Текст книги "Святая Русь"

В первой главе Евангелия от Марка повествуется об исцелении в синагоге человека, одержимого нечистым духом: «В синагоге их был человек, одержимый духом нечистым, и вскричал: Оставь, что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий. Но Иисус запретил ему, говоря: замолчи и выйди из него. Тогда дух нечистый, сотрясши его и вскричав громким голосом, вышел из него» (Мк. 1, 23-26).

Иисус приказывал бесам выйти из человека, и те, испытывая в Его присутствии страшные мучения, подчинялись Ему и иногда даже сами просили о скорейшем изгнании. Призывая имя Христа, бесов изгоняли и апостолы, помня слова Учителя: «Именем Моим будут изгонять бесов» (Мк. 16, 17).

Изгонителями бесов были многие христианские святые. «Когда мы их заклинаем именем истинного Бога, то они покоряются нам немедленно и тотчас покидают одержимые тела», – говорит святой Киприан. «Что касается демонов, – писал Тертуллиан, – то мы не только отвергаем их, но сражаемся с ними, изгоняем из тела человеческого, как это всякому известно».

Впоследствии были сложены особые бесогонные молитвы, называемые экзорцизмами. Впрочем, для того чтобы стать экзорцистом (изгонителем бесов), одного знания этих молитв было недостаточно. «Исцеление бесноватого не зависит от врачебной науки и может совершиться только нравственным воздействием духа на дух», – пишет Дидон (соч. «Иисус Христос»). Поэтому человек, способный изгнать духа тьмы, должен был сам иметь сильный дух. Такими людьми были православные святые Тихон Задонский, Александр Свирский, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский и многие другие.

Попытки изгнания бесов людьми, лишенными духа святости, как правило, обречены на неудачу. Впрочем, есть свидетельства, что последствия имело само прочтение молитв-экзорцизмов – даже если их читал обычный светский человек.

Например, пробовал читать бесогонные молитвы Николай Семенович Лесков, и опыт этот весьма крепкие нервы писателя выдержали с трудом. На следующий день Лесков продал книгу с заклинательными молитвами монастырю. (См. очерк «Русские демономаны».)

В наше время изгонять бесов берется каждый второй дипломированный знахарь и экстрасенс. Эти люди обещают снять порчу, заклятье, излечить от одержимости. Но каждому мало-мальски разумному человеку должно быть ясно, что вся эта армия биоэнерготерапевтов, психокорректоров, астрологов, ворожей сама питается демоническими энергиями. Бес беса не выгонит.

Подлинные русские изгонители бесов не были стяжателями. Они не брали с больных никакой платы, и никто из них не провозглашал экзорцизм своей профессией. Есть еще два общих признака: эти люди принадлежали к различным степеням монашества и священства, и все они обладали редкими душевными качествами.

«В наше время едва ли кто-нибудь исцелил столько бесноватых, как известный всему Киеву удивительной жизнью старец схимник Парфений, – вспоминал Н. С. Лесков. – Его все считали „святым“, и я во всю мою жизнь не видал лица прелестнее, мягче и добрее, чем этот старец».

Парфений Киевский говорил: «В простых сердцах почивает Дух Святой». Сам старец был очень прост сердцем, и неудивительно, что бесы его боялись.

За пять веков до киевского схимника на Русской земле жил великий подвижник, изгонявший бесов, – преподобный Сергий Радонежский. По словам Епифания Премудрого, лицо его было «светло, как снег» и оставалось таким даже после смерти.

В начале XX века самым знаменитым изгонителем бесов был отец Иоанн Кронштадтский. «Лицо его ясное и простое, приятно и сердечно улыбающееся, благодушно-мирное, благодатное лицо. Светлые, доверчивые, ласковые глаза…»

Вот один из случаев изгнания бесов о. Иоанном, рассказанный В. И. Поповым. Произошло это в 1890 году при путешествии Иоанна Кронштадтского от Архангельска до Москвы. На одной из станций двое мужиков подвели к святому женщину.

