Текст книги "В начале было слово. Записки путешественника"

А сейчас мы едем в центр традиционной Тибетской медицины, тоже согласно программе пребывания. Центр занимает небольшое помещение на четвертом этаже типовой китайской поликлиники. При выходе из лифта нам бросились в глаза фотообои, на которых были изображены горы и дворец Потала в Лхасе. По бокам вдоль коридора стояли лавки, накрытые желтыми попонками. То есть бедненько, но чистенько. Приняли нас в отдельном кабинете. Вначале русская девушка, которая работает в Китае не первый год рассказала, что из себя представляет традиционная тибетская медицина, какая она хорошая и как “строить и жить ”помогает. В ходе лекции я всё хотел задать ей вопрос: ”Почему при таком высоком уровне медицины средняя продолжительность жизни на Тибете не превышает сорока пяти лет?” Но не задал.

Затем пришли двое – врач– светило тибетской медицины и медсестра-переводчик. Процесс полного медицинского обследования по-тибетски состоял из того, что светило, пощупав пульс, глубоко задумывалось, а затем, обращаясь к медсестре, говорил ей предельно короткую фразу или даже просто произносил звук, а медсестра-переводчица развернуто комментировала диагноз светила. Выглядело это приблизительно так:

Врач: – “Ши”.

Медсестра: – ”Доктор говорит, что у вас проблема с отсутствием правильной циркуляции крови. Доктор прописывает вам лекарство “Жу Джень Ван”. Оно усиливает циркуляцию крови, рассасывает гематомы, стимулирует кровообращение в мышечных тканях. Укрепляет кости, удаляет боли в шейном позвонке”.

Врач: – “Хи”.

Медсестра: – “Доктор говорит, что у вас проблемы с желудком. Похоже гастрит. Доктор прописывает вам лекарство Джи Чун Ван. Оно регулирует функции желудка, поджелудочной железы и селезенки. Излечивает гастрит, язву желудка, двенадцатиперстной кишки, частые расстройства, колиты, сопровождаемые поносами, запорами, появлением отрыжки, а также другие заболевания пищеварительного тракта”.

И так ещё восемь раз. Я понимаю, что за годы долгой совместной работы, светило и его медсестра стали понимать друг друга с полуслова Но как они определили по пульсу, что меня по ночам мучают запоры, а по утрам я не успеваю добежать до горшка из-за поносов, и при этом меня постоянно мучает отрыжка, я понять не мог. Я мысленно развел руки и всё повторял про себя “Шайтан-ака!”

Действительно, к чему все эти анализы, томографы, рентгены, когда вот оно – пощупал пульс и полная картина, вплоть до предродовой горячки и нарушения менструального цикла на пятьдесят седьмом году моей долгой, но судя по тибетскому анамнезу, тяжелой жизни.

Сославшись на то, что через два дня улетаем на Хайнань, мы поблагодарили светило и отказались закупить у них тибетские волшебные лекарства, лечащие от запоров за тысячу американских долларов. По-моему, они остались крайне недовольны. Зато я наоборот, остался очень доволен тем, что мог считать себя практически здоровым, поскольку все симптомы, от которых они собирались меня излечить, у меня отсутствовали напрочь.

На этом программа на первый день пребывания в Пекине была исчерпана. Мы с женой устали изрядно, учитывая бессонную ночь в самолете, и отказались от бонуса – концерта китайской оперы. Тем более, зная, что под термином “китайская опера” может быть всё, что угодно.

* * *

На следующее утро позавтракав, мы поехали смотреть Великую Китайскую Стену. Утро было прохладным, над городом стояла дымка, но настроение это не портило. До стены было около девяноста километров, и мы в дороге провели около полутора часов, заехав по пути в магазин, где продавались изделия из нефрита. То есть магазин по продаже нефритовых изделий входил в планы всех экскурсионных групп. Мимо не проедешь.

