Текст книги "Святая Русь"

Обычно, уходя из кельи, Серафим оставлял в ней гореть множество свечей. Монах Павел часто говорил ему, что от этого может быть пожар. «Пока я жив, пожара не будет. А когда я умру, кончина моя откроется пожаром», – всегда отвечал ему Серафим. Так и случилось. Утром 2 января 1833 года Павел почувствовал запах дыма у кельи Серафима. Войдя в нее с другими иноками, он увидел, что от упавшей свечи в келье занимается пламя. Серафим в своем обычном белом балахоне стоял на коленях перед иконой «Умиление»[3]3
  Икона «Умиление» Серафимо-Дивеевская ныне почитается как чудотворная. Эта икона Божией Матери прославилась через пятьдесят с лишним лет после блаженной кончины отца Серафима, в 1885 году. Образу установлено празднование 28 июля/10 августа; в настоящее время он находится в патриаршем домовом храме.


[Закрыть], с непокрытой головой, с медным распятием на шее, с руками, сложенными крестообразно на груди. Они стали осторожно его будить, но старец не спал: он уже отошел ко Господу.

За день до того Серафим попрощался со всей братией, а иеромонаху Феоктисту сказал: «Ты ужо отслужи здесь». Отец Феоктист, спешивший домой, отказался служить в Сарове. Тогда Серафим сказал ему: «Ну, так ты в Дивееве отслужишь!» Феоктист не понял этих слов и выехал из Сарова. На пути без видимой причины у его саней оборвалась завертка, лошадь выпряглась. Ему пришлось остановиться в Дивееве. Там он узнал о смерти преподобного Серафима и должен был отслужить панихиду, выполняя просьбу сестер Дивеевской обители…

В день кончины Серафима игумен Глинской пустыни Филарет, выйдя из церкви после утрени, увидел столб необыкновенного света. Старец тут же сказал: «Вот так отходят души праведников. Ныне в Сарове почил отец Серафим».

Непостижимым образом узнал о кончине преподобного и Воронежский архиепископ Антоний. Вечером 2 января он уже служил по старцу панихиду. При дальности расстояния между Саровом и Воронежем и при средствах сообщения, существовавших в то время, не может быть и речи о каком-нибудь естественном способе передачи в Воронеж известия о том, что произошло утром того дня в Сарове.

Восемь дней продолжалось прощание народа с батюшкой Серафимом. Все эти дни мимо гроба шел нескончаемый поток его духовных детей. Во время отпевания людей в соборе было так много, что от нестерпимой жары гасли свечи, стоявшие у гроба. Когда духовник хотел вложить в руку старцу специальную разрешительную молитву, рука Серафима разжалась сама. Игумен, казначей и другие иноки, видя это, были поражены. В числе других, наблюдавших это явление, был архимандрит Митрофан, тогда еще простой послушник и ризничий Александро-Невской лавры.

Однажды Серафим Саровский с большим воодушевлением произнес странные слова: «И какая радость-то будет!.. Какая великая радость-то будет! Среди лета запоют Пасху, радость моя!.. Приедет к нам царь и вся фамилия. Дивеево-то лавра будет. Вертьяново – город, и Арзамас – губерния».

В другой раз в разговоре с сестрами Дивеевской обители преподобный, прозревая что-то еще более далекое, сказал так: «О, вот вы, матушки мои, какая будет радость! Среди лета запоют Пасху… А народу-то, народу-то со всех сторон, со всех сторон!..»

Первое предсказание в точности сбылось через 70 лет после смерти Серафима, когда в июле 1903 года состоялось прославление мощей святого[4]4
  Тогда преподобному Серафиму установили праздновать 19 июля/1 августа (обретение мощей) и 2/15 января (преставление).


[Закрыть]. Вся Россия съехалась на Саровско-Дивеевские торжества. В них приняли участие император Николай II и императрица Александра Федоровна, великий князь Сергей Александрович, великая княгиня Ольга Александровна и другие члены царской фамилии. Народу было столько, что по своему значению Дивеево действительно стало лаврой, Вертьяново – городом, Арзамас – губернией.

Второе предсказание сбылось еще через 88 лет.

…Утром 7 февраля 1991 года поезд с мощами святого Серафима прибыл в Москву. Столица встретила процессию громадной толпой народа, едва умещавшейся на площади трех вокзалов. Грандиозный крестный ход проследовал к Елоховскому собору. Это было первое православное торжество общенародного масштаба после 70-летнего засилья безбожия в России.

Через несколько месяцев рака с мощами, установленная на микроавтобусе, отправилась в свой триумфальный путь по России в Дивеево. Множество людей выходили на дорогу, встречали процессию, кланяясь угоднику до земли. А в самом Дивееве прибытие мощей преподобного уже ожидали тысячи верующих, съехавшихся со всех уголков страны. Вместе с Церковью в организации торжеств впервые приняли участие местные власти и армия. Силами солдат в Дивееве в двухнедельный срок были построены два палаточных городка на двадцать тысяч человек, армейские полевые кухни обеспечивали питание многочисленных паломников.

Прп. Серафим Саровский

Крестный ход с мощами был встречен пасхальными возгласами «Христос воскресе!» – «Воистину воскресе!». Так, по пророчеству преподобного Серафима, «посреди лета запели Пасху».

Достойно упоминания, что все это происходило после праздника Вознесения[5]5
  В 1991 году он отмечался 16 мая.


[Закрыть], когда по церковному уставу пасхальные песнопения уже не поются. За все века существования Русской Православной Церкви пение «Пасхи» происходило только при открытии святых мощей преподобного Серафима; ни при каких других торжествах пения пасхального канона не отмечалось.

С именем преподобного Серафима связано огромное количество самых разнообразных чудесных событий, явлений, исцелений. Люди выздоравливали, приложившись ко гробу и искупавшись в источнике преподобного Серафима; дав обет посетить Саров; приложив к больному месту какую-либо вещь, принадлежавшую преподобному, или кусочек камня, на котором он молился; просто помолившись святому. Вот некоторые из этих чудесных исцелений.

…Инок Саровской пустыни Киприан писал в 1840 году: «По смерти о. Серафима досталась мне шапочка из черной крашенины, которую он обыкновенно на́шивал на голове своей. Издавна я подвержен был сильной и продолжительной головной боли, от которой лежал по нескольку дней в постели. С приобретением шапочки я стал надевать ее на себя при появлении болезни и мысленно просил в молитве о. Серафима об избавлении меня от страданий. С возложением шапочки всякий раз боль проходила. Такое же действие в зубной болезни приводилось мне испытывать неоднократно от обломка того камня, на котором блаженный о. Серафим подвизался в пустыни, когда я сей обломок клал на больные зубы».

…Краснослободский мещанин Матфей Карпов около двух лет был одержим сильной зубной болью. Лекарство принимал разное, но помощи не было. 8 сентября 1866 года он отслужил панихиду на могиле о. Серафима и три раза приложился к памятнику обеими щеками, отчего тут же почувствовал облегчение и совершенное исцеление.

…Александра Николаевна Васильева, жена коллежского секретаря, страдала сильными болями в боку, от которых ее не могли излечить врачи Пензы и Саранска. Болезнь сопровождалась «рвотою желчи отдельными кусками и черною жидкостью вроде земли». После того как игуменья Дивеевской обители возложила на больную шапочку и полотенце отца Серафима, произошло совершенное и полное исцеление.

…В книге «Великое в малом» С. А. Нилус писал о своем друге-лютеранине, занимавшем в то время видную должность по судебному ведомству. Этот человек рассказывал, что однажды, придя в келью Саровского старца, он отрезал себе кусок мантии отца Серафима «на память». Друг писателя, куда более веривший в науку и прогресс, нежели в Бога и Его святых, все же признавался, что его жена с успехом использовала кусок мантии преподобного «всякий раз, когда заболят детишки». (Как знать, может быть, епитрахиль отца Серафима – единственная часть его облачения, которая не была найдена во время второго обретения мощей, так до сих пор и хранится у кого-нибудь из работников бывшего Музея истории религии и атеизма – «на память»?)

…Евдокия Очкина, мещанская жена из г. Пензы, имела дочь Елизавету, которая трех лет от роду совершенно ослепла. Мать носила ее к докторам, но те не могли даже осмотреть глаз девочки из-за ее плотно прикрытых, словно бы сросшихся век. В 1858 году Евдокия была в Дивеевском монастыре и рассказала о следующем случае, который произошел с ее дочерью в возрасте пяти лет:

«Ослепшая дочь моя сидела около меня на полу; я положила ей на колени игрушки: она ощупью перебирала их. Я плакала, глядя на нее, и говорила мысленно: „Отец Серафим! Помолись Господу, чтобы открылись глаза слепой моей дочери; я к тебе в Саров пойду пешком“. В эту самую минуту она вспрыгнула на ноги и бегом побежала по комнате. С тех пор она стала видеть, как прежде».

…Генерал-майор Евлампий Кириллович Огородников рассказывал, что однажды его трехлетний сын Борис «очень расплакался, а потом начал неудержимо рыдать, так что ни ласки матери и сестер и никакие домашние средства не могли помочь». Рыдание имело вид истерического припадка. Огородников дал малютке несколько ложечек освященной воды, в которую он погрузил частицу того камешка, на котором преподобный Серафим молился тысячу дней и ночей. «После этого дитя мгновенно утихло; лицо повеселело и приняло спокойный вид, а через несколько минут ребенок по-прежнему весело играл со своим братом».

…А. Григорьев, священник Полтавской епархии, писал в письме к Олонецкому епископу Назарию:

«…Прошлою зимой жена моя как-то прихворнула. Дня три никуда не выходила. К общему недомоганию присоединилась страшная зубная боль. На четвертый, кажется, день вечером я читал жизнеописание старца Серафима… Мне пришло в голову, с книгой в руках, сходить в комнату моего незабвенного сына и помолиться о здоровье жены. Немного я молился. Помню, что сделал один или два земных поклона и просил старца Серафима принести его молитвы к Господу о болящей. Возвратясь в столовую, я ничего не сказал жене, но дал ей поцеловать литографированный портрет старца, приложенный к книге. Она бессознательно это исполнила, терла свои глаза, щеки, лоб о тот портрет, затем легла и моментально уснула, а я сел к столу… Минут через десять или пятнадцать, точно не помню, вдруг встает моя жена и говорит, что хочет есть. Должен сказать, что она перед тем последние два дня ничего не ела, да и не могла есть. Затем говорит мне: „А знаешь, я совсем здорова, завтра поеду в лавру“. „А зуб?“ – „Не болит“. – „А лихорадка?“ – „Ничего нет, я совсем здорова, как будто и не болела“. – „Ну так знай же, кому ты обязана таким быстрым выздоровлением“, – и показываю ей портрет старца Серафима…»

…Ротмистр Африкан Васильевич Теплов писал Саровскому игумену: «В 1849 году один из знакомых мне помещиков поражен был апоплексическим ударом, с отнятием руки и ноги, перекошением рта и глаз и порчею языка, так что из многих слов его можно было понять едва одно слово. Бывши у него в доме, я предложил ему обмыть водою изображение кончины старца Божия о. Серафима и с верою оную воду пить и мазать омертвелые члены. Больной с душевной радостью исполнил мое предложение и вскоре почувствовал облегчение: говорить стал ясно, с помощью людей выходил, и час от часу восстановлялся прежний упадок сил его в нормальное состояние здоровья».

А вот два случая исцеления на источнике.

…Крестьянка Симбирской губернии Ардатовского уезда села Тазнеева Агриппина Елизаровна Табаева, 18 лет от роду, слепая от рождения, искупалась три раза в источнике преподобного Серафима и после уже второго купания начала видеть солнечный свет, деревья и другие предметы.

…Крестьянский мальчик Василий Иовлев, 12 лет, пришедший в Саров из села Илисского Курчинской волости Минусинского округа Енисейской губернии вместе со своей бабкой, был немой от рождения, в чем имел удостоверение от местного приходского священника. В источнике преподобного отца Серафима он искупался и начал говорить.

17 декабря 1920 года состоялось вскрытие мощей Серафима Саровского. Приехавшая в Саров комиссия вела себя нагло и бесцеремонно. «Что искали Советы в раке преподобного Серафима и зачем было необходимо вскрытие, остается непонятным, – пишет А. Рогозянский. – Всего 17 лет прошло с момента первого обретения мощей преподобного и его прославления, когда были составлены подробнейшие описания найденных останков, вслед за тем опубликованные в печати. Мощи были обретены в костях, и все хорошо знали это, а потому вскрытие едва ли могло производиться безбожниками в надежде на „раскрытие фальсификации нетления“. Скорее всего, кому-то в Центре попросту не давала покоя мысль, что в Сарове все идет своим чередом, тогда как могилы и раки многих других почитаемых русских святых уже давно вскрыты или конфискованы».

Мощи были выставлены «на общее обозрение». Облачение, закрывавшее их, было развернуто таким образом, чтобы представить их обнаженными. Когда указанный срок истек, власти решили продлить «срок обозрения». Наконец в августе 1920 года мощи были омыты, переоблачены и торжественно помещены в раку.

Большевики рассчитывали оттолкнуть народ от почитания святого, но эффект оказался обратным. Все время, пока мощи лежали открытыми, вокруг раки царило по-особому возвышенное и взволнованное настроение. Вскрытие раки явилось подлинным расцветом религиозного чувства, вылившегося в настоящее торжество православия. Всеми очень ярко переживалась особенная близость к святым мощам. Паломники стекались отовсюду, служились многочисленные акафисты и молебны…

Православный писатель Евгений Поселянин в декабре 1922 года сообщил князю Жевахову о следующем удивительном событии:

«…Была прислана комиссия для осмотра мощей в Сарове. Председатель – крестьянин, кажется, из Вертьянова. В ночь, уже в Сарове, видит он сон: стоит у раки, и кости преподобного Серафима соединяются, и вскоре он встает из раки, одетый, как рисуют на иконах, и говорит этому человеку: „Смотри, я живой!“ И при том двумя перстами коснулся его щеки. Тот проснулся стоя, дрожа и в поту и с двумя черными пятнами на лице на месте касания. Он поутру рассказал бывшее. Составил акт за подписью, отказался от поручения и уехал».

Вряд ли нам стоит не доверять этому сообщению. О явлениях отца Серафима в сонных видениях и о чудесных событиях, которые обычно за этим следовали, собраны десятки свидетельств самого разнообразного характера. О своей встрече с Серафимом рассказывал, например, такой праведник, как старец Сампсон (Сиверс).

В 1927 году большевики вторично пришли к раке преподобного: в разгаре была всероссийская кампания по ликвидации мощей. Мощи были вывезены из монастыря. В народе говорили, что кости чудесным образом исчезли во время их перевозки в г. Темников. Люди помнили обещание великого старца, что он еще явит себя миру и «летом запоют Пасху».

Изъятые из гробниц мощи святых вывозились тогда на антирелигиозные выставки, проходившие в различных городах РСФСР. После закрытия таких выставок в годы Великой Отечественной войны мощи преподобного были тайно переправлены в Ленинград, в Музей истории религии и атеизма, который располагался в Казанском соборе.

И вот в 1991 году в одном из запасников музея среди гобеленов (!) были обнаружены мощи неизвестного святого. (Незадолго до того директор музея официально сообщил, что мощей в фондах нет.) На руках святого были рукавички. На одной было вышито: «Преподобие отче Серафиме», на другой – «Моли Бога о нас». Ни в одной из описей драгоценный сверток не значился.

Вскоре в музей приехали Истринский архиепископ Арсений и Тамбовский и Мичуринский архиепископ Евгений. Облачения, останки святого и их состояние полностью соответствовали актам, составленным при вскрытии мощей большевиками. Не было только епитрахили. «Сложно передать чувство, которое я испытывал: особое благоговение и вместе с тем неописуемое напряжение от сознания, что рядом – необыкновенное, великое сокровище», – вспоминал архиепископ Арсений.

На следующее утро в град святого Петра прибыл Патриарх. На убранной ковром и украшенной цветами машине мощи были доставлены к Александро-Невской лавре, где уже собралось духовенство и множество народа. Пропев тропарь и кондак преподобному, все запели: «Ублажаем тя, преподобие отче Серафиме…» Патриарх на четыре стороны благословил город иконой. Вслед за этим под звон колоколов и молитвенное пение народа, при всеобщем духовном ликовании святые мощи преподобного Серафима были внесены в Троицкий собор. Сразу же начался благодарственный молебен святому.

Так произошло возвращение батюшки Серафима.

Серафимо-Дивеевский монастырь – один из крупнейших женских монастырей России. Он расположен в Дивееве (Нижегородская область), в восьми километрах от г. Сарова. Строительство монастыря проходило при непосредственном участии преподобного. Он сам готовил лес для зданий и строил их. Серафим набросал и план будущей обители с большим Троицким собором.

Монастырь этот – «четвертый жребий Божией Матери на земле». Так назвала Дивеево, указав на него как на место будущей обители, сама Богородица, явившись отцу Серафиму 25 ноября 1825 года на берегу реки Саровки. В видении Царица Небесная указала и место, уготованное для обители, указала, как обнести это место канавой и валом.

Весной 1830 года участок, отведенный под монастырь, опахали трижды по одной борозде. Позже канаву должны были углубить, чтобы образовался вал. «Когда так сделаете, – говорил преподобный, – никто через канаву эту не перескочит. Канавка эта – стопочки Божией Матери! Тут прошла Сама Царица Небесная! Землю эту взяла в удел Сама Пречистая Богородица!»

Устройству общины содействовал своими средствами исцеленный Серафимом помещик Михаил Мантуров. Для обозначения размеров будущего собора Серафим дал сестрам очень длинный шнурок. Постройка такого огромного храма долгое время казалась делом несбыточным, ведь в обители не хватало денег на ежегодное содержание сестер, а для постройки огромного собора требовалась не одна тысяча рублей. Однако работы начались. Сестры сами копали глину, делали кирпичи, возили песок, носили известь, рыли канавы. Работы продолжались и после смерти преподобного. И вот, несмотря на крайнюю бедность обители, постепенно возвысился Троицкий собор, который и сейчас поражает своим величием и красотою. Расписывали его дивеевские сестры сами.

В начале XX века в монастыре было уже несколько храмов, колокольня и множество каменных зданий: корпуса келий, трапезная, богадельня, больница, училище для девочек. В обители насчитывалось около тысячи сестер.

В ноябре 1917 года большевики конфисковали имущество монастыря. Окончательно он был закрыт в 1927 году. Сестры были репрессированы и сосланы в лагерь в Среднюю Азию. Там, крепкие в вере, они сохранили общину.

В последние годы стали сбываться пророчества Серафима. В 1990 году началось возрождение Серафимо-Дивеевского монастыря. В марте был освящен Троицкий собор. Летом 1991 года в Дивеево съехались паломники со всей России – праздновалось второе обретение мощей преподобного Серафима, и вновь «среди лета пели Пасху».

Серафимо-Дивеевский монастырь – одна из главных святынь России. Сотни, тысячи паломников со всех концов православного мира ежегодно приезжают сюда, помня завет батюшки Серафима:

«Когда меня не станет, вы ко мне на гробик ходите! Как вам время, вы и идите, и чем чаще, тем лучше. Все, что есть у вас на душе, что бы ни случилось с вами, придите ко мне, да все горе с собой и принесите на гробик! Припав к земле, как к живому, все и расскажите, и я услышу вас, и вся скорбь ваша отляжет и пройдет! Как вы с живым всегда говорили, так и тут! Для вас я живой есть и буду во веки!»

