Текст книги "В начале было слово. Записки путешественника"

Последним пунктом нашей программы было посещение местной фабрики ювелирных изделий с шикарным магазином изделий местных мастеров. Мастера были на высоте и мы так же по достоинству оценили их нелегкий труд.

В тот же день у нашего гида – милого парня, по имени Егор, с хорошим чувством юмора и приветливой улыбкой, была вечерняя выездная сессия. Там он встречался с вновь прибывшими на Пхукет (то есть с нами), и приглашал посетить экскурсии, расширяющие общее представление об острове, о Тайланде. В целом и его месте в списке мест обязательного посещения лиц, выехавших за пределы родного Отечества. Прослушав небольшое вводное слово и определив наши физические возможности, мы записались на три экскурсии, каждая из которых занимала весь световой день – с утра до вечера.

Первая экскурсия состояла в посещении островов в Андаманском море и проплыве на каяках сквозь узкие пещеры в период отлива во внутренние озера данных островов. Каяки – это резиновые каноэ, где каноист пользуется байдарочными веслами, а не одним веслом как принято в каноэ. В голову сразу пришла мысль о том, что «Каноист из Конотопа» был конформистом и концептуально не пользовался контрацептивами, поэтому закончил свой жизненный путь на континентальном шельфе в кругу консервативных коллег традиционной ориентации”. В общем, бред, рожденный местной жаркой погодой. Хотя…

Слова “каноист” и “каякер” рождает множество интересных ассоциаций, таких как «Касьян-каякер» послал всех на «хер» или «Семён-каноист» в душе был «сионист» ну и так далее.

Добирались мы до островов на кораблике около часа. Погода стояла чудная, море было спокойным и можно было не спеша наблюдать, как из туманного марева вначале появились серые тени отдельно стоящих мелких островов, которые по мере приближения к ним обретали более четкие формы огромного количества отдельно стоящих скал и покрытых зеленью гор и холмов, выросших на водной глади в нарушение всех геологических законов возникновения такого рода земляных образований посреди открытого океанского пространства. Острова, подмытые приливом, напоминали гигантские грибы зеленого цвета. Подплыв к одному из них, моряки нашего судна, они же каякеры стали выгружать с кормы каяки, на которые мы усаживались по двое плюс сам руководитель каяка сзади. Заняв исходные позиции, поплыли к острову в то место, где у воды была видна маленькая пещерка и к нашему ужасу, не останавливаясь, поплыли через неё, чуть не цепляясь головой за обросшие ракушками свисающие камни. Но к нашей радости, пещера была сквозная, и был виден свет в конце туннеля. Из туннеля мы вплыли во внутреннее озеро, окруженное отвесно поднимавшимися скалами. Ознакомившись с этим чудом природы, открытым каким-то англичанином в середине девяностых годов, то есть, практически, недавно, мы приблизились к спускающимся к воде деревьям, где сидела группа маленьких обезьян, не обратившая на нас никакого внимания. Особенно поразил “философ”, который даже не изменил положение своего задумчивого чела, а так и сидел на камне, размышляя о чем-то о своем, скрестив лапки. “Есть ли жизнь на Марсе, нет ли…” Была еще одна влюбленная пара, держащая свои лапки вместе и с оптимизмом смотрящая в свое светлое островитянское будущее.

Затем мы переплыли во второе, более мелкое, озеро, где были деревья, питающиеся морской водой (мангровые деревья), в корнях которого нам показали существо, внешне напоминающее большую вытянутую жабу с глазами какающего мальчика. Сзади у неё был хвост, а спереди вместо ласт лапки, которыми она крепко держалась за корни. Да, друг Гораций, какую только херню не увидишь в дали от родных датских берегов.

На этом осмотр внутренних озер был закончен и мы через ранее обозначенную щель выплыли из этого чудного места и поплыли вдоль нависающего над нами острова к обещанной нам пещере, где днем отсыпаются летучие мыши. Пещера была столь глубокой, что мы перлись по ней в кромешной тьме, вдыхая ароматы глубоко замкнутого помещения. В лучах выданного нам фонарика мы, таки, разглядели пару раз висящие лоскуты летучих мышей. Мы были счастливы.

Вернувшись на кораблик, мы пообедали и отправились на другой остров, где на тех же каяках въехали в лагуну, где на маленьком пляжике устроили фотосессию. Там же ознакомились с тяжелым трудом местной рыболовецкой артели по отлову крабов и дурно пахнувших медуз, используемых в местной кухне для приготовления утреннего бодрящего супчика.

Программа экскурсии была выполнена полностью, и корабль лег на обратный курс. Ближе к вечеру прибыли в порт назначения усталые, но довольные. Переполненные впечатлениями, приехали в гостиницу, и конец дня провели в неге теплого тайского вечера, сопровождаемого звуками прибоя и непривычным трещанием в кустах какой-то местной зверушки.

Следующий день был проведен в отеле. Утром поплавали с маской, купленной в местном минимаркете, осмотрев рыбок, кормящихся здесь же у камней. Здесь я впервые увидел маленьких “хирургов”, изумрудно-синих, переливающихся на солнце. Раньше я их видел только большими, и у меня сложилось впечатление, что они такими уже рождаются. А жена, наконец-то в живую увидела мурену – милое морское существо, похожее на выброшенный порванный чулок. Но пока Ира осматривала представителей местной морской фауны, она потеряла счет времени и на все мои призывы вернутся в семью, игриво покачивала дыхательной трубкой. Результат не замедлил сказаться – к вечеру поднялась температура и ночь прошла в апокалипсических фантазиях о неожиданных встречах с местными акулами. А ведь нам на следующее утро надо было ехать на экскурсию, связанную хоть и небольшим, но экстримом. Довольно долгая дорога через весь остров и по северной провинции Пханг-На привела нас в базовый лагерь рафтеров. После недолгой, но содержательной инструкции по пользованию коротким веслом и действиям в случае неожиданного наскока на одиноко стоящий камень, нас одели в яркие шлемы желтого и оранжевого цвета (очевидно для того, чтобы рафтеры не промахивались своими короткими веслами, отталкиваясь от вылетевших в воду, но еще не утонувших участников объявленного действа) и спасательные пояса такого же весёлого цвета. В составе довольно большой группы оказалась тетка, которая готовилась к рафтингу еще дома, поскольку на её ярко розовый брючный спортивный костюм был надет спасательный жилет явно индивидуального пошива (от Кутюр) в полном соответствии с большой пляжной сумкой, сшитой из остатков ткани, пошедшей на жилет.

Нас рассадили в резиновые лодки по четыре человека лицом друг к другу и стали ждать момента, когда сверху из водохранилища сбросят воду, которая захватит наши лодки с уже сидящими участниками заплыва и понесет к заветным берегам. Пока сидели и ждали подъёма воды, местный бушмер этим самым коротким веслом умудрился заехать по верхней губе девушки, сидящей в нашей лодке. Из губы пошла кровь, но никто даже и не подумал извиниться или выразить сожаление по случаю данного факта и тогда мы поняли, что рафтинг не для слабонервных. Как там у Владимира Семеныча – “Если парень в горах не “ах”, оступился и сразу в крик…”

Короче, пустили воду, и с гиканьем и улюлюканием сверху съехала группа таких же рафтерев, но отправившаяся в этот рисковый поход с еще более крутых горных вершин. Пропустив авангард, мы вклинились в поток и далее, “ёкая” и “акая”, понеслись, изображая из себя сплав древесины высшего качества. Жена моя, женщина нежная, да к тому же с температурой, оставшейся после вчерашнего перегрева, не оценила по достоинству эти молодецкие забавы. Двумями руками вцепившись в довольно тонкий канат, до крови впиваясь длинными ногтями в ладони, она живенько комментировала каждый удачный поворот на изгибе реки или удалое подпрыгивание на очередном речном пороге.

