаж как экипаж.

– А вы, – спрашиваю, – где живете?

– Здесь, – кивает в сторону элитного комплекса, которому, кстати, и принадлежит фитнес-клуб.

Никогда бы, кстати, не стал жить в эдаком муравейнике.

– А что?

– Тогда, – говорю, – лучше давайте оставим ваш экипаж здесь, на парковке. Зима все-таки, гололед на дорогах. Поедемте на моей, я вас потом обратно довезу…

– Вот как? – вскидывает удивленно бровь. – И где же твой, извини, «Кадиллак»?

– А почему вы решили, что у меня «Кадиллак»? – начинаю злиться. – Я вообще-то американский автопром терпеть не могу. Намучался в свое время, знаете ли…

Она еще выше бровь вскидывает.

– Да-а-а?! – тянет. – И что же ты предпочитаешь в это время года?!

Я уже – еле сдерживаюсь.

Нет, мне, конечно, нравятся красивые и взбалмошные девчонки.

Я вообще стерв люблю.

Мне другие тупо не интересны.

Но конкретно эта что-то уже начинает поднапрягать.

Ага.

– В это время года, – чеканю, – я, так же, как и вы, мадам, – предпочитаю британский стиль. Сиречь «Лендровер Дискавери». Второй. Рессорный. Потому как зимой, я так считаю, – лучше ездить на джипе. Безопасней. Вон, его уже водитель подгоняет. А летом я предпочитаю стиль немецкий. «Бумер», если конкретнее. Купе. Люблю, знаете ли, спортивные автомобили…

– А-а-а, – тянет она. – А-а-а…

Пауза.

В глазах – полное недоумение.

Молчу.

Жду.

Очень хочется курить, но не на таком же морозе, да еще после сауны.

– А-а-а, – наконец выдыхает. – А ты кто?

Нда, думаю.

Как там, у моего любимого Дюма?

«Д'Артаньян чувствовал, что тупеет»…

– Я же, – отвечаю, – уже говорил. Глеб я…

– Да блин! – почти кричит она. – Кто ты, Глеб?!!

– Кто я?! – тоже почти кричу в ответ, готовый уже лопнуть от злости на нее, на себя, что с ней связался, на этот поганый мир, где спокойно уживаются красивые тридцатилетние истерички и трескучие двадцатиградусные морозы.

– Я – Глеб! Ларин! Мужчина! Мужик! Тридцати девяти лет от роду! Белый! Русский! Образование, блин, – высшее филологическое! По профессии, будь она неладна, – рекламщик! По должности, будь она проклята, – генеральный директор! Что еще?! Ах, да!!! Женат! Вторично! Привлекался! Имею двух детей от первого брака!! Что еще тебе, мать твою, нужно от меня, на таком-то морозе?!!

Она осела.

Если б я ее за локоть не придержал, точно б задницей в сугроб опустилась.

Наклонился, смотрю – хохочет.

Беззвучно.

Ничего не понимаю.

Наконец отдышалась.

– Ой, – говорит, – ты… ой, вы… ой, извините, Глеб… я вас за «фитнес-мальчика» приняла…

И снова хохочет.

Беззвучно.

– А это еще, – удивляюсь, – что за зверь такой?

Ее снова сгибает приступ беззвучного хохота.

– Да есть, – выдавливает из себя наконец, – такие красавчики. Цель жизни – попасть на содержание к богатой стареющей девушке. Ходят в элитные клубы по дешевым разовым пропускам, через инструкторов достают. Вы вон с Генкой стояли, я и, дура, решила…

Теперь уже я хохочу.

– Ни фига себе, – выдавливаю сквозь проступившие слезы. – Сколько же интеллекта у меня на лице…

Еле отдышались.

– Ладно, – говорю, – раз уж перешли на ты, давай, лезь в машину. В ресторане договорим. А то тут и вправду холодно…

Ресторан она выбрала японский.

Я почему-то догадался о ее выборе заранее.

Посидели.

Потрепались.

В общем-то – ни о чем.

Потом позвонила Ленка, сказала, что сидит на маникюре, потом собирается сгонять в книжный, посмотреть новинки, а потом хочет в кино.

Причем со мной.

А потом она хочет поужинать чем-нибудь итальянским.

Желательно, с бокалом хорошего красного вина.

