Текст книги "Кремль 2222. Юг"

– Вряд ли это Призрак, – хмыкнул Снайпер. – Скорее, Потолочник. Пока жертва спит, убаюканная Шепотом, или на его проекцию пялится, он ей сверху на плечи прыгает. Режет горло, потом хватает ногами и улепетывает по потолку. Забавная зверушка.

– Пакость какая, – фыркнул Фыф, расстреливая в голову Потолочника остаток магазина. После чего утер с лица чужую кровь, брезгливо стряхнул ее на пол, сменил магазин и, задрав голову, вдруг заорал дурным голосом:

– Да их тут до хрена из нор лезет! Бежим!!!

…Они бежали, паля в тени, скользящие по потолку. Фонари, закрепленные на предплечьях, не мешали стрельбе, выхватывая из темноты мельтешение черных силуэтов над головами Данилы и его спутников.

Куда они бежали? А кто его знает… Вперед, куда ж еще. До тех пор, пока хватит сил криком глушить несущийся со всех сторон Шепот Призраков – или пение Потолочников, хотя, какая разница, как называть психологическую атаку врага. Вперед, до тех пор, пока хватит патронов и пока не откажут ноги, и без того уставшие донельзя. И пока не иссякнет воля к жизни, к победе, к желанию размазать по потолку тварей, которых вряд ли когда смогла бы создать природа без активной помощи человеческого разума.

…Они бежали до тех пор, пока не осознали, что над ними нет потолка и свет фонарей им больше не нужен. Серое небо над головой, остовы разрушенных зданий впереди, напоминающие поставленные вертикально скелеты живых существ, шепот разъяренных тварей, оставшихся за спиной, чьи фасеточные глаза прекрасно видят в темноте, но не способны переносить солнечный свет… И развороченные обломки невысокого здания с чудом сохранившейся трубой, направленной в небо, словно пулеметный ствол…

– Прям у реактора угораздило вылезти, – выдохнул Фыф, падая на колени от усталости.

– Хорошо, что хоть вообще вылезли, – проговорил Данила, все еще на автомате подсчитывая в уме оставшиеся патроны. Подсчет оказался неутешительным – осталось не более двадцати выстрелов. После чего разведчик осознал, что сам уже тоже не в силах стоять на ногах, и поневоле начал искать глазами, куда бы присесть хоть на минуту.

– Парни, попозже отдохнем, – произнес Снайпер, не отводя взгляда от черного провала, из которого они только что вылезли. – Сильно поганое место. Понятное дело, что через двести лет сам разрушенный реактор уже вряд ли опасен, но все равно лучше здесь не задерживаться.

– Согласен, – кивнул Данила, пересиливая себя. – Фыф, тебе помочь?

– Сам встану, что я, немощный, что ли, или без понятия? – проворчал мутант, поднимаясь на ноги.

– Не могу понять, где ж ты таких слов набрался? – хмыкнул Снайпер.

– Да у него в голове, – кивнул на Данилу Фыф. – А он, поди, от тебя.

Снайпер рассмеялся, за ним улыбнулись и его спутники – Фыф, как всегда, шире всех в силу анатомических особенностей физиономии.

– Ну, так то лучше, – сказал Снайпер, сверяясь с наладонным компьютером. – Двинули, мужики.

* * *

Путь, по которому они «двинули», сильно напомнил Даниле его переход по Тайницкому саду. Правда, в этом месте, которое когда-то, возможно, было парком, деревья не были живыми. Здесь из земли торчали стоячие мертвецы, обвивающие лысыми, перекрученными ветвями мертвые, полуразрушенные здания. Деревья-зомби, из последних сил опирающиеся на руины, может ли быть такое?

– Никогда не видел ничего более жуткого, – поежился Фыф. – Мы умеем управлять деревьями силой мысли, но то, что происходит здесь, умом понять невозможно.

– А что здесь происходит? – не понял Данила.

– Они умерли, но они живут. И ждут прихода блуждающего Поля Смерти, от которого кормятся, как бродячие собаки, подбирая за хищником ошметки энергии. Именно так я понял их единственное желание.

Одно из кривых деревьев, стоящих справа от Данилы, заскрипело и качнулось в его сторону. На всякий случай разведчик поднял ствол пулемета, готовый разнести в щепы мертвого вампира.

– Он не прочь полакомиться твоей энергией, но у него не хватит на это сил, – покачал головой Фыф. – Он разучился выкачивать силу из живых существ. Лучше побереги патроны…

С полкилометра спутники шли молча. Гнетущее впечатление от мертвого леса, словно мечом рассеченного напополам широким полотном старой асфальтовой дороги, пропало, лишь когда они вышли к зданию, на удивление хорошо сохранившемуся со времен Последней Войны.

Тогда мощный взрыв начисто срезал верхнюю половину здания, как клинок хорошего меча сносит половину черепа взрослого нео. Но при этом шесть нижних этажей дома остались практически нетронутыми. Конечно, по его стенам вился вездесущий вьюн, понятно, что в черных проемах окон не было стекол, а в подъездах – дверей, и вполне естественно, что облицовку фасада не пощадили кислотные дожди, ветры, снаряды и пули, оставившие на здании глубокие шрамы. Но в целом остатки когда-то многоэтажного дома выглядели гораздо лучше, чем бренные останки его разрушенных соседей, которые в большинстве своем стали холмами, поросшими травой, либо просто сравнялись с землей.

– Все, мужики, привал, – сказал Снайпер. – Иначе не дойдем.

– А далеко еще? – поинтересовался Данила, с облегчением снимая с плеча ремень пулемета.

– Не поверите – меньше полутора километров, – улыбнулся Снайпер.

– Так, может, дойдем? – спросил Фыф, несмотря на то что его слегка пошатывало от усталости.

– Э, нет, – покачал головой Снайпер. – Еще неизвестно, что нас впереди ждет. Поэтому отдыхаем до рассвета, а завтра – последний рывок.

– Завершающий, – поправил его Фыф. – «Последний» звучит слишком трагично. Как бы не сглазить.

– Пусть будет завершающий, – согласился Снайпер, первым входя в темный подъезд…

…Дом был пуст, как скорлупа съеденного ореха. Данила с товарищами обследовали его сверху донизу, но не нашли ни единой живой души – только кучи мусора и мертвые, высохшие побеги вьюна валялись на полу темных помещений, в которых когда-то давно жили люди.

Привал устроили в одной из квартир первого этажа. Сухой хворост из побегов ползучего растения, почему-то не прижившегося в этом месте, послужил отличным топливом для костра и подстилкой для лежанок, благо его здесь было просто немерено.

Снайпер поровну разделил между спутниками последние питательные таблетки и всю воду из единственной фляги.

– Так, может, воду-то побережем? – спросил Данила. – После твоей таблетки реально пить не хочется.

– Рухнешь от обезвоживания, – сказал Снайпер. – Так что пей. Если дойдем, то на складах всё должно быть. Если нет – то без разницы, есть у нас вода или нету ее…

– Я первый дежурю, – безапелляционно заявил Фыф после нехитрого ужина. – В плену у собакоголовых отоспался.

И, прихватив свой «Кедр», вышел наружу, чтоб свет от костра не мешал разглядеть гипотетического врага, приближающегося к месту привала.

Данила рухнул на свою импровизированную лежанку в полной уверенности, что как только его голова коснется скатанной в рулон куртки, то он сразу же провалится в сон. Но, как это всегда бывает по закону подлости, сон не шел. Вместо него пришли мысли, причем довольно странные. Данила даже удивился – с чего бы это такое лезет в голову, но извечное свойство человеческой натