Текст книги "Война, на которой мы живем. Байки смутного времени"

Глава 6
Война, на которой мы живем

Наивысшая ценность

Удивительно, но об этом нам напомнила экономика.

Точнее – ее демографическая составляющая. Которая, зараза такая, весьма убедительно показала, что наивысшей ценностью государства Российская Федерация является ее собственный народ. Без которого, оказывается, не имеет никакой цены и вся гигантская территория со всеми полезными ископаемыми: без государства, а, значит, без народа, как опытным путем начал догадываться отечественный бизнес, – толку от этого богатства никакого. Просто отберут, отдарившись, в лучшем случае, бусами для аборигенов и виллой в Майами для одного-двух вождей.

Обидно, знаете ли, но наши бизнесмены – хищники на этой земле отнюдь, извините, не единственные. Есть и покруче динозавры. Сожрут – и не постесняются. Опыт показал.

А для того, чтобы не отобрали, народ должен быть сильный и многочисленный. И переживать за отечественный бизнес должен, как за свой собственный.

А со всем этим, как известно, траблы.

И народа у нас, как выясняется, маловато, и – чего уж там греха таить – качество его херовато.

В том числе и качество его, народной, жизни.

Ну, а то, как этот народ относится к своему же бизнесу, убедительно доказала радостная для миллионов российских болельщиков победа скромного французского «Осера» над нафаршированным газпромовскими деньгами «Зенитом»: вот и поди, сделай для этих людей что-то хорошее.

Однако – приходится. Потому как бизнесу нужна и сильная твердая власть, способная отстаивать, в том числе, и его интересы перед обществом. А такая власть невозможна без сильного, плодовитого и, простите, сытого народа.

Такой вот, блин, общественный консенсус вырисовывается.

Просто нас – чудовищно мало на такую гигантскую и такую богатую всей практически таблицей Менделеева территорию. И не в последнюю очередь поэтому квалифицированный, сытый и умелый работник, желательно в репродуктивном возрасте, становится объективно высшей ценностью экономики государства.

А экономика – это еще далеко не все государство и не все общество, а для общества квалифицированный работник вполне равноценен своему неработающему и немощному отцу: мы же все-таки люди, а не звери, в конце-то концов.

Таким вот немного странным образом идея сохранения русского мира, мира русского народа и становится неожиданно главенствующей национальной идеей в России.

Если вы спросите людей на улице – может, и не так гладко, но скажут вам они ровно то же самое.

Просто мы хотим жить по-своему. Как привыкли. Хотим, чтобы наши дети говорили, читали и вели дела именно на русском языке. Вот и все.

И это и есть на сегодняшний момент наша главная и единственная национальная идея: выживание русского народа и русского мира как единого культурного и географического сообщества в быстро меняющемся современном мире.

Просто выживание и, по возможности, преумножение. За счет, прежде всего, культурной и экономической, но, вполне возможно, и политической, и даже военной экспансии.

Мы должны стать настоящим «центром силы» в современном мире, иначе нас просто волевым решением сотрут с географической карты.

И это надо четко понимать.

Война, на которой мы живем

У меня аж целых двое знакомых в тот день в Домодедово оказались: один из Одессы летел, другой с Кубы.

Даже не двое. Трое.

С двоими я просто, как сейчас говорят, – в реале общался.

Еще один хороший знакомый, старый спартаковский болельщик, отписался об увиденном в Интернете.

Рассказы, конечно, разные. Но все сходятся в одном: паники в Домодедово не было. Вообще. Люди просто вели себя – как люди.

Все.

Кто-то, естественно, постарался как можно быстрее уехать, кто-то снимал происходящее на мобильный, чтобы потом выложить в Интернете.

Кто-то помогал носить убитых и раненых.

Кто-то оказывал первую помощь.

Кто-то давал показания следственной группе.

Поверьте, после всего пережитого давать свидетельские показания – труд, наверное, не менее тяжкий, чем помогать раненым: иногда вытирать чужую кровь проще, чем выворачивать свою память.

Я знаю, о чем говорю.

Таксисты привычно заламывали цену.

Нормальные люди ехали в Домодедово на своих машинах и везли людей оттуда в Москву бесплатно, бесплатно же работал и железнодорожный экспресс.

Короче говоря – люди как люди.

Только на войне.

Да и вообще, каких-то особых изменений в настроениях улицы после этого взрыва я что-то не заметил.

В Москве, на секундочку.

Где убийство кавказцами одного футбольного фаната может привести к Манежной площади.

