Текст книги "Древние Боги"

Рутгер не ошибся в Герфуре. Тот с увлечением взялся за порученное ему дело, и через некоторое время придумал, как использовать земляное масло против неизвестных тварей. В глиняные горшки заливали масло, вставляли фитиль, затыкали деревянной пробкой. При броске фитиль поджигали, а когда сосуд разбивался, горючая смесь вспыхивала. Стена огня вставала за несколько мгновений, преодолеть какую было невозможно, и все единодушно пришли к мнению, что это обережёт отряд от мутантов лучше, чем боевой строй вигов.

С таким позором изгнанный от воинов, изготавливающих горшки, Стальной Барс направился к костру, на углях коего хотели обжигать изобретение Герфура, но и там для него не нашлось работы, так как Эвгурн никому не доверял это дело. Его отец был горшечником, и он в мельчайших деталях запомнил, как это должно происходить, к тому же в молодости, пока он не поступил в Тайную Стражу, он помогал отцу в его нелёгком труде.

Почувствовав себя со всех сторон ущемлённым, воевода ушёл туда, где слышался звон клинков, и свободные от работы воины упражнялись в бое на мечах. Хотя впереди и предстояли схватки с неразумными тварями, повинующимся только своим низменным инстинктам, однако терять навыки, способные не раз спасти жизнь на поле брани, не стоит.

Он тут же выхватил меч, с коим никогда не расставался, хотя больше всего пользовался перначом, и тут же вступил в игру, где удары не наносились, а обозначались. Очень скоро его группа бойцов, теснимая противником, осталась в большинстве, перешла в атаку, а скоро от условных врагов остались только царь россов и лорд Архорд.

– Оставьте мне их! – Остановил Рутгер своих воинов, видя, что те готовы ринуться в бой, и «прикончить» тяжело дышащих бойцов, оставшихся от «вражеского» отряда. Он с улыбкой оглядел Аласейа и Архорда. Те, хоть и устали, но сдаваться не желали, и, подняв мечи, ожидали нападения. – Ну, кто хочет первым выйти из игры?

– Ты слишком самоуверен, Рут! – Задорно выкрикнул росс. – Один я против тебя не устою, но когда нас двое, то шансы, по-моему, равны! Мы вдвоём сможем заставить тебя попотеть!

– Посмотрим… – Усмехнулся Стальной Барс, и заметил, как хищно блеснули глаза лорда. Нет, он ничего не забыл. Он всё хорошо помнил! И своё унижение, в присутствии многих воинов, и тот удар мечом, что не успел парировать. Чем не удобный случай, чтобы вернуть долг сполна? Вроде и не настоящий бой, но ведь всякое случается! Разгорячённые схваткой воины всегда случайно могут перейти черту дозволенного. Надо это проверить.

Рутгер уже решил для себя, как будет действовать, и напал первым, чтобы быстрее расправиться с Аласейа, остаться с лордом один на один, и выяснить его намерения. Обманное движение, шаг в сторону, Стальной Барс сделал быстрый мах мечом, и остановил лезвие там, где по его предположением должна была находиться голова росса. К его удивлению, царь быстро сместился в сторону, и тут же кинулся в атаку, невольно заслонив собой Архорда. Чтобы напасть вдвоём, тому следовало обежать напарника, теряя при этом несколько драгоценных мгновений, часто решающих исход поединка. Воевода не дал им этого времени, действуя жёстко и быстро. Так, как он уже не раз проделывал в битвах, оберегая свою жизнь, прикрывая друзей, и стремясь как можно больше убить врагов.

Он вынудил Аласейа сделать выпад, с силой отбил, а когда храбрый росс потерял равновесие, опрокинул его на спину ударом ноги в грудь. Архорд, оставшись один, на мгновение растерялся, но тут же взмахнул мечом. Стальной Барс отвёл клинок в сторону, оставив незащищённым левый бок, и ожидая атаки. Она не заставила себя долго ждать. Лорд увидел это, и сделал выпад. Он остановил удар только тогда, когда жало его клинка было готово вспороть рубаху на груди воеводы, и соприкоснуться с вовремя подставленной, молнией блеснувшей, сталью. Рутгер стремительно сделал шаг вперёд, повернулся, и с разворота ударил Архорда локтём в голову, защищённую серебряной личиной. Лорд, не ожидавший такой скорой развязки, вскрикнул, и упал на землю, недалеко от царя россов.

Воины, стоящие в стороне, одобрительно зашумели. Кто-то в общем гуле голосов что-то выкрикнул, и бойцы засмеялись.

Стальной Барс жалом меча откинул маску, скрывающую лицо Архорда, и увидел глаза, полные растерянности и разочарования. Он не заметил в них какой-либо ненависти или злости, да и свой меч лорд остановил вовремя. Так значит, он не хотел убить воеводу, и отомстить ему? Или решил, что время ещё не пришло? Когда ждать удара в спину? Или его вообще не будет? Но ведь Аласейа предупреждал о коварстве, и вероломстве богачей!

– Лорд ещё слишком слаб и неопытен, чтобы вступать в бой с вигом, учившемуся этому с детства. Схватка с врагом может стоить тебе жизни. – Рутгер удержался от презрительной усмешки, решив не накалять и без того неважных отношений. Что это могло дать, он пока не думал, но и лезть на рожон, считал глупым.

Архорд вскочил, зазвенев дорогой кольчугой тройного плетения, поднял меч, сорвал с головы шлем, бросив его на землю, и утирая кольчужной рукавицей разбитые губы, с какой-то детской обидой, проговорил:

– Я ничего не понимаю! В своём замке я мог победить любого! Никто не мог устоять против меня! А здесь я едва ли не худший боец! Как такое может быть?

Засмеялся подошедший Аласейа, а услышав его заразительный смех, заулыбались и другие воины. Он по-дружески хлопнул лорда по стальному наплечнику, и воскликнул:

– Что же тут непонятного? Всё как раз очень просто! Кто же рискнёт биться с лордом в полную силу? Кто посмеет сказать, что он владеет мечом кое-как, и не выдержит боя с серьёзным противником?

– Ты хочешь сказать, что мне все эти годы поддавались, и лгали? Что я ничего не стою как воин?

– То, что поддавались и лгали, это точно,– Вступил в разговор Рутгер. – А вот то, что ты ничего не стоишь как воин, то с этим ещё можно поспорить. Если с тобой хорошо позаниматься, то из тебя выйдет совсем неплохой боец!

– Ты так считаешь?

Никогда воевода не видел, чтобы глаза лучились такой детской, непосредственной надеждой. В голове даже мелькнула мысль, что такие глаза не могут лгать. Так может, то предательство было совершено невольно? От того, что задурили голову, и воспользовались его наивностью? Хотя, он давно уже не отрок.

– Я бы сам мог тебя кое-чему научить, но…

– Я всё понял, воевода. – Архорд сам остановил Стального Барса, и начал разговор, необходимый для того, чтобы всё стало предельно ясно, и так долго оттягиваемый Рутгером, словно боялся его. – Я, конечно, виноват, и признаю это. Сам не знаю, что на меня нашло. Я вёл себя как человек, потерявший разум, и чуть было не погубил весь отряд. Надеюсь, скоро мне представится случай, чтобы доказать, что мне можно доверять.

– Чтобы заслужить доверие надо очень постараться. – Среди установившейся тишины проговорил воевода. Он не знал, что и думать. Слова лорда были полны искренности, а в глазах он не видел и тени лжи. Что же это? Умение искусно притворяться, или все-таки, правда?

* * *

Ночь прошла без каких-либо тревог. Дозорные не заметили ни мутантов, ни ещё каких-то зверей, благо звёзды, рассыпанные щедрой рукой Бессмертного Тэнгри, по ночному небу позволяли видеть далеко вокруг. Напрасно Стальной Барс всю ночь ждал нападения, и приказал воинам спать в доспехах. Никто не роптал. Все и так понимали, что это меры предосторожности для спасения их же жизней.

Завтракали ещё затемно, при полной тишине, готовые при любом звуке схватиться за оружие. От вчерашней бесшабашности и весёлости не осталось и следа. Молодые воины, составляющие собой большую часть отряда, вели себя настороженно, и в отличие от нескольких ветеранов, почти не спали всю ночь. Почему-то всем казалось, что нападение произойдёт именно сегодня, если не в полночь, то уж к рассвету точно. Всеобщее чувство тревоги захватило всех бойцов, и даже волы с лошадьми вели себя тихо, словно понимали, что впереди, в разгорающемся дне произойдёт что-то страшное, ещё более опасное, чем было до этого.