В магазине мужчина средних лет рассказал нам о технологии обработки нефрита, классификации его по степени волшебного влияния на организм и оставил на попечение русской девушки, в задачу которой входило водить нас вдоль лотков с различными поделками и постараться “впарить” нам хоть что-нибудь из этой неземной (а вернее, подземной) красоты.

Таки впарили. Ира сказала, что нам надо обязательно купить два браслета из нефритовых бусинок с фигуркой лежащего льва, которые понижают кровяное давление, если их носить постоянно на левой руке. Правда эффект проявится не сразу, года через два, но проявится обязательно. Если в это сильно верить. Я согласился с женой. Но не из-за будущего эффекта, а потому, что мне понравилось название этого льва на браслете. По древнему китайскому приданию этот волшебный лев притягивал к хозяину золото и назывался он с учетом сложной китайской артикуляции – Писюн (Или Писюк, что особо не принципиально).

В самом же магазине было, что посмотреть. Из огромных камней были искусно вырезаны драконы-корабли, лягушки гигантского размера (и такого же веса, и такой же цены), крокодилы, бегемоты и зеленый попугай. Прелесть!

И вот! Наконец! Великая Китайская Стена! Увидеть её было мечтой моего далекого безоблачного детства. Я помню в детстве, просматривая очередной том Детской энциклопедии, я увидел фотографию этого забора, протянувшегося на шесть с лишним тысяч километров, и это поразило меня очень глубоко. Я мысленно представлял себе толпы монгольских варваров, пытающихся въехать в Китай без визы и таможенного досмотра, и понимал, что только такое мощное сооружение могло сдержать поток нелегальной эмиграции. Первым начал возводить это грандиозное сооружение император Цинь Шихуанди в третьем веке до нашей эры. Последнее обновление и покраска проходила уже в семнадцатом веке нашей эры при династии Мин. Как сказано в путеводителе: ”Основное предназначение Стены так и не выяснено до сих пор. Скорее всего, это был комплекс целей – некая защита от варваров с севера, стремление объединить китайский мир, а также необходимость чем-то занять огромное число жителей Поднебесной.” Последнее мне кажется правдивее всего, поскольку с точки зрения военного искусства перекрыть проходы в ущельях гор, на вершинах которых стоит Стена, легче и дешевле было бы, завалив эти проходы камнями. Монголы с китайского севера, как известно, пешком не ходили, а лошадки, какие бы они ни были выносливые, по таким кручам не прошли бы никогда. Тут в пору использовать только горных козлов.

Ну, бог с ними, с императорами, это их дело – строить или не строить. Однако, получилось забавно и даже вошло в перечень восьми чудес Света, а также в перечень мировых памятников культурного наследия и находится под охраной ЮНЕСКО. Стена, конечно, впечатляет. Особенно, когда собрав оставшиеся в организме силы, взберёшься на верхнюю караульную башню. Над головой шумит ветер, до неба рукой достать, а взору открывается прекрасная картина застройки близлежащих холмов типовой оградой огромного дачного участка под названием Китай.

Строго контролируя движения ног в коленных суставах, периодически опираясь на камни древней Стены, спустились вниз с глубоким осознанием как героизма китайского народа, построившего сей великолепный объект, так и собственного героизма, позволившего вопреки разуму взобраться по древним камням на такую верхотуру ни разу не споткнувшись и не потеряв равновесия. Остаток отведенного времени был израсходован на тематическую фото сессию “Мы на фоне чуда Света”.