И это – единственная хорошая новость во всем этом дерьме: терроризм перестал быть, по крайней мере, серьезным внутриполитическим фактором: он больше не вызывает никаких эмоций, кроме вполне понятного ожесточения. Причем, направленного, что характерно – не против кавказцев.

Нет.

Кавказцев в Москве, разумеется, недолюбливают. И это – очень мягко говоря.

Но – не за это.

И без этого есть за что.

А за «это» их недолюбливать – минимум глупо: их самих, бедолаг, постоянно взрывают, так что, кто бы как к ним, к этим самым «кавказцам», ни относился – это наше общее дерьмо. Вместе и разгребать…

А это значит, цели у этих ребят – не достигнуты и не поражены. И близко.

Просто людей жалко.

Вот и все.

Беспокойные времена

Итак, сделка с «Мистралями» оформлена.

Контракты подписаны, схема платежей и исполнения – оговорена.

Французы получают очень нужный их верфям заказ на 1,2 миллиарда евро, мы – корабли вместе с «начинкой» и, самое главное, официально передаваемыми технологиями, которых у нас попросту нет.

Первый «Мистраль» прибудет к нам уже через тридцать шесть месяцев с момента подписания контракта, то есть в 2014 году. Следующий – в 2015-м. Еще два будут изготовлены после этого по лицензии на наших верфях.

В общем-то, почти все довольны.

Кроме, как водится, Госдепа США и российской блогосферы, которая неожиданно подняла визг не хуже американских газетчиков, возмущаясь одновременно, «как можно было такое передавать кровавой кремлевской гебне» и «зачем они нам вообще нужны, лучше бы своим судостроителям деньги отдали».

Госдеп я еще, в принципе, понять как-то могу: в конце-концов у людей тупо такая работа. А вот российская блогосфера – это то, что, видимо, навсегда останется за границами моего, каюсь, довольно рационалистического понимания.

Не, ну а правда: неужели непонятно, зачем они нам нужны, эти «Мистрали», и почему эти деньги нельзя было отдать нашим судостроителям?

Ну, со вторым-то – вообще какие проблемы?

Деньги, конечно, судостроителям отдать можно.

Вполне.

Хорошая сумма.

Можно, кстати, было бы сразу переводить их на личные счета: все равно в указанные сроки ни хрена бы не построили.

И вот именно это – сроки! – тут и есть самое главное.

Потому как конструкторская школа у нас, безусловно, осталась, и вполне себе даже и живая, в том числе и в том же судостроении.

Вы, что называется, – удивитесь.

И наши конструкторы обязательно нашли бы нужное техническое решение, вполне возможно, более элегантное и «продвинутое», чем остро необходимая нам технология SENIT-9, ради которой, собственно говоря, вся эта байда во многом и затевалась.

Вопрос – когда.

И тут получается, что, по самому оптимистическому прогнозу, мы бы разработали аналог SENIT-9 как раз к тому самому 2016 году, когда на наших верфях уже вовсю будут строиться те самые лицензионные вертолетоносцы, о которых мы с вами говорили чуть выше. Вот и все…

Нам, вообще-то, эти корабли нужны были еще вчера.

Как минимум – те самые четыре: по одному на Черное и Балтийское моря и парочку ближе к Курилам и славному городу Владивостоку – там сейчас очень интересная каша начинает вариться.

И хотя нашим границам – слава ядреной бомбе! – и там ничего пока что особенно не угрожает, в таких процессах всегда лучше быть хотя бы мало-мальски внятным игроком, чем просто сторонним наблюдателем.

«Мистрали», представляющие из себя, по сути, штабной десантный корабль – который благодаря тому самому SENIT-9 вполне в состоянии координировать действия как флота, так и флотской и береговой авиации, а также наземных войск, – в данной ситуации представляются просто-напросто незаменимыми.

Помните, как кто-то из наших военачальников очень хорошо сказал, что будь у нас в 2008-м «Мистраль», с Грузией мы бы закончили в течение 48 часов? И это, кстати, чистая правда.

Именно поэтому Госдеп США так сильно и возмущается.

Вот и считайте, сколько сэкономленных материальных ресурсов (любой снаряд и ракета тоже, извините, денежек довольно приличных стоят), а возможно и – спасенных человеческих жизней… И все сразу же станет намного проще и понятнее.

Потому что «Мистрали» нам нужны как раз для этого.

А уж как славно будет смотреться русский штабной десантный вертолетоносец на рейде, скажем, прекрасного русского города Севастополя – города русской боевой славы и столицы русского Черноморского флота, со всеми, что называется, втекающими и вытекающими – я даже и представить себе боюсь.

Красота, как говаривала одна великая советская актриса, – страшная сила…

А конструкторам, в том числе и военным судостроителям, работа и без того найдется. Те же николаевские верфи Российская Федерация не ради того, чтобы тупо повыпендриваться, в конце-то концов, у Украины с такими скандалами покупала и забирала.

Да что там николаевские верфи – достаточно взглянуть на открыто, кстати, публикующуюся часть государственного оборонного заказа по флоту: некогда им будет на всякие «штабные корабли» отвлекаться. Которые к тому же никогда не были нашей особо сильной стороной. Даже во времена могучего СССР. Так уж исторически сложилось А вот эсминцы с фрегатами и те же атомные подводные лодки у нас, извините, – очень даже ничего получаются. И они нам, представьте, – тоже очень и очень нужны.

Времена, видите ли, такие начинаются.

Беспокойные.

И нам – в них жить…

С позиции силы

Если достаточно коротко охарактеризовать диспозицию мира после печальных событий, которые сегодня принято обозначать цифрами с нулями и восьмерками, то можно сказать следующее: он, этот мир, решительно изменился.

И дело даже не в том, что Россия со всей очевидностью продемонстрировала несколько охреневшему, надо признать, от этого события человечеству, что она в случае необходимости может вести разговор с позиции силы.

Отнюдь.

Выяснилось, что это стало сигналом и для других, начавших разговор со своим заокеанским патроном если не «с позиции силы», то, по крайней мере – с «сильной позиции».

Вы могли еще несколько лет назад представить себе интересы, скажем, континентальной Европы не просто противоречащими, но хотя бы отличными от вездесущих интересов США? Вот и я – тоже с трудом.

А тут – на тебе. И газовые потоки, и прямые поставки в Россию технологий двойного назначения.

Что, скажем, представляют из себя те же нашумевшие где только можно «Мистрали» по сравнению с передачей теми же французами технологий по платформе «Рено», несмотря на ужас, шум и проклятия американцев? Фигня, ребят, по сравнению с этими платформами эти «Мистрали». Это, ребят, для нашего, скажем так, не совсем гражданского автомобилестроения – целая маленькая революция. Такой вот «асимметричный ответ» на блокировку, несмотря на германские протесты, продажи России «Опеля» – именно по тем же самым причинам (наличия у «Опеля» технологий двойного назначения). Американцы кто угодно – только не идиоты.

Ну, и чего добились?

Да ничего.

Кроме того, что Франция теперь уже не просто из-за спины Германии в Россию заглядывает, а вполне себе даже нормально себя там чувствует.

Немцы, конечно, немного недовольны, но эти, можно не сомневаться, быстро наверстают…

Вы, кстати, когда-нибудь пили в совместных русско-немецких компаниях?!

Мне вот – доводилось. Могу честно сказать, порознь люди этих национальностей употребляют намного меньше. Намного. А тут – как какая-то химическая реакция начинается. Весьма, кстати, надо сказать, бурная.

И во что выльется в данном конкретном случае данная конкретная «химическая реакция» сейчас еще – можно только предполагать.

Общий враг

Я как-то писал, что настоящей «молодой демократии», в том числе и российской, без так называемых «этнических националистов» просто-напросто не существует.

И вовсе даже не по той причине, по которой в среде, к примеру, московского еврейства самым популярным печатным средством массовой информации, вы опять-таки будете смеяться, очень долгое время являлась газета «Завтра».

Просто поверьте, я знаю, о чем говорю: в силу специфики рекламной профессии я, естественно, проводил немало времени в том числе и в среде все различных финансистов и страховщиков: ремесел, традиционно среди представителей данного народа, по некоторым небезызвестным причинам, популярных.

Так вот. Стоило им только узнать, что я тот самый Лекух, который «футбольный фанат и фашист», как они сразу же норовили обсудить со мной какой-нибудь материал из последнего номера.

Причем, объяснить им, что я – при всем своем уважении к бесспорному таланту блистательного специалиста по политическому, да и не только, перформансу Александра Андреевича Проханова – данное издание как-то того… стыдно сказать… не читаю, – было совершенно и решительно невозможно.

Просто не понимали.

Приходилось врать и изворачиваться, а с евреями это, знаете ли, непросто.

А уж когда я выдал этому изданию полосное интервью – у меня среди них даже клиентов прибавилось: такой уж, вот, казалось бы, парадокс…

Исторический, так сказать, опыт последних лет убедительно показывает, что ни один условный украинский младодемократ, как бы его при этом ни звали – Ющенкотам, Тимошенко или вообще Янукович, – принципиально не может обойтись без своего безусловного Тягинбока.

Это, кстати, далеко не только Украины касается.

В Российской Федерации, где младодемократы, как известно, не совсем при власти и почти что «гонимы», все эти будущие «парнасцы» умудрились замараться вполне себе даже сотрудничеством с теми же «нацболами» небезызвестного и достославного Эдички Лимонова.

И это я уж молчу про культового ныне блогера Навального, которого шандарахает от «Русских маршей» до изготовления интернет-хомячков для праволиберальной оппозиции. Тут вообще чистое кино, конечно, но об этом уже и без меня много людей писали, нас сейчас не всякие забавные казусы больше интересуют, а, так сказать, предмет в целом…

Ну, вот так вот получилось: они друг другу очень нужны – старательно прививаемая на наших скудных почвах «молодая либеральная демократия» (англосаксонского, разумеется, образца) и самые звероватые и тупиковые формы чисто этнического антигосударственнического, антиимперского национализма – неважно, русского, украинского, башкирского или кавказского.

Хотя бы уже тем, что у них есть общий враг – и этот враг называется довольно просто: русская государственность, которая им почти что в одинаковой степени мешает. И, разумеется, у них просто не могут через некоторое время не возникнуть общие спонсоры, которым эта самая государственность тоже, так сказать, неприятна.

А ничто, как известно, так не объединяет солдат и туристов, как питание из общего котла.

Так что, думаю, в любые ближайшие предвыборные месяцы нам доведется увидеть немалое количество самых умопомрачительных, фантастических и, даже, просто, казалось бы, противоестественных союзов и сочетаний.

Такие дела.

О бремени свободного человека

Все-таки иногда у людей в мозгах презабавнейшие метаморфозы происходят.

Я бы их даже метаморфозами сознания назвал, наверное, да вот только тут не одни метаморфозы нужны, но и само, собственно говоря, сознание. Которое у нашего образованного сословия, к сожалению, все чаще и чаще заменяется эдаким уютным набором легко цепляющихся друг к другу штампов.

Ну, короче, детский конструкторский набор «Лего» видели когда-нибудь?

Вот и тут: берешь одну фишечку именуемую, допустим, «Ходорковский», присобачиваешь к ней еще какую хрень типа «прямых выборов губернаторов», заливаешь «правами сексуальных меньшинств» и посыпаешь сверху опилками из «химкинского леса». Все, считай, есть готовое «мировоззрение».

Которое очень четко «видит» («зрение» все-таки), что у нас все так херово и голодно именно потому, что нет «свободы», которая и кормит, и поит, и играет вместе с U2 и Шевчуком на гитарах, и представляет ваши интересы в Страсбургском суде по правам человека и в прочих необходимых для реализации этих «прав и свобод» лигах сексуальных меньшинств…

А голову включать не пробовали?!

Просто если бы попробовали, то поняли, что в мировой истории за любое новое «освобождение» приходится очень и очень жестко платить по счетам.

И дело тут не только в революциях и прочих бунтах. Любой слом привычной, консервативной по отношению к своему времени системы – это всегда больно.

И это вовсе не означает, что за свободу не надо бороться. Более того, современная медиевистика (дисциплина, изучающая обыденное историческое, прежде всего средневековое сознание) довольно убедительно доказывает, что наши предки (и в Западной Европе, и на Руси) вообще даже в быту признавали право считаться человеком – только человека свободного.

И это, по-моему, – в высшей степени справедливо. Потому как «свобода» – это прежде всего бремя сильных. Тех, кто «может унести», что называется.

Просто нужно очень четко помнить, что это не привилегия, а тяжкая повседневная ответственность за свободно принимаемые решения. Потому как право свободно насрать у себя во дворе, а потом возмущаться, почему Путин не убирает, – это, ребят, не свобода.

Это даже не классический буржуазный западный «либерализм», а самая настоящая отечественная воровская «либерастия».

Народ хрен обманешь: прилепит такой вот ярлычок – вообще никогда и ни разу не отчистишься…

Ну, и, самое главное: свобода – не кормит. Ну, не может она никого накормить и обеспечить полное изобилие. Она, понимаешь ли, вообще категория метафизическая, у нее несколько другие функции, не связанные с производством товаров и услуг.

Она просто – «по другому ведомству», да и все дела.

