Текст книги "Древние Боги"

– Горстка врагов может убить кое-кого из заулов или вигов. Я считаю, что мы должны убивать каждого из степняков, кого застанем с мечом в руках! – Вальгер оглядел своих приятелей: – Ну, кто со мной?

– Ты же знаешь, что мы всегда с тобой! – Воскликнул один из отроков, появившихся из густых кустов.

– Тогда вперёд! Устроим дикарям кровавую ночь!

* * *

Правильно говорят, что хуже всего – ожидание. Каждый воин из десятка Вальгера поторапливал солнце, чтобы оно быстрее скрылось за дальними отрогами гор. Чтобы быстрее ночь окутала мир своим чёрным, непроницаемым одеялом, а звёзды, единственные помощники в таком деле, чуть освещали путь, и не дали ошибиться.

Каждый отрок, сжимая в руках оружие, молил Бессмертного Тэнгри, чтобы дал силы устоять против врага. Чтобы дал отваги и мужества. Чтобы не отвернулся, и ниспослал им удачу. Хоть молодые воины и были готовы отправиться к Очагу Бога, и всё же любой из них не желал смерти ни себе, ни своим друзьям. Первый бой – самый страшный. Это понимал каждый, и готовился к нему со всей тщательностью. Любая упущенная мелочь может стать причиной гибели. Не подтянутый ремешок доспеха, плохо заточенный клинок, не проверенный лук, или стрелы. Всё имеет значение, и всё должно быть в наилучшим.

Челманы не спешили укладываться спать. Они о чём-то шумно спорили, собравшись у ярко горящего костра, и казалось, что они никогда не смогут прийти к какому-либо согласию. Виги не понимали из их речей ни слова, но по интонации голосов врага догадывались, что их спор окончится ещё не скоро.

Они были уверены в собственной безопасности, и даже не выставили дозорных. Роковая беспечность. Это позволило вигам подобраться к противникам почти вплотную. Несколько шагов, и вот он, враг. Отроки не боялись, что кто-нибудь из челманов оглянувшись, сможет их заметить. Тьма, сгущавшаяся за кругом света от костра, зачернённые лица, доспехи, надёжно скрывали их, и растворяли в темноте. Виги всегда умели маскироваться, и наносить внезапный удар.

Вальгер выжидал, пытаясь угадать, и поймать подходящий момент, чтобы с наименьшими потерями уничтожить степняков, и вдруг понял, что не решается отдать приказ об атаке. Бессмертный Тэнгри! Как это трудно – повести своих друзей и приятелей с кем вырос, и знаешь с детства, в первый, настоящий бой! Как трудно произнести только одно слово, после какого тишина взорвётся яростными криками и звоном стали! Как они поведут себя? Смогут ли одолеть два десятка челманов? Это не военные игрища, где проигравший в крайнем случае может остаться без обеда. Здесь проигравший погибает.

До плеча десятника дотронулась рука находящегося рядом Хортера. Вальгер скосил глаза, потом медленно повернул голову. Он смог прочитать на губах «тёмного» немой, беззвучный вопрос: «Что они делают?»

Тем временем у костра действительно что-то изменилось. Челманы прекратили свои споры, расселись в круг возле костра, и, сложив руки на груди, хором выводили какую-то заунывную мелодию, с каждым тактом повышая голоса. Кто-то достал бубен, и отбивал им ритм, с каждым мгновением убыстряя его. Когда звон слился в один непрерывный, тревожный звук, и казалось, достиг своего апогея, вдруг все разом смолкли. Один из степняков что-то выкрикнул, и двое, резко поднявшись, метнулись к куче шкур, сваленных неподалёку. В круг света был притащен, и брошен на землю ещё один воин. Он был связан, рот заткнут кляпом, а лицо залито запёкшейся кровью.

Вальгер пригляделся, и по одежде понял, что пленником был гаар. Что же они собираются делать? Неужели они хотят принести его в жертву своим богам? Бесславная, ничтожная смерть. Чувствуя, как в душе шевельнулась жалость к пленнику, десятник медленно достал из ножен меч, посмотрел на Хортера, и кивнул головой. Тот натянул лук, и выбрал себе цель. Когда в руке из одного челман сверкнул нож, когда гаар в ужасе забился, пытаясь вырваться и видя близкую смерть, Вальгер приподнялся, поняв, что момент атаки наступил, и лучше его уже может не быть, прорычал:

– Смерть!