– Ты тоже это чувствуешь? – Спросил Аласейа, помогая Стальному Барсу застегнуть горжет на спине.

– Да. – Глухо пробурчал тот, пробуя, как вытаскивается меч из ножен. – Такое ощущение, что сегодня будет жестокая сеча.

– Но ведь Эрли нас предупреждала об этом, хотя и не назвала день. Ты веришь ей?

Рутгер кивнул. Что сказать, он не знал, да и нужны ли были сейчас слова? Он был уверен, что в душе у каждого бойца творилось то же самое, иначе, откуда эти настороженные взгляды, излишне дёрганые движения, необъяснимое чувство опасности, витающее в воздухе, и кажется коим дышало само небо, покрытое лёгкими, похожими на клочки хлопка, облаками.

– Может, сегодня она скажет что-то более точно? – Вслух предположил росс. – Призвать её?

Стальной Барс опять промолчал, так как Эррилайя уже сама направлялась к воеводе. На её лице не было заметно никаких следов тревоги. Казалось, что ещё немного, и она запоёт какую-то весёлую, беззаботную песенку, так свойственную всем девчонкам в её возрасте. Её глаза светились радостью, и в них можно было легко увидеть безмерное счастье.

– Доброе утро, мой воевода! – Как всегда с оттенком лёгкой иронии воскликнула она. – Чем сегодня все так озабочены? Даже никогда не унывающий Сардейл точит свою секиру, и молчит, будто готовится к смерти!

– Разве ты ничего не чувствуешь? – Спросил Рутгер, и ощутил, что помимо своей воли, начинает улыбаться. Ну не мог он смотреть спокойно на маленькую ведьму! Она определённо ему нравилась, если не больше. Любовь? Не может быть! Хотя, кто знает, как она возникает? У Стального Барс никогда не было опыта в таких делах. Он даже не знал, как вести себя в присутствии девушки. В Храме Бессмертного Тэнгри как-то не учили этому, делая основную ставку на воинское искусство.

– А что я должна чувствовать? – Весело спросила Эрли.

– Ты видела вещий сон? – Быстро перебил её Аласейа.

Ведьма на мгновение задумалась, и, кивнув головой, глядя куда-то в сторону, подтвердила:

– Да. Наверное, это был вещий сон. Я видела белого вола, и его кровь на каменном алтаре. Видела битву, и это были не люди… Это были мутанты, нападающие на нас.

– Так чего же ты радуешься?!– Вскричал царь россов, и посмотрел на Эррилайю, как на сумасшедшую.

– А чего же мне не радоваться? – С вызовом спросила Эрли, и усмехнулась. – На нас действительно нападут мутанты, но нам помогут, и мы выйдем победителями из этой схватки!

– Это точно? – Переспросил Рутгер. Ему хотелось задать девушке сотни вопросов, чтобы удостовериться в этом, и в то же время понимал, что ни на один, наверное, она так и не сможет толком ответить. – Кто же будут те нежданные наши помощники и союзники?

– Не знаю… – Ведьма смутилась, и потупила голову, опустив глаза в землю, словно неумело пыталась что-то скрыть, и боялась, что её об этом спросят опять. – Всё было так туманно, что теперь я не уверена в том, что видела. Одно могу сказать совершенно точно, что это нечто более страшное чем мутанты, и нечто более древнее, существующее ещё со времён Апокалипсиса.

– Злые духи Проклятых Земель? – Спросил Стальной Барс с улыбкой. Он не поверил ни одному её слову, и думал, что Эррилайя хочет просто преувеличить свою значимость. Может быть она и ведьма, и действительно что-то умеет, но это так ничтожно, что не стоит на это обращать внимания. – Будем готовиться к худшему. – Он оглянулся, поискал взглядом Герфура, и, увидев его недалеко от себя, позвал: – Друг мой, ты хорошо вчера потрудился, но теперь есть для тебя задание посложнее.