 
Свобода приходит нагая,
Роняя на сердце цветы…
 

Помните еще?

Хороший, кстати, поэт писал. И он – абсолютно прав. Хорошие поэты вообще часто оказываются правы, хоть, к сожалению, и посмертно…

А кормит, ребят, работа. Она же, говорят, иногда и освобождает.

Очень, конечно, цинично звучит.

Но – тем не менее, тем не менее…

К вопросам приватизации и эффективности управления

Вот что меня в последнее время уже совсем конкретно достало – так это постоянно несущиеся с самых высоких трибун призывы к приватизации, «подтвержденные» той незыблемой аксиомой, согласно которой «частный собственник всегда эффективнее собственника в лице государства».

Ага.

А вы, ребят, извините, в каком году с пальмы-то слезли?

У всех же ваших начальнических детей совершенно точно есть такое новомодное образование – МВА. Так вы хотя бы у них спросили, прежде чем такую клиническую ересь нести – в том числе, простите, и с трибуны питерского экономического форума, что выглядит уж совсем как форменное безобразие и, я бы даже сказал – в некотором роде мезальянс чего-то французского с чем-то нижегородским.

Начнем с простого: а где вы в этих самых приватизационных процессах эффективного частного собственника-то разглядели?! За безликими потоками IPO и «прямых офшорных инвестиций» его, скотину такую, даже при помощи Интерпола-то не каждый раз рассмотреть получается. Как только ни стараются…

Ладно, не будем тревожить неоднозначную общественную практику.

Обратимся к истокам, так сказать.

Эффективный частный собственник – это, вообще-то, как классиками имелось в виду – немного другой собственник, параллельно являющийся управленцем во времена, простите, «классического капитализма».

Лавочник. Пекарь. Ремесленник. Владелец мануфактуры или фабрикант, как правило, приличную часть ночей проводящий в служебном кабинете. Механик, вырастающий в Форда.

А вовсе не то, что вы думаете.

Ну, и где вы все это пытаетесь разглядеть в нынешней экономической модели, построенной на работе механизмов фондового рынка?

Билл Гейтс, простите, – это скорее исключение, чем правило.

А рядовой частный собственник ныне – это большей частью анонимный акционер, ценными бумагами которого управляет не менее анонимный брокер, которому, в общем-то, глубочайшим образом покласть на любую «эффективность управления» вверенного ему куска собственности. Его интересует только цена акции на сегодняшний, текущий момент. И все. Работа такая.

Я почему про новомодный МВА-то, кстати, заговорил: там еще в первом семестре проходят, что для успешности бизнеса необходимо согласие представителей трех различных групп: владельцев, управленцев и потребителей продукции.

Так вот: менеджеры уже давно – равноправная сторона данного переговорного процесса. Да-да, тот самый «офисный планктон». Ими в современной экономической модели – не командуют, с ними, подчеркиваю: договариваются. И им, в общем-то, так же глубоко плевать на форму собственности предприятия, как реальным собственникам-акционерам – на «эффективность управления».

Итого получается, что форма собственности на эффективность управления не влияет. То есть никак. Совершенно.

За исключением «казусов Билла Гейтса», когда предприниматель-энтузиаст является по совместительству еще и талантливым управленцем. Но Биллы Гейтсы в приватизационных сделках, как правило, не участвуют. Не до того. Поэтому от приватизации можно ждать чего угодно. В зависимости от вкусов и пристрастий. Хоть политических, хоть экономических. Плевать. Денег в государев бюджет, разгрузки от сопутствующей социалки – да чего угодно можно от нее ждать, от этой самой приватизации. Любой, как говорится, радости и гадости. И на любой вкус. На либеральный, на консервативный, даже на коммунистический.

На всякий ваучер, как говорится, – свой Чубайс.

Но есть одна вещь, которой от приватизации ждать уж совершенно точно не нужно. От нее не нужно ждать «большей эффективности в последующем ведении предприятием хозяйственной деятельности».

Это, даже, простите, не бред. А самая элементарная безграмотность. Что значительно хуже, ибо бред можно было бы хотя бы попытаться вылечить.

А вот учить фигурантов в далеко не нежном возрасте, да еще, к тому же, и на таких серьезных должностях, уже – только портить. Хотя дальше, вроде, портить уже и некуда.

Поэтому только и остается ждать, пока они, наконец, не наиграются в этот свой, очень красивый и очень выгодный, признаться, новоявленным экономическим элитам «экономический либерализм».

За государственный, точнее – за наш счет.

Как-то так.