Текст книги "Древние Боги"

– Рутгер, сын Ульриха? – Уточнил десятник Тайной Стражи, и нервно сглотнув, побледневший, тревожно огляделся по сторонам. Его воины сбились в кучу, и совершенно растерявшись, не знали, что делать. Со всех сторон к ним стягивались воины клана в боевой раскраске, и их взгляды не предвещали ничего хорошего. Между воинами и Тайной Стражей всегда существовала какая-та неприязнь. Одни горы, одни города и деревни, а люди разные. Одни – сословие воинов, другие – сословие, мужчины какого могли служить только в Тайной Страже.

Толпа расступилась, и по образовавшемуся живому коридору прошёл Вальхар. Хмурясь, он посмотрел на десятника, и недовольно спросил:

– Что нужно здесь харвеллам?

– У нас есть решение суда, на препровождение Рутгера, сына Ульриха в Вольфбур, для оглашения приговора. Почтенному вождю клана должно быть известно о состоявшемся суде… – В голосе десятника послышалась неприкрытая растерянность. Он и сам понимал, что подвергает себя, и своих людей риску быть убитыми, но ничего не мог поделать над собой. Он выполнял роту, данную на мече, когда вступал в ряды Стражи, и только смерть могла освободить его от этой клятвы.

Воины клана молчали, и в этом молчании ощущалась явная угроза. Стоило вождю или воеводе сказать только одно слово, и их разорвали бы на месте. Десятник давно это понял, и как бы случайно положил руку на рукоять меча. Окружённый со всех сторон вооружёнными вигами он собирался дорого продать свою жизнь.

Вальхар сделал шаг вперёд, смерил харвелла оценивающим взглядом, скривил губы в усмешке, и, глядя как тот побелевшими пальцами вцепился в рукоять меча, покачал головой:

– Ты пришёл за моим воеводой. Смело. Надеюсь, ты понимаешь, что забрался в самое логово Снежного Барса?

– Я нахожусь под защитой лорда и закона! – Выкрикнул десятник, словно это могло ему помочь, если бы воины клана набросились на него.

Вождь недобро улыбнулся, и негромко, но его услышали все, хрипло, как мог только он, проговорил:

– Конечно, ты под защитой лорда, и закона. Но у нас идёт война, и действуют совсем другие законы.

– Война? – Десятник совсем растерялся, и выглядел озадаченным. – Какая война? Нам про это ничего не известно!

– Вот как? – Вождь клана усмехнулся. – Ты не видел, как собираются воины под стенами Вольфбура? Ты не видел знамёна кланов? Ты не видел чёрный дым над Волчьими Воротами? Ты слеп? Поднимись на стену, десятник!

Воины Тайной Стражи немного пошептались между собой, и нерешительно двинулись к стене, пробираясь среди не уступающим им дорогу Снежным Барсам.

– Бессмертный Тэнгри! – Потрясённо выдохнул харвелл, когда встал рядом с Рутгером, и его взору открылась потрясающая и завораживающая своей грандиозностью картина смерти, царящая на поле перед скалами. – Как это возможно?

На стену поднялся Вальхар и спросил:

– Обо всём этом неизвестно в городе? Как Владыка объяснил сбор войска под стенами? Что тебе известно, десятник?

– От лорда Фельмора поступил приказ быть готовыми к беспорядкам, а сбор войска это всего лишь подготовка к военным игрищам. Значит, всё это ложь, и на страну Лазоревых Гор действительно напал враг? Значит, слухи, что ходят среди народа всё-таки правда? Сколько же их?

– Многие тысячи.

– Что же мне делать? – Воины Тайной Стражи потрясённо молчали. Десятник долго смотрел в поле, вдыхая всей грудью запах горелого мяса, и наконец, после тяжёлого раздумья, произнёс: – Я не могу не выполнить приказ, я давал клятву, и в то же время я не могу его выполнить. Что мне делать, вождь клана?

Вальхар немного подумал, чему-то усмехнулся, и сказал:

– У нас мало воинов, а завтра будет тяжёлый день. Здесь не будет лишних мечей. Снимай свой красный плащ, зачерни лицо сажей, и если надо будет, приготовься встретить смерть. Завтрашний день покажет, стоит или нет, выполнять приказ лорда.

Харвелл помрачнел лицом. Он снял шлем, вытер выступивший на лбу пот, ещё раз посмотрел на поле, усеянное обгорелыми трупами челман, и вдруг улыбнулся:

– То, что мне говорили про тебя – правда. Ты мудр, вождь клана. Я поступлю как ты и говоришь. Смерть героя лучше, чем смерть стража. К тому же здесь, в Волчьих Воротах, я принесу гораздо больше пользы для страны Лазоревых Гор, чем выполняя приказ своего лорда.

* * *

Над спящим лагерем, еле слышно разносился плач одинокой флейты. Грустная мелодия неторопливо растворялась под тёмным небом и уже неосязаемая уплывала к вершинам гордо возвышающихся каменных пиков. Казалось, что она напоминает своими переливами о том, что человек смертен, его путь не вечен, и нужно так мало, чтобы прервать его. Всего лишь один удар меча, мгновенный полёт стрелы, коготь или клык, и от человека останется только могильный холмик, и, может быть, память, что будет жить в потомках нескольких поколений.

Рутгер отдёрнул полог палатки, всмотрелся в темноту, словно пытался разглядеть, откуда доносится мелодия, и, поворачиваясь к Герфуру, спросил:

– Кто это играет?

– Лигхар, мой воевода. Я видел у него флейту.

– Какая грустная музыка. Словно заранее оплакивает все завтрашние жертвы.

Герфур мгновение помолчал, прислушиваясь к мелодии, и тяжело вздохнув, сказал:

– Это музыка наших предков. Лигхар говорил, что её наигрывали Древние, когда провожали своих воинов на смерть. Это он играет сам себе. Он твёрдо решил уйти к Очагу Бессмертного Тэнгри.

– Да. Завтра многие воины погибнут, и ничего нельзя будет поделать. Мы должны сдерживать врага как можно дольше.

– Но челманов слишком много! Сможем ли мы? Не раздавят ли они нас? Что значат двести Снежных Барсов против многих тысяч?

– Наши враги такие же люди, как и мы сами. Сегодняшний день это доказал, как нельзя лучше. Сколько их осталось лежать на поле? Ты пробовал их сосчитать? Я верю в воинов клана. Мы выстоим, а когда Балвер с союзниками ударит им с тыла, то и перейдём в наступление. Нужно немного – продержаться всего один день.

– Мне немного не по себе. Плохое предчувствие не покидает меня, и его не заглушить вином. Что же мне делать? Я знаю, что нельзя с таким сердцем идти в бой. Тогда я сразу погибну!

– Не волнуйся. Я уверен, что едва ты скрестишь свой меч с первым челманом, то сразу успокоишься, и будешь помнить только то, чему научил тебя Увгард.

– Да. Надеюсь, так и будет.

– Конечно. – Уверенно, твёрдо произнёс Рутгер, заглядывая в осунувшееся лицо друга, и откровенно не понимая, что с ним произошло. Откуда это малодушие? Ведь ещё утром, смотря, как из убитого гаара вытекает кровь, в его глазах можно было увидеть только интерес. – Тебя будут окружать ветераны и опытные воины. Они прикроют тебя, а ты прикроешь их. В конце концов, я могу поставить тебя командовать катапультами. Там будет не так опасно.

Герфур усмехнулся, и, покачав головой, сказал:

– Разве где-то может быть безопасное место во время войны? Я же мечтал вместе с тобой, как мы будем разить врагов клана. Как станем Героями, а может быть и вождями. Так разве я могу отказаться от этого, даже если это будет стоить мне жизни? Рутгер, ты великий человек, сегодняшний день показал это как нельзя лучше, и я рад, что судьба свела меня с тобой. Ты доказал, что клан не зря выбрал тебя в воеводы. Каждый воин готов идти за тобой и в огонь, и в воду.