«Она была согнута почти дугой и дико поводила белками глаз. Страшное, мрачное состояние было написано на ее лице. Лишь только ее подвели к о. Иоанну, она, в буквальном смысле слова, начала лаять по-собачьи. Отец Иоанн положил левую руку на ее голову, а правою начал осенять крестным знамением и читать молитву: „Да воскреснет Бог и расточатся врази Его“. Однако вопль-лай усиливался, мы стояли ни живы ни мертвы. Лицо батюшки было грозно-вдохновенно и выражало в то же время непреклонную силу воли. Капли пота обильно покрывали его чело. Чувствовалось, что шла напряженнейшая, хотя и невидимая, борьба. Но вопль стал стихать. Больная глубоко вздохнула. Вдруг она сразу выпрямилась, лицо ее мгновенно просветлело, и она с радостным плачем бросилась к ногам целителя, крестясь и благодаря Господа. Эта женщина, как говорят, болела в течение семи лет».

Святые изгоняли бесов не только при жизни, но и после смерти. Вот как описывает очевидец сцену изгнания бесов в усыпальнице Иоанна Кронштадтского в Иоанновском монастыре осенью 1993 года.

«Как только спустились они в бело-золотую, благоухающую чистотой усыпальницу батюшки Иоанна, началось неописуемое! Одна женщина вдруг завопила низким голосом: „Зачем меня привезли сюда?! Святость Иоанна погубит меня!“ Другие завыли, заголосили. Кто-то рухнул на каменный пол. Одной из одержимых протянули пузырек с маслом из лампады над гробницей батюшки. В ответ раздался истошный крик: „Что ты мне даешь?! Ты мне огонь даешь!“»[17]17
  «Чудеса в усыпальнице святого праведного Иоанна Кронштадтского в наше время», в кн.: Православный церковный календарь, 1996.


[Закрыть]

Огромное количество исцелений от одержимости произошло возле раки святителя Тихона Задонского в период с 1846-го по 1861 год и в несколько последующих десятилетий. Многие из них были проверены специальной комиссией Синода. Вот один из этих случаев.

«Города Ельца купеческая жена Пелагея Гаврилова до замужества была здорова; но после вступления в брак, когда ей было 16 лет, вскоре стала подвергаться беснованию, и особенно тогда, когда говорила о чем-нибудь святом, или когда видела что-нибудь относящееся до духовного лица или предмета; причем впадала в беспамятство и, по уверению других, при том случавшихся, кричала в то время разными голосами и терзала себя руками; так что два-три сильных человека едва могли удерживать ее. После этих припадков, продолжавшихся часа по два, следовало обыкновенно расслабление. В таком болезненном положении находилась она года два; в 1835 году родные повезли ее в Воронеж, но припадки продолжались, потом, когда в Задонске отслужили панихиду по святителю Тихону и она приобщилась святых Таинств, припадки прекратились и до сего времени не возобновлялись» (чудо № 7 в деле комиссии Священного синода).

Почему же святые имеют такую власть над духами тьмы? Попробуем отыскать ответ на этот вопрос в житии Тихона Задонского.

«Хочешь ли диаволу не уступать и противиться? Уступай людям и не противься им, и не воздавай зла за зло», – говорил святитель Тихон. Вся его жизнь была примером исполнения этой заповеди.

Тихон Задонский (в миру Тимофей Савельевич Соколов) родился в 1724 году в семье бедного дьячка из села Короцка, около Валдая, в Новгородском крае. Отец его вскоре умер. Семья осталась в такой бедности, что мать решила отдать младшего сына богатому ямщику, который хотел его усыновить. Но старший сын Петр упросил ее не делать этого. «Мы научим Тиму читать, – сказал Петр, – и он будет где-нибудь пономарем!»

До четырнадцати лет Тимофей часто за один кусок черного хлеба работал у крестьян. Наконец мальчика отдали в новгородское духовное училище. Не имея теплой одежды, Тимофей однажды чуть не замерз в пути, но был спасен проезжим купцом. Учился Тимофей хорошо. В свободное время ему по-прежнему приходилось работать в поле, и занимался он ночью. Иногда он продавал пищу, которую ему давали, чтобы купить свечку для позднего чтения. Шаловливые сверстники пели ему величание и «кадили» ему лаптями. Когда училище преобразовали в семинарию, Тимофей, как один из лучших учеников, попал на содержание архиепископа. Через несколько лет он стал учителем греческого языка. Курс он окончил в тридцать лет. Тимофею предстоял выбор жизненного пути, и он выбрал монашество. На него особенно повлияли два случая: однажды, стоя на высокой колокольне, он неосторожно облокотился о ветхие перила; они рухнули, но невидимая рука отбросила его, и он упал назад на спину. Другой раз, ночью, он увидел небеса отверстыми и на него пролился необыкновенный свет.