Так что давай-ка, друг Ларин, если ты еще дела свои не закончил, – заканчивай, да побыстрее.

Потому как она, если что, и передумать может.

Я расплатился, подбросил Дашу до дома и благополучно убыл в направлении Ленкиного салона.

Не так часто в последнее время моя Рыжая вожделеет тихого семейного похода в кинотеатр с последующим ужином в каком-нибудь небольшом итальянском ресторанчике.

При свечах.

Да и я, честно говоря, тоже предпочитаю по пятницам с парнями в пабе пива попить.

Не мы такие, жизнь такая.

Но уж если так карта легла – надо пользоваться моментом.

Обязательно.

Все-таки я ее люблю.

Да и она меня тоже, хочется надеяться…

А с Дашкой мы стали улыбаться друг другу при встречах в фитнесе. Иногда трепались о чем-нибудь под стаканчик свежевыжатого сока и чашечку кофе после тренировки.

Кстати, ее рецепт сока: зеленое яблоко и сельдерей, пятьдесят на пятьдесят – оказался совсем не такой гадостью, какой представлялся мне с самого начала, если помните.

Сок как сок.

Вкусный.

И, как говорят, – очень полезный…

Не знаю.

Копаться в интернете или разного рода специальных журналах, выясняя, что, для чего и почему полезно, мне откровенно лениво.

Все в этой жизни полезно, если в меру.

И вредно, если не в меру.

Такая вот нехитрая философия…

Я даже со временем научился угадывать, в каком она настроении.

Половина клуба почему-то была искренне убеждена, что мы любовники…

Да и пусть их.

Нам-то до этого гумуса, в принципе, какое дело?

4.

В тот раз я пришел в клуб, прямо скажем, – не в самом хорошем настроении. А откуда ему, скажите, взяться?

На работе – рутина задолбала, плюс клиент интересный к конкурентам свалил. Ленка в Бельгию умотала, на чемпионат Европы по драг-рейсингу.

Это такая гонка автомобильная, любительская, на четыреста два, вроде, метра по прямой.

Ее последнее увлечение.

Меня она, в принципе, конечно с собой звала, но – на службе дел до фига, плюс не очень-то я люблю эти рычащие моторы.

Тоже мне, удовольствие, таращиться на разномастное стадо скоростных самоделок…

То ли дело – футбол.

Но он как раз ей – абсолютно не интересен.

Мы с ней, вообще-то, очень разные.

Так и живем…

Кстати, может, и живем так долго вместе именно потому, что разные.

Иначе б давно от скуки сдохли, как тот Бобик.

Видал я, знаете ли, пары, «идеально созданные друг для друга».

Что-то ни одна из них на моей памяти больше трех-пяти лет совместной жизни не выдерживала…

…Да еще и погода за окном безобразная.

Дождь.

Холодно.

Тоже мне – июль месяц.

Еще пару таких июлей, и никаких ноябрей не надо…

В общем, мрак, да и только.

Да еще ребята, Димка с Русланычем, на рыбалку зовут, в Карелию. Очень хочется, а знаю, что не смогу.

Дела.

А эти сволочи еще и издеваются.

Рассказывают, как будут под стук колес вкусную водку пить и жареной курицей закусывать.

А потом приедут на место и пойдут на лодках охотиться за злобными северными щуками, прицеливаться к кумже и гонять хитрого хариуса по порогам.

Гады.

А ведь еще вчера были моими друзьями…

Беда…

…В общем, такая злость охватила, что пришел, переоделся да как дал минут сорок по беговой дорожке на максимальной скорости…

Нужно же как-то это все накопившееся дерьмо из башки да из души выгонять.

Лучше уж так, чем алкоголем.

Когда слез – еле отдышался.

Нда, думаю…

К тренажерам сегодня лучше не подходить, а то «бег от инфаркта» очень легко может переменить вектор движения в прямо противоположную сторону. Если только пресс покачать, и то – в пределах разумного…

Но злоба, слава Богу, прошла.

Уже хорошо.

Так.

Теперь – вдохнуть-выдохнуть…

Гляжу, а по соседней дорожке Дашка несется.

И выражение лица такое, как будто я с полчаса назад в зеркало посмотрелся…

Ух, ты, думаю.

Надо дождаться, пока добежит, да спасать девушку.

И правда, что за день сегодня такой дерьмовый?

Дождался.