– Приказывай, воевода! Выполнять твой приказ всё одно лучше, чем маяться от безделья! – Весело откликнулся Герфур.

– Отдай знамя Эвгурну, а сам возьми десяток Вальгера, Хортера, и следуй по нашему маршруту впереди. К вечеру ты должен найти место, где мы сможем стать лагерем, и если понадобиться, то принять бой с тварями.

– Будет сделано! – Знаменосец, немедля, ушёл.

– Ты думаешь, скоро будет битва? – Спросил Аласейа.

– Разве ты этого не видишь? – Ответил вопросом на вопрос Рутгер. – Все давно уже готовы, и напряжение достигло предела. Скоро будет знатная сеча, и пусть нам поможет Бессмертный Тэнгри! Кстати, слова Эрли можно легко проверить!

– Как?

– Есть у нас в обозе белый вол?

– Вроде есть… – Неуверенно ответил росс. – Да, точно есть! Я видел сам. Что, мы принесём его в жертву богам?

– Пока не знаю. – Задумчиво проговорил Стальной Барс, теребя в руке кожаную перчатку, и вздрогнув от слов росса. Впрочем, белого вола не так сложно заметить, ведь их не так много в обозе. – У нас есть предсказание, какому непонятно, то ли верить, то ли нет, и уж в любом случаи мы не будем ему следовать. К тому же Эрли так ничего нам толком и не сказала. Не так ли, Эррилайя?

Гаарка густо покраснела, и Рутгер снова усмотрел в этом нечто привлекательное и симпатичное. Мысленно он одёрнул себя, и призвал свой разум не отвлекаться на совсем посторонние вещи, а сосредоточиться на грозящей опасности дружине.

Он легко вскочил в седло коня, и, тронув поводья, направил его в начало выстроившегося обоза. Он вглядывался в лица воинов, и пытался разглядеть в них то, что могло выдать их мысли. Впрочем, особого дара для этого и не требовалось. Всё было ясно и так. Все ждали боя не на жизнь, а на смерть. Но больше всего настораживало то, что противником на этот раз были не люди какого-нибудь воинственного племени, а звери, похожие на огромных волков, и называемые мутантами. Никто не знал, чего от них можно ожидать, насколько они опасны, и именно вот эта неизвестность вселяла в сердца такую непередаваемую словами тревогу.

* * *

Соргай спрыгнул с телеги, достал засапожный нож, взрезал небольшой клочок дёрна, зачерпнул ладонями земли, и, поднеся к лицу, понюхал. Удовлетворённо улыбаясь, он отряхнул длинные, густые усы, и проговорил:

– Хорошая земля. Жирная, живая. Здесь можно просто палку воткнуть, и ждать урожая. Эх, засеять бы эти поля пшеницей!

В его голосе было столько сожаления, что эта земля принадлежит не ему, что Рутгер невольно улыбнулся, и оглянулся на заула:

– Скучаешь по плугу?

– Есть немножко. – Стрелок тяжело вздохнул, запрыгнул в телегу, взял из рук другого воина свой арбалет, внимательно осмотрел его. – Вам вигам никогда не понять старого заула, когда-то выращивающего хлеб.

– Это почему же?

– Вы – люди меча. Искусство войны у вас в крови. У вас и бог такой, что привечает воинов павших только в бою. Мы же, заулы, идём в ваше войско, потому что наши хозяйства разоряются, и нам надо как-то кормить свои семьи.

– Почему же такое случается? – Заинтересованно спросил Стальной Барс, не забывая оглядываться вокруг, и пытаясь удержать в поле зрения и ручей, вдоль какого двигался отряд, и опушку небольшого леска, и видимую линию горизонта, откуда, возможно могли нагрянуть мутанты. – Я слышал, что выращивать хлеб прибыльное дело.

– Так-то оно так, да только не в стране Лазоревых Гор. Ты, воевода ещё молод, и многого не знаешь.

– Чего же я не знаю?

– Знаешь ли ты Новые Законы, принятые нашими уважаемыми лордами не так давно? – Слово «уважаемыми» было произнесено с таким пренебрежением и сарказмом, что Рутгер улыбнулся.