На обратном пути в Пекин разговорились мы с Давидом об их китайской жизни, и я узнал очень много интересного. Например, количество детей, рождающихся в Китай ежегодно (с учетом ограничения – одна семья – один ребенок) десять миллионов, а армию ежегодно призывают миллион. Так вот, чтобы сын или дочь были призваны в армию, родителям призывников приходится давать взятку в военкомат. После армии у отслуживших очень большие привилегии (учеба, прием на работу и т. д.). Давид признался, что уже отложил тридцать тысяч долларов, чтобы его шестнадцатилетняя дочь отслужила в китайской армии. Ещё мы узнали, что ограничение рождаемости вызывает у населения сильное недовольство, поскольку чиновники нашли себе лазейки через фиктивные браки и содержание незаконнорожденных детей. И вообще, чиновники и партноменклатура, как красная тряпка для простого китайского населения. Ещё мы узнали, что пенсионеры в Китае не платят за коммунальные услуги, а платит за них организация, в которой они работали перед уходом на пенсию. Сейчас пенсии, получаемые по возрасту, вполне приемлемые и пенсионеры чувствуют себя социально защищенными, однако лет через десять ситуация может сильно измениться, поскольку население стареет, а молодежи всё меньше.

* * *

Вот так за разговорами мы приехали в Пекин и согласно программе посмотрели опять же с позиции ”издалека” объекты недавней пекинской Олимпиады – стадион “Гнездо” и общежитие для олимпийцев в виде многоэтажного дракона. После беглого осмотра поехали обедать опять же в “лучший ресторан” Пекина, где правильно готовят утку по – Пекински.

Где-то в центре города, на небольшой улице располагался тот самый ресторан, где правильно готовят утку по – Пекински. Над входом были не только красные фонарики с “висюльками ”, но и правильная изогнутая крыша над входом. Нас провели на первый этаж, посадили за уютный столик у окна. Официант обговорил меню с Давидом, записал заказ в блокнот и через несколько минут положил на стол распечатанный листок бумаги. Подошел другой официант, заглянул в листок, ушел на кухню и через несколько минут принёс закуску – маленькие кусочки рыбы в кляре. Что-то пометил на листочке. Через несколько минут подошел второй официант, посмотрел в листок и ушел на кухню. Принёс черные китайские грибы. Пометил что– то на листке. Подошла официантка и спросила, что мы будим пить – Колу, пиво, спрайт, воду. Принесла Ире воду, мне – пиво. Пометила что-то на листочке. Мы начали потихоньку ковырять в тарелках, не зная, что нам ждать дальше. Минут через двадцать выкатилась из кухни тележка, на которой лежала поджаренная утка горчичного цвета. Катил её поваренок, который у нашего стола начал правильно разделывать утку, отделяя поджаристую корочку от белого цвета мяса. На стол поставили плошку с небольшими блинами, тарелку с мелко вдоль нарезанными огурцами и листьями салата. Рядом поставили две тарелочки с кисло-сладким соусом. Когда разделка утки была закончена и кусочки тушки были уложены в большую тарелку, подошла официантка и показала, как правильно кушать утку по-пекински. Берёте блинчик, на него укладываете кусочки утки, туда же лист салата, кусочек огурца. Заворачиваете, обмакиваете в соус и отправляете в рот. Понятно? Ну, вот и хорошо.

После обеда по дороге в отель заехали в магазин, где продается чай и все принадлежности для его правильного заваривания. Естественно, там нас уже ждали. Девушка, посадив нас за стол, на котором находились предметы для чайной церемонии и большое количество мешочков, кулёчков и плошечек с различными сортами чая, прочитала нам лекцию о целебных свойствах китайского чая. Он и бодрит, он и успокаивает, он же лечит от запоров, он же просто согревает в холод, и он же освежает в жару. Употребляется как девицами на выданье, так и беременными женщинами. У мужчин после шестидесяти рассасывает, до шестидесяти поднимает. Тонус.

Заваривать надо осмотрительно. Вот этот – водой до восьмидесяти градусов по Цельсию, вот этот– при температуре девяносто четыре градуса. Одна ложка заварки на восемь литров воды. Пить маленькими глотками из чашечек чуть больше наперстка. Можно ли кружками? Можно. Но не на ночь – шибко мочегонное, можете не успеть.

Купили мы себе чай “улун” – …дец как помогает от всего. И правильный маленький чайник, чтобы соблюдать норму потребления на ночь. Поехали в отель. Пить чай “улун”.