Но это была лёгкая, непринужденная “развлекуха” по сравнению с другим испытанием, обозначенном в рекламном буклете как “тракинг” на слонах. Раньше я как-то не придавал особого значения расшифровке слова “тракинг”, а напрасно. Ведь это слово из словаря военно-полевого устава американской армии. Это перемещение на боевой бронетехнике по пересеченной местности. И вот, взобравшись на местную бронетехнику – слонов местной популяции и привязавшись местными ремнями безопасности – засаленной веревкой небольшого диаметра в своем сечении, отправились мы в свое путешествие.

Хотелось бы рассказать об этой поездке подробнее, но не хочется жену обижать. Она, человек довольно рисковый и большой любитель экстрима, после нескольких десятков метров просила прекратить этот переход через сельву и вернуть её на исходную точку, так как дважды чуть не вылетала из-под местных ремней безопасности на особо крупных ухабах… Всё бы в этом разделе было грустным, если бы не удивленный возглас Ирины Михайловны, изрядно меня позабавивший. Он так и стоит у меня до сих пор в ушах. Увидев, что впереди идущий слон решил использовать джунгли по прямому назначению в своих корыстных биологических нуждах и на ходу стал опорожнять скопившиеся в его нутре пищевые отходы, Ирина закричала: ”Дима, посмотри, он же с… дровами”. Добавьте к этому возмущенно-удивленную интонацию, и Вы поймете предмет моего нетолерантного веселья.

В отель мы возвращались в усталом нетерпении пассивного отдыха, и следующий день провели в пределах нашего пляжа. Отдыхали после “тракинга”.

Как компенсация за предыдущую экскурсию, оставившую самые тяжелые впечатления о встрече со скаковыми слонами, последняя экскурсия, как бальзам на душу, залечила все наши психологические травмы. Мы на скоростном катере отправились из порта “Роял Марина” на острова Пхи-Пхи, где лет десять назад Голливуд снял фильм “Пляж”, с Ди Каприо в главной роли. Теперь аборигены вовсю эксплуатируют этот факт и, надо признаться, со знанием дела. Дорога была недолгая, около часа. Мы неслись со скоростью около шестидесяти километров в час по волнам Андаманского моря, любуясь пенным следом за нашим катером. И вот появился первый из островов Пхи-Пхи (местные эти острова называют Пи-Пи) Лей, он поменьше, чем остров Пи-Пи-Дон, но красоты неописуемой – чистейшая изумрудная вода, совершенно белый, как крахмал, песок и высокие холмы, сплошь покрытые растительностью. Сделав в бухте остановку на полчаса, искупавшись в этих изумрудных водах, опять же на катере отправились на обзорную экскурсию вокруг острова, делая периодически остановки для оценки красоты переливов морской воды в зависимости от глубины фарватера. Затем отправились на коралловые рифы, где около часа плавали с маской в окружении разноцветных рыбок. Затем прибыли на остров Пи-Пи-Дон, где пообедали в ресторанчике. Обед входил в оплату экскурсии. Он являл собой “шведский стол” с местной тайской кухней.

Уже ближе к вечеру, на полпути к порту сделали еще одну остановку на совершенно крошечном островке с огромным песчаным пляжем, где нам дали возможность поплавать в теплых водах Андомании минут сорок. Домой мы возвращались с чувством исполненного долга и счастливым сознанием того, что и мы приобщились к “райскому наслаждению”, обещанному в рекламном ролике про “Баунти”.

Вот, пожалуй, и весь отчет. Были еще два культпохода в “Кабаре”Симон”, где в течении часа давали представление местные трансвеститы и в Шоу “Fanta Sea” со слонами и элементами циркового искусства, но это надо быть театральным критиком, что бы по достоинству оценить эти два представления. Поэтому скажу просто – нам понравилось. И ВООБЩЕ, НАМ ПОНРАВИЛОСЬ ВСЕ. Вот как теперь, после этого моря, после этого пляжа, после этих красот Тайланда ехать на отдых в Турцию я не знаю.

27 марта 2008 г.

И снова Таиланд

Дорогие друзья! Товарищи! Братья и сестры! Никогда не ездите в Таиланд. Никогда, если у вас не будет уверенности в своем светлом финансовом будущем, и вы не будете уверены, что и через год и через два года вы вновь не сможете сюда приехать. Таиланд – это настоящий наркотик для любителей попутешествовать и ощутить новые незабываемые впечатления или еще раз окунуться в мир доброты и щедрости местной природы-матушки. Возможно, людям, рожденным в этих краях древнего Сиама, не заметна эта неземная красота южных, приморских берегов Андаманского и Южно-Китайского морей, но нам, жителям по-своему прекрасной России, есть от чего прийти в восторг от местных красок и теплоты лазурных тропических вод. Особенно зимой и вначале нашей русской весны.

Итак, снова март. Зима, начавшаяся, как и положено в ноябре, к первому весеннему месяцу уже застудила все эмоции, реакции, функции, опции, имитации, доведя всех до прострации… Да еще этот мировой экономический кризис, когда с экрана телевизора тетеньки и дяденьки с глазками, полными сочувствия и заботы, рассказывают о падениях котировок, бесперспективности работы с “голубыми фишками”, летящем в тар-тарары индексом “Доу Джонса”, падении цен на нефть и хреновыми видами на будущий урожай, как бы спрашивают: “Ну что, Грыша, допригался?” А за окном киргиз-дворник кайлом отбивающий приросший к парапету лед, один только внушает оптимизм своей песней, в вольном переводе называющейся “Весна пришел”.

И в апогее этого минора вдруг приходит мысль, вначале слабая, но с каждым днем растущая и набирающая силу. Мысль, способная спасти и сохранить остатки остывающего оптимизма, меняющая объективную реальность, данную нам в ощущениях. Сакральная мысль, мысль – откровение: ”Сваливать пора!”

Куда “сваливать” было ясно еще в прошлом году, когда впервые мы с женой посетили землю древнего Сиама. Конечно, в Таиланд. Еще тогда была уверенность, что еще раз не увидеть эти красоты просто невозможно. Это было бы преступлением перед собственной памятью, перед собственными воззрениями на истинные ценности бытия, перед собственными принципами организации достойного отдыха. Мне было бы мучительно больно за бесцельно прожитые годы вдали от пляжей Пхукета, Краби или Самуи.

Идею надо было воплощать в жизнь. Кроме пассионарного толчка в остывающей на холодном московском ветру голове, необходимо было найти деньги и выбрать место в Таиланде, где и кому эти деньги заплатить, чтобы нас встретили и приветили. Деньги нашлись быстро (решили пожертвовать закупкой садового инвентаря на дачу – вилы, грабли, трехфазный генератор, газосварочный аппарат и прочую хрень, без которой мы до этого прекрасно обходились). С выбором места было потруднее. Хотелось везде и надолго. “Полазив ” в Интернете, просмотрев с десяток отелей, доступных по цене сэкономленного садового инвентаря, выбрали пятизвездочный отель Centara Grand beach resort & villas в Краби. Оценив все преимущества указанного отеля, позвонил я Валентине – нашему постоянному туроператору и описав все свои “хотелки” и” желалки”, попросил подобрать на Краби приблизительно такой же отель, что она нам организовала в прошлом году на Пхукете. Каково же было мое удивление, когда она через день предложила нам отель Centara. Тут уж все сомнения отпали – Валентина плохого не посоветует, тем более, что это совпало с нашим личным выбором.