– Нет. Я никогда не интересовался ими, если это не касалось самого меня. – Сразу же вспомнилось, как его осудили на три года рудников, и штрафу в тысячу золотых за то, что он взял с хранилища лорда Кирфера сто бочек земляного масла для обороны Волчьих Ворот, и не заплатил за них. – Расскажи, и я буду знать. Очень скоро мне это может пригодиться.

Соргай оценивающе посмотрел на Стального Барса, будто прикидывал, можно или нет, ему доверять, и повёл свой рассказ:

– Я не всегда был арбалетчиком, хотя и с самого детства умел хорошо стрелять. Как все виги хорошо владеют мечом, так и почти все заулы прилично умеют пользоваться арбалетом и луком. Я шёл в войско военного вождя Балвера наёмным стрелком, а когда война кончалась, возвращался домой. У меня был большой надел земли, щедро одаривающий меня зерном. На нём я и трудился со своей семьёй. Всего хватало, и я жил в достатке. Но наши умудрённые жизненным опытом лорды издали закон, по какому за владение землёй каждый месяц, кроме оброка зерном, я должен платить ещё и золотом. Я молчал, ведь не это самое страшное. Самое главное, что я всегда мог выгодно продать свой урожай и выручить несколько монет на жизнь. Так бы, наверное, и продолжалось, но ведь лордам этого показалось мало, и они издали ещё один закон! Вот тогда разорился не я один, а многие десятки, если не сотни заулов.

– Что же это за закон?

– Они повысили пошлины на продаваемое зерно.

– Что-то я не совсем понимаю, что это может значить. – Признался Рутгер. – Объясни подробнее!

Соргай уничтожающе посмотрел на воеводу, словно удивлялся, как такое можно не знать и не понимать, и продолжил:

– Всё очень просто! Чтобы торговать зерном ты платишь двадцать золотых, хотя сам наторговываешь от силы на тридцать монет. А куда я с такими деньгами? Ты же сам знаешь, как у нас растут на всё цены…

– Неужели нет никакого выхода? – Спросил Стальной Барс, пытаясь сопоставить услышанное, и что-то помнящий из уроков Хранителя Очага Бессмертного Тэнгри.

– Выход всегда есть. – Заметил заул, и недобро усмехнулся: – Продавай хлеб по бросовой цене самому лорду, себе в убыток, и будь доволен! А лорд, купленным у тебя же хлебом будет торговать сам, по нормальной цене, и налог за торговлю ему платить уже не нужно! Удобно, не так ли?

– Мне сложно судить, ведь я ничего не слышал об этом, но насколько знаю, принято считать, что в стране Лазоревых Гор рискованно заниматься земледелием, и именно поэтому хлеб и овощи везут из Россы!

– Много ты знаешь, что принято, а что не принято. – Проворчал арбалетчик. – Почему в Россе, находящейся севернее нас, всё это растёт, и нет никакого риска, а у нас расти не может, и всё это приходится закупать у них?

– Своим вопросом ты меня поставил в тупик. – Улыбнулся воевода. Он действительно не мог ответить на него, и тщетно пытался сам себе объяснить такие, казалось бы, простые вещи. Он заметил ухмылку заула, и спросил: – Что? Ты знаешь ответ?

– Конечно! Его знают все! Всё дело в жадности наших лордов! На закупку хлеба, из казны, выделяются огромные деньги, и всё это происходит на глазах у лорда Вармера. По сути, страна Лазоревых Гор покупает собственное зерно в несколько раз дороже у тех же купцов, скупивших его у заулов по бросовой цене! При этом все старательно делают вид, что этот хлеб привезли из Россы.

– Глупость какая-та. – Только и смог проговорить виг, немного подумал, и добавил: – Но ведь это преступление!

Соргай согласно кивнул головой, и тяжело вздохнул:

– Это для нас преступление, а для лордов, вполне нормальный заработок. Теперь понятно, почему я в стрелках, а не иду за сохой по борозде? Тут я могу хоть с какой-то надеждой заглянуть в будущее, и знать, что дети в случаи моей смерти, будут на попечении военного вождя.

– Безрадостное будущее. – Заметил Рутгер.

– Вот и измени его, когда станешь Владыкой Лазоревых Гор! – Заул улыбнулся, и весело подмигнул воеводе. – У тебя наверняка всё получится. Ты, как говорится, молодой, да ранний!

– Ещё ничего не известно. Да и сможем ли мы вернуться домой? С каждым днём мы продвигаемся вглубь неизведанных земель, и с каждой битвой оставляем за собой могилы. Сколько нас останется, когда мы отыщем убежище Древних Богов?

– Разве это так важно? Зато мы умрём в зените славы, и потомки будут вспоминать наши имена с трепетом! Разве твой бог не встретит тебя у своего Очага?

– А что ждёт тебя после смерти?

– То же, что и всех. Почёт и уважение. С тобой, воевода, мы возвеличимся до небывалых высот!

* * *

Глава 18.

– Есть там удобное место для лагеря?

– Да, но… – Герфур замялся, и Стальному Барсу пришлось его поторопить:

– Что? Говори всё как есть!

– Один склон холма пологий, а на самой вершине развалины какого-то святилища.

– Даже так? – Почему-то сразу вспомнились слова Эрли о белом воле, принесённом в жертву. Неужели она была права, и всё, что она видела в вещем сне, правда? Что скоро, а скорее всего этой ночью предстоит битва с мутантами? Если так, то надо торопиться, и как следует подготовиться к этому!

– Что это за святилище? – Спросил Аласейа.

– Так, просто нагромождение больших каменных плит, но в центре расчищено место, и заметно, что там когда-то приносились жертвы. Повсюду видны человеческие кости, давние следы больших костров. Я видел даже обломки старых, ржавых мечей!

– Это не святилище. – Уверенно заявил росс. – Помните, что говорила Эрли и хан кахтов?

– Ты думаешь, это место, где пали пятьсот гаар? Прошло целых два столетия! Это невозможно! Разве могли остаться какие-либо следы за двести лет?

– Почему нет? Мы же находим вещи и артефакты Древних Богов, живших тысячу лет назад, так почему пять сотен гаар не могли оставить после себя хотя бы место своей гибели?

– Наверное, ты прав. – Кивнул Рутгер. – Всё-таки надо расспросить Эрли, и узнать всё, что ей известно. О, а вот и она сама. Как говорится, на ловца и зверь бежит… – Проговорил виг, увидев подъезжающую девушку на своей пегой лошадке, сидящую в седле по-мужски. Он опять невольно залюбовался ею, почувствовав, как рот сам по себе растягивается широкой улыбкой.

– Что случилось? – Весело спросила ведьма, оглядывая собравшихся кучкой воинов. – Опять одни слова и никаких дел? Вы – виги, любите поболтать, как торговки в базарный день! Вот увидите, когда-нибудь это погубит ваш народ!

– Сейчас не об этом! – Оборвал Эррилайю Стальной Барс, и она смолкла. Если раньше это было сделать нелегко, и она могла болтать без умолку, то теперь это было не сложно, и она с готовностью выслушивала собеседника, чтобы вставить свои колкие замечания. – Герфур нашёл место, где приняли свою смерть пятьсот ваших воинов из легенды.

Эрли тихо ахнула, да так и осталась с открытым от удивления ртом. Кое-как она справилась с собой, и смогла прошептать:

– Невероятно… Как же далеко занесло их от Гаарии! А это точно то место? Я не сомневаюсь в наблюдательности Герфура, но ведь и он мог ошибиться!

– Ты сомневаешься в его словах?

– Нет, просто… Я почему-то ничего не почувствовала! Я – ведьма рода Ровво, и должна ощущать такие места! Неужели дар ослабевает? – Последние слова она произнесла совсем тихо, так, что их смог расслышать только Рутгер, и в них было столько растерянности, что он не мог не поддержать её и не приободрить:

– Что ты! Я уверен, что всё не так плохо! Твои предсказания всегда сбываются, и я намерен верить им и впредь! Ты самая лучшая и красивая ведьма, из всех, каких я когда-либо знал!

Эррилайя подалась вперёд, и ласково прикоснулась к плечу воеводы, от чего тот чуть не дёрнулся, будто его обожгли огнём. Это лёгкое, невесомое прикосновение было так необычно, так трогательно, что у вига защемило сердце, и ему впервые в жизни захотелось привлечь девушку к себе, чтобы заключить в объятия.

