Текст книги "Древние Боги"

– Ты что-нибудь слышишь? – Почему-то шёпотом спросил Рутгера царь Аласейа, и ему захотелось ответить так же, тихо, будто боясь услышать звук своего голоса.

Отряд не доехал до Чёрного Леса шагов двести, и остановился. Виги спешились, и во всеоружии выстроились в две шеренги, готовые в любое мгновение встать щитом к щиту, чтобы отразить первую атаку, наверняка не заставящую себя долго ждать.

Было слышно, как фыркают лошади, звенят удила, лениво вздыхают буйволы. Всё застыло, готовое взорваться яростными криками, и боевыми кличами. В том, что боя не избежать, не сомневался никто. Никогда «тёмные» никого не пропускали через свой лес без битвы.

– Нет. – Ответил воевода, и прислушался, пытаясь среди мёртвой тишины, и повисшей в воздухе опасности расслышать хоть какие-то звуки. Стрёкот кузнечиков, нудное жужжание мошкары, пение птиц. Ничего. Это было очень странным, и внушало тревогу, вот-вот готовую перерасти во что-то более страшное.

– Что будем делать? – Весело спросил Сардейл, поигрывая своей секирой. – Не пора ли немного размяться? Мои воины готовы идти вперёд, и прорваться!

– Никто в этом и не сомневается. Может, там никого и нет? – С надеждой спросил Стальной Барс. Уж очень ему не хотелось начинать свой поход с потерь, а они, несомненно, будут.

– Они там. Я их чувствую. – Вперёд вышел лучник из десятка Вальгера. На солнце его кожа не казалась какой-то серой, а приобрела цвет, как и у всех обычных людей. В его голосе было столько уверенности, что Рутгер сразу поверил его словам, и принял это как должное. Хортер – «тёмный», хотя и на половину, так кто же, если не он, может чувствовать себе подобных?

– Вот и хорошо! – Опять засмеялся ветеран. – Давно хотел пустить кровь какой-нибудь твари!

– И более сильные отряды погибали в Чёрном Лесу. – Задумчиво проговорил Аласейа. – Мы сможем пробиться, в этом я не сомневаюсь. Вот только, сколько нас останется по ту сторону леса?

– Может, попробовать договориться? – Мысль появилась внезапно. Воевода ещё не успел толком подумать, как высказал её вслух. В голову так ничего и не пришло. Да и что тут можно придумать? Выбор небольшой. Или бой, или переговоры. Он надеялся на волю случая. Что у «тёмных», и у людей хватит благоразумия понять, что им в сущности нечего делить, и пора давно забыть старую вражду. Может быть, они никогда не будут союзниками, но были времена, когда они мирно сосуществовали, и не мешали друг другу. Почему бы не попробовать возродить те времена?

– Это вряд ли получится. Со времён воеводы Вальпира «тёмные» никогда и ни с кем не вели переговоров. – Сардейл нахмурился.

– А разве кто-то, когда-то пытался с ними договориться? Насколько я знаю – нет. В племенах Чёрного Леса всегда видели врага. – Сказал Рутгер.

– Они единственные племена в Обитаемом Мире, убивающими людей для еды.

– Нет. Теперь мы знаем ещё один народ, каким нужны сердце и печень человека. – Стальной Барс помолчал, и добавил: – Всё же я думаю, что попробовать стоит.

Он оглянулся, и поймал на себе недоумённые взгляды воинов. Многие и не скрывали своего разочарования. Они жаждали битвы, чтобы добыть себе славу мечом. Чтобы их имена высекли на Красной Стене Храма Бессмертного Тэнгри. Неужели они так и будут искать драки? Неужели они не понимают конечную цель похода?

Рутгер спешился, и с удовольствием размял ноги. Он никогда не любил верховую езду, в седле держался не очень уверенно, и всегда путал назначение ремешков упряжи. Его то и дело кто-нибудь поправлял, и исправлял ошибки. Один бы он никогда не смог запрячь коня правильно. Он всегда предпочитал ходить пешком. Так ему казалось надёжнее, и стоя на твёрдой земле в любое мгновение он мог отразить неожиданное нападение. Ему и сейчас казалось, что сидя на коне, он слишком уязвим, и если бы этого не требовало его положение, то давно уже шёл пешком.

Немного поразмыслив, Стальной Барс произнёс:

– Принесите два кубка, и кувшин батгейского вина. Выберите, какой холоднее. Я пойду к «тёмным».

– Рутгер! Это равносильно самоубийству! Если тебя подстрелят из лука, то, что нам тогда делать? Возвращаться домой? – Воскликнул Сардейл. – Я предлагаю просто вломиться в лес, и порубить всех, кто там находится!

Упорство ветерана начинало не на шутку раздражать, и воевода как можно жёстче, голосом, не терпящим возражений, сказал:

– Сардейл! Со всем моим уважением к тебе, я ещё раз говорю, что мы не будем ввязываться в сражения по твоему желанию. И если будет возможно, мы будем их избегать. Кому-то не понятно, и мне нужно повторить это ещё раз? Теперь быстро сюда вино и кубки! Я иду к «тёмным», и пойду один.

– Это разумно. – Проговорил Аласейа. – Ты без доспеха, меч в ножнах. Чем не показ своих мирных намерений? Всё же я распоряжусь самым метким стрелкам быть готовыми, а ты возьми с собой пару воинов! Это не будет лишним.

– Да. Наверное. – Рутгер оглядел стоящих полукругом воинов. – Со мной пойдут Герфур и Хортер. Может, увидев своего среди нас, они пойдут на какие-то уступки?

Наконец принесли вино, и Стальной Барс, держа в одной руке кувшин, а в другой два кубка, неторопливо направился к Чёрному Лесу. Он пытался разглядеть среди вековых елей какое-нибудь движение, но непроницаемая темнота строго хранила свою тайну. С каждым шагом расстояние между ним и обиталищем «тёмных» сокращалось, и он уже мог поклясться, что видел блеснувшие в сумраке глаза, видел, как кто-то перебежал в густых кустах, и кажется, слышал, как заскрипела тетива натягиваемого лука.

Обливаясь потом, они остановились в пятнадцати шагах от опушки. Там, где столетние деревья, с сучьями едва ли не в тело человека, отбрасывали тень под полуденным жарким солнцем. Это была граница между миром тварей, и миром людей.

Рутгер оглянулся, посмотрел на бледное лицо своего знаменосца, на хищную ухмылку Хортера, и глубоко вздохнув, пытаясь успокоиться, стараясь, чтобы его голос прозвучал твёрдо, как приказ, крикнул:

– Призываю воеводу «тёмных» выйти из леса, и в этот жаркий день выпить со мною хорошего, прохладного вина!

Чёрный Лес ответил зловещим молчанием. Эта тишина была ещё хуже, чем воинственные вопли врага, скрежет металла, или топот множества бегущих ног противника. Она выматывала, иссушала душу, и воевода почувствовал, как в сердце, мягко ступая, прокрадывается страх. Пока он был мало осязаем, но уже грозил перерасти в животный ужас. В тот, что безжалостно губит войска, и убивает всё живое.

Воевода с трудом пересилил себя, чтобы не взять в руки меч. Он понимал, что едва почувствовав в руке тяжесть верного клинка, он успокоится, и будет увереннее в себе, но именно этот жест сможет быть истолкован «тёмными» как вызов на бой, и тогда ни о каких переговорах не может идти и речи.

– Они здесь. – Прохрипел Хортер. – Я чувствую их мысли. Они смотрят на нас, и решают, что делать. Они удивлены, и растеряны.

Стальной Барс улыбнулся. Если чувства Хортера не обманывают, то он, похоже, добился своего. «Тёмные» не торопятся нападать. Они хотят понять, почему к лесу подошло только трое вигов, и почему они не берутся за оружие. Это не совсем обычно для заклятых врагов.

– Что тебе нужно, человек?

Голос не был полон злости или ненависти. Скорее всего, в нём слышалось любопытство, и непонимание, но он прозвучал так неожиданно, что Рутгер невольно вздрогнул, и смущённо оглянулся на сопровождающих его воинов. Те так же отвели глаза, и он понял, что они тоже испугались.

– Я хочу поговорить с воеводой «тёмных», и выпить с ним вина!

– Я не против разговора с достойным воином, но кажется, твои лучники готовы выстрелить по первому твоему сигналу!