В тридцать четыре года Тимофей принял постриг с именем Тихона. Иеромонахом он преподавал философию. В то время принято было читать на латыни, а Тихон читал по-русски, да так увлекательно, что на его лекции собиралось много посторонних. Вскоре его возвели в сан архимандрита.

Когда в Синоде избирали епископа Новгородского, выбор трижды пал на Тихона. В сильном волнении въезжал Тихон в город, в котором прошла его юность. Среди встречавшего его духовенства были и бывшие его товарищи по учению, и он шутливо напомнил им детские шалости.

Затем его назначили епископом Воронежским. Епархия была огромная: от Орла до Черного моря. Тихон нашел, что дела в запущении, что священники и дьяконы плохо знают и плохо совершают службы, что народ «за нуждою забыл Бога». Кое-где еще сохранялись языческие обряды.

Здоровье его уже тогда было расшатано, и можно только удивляться, как Тихон мог совершать такой титанический труд. Свою епархию, тогда почти всю покрытую дремучими лесами и степью, он объезжал верхом. Святитель завел школы и проповедничество, открыл духовные училища в Воронеже, Острогожске и Ельце; он писал наставления священникам и следил за их исполнением. И нравы стали смягчаться.

В Воронеже тогда еще совершались празднования языческому богу Яриле, которые сопровождались неистовыми плясками, пьянством и бесчинствами. И вот в разгар этого действа «неожиданно появился на площади святитель, грозно обличая смердящий праздник, угрожая отлучением от Церкви. Он говорил с такой пророческой силою и пламенною убедительностью, что толпа в один миг разнесла в щепки балаганы и лавчонки, мирно разойдясь по домам». В воскресенье епископ произнес в соборе проповедь, во время которой вся церковь рыдала. После этого множество народа приходило к владыке и, стоя на коленях, со слезами каялось.

Дома святитель проводил ночи за письменным столом. Из-под его пера вышли замечательные книги, на которых выросло не одно поколение христиан («Сокровище духовное, от мира собираемое», «Истинное христианство», «Письма келейные»). Сочинения его имели огромное влияние на русскую религиозную литературу и проповедничество.

От постоянных трудов здоровье святителя окончательно расстроилось. Он уже был не в силах управлять епархией и удалился в Задонский монастырь. Здесь он продолжал писать – теперь он работал днем, а ночи отдавал молитве.

По мере сил он работал в монастырском саду, сам косил траву и рубил дрова.

Тихон раздал многие свои вещи. Почти все свое положенное по чину богатое одеяние (шелковое платье, теплые и холодные подрясники и рясы на теплом меху и прочее одеяние, а также перину с подушками, одеяла, карманные часы) он продал, раздав деньги бедным.

Пенсию свою он также раздавал. Часто под видом простого инока выходил на улицы, беседовал с крестьянами, а потом посылал им помощь. Если владыка слышал о крестьянах, пострадавших от пожара или другой беды, он покупал им жилье и скот. Тихон собирал у себя детей, учил их молитве и одаривал мелкими деньгами. Те ходили за ним гурьбой.

Страдая от болезней, он тем не менее до последних дней посещал по ночам тюрьму, заботясь о заключенных. Он узнавал среди заключенных осужденных безвинно и добивался пересмотра их приговоров. Около Тулы Тихон устроил богадельню, поручив ее одному священнику. Денежную помощь он посылал во многие города. Задонск стоял на большой дороге, и домик святителя был настоящей странноприимницей. Больных он укладывал в свою постель. Скончавшихся сам отпевал и погребал.

Но не все понимали подвижника, и у него было много случаев проявить свое смирение. Однажды вспыльчивый помещик, разгоряченный спором, ударил владыку по щеке. Святитель упал ему в ноги со словами: «Простите меня ради Бога, что ввел вас во искушение».

Всю жизнь Тихон терпеливо нес крест поношений и глумлений, говоря: «Так Богу угодно, я достоин этого за грехи мои».

Тихон ясно видел мысли своего собеседника (как зерна пшеницы в стакане воды). Будущее тоже не было для него тайной. Он предсказал наводнение 1777 года в Петербурге, год рождения Александра I и многие события его царствования, в томчисле войну 1812 года: «Россия спасется, а враг погибнет».

Однажды один из обитателей Задонского монастыря сильно простудился, заболел и был уже при смерти. Но по молитве святителя он быстро поправился.