Утро третьего дня было таким же добрым, как и предыдущее. Нам предстояла поездка в летний сад “Ихеюань” – самый большой и древний садово-парковый ансамбль Китая. Сейчас он входит в черту города, а ещё в начале прошлого века это был далёкий “загород”. В путеводители написано, что раньше Запретный город (Гугун) был соединён с Ихеюань (который переводится с китайского как Парк Безмятежного Отдыха) системой каналов и императоры добирались туда на лодках. При правлении императрицы Цин был вырыт небольшой (так в путеводителе) пруд и на острове построен Летний дворец. А теперь рассказ Давида, которому я больше доверяю: ”Вот этот огромный холм, на котором стоит прекрасный дацин, искусственного происхождения. Появился он по приказу императрицы Цин. Землю брали из этой ямы, которая теперь является прекрасным прудом”. Теперь мои комментарии: “Если это небольшой – как в путеводителе – пруд, который раскинулся на несколько десятков гектаров, то тогда надо назвать этот Парк дачкой тётушки Цин, огромное озеро – пожарным прудом, а огромный холм – грядкой для выращивания китайского салата”. Всё выглядело великолепно. В утренней дымке виднелся на горе дацин. Мост из белого мрамора от берега до острова, где стоит Летний Дворец, прекрасно вписывался в ландшафт, а за ним в лёгкой дымке виднелись ещё мосточки и беседки на противоположном берегу. Эти “шесть соток тётушки Цин” за день не обойдёшь. Кто писал этот путеводитель?

Вдоль пруда гуляли пенсионеры, некоторые поутру занимались китайской гимнастикой “тайцзы”, больше напоминавшей медленные движения учеников Шаолиньского монастыря. И огромное количество фотографов с аппаратурой, предназначенной для фотографирования микрообъектов на макрорасстоянии. Шпионы какие-то с “телевиками” по метру длиной. Они явно чего-то или кого-то ждали.

Надо сказать, что в Китае много людей увлекается фотографией и людей со сложной фотоаппаратурой можно увидеть везде. Мода последних лет – делать портфолио перед свадьбой. На услуги фотографа и осветителя уходит до трех тысяч долларов. Молодые люди фотографируются в Запретном городе, у Великой Китайской Стены, у Храма Неба. Невеста меняет троекратно платья. Вначале она в белом, потом в тёмно-голубом и, наконец, в красном, в котором ей и предстоит идти под венец. Простите, в Палату регистрации актов гражданского состояния. Такие же фото сессии проводятся и на берегу Южно-Китайского моря. На пляже Хайнаня мы видели срежиссированные съёмки влюблённых пар. Она убегает по белому песку вдоль тёплого лазурного моря, он догоняет. Он убегает – она догоняет. Он брызгает морской водичкой на мечту своих ночных сновидений. Она капризно отворачивается. Индийское кино отдыхает! Я всё ждал, когда же она в танце начнёт передавать ему накопившиеся эмоции.

Ну, это всё лирика. Вернёмся в Пекин. После посещения Парка Безмятежного Отдыха мы поехали Ламаистский храм “Юнхегун”. Храм состоит из нескольких павильонов чисто китайской архитектуры. Всё очень красно с прожилками синего, с вывернутыми крышами, китайскими фонариками и вертящимися барабанами. И очень дымно от многочисленных зажженных ритуальных палочек из сандалового дерева. В центральном павильоне статуя Будды, вокруг ряды красных подушек для моления и столы, заваленные овощами и фруктами. То есть обычный буддистский храм, но с китайской спецификой. Добавить больше нечего.