Несколько стрел молниями сверкнули в неровном свете костра, кто-то закричал, кто-то захрипел. Челман, занёсший нож над гааром получил стрелу Хортера в горло, и захлёбываясь кровью, упал в огонь, подняв облако искр. Сразу же запахло палёной шерстью, стало чуть темнее, но это не помешало вигам видеть своих врагов. Несколько шагов, и десятник опустил меч, ударив по тени, бросившейся ему навстречу. В лицо щедро плеснуло чем-то горячим, и Вальгер ощутил, как его охватывает какое-то новое, ещё не изведанное им чувство. Это была какая-та гремучая смесь ярости, удали, и безрассудной отваги. Он чувствовал, что может сокрушить любого противника, и нет ему равных по силе в схватке на мечах.

Он что-то закричал, отбил клинком мелькнувший перед глазами меч, ударом ноги в грудь отбросил завизжавшего степняка в сторону, и с неописуемым наслаждением пронзил его своим оружием. Перед ним появилась ещё одна тень, и по рогатому шлему он понял, что это виг.

– Ну, всех перебили? – Прохрипел Вальгер, оглядываясь.

– Да. Никто не ушёл. – Ответила тень голосом Альмера.

– Среди наших есть потери?

– Не знаю. Я слышал, как кричал Норбер.

– Норбер! – Тут же позвал десятник. – Ты цел?

– Зацепили слегка! Так, царапина!

– Отлично! Гаар жив?

Кто-то пнул ногой потерявшего сознание пленного, и все услышали его приглушённый стон.

– Забираем его с собой и уходим!

Вальгер вытер меч об труп только что убитого челмана, вложил его в ножны, и, зная, что воины десятка сразу же пойдут за ним, направился в лес, в темноту, под защиту деревьев. Он понимал, что только там они могут быть в безопасности, и только там они смогут уйти от погони степняков, если таковую они решатся снарядить. Шум схватки наверняка слышали и другие из врагов, кто остановился на ночь недалеко отсюда. Зачем рисковать, и ввязываться в бой с противником, превышающем численность воинов в отряде дозора, в несколько раз? Это глупо, и равносильно самоубийству. Лучше ужалить и отступить, чтобы потом ужалить снова, и так без конца, пока все враги будут не уничтожены.

Отойдя на приличное расстояние от места нападения Вальгер остановился, и, поджидая остальных воинов своего десятка прислушался, напряжённо вглядываясь в темень леса. Не заметив ничего подозрительного, он снял с головы шлем, и бросил в траву, под ствол огромной, разлапистой сосны:

– Всё, привал. Хортер, возьми пару человек и осмотрись. Если найдёшь небольшой отряд челманов, то мы продолжим свою охоту. Где пленный?

– Здесь. – Прохрипел один из воинов, и сбросил с плеча, связанного гаара. – Тяжёлый, хоть и мелкий.

Пленник застонал, но так и не очнулся.

Вальгер снял с пояса флягу с водой, плеснул ему в лицо, ладонью легко похлопал по щекам. Наконец, тот смог сесть, а когда его глаза приняли осмысленное выражение, что-то пробормотал, и попытался отодвинуться от десятника.

Виг усмехнулся, и, наклонившись над гааром, спросил:

– Ты понимаешь наш язык?

Пленник немного помолчал, видимо раздумывая над чем-то, а потом заговорил на чистом вижском без какого-либо акцента:

– Да. Я понимаю ваш язык, но благодарить тебя за своё спасение совсем не собираюсь.

– Почему же?

– Зачем вы меня спасли? Чтобы допросить, а потом так же хладнокровно перерезать горло? Я прекрасно знаю, что вы делаете с пленными, когда выведаете у них всё, что вас интересует. Так что можешь меня прикончить, я не скажу тебе ни слова.

– Вы гаары все такие? – Улыбнулся Вальгер. – Стал бы я тебя спасать, чтобы перерезать горло? Как тебя зовут?

– Йеге.

– Йеге? – Переспросил десятник, и озадаченно почесал голову. – Никогда не слышал такого странного имени. Ладно, это не важно. Зачем они хотели убить тебя? Вы же союзники!

– Мы никогда не были союзниками. – Удручённо проговорил гаар и тяжело вздохнул. – Челманы принесли нашему народу только смерть. Я удивлюсь, если от гааров осталось хотя бы пара тысяч человек.

– Что ты хочешь этим сказать? – Вальгер не смог сдержать удивления в голосе, и отхлебнул воды из фляжки. Он вдруг понял, что находится на пороге такого открытия, от какого будет стынуть кровь в жилах, и замирать от страха сердце в груди.

– Что тут можно сказать? Мы думали, что степняки пришли чтобы защитить нас от вигов, а они просто начали уничтожать гаар. Конечно, наш правитель, Ирде, сам виноват во всём этом, но ведь мы хотели всего лишь защиты. Сначала всё было хорошо. Они многое нам пообещали, и даже начали кое-что делать, а потом всё кончилось. Начали пропадать люди. Сначала по одному, потом сразу десятками. Потом нам открылась страшная правда…

– Что же вы узнали? – Десятник почувствовал, как его голос дрогнул, и он захотел поторопить пленника, чтобы быстрее услышать то, о чём уже начал догадываться.

– Они приносят в жертву своим богам живых людей! Шаманы вырезают сердце и печень, чтобы потом добавлять их в пищу своим воинам. Они верят, что только так можно победить врага, и поработить его бессмертную душу.

– Так значит, они хотели вырезать у тебя сердце? – Вальгер отшатнулся от Йеге, оглянулся, ища поддержки у друзей, и спросил у мрачно молчавших в темноте фигур: – Разве можно отпускать такого врага с миром? Такое зверьё надо поголовно уничтожать!

Отроки зароптали, а кто-то воинственно потряс оружием. Десятник добился того, что хотел. Он хотел ещё раз испытать то чувство упоения боем. Он хотел ещё раз почувствовать тугое сопротивление мечу живой человеческой плоти, и горячий плеск крови. В голове мелькнула мысль, что он становится чудовищем, жаждущим только одного – убивать, но он тут же отбросил её в сторону. У него есть враг. У него есть меч. Чему же учили его с детства, как не сеять смерть?

Он выпрямился. Подрагивающими от нетерпения пальцами обхватил рукоять меча, медленно потянув, вытащил его из ножен, и, подняв над головой, воскликнул:

– Смерть порождениям Дьявола! Да напьются наши мечи кровью врагов!

– Смерть! – Вторили ему отроки.

* * *

Глава 31.

Рутгер смотрел на Герфура и не мог понять, что с ним произошло. Внешне он оставался всё таким же. Немного мечтательным, немного рассудительным, пытающимся что-то понять в мире, в каком жил, но сейчас чувствовалось, что с ним что-то произошло, что он изменился. Стальной Барс ощущал это, и в то же время не мог себе этого объяснить. Взгляд стал решительнее, движения порывисты и резки. Он и говорить стал как-то особенно. Увереннее, словно был убеждён, что все поймут его правильно, и к его словам, безусловно, прислушаются. Ловко орудуя ножом, он отрезал куски мяса, и с завидным аппетитом пережёвывал их не забывая запивать вином, разбавленным водой.

– Ну и что же тебе ответил оракул? – Спросил Стальной Барс. Сначала он немного злился на него, потому что тот отправился на ледник Висс, никого не поставив об этом в известность, но потом всё же простил, и теперь вместе с ним завтракал, будто Герфур и не пропадал на два дня.

– Он предрекает тебе большое будущее. Ещё он сказал, что страну Лазоревых Гор ждут огромные перемены.

– В какую сторону? В худшую, или в лучшую?

– Пока это ему не известно.

– Как всегда. – Усмехнулся Рутгер. – Оракул на леднике Висс никогда ничего толком не говорит. Так, только в общих чертах.

– Не согласен. – Парировал Герфур. – Он мне намекнул на то, что твой поход окончится удачно. Ты найдёшь убежище Древних Богов. Он в этом уверен. Теперь в этом уверен и я.

– Все только и говорят о нашем походе. – Улыбнулся воевода. – От воинов из других кланов нет отбоя. Все хотят покрыть свои имена неувядающей славой. Мне приходится использовать всё своё красноречие, чтобы не обидеть достойных мужей, что хотят отправиться в степи, но отряд всё равно разрастается как тесто на дрожжах! Вместо полусотни бойцов у меня набралось уже семьдесят человек!

– Не вижу в этом ничего страшного. Большому отряду легче обороняться! Нам придётся какое-то время идти по следам отступающих челманов, и я думаю, что не все из них смирились со своей судьбой. Многие из них захотят посчитаться за своё поражение!

– Мы едем в степи не воевать, а искать! Я не собираюсь вступать в какие-то бои. Я хочу просочиться между отрядами противника не теряя времени и воинов. С полусотней бойцов это бы получилось легко, но сейчас! Никто не хочет слышать отказ. Каждый уверен, что только он достоин участвовать в походе. Что мне придумать?

– Зато у тебя есть выбор! Выбери лучших!

– Разве в войске вигов есть лучшие? Мне предстоит трудный выбор между воинами. Кого-то всё равно придётся обидеть. – Рутгер задумчиво поворошил веткой угли костра, чему-то улыбнулся, и посмотрел на снежные вершины далёких гор.

Стояло жаркое утро. Такое, какое может быть только в самом конце лета, и казалось, что осень и зима никогда не наступят. Что никогда предгорья не покроется снегом, и леса всё так же будут радовать глаз, свежей, изумрудной листвою. Где-то в глубине бездонного неба щебетал жаворонок, безумно радуясь солнцу, и Рутгер вдруг осознал, что, не смотря на все свои чёрные дни жизнь всё же прекрасна. Всё когда-то кончается, и за плохим всегда приходит хорошее. И вода тогда не кажется затхлой, вино пьянит, хлеб пышен и вкусен, а воздух чист и прозрачен.

Воевода улыбнулся своим мыслям, и посмотрел на Сардейла, вытачивающим недалеко от своего шатра с довольным видом, секиру. Где-то немного в стороне промчался небольшой отряд всадников. В дымке, поднимающейся к небу, слышались команды ветеранов и звон оружия. Лагерь продолжал жить своей, размеренной, военной жизнью. Но он только казался полусонным, с ленцой выполняющим какие-то приказы. Каждый понимал, что едва пропоёт боевой рог, то пройдёт всего несколько мгновений, прежде чем виги во всеоружии будут готовы отразить любое нападение.

Рутгер заметил, как мимо рядов упражняющихся на мечах воинов проезжает группа всадников, под зелёным знаменем Владыки Альгара. Их доспехи ярко горели в свете утреннего солнца, а плюмажи из красных перьев на шлемах были видны издалека.

– Проклятье.

– Что? Что случилось? – Встрепенулся Герфур, и, повернув голову, тоже заметил отряд всадников. – Это кто? К тебе? Судя по знамени…

– Это племянник Владыки Альгара. Лорды навязали мне его с собой в поход. Я пытался отказаться, но они оказались настойчивыми, и ничего не хотели слышать про отказ. Ума не приложу, зачем он нам нужен? Какой от него может быть прок кроме слежки в пользу лордов?

– По крайней мере, ты будешь знать, кого следует опасаться.

– Это единственное, что может быть хорошего. Вполне может статься, что мне будет некогда утирать ему сопли!

– Я слышал, что лорд Архорд хорошо владеет мечом, и стреляет из арбалета! – С уверенностью произнёс Герфур, вытирая нож и пряча его в ножнах за поясом.

– А это мы сейчас проверим. – Рутгер улыбнулся, и неторопливым шагом направился навстречу подъезжающему отряду разряженных воинов.

Не зная к кому обращаться с приветствием, воевода остановился, и, подняв вверх ладонь, проговорил:

– Да напьются ваши мечи кровью врагов, воины. Кто вы, и что вам понадобилось в лагере клана Снежных Барсов?

Его цепкий взгляд сразу выделил, что среди всадников нет ни одного вига, а только сивды. А вот и Ярв. Значит это действительно телохранители племянника Владыки. Где же он сам? Почему он не одет в чёрные доспехи, как требуют того древние традиции страны Лазоревых Гор?