В отношении себя святителю было открыто, когда кончится его земной путь – вплоть до дня недели. Церковный староста Косьма в детстве слышал предание, что в Задонске будет жить великий святой. «К себе этого отнести не могу», – заметил ему Тихон. Тем не менее он запретил повторять этот рассказ.

За три года до смерти святитель Тихон ушел в затвор.

Свой дар прозрения и чудотворения он тщательно скрывал. Но после смерти скрыть его было нельзя, и дар этот проявился с огромной силой.

Первое обретение мощей святителя Тихона состоялось в 1845 году, когда велись строительные работы по возведению нового храма по проекту архитектора Тона. Старый храм пришлось сломать. Оказалось, что склеп обвалился, гробовая крышка завалена кирпичами, сам гроб близок к разрушению. Но, несмотря на шестидесятитрехлетнее пребывание в сырой земле, тело святителя было обретено совершенно нетленным, даже архиерейское облачение не пострадало.

Спустя шестнадцать лет состоялась официальная церемония открытия нетленного тела и причисления к лику святых. Это произошло 13 августа 1861 года. Задонские торжества собрали толпы народа со всех сторон России. Вот как очевидец описывал это событие.

«Обилие благодати Божией было видимо и осязаемо для всех. Нередко случалось видеть, как несколько человек несли расслабленного, болящего или бесноватого, часто со сведенными руками, ногами, или с поврежденными другими членами тела, к раке святителя Тихона, и лишь только страждущего прикладывали к святым мощам – ему посылалось свыше выздоровление. Чудотворения совершались всенародно, в глазах всех, в действительности исцелений никто не мог усомниться: так они были явны и поразительны!»

Вот одно из таких поразительных исцелений.

Рясофорный послушник Задонского монастыря Кассиан, прежде именовавшийся Иваном Соловьевым, страдал сильным помешательством рассудка. Три года он был без памяти, нем и не владел правой рукой. Болезнь была следствием сильного паралича, который поразил больного 11 января 1851 года. Через шесть недель от начала болезни владение рукой возвратилось, но немота и умственные способности расстроились; состояние его доктор признал неизлечимым. Чудесное исцеление произошло после того, как больной выпил немного масла пред гробом святителя Тихона.

На открытии мощей среди других исцелившихся от беснования был и Николай Александрович Мотовилов. Он ждал этого события почти тридцать лет. В той мучительной форме, как это было в первые семь дней, недуг его не проявлялся. Но на сердце лежала тяжесть, а по временам на него находили приступы неотступной тоски. И вот наконец в августе 1861 года состоялось долгожданное прославление Тихона Задонского и открытие его мощей.

Свт. Тихон Задонский

«В день открытия, за литургией, Мотовилов стоял в алтаре, молился и горько плакал о том, что Господь не посылает ему того исцеления, которого по обещанию преподобного Серафима ждала его измученная душа, – пишет Сергей Нилус. – Во время пения „Херувимской“ он взглянул на горнее место и увидел на нем святителя Тихона. Святитель благословил плачущего Мотовилова и стал невидим. Мотовилов сразу почувствовал себя исцеленным».

После открытия святых останков Тихона Задонского мощи его стали называть «многоцелебными». Больше всего у гроба исцелилось бесноватых, и Тихона стали именовать «прогонителем лукавых духов»[18]18
  Святителю было установлено празднование 13/26 августа.


[Закрыть].

Советская власть прекратила доступ народа к мощам святого. Они были торжественно возвращены в Задонск только в августе 1991 года. В праздновании второго обретения мощей святителя Тихона снова принимали участие тысячи людей.

Приведу здесь рассказ женщины, страдающей от одержимости в наши дни.

«С этой женщиной я познакомился на корабле во время паломнической поездки по Средиземноморью, – пишет редактор газеты „Православный Петербург“ А. Раков. – Беснования такой силы видеть не приходилось. Поражало упорство, с которым она старалась преодолеть недуг. Людмила согласилась рассказать о себе. Мы несколько раз встречались, но ничего не получалось. Только после того как о. Иоанн Миронов согласился помочь нам, мне удалось записать ее рассказ. Батюшка сидел рядом и молился. Так появилась на бумаге эта история.