* * *

Вылетали в ночь на шестое марта из Домодедово. Самолет был не самый большой (в прошлом году мы летели на двухэтажном “Боинге-Джумбо”), что уж несколько огорчило. Загрузились мы в него вовремя, однако два с половиной часа пришлось просидеть в самолете, ожидая, когда устранят какую-то неполадку с нашим транспортным средством, что еще больше огорчило. Как нам сказали, неполадка была небольшая – всего лишь протекал топливный бак, но, помятуя о катастрофе турецкого самолета на подлете к Амстердаму несколько дней назад (а там, поговаривают, как раз и не хватило топлива, чтобы дотянуть до аэродрома), решили не рисковать и таки заделать дыру от греха подальше. Судя по тому, что ремонт занял каких-то два с половиной часа, использовали российские нанотехнологии. Я полагаю, ветошь и клей-момент.

К Бангкоку подлетали часам к трем по местному времени. В полете не было ничего необычного и примечательного. Лишь при объявлении прибытия в аэропорт Бангкока я испытал легкое лингвистическое недоумение. Сейчас объясню. Дело в том, что тайский язык относится к языкам так называемой тональной структуры и весьма сложен при произношении. Особенно для европейцев. Для русского же слуха он еще и содержит слова, ассоциативно вызывающие похожие смысловые образы, иногда весьма скабрезного характера. Поскольку название аэропорта в Бангкоке, куда мы наконец благополучно прибыли, объявляла наша стюардесса, то классическое тайское название “Суваннапум” у нее получилось как “Совать наобум”, что, согласитесь, несколько необычно для такого уважаемого и красивого аэропорта. Похожие смысловые аллюзии у меня возникали и позже, но об этом в свое время.

Встретили нас хорошо. Ни то, что бы хлебом-солью или знаменитым тайским супчиком “Том Ян Гунг”, но все было четко и ясно. Всех, вышедших из самолета и получивших багаж, посадили в микроавтобус и повезли в отели. Каждого, естественно, в свой. По ходу движения можно было рассмотреть и оценить масштабы Бангкока, а они впечатляли. Город с населением в шестнадцать миллионов жителей раскинулся на огромной территории, рассечен во многих местах широченными “хайвеями”, оплетен многоярусными развязками и ближе к центру прорастал небоскребами, как рисовое поле бамбуком.

Поселили нас в центре в отеле “Twin Towers” на шестнадцатом этаже. Отель сам по себе очень хорош – мрамор, ковры, лифты, отделанные под английский кабинет. Но номер выглядел несколько “потрепанным”. Чувствовалось, что жило в разное время в этом номере народу много и, очевидно, разного. Балкона не было, но кондиционер был, и курить разрешали. Поскольку экскурсия по городу у нас была запланирована на следующий день, то ближе к вечеру мы просто вышли погулять недалеко от отеля, чтобы хоть как-то почувствовать свое присутствие в столице Таиланда. Пройдя под эстакадой широкой платной автомобильной дороги, мы вышли на улицу Рамы Первого и не спеша дошли до супермаркета “Теско”, где долго искали обменный пункт, поскольку в кармане было только двести бат (местная валюта, по курсу сравнимая с рублем), но когда его нашли, то выяснилось, что десять минут как он закрылся. На вышеозначенную сумму мы в супермаркете накупили себе хлеба с ветчиной и сок, что составило наш ужин. Перелет из Москвы был достаточно долог и мы, уставшие, легли спать пораньше, чтобы уж на следующий день как следует рассмотреть Бангкок.