Спрыгнула она с дорожки, налила стакан воды, стоит, пьет.

Подошел.

– Привет, – говорю.

– А, это ты, – отрывается от стакана. – Тогда тебе тоже привет…

– Пойдем, – вздыхаю, – что ли, соку попьем? Да кофейком закусим.

Сдула с разгоряченного лба непокорную светлую прядку.

Глянула с интересом.

– Что, – спрашивает, – неужели так заметно?

– Да нет, – жму плечами. – Просто у меня у самого сегодня настроение – хоть вешайся. Вот и решил, что вдвоем тосковать, наверное, сподручней будет. А если вдруг напряжемся друг от друга – так разбежаться, в принципе, дело секундное…

– Наверное, да, – вздыхает. – Пойдем, попьем. Можно даже и не здесь. И не сока, а чего-нибудь посущественней…

Я на секунду задумался.

– А знаешь, – говорю, – принимается…

Ох, как же мы в тот вечер крепко надрались…

Сначала в том самом японском ресторане, потом у нее в квартире, когда я ее проводил и зашел чашечку кофе на дорожку выпить.

Причем – совершенно целомудренно.

Даже не поцеловались ни разу.

На жизнь друг другу жаловались.

У нее, как выяснилось, очередной бойфренд испарился, не оставив после себя ничего, кроме неоплаченных счетов и разочарования.

У меня просто «подобье английского сплина» накатило.

Короче говоря, нашли друг в друге вполне подходящие жилетки.

Да и выбор виски в ее баре был довольно впечатляющим.

Уж на что я любитель этого напитка, а некоторые представленные там «молты» и у меня дома не сыщешь.

Не каждый день в Англию с Шотландией мотаюсь.

А то, что привожу, – моментально выпивается моей гоп-компанией.

А еще друзья называются…

Ну, моя-то история здесь вряд ли кого-нибудь заинтересует.

Сколько нас таких, сорокалетних молодящихся мужиков, по Москве шлёндрает.

А вот ее…

– Ты понимаешь, – говорит она, задумчиво вертя в руках широкий толстостенный стакан с виски, – Глеб, что это значит – быть одинокой обеспеченной девушкой?! Да ни хрена ты не понимаешь! Вот я, к примеру, сначала образование получала, на родительской шее сидела. Потом – карьера. Пахота по двенадцать часов в сутки, какая уж тут личная жизнь. Потом инвестировала, свой бизнес потихоньку создавала, тут уж – вообще ни до чего. Создала. Заработала. Нормально, кстати, заработала, – теперь можно отдыхать. И что?! В смысле – что дальше?! Тридцать три года. Папа с мамой умерли. Друзей – нет. Вообще никого нет. И ничего. Даже мужика нормального нет. Ну, а собаку – так вроде рановато еще заводить. Это когда уже совсем все безнадежно станет. А мужики, все, кто нормальные, – либо уже пристроены, либо, как ты, – непонятной любовью мучаются. И ни за какие коврижки эти свои мучения на меня – красивую, умную и обеспеченную – не променяют. Потому что денег у вас и своих хватает, а любовь – это не девочка по вызову. И не мальчик. Сколько ни звони, не приедет. Нет у нее диспетчерской, понимаешь?! Вот и живу, как овощ. И знаешь, сколько нас таких по Москве?! Да зайди в любой нормальный – не в тот, что с блядями, – ночной клуб, сразу глазами обстреляют! Оценят, просветят – почище любого рентгена. Ходы просчитают, шансы прикинут. Есть они, к примеру, или напрочь отсутствуют. Но вот беда… умные мы, понимаешь. Сразу видим, чего от нас самец хочет. Как ни маскируйся, как ни упаковывайся. И – брезгуем в большинстве случаев. Потому как хочет он либо элементарной быстрой случки, либо – проблемы свои на тебя вывалить. Причем, в полный рост. Вместе с соплями. И неизвестно, что хуже. После случки, по крайней мере, помыться можно. А так… Лучше уж «фитнес-мальчика» какого прикупить. Благо выбор богатый. Он хоть чистый. И тупой, как тренажер. Эдакий накачанный мускулистый вибратор, без особых претензий и возвышенных душевных терзаний. Вот так и живем. Циничные и романтичные одновременно. Дуры. Пустоцвет. И чем дальше, тем хуже…

– Понимаю, – вздыхаю.