Текст книги "Древние Боги"

Бирхор помнил и знал, что предприняли лорды, чтобы предотвратить вспышку гнева вигов, но то, что они собирались сделать сейчас, не лезло уже ни в какие ворота. Впрочем, имеет ли это какое-то значение? Власть и золото! Вот, что самое главное! Остальное – ничто.

– Для этого необходимо созвать Совет Лордов, и принять новый закон, позволяющий ввести на земли страны Лазоревых Гор чужеземное войско! Мой господин никогда не пойдёт на это!

– Ты хорошо знаешь законы. – Усмехнулся Сатвел. – Вот тут ты нам и поможешь. Всего одна небольшая услуга, но представь, чего ты сможешь в будущем достигнуть!

– Так что же я должен сделать?

– Нам нужно, чтобы Фельмор не смог прийти на Совет Лордов. Он ведь может заболеть? Вот и сделай так, чтобы он заболел. Новый Закон позволяет принимать решения остальным, если кто-то отсутствует на Совете по важным, уважительным причинам.

– Разве это может вам помочь?

– Конечно! Остальные лорды проголосуют так, как хочу я, и закон о вводе иноземного войска будет решён! Владыка Альгар не будет возражать, я уверен в этом.

Бирхор увидел на лице лорда злую усмешку, и понял, что он не остановится ни перед чем. Если надо будет, он зальёт кровью вигов и харвеллов всю страну Лазоревых Гор.

– Но есть ещё войско вигов, и Тайная Стража. Они могут воспротивиться, и не пустить перманов! Не смотря на все потери войско вигов ещё сильно, и может оказать достойное сопротивление!

– Пустое. – Как от назойливой мухи отмахнулся лорд. – Виги зализывают свои раны, и среди них нет былого единства, как во время войны. А мы ещё подольём масла в огонь, так что с их стороны угрозы никакой не будет. Среди них нет такого вождя, как Балвер, кто бы смог их объединить. Каждый клан хочет получить что-то своё, и им никогда не быть вместе. С помощью перманов и сивдов мы раздавим их войско!

– Господин наверное, уже забыл о том, что есть ещё кое-кто, кто может представлять для его дела опасность. – Медленно, чтобы это прозвучало многозначительно, произнёс Бирхор.

– Ты о так называемом Стальном Барсе? Не думаю, что он для нас так опасен. Конечно, вожди кланов оказали ему поддержку, но теперь он далеко, и я надеюсь, что вряд ли он сможет вернуться. Наш Обитаемый Мир полон опасностей…

Бирхор подумал, что теперь он может открыть небольшой секрет Фельмора, и сделав глоток из кружки, сказал:

– Стальной Барс не вернётся из этого похода. Мой господин смог подослать к нему в отряд ассана, и он убьёт его на обратном пути.

– Вот как? Так значит это всё-таки не сплетни? И кое-кто из ас-санов остался в живых? Я думал, что это слухи. – Задумчиво проговорил лорд. – Послушай, меня всегда занимал вопрос, что же можно найти в убежище Древних Богов? Почему Хранитель Очага и Балвер решили отправить на его поиски отряд воинов?

– Боюсь, мы этого никогда не узнаем. Военный вождь в могиле, а скрытного жреца теперь не вытащить из Храма.

– Неужели его нельзя призвать к Владыке, и обо всём подробно расспросить? Неужели он и Альгару ничего не скажет?

Секретарь усмехнулся. Он раз встречался с Хранителем Очага Бессмертного Тэнгри, и запомнил эту встречу на всю оставшуюся жизнь. Жрец с первого взгляда понял, кто такой Бирхор, что он стоит, и чего от него следует ожидать. Между ними сразу же пролегла черта, через какую никто не переступил. Хранителю это было не нужно, а секретарь, почувствовав недоверие и насторожённость, поняв, что его видят насквозь, не решился что-либо спросить, побоявшись быть разоблачённым.

– Служитель нашего Бога не подчиняется никакой власти. Даже если его не призвать, а пригласить,– Бирхор надуманно выделил эти два слова, чтобы лорд ощутил разницу. – У него найдутся более важные дела.

– Что, и нет никакой возможности разговорить его? – Недоверчиво спросил Сатвел.