– Нам нужен воевода Рутгер. Я буду говорить только с ним. – Вперёд выступил один из воинов, и Стальной Барс понял, что это Архорд. На вид лет двадцать пять, бритый, как и у сивдов подбородок, блуждающий, отнюдь не лишённый остроты взгляд зелёных глаз, волевые, грубо очерченные скулы. Должно быть, он умеет быть жёстким и властным. Что он за человек?

– Чтож, ты нашёл воеводу. Это – я.

– Ты? – В голосе Архорда послышалось неприкрытое презрение. – Не думал, что воевода два дня сдерживающий орду степняков в Волчьих Воротах, такой оборванец!

Среди сивдов послышались смешки. Не смог сдержать улыбки и Рутгер. Он действительно выглядел как оборванец. В серой, простой холщовой рубахе, без доспехов, он не производил благоприятного впечатления, и уж тем более не был похож на воеводу клана Снежного Барса.

Всё ещё улыбаясь, он сделал шаг вперёд, взял под уздцы чёрного коня лорда, и, глядя в его зелёные глаза, сказал:

– У вигов есть поговорка: не всё что видишь, может быть правдой. Если бы за тебя не просил твой дядя, ты бы сейчас же отправился домой к своим нянькам. А пока слезай с коня, и попробуй нанести мне хотя бы один удар мечом!

Стальной Барс резко развернулся и пошёл к костру, не дожидаясь ответа Архорда, где совсем недавно оставил Герфура. Он сознательно оскорбил лорда, чтобы тот вспылил, и вызвал его на поединок. Наглецов надо учить, и ставить на место. Так его учил отец. Так его учил, и Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри. В этом он был убеждён и сам.

– Рутгер, по-моему, сейчас не самое лучшее время злить лордов! Подумай, чем всё это может обернуться!

– Пока тебя не было два дня, здесь многое изменилось. Иди, принеси мне меч, и приготовься немного посмеяться.

– Что ты собираешься делать? – С тревогой спросил друг детства, не решаясь оставить воеводу одного. Кто знает, что предпримет лорд в ответ на оскорбление?

– Немного поиграть, и поставить его на место. Иди, и поторопись!

Архорд тем временем спрыгнул с коня, и, обнажив меч, подходил к костру. Его глаза пылали гневом, ноздри широко раздувались, и было заметно, что он еле сдерживает себя, чтобы не бросится на безоружного противника.

Стальной Барс встретил его с поощрительной улыбкой на губах, скрестив на груди руки. К месту будущей схватки подтянулись спешившиеся сивды, виги, приводившие в порядок свои доспехи, находясь недалеко от шатра. Кто не любит посмотреть на схватку? По достоинству оценить мастерство бойцов, а то и выиграть пару медных грошей?

– Возьми свой меч, и приготовься получить достойный урок! Я покажу тебе, что значит оскорбить лорда Архорда! И если я тебя не убью, то это только потому, что ты – виг!

– По всей видимости, лорд одержал много громких побед, раз так уверен в своих собственных силах! – Рутгер усмехнулся, стараясь ещё больше распалить своего противника, и взял свой меч из рук подбежавшего Герфура. Он не стал размахивать клинком, пробуя его в руке. Он решил покончить с этим быстро и решительно. Без всяких красивых ударов, без попытки узнать возможности соперника, как когда-то учил его Увгард.

– Мой воевода! Будь осторожен! Не убей, случайно, этого разряженного петуха! – Выкрикнул Сардейл, и в предвкушении жаркой схватки довольно осклабился.

Архорд ударил первым, справа, с плеча. Стальной Барс не стал парировать этот удар своим клинком. Плавно скользнул в сторону, и как два дня назад, перед битвой у Волчьих Ворот, сделал шаг вперёд, сближаясь с лордом, одновременно раскручивая меч над головой, справа налево. Сверкнула сталь, и разящий удар настиг Архорда, когда тот только начал поднимать свой меч, чтобы отразить опасность. Противник не успел что-либо предпринять, как уже лежал на земле. Помятый шлем слетел с головы, а сам он был на грани потери сознания.

Воевода услышал, как восторженно взревели воины, как удивлённо смотрели на него сивды, а Сардейл разочарованно сплюнул, что-то пробормотав. Рутгер поднял меч, и виги стихли.

– Принесите воды лорду. Его придворные учителя так же немощны, как и он сам. Что ему делать в моём отряде?