„Я всю жизнь прожила в старинном городе Ярославле. У меня был очень хороший и заботливый муж. Он очень любил меня, любил мою дочь. Шесть лет назад, когда я вернулась вместе с дочерью из отпуска, заметила перемену в супруге – в него как бес злости вселился. Спустя три года, когда мне исполнилось 46 лет, заболела и сама. Все началось с того, что я стала худеть, потеряв за короткое время 32 килограмма. Я не могла нормально спать, и бессонница продолжалась месяцами. Снотворное не помогало. Временами отказывали ноги, пропало всякое желание питаться.

Болезнь серьезно повлияла на мою способность трудиться. Работая в детском доме, я уже не могла, как прежде, выходить на прогулку с детьми. Уходила в соседнюю комнату, стелила на пол полотенце и ложилась, периодически поднимаясь для выполнения работы. Так мучительно проходили дни.

Появилось исходящее от меня зловоние, и муж уже не мог находиться рядом, он стелил себе на полу. Сама я запаха еще не чувствовала, а когда спрашивала мужа, почему он так себя ведет, в ответ получала молчание.

Мне стало еще хуже – отказали почки. Пришлось ложиться в больницу. Никакие лекарства не помогали, врачи не могли поставить диагноз.

Через месяц, кое-как подлечив, меня выписали. Приехала домой, а муж мне сказал, что больше жить со мной не будет и уходит навсегда.

Почему я заболела? Ведь мы никогда не увлекались восточными учениями, магией, гаданием… Жили мы с мужем обыкновенно – и ссорились, и мирились, и любовь была, и согласие. Муж ушел из дома, а у меня выросла опухоль на груди. Решила лечиться народными средствами. Сначала медную монетку прикладывала к опухоли, а потом прочитала книгу украинского писателя Александра Аксенова „Я не колдун, я знахарь“ и уверовала в Бога…

Первый раз я закричала не своим голосом, когда посетила того самого знахаря-писателя. Помню, как он среди толпы больных людей шепотом молился на улице. Слова молитвы не запомнились. Также не помню, перед какими иконами совершалась молитва. Скорее, их вообще не было. В середине молитвы мои глаза стала застилать пелена, уши заложило, и я закричала против своей воли.

Вернувшись с Украины, я начала ходить в храм. Мне было сказано, что хорошо помогает колокольный звон. Договорилась с пономарем, чтобы каждый день в назначенное время подниматься на колокольню и слушать оглушающий звон. После службы подошла к священнику и попросила совета. Священник сказал: „Приходите завтра вместе с дочерью на молебен“.

На следующий день во время молитвы мне сделалось так плохо, что хотелось бросить все и бежать из храма. Когда священник закончил молиться, у него даже пот на лбу выступил. Напоследок он мне сказал: „У вас очень тяжелая болезнь. Молиться за вас очень трудно. Только Господь может исцелить вас. Ходите в храм и причащайтесь, даже через силу“. И я стала регулярно ходить в храм.

В церкви сначала просто посещало неприятное состояние, но на время службы телесные боли отступали. Причащалась, но благодати не ощущала. Потом вообще к причастию сама не смогла подходить. Тогда меня стали брать за руки и силой подводить к Чаше…

Знакомые и коллеги по работе перестали меня узнавать, потому как все мои кости деформировались, изменилось лицо.

Видя мое состояние, директор детского дома выделил мне несколько дней, чтобы я смогла посетить Троице-Сергиеву лавру… В лавре попала на отчитку к о. Герману и после нее на соборование.

На соборовании опять случилось страшное – я стала кидаться из стороны в сторону, кричать мужскими и женскими голосами, валяться на полу. Руки и ноги отнялись, окаменели. После таинства, когда я немного успокоилась, ко мне подошел священник и сказал: „Бог сильнее, чем дьявол. Не отступайте“. Три дня подряд я соборовалась и посещала отчитки.

Посещала я Дивеево и Толгский монастырь. Там закладывало уши, только в Дивееве я не кричала. Но к причастию все равно подходить не могла. Только после того, как батюшка встанет перед алтарем и помолится, могу подойти к Чаше. А без молитвы и рта раскрыть для Святых Даров не могу. В Толге, когда открывали мощи святителя Игнатия Брянчанинова, мне было очень плохо – я кричала чужими голосами. А после того как накричалась, из меня начали вылетать лепешки слизи.

Бывала в Радонеже у о. Нектария. Там на службе, когда пели „Верую“, трижды крикнула: „Нет, нет, нет!..“ В моменты беснования я нахожусь в полном сознании, все понимаю, но не могу остановить себя. Рот открывается, язык каменеет, а голос исходит откуда-то изнутри – то ли из гортани, то ли из позвоночника.

Иногда просто столбенею. На Рождество в Спасо-Яковлевском монастыре, где находятся мощи святителя Димитрия Ростовского, всю службу было плохо. Как пропели „Херувимскую“, мгновенно окаменела. Руками и головой шевелить не могу, но ноги словно приморозило к полу. Служба закончилась, а я все стою. Даже монахи не могли сдвинуть меня с места. Принесли крест с мощей святителя Авраамия Ростовского, но и это не помогло. Начиналась праздничная трапеза, и меня хотели оставить в храме одну до тех пор, пока я не „оттаю“. Я, испугавшись, не согласилась. Тогда священники собрались вместе и начали молиться. Только по прошествии полутора часов я снова могла ходить.

Однажды ночью мне стало настолько плохо, что захотелось сейчас же умереть. Из меня клубами выходил вонючий дым, бросало из стороны в сторону, корежило рот, ломало кости, открылась черная рвота. Чуть посидела, и немного отпустило. Потом снова закрутило, и так промучилась до утра.

По совету священника я ношу с собой святую воду. Если мне становится плохо, я наливаю в таз воду из-под крана и добавляю туда капельку святой воды, потом окатываю себя. Становится легче. Но на работе никогда не падаю и не кричу. Такое со мной происходит только в храме.

Я знаю, что Господь привел меня к вере через беснование. Думаю, что через меня открывается другим промысл Божий. Я верю, что исцеление придет, но придет постепенно. Раньше от сердца до сонной артерии был как будто воткнут железный штырь, причинявший нестерпимые страдания. Теперь боли почти нет. Господь сподобил меня побывать на Святой Земле, где тоже случались беснования. Я падала на пол у честной главы Лазаря Четверодневного, у Киккской иконы Божией Матери, кричала у Гроба Господня. Хранитель Гроба о. Пантелеймон помазал меня освященным маслом – и отлегло.

Бесов во мне много. Кричат они по-разному: лают, ржут, хрюкают, смеются. Некоторых по милости Божией уже нет – те, которые лаяли и ржали, уже вышли. Теперь я хорошо сплю, не посещают мысли о самоубийстве.

В храме, в котором я бываю постоянно, прихожане говорят, что Господь через меня открывает им муки ада, дабы они увидели не только хитрость врага рода человеческого, но и силу Божию. Через мои муки Господь открывает людям глаза“»[19]19
  Опубликовано под заголовком «История болезни. Рассказ одержимой» в газете «Православный Петербург» (№ 10, 1998). Изложено в сокращении.


[Закрыть].

Комментируя этот рассказ, отец Сергий Бельков писал, что раба Божия Людмила пришла к трезвой оценке своего духовного недуга, и не согласиться с ней можно только в одном: начало исцеления она видит во встрече с неким писателем А. Аксеновым, называющим себя не колдуном, а знахарем. Но это – одно и то же, и не исключено, что для большей власти над нею колдун добавил ей духов злобы. (Ведь первый раз она закричала нечеловеческим голосом после посещения Украины.)

Священник пишет, что, встречая в храме одержимых, не нужно бояться, что их бес переселится в вас. Беснование – не инфекция. Евангельская притча повествует нам, что без Божьего позволения они не могут войти и в свиней. Для бесов не существует временных и пространственных преград, поэтому, если Господь попустит кому беснование, – это произойдет в любой обстановке…

Прижизненные муки от беснования – не самое страшное наказание для человека. Отец Василий Борин, который несколько десятилетий занимался отчитыванием бесноватых в эстонском городе Васк-Нарва, часто говорил: «Миленькие, не переживайте. Вы бесноватые, но в храме Божием находитесь днем и ночью. А не будет у вас бесов – будете с ними в аду вечно. А теперь вы не только верующие, вы – знающие».

Перед публикацией в «Православном Петербурге» в редакцию пришло письмо от Людмилы: «После поездки в Иерусалим я ездила по святым местам России. Везде получала сильное исцеление. Была в Боголюбове, Сергиевом Посаде, Дивееве. И в Дивееве враг закричал: „Выгонит меня Тихон Задонский“.

Вскоре я приехала в Задонск. В праздник Успения Божией Матери у раки с мощами святителя Тихона Задонского получила огромное облегчение. Полного исцеления еще нет, но многие страдания позади. В святых местах со мной произошло немало чудес. Слава Богу за все. Большой привет и благодарность батюшке Иоанну Миронову».