* * *

Следующее утро прохладой нас не встречало, как пелось когда-то в песне советских времен. В Таиланде всегда влажно и жарко, а Бангкок, как и все современные города, упакованные в бетон, за солнечный день так нагревается, что остыть за ночь не успевает. Выручают только кондиционеры. Если бы не они, то европейцу в такой обстановке впору свихнуться. Кондиционеры работали исправно и мы в комфортной обстановке позавтракали чем Бог послал. Бог в это утро послал так называемый “шведский стол” с элементами тайской экзотики – рисовая лапша, несколько видов вареного риса, кусочки свинины в ананасовом соусе, сильно пережаренный бекон, яйца в любом виде – вареные, жареные глазуньей или омлетом, овощи разного вида, нарезанные кусочками экзотические фрукты, выпечка на любой вкус, соки, чай и кофе. Короче, полный комплект. Женщина в поварском колпаке (явно не тайка, поскольку крупная такая вся) наливала желающим супчик. Я был желающим, поскольку очень хотел попробовать знаменитый острый суп “Том Ян Гунг” после которого, говорят, отклеиваются уши, и открывается “третий глаз”, причем, иногда не на затылке. Но надежды на столь легкое очищение кармы и появления на голове (или где-то в другом месте) дополнительного глаза не оправдались. Супчик был вкусный, но нежный как от фирмы, производящей детское питание. Может быть, надо было что-то самому добавить в него, ведь рядом стояло несколько пиал с соусами? Да, трудно нам, древним сарматам, в тайских Палестинах.

После завтрака мы в фойе подождали прибытия нашего гида и он (вернее она) не заставила себя долго ждать. Ровно в девять сели в микроавтобус, где уже сидели три наших соотечественницы и двинулись к первому объекту нашего посещения. По дороге наша сопровождающая – милая девушка лет двадцати пяти, которую звали Лена, давала пояснения пробегающим за окном достопримечательностям. Первой из них был вытянутый вдоль дороги оптовый рынок продукции местного легпрома, занимающий от проезжей части до канала, наверное, с километр. Вторым интересным объектом был памятник Демократии, поставленный, по словам нашей сопровождающей, в честь первого военного переворота в стране. Вслушайтесь в эти слова – памятник Демократии в честь военного переворота. Что же у них тут было до военного переворота?

Дальше наш путь лежал к буддийскому храму под названием ват Сутат, расположенный на острове Ратанокосин (в русском произношении нашей сопровождающей «Раком накоси». Я сразу живенько представил себе эту позу косаря и подумал, что дневную норму в такой позе не осилишь). Там нас ждал гид-таец, поскольку для сохранения рабочих мест по местным законам экскурсии должен сопровождать таец, имеющий на то сертификат-разрешение. Этот таец сертификат имел, поскольку знал по-русски пять слов (монак, молися, Будда, сюда позалуста, виходим). С таким словарным запасом мы прекрасно осмотрели храм, который, как и все храмы в Таиланде, был чист, красив и светел. Не буду вдаваться в описание храма, поскольку это не путеводитель, но пару моментов хотел бы выделить. Конечно, надо сказать о Золотом Будде, красивом, с европейскими чертами лица, образе человека, сидящего в позе “лотоса”. Он сидел в центре зала на высоком постаменте и вызывал своим спокойствием и благожелательным выражением лица чувство умиротворения. Стены и колонны храма были расписаны мелким рисунком из древнеиндийского эпоса Рамаяны. За статуей Будды сидел монах в оранжевых одеждах и думал о чем-то о своём, а вокруг него стояли бадьи и бутылки с водой, цветы и еще что-то из фруктов. По исчерпывающему комментарию нашего гида-тайца мы поняли, “монак молися” и не стали ему мешать, пошли по кругу дальше и сбоку увидели ритуальный барабан, сделанный из кожи с жопки дракона (реальная жопка с реальным хвостиком в нижней части барабана) и большой круглый, расписанный яркими красками гонг, подвешенный на расписанной раме. При входе в сам храм, как собственно, и при входе на территорию храма, стояли большие статуи древних китайский воинов. Именно китайских, потому что такие длинные усы не в традициях тайцев.

Как нам позже объяснила Лена, эти китайские статуи в огромном количестве были привезены из Китая с тех времён, когда из старинного Сиама в Китай отправлялись караваны с рисом. Обратно же, чтобы легкие суда не бросало по волнам Сиамского залива в их трюмы в качестве балласта закладывали этих каменных истуканов. Потом их скопилось огромное количество, и было принято решение использовать их в качестве городского декора. Вот такое “приятное с полезным”.