Отче Серафиме, моли Бога о нас!

Глава 2. Свирский чудотворец
^{(Свято-Троицкий Александро-Свирский монастырь, Лодейнопольский район Ленинградской области)}

«В 1641 году от Рождества Христова, согласно повелению благочестивого Царя, разобрали ветхую церковь во имя Преподобного Отца нашего Александра, где находилась и гробница, поставленная над его телом… Когда начали копать ров для передней стены, на восточной стороне храма… обрели гроб. Земля над ним стояла в виде пещеры, ничем не поддерживаемая… Игумену сейчас же показали обретенный гроб. Он, сойдя со священноиноками в ров, снял верхнюю доску с гроба, и повсюду разлилось сильное благоухание от мощей преподобного, так что все место то исполнилось благовония, каждения же в то время не было, и увидели все лежащее тело преподобного отца Александра, цело и ничем невредимо, в мантии и схиме по чину повитое, и аналав на нем весь цел, из-под схимы виднелась часть бороды; обе ноги лежали, как у недавно скончавшегося, правая ступнею вверх, а левая обращена ступнею в сторону, по чину обе обуты в сандалии. По телу его, подобно некоторым растущим цветам, разошлось благовонное миро и излилось как вода. Видя это все, бывшие там, исполнились ужаса и радости и прославили Всемогущего Бога, Прославляющего святых Своих…» (Сказание об обретении мощей преподобного отца нашего Александра, игумена Свирского, чудотворца.)

Когда-то я читал эти строки, удивлялся рассказу летописца, но никак не думал, что сам увижу нетленное тело святого Александра и сам исполнюсь ужасом и радостью при виде благовонного мира. Ведь мощи Свирского чудотворца считались утраченными; подвергалось сомнению даже их существование.

Дело в том, что когда-то именно с раки святого Александра началась всероссийская кампания по вскрытию мощей, которая должна была «разоблачить контрреволюционную сущность православной церкви и раскрыть вековой обман народа духовенством»[6]6
  Разумеется, это произошло не случайно: святой Александр был известен как «молитвенник за царей». Когда-то Иван Грозный молился преподобному перед самым взятием Казани и после победы объявил его «великим и дивным чудотворцем» на всю Россию. С тех пор каждый самодержец либо приезжал поклониться мощам, либо присылал в монастырь щедрые дары.


[Закрыть]. В советской печати тогда появилось сообщение, что 22 октября 1918 года при «приеме на учет» имущества Александро-Свирского монастыря «в литой раке, весящей более 20 пудов серебра, вместо нетленных мощей Александра Свирского была обнаружена восковая кукла». Архимандрит Евгений, присутствовавший при вскрытии мощей, свидетельствовал против этого заключения, утверждая, что в раке обнаружены подлинные останки святого, а вовсе не кукла, как говорили реквизиторы, но через несколько дней он был расстрелян, и опровергнуть официальную версию уже было некому. Как бы то ни было, найденное в раке большевики вывезли из монастыря. Вскоре в нем начал действовать «островок» ГУЛАГа.

Прошло 80 лет. Игумен возрождающегося Александро-Свирского монастыря Лукиан (Куценко) благословил инокиню Леониду (Сафонову) на работу в архивах для поиска сведений о мощах преподобного Александра Свирского. В миру инокиня Леонида, насельница Покрово-Тервеничского монастыря, была кандидатом биологических наук и работала старшим научным сотрудником Петербургского НИИ им. Пастера. Сначала она обошла все исторические и этнографические музеи города, но поиск никаких результатов не дал. Неожиданно помог документ из Центрального исторического архива. Документ свидетельствовал, что мощи преподобного проходили медэкспертизу в подотделе Наркомата здравоохранения в феврале 1919 года. Тогда решено было начать обследование медицинских музеев города. Довольно скоро поиски привели в Военно-медицинскую академию, где более 150 лет существует анатомический музей. Еще в 40-е годы там демонстрировали на лекциях «пример естественной мумификации».

30 декабря 1997 года инокиня Леонида впервые увидела мощи преподобного Александра в Военно-медицинской академии Петербурга. Начались экспертизы. Они проходили сперва в самой BMA, затем в Судебно-медицинской службе Санкт-Петербурга. Во время первого молитвенного призывания к святому мощи источили миро. Это произошло в рентгеновском кабинете Судебно-медицинской экспертной службы Петербурга, на глазах у работников СМЭС и монахинь Покрово-Тервеничского монастыря.

«Святой нас утешил особо, – вспоминала инокиня Леонида. – После первого молитвенного призвания к нему, после того, как был отслужен молебен перед мощами в судебно-экспертной службе, они стали мироточить. Особенно сильно мироточили ноги. Каждая морщинка тела была покрыта миром. Святой как бы отвечал нам: „Это я! Я вас слышу“»[7]7
  Православный Петербург, № 9, 1998.


[Закрыть].

Экспертизы длились несколько месяцев. Главная трудность, вспоминала инокиня, заключалась в преодолении атеистической настроенности некоторых членов экспертной комиссии. Им нужно было все время внутренне преодолевать себя для того, чтобы понять, что происходит обретение святыни, а не «мумифицированных останков». Но в конце концов эксперты постановили, что останки, найденные в BMA, действительно принадлежат Александру Свирскому… Святые мощи были перенесены в храм Святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Вскоре мироточение приняло постоянный характер. Свидетелями этого чуда были тысячи петербуржцев и паломники из других городов.

Я был в этом храме два раза. О первом посещении почти ничего рассказать не могу. Помню странную маленькую церковь, без купола, в окружении типовых многоэтажных зданий, пение «Преподобие отче наш Александре, моли Бога о нас», очередь к раке. Чего я не помню, так это самого святого. Когда монахиня, протиравшая полотенцем стекло гробницы, сделала мне знак рукой: «Молитесь», – сердце у меня застучало, и все поплыло перед глазами. Я поклонился, приложился к раке и отошел. Вот и все.

Второй раз я приехал в церковь через два месяца. Это было время между молебнами, в храме мыли пол. Возле раки никого не было, и я простоял возле нее довольно долго. Передо мной под стеклом были не останки, не скелет, не кости – это было именно нетленное тело. Тело, которое провело больше века в сырой земле (за это время гроб полностью сгнил), три века – в гробнице и 80 лет – в музее Военно-медицинской академии. Сразу подумалось, что большевики, вскрывшие гробницу в 1918 году, действительно могли вообразить, будто тело Александра вылеплено из воска…

Больше всего меня поразил вид руки святого – она выглядела словно бы выточенной из слоновой кости. А еще… Еще на ногах преподобного виднелись капельки маслянистой жидкости. Наклонившись к раке, я почувствовал непередаваемый аромат. Это было то самое «благовонное миро». Здесь меня снова настигло то состояние внутренней дрожи, которое я испытал в первое посещение храма. Подумать только, миро! Я, с трудом различающий запахи (результат нескольких лет курения), прекрасно ощущал неземной аромат, несмотря на то что в храме стоял сильный запах моющего средства, а крышка раки была плотно закрыта!

Благоухание чувствовали все, кто входил в храм, а временами оно усиливалось настолько, что на его запах слетались пчелы! У свечницы я узнал, что характер мироточения меняется во время молебнов – иногда оно в буквальном смысле начинает струиться по ногам преподобного. Мой друг, в школьном прошлом сосед по парте, прикладывал к раке новорожденную дочь. Когда же через пару часов он добрался домой, его домашние были поражены – от ребенка исходило стойкое благоухание.

Был зафиксирован и совсем уж поразительный факт. Некоторые паломники, пришедшие летом и осенью 1998 года поклониться мощам преподобного Александра, подходя к раке, просили приложить к ней иконку святого, приобретенную тут же в храме. Вскоре эти иконы начинали мироточить дома, во время домашних молитв. Некоторые отмечали сильное благоухание на протяжении нескольких дней[8]8
  См.: Православный Петербург, № 10, 1998.


[Закрыть].