После посещения Храма мы заехали на фабрику шёлковых изделий, где получили представление о том, как из куколки тутового шелкопряда получаются замечательные шёлковые изделия, из-за которых в своё время рухнула Римская империя. Вы не помните эту старую историю? Она проста как мир. Патриции тратили по настойчивым требованиям своих жён всё больше денежных средств, для закупок китайского шёлка, задерживая выплату денежного содержания легионерам и воинам – преторианцам (гвардия римских цезарей). Без должного денежного содержания римские центурионы, командиры боевых манипул и другие, более высокие военачальники, отказывались защищать Империю от варваров. Кто бы мог подумать, от чего на самом деле зависит величие Империй!

Чтобы не повторить судьбу Римской империи мы закупили шёлковые подушки непосредственно у производителей, а не у купцов-перекупщиков привозивших китайский шёлк в Рим по ценам, разорившим римских патрициев.

Ещё в этот день мы посетили Пекинский зоопарк. И всё ради одной только зверушки, которая водится только в Китае. Ради панды. Короче, панду мы видели. Всё.

И последнее, что было в этот долгий день, наш внеплановый поход на представление китайского цирка. Китайский цирк известен своими акробатами и в этот вечер на сцене типового кинотеатра они вытворяли такое (!), что ни словом сказать, ни пером описать. Представление длилось около часа и прошло на одном дыхании. Все выступления проходили без страховки и заставляли сердца зрителей замирать в переживании за артистов. Я понимаю, что китайцев много и они могут позволить себе снимать фильмы без каскадёров. Но так-то зачем?

* * *

Последний день в Пекине перед отъездом на Хайнань мы провели парке Храма Неба и в старом городе. Но обо всем по порядку. Все наши экскурсии начинались довольно рано, и эта не была исключением. Отъехали мы от отеля недалеко и прошли в парк, где через деревянные анфилады прошли к круглой площади, на которой стоял красивый круглый храм синего цвета. В то утро дымку над городом сдул ветерок, и небо было синее-синее. И вот на фоне этого неба храм смотрелся как космический корабль. Вернее, как три инопланетные тарелки, поставленные одна на другую. То есть весь храм как бы устремлён в небо и не удивительно. Отсюда император и его свита, располагающаяся на круглых мраморных балконах, опоясывающих храм, посылали в небо, как бы сейчас сказали, “месседж” о том, что они готовы к приходу весны. И тут же задавали высшим небесным силам вопросы через SMS, каковы виды на урожай и что там со спонсорской поддержкой сельского хозяйства – достаточно ли будет солнечных дней и во время ли пройдут дожди. Естественно, всё было обставлено по первому разряду – девять плит, круглый алтарь, молитва на вощённой бумаге, ПИН-код для восстановления связи. Короче, все фенечки и рюшечки в полном наборе.

Вокруг Храма прекрасный парк, где опять же отдыхают китайские пенсионеры. Здесь они собираются по интересам – кто вяжет, кто занимается китайской гимнастикой, а кто и поёт хором. И поют, заметьте, старые советские песни – “Катюша”, “Подмосковные вечера”, “Седой паромщик”. Давид даже предложил подойти к ним и спеть вместе с ними что-нибудь из советской классики. Но мы сослались на то, что с утра не в голосе, хотя с удовольствием послушали китайский вариант нашей “Катюши”.

Поскольку у нас оставалось ещё достаточно много времени, Давид предложил заехать и посмотреть место захоронения тринадцати императоров. Это тут, недалеко. Через полчаса были на месте. Наш экскурсовод сказал, что до того, как столица была перенесена в Пекин (по-китайски Бейцзын, в переводе Северная столица) императоров хоронили, где ни поподя. И только при династии Мин была выбрана согласно всем законам Фэншуя площадка для пантеона, охраняемая небесными силами с севера, юга, запада и востока. И там, по мере убывания, были похоронены 13 императоров, 23 их жены, а также другие члены императорской фамилии; наложницы, принцы и принцессы. Теперь это место называется “Тринадцать минских могил” (прошу не путать с могилами белорусских партизан).