– Это невозможно. – Уверенно подтвердил слуга Повелителя Тайной Стражи. – В Храме скрыто огромное количество артефактов, что монахи смогли добыть в Мёртвом Городе. Среди них есть и такие, что смогут заинтересовать вашу милость, и на мой взгляд совершенно бесполезные.

– Любопытно… – Задумчиво пробормотал лорд, и, вскинув голову, спросил:– А твой хозяин, многоуважаемый Фельмор, не пытался подкупить какого-нибудь монаха, чтобы завладеть хоть толикой этих тайн?

– Монахи слишком верны своему учителю. Ни один из них не поддался на наши уговоры. Они слепо ему верны, и готовы пожертвовать жизнями, чтобы не допустить его смерти.

– Ничего! Скоро мы завладеем всеми богатствами Храма Бес-смертного Тэнгри, и нас не смогут остановить какие-то монахи! – Зло проговорил лорд. – Когда придут перманы, мы найдём способ заставить Хранителя Очага открыть ворота для наших воинов!

Бирхор вздрогнул при этих словах. Ему показалось, что он ослышался, и сначала даже не поверил тому, что прозвучало из уст лорда, но вглядевшись в его лицо, перекошенное ненавистью, понял, что это всё-таки правда. Сатвел готов на что угодно, на любое преступление, лишь бы получить то, чего жаждет уже многие годы. Он ослеплён своей злостью, и не видит очевидного! Он может раздавить Фельмора, он может занять трон Владыки, но он не сможет на нём усидеть именно из-за своей ненависти и недальновидности.

– Господин, вы рискуете озлобить против себя и вигов, и харвеллов, и даже заулов! Разве можно пускать иноземные войска в Храм Бессмертного Тэнгри? Народ страны Лазоревых Гор может вытерпеть всё, что угодно, но когда кто-нибудь попытается осквернить их Бога, чаша терпения может переполниться, и мы навлечём на себя ярость вигов!

– Что мне ярость вигов?!– Презрительно усмехнулся лорд Сатвел, и сняв замшевую перчатку, звонко щёлкнул пальцами: – Сколько их осталось? Чуть больше тысячи? Разве можно их воспринимать всерьёз? Сейчас воины уже не те. Главное, что лорд Фельмор смог убить Балвера. За это я ему даже благодарен, но не более того! Повелитель Тайной Стражи стар, и уже не способен на решительные действия. Он размяк, потерял свой стержень, и повышение жалованья стражам, тому пример. Он не сможет жить и существовать в том государстве, какое я собираюсь создать. Так что, лучше всего ему отойти от дел, и доверить их… – Сатвел многозначительно посмотрел на секретаря, и тот скромно потупил глаза, сделав вид, что не догадывается, кого лорд имеет в виду. – Эту должность я хочу доверить тебе, Бирхор!

– Мне? – Ему удалось притворно удивиться, и, кажется, владелец золотых рудников не заметил его фальшивой игры. – Чем я мог заслужить такую честь?

– Пока ничем, но я уверен, что очень скоро ты станешь для нас незаменим! – Голос лорда приобрёл какую-то торжественность, будто он уже был Владыкой страны Лазоревых Гор, и раздавал титулы с землями своим верным слугам. – Помни – теперь для тебя нет дороги назад. Теперь или ты становишься повелителем Тайной Стражи, или же погибаешь, так и не став никем. Так что же ты выбираешь? – Сатвел резко перегнулся через стол, и посмотрел в глаза Бирхора. Он это сделал так неожиданно, что секретарь отпрянул, и растерялся не смотря на то, что давно уже ждал этого вопроса, и подумал, что лорд сейчас мог с лёгкостью перерезать ему горло. – Что ты мне скажешь?

Эти слова заставили биться сердце быстрей и тревожней. Бирхор вдруг почувствовал, что сейчас наступил момент, что он ждал уже много лет. Сейчас одно короткое «нет», и он мгновенно умрёт верным слугой повелителя Тайной Стражи, о каком быстро забудут. «Да», и он встанет на узкую, извилистую тропу заговорщика, и идя по ней, сделав только один неосторожный шаг, он обрекает себя на мучительную смерть. Но зато, в конце пути, если он не допустит никакой ошибки, призом ему будет власть и богатство, какое есть не у всякого лорда!