Он поклонился, и больше не говоря ни слова, вышел из палатки. Рутгер не стал его останавливать и пытаться утешить. Зачем? Герфур не слабая женщина, а воин клана, владеющий мечом и арбалетом. Что его утешать? Это всё пройдёт само, нужно только время. Ему надо побыть одному, и о многом поразмыслить, чтобы понять, как жить дальше, и что ему завтра защищать. Каждый воин будет биться за что-то своё. За дом на перевале, за свою невесту или жену, за детей, что ещё совсем недавно только встали на ноги. За то дерево, что посадил в саду, и терпеливо, каждый день поливал, пока оно не выросло и не достало своими ветвями кровлю черепичной крыши. За горы, на какие любишь смотреть во время заката и рассвета. За ледники, дающих холодную и чистую воду. За всё, что любишь и не можешь представить себе своё дальнейшее существование без всего этого.

* * *

Глава 9.

– Царь россов, Аласейа, с дружиной в дне пути отсюда, мой вождь. Войско кверков и дивов прибудет к утру следующего дня. – Гонец опустился на одно колено, поднял голову.

– Добрая весть. – Балвер улыбнулся. – Иди, отдохни и выпей вина. О том, что знаешь – никому ни слова. – Он ещё раз посмотрел на гонца с ног до головы покрытого слоем пыли, и взмахом руки отпустил его.

– Всё хорошо, мой вождь? – К Балверу шагнул одноглазый Хардур, занимающий должность советника, и потерявший глаз в одной из давних битв. Он был слишком стар, чтобы участвовать в сражениях, но его советы всегда помогали военным вождям, чтобы выходить победителями из, казалось бы, совсем безнадёжных боёв. Гордый старик как всегда был подтянут, а за спиной в ножнах висел небольшой меч, не обнажаемый уже несколько лет, чтобы напоить кровью врагов. Теперь он казался слишком тяжёлым для старческой руки.

Военный вождь обвёл взглядом башни замков дворян, развивающиеся знамёна на их шпилях, расположенные несколькими улицами ниже, кварталы мастеровых, и уже в сотый раз поймал себя на мысли, что предкам нужно было хорошо подумать, прежде чем начинать строить город на священной горе Эрпон, не позаботившись о высокой и крепкой стене.

– Разве может быть всё хорошо в таком положении? Мы готовим войско, призываем союзников, вооружаем ополчение, а Владыка и лорды, как будто ничего этого не замечают! Мало того, несмотря на все донесения, они пытаются и нас убедить, что ничего не происходит! А это письмо, на клочке ткани. Как его понимать?

– Такое уже было, мой вождь. Лет триста или четыреста назад, лорды прибрали власть к своим рукам, и тоже не хотели что-то замечать. Тогда Владыкой был слабый и нерешительный человек из клана Чёрных Медведей… – Хардур замолчал, и, по всей видимости, не собирался продолжать начатый разговор. Старый советник тоже был из клана Чёрных Медведей. Кому хочется вспоминать то, что позорит память?

– Что тогда произошло? Чем всё кончилось?

– Воины кланов выбрали нового Владыку, а неугодных лордов просто казнили. Вот тогда и появился закон о том, что жизнь вига священна. Лорды как чувствовали, что всё повторится через несколько сотен лет.

– Может через эту ступень развития проходит каждый народ?

– Не знаю. Моё дело стратегия и тактика, а принимать законы должны люди честные, сотни раз подтвердившие, что думают только о народе своей страны.

– Да, ты, как всегда прав. Что ты думаешь об этом? – Балвер достал из кармана короткого, серого тегиляя кусок ткани, развернул его. – После того как Хранитель Очага смог прочитать тайнопись, это уже не секрет, но мало что объясняет. «И когда отсечётся большой палец, кулак разожмётся. Ладонь не сможет удержать песок, сыплющийся сквозь пальцы». Что это может значить? Кому понадобилось посылать такое письмо в стан гааров?

– Не знаю, что это может значить. Я не знаток в дворцовых интригах, но могу сказать точно, что это заговор с целью уничтожения вигов. Рутгер поторопился, убив гонца. А тебе, Балвер, придётся быть осторожнее. Большой палец – это ты.

– Возможно. – Военный вождь и сам догадывался об этом. Только он мог собрать все кланы под свои знамёна и дать отпор надвигающемуся как грозовая туча, врагу. – Что мне могут сделать лорды? Я всегда окружён телохранителями и верными мне людьми.

– Чтобы убить человека совсем не обязательно подходить к нему. Достаточно отравленной стрелы, пущенной с крепостной стены, или яда в вине. Если тебя убьют, то кто поведёт вигов в битву? У тебя далеко идущие планы, и я надеюсь, что они осуществятся. Нам нужен новый Владыка, что приструнит лордов, и не даст им грабить свой народ. А это письмо можешь отдать обратно Хранителю. Что нам нужно знать, мы уже знаем, а это нужно сберечь для истории, чтобы наши потомки не совершили такой же ошибки.

– Да. Может быть, это будет интересно нашим потомкам. Что это? Новый гонец?

Среди стройных рядов палаток разбитого лагеря, среди кое-где упражняющихся в бое на мечах вигов, среди горящих костров, где готовился ужин, появилось какое-то движение, выбивающееся из ритма военного стана. Скоро стал виден и сам виновник поднятого переполоха. Всадник в ярком красном плаще, с плюмажем из белых перьев на островерхом шлеме. Его чешуйчатые доспехи поблёскивали в лучах заходящего солнца, как сигнал тревоги, подаваемый дозорными, с помощью начищенными до зеркального блеска щитов. Это вестник лорда Фельмора. Один из его многочисленной Тайной Стражи.

Гонец достиг палатки военного вождя, немного помедлив, спешился, и, встав на одно колено, подняв голову, сказал:

– Я посланник Владыки Альгара. Он требует к себе военного вождя Балвера с объяснениями своих необдуманных действий.

– Необдуманные действия? – Переспросил Балвер. Он видел, как напряглись стоящие у шатра телохранители, и приготовились по одному его кивку головы пустить в ход длинные, двуручные мечи до поры до времени покоящиеся на плечах. Они слышали их разговор с Хардуром, и, несомненно, уже приняли решение о своём поведении в любой возникающей ситуации. Умри, а военный вождь должен остаться в живых. – И какие же необдуманные действия я совершил? – Он с трудом подбирал слова, чтобы ярость не прорвалась наружу на нанесённое оскорбление.

Гонец поднялся, и как бы давая понять, что говорит это уже от себя, потупился, и, глядя себе под ноги, проговорил:

– Вождь Балвер, мне и самому не нравится всё то, что происходит, но я ничего не понимаю. В городе говорят, что идёт война. Лорды и Владыка говорят, что ничего страшного не происходит, и в то же время стягивают к своим замкам наёмников и Тайную Стражу. Что за чёрным дым шёл со стороны Волчьих Ворот? Зачем «Железнобокие» царя россов идут сюда? Почему войска кверков и дивов спешат под стены Вольфбура? Почему воеводу из клана Снежных Барсов приговорили к трём годам рудников? Что он сделал?

– Ты задаёшь слишком много вопросов, гонец, но кое на какие из них я тебе отвечу. – Военный вождь посмотрел на Хардура, словно искал у него поддержки, и разрешения стоит ли что-то говорить обыкновенному воину из Тайной Стражи, немного подумал, что можно сказать, и продолжил: – Да, идёт война. Воевода Рутгер, что обороняет Волчьи Ворота, уже одержал первую небольшую победу. Да, и этот воевода приговорён к трём годам рудников за то, что взял у лорда Кирфера сто бочек земляного масла, чтобы сдержать орду врага. Сюда идёт царь россов, кверки и дивы. Мы объединимся и ударим противнику в тыл. Это всё, что я могу тебе сказать, и что стоит знать в городе. Теперь ты знаешь всё. Иди в Вольфбур, и передай Владыке, что вождь Балвер не может прийти к нему, так как дела, связанные с войной совсем не оставляют ему свободного времени.

Гонец поклонился и, вскочив на коня, погнал его между палатками в сторону города. Сзади подошёл Хардур, и проговорил:

– Возможно, это была ошибка, но, по-моему, ты удачно избежал первой ловушки. Может, зря ты рассказал ему так много?

– Зачем мне что-то скрывать от своего народа? Гонец из Тайной Стражи, он служит лорду, но он – харвелл, и должен знать правду о том, что творится в стране Лазоревых Гор.

– Ого! Я слышу рёв наших воинов! Что там происходит? – Одноглазый советник обернулся на послышавшиеся из-за палаток крики, и будто только что вспомнил, произнёс: – Воевода Урхард обещал показать что-то новое, что он узнал от Хранителя Очага Бессмертного Тэнгри, а тот, в свою очередь, увидел это в книгах Древних Богов.

– Да. Это должно быть интересно. Коня!

* * *

Отсюда, если перегнуться через каменный забор в человеческий рост, можно было рассмотреть ровные ряды шатров, палаток, и копошащихся среди них, похожих на муравьёв, людей. Шум, издаваемый огромным человеческим лагерем, не долетал до кварталов лордов, приглушаемый пением птиц в саду, и журчанием воды в фонтане, высеченным в виде рога изобилия.

Чуть ниже улицей, так же утопая в зелени, что почти невозможно было разглядеть черепичные крыши, высились, почти налезая друг на друга, замки дворян и знати. Ещё ниже, стояли добротные дома зажиточных горожан, торговцев, купцов, и только после них, несколькими улицами ниже начинались кварталы мастеровых, воинов, и бедноты. Да-да, именно сейчас, там бурлила и вскипала, готовая вырваться наружу, ненависть, обращённая к лордам и дворянам.

Сатвел не застал на своём веку ни одного бунта черни, но в семейном архиве хранились записки его деда, подробно описывающие события, произошедшие почти два века назад. От прочитанного кровь стыла в жилах, становилось по-настоящему страшно, и не хотелось верить, что это на самом деле творилось людьми, когда-то жившими в этом городе! Разыгравшееся воображение рисовало ему, как грязные, бородатые люди в лохмотьях врываются в его замок, построенный полностью из мрамора, режут всех подряд и по белому, девственно чистому полу растекаются огромные лужи крови. Хвала Бессмертному Тэнгри, что ему хватило ума отправить немногочисленную семью в свой родовой замок в нескольких десятках поприщ отсюда, куда не смогут дотянуться руки черни!

Лорд остановился возле фонтана, зачерпнул полные ладони воды из чаши, и плеснул в разгорячённое лицо. Стало немного легче, но лишь ненадолго. Мысли. Мысли! Вот что не давало ему покоя, и крепнущая с каждым разом убеждённость, что всё кончено. Он даже и не предполагал, что на зов военного вождя откликнется столько воинов. Ну, ладно виги, воины кланов. Они спят и видят как бы сцепиться с новым врагом, да их не так уж и много. «Железнобокие»! Кверки! Дивы! Они всё прибывают и прибывают в стан Балвера, встают под его знамёна, и скоро у подножия священной горы Эрпон скопиться такая сила, о какую могут разбиться все войска Обитаемого Мира, не говоря уже про несколько тысяч степняков, ведомых Аллай-ханом! Что будут делать все эти воины, когда расправятся с челманами? Конечно! Повернут свои мечи против лордов!

Сатвел остановился в арке, ведущей в затянутую плющом беседку, и зло посмотрел на лорда Кирфера, лениво потягивающего густое, неразбавленное батгейское вино. Владелец озёр земляного масла не был таким, как Сатвел, никогда не пытался скрыть того, что безумно богат, и гордился тем, что является одним из богатейших людей страны Лазоревых Гор. Пальцы, усыпанные кольцами с огромными алмазами, золотые цепи, бархатный кафтан, расшитый жемчугом. Всё в нём кричало о несусветном богатстве.

– Лорд Кирфер! Как ты можешь быть так спокоен, когда со дня на день решится наша судьба? Я вижу у горы Эрпон войско, какого никогда не видели Лазоревые Горы! Что будет, когда Балвер разобьёт челманов?

Кирфер чуть не поперхнулся вином, испуганно уставился на Сатвела, и, улыбнувшись, махнул пухлой рукой, словно отгонял назойливую муху:

– Всё не так страшно. Я бы, на твоём месте, уважаемый лорд Сатвел, расслабился, и выпил вина. Уверен, что Фельмор что-нибудь придумает и в этом случаи. Он признанный мастер дворцовых интриг, и для него воистину нет ничего невозможного! О! Вот и наш лорд Фельмор! Лёгок на помине!

На аллее, ведущей к беседке, действительно показался человек, одетый в чёрный хитон, что делало его похожим на огромного ворона. Он шёл не торопясь, оглядывал подстриженные кусты, наклоняясь, нюхал цветы, наслаждаясь их ароматом, а когда приблизился к беседке, то не смог сдержать торжествующую улыбку.