Поддерживаемый Ярвом, племянник Владыки поднялся, и со злостью прохрипел:

– Мы ещё не закончили!

– Закончили. – Жёстко сказал Стальной Барс. – Я нанёс удар плашмя. Если бы я чуть повернул меч, ты бы лишился половины головы. Ты – мертвец.

Архорд хотел было ещё что-то сказать, и даже приподнял для этого голову, но потерял сознание, и обвис на руках сивдов. Те поспешили его унести подальше, и попытались привести в чувство. К Рутгеру подошёл Ярв, и, не желая, чтобы кто-то его услышал, шепнул:

– Есть разговор, воевода. Думаю, тебе не лишне будет узнать кое-что интересное.

Что-то тревожное было в его голосе, и Стальной Барс кивнув, направился в свой шатёр. Надо обязательно его выслушать. Ещё тогда, при первой их встрече, этот сивд показался ему человеком надёжным, какому можно если не доверять, то, по крайней мере, верить. Может, он действительно скажет что-нибудь важное?

– Воевода Рутгер, тебе придётся взять лорда Архорда в свой отряд. – Заговорил сивд, едва они вошли в шатёр. – Владыка Альгар будет просить тебя ещё раз. Фельмор и Сатвел будут настаивать. Когда-нибудь тебе придётся уступить, чтобы не испортить отношения с существующей властью.

– Вот как? – Стальной Барс нахмурился. – Зачем мне Архорд? Что в нём есть такого, чего нет в любом из вигов? Зачем мне его спесь? Зачем мне постоянно ставить его на место? Я уверен, что так и будет продолжаться весь наш поход! Не проще ли отправить его домой?

– Нет. Не проще. – Возразил Ярв. Выглянул из шатра, и только тогда, понизив голос, продолжил: – Разве тебе не понятно? Его послали приглядывать за тобой! Разве не лучше иметь уже знакомого тебе сторонника лордов, чем это будет кто-то неизвестный тебе? Что ты думаешь об этом?

– В твоих словах есть логика. – Кивнул Рутгер. – Но зачем мне кто-то из клики моих врагов? Разве не могу я просто никого из них не брать с собой?

– Не знаю, о чём договорились лорды, и всё же от них можно ожидать чего угодно. Вполне может быть, что без Архорда где-то в степи тебя может ждать засада. Не лучше ли пока держать его при себе? Вы говорите, что друзей надо держать возле сердца, а врагов ещё ближе. В походе нас может поджидать много опасностей, и тот, кто должен приглядывать за тобой, тот, кто должен навязывать тебе свою волю, может просто погибнуть.

Рутгер внимательно посмотрел на Ярва, немного подумал. Было в этом нечто гаденькое, подлое, но в сущности сивд был прав. Разве всемогущие лорды не задумали что-то подлое, гадкое и коварное? Против такого врага хороши все средства. В такой войне тот, кто уповает на благородство, погибает первым. Политика – грязная вещь.

– Да. Так и надо сделать. Хорошо. Я беру Архорда в свой отряд, и десяток его телохранителей, но не больше. А ты, Ярв, отвечаешь мне за то, чтобы лорд был тихим и покладистым. Если мне что-то не понравится в его поведении, то… – Стальной Барс многозначительно не договорил.

Сивд понял всё правильно, и поспешил заверить:

– Воевода Рутгер, я знаю кое-какие струны в душе Архорда, и задев их, я смогу какое-то время держать его в узде. Скоро он поймёт, сколько стоит его жизнь, тогда присмиреет и сам.

– Надеюсь, так оно и будет. – Воевода улыбнулся, и уже совсем успокоившись, сказал: – Отбери десяток из сивдов, согласных пойти в степи, и можете разбивать шатёр.

– Это будет сделать легко. В моём отряде мало кто по доброй воле вызвался сопровождать лорда. Мои воины привыкли к лёгкой и сытой жизни! Их тела привыкли к баням и мягким постелям! Стоит мне только сказать, и почти все уйдут обратно, во дворец Владыки.

– Но ты-то ведь останешься?

– Конечно! Останусь я, и верные мне люди. Мне давно уже надоела служба во дворце, и разные сомнительные поручения.

– Что же это за поручения? – Подозрительно спросил Рутгер.

– Впереди нас ждёт долгая дорога, и мы успеем обо всём поговорить. – Ярв улыбнулся, и вышел из палатки.

Не смотря на то, что Ярв был сивдом, он нравился Стальному Барсу. Его независимый взгляд пронзительно чёрных глаз, уверенные, казалось, строго рассчитанные движения опытного воина, всегда имеющего на всё какие-то свои убеждения. Он не был прям как виг, но что-то благородное в нём всё же было. Жаль, что он сивд. Такой боец, несомненно, пригодился бы в войске клана.

К шатру подошёл Сардейл и Герфур. Ветеран недовольно покосился на воеводу, отчего его шрам налился кровью, и Стальной Барс заметил, как забилась жилка на его изуродованной щеке. Казалось, ткни её пальцем, и, лопнув, она изойдёт густой, горячей, красной струёй.

Рутгер ждал, когда они заговорят первыми, и с любопытством поглядывал на обоих. Самым нетерпеливым оказался ветеран:

– Дьявол меня раздери! Воевода, ты что, не мог подольше позвенеть мечами? Ты меня разочаровал! Разве этому тебя обучали в войске? Я понимаю, в настоящей битве, но здесь-то!

– Что же тебя так расстроило? – Не скрывая улыбки, спросил Стальной Барс.

– Он проиграл два гроша! – Со смехом ответил Герфур.

– Да. Проиграл… – Пробурчал Сардейл, и заулыбался сам. – Поставил на лорда, что тот выдержит три удара, а он оказался просто наглым щенком!

– С этим наглым щенком нам придётся отправиться в степи. – Пригасил общее веселье воевода. С лиц друзей сразу же сползли улыбки, и Герфур возмущённо спросил:

– Зачем он нам нужен? Это же не боец, а настоящая обуза!

– Так надо. Потом вы всё поймёте. Это одно из требований Владыки Альгара. Ладно. – Вздохнул Рутгер. – Тело Балвера уже отправили в Храм Бессмертного Тэнгри. Дружина собрана. Осталось дождаться Аласейа, и можно будет отправляться.

– Наконец-то! – С облегчением вздохнул Сардейл. – Что-то засиделся я без дела! Моя секира давно наточена, а Тэнгри принесены все жертвы! Жрец говорит, что нам будет сопутствовать удача!

– Так говорят все жрецы. – Усмехнулся Стальной Барс, и немного подумав, добавил: – А что будет на самом деле – никому не известно.

* * *

Глава 32.

Странно видеть, как в тёплой зелени окружающих замок лесов, пролетают крупные хлопья холодного снега. Здесь всегда такая странная погода, что может меняться по несколько раз в день. Утром бывает тепло, светит солнце, поют птицы, и кажется, что так будет долго, несколько дней, а к полудню небо затянет свинцовыми тучами, и из них посыплется снег, чтобы к вечеру растаять без следа, и уже ничем не напоминать всему живому, что небеса совсем недавно хмурились. Это из-за ледника. Он напоминает о себе своим ледяным дыханием каждый день.

Мортрей стоял на стене, кутаясь в плащ из медвежьей шкуры, и смотрел вниз. Туда, где за рвом, среди деревьев и кустов скрывались харвеллы из Тайной Стражи лорда Фельмора. Они ничем не выдавали своего присутствия, но все, кто находился в замке, знали: они там, и не уйдут, пока не перебьют всех.

Сколько их там? Сотня? Две? Этого не узнать, пока не опустишь подъёмный мост, не откроешь ворота, и с верными воинами не пойдёшь в атаку. Зачем? Только для того, чтобы в отчаянном порыве погубить и без того небольшой отряд? Из замка Корте ведёт только одна дорога, да и та петляет так, что на ней не развернуться большим силам. Отличное место для множества засад. В замке, окружённом со всех сторон скалами, хорошо обороняться, и только. Его невозможно взять штурмом, но и невозможно из него вырваться. Замок Корте – самое безопасное в стране Лазоревых Гор, место, и в то же время, это самая надёжная ловушка.

Лорд тяжело вздохнул. Его оболгали, объявив изменником страны Лазоревых Гор. Его обвинили в том, что он вступил в сговор с Повелителем Сармейских степей, чтобы занять трон Владыки. Никаких доказательств Совет Лордов не предоставил, да они были и не нужны. Зачем доказательства тем, кто это всё и придумал? Им было нужно, чтобы он замолчал навсегда, и не мог рассказать вигам об их предательстве. Чтож, им это удалось. Пока. Но зато он смог вырваться, и не смириться. Он ещё продолжит борьбу. Как? Пока он не знал ответа на этот вопрос, только чувствовал – всё ещё впереди. Надо просто немного подождать, а после победы вигов в войне с челманами, всё решится, само собой. Военный вождь Балвер рассудителен, и имеет здравый смысл. Он сможет принудить лордов подчиниться ему. Он сможет восстановить справедливость, и тогда страна Лазоревых Гор узнает всю правду о тех, кто хочет ей править, грабя свой собственный народ.

– Мой лорд! По моим подсчётам, запасов еды хватит на три месяца. – Сотник Норд помолчал, что-то прикидывая в уме, и добавил: – А если немного затянуть пояса, то и на четыре.

Мортрей повернулся и, глядя на своего верного сивда, улыбнулся:

– Этого более чем достаточно. Столько времени нам не понадобиться. Балвер сможет вернуть Законы Предков, и накажет зарвавшихся лордов.

Сотник криво усмехнулся, и, глядя со стены вниз, недовольно проворчал:

– Ещё неизвестно, кто победит в этой войне. Насколько мне известно, у Аллай-хана несколько тысяч воинов, а вигов наберётся едва ли две!

– Не забывай царя Россы! Они придут к нам на помощь, а тяжёлая конница россов непобедима! – Мортрей тоже посмотрел со стены, пытаясь разглядеть среди листвы и кустов харвеллов, потом спросил: – Сколько ты уже в стране Лазоревых Гор? Шесть лет? Или я ошибаюсь? Неужели ты ещё не заметил, что в Обитаемом Мире нет воинов сильнее, чем виги?

Норд улыбнулся, снял шлем, и лорд заметил в его пышных, каштановых волосах несколько косичек, заплетённых по обычаю вигов. Он подумал, что совсем недавно не видел их на голове своего сотника. Или просто не замечал? Не обращал на это внимания?

Сивд заметил удивлённый взгляд своего господина, и ответил на немой вопрос:

– Я считаю страну Лазоревых Гор своей Родиной. Что меня ждёт в Сангаре? У меня нет ни невесты, ни матери, ни дома. А здесь…

– Что здесь? Неужели есть невеста?

– Да. Она харвеллка, и её отец держит кузницу. Как только всё утрясётся, мы думаем, что можно будет и пожениться.

– Поздравлять тебя пока не буду. – Улыбнулся лорд. – У вигов это считается плохой приметой.

– Я понимаю. – Пробормотал Норд, и отпрянул за зубец стены. Стрела, пущенная откуда-то из леса, бессильно ударила в камни, и упала вниз. Сивд засмеялся, и, погрозив кулаком невидимому стрелку, спросил: – Мой лорд! Что мы будем делать? Неужели так и будем сидеть здесь? Твои воины жаждут боя!

– Будем ждать. Всё-таки я верю, что чаша весов склонится в нашу сторону. После победы виги не будут терпеть лордов, а выдвинут свои требования. Вот тогда всё и изменится.

– Может нам попробовать послать гонца?

– К кому? – Устало спросил Мортрей. Он и сам уже думал над этим, но так и не смог решить, куда слать гонцов, и с какой вестью. Призывать на помощь вождей кланов? Они наверняка думают, что в замке Корте скрываются изменники, и придут не на помощь, а для того, чтобы взять его штурмом. Это им не удастся, но сражаться с войском своего народа…

– Пошлём гонца к Владыке Альгару, и к сотнику Ярву.

– Что это даст? Ты же знаешь, что Альгар – ставленник лордов, и ничего для нас делать не будет. Отдать себя в руки правосудия, это значит подписать себе смертный приговор. Судья и присяжные – все куплены. Им надо, чтобы я молчал, и лучше, чтобы я замолчал навсегда. Ведь об их заговоре знаю только я и лорд Гринхард.

– Значит надо послать гонца к лорду Гринхарду!

– Я даже не знаю, жив ли он. Наверняка Фельмор принял какие-то меры. А кто такой сотник Ярв?