– Ну? Что же ты решил? – Настаивал Сатвел.

Словно бросаясь с головой в омут, ощущая, как ему не хватает воздуха, пересохло в горле, Бирхор прохрипел, будто для большей убедительности заверить свой ответ, ещё и кивнул:

– Я выполню всё, что вы мне прикажете, господин.

* * *

Глава 11.

В сумрачном небе побледнели звёзды, и хотя с каждым мгновением рассвет был ближе, казалось, что тьма сгустилась, и скоро станет ещё темнее, так, что даже огонь костра, горящего возле развалин города Древних, не сможет рассеять ночь.

В белёсом тумане скорее угадывалось, чем виделось какое-то движение. Что-то, наполненное сотнями звуков, приближалось всё ближе и ближе. Ещё невидимое, но уже ощущаемое своей непонятной, неизвестной опасностью. Что-то еле слышно звякнуло, под чьими-то осторожными шагами осыпались мелкие камушки, что-то деревянное слегка ударилось о разрушенную кирпичную кладку.

Сзади, в проёме окна возникла тень, ловко спрыгнула на каменный пол, и прошептала голосом Хортера:

– Всё в порядке, мой воевода. Царь россов знает, где лагерь вождя кахтов. В нём осталось совсем немного воинов, и перебить их будет легко.

– Хорошо. – Рутгер вытащил из-за пояса пернач, покачал его в руке, нагнулся, и взял прислонённый к стене щит. – Отправляйся к заулам. Помни – бей только десятников и сотников.

– Я помню, Рутгер. Без головы змея не может ужалить.

«Тёмный» так же бесшумно, как мог передвигаться только он, сопровождаемый волкодавом Эрли, поднялся по лестнице на четвёртый этаж разрушенного здания.

Надвинув на глаза полумаску шлема, Стальной Барс посмотрел на воинов, застывших в ожидании битвы, сжимающих в напряжённых руках своё оружие, и уже в тысячный раз в голове пронеслось множество вопросов, на какие он, как всегда мог ответить только с большим затруднением. Что движет ими? Что заставляет каждый день рисковать своей жизнью? Во имя чего? Долга? Ради славы? Почему они не задавая лишних вопросов в любой день готовы обнажить мечи, и если надо, то погибнуть? Разве в этом смысл жизни? Разве для этого рождается человек?

Шум, издающий приближающиеся враги, усилился, и скоро можно был различить тени, пригибающиеся, крадущиеся к развалинам. Сколько же их? Сотня? Две? Кто выйдет победителем из этой схватки? Кто сможет встретить рассвет и поднять кубок вина во здравие живых, и помянуть на тризне погибших?

Воевода вгляделся в темноту, пытаясь разглядеть, наметить себе первого противника, и в это мгновение, нестройно, как показалось, оглушительно, хлопнули тетивы арбалетов. Темнота отозвалась рёвом умирающих людей, и вдруг все загомонили, закричали, и показалось невероятным, что какое-то время назад было тихо.

На лестничную площадку выскочило двое кахтов. Рутгер не успел их разглядеть при неясном свете костра, как мимо него с обнажённым мечом проскочил Увгард и несколькими взмахами клинка расправился с ними.

– Становится жарко! – Крикнул он, и отбил лезвием меча брошенный кем-то невидимым, топор.

Стальной Барс спустился к нему по древним ступеням, сохранившейся лестницы, встал рядом, поигрывая перначом, и ожидая врага, спросил:

– Вспомним былые времена?

– Ты тогда был учеником, и ещё недостаточно хорошо владел мечом. Теперь ты воевода, и кое-каким приёмам можешь обучить даже меня! – Весело рассмеялся Увгард. – А вот и гости!

Внизу лестницы появились сразу несколько кахтов. Они не торопились нападать, так как, наверное, видели, как Увгард легко расправился с их двумя соплеменниками. Медленно поднимаясь, скаля зубы, размахивая дубинами, и грубо выкованными мечами, они примеривались, как им лучше атаковать.