– Что могло так развеселить многоуважаемого лорда Фельмора? – Вместо приветствия спросил Сатвел.

Грубый вопрос не смутил всегда мрачного Повелителя Тайной Стражи, занимающего первое место по значимости в стране Лазоревых Гор. Он смерил спросившего чуть ли не презрительным взглядом, кивнул лорду Кирферу, и небрежно ответил:

– Всё идёт просто отлично. Ну, за исключением небольших неувязок. Впрочем, из этого можно, если хорошо подумать, извлечь кое-какую выгоду. «Большой палец» не явился к Владыке, сославшись на неотложные дела при войске, а это значит прямое неповиновение законной власти. Скоро он поставит себя вне закона, и мне ничего не останется, как препроводить его в подвалы замка Салдо. Лорды Мортрей и Гринхард вооружили чернь и создали ополчение, тем самым нарушили указ Совета. Что ещё может быть лучше?

– Может быть, лорд Фельмор не заметил, но у стен Вольфбура собралось уже достаточно большое войско кланов. Что стоит им разбить орду челман, и повернуть оружие против нас? Кто тогда сядет на трон, и возьмёт в руки золотой меч власти?

Повелитель Тайной Стражи сделал удивлённое лицо, и чуть прищёлкнув языком, с сожалением, проговорил:

– Боюсь, наш многоуважаемый лорд Сатвел не совсем до конца понял мой замысел… Я и не собирался свергать законно выбранного Владыку с помощью челман. Я лишь хотел отвлечь недовольство народа Лазоревых Гор на иноземного захватчика!

– Как? – Только это и мог спросить поражённый владелец золотых рудников. Вдруг всё становилось с ног на голову, и он, только, кажется, начавший обретать хоть какой-то покой, почувствовал, как качнулся мир. Устало, сразу постарев на несколько лет, он зашёл в беседку, двумя руками опираясь о мраморный столик, сел на скамью.

Слова Фельмора значили для него крушение всех надежд, мечтаний, и неминуемую смерть. Как же так? Ведь совсем недавно Повелитель Тайной Стражи весьма прозрачно намекал ему, что золотой меч власти достанется именно ему, и теперь он неожиданно заявляет, что только хотел отвлечь вигов на челманов? Что же теперь делать? Ведь он слишком глубоко увяз в этом заговоре, и теперь ему будет не очиститься, как невозможно сразу отмыться от дёгтя! Нужно что-то решать, делать! Скрыться? Где? В замке? Совет Лордов и Владыка пошлют к нему гонца, и он не сможет не явиться. Сделать вид, что ничего не случилось, и всячески отрицать свою роль в этом, а тем временем копить силы, выждать момент, и ударить по Фельмору, чтобы отомстить за его коварство? Да-да! Только так можно выжить, и ничего не потерять.

Лорд Сатвел смог взять себя в руки, и прислушавшись, смог разобрать разговор, ведущий между собой Фельмор и Кирфер, удаляясь по аллее в дальний угол сада, откуда открывался прекрасный вид на склон пока ещё не заселённый чернью, горы Эрпон:

– Я бы вам посоветовал, лорд Кирфер, всё-таки съездить к Волчьим Воротам.

– Для чего? Ведь там идёт война! А я, как бы это мягче сказать, давно забыл, с какой стороны браться за меч.

– Вашей милости и не придётся обнажать сталь. Вам нужно встретиться с воеводой клана Снежных Барсов, и… – Дальнейшее заглушил хрустальный звон фонтана.

Сатвел не стал их догонять, а остался сидеть в беседке, чтобы обдумать своё собственное положение. Кажется, где-то в привратниках, у него был перман, и тот говорил, что вождь племён варваров у него в больших друзьях. Конечно, они дикари, и служат только тому, у кого много золота, а у лорда в кладовых замка его отнюдь немало. Может, наградить пермана, отправить домой, и с ним передать несколько слов самому вождю?

* * *

Глава 10.

Солнце стыдливо выглянуло из-за линии далёкого горизонта, и тут же спряталось за висящие над степью тяжёлые, дождевые тучи. Его красный диск только на несколько мгновений показался между облаков, и тут же пропал, словно оно не хотело смотреть на тысячи людей, готовых сражаться и гибнуть за свои мелкие, ничтожные, человеческие идеи.

При отдалённом рёве рогов Рутгер мгновенно взбежал на стену, краем глаза заметив, как воины клана ни слова не говоря, заняли свои места. Никто не делал лишних движений, никто не бегал, не зная куда встать. Всё давно уже было готово, и распределено. Наверное, виги и отличаются от других народов тем, что перед лицом опасности не паникуют, а готовы мужественно встретить смерть, и унести с собой в могилу достойную свиту из павших воинов врага. Смерть в бою – что может быть лучше?!

Рядом с воеводой встал Герфур, и поднял над головой флаг. Утренний ветерок развернул тончайший шёлк и все увидели на чёрном фоне изображённый белой краской звериный оскал барса. Рутгер посмотрел на трепещущее полотнище, и спросил:

– Что это?

Герфур улыбнулся и ответил:

– У каждого воеводы должен быть свой стяг. Сегодня ночью Бессмертный Тэнгри послал мне видение, и я многое понял. Во сне же я и увидел это знамя. Ещё я узнал твоё второе имя. Под ним ты войдёшь в историю, и под ним тебя запомнят наши потомки. – Друг немного помолчал, торжественно оглядывая столпившихся воинов, и скаля белые зубы, выпалил: – Все запомнят тебя как Стального Барса!

– Стальной Барс? – Переспросил Рутгер и улыбнулся. – Хорошо, пусть будет так. Больше тебе ничего не приснилось? Или вчера было выпито не так много вина?

Заметив, как смеются стоящие вокруг воины, Герфур нахмурился, потом засмеялся сам, и вдруг резко оборвав смех, сказал:

– Я видел тебя в короне Владыки страны Лазоревых Гор, держащего в руках золотой меч власти. Это случится не скоро, но это будет.

Это было заявлено так уверенно и убеждённо, что все слышавшие удивлённо примолкли. Чтобы как-то замять неловкую паузу, Рутгер натянуто, фальшиво засмеялся:

– Я совсем не собираюсь становиться Владыкой Лазоревых Гор. Это большая ответственность, а мне с лихвой хватает и войска клана. – Тем не менее, воевода задумался. Смутно он припоминал, как много лет назад, его отец, великий герой Балты, и мать пророчили ему долгую и громкую жизнь. Были принесены жертвы Богам, и даже был предпринят поход к оракулу на ледник Висс. Его предсказания были туманны, но именно в этих недомолвках семья Рутгера и видела великое будущее своего отрока. Может так и будет? Может, и нет. Впереди много битв, и в каждой может оборваться цепь жизни, когда-то выкованная Бессмертным Тэнгри для своих детей.

На стену не торопясь поднялся Вальхар, посмотрел в поле.

– Похоже, что сегодня будет славный день для многих героев. Сегодня клан Снежного Барса покроет себя неувядающей славой, и наши потомки будут с гордостью вспоминать битву при Волчьих Воротах. О нас будут складывать песни и легенды! Все ли готовы встретить смерть?

Громкий смех и крики воинов, лязг оружия были ему ответом. Как в каком-то безумном восторге все как один били мечами в щиты, потрясали копьями и секирами. Да, все были готовы встретить врага, и если надо будет отдать жизнь за страну Лазоревых Гор.

Из степи, где-то на краю видимости, где небо сходится с бескрайним, зелёным ковром травы, где глазу не за что уцепиться, долетел приглушённый рёв боевых рогов. Крики вигов мгновенно смолкли, и воины напряжённо смотрели в ту сторону, откуда вот-вот должны были появиться враги.

Рутгер почувствовал, как гулко бьётся в груди сердце, ударяя в виски обжигающими волнами крови. Вчера было совсем не то. Вчера он не скрестил меч ни с одним из противников, они сами попали в так хорошо расставленные ловушки. Сегодняшний день особый. Сегодня, уже совсем скоро, будет ясно, сможет ли он стать великим героем, и вести за собой войско клана. Достоин ли он быть сыном своего отца? Достоин ли быть одним из Снежных Барсов?

Сзади подошёл и дотронулся до его плеча Сардейл. Его было трудно узнать из-за нанесённой на лицо чёрной, боевой раскраски. Взгляд его был сосредоточен, и серьёзен:

– Это твоя первая битва. Запомни – совсем не обязательно убивать противника, что ты сбил с ног и ранил. Иди вперёд. Помни – за тобой идут воины, и они добьют его. Ты стоишь впереди, и ничто не должно отвлекать твоего внимания. Рядом будут гибнуть твои товарищи, и если сможешь, то помогай им, если нет, то на всё воля Бессмертного Тэнгри. Но ты обязательно должен выжить. Тебе ещё предстоит занять трон Владыки страны Лазоревых Гор. – Сардейл улыбнулся. – Крепись, Рутгер, сын Ульриха. Ты не один, а воины своих не бросают. И да напьётся твой меч кровью врагов!

Рутгер, не зная, что сказать, кивнул головой, и повернулся лицом к степи. Сотни мыслей молниями вспыхивали в голове, но ни одна так и не задержалась. Да, так и должно быть. Так учил Увгард. Очисти свой мозг от всех мыслей. Тело само подскажет, что делать.

Так же, как и вчера челманы надвигались под рокот барабанов, под вой боевых рогов. Так же неотвратимо, поблёскивая доспехами и печатая шаг. Впереди строя на лошадях ехало несколько воинов, одетых в ярко начищенные доспехи. Один из них держал стяг, где была изображена голова дракона извергающего из открытой пасти огонь. И не было в степи и пяди земли, куда могла упасть стрела и не попасть во врага. Всё поле перед Волчьими Воротами было заполнено ордой челманов. Рябило в глазах от чешуйчатой брони, от разноцветных щитов, от огромного количества поднятых в небо копий.

Зрелище завораживало, и Рутгер подумал, что здесь собралось всё войско врага. Что они готовы хоть по собственным трупам прорваться в Волчьи Ворота и уничтожить клан Снежного Барса так дерзко бросившего вызов непобедимой и неистребимой мощи.

Полчища врага остановились, и воевода отметил про себя, что катапульты как раз смогут докинуть до них свой смертоносный груз, состоящий из камней и кувшинов с земляным маслом.

От строя отделились всадники и подъехали ко рву, заполненному трупами лошадей и уже поверженных врагов. Без всякого сомнения, это был воевода челманов и его свита. Вперёд выступил один из воинов, и на языке гааров прокричал:

– Повелитель Сармейских степей хочет говорить с вашим воеводой и вождём! У нас есть, что предложить таким отважным воинам, и Всесияющий Аллай-хан будет рад, если мы сможем договориться!

Вальхар оглядел стоящих рядом воинов, и улыбнулся:

– Что ж, это нам на руку. Надо послушать, что они могут нам предложить. Рутгер, ты как воевода пойдёшь со мной. Герфур, ты понесёшь знамя Стального Барса.

– Это может быть ловушка. – Нахмурился Сардейл. – Их шестеро, а ты собрался идти втроём, причём двое ещё ни разу не напоили свои мечи кровью. Они могут просто перебить вас и оставить войско клана без вождей.

– Конечно. – Весело откликнулся Вальхар. – Но ведь ты прикажешь лучшим стрелкам приглядывать за противником? Тот, кто перейдёт ров, должен быть убит. Стрела из лука до них не долетит, а вот выпущенная из арбалета пробьёт и щит, и доспехи. Мы ничем не рискуем. Лестницу!

Воины быстро приставили грубо сколоченную лестницу к внешней стороне стены. Глядя на их мрачные лица можно было сразу догадаться, что они не в восторге от идеи вождя клана. Ещё сто лет назад перед каждой битвой было принято обговаривать условия для победителей и побеждённых. После переговоров два лучших бойца от каждого войска сходились в смертельном поединке, чтобы выяснить, кому благоволят Боги, и только после этого начиналось само сражение. Так было, когда в Обитаемом Мире ещё оставалось место для чести и благородства. Когда он не был так густо населён, и войско из двухсот воинов считалось огромным. Гаары первыми нарушили эту традицию, убив во время переговоров воеводу вигов. С тех пор поединки во славу Богов прекратились, и никто не настаивал на их возрождении.