Могилы эти нашли относительно недавно, поскольку могильный холм строгий цилиндрической формы зарос деревьями и кустарником. Одну из могил раскопали и теперь она открыта для посещения. Мы прошли по небольшому садику, и подошли к небольшим деревянным воротам – две деревянные колонны с изогнутой крышей, стоящими в середине парка. Давид предупредил, что можно пройти мимо ворот, а можно пройти через ворота. Если мы пройдём через ворота, то попадём в мир императорских теней, и при выходе из этого мира необходимо будет строго пройти опять через эти ворота и громко при этом сказать: ”Я вернулся!”

Для того, чтобы до конца ощутить всю торжественность посещения пантеона мы решили с Ирой пройти через ворота. Хитрый Давид прошёл мимо ворот. Далее мы пошли вместе и спустились под землю на несколько этажей. Под землёй находились два зала, в одном из которых стояли два мраморных императорских трона, а во втором три красных саркофага.

– Почему три? – спросили мы у нашего гида.

– Дело было так, – начал Давид. – В стародавние времена власть в Китае передавалась по мужской линии, а у императора, захороненного в этом саркофаге, рождались только девочки. И вот старенькая уже мама императора спросила сына: ”Неужели ты нигде больше не оставил посевы своего риса?” Сын был очень скромный, признаваться в адюльтере не решился, и тогда его мама подняла все записи личного секретаря сына, где поминутно было расписано, чем занимался сын на своей половине в течение многих лет. И среди этих записей нашла отметку, что за девять месяцев до того, как у девушки из не очень знатного рода, которая учила императора калиграфии, родился мальчик, император на своей половине долго тренировался с ней в написании небесного иероглифа. Мама приперла сына к стенке, ссылаясь на запись кондуита, и мальчик признался, что таки да, небесный иероглиф они осилили вместе. После чего рожденный от калиграфистки мальчик был объявлен наследником. А уже этот наследник после того, как стал императором и похоронил отца и его законную жену, велел перевести останки своей матери и предать земле рядом с отцом-императором.

– Поэтому саркофагов три, – закончил Давид, – Папа-император, его законная жена и мать следующего императора.

Замечательная история и очень поучительная. Я сделал вывод, что к легенде о том, что бумагу, порох и фарфор придумали в Китае можно добавить легенду о том, что в Китае придумали и круглосуточную видеозапись наиболее важных событий. Иначе династия Мин прервалась бы, поскольку действующий на тот момент император про небесный иероглиф помнил, а о рождении сына забыл.

И последнее, что нам показал Давид в Пекине – это старый город. То есть тот город Пекин, который был до масштабной перестройки. А был он одноэтажный, плоский, спрятанный за глухими заборами. А за заборами узкие проходы, маленькие клетушки, чадящие печками и различные предметы домашней утвари, развешанные на стенах этих домиков. Очень хорошо, что в Пекине оставили этот квартал. Есть возможность сравнительного анализа развития города.

Такие же одноэтажные домики стоят и в центре города у площади Тяньаньмень, но они давно уже выкуплены партноменклатурой целыми кварталами и перестроены в соответствии с собственным пониманием комфортабельной среды обитания. Поскольку такие кварталы закрыты для посещения и обнесены высокими заборами, то в народе ходят легенды о бассейнах с лебедями, подземных хрустальных дворцах и золотых унитазах на открытом воздухе.

Расставались в аэропорту с Давидом с сожалением. Тем более что в знак особого уважения он в этот день приехал не на государственном автомобиле турфирмы “Express line”, а на личном новеньком Ниссане за рулем которого сидела его жена. Давид провел нас до стойки регистрации и, помахав на прощание, поехал по своим делам.

* * *

А мы полетели на остров Хайнань. Правда, не сразу. По доброй китайской традиции самолет простоял у посадочного рукава чуть больше часа. Из-за этой задержки в аэропорт Санья прилетели уже поздно вечером. До отеля добирались в темноте изначально какими-то окольными путями через трущобы и горы строительного мусора.

– Так быстрее, – сказала нам наш новый гид-переводчик Лиля.