Теперь, когда они вышли в круг трепещущего света от костра, Стальной Барс смог рассмотреть в мельчайших подробностях своих противников. Он пытался увидеть в них что-то необычное, то, что бы соответствовало непонятному слову мутант, и не находил. Кахты были обыкновенными людьми. Низкорослыми, чуть смуглыми. Рутгер не заметил у них ни рогов, ни копыт, ни хвостов, хотя Эррилайя уверяла его, что жители холмов настоящие исчадия ада.

У кахтов были странные, белые доспехи. Нет, это был не металл, а какие-то длинные, белые полоски. Где-то чуть изогнутые, где прямые, они были так тщательно подогнаны друг к другу, что создавалось впечатление цельности этого нагрудника. Вместо шлемов у них были меховые шапки, отделанные теми же белыми полосками, что и доспехи.

– Рутгер, как же Древние Боги тут бились с врагами?!– Воскликнул Увгард. – На этой лестнице так тесно, что даже мечом невозможно размахнуться!

– А зачем им было с кем-то биться? Они в таких домах жили, а не оборонялись.

Воевода внимательно следил за приближающимися кахтами, и правильно угадал время, когда они бросились на него. Лестница была узкой, без перил, и враги приближались по одному, с каким-то звериным рычанием, словно собирались в своём неистовстве вцепиться в горло, и разорвать его в клочья.

Первый удар изогнутым мечом Стальной Барс принял на щит, и ударил в ответ, попав противнику перначом в грудь. Во все стороны брызнули осколки от странного, белого доспеха, и Рутгер понял, что латы кахтов сделаны из костей. Он не стал его добивать, а отбросил пинком на поднимающихся следом противников. Враги замешкались, прянули в стороны, чтобы избежать столкновения, и это позволило воеводе нанести своим оружием ещё несколько ударов, каждый из них имел сокрушающее действие. Не прошло и нескольких мгновений, как лестница была очищена, а кахты лежали у её подножия. Кто убитый, а кто раненый.

Тем временем разгоралось утро, а вместе с ним разгоралась и битва. Воины холмов использовали верёвки с крючьями, чтобы влезать в провалы окон, откуда-то принесли лестницы, и с нечеловеческим упорством, теряя своих бойцов десятками, продолжали штурмовать развалины. Непрерывно щёлкали тетивы арбалетов, звон мечей слился с хрипами умирающих людей, и казалось, что тишина уже никогда не будет здесь полноправной хозяйкой, как это было раньше. Теперь здесь властвовала смерть. Безжалостная и беспощадная.

Стальной Барс парировал выпады щитом, бил перначом сам, и каждый его удар достигал цели. Теперь он не горячился, как в свою первую битву. Его движения стали скупы и размеренны. Он мог поклясться, что тело само знает, что ему делать. Ему казалось, что он может предсказать действия противника, и поэтому всегда успевал изготовиться к любой его атаке, а потом и самому обрушить смертельный удар на голову врага.

– Они бегут! – Шум стихающей битвы перекрыл голос Сардейла.– Будь я проклят! Они бегут! Куда же вы, убогие?!

Действительно, кахты отступали. Прикрываясь деревянными щитами они пятились, и как только покидали развалины, как только отходили на несколько шагов от стен разрушенного дома Древних Богов, тут же попадали под обстрел заулов, находящихся на четвёртом этаже. Каждая стрела попадала в цель. На таком расстоянии, почти в упор, она пробивала и щит, и костяные доспехи.

– Всех раненых перетащить на четвёртый этаж, к заулам! Скоро кахты опять пойдут на приступ! – Воевода остановился переводя дыхание, и посмотрел в пролом в стене. Только сейчас он заметил, что уже рассвело, и солнце поднялось высоко над горизонтом.

Становилось жарко, и он подумал, что было бы неплохо снять из-под доспеха тегиляй, но тут же отбросил эту мысль. Без стёганного камзола, подбитого конским волосом каждый пропущенный удар будет более чувствительным. Стальной Барс сорвал с головы рогатый шлем, рукавом вытер пот со лба, и посмотрел на строящийся боевой порядок кахтов, что они безуспешно пытались организовать, так как арбалетные стрелы заулов то и дело попадали в какого-нибудь бойца.

– Что-то не слышно боевого рога нашего росса… – Пробормотал Увгард, становясь рядом с воеводой. – Если они с таким остервенением будут продолжать нас атаковать, то рано или поздно смогут ворваться в развалины. Нам нужно что-нибудь предпринять. Что-то необычное, что может их удивить, и напугать до ужаса.

– Что же ты предлагаешь? – Усмехнулся Рутгер, и подумал, что Аласейа что-то действительно задерживается. Неужели он не смог захватить вождя кахтов? Россы и сивды перебиты? Или может лорд Архорд как-то приложил к этому руку?

– Тихо! – Выкрикнул Увгард, и улыбаясь поднял вверх руку. – Он сделал это! Мы – победили!

Действительно, если прислушаться, то можно было услышать, как откуда-то издалека, над холмами проплывает тревожный звук боевого рога, и воевода безошибочно узнал его. Это был Аласейа. Едва смолк рёв, как тут же зазвучал другой рог, и это был неизвестный, какой-то заунывный звук, сопровождаемый низким рокотом огромных барабанов.

– Что это?

– Сейчас узнаем. – Стальной Барс увидел, что начавший выравниваться строй кахтов смешался, кто-то что-то закричал, они стали отходить ещё дальше, и скоро скрылись за вершиной холма, оставив на его склоне несколько трупов, сражённых стрелами. – Это был сигнал об отступлении. Теперь надо немного подождать.

Рутгер вытер пернач об одежду недавно убитого им врага, прислонил щит к стене, и прокричал:

– Всем привести себя в порядок! Скоро к нам прибудут гости! Где Лурфар? Сардейл! Распорядись принести вина и солонины!

– Я слушаю тебя, воевода. – Лурфар появился из-за спины Увгарда так быстро и неожиданно, словно только и ждал, когда Стальной Барс позовёт его. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что и ему в этом сражении пришлось туго. Он не был ранен, но весь его хитон и посох были залиты кровью.

– Проклятье! – Не смог сдержаться Рутгер. – Что с тобой произошло? Что случилось?

– Кахты не спрашивают кто монах, а кто воин. Они убивают всех подряд. К тому же они хотели обидеть нашу маленькую проводницу. Я, со своими братьями, не могли смотреть на это, и нам пришлось вмешаться…

– Судя по твоему виду, им не очень повезло! – Рассмеялся воевода, и сам себя оборвав, спросил: – Нам нужен толмач. Ты знаешь язык кахтов?

– Этот язык мне не известен, но он похож на язык баркатов, и я знаю его очень хорошо. Думаю, что я смогу правильно истолковать слова вождя кахтов. – Монах на мгновение задумался, и продолжил, словно только что вспомнил то, о чём забыл когда-то: – Эррилайя знает язык нашего врага.

– Нет. Этого не будет. – Покачал головой Стальной Барс. – Она ненавидит кахтов, и ослеплённая яростью, не сможет правильно перевести, а мне нужно будет знать каждое слово, и быть уверенным, что вождь поймёт меня правильно.

Лурфар в знак согласия кивнул, и слегка поклонился.

– Кстати, у тебя есть ещё один хитон? Более чистый? Вождю кахтов может не понравиться вид крови его воинов.

– Конечно. У меня есть другой хитон, и скоро я буду готов. – Монах оглядел себя, и сокрушённо покачал головой.

Воевода посмотрел в окно, огляделся, и нахмурился. То, что он увидел, совсем не располагало к мирным переговорам, если их можно было бы так назвать. Какие могут быть переговоры, а уж тем более мирные, когда вождь вражеского войска находится в заложниках, и в любой момент его могут убить? Скорее всего, это навязывание своих условий под страхом лютой смерти.

– Рутгер! Что делать с трупами?

– Разве их спрячешь столько! – В сердцах выкрикнул Стальной Барс. Он хотел показать вождю кахтов свои мирные намерения, и теперь весь его план рушился. Вождь придёт в ярость, когда увидит трупы своих соплеменников, и никогда не согласится на условия вигов. Будет новая, трудная, кровавая битва, и на этот раз, похоже, последняя. Впрочем, всё не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Эти горы трупов покажут вождю кахтов, что виги искусные воины, и с ними стоит считаться. Они могут постоять за свою жизнь, и убить ещё столько же врагов, а то и больше! Пусть кочевые племена холмов поймут, что вигов нужно уважать, и бояться!