– Ты – хороший… Я даже не знаю, что бы делала без тебя, если бы нас не свела судьба, и боги не договорились о нашей встрече. – Словно очнувшись от наваждения, она отпрянула, торопливо оглянулась, и стремительно покрываясь румянцем, нарочито грубо, сказала: – Что же мы стоим? Надо ехать туда!

Раздосадованный своей слабостью Стальной Барс чуть ли не со злостью ответил:

– Мы и так движемся туда. Там единственное хорошее место, где мы сможем встать лагерем, и изготовиться к бою.

Он ударил коня пятками, и, подобрав повод, поскакал в начало обоза. В голове проносились обрывки каких-то мыслей, но они были совсем не об отряде, и о предстоящей битве. Они были об Эрли, и о том, что, почему она такая нескладная. То бывает покладистой, нежной, вот прямо как совсем недавно, и тогда для неё хотелось перевернуть весь мир, то вдруг становилась резкой, грубой, и от её ироничных замечаний хотелось где-нибудь спрятаться. Что с ней происходит? Или это от того, что она ведьма?

– Не печалься, мой друг. – С улыбкой произнёс царь россов, поравнявшись с воеводой. – Ей всего пятнадцать лет, и она совсем не видела жизни. Придёт время, она изменится, и будет достойной женой Владыки Лазоревых Гор.

– Ты веришь её предсказаниям?

– Почему нет? В её словах много правды, а в действиях – совпадений. Ведь как-то она нашла тебя, и сказала, куда мы идём. Это невольно заставляет о многом задуматься.

– Но её предсказания туманны, и не совсем ясны.

– А разве ваш знаменитый оракул с ледника Висс всегда говорит всё понятно, и всегда его предсказания сбываются? Предсказание – опасное ремесло. В старину, в Россе, за такое сжигали вместе с колдунами и ведунами.

– Дело не в этом. – Рутгер не знал, как рассказать своему другу о том, что так гложет сердце, что наполняет его сладкой, щемящей болью. От этого чувства, кажется, невозможно дышать, жить, и в то же время весь мир, живёт только этим чувством. К вечеру совсем не остаётся сил во что-то верить, на что-то надеяться, а утром, будто снова весь мир готов опять, так же как и вчера верить, надеяться, страдать и умирать.

– Она тебе нравится. – С улыбкой произнёс росс, и поспешно добавил: – В этом нет ничего плохого. Всем нравится Эрли. Её успели полюбить все воины, ведь многим она уже успела чем-нибудь помочь. Она хороший знахарь, и умеет какими-то травками, и заговорами успокоить любую боль. Да что тут говорить, даже наш ворчливый и сварливый Йеге притерпелся к ней. Я сам видел, что они о чём-то говорили вполне мирно, и приняли какое-то общее решение насчёт лечения раненого воина.

– С тобой было такое когда-нибудь?

– Это бывает с каждым человеком. Я и сейчас влюблён. Дома меня ждёт невеста, и когда я вернусь, то сыграю свадьбу.

– Она красива?

– Фарлия? Да. Она прекрасна как рассвет, а её голос можно сравнить только с освежающим, лёгким ветерком. Я даже и не знаю, как Бог мог создать такую красоту.

– Ты можешь не вернуться к ней.

– Возможно. Но я обещал ей это, и, не смотря ни на что, постараюсь выжить. Нет, не за счёт жизней других воинов, просто я постараюсь быть очень осторожным, и не влезать в безвыходные ситуации.

– Так должен поступать каждый боец в нашем отряде.

– Попробуй, докажи это Сардейлу! – Засмеялся Аласейа.

Впереди показался пологий склон холма, а на его вершине нагромождение каменных плит правильной, прямоугольной формы. Кое-где они были отколоты, разломаны, и были видны торчащие из камня железные прутья толщиной в палец взрослого человека. На фоне яркого, голубого неба и зелёной травы это смотрелось как нечто чужое, не земное, появившееся из другого мира, как впрочем, и всё, что-либо когда-то созданное и разрушенное Древними Богами. Это место казалось каким-то таинственным, торжественным, скрывающим в себе множество секретов, и поэтому Рутгер невольно понизил голос, словно души погибших здесь воинов могли их услышать, и накликать беду:

– Нехорошее место. Мне так и кажется, что за мной кто-то смотрит. – Стальной Барс оглянулся по сторонам, но увидел только Хортера, стоящего на плитах в полный рост и смотрящего куда-то вдаль.