Хорошо, что сказала, а то я подумал, что мы попали в лапы знаменитой китайской Триады, которая везёт нас на свою строго законспирированную базу, где нас начнут пытать и спрашивать про военную тайну.

После обязательных формальностей у стойки регистрации гостиницы “Ritz Carlton” мы долго добирались до нашего номера, пройдя анфиладу и мостик, поплутав по коридорам. Но зайдя в номер, мы поняли, что все мелкие задержки и беспокойства стоили того, чтобы на их фоне получить эстетическое удовольствие от места нашего недельного проживания. Номер был чудесен. Огромный, с высокой большой кроватью, угловым диваном, столом для работы и большим телевизором-плазмой. На журнальном столике стояли фрукты и письмо от менеджера отеля с выражением своей огромной радости от того, что, наконец-то, они дождались нашего приезда. А то, прям, спать не могли, всё думали, чего это мы не едем.

Утром, приведя себя в порядок, пошли искать ресторанчик где кормили завтраками. Поиски затянулись. Выйдя из номера, мы трижды в поисках вчерашнего мостика, по которому добирались в ночи, прошли по закольцованному коридору огромного отеля. Когда мы в третий раз оказались у дверей нашего номера, у Ирины началась легкая паника. С криком: ”Замуровали демоны!” она предложила выйти на улицу через пожарный выход. На улицу мы вышли. Куда идти дальше мы не знали и пошли наобум. Наобум нас привел к шлагбауму. Шлагбаум ни о чем не говорил. Китаец, сидящий у шлагбаума, не говорил вообще ничего. Мои попытки изобразить жестами и в танце “ресепшн” ввели его в ступор. Наконец он догадался позвать ещё одного китайца и уже тот вывел нас на путь праведный. Зато мы осмотрели территорию отеля.

Ресторан, где кормили завтраками по системе “шведский стол” находился ниже первого этажа, так называемый “граунд флоо” и представлял собой довольно большое помещение, где снеди стояло на лотках столько, что я вначале даже растерялся. Справа у входа выпечка и хлеб. Далее – китайская кухня с горячими супчиками, пельменями и рисовой лапшой. Далее китайские мясные ряды. Далее – изделия из птицы. Затем уж что-то совсем специфически китайское жареное-пареное. Потом человек за плитой, который отвечал за приготовление омлетов и жареных яиц. Посредине зала стоял “остров”, с одной стороны которого были чисто европейские закуски – ветчина, колбаса, сыры, листья салата. Тут же рядом вся японская кухня – суши, сашими, роллы, имбирь, вассаби. С другой стороны острова горы фруктов и два человека постоянно готовившие “фреш” из яблок, апельсин, киви, арбуза и ещё каких-то очень тропических фруктов – манго и т. п.

Говорят, что нет лучшего способа снять стресс, чем плотно закусить. Мы сняли стресс в лучших традициях русского туристического сообщества.

Назад в номер возвращались медленно, делясь впечатлением от съеденного. Как ни странно дорогу домой от “ресепшена” нашли довольно быстро и подходя к нашему номеру, поняли почему мы изначально не могли найти выход – изгиб коридора создавал иллюзию тупика, если смотреть со стороны нашего номера и поэтому мы туда и не поворачивали. Настроение сразу поднялось и мы, переодевшись, пошли знакомиться с Южно-Китайским морем. До пляжа было довольно далеко – идти надо было вдоль прудов с кувшинками, затем вдоль бассейна для купания, потом обойти начавшееся строительство какой-то огромной сцены. И вот мы у моря. Прекрасное лазурное море, прекрасный белый песок, прекрасные павильончики с лежаками. Людей – почти никого, кроме бегающих по берегу фотографов с осветителями и их клиентами. Ну, вы помните: ”Она убегает, он догоняет. Он убегает, она зовет полицию…”

Вода была прозрачная, но для нас, разбалованных водами Андаманского моря, довольно прохладная. Больше пятнадцати минут не поплаваешь, знобит. Пока лежали-обсыхали, несколько раз к нам подходили китаянки, обвешанные мелочёвкой-бижутерией. Фразы у всех стандартные: ”Лука-лука! Селёзики. Типа-типа!” Даю сразу перевод: “Посмотри-посмотри. Серёжки. Всё по госстрандарту ”. Мы отбивались, как могли. Отбились.