– Ладно. Чего уж теперь. – Недовольно пробурчал Рутгер, но тут же сам и улыбнулся, не ощутив в себе ни досады, и никакого-то разочарования. – С чем к нам пришли, то и получили. Пусть пеняют на себя, и немного думают о будущем. – Воевода заслонил ладонью глаза от солнца, и посмотрев вверх, где находились стрелки-заулы, крикнул: – Эй! Воины! Не видать ли там царя россов?!

– Справа, по широкой дуге, огибая войско кахтов движется отряд всадников человек в тридцать!

– Должно быть, это Аласейа и есть. – Воевода удовлетворённо кивнул, и облегчённо вздохнул. Как же он волновался за своего друга! Ему почему-то казалось, что там, где его нет, может случиться всё что угодно, и не самое лучшее. Что кто-то другой, пусть даже и царь россов не сможет принять правильного решения. Рутгер понимал, что это глупо, что Аласейа всегда думает прежде чем что-то делает, но ничего не мог с собой поделать.

– Что ты задумал?

Стальной Барс посмотрел на Эррилайю, задавшую этот вопрос и засмеялся. Он даже не сразу смог узнать её. Куда делись её лохмотья? Она была одета в широкие, коричневые штаны кого-то из вигов, такую же рубаху, а поверх всего этого Эрли натянула лёгкую, заульскую кольчугу. Голову венчал рогатый шлем, с кольчужной брамицей, украшенный пучком конских волос. Всё это ей было велико, и казалось, что вот-вот спадёт, если не поддерживать каждый раз руками, но вид она имела довольно-таки воинственный, хотя именно это и рассмешило Рутгера. Она сейчас была похожа на мальчишку, симпатичного в своей взрослой решимости умереть ради своего народа.

– Я буду вести переговоры с вождём кахтов.

– Он тебя обманет. Я же говорила, что им нельзя верить!

– А кто сказал, что я собираюсь ему поверить? – Воевода усмехнулся. – Я потребую кое-что от него, и он будет вынужден согласиться. У него просто не будет другого выбора.

– Не знаю, что из этого получится… – Недоверчиво покачала головой маленькая ведьма. – Что же ты задумал?

– Если обещаешь не мешать мне, то можешь присутствовать при нашем разговоре.

Эрли несколько мгновений колебалась, потом тряхнула голо-вой, отчего шлем чуть было не слетел, и уверенно проговорила: – Можешь быть спокоен. Я не пророню ни звука.

* * *

Вождь кахтов долго не мог успокоиться, что-то кричал, визжал, брызгая слюной, и если бы не усилия Анди и ещё двух россов, то бы вскочил, и, наверное, удрал.

Пережидая вспышку его негодования Рутгер взял за руку Аласейа, и отвёл в сторону. Туда, куда ругань вождя не долетала, и можно было спокойно поговорить:

– Он сильно сопротивлялся?

– Какое там! – Отмахнулся Аласейа, снял шлем, вытер пот, и добавил с презрением: – Разве они воины? Как я понял, главное нанести им первый удар, и чтобы он был мощным. Потом они теряются, и просто в панике бегут кто-куда.

– Зато при штурме они лезут остервенело, не считаясь с потерями. – Высказал своё мнение о новом противнике Стальной Барс. – Пока их не перебьёшь, или пока они не услышат боевой рог своего вождя – они не отступят.

– Вождь для них всё равно что Бог!

– Есть потери? – С тревогой спросил Рутгер, увидев, что росс нахмурился. Он чувствовал себя ответственным за всё. За каждую смерть, за каждое принятое решение, повлёкшее гибель любого бойца из отряда. Это жгло болью его сердце, и казалось, что этому никогда не будет конца. Так он говорил себе, но наступал новый день, жизнь продолжалась, и он принимал новые, нелёгкие решения, могущие для кого-то стоить жизни.

– Всего два воина, но для нашего немногочисленного отряда и это имеет значение. – Грустно ответил Аласейа. – Денвай всегда служил мне верой и правдой, и сегодня он заслонил меня от стрелы кахта. Второй убитый – сивд. Я не знаю его имени, и всё равно – жаль. Если бы не лорд Архорд, то скорее всего потерь было бы больше.