– Не забывай, это – Проклятая Земля, и на этом склоне умирали те несчастные пятьсот гаар. Их души до сих пор не упокоенные, и мечутся между раем и адом. Мне кажется, я слышу их голоса, и предсмертные крики…

– Похоже, сегодня сбудется предсказание Эрли. – Задумчиво пробормотал воевода, и уже более уверенно сказал: – Мы принесём в жертву белого вола, и справим по ним тризну. Я уверен, что они в благодарность за это, помогут нам в битве с мутантами.

Рутгер спрыгнул с коня, в несколько шагов, с плиты на плиту добрался до Хортера, и, остановившись рядом с ним, посмотрел в том же направлении, что и «тёмный». Сначала он ничего не увидел, но приглядевшись, смог рассмотреть, что там, вдали, на расстоянии не менее трёх тысяч шагов, на берегу реки, грудилось что-то чёрное, рассыпалось на отдельные пятна, и снова собиралось в стаю. В стаю? Да, именно так волки сбиваются в стаю перед началом охоты.

– Это – твари?

Хортер мрачно кивнул, и озабоченно посмотрел на три круто обрывающихся склона холма, усыпанных мелкими и крупными камнями. Какими бы большими и сильными ни были мутанты, здесь им ни за что не пройти. Слишком круты, и слишком длинны подъёмы для зверей.

– Хорошо, что они не умеют летать! – Усмехнулся Стальной Барс.

– И всё же здесь погибло пять сотен воинов.

– Мы не знаем, как они погибли, и при каких обстоятельствах. Скорее всего, их застали врасплох, и они не успели изготовиться к обороне. В отличие от них мы подготовлены, и знаем всё, что можно ожидать от мутантов.

Воевода оглядел нагромождения каменных плит, и смутный план обороны начал вырисовываться у него в голове. Чтобы подготовиться более тщательно, следовало посоветоваться с друзьями, что он, не мешкая, решил и сделать.

* * *

Йеге так долго и монотонно читал древнюю молитву гаар, перед тем как принести на каменных плитах, самой природой сделанном алтаре, в жертву белого вола, что виги, разочаровавшись, разошлись, и продолжили готовиться к бою, хотя, как казалось, было давно уже всё сделано.

С большим трудом телеги, кони и волы были расположены за нагромождениями плит, с таким расчётом, чтобы мутанты не смогли до них добраться. Заулам, занявшим самые вершины развалин, было строго настрого приказано беречь их пуще своей жизни, так как потеря коня в степи, населённой тварями, равносильна смерти. Весь пологий склон холма был утыкан старыми, ржавыми мечами, обломками копий, пик, что в великом множестве валялись тут же, ещё с тех времён, когда здесь нашёл свою гибель отряд гаар. Это было всё, что могли сделать виги, для того чтобы как-то замедлить стремительный бег мутантов, а их первый удар был не так силён, и его можно было сдержать.

Никто не успел заметить то мгновение, когда знахарь резким движением перерезал горло волу. Все услышали только последний, грудной выдох жертвы, как грузно, нехотя упала туша, и мощным потоком хлынула горячая кровь.

Йеге и Эррилайя, вымазав лица в крови, продолжали взывать к свои Богам, а воины, подивившись расторопностью знахаря, продолжили свою работу. Виги собрали все камни, что можно было бы использовать как метательные снаряды, и уложили в кучи, чтобы те были под рукой. Горшки с земляным маслом были расположены тут же, и по склону были зажжены несколько костров с таким расчётом, чтобы они могли гореть всю ночь.

Все уже знали, что победа достанется дорогой ценой, и у них сегодня ночью появится неизвестный, древний союзник, какого они и не ожидают. Кто это будет, никто не мог предположить, и от этого становились ещё страшнее. Бойцы отряда верили предсказаниям Эрли, как верят надежде, далёкой и призрачной.