Больше ничего особенного моего внимания не привлекло, поэтому продолжу свой рассказ о впечатлениях, которые остались от увиденного и услышанного за пределами храма. Из увиденного рядом с храмом были остатки Гигантских качелей (а именно ярко-красного цвета центральная арка от качелей высотой в двадцать метров). По словам нашей Леночки, качели были построены в 1784 году и использовались как ритуальный индуистский аттракцион брахманами, которые в праздновании дней Шивы раскачивались на этих качелях, стараясь зубами в высшей точке ухватить мешочки с золотом. Погоня за “золотым тельцом” приводила к многочисленным травмам и ушибам, а также к смертельным исходам и аттракцион, очевидно, закрыла местная служба эксплуатации развлекательных заведений. Позже двадцатиметровую раму восстановили и теперь это один из символов Бангкока. Из услышанного от Леночки, интересным было сообщение о библиотеке Прамондоп (я вначале не сразу понял, про каких Мондоп эта библиотека), но история её мне понравилась. Дело в том, что эта библиотека сгорела во время празднования её открытия от случайно попавшей в читальный зал ракеты китайского производства. Библиотеку отстроили заново, и весь библиотечный фонд восстановили в считанные дни. Только две книжки-раскраски дорисовали чуть попозже – на это потребовалось время.

Далее наш путь лежал к святая святых Таиланда – в Королевский дворец и в Храм Изумрудного Будды (Ват Пра Кео), но, поскольку наше время не подошло, мы должны были где-то провести еще час и наш тайский гид жестами и мимикой позвал за собой. Перейдя улицу, мы попали на маленький местный рынок, и сквозь лотки со всяческой снедью, дымящихся на газовых горилках чанов, развалов экзотических фруктов и сувенирных поделок вышли к каким-то узким переулкам, где тут же на парапете играли дети и вешали выстиранное белье. По этим переулкам, испытывая жгучий интерес к местной экзотике и получая по пути уроки этнографии, незаметно для себя оказались на узкой пристани, где нас ждала местная лодка для продолжения экскурсии по Бангкоку, но уже по воде – по каналу Чаопрае. Надо бы несколько слов сказать о местных лодках. Это весьма своеобразное транспортное средство с высоко поднятым носом и весьма низкой кормой. На лодках, предназначенных для экскурсий, нос был устроен “уточкой” и с него, наверно, было удобно принимать с берега грузы. (На таких же судах в море нос был узким с высоко поднятой над палубой балкой, на которой обязательно висели тряпички разного цвета, скорее всего, оберег) На корме, обычно, стоит мотор от старого автомобиля без чехла и от него идет длинный вал, заканчивающийся лопастями. Капитан (он же штурман, он же кормчий, он же старший матрос) держит мотор с другой стороны от вала за короткую ручку и управляет скоростным режимом путём опускания вала в воду или, соответственно, поднимания оного. Развороты производятся тоже только за счет изменения угла поворота вала по отношению к корпусу. Торможение производится с помощью реверса двигателя. Подушки безопасности, ABS, глушитель и другие опции отсутствуют. Поскольку лодки были сделаны из дерева, а подвесной мотор чадил, жена тут же метко обозвала сие транспортное средство “дрынолёт”.

* * *

Экскурсия по воде проходила достаточно живенько. Таец с нами не поехал, и экскурсию вела Леночка, которая достаточно подробно рассказала нам о том, что этот канал вырыли для того, чтобы к пакгаузам могли подходить морские корабли, а ряд мелких каналов в связи с развитием автотранспорта, наоборот, засыпали и сделали дорогами. По берегам залива выстроили многоэтажные здания в основном общественного назначения, а жилые дома и рынки на воде (где товары развозят на каяках) остались вдоль узких каналов, в один из которых мы и заплыли. По уровню жилых домов, стоящих на сваях и берегах этого залива, можно было понять, что это тайская Жуковка на местном Рублевском шоссе. Рядом с покосившимися корявыми домиками с синими канализационными трубами, можно было увидеть весьма презентабельные виллы (тоже с синими трубами). Кстати о синих трубах. В свое время правительство приняло решение о необходимости прекращения загаживания каналов города Бангкока и выделило достаточно средств, для строительства канализации. А также для пропаганды соблюдения санитарных требований жителями столицы. Периодически сам премьер-министр страны, выступая по телевидению, призывает население, проживающее вдоль водной глади не писать и не какать в эту водную гладь, а использовать построенные клозеты.