– Архорд? – Удивлённо переспросил воевода. Этого он совсем не ожидал. Он привык видеть в лорде врага, затаившегося, и выжидающего благоприятный момент для коварного удара в спину. Слова росса прозвучали как нечто невероятное, невозможное. Как то, во что нельзя поверить.

– Да. Мы наткнулись на телохранителей вождя. Они быстро поняли, что нас немного, и смогли выровнять свой строй, ощетинившись копьями. Архорд увёл своих сивдов с холма, и пока мы отвлекали внимание кахтов, атаковал их с боку. Именно это помогло нам захватить вождя в заложники.

– Мне странно это слышать. – Растерянно пробормотал Рутгер, потом посмотрел в глаза друга, и спросил: – Может он не такой и плохой человек? Может случиться так, что он изменится? Владыка Альгар совсем не такой как лорды, а ведь Архорд его племянник!

– Не знаю, Рут. Время покажет, что из него получится. – Аласейа пожал плечами, подмигнул: – Здесь найдётся кубок вина для уставшего, бедного царя россов?

– Конечно. – Улыбнулся Стальной Барс. – Пойдём. К тому же кажется, вождь кахтов уже успокоился. Я не слышу его визга.

Друзья поднялись по лестнице заваленной трупами, и вошли в комнату на третьем этаже, где уже находилось множество воинов. Сардейл, Герфур и ещё несколько десятников, Анди, и пара россов, Лурфар, и Эрли, олицетворяющая собой иссушающую ненависть.

Вождь сидел в углу, на чьём-то седле, скрестив ноги, угрюмо оглядывая вигов и россов. Его маленькие глазки, выглядывающие из-под большой шапки, сделанной из жёлтого меха какого-то животного, так и бегали, и за ними было невозможно уследить. Он был небольшого роста, разодетый в бархат и меха, да так, что эта безвкусица сразу бросалась в глаза. Такой пестроты красок было бы трудно придумать, и представить, а уж тем более и создать. Рутгер бы и не поверил, что такое возможно, если бы не увидел это сам.

Воевода несколько мгновений разглядывал вождя кахтов, пытаясь понять, что он за человек, и его выводы были совсем неутешительны. Он и сам не понял, почему так решил, и всё же степняк показался ему подверженным всем земным грехам.

– Он был один?

– Нет. Ещё двое кахтов под охраной находятся этажом ниже.

– Кто они?

– Трудно сказать. Вроде и не слуги, и в то же время не вельможи. – Аласейа затруднился с ответом. – Когда мы его захватывали, я почему-то не спросил у них, кто они такие. Как-то не до разговоров было, да и вряд ли они бы поняли меня.

Вождь кахтов что-то выкрикнул, и прошипел, с ненавистью поглядев на воеводу, видимо поняв, кто здесь главный. Его глаза уставились в одну точку, и, проследив за его взглядом Рутгер понял, что его внимание приковал серебряный жезл воеводы. Несомненно, он понял, что это какой-то знак власти.

– Что он сказал?

Лурфар стушевался, посмотрел по сторонам, словно ждал чьей-то помощи, и, помедлив ответил:

– Я не уверен…

– Он сказал, что его воины вырвут тебе сердце, и заставят тебя же его и сожрать ещё сырым. – Перевела Эррилайя, и её глаза вспыхнули злостью.

– Даже так? – Стальной Барс усмехнулся, и сел на приготовленное седло напротив вождя. – Скажи ему, что это случится только после того, как я собственными руками живьём сдеру с него кожу. И если кто-то из его воинов попробует напасть на нас, то я начну это прямо сейчас.

С каким удовольствием Эрли перевела слова Рутгера! Воины одобрительно зашумели, а Сардейл расхохотался.

Вождь кахтов надолго замолк, обдумывая своё положение. Между тем воевода наполнил два кубка вином, и взяв один из них, чуть приподняв, как бы приветствуя своего врага, сказал:

– Мы пришли в эти края с миром, и всё, что мы хотим – это просто пройти дальше. Мы не хотим крови, но если на нас будут нападать, то мы будем защищаться.

Эррилайя, старательно подбирая слова, перевела, и бегающие глазки вождя на мгновение остановились, испытующе уставясь на Рутгера. Потом он что-то заговорил. Быстро, торопясь, словно боясь, что его не дослушают.