К десяти часам утра солнце уже палило нещадно, и мы были вынуждены уйти с пляжа. Тем более что в одиннадцать у нас была встреча с нашим гидом-переводчиком Лилей, которая должна была нас ввести в курс экскурсионной программы и отвести на медицинское освидетельствование в центр традиционной китайской медицины. Имея не слишком удачный опыт встреч со светилами китайской медицины мы, было, решили не ехать, но Лиля сказала, что раз уже оплачено, она должна выполнить свой гражданский долг и показать нас врачу.

Медицинский центр располагался в красивейшем месте – новенькие трехэтажные коттеджи на берегу небольшого пруда с маленькой беседкой на островке. Встретили как родных. Тут же чай, сигаретки. Провели в осмотровую. Пришел врач – изумительного вида “дедушка Ау” с мягкой, почти детской улыбкой.

– Доктор Ли, – представила его медсестра-китаянка, назвавшаяся Мариной.

Сначала врач осмотрел Ирину. Осмотрел по-взрослому, как принято в медучреждениях. Проверил давление, посмотрел глазное яблоко, язык, проверил пульс. Затем на кушетке провел пульпацию брюшной полости и проверил состояние позвоночника.

Меня осмотрел в той же последовательности. И уже после этого, сделав себе какие-то пометки, стал рассказывать то, о чем я не знал, но догадывался. Рассказал даже то, о чем знал только я. Сказал он много, всего и не упомнишь. Но когда он сказал, что у меня сильно ослабло женское начало Янь, я ему сказал, что у меня и мужской конец Инь не шибко крепок. Он мягко улыбнулся и сказал, что такая Хрень рано или поздно происходит с каждым.

Прописали нам массаж, иглотерапию и обещали подготовить комплект лекарств, которые поднимут нам и Янь, и Инь, и Хрень. Массажи начали проводить в тот же день. Я такого массажа не получал никогда. В течение часа меня мяли, давили, щипали и похлопывали. Потом я перешел в другой кабинет, где лично доктор Ли ставил иголки. Вдоль рук и ног он воткнул около двадцати тончайших иголок, которые, достигнув какой-то определенной глубины, вызывали поначалу не очень приятные ощущения. Дополнительные три иголки воткнул в живот. Каждый раз, когда я недовольно морщился от боли “дедушка Ау” нежно похлопывал меня по руке, приговаривая по-китайски: ”Ничего, ничего”.

Так было все пять дней…

* * *

Теперь самое время рассказать об острове Хайнань. Итак, остров Хайнань иначе называют Восточными Гавайами. Раньше они назывались “Ворота Ада”, поскольку во времена правления династии Тань сюда ссылали мятежников. А ещё раньше они назывались “Край Земли ”или “Хвост Дракона” из-за отдаленности от столицы.

Старейшее поселение на Хайнане город Санья имеет длинную историю развития. Первые дома датируются временем, не отмеченным ещё в Ветхом Завете (10 тысяч лет назад). Также на острове в результате раскопок обнаружены древние культурные реликвии и (внимание!) древние персидские могилы, расположенные вдоль берегов. Не сюда ли плавал Синдбад-мореход за птицей Рух?

Коренное население Саньи превышает 450 тысяч человек, включая 20 национальных меньшинств, самые крупные из которых Хань (на острове это национальное меньшинство, в Центральном Китае – титульная нация) Ли, Мяо и (внимание!) Хуэй. Это особенно радует, так как вы можете без скабрезной улыбочки весьма серьезно спрашивать на Хайнане: ”А сколько на Хайнане Хуэй?”