Ну, вот экскурсия закончилась, и мы уже знакомым путём прошли обратно к Королевскому Дворцу. Обнесённый высоким белым забором он смотрелся как Изумрудный город из сказки про девочку Элли и её друзей. И я изначально был готов встретить там не только Железного Дровосека, Страшилу и Льва, но и других волшебных обитателей. И, в общем, ожидания меня не обманули. Конечно, живых Страшил мы там не увидели, зато всяких мифических полулюдей-полуптиц, полулюдей-полуобезьян было в изрядном количестве. Надо сказать, что все функции внутри территории исполняют военные – от охраны до билетеров. Такой вот “билетер” проверив наши билеты, вручил нам карту-схему и пропустил внутрь. А мог бы, между прочим, и выдать зелёные очки, поскольку позолоты столь много, что на солнце режет глаза. Прежде всего, это касается огромно позолоченной ступы-чеди Прасиратана, которую венчает золотой шпиль, прообраз которого мы позже нашли на пляже в Краби – ракушка, закручивающаяся и утончающаяся кверху. Рядом стояло красиво разукрашенное здание приснопамятной библиотеки Промандоп. Рядом с библиотекой стоит Королевский пантеон Прасат Пратепидон, охраняемый огромными статуями каких-то мифических существ. Но самое главное здесь – это Большой бот, где стоит Изумрудный Будда. Сюда можно входить и мысленно, опустившись на пол, назвав про себя своё имя и фамилию, год и место рождения (прописка не обязательна) мысленно обратиться к Будде с заветной просьбой. Статуя Будды не большая, сантиметров шестьдесят, и стоит на очень высоком постаменте, однако является тайской святыней и главным Буддой всей страны. Периодически сам Король Рама Девятый переодевает Будду в новые одежды, соответственно сезону.

Перед заходом в бот наш новый гид, знающий на русском языке гораздо больше первого, провел обряд буддистского посвящения, окунув бутон лотоса в священный сосуд, трижды коснулся входящего в храм, прочитав при этом какую-то молитву. То есть, как я понял, на период нахождения рядом с Изумрудным Буддой, я из православного христианина превратился в буддиста и Будда мою просьбу услышал.

Дальше наш путь лежал к Королевскому Дворцу. Пока шли к нему, гид рассказал, что Таиланд и Россию связывает гораздо больше, нежели кажется на первый взгляд. Во-первых, один из тайских принцев обучался в пажеском корпусе в Санкт-Петербурге. Во-вторых, гимн Таиланда написан русским композитором, в-третьих, форма почетной гвардии Короля – эта форма русской армии времен Николая Второго, который, будучи ещё наследником, посетил Таиланд и оставил на службе тайского короля на два года роту почётного караула (200 человек) и с тех времён форма не менялась. Кстати, кое-кто из русских солдат после этих двух лет райской жизни в Сиаме не захотел возвращаться на родину и остался на ПМЖ в Сиаме. Говорят, что до сих пор в Таиланде есть деревня, где рождаются тайцы-гренадеры сразу со светловолосыми чубами. Так что Таиланд нам не чужой, понимаешь!

В Королевский Дворец, выстроенный в европейском стиле, но с характерной тайской крышей и разукрашенными ендовами, мы не заходили. То ли король в это время не принимал, то ли время наше вышло, но и тех впечатлений, которые мы получили в Вате Пра Кео, нам вполне хватило и, мы с удовольствием вернулись в отель.