– Он говорит, что он хан Великой Пустоши, и под его мечом находится несколько тысяч воинов, что шутя могут раздавить пришельцев, но он милосерден, и готов забыть своё пленение, как и забыть сражение, произошедшее сегодня на рассвете. Он опасается, что Боги Великой Пустоши рассердятся на него, и уничтожат народ кахтов. Чтобы этого не случилось, он должен преподнести им щедрые дары в виде золота и серебра.

– Эрли, как думаешь, на счёт нескольких тысяч воинов – это правда? Может он выставить столько бойцов?

– Врёт. – Уверенно ответила маленькая ведьма. – Я вижу его душу. Она черна и лжива. Сейчас он скажет всё, что угодно, лишь бы ты его отпустил, и как только он окажется среди своих кахтов, то тут же мы снова будем атакованы.

– Что можешь сказать по поводу воинов?

– Мой отец говорил, что народы холмов всегда были малочисленны. Они не сеют и не пашут, живут только скотоводством и разбоем. К тому же их земли граничат с землями, где бродит Невидимая Смерть, и живут мутанты.

Стальной Барс кивнул, сделал большой глоток вина из кубка, и немного подумав, сказал:

– Переведи ему, что наше гостеприимство так широко, что мы не можем отпустить его так быстро. Пусть он поживёт у нас, вкуси́т нашей пищи и вина, а чтобы его воины не волновались и не делали глупостей, пусть пошлёт к ним гонца, и объяснит, что хану Великой Пустоши ничего не угрожает, что он гостит у друзей, и они скоро проводят его домой с подарками.

– Ты думаешь, что всё это может нам помочь? – Неуверенно спросила Эрли.

– А разве нет? – Рутгер посмотрел на девушку, и опять улыбнулся. Она не сняла ни шлем, ни кольчугу, и всё так же забавно выглядела. – Пусть народ кахтов не так многочисленнен, как говорит хан, но я вижу то, что его воинов в несколько раз больше чем наших.

– Прирезать его, и дело с концом. – Пророкотал Сардейл, и воевода удивился, как это он до сих пор молчал.

– А потом с боем пробиваться дальше? – С иронией спросил у него Аласейа. – Нет. Рут сделал всё правильно. Пока хан у нас – мы можем спать спокойно. Как только его убьём – на нас ополчатся все холмы. Эрли, большая она, эта Великая Пустошь?

– Не знаю… – Девушка задала несколько вопросов хану, тот что-то ответил, округлив глаза, и возбуждённо защёлкал языком. Эррилайя задумалась, и растерянно произнесла: – Я не знаю этих слов в языке кахтов. Он сказал что-то о трёх днях пути, и…

– Он сказал о том, что дальше лежит страна забвения, что там живут не люди, а звери, что там обитают драконы, и надо растерять последний разум, чтобы стремиться туда. – Подал свой голос Лурфар.

– Так ты всё-таки понимаешь его? – Обратился Стальной Барс к монаху. – Что же ты раньше молчал?

– Я искал различие в языках баркатов и кахтов. К тому же Эррилайя прекрасно справилась с задачей переводчика.

– Ладно. Теперь это уже не важно. – Воевода встал. – Приведите сюда его слуг. Пошлите воинов за лошадьми и волами, пригоните обоз сюда. Сардейл, есть у нас ещё вода?

– Да, воевода. На сегодня ещё хватит, но уже завтра нам нужно будет найти свежий источник. Вода в такую жару быстро тухнет.

– Ничего. Хан нам любезно покажет, где они берут воду, и я думаю, что одарит нас свежим мясом, а то от солонины меня уже немного поташнивает. Завтра на рассвете отправляемся в путь, а сегодня остаёмся здесь. Нам нужен отдых.

* * *

Глава 12.

Ему показалось, что он едва-едва сомкнул глаза, как кто-то уже тряс его за плечо. Попона коня, постеленная на каменные плиты, расчищенные от обломков битых кирпичей, и жёсткое седло под головой – плохая постель, но Рутгер был рад и этому. С каким наслаждением он снял доспехи, тегиляй, напился чуть тёплой воды, уже начавшей пованивать, и провалился в чёрный, без видений, сон.