– Они не будут стрелять. К тому же я уверен, что и твои стрелки давно уже выбрали место, куда удобнее всадить нам по стреле!

В сумраке, под елями, кто-то рассмеялся, и на опушку, раздвинув кусты, выскочил «тёмный». Он был огромного роста, с гладко выбритой головой, тёмно-серой, почти чёрной кожей. Вся его одежда состояла из шкуры какого-то животного, повязанная вокруг мощных бёдер, на ногах низкие, мягкие кожаные сапоги. На бочкообразной груди виднелось несколько старых шрамов, а в длинных, почти до колен, руках, «тёмный» держал топор на длинном древке.

Глядя на такого великана становилось немного не по себе, но Рутгер спокойно, не выдавая своего волнения, наполнил оба кубка, и протянул один из них воину из Чёрного Леса.

Тот внимательно посмотрел на воеводу, и потом его взгляд скользнул мимо, куда-то за плечо. Тишина длилась несколько мгновений, и вдруг прозвучал голос Хортера:

– Нет. Я – виг, но моим отцом был кто-то из ваших.

– Тем не менее, ты понимаешь меня. – Проговорил «тёмный», оскала острые, жёлтые клыки. – Ты чувствуешь всех, кто есть в лесу?

– Да, и их не так много. Я ощущаю их ненависть и злобу.

– Ещё бы! Мы уже столько лет уничтожаем друг друга!

– Может быть, с сегодняшнего дня всё изменится? – Вставил слово Стальной Барс.

«Тёмный», наконец взял кубок, недоверчиво заглянул в него, зачем-то понюхал янтарную жидкость.

– Ты не доверяешь нам?

– А разве ты доверяешь мне? Я вижу у тебя за поясом жезл воеводы, а тебе ещё слишком мало лет. Неужели воины доверили столь большой пост мальчишке?

– Твои глаза не обманывают тебя. Мне действительно ещё всего двадцать лет, но меня выбрали воеводой на Совете Воинов! И клянусь Бессмертным Тэнгри, я уже успел доказать, что виги выбрали меня не зря!

– Так ты Рутгер – Стальной Барс! Как же я сразу не догадался! – «Тёмный» чуть кивнул. – Моё имя ты не сможешь произнести, а в переводе на ваш язык оно звучит как Мёртвая Голова.

Воевода повёл головой, и, приподняв кубок, пригубил. «Тёмный» чуть помедлив, сделал то же самое. Несколько мгновений он помолчал, словно наклонив голову, прислушивался к впечатлениям, что оставило у него вино, и заговорил:

– Наши земли полны противоречивых слухов о тебе. Твой подвиг у Волчьих Ворот заставляет восхищаться любого воина!

– Это мог сделать любой боец из клана Снежных Барсов. – Скромно проговорил воевода, и снова отпил из кубка. Только сейчас он почувствовал, как безумно ему хотелось пить, а прохладное, батгейским вино приятно пощипывало непослушный, распухший язык.

Мёртвая Голова усмехнулся, и в два глотка допил содержимое кубка. Чуть подумав, он протянул его, и Рутгер наполнил чашу до краёв:

– У вигов всегда было хорошее вино. О чём же ты хотел поговорить со мной? Виги и дхоры никогда не вели переговоров. Я удивлён, и в то же время сгораю от любопытства.

– Мы хотим перейти Чёрный Лес.

Дхор рассмеялся. Это был странный смех. Какой-то не человеческий, кашляющий, и зловещий. Так могут смеяться только порождения дьявола.

– Что тебе нужно в стране гаар? Виги искусные воины, бесстрашные и сильные, но твой отряд всё равно мал, чтобы преследовать и уничтожить челман. Что ведёт тебя вслед разбитому врагу?

Рутгер подумал, что глупо скрывать от «тёмного» то, что скоро будет известно каждому в этой части Обитаемого Мира, и сказал:

– Мы идём в степи, чтобы найти убежище Древних Богов.

В глазах дхора мелькнуло неподдельное изумление, и о чём-то раздумывая, он надолго замолчал. Наконец, придя к какому-то решению, проговорил:

– Я вижу в тебе нечто большее, чем воеводу. Тебя ждёт большое будущее. Кто же ты на самом деле?

– Я – тот, при ком страна Лазоревых Гор достигнет своего наибольшего расцвета. Я – тот, кто объединит все народы, и сделает их равными в правах.

– Смелое заявление! А что же будет с дхорами?

– Вы сами решите, что вам делать. Я хочу возродить договор Вальпира, и жить в мире со своими ближайшими соседями. Никто не собирается вас уничтожать, и вести какую-нибудь войну.

– Виги всегда видели в нас врага. Было время, когда мы были на грани исчезновения, но сумели возродиться. Теперь нас много, и мы представляем могучую силу, какую не так просто сломать. Мы не можем отходить далеко от Чёрного Леса, солнце может убить нас, зато здесь, мы полновластные хозяева. Дхоры представляют большую опасность для людей. Неужели виги смиряться с этим, и будут жить в согласии с людоедами?

Вот что не давало Стальному Барсу покоя! Вот что он, как ему казалось, упустил! Последние слова Мёртвой Головы обдали жаром, и воевода внимательно посмотрел в его глаза. Он не знал, и не понимал, что хотел увидеть в них. Просто почувствовал, что ему это необходимо.

– А разве «тёмные» людоеды? Насколько я знаю, на местах сражений просто не находили трупы павших воинов. Дхоры уносили их с собой. А для того, чтобы сожрать, или похоронить, то это уже известно только им самим.

Вождь «тёмных» мгновение рассматривал Рутгера, потом оскалив зубы, засмеялся, и, сделав стремительный шаг вперёд, хлопнул его по плечу, едва не опрокинув на землю:

– Ты слишком молод, но очень мудр! Ты умеешь видеть то, что никогда не заметят другие! Мы сможем договориться, и я пропущу твой отряд через Чёрный Лес!

* * *

Глава 3.

Лорд Фельмор так долго и тщательно готовился к этой встрече, что уже начал сомневаться, а состоится ли она вообще когда-нибудь? Как это ни странно, но он почувствовал какое-то лёгкое волнение, и поймал себя на мысли, что волнуется как мальчишка. Он вкладывал в это какой-то особый смысл, и ждал, что после этого дня всё изменится. Что встреча с двоюродной сестрой и её десятилетним сыном изменят всю его жизнь, и его затухающий костёр существования обретёт новую силу.

Лорд стоял на террасе своего замка, на излюбленном месте, держа в руке золотой кубок, украшенный драгоценными камнями. Он смотрел на улицы Вольфбура, располагавшиеся ниже, и пытался представить себе, как выглядят его дальние родственники. Там, внизу, кипела какая-та другая жизнь. Вились дымки над очагами, по улицам, вымощенных брусчаткой сновали люди, на рыночной площади бойко шла торговля. Обычный день, коих было уже несчётное множество, и в то же время он был каким-то особенным. Фельмор знал, что сегодня случится что-то необычное, и видел знаки, что давали ему понять это. Луч солнца, отразившийся от шпиля городской ратуши, далёкий рёв рога, предвещающий смену караула у ворот. Вроде всё было как обычно, и в то же время не так, как всегда.

Сзади раздались тихие шаги, и предупредительный кашель секретаря. Лорд не обернулся, продолжая смотреть на улицы, и Бирхор проговорил:

– Мой лорд, ваша сестра с сыном ждут, когда вы их примете. Дорога была трудной, но согласно вашему распоряжению, я доставил их прямо к дверям приёмного покоя. Только…

– Что, только? – Фельмор стремительно повернулся, чуть расплескал вино, и досадливо поморщился. Он не стал сегодня одевать свою излюбленную чёрную хламиду, а впервые за несколько лет натянул на себя коричневый, фетровый камзол, расшитый золотыми узорами. В конце концов, надо выглядеть подобающим образом. Ведь он лорд!

– Ваша сестра… – Начал было секретарь, и замолк.

– Говори всё, как есть! Что с ней не так? – Раздражённо спросил лорд. Он услышал в голосе помощника какое-то злорадство и усмешку, будто тот был доволен тем, что и в роде повелителя Тайной Стражи, есть нищие.

– Она скорее похожа на оборванку, чем на вашу родственницу. Я думаю, её надо подготовить, приодеть.

– Пустое. – Махнул рукой повелитель Стражи. – Веди её, какая есть. Главное – содержимое, а не оболочка. Не так ли?

– Мой лорд как всегда прав… – Бирхор склонился в поклоне. – Прикажите привести их сюда?

– Нет. Я встречу их в зале. – Лорд вышел с террасы, сел в резное кресло, что стояло на небольшом возвышении, и в сотый раз за день окинул взглядом приёмный покой.

Количество золотых светильников было увеличено вдвое, на пол легли дорогие, разноцветные ковры, окна украшали тяжёлые портьеры, расшитые золотом и серебром. Слугам пришлось изрядно попотеть, прежде чем лорд остался доволен созданной ими обстановкой. Из кладовых были подняты совершенно не нужные в зале резные столики из редких сортов дерева, кресла, шкафы, и всё это сверкало, переливалось, ослепляя игрой многих драгоценных камней, и стоимость многих могла превысить любую баснословную сумму. Всё здесь кричало о состоятельности, и богатстве хозяина замка. Фельмор решил поразить сестру роскошью. Чтобы она увидела, кем он стал и чего добился. Чтобы она осталась здесь на правах хозяйки, а сын её стал достойным наследником. Чтобы не захотела уходить отсюда, и вернуться в свой разваливающийся домик, где еле сводила концы с концами.

Дверь в приёмный покой открылась, и в зал вошла женщина, с мальчиком небольшого роста. Они прошли чуть вперёд, подталкиваемые Бирхором, и в нерешительности остановились. Лорду хватило одного взгляда, чтобы разглядеть всё, и увидеть то, что он и ожидал увидеть. Одежду вошедших было трудно назвать даже рубищем. Это были какие-то грязные, рваные тряпки неопределённого цвета, а на ногах вместо добротной, кожаной обуви что-то непонятное, сплетённое из бересты.

Фельмор вгляделся в измождённое лицо сестры, в её пустые, безрадостные глаза, и не узнал в ней той женщины, какую когда-то хорошо запомнил. Так сколько же они не виделись? Лет десять? Это непростительно долгий срок для родственников. Ничего. Скоро всё изменится, и он сделает их счастливыми. Он сможет дать им всё то, чего им никогда не хватало.

Сглотнув неизвестно откуда появившийся комок в горле, лорд Фельмор произнёс:

– Подойди ко мне, сестра.

– Я не смею, ваша милость… – Мирра согнулась в поклоне, и потянула за собой сына, заставив поклониться и его.

– Что ты! Перестань! Какие могут быть между нами чинопочитания? Мы же родственники! Здесь тебе окажут достойный приём, и выполнят любое твоё желание. Скажи, что хочешь, и мой секретарь сразу же отдаст распоряжение.

– Ради Бессмертного Тэнгри, если в вашем сердце есть хоть капля сострадания! Хлеба! Мы не ели со вчерашнего дня!

Это было сказано таким жалким, тихим голосом, что в глазах лорда Фельмора что-то защипало, и он почувствовал, как по щеке скатилась скупая слеза. Что с ним? Неужели это могло разжалобить могущественного и всесильного повелителя Тайной Стражи?

– Конечно. Бирхор! Ужин для леди Мирры и её сына. Да пошевеливайся! Пусть слуги несут всё самое лучшее!

Повелитель Тайной Стражи видел, как среди поднявшейся суматохи Мирра вместе с сыном отпрянула к стене, и попыталась забиться куда-то в самый дальний уголок, чтобы её никто не мог заметить. Бессмертный Тэнгри! Что же с ней произошло? Что с ней случилось? Неужели жизнь их так потрепала, что они совсем потеряли своё человеческое лицо?

Когда слуги расставили все блюда с яствами, и наконец, удалились, лорд не торопясь поднялся, подошёл к столу. Теперь он мог достаточно хорошо разглядеть своих гостей, и был поражён голодным блеском в их глазах. Не зная, что делать, и как начать разговор, как пригласить их к столу, он сделал несколько шагов к сестре, и попытался взять её за руку. Сестра тихо заплакала, схватила его ладонь, покрыла частыми поцелуями, без перерыва бормоча с дрожью в голосе:

– Да будет благосклонен к вам Бессмертный Тэнгри! Вы самый добрый из всех людей, что мне когда-либо встречались.

Фельмор вырвал у неё свою руку, отшатнулся:

– Что ты делаешь, женщина? Вот стол, а вот еда, какую ты просила! Накорми сына, и поешь сама!

Он взял Мирру за плечи, поднял, и подтолкнул к столу. Потом взял за руку мальчика и заглянул в его испуганные глаза.

– Ничего не бойся, Иргер. Всё что ты видишь, это всё твоё.

– И я могу съесть всё, что захочу?

– Конечно. – Ободряюще улыбнулся лорд. – Пойдём к столу?

Племянник смог только кивнуть, не смея отвести взгляд от серебряных и золотых блюд, заваленных едой.

Странные, давно забытые чувства всколыхнулись в душе Фельмора. Здесь была и жалость, и злость, и растерянность, и сострадание. Всё смешалось, и всё это жестоко терзало сердце. Он смотрел, как Иргер жадно вгрызается в тушку жареной курицы, не прожёвывая куски мяса, как торопливо их глотает, словно боится, что еду у него вот-вот заберут. Сколько же он не ел? Вряд ли со вчерашнего дня. Скорее всего, неделю. Так что же с ними случилось? Почему они так выглядят, и почему довели себя до такого?

Мирра налила себе вина, и, отломив от каравая хлеба небольшой кусок, медленно жевала, полуприкрыв глаза. Казалось, что она забыла, где находится и что делает, отдавшись своим чувствам. На её лице промелькнула странная полуулыбка, морщины разгладились, словно она находилась на седьмом небе от счастья. Не в силах больше молчать, Фельмор спросил:

– Почему ты ничего не ешь? Еды здесь хватит на всех.

Сестра ответила не сразу. Ей понадобилось какое-то время, чтобы одурманенный несколькими глотками вина мозг смог понять вопрос, и выдать наиболее подходящий ответ:

– Я не ела несколько дней, отдавая всё сыну, и излишняя еда мне может только навредить.

– Что же с вами случилось? Расскажи мне историю своей жизни. Что за напасть свалилась на вас?

– Что за напасть? – Глаза Мирры полыхнули адским огнём, и безжалостно обожгли лорда, будто она увидела в нём виновника всех своих бед. Её голос окреп и уже не дрожал, не был тихим. Он окреп, и каждое слово падало весомо, словно она заколачивала кованые гвозди в дубовую доску: – Вся моя беда в том, что я родилась в стране Лазоревых Гор. Наверное, только здесь так плохо живётся обычным людям.

Это было сказано с такой обречённостью и безнадёжностью, что лорд поразился её словам:

– О чём ты говоришь? Что всё это значит?

– Ты же знаешь, что мой муж, Сальвер, погиб во время чумы пятнадцать лет назад. Вот с тех пор Бессмертный Тэнгри и отвернулся от нас. Беда и горе поселились в нашей жалкой лачуге. Если раньше я получала пенсию, то при новом Владыке лишилась и этого.

– Не может быть! – Поражённо воскликнул Фельмор. – Есть закон, по какому вдовы погибших воинов пожизненно получают пенсию за своих мужей!

Мирра горько усмехнулась:

– Всё так, но в законе много поправок, и в них не разберётся сам дьявол. Все они сводятся к тому, что вдовы получают помощь от государства только в том случае, если их мужья погибли в бою. Да и что та пенсия? Разве можно прожить на тридцать золотых при цене каравая хлеба в два золотых? Чтобы как-то выжить, я взяла на дом работу. Ты же помнишь, я шью очень хорошие дорожные сумы. – Сестра замолчала, и сделала глоток из кубка. Жест был так величав и преисполнен достоинства, что лорд невольно залюбовался им. Будто перед ним сидела не нищенка в лохмотьях, а леди, разряженная в шелка и бархат.

– Так что же дальше?

– Пришли сборщики налогов, и потребовали с меня пятьдесят золотых. Так как я стала работать, то лишилась и пенсии. Ты – лорд. Вот скажи мне, когда вы принимаете законы, вы хоть думаете о вигах, и о том, как они будут жить по этим законам?

Повелитель Тайной Стражи немного растерялся. Никто, никогда с ним так не разговаривал, и не задавал таких острых вопросов. Если бы это была кто-то чужая, незнакомая, можно было бы кликнуть стражу и вытолкать её в шею, или ещё лучше отправить в замок Салдо, но ведь это двоюродная сестра! Чтобы как-то скрыть своё смущение лорд медленно наполнил свой кубок вином, и сделал вид, что внимательно рассматривает большой рубин, искусно вправленный в крутой бок сосуда.

– Да будет тебе известно, Мирра, что я не принимаю законы. Я всего лишь скромный слуга своего народа, и отвечаю только за его безопасность. Я выискиваю в стране Лазоревых Гор предателей, и лазутчиков врага.

– Странно звучит. – Сестра улыбнулась, словно он произнёс презабавную шутку.

– Что странно звучит? – Вскинулся лорд.

– Твои слова. Ты произнёс их немного не так. Надо говорить: «я богатый слуга нищего народа». Так тебе подойдёт больше.

– Ты начинаешь мне дерзить. Не боишься последствий?

– А что мне терять? У меня ничего нет, и дома меня ждёт или голодная смерть, или долговая тюрьма.

– Что, неужели всё было так плохо?

– Да! – Воскликнула Мирра, и её голос зазвенел под сводами замка: – Вы, лорды, ограбили свой народ, и уже не первый год высасываете из него как клещи, все соки! Фельмор, ты хоть знаешь, что творится за стенами твоего замка? Ты знаешь, о чём шепчутся виги, харвеллы и заулы? О чём они мечтают, и чего ждут? Им надо совсем немного, и скоро войска возьмутся за мечи, чтобы утопить вас в вашей же собственной крови!

– Замолчи! – Закричал лорд. Он был поражён, с какой злостью и ненавистью сестра всё это сказала, и не знал, не понимал, как отнестись к её словам. Он мог отдать приказ, и её в то же мгновение отправили в замок Салдо, где она исчезла бы без следа. Он мог сделать с ней всё, что угодно, и в то же время, он не хотел всего этого делать. Ведь это была сестра! Они были единственные, кто остался у него из родственников после Великого Мора! Так разве может он её как-то наказать за дерзкие слова?!

– Конечно! Самое простое – это заставить замолчать. Только вот придёт время, и ты вспомнишь мои слова. Вот это всё,– Мирра обвела взглядом золотые и серебряные безделушки, россыпи драгоценных камней,– Мне не нужно, и я хотела бы оказаться от тебя подальше, когда терпение вигов кончится!

– Зачем же ты сюда приехала?

– А разве у меня был выбор? – Усмехнулась сестра. – Твои стражники просто запихнули меня в повозку, и погнали лошадей.

– Послушай… – Лорд успокоился, и взял себя в руки. Он понимал, что Мирра выпила слишком много вина, и теперь вряд ли осознаёт, что говорит. Она голодна, провела весь день в дороге, и поэтому говорит всякую чушь. Надо ей дать отдохнуть. – Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили постель. Ты устала с дороги, и тебе надо немного поспать.

Фельмор вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд, и дёрнулся как от удара плетью. Он посмотрел в постаревшее лицо сестры, и увидел её глаза, такие же, как и много лет назад. Такие, какими он их помнил: изучающие, оценивающие, проницательные, цвета изумрудно-весенней листвы. И он понял, что она говорит так не, потому что опьянела, она говорила так, потому что искренне верила в это! Он явственно ощутил в её словах угрозу, не прикрытую, а явную, и будто даже увидел за её спиной не какую-то безликую толпу, а стройные ряды вигов, в зачернённых доспехах, в шлемах увенчанных рогами силы, раскрывшими чёрные провалы ртов в едином боевом кличе.

– Проклятье!– Выдохнул поражённый повелитель Тайной Стражи. Такого он не ожидал, и растерялся. Он не знал, что делать, и что нужно сказать. Что-то шевельнулось в сердце, и он понял, что это страх. Ещё только намёк, не сформировавшийся зародыш, но он уже начал своё разрушающее действие. – Замолчи! Я не хочу это слушать.

Мирра усмехнулась:

– Это ещё не всё. Страна Лазоревых Гор ждёт своего героя, и когда он вернётся, и виги, и харвеллы, и заулы, вырежут всех лордов. Всех, кто когда-то поставил их на грань выживания.

– Войска всех кланов клялись в верности Владыке.

– Что стоит эта клятва, если жёнам воинов нечего есть? Кого они будут защищать? Тех, кто дерёт с них три шкуры?

– О чём ты говоришь? Лорд Вармер уже начал выплаты всех задолжностей! Скоро виги начнут сорить золотом!

– Вряд ли это когда-то произойдёт. После стольких лет бесправия, нищенского существования, унижений и притеснений уже ничего не сможет помочь Владыке, и лордам. Виги страшны в гневе. Тебе ли это не знать? Когда-то ты так же резал своих врагов.

– Я не хочу об этом вспоминать. – Поспешно поднял руку Фельмор, и Мирра остановилась, так и не закончив свои слова:

– Я умею хранить семейные тайны. Кстати, десять лет назад у тебя появился дальний родственник, о каком ты вряд ли догадываешься.

– И кто же он? – С любопытством спросил лорд, уже начиная в уме выстраивать кое-какие предположения. Кто смог породниться с ним? С кем могла переспать нищая, но когда-то уважаемая вдова? Впрочем, десять лет назад она ещё не успела растерять свой острый ум, и не была такой забитой.

– Рутгер – Стальной Барс!

– Что? Этого не может быть! – Это казалось невероятным, и Фельмор не хотел в это верить. Уже несколько раз за вечер сестра поразила его и удивила. Как же так? Самый яростный противник лордов приходился ему дальним родственником! Как же теперь быть? Что делать? У вигов сильно развиты родственные связи, а про убийство родни не может быть и речи!

Фельмор налил себе полный кубок вина, и не чувствуя вкуса, в несколько глотков осушил его. В голове зашумело, к лорду вернулась способность размышлять, и он тут же поставил слова Мирры под сомнение:

– Ты уверена в том, что говоришь?

– Конечно! Отцом Иргера стал Ульрих – воин из клана Снежные Барсы. Его жена умерла во время чумы, мой муж тоже, так что двум одиноким сердцам ничего не мешало соединиться на единственную, желанную ночь.

– Но я ничего не слышал об этом!

– Не удивительно. Разве ты когда-нибудь интересовался тем, как я живу, и на что существую?

– Как же это случилось?

Мирра улыбнулась, и её глаза сверкнули. Сразу было заметно, что эти воспоминания ей приятны:

– Их войско проходило мимо нашей деревни во время весенних военных игрищ, и клан разбил свой лагерь неподалёку. Для нас это был знак свыше, и у меня появилась возможность продать своё рукоделие, чтобы как-то выжить.

– Проклятье! – Снова выкрикнул лорд. Теперь он не сомневался, что сестра говорит правду. Это сначала он растерялся, но теперь уже полностью мог контролировать свои эмоции. Теперь он смотрел на сложившуюся ситуацию бесстрастно, отсеивая всё лишнее. Ну и что, что Стальной Барс теперь ему дальний родственник? Это ничего не меняет. Он, как и был, так и остаётся врагом номер один. Если он избежит ловушки челманов, так его обязательно прикончит ассан. Рутгер – уже битая карта. Бессмертный Тэнгри не сможет наказать Фельмора за убийство, ведь оно свершится чужими руками, да и есть ли вообще Тэнгри? Ему приносятся жертвы, возносятся молитвы, а разве сам он что-то сделал для вигов? Что он? Просто идол, украшенный драгоценными камнями и золотыми доспехами, или всё-таки существует?

Решение было найдено, и лорд довольно улыбнулся. Надо просто сделать вид, что ничего нового он не узнал. Пусть остаётся всё как есть. Рутгер – серьёзная угроза для лордов. Пусть он ещё молод и не набрался сил, пусть в его отряде всего сотня воинов, но он должен сгинуть в бескрайних степях, а вместе с ним и грозный царь россов, Аласейа. Так будет проще и лучше…

* * *

Глава 4.

Воевода Снежных Барсов и вождь дхоров продолжили свой разговор уже на другой стороне Чёрного Леса, находясь в Гаарии. Рутгер не заметил каких-либо одинаковых доспехов у «тёмных», какие были, скажем, у вигов, россов, или сивдов. На них можно было увидеть и чернёные кольчуги, и чешуйчатую, блестящую броню, и даже стальные кирасы ярвиров. Так же у них не было какого-то однообразного оружия. Все без исключения были вооружены тем, что удалось добыть в бою. Тут были и секиры, короткие, и длинные, тяжёлые двуручные мечи, чеканы, перначи, топоры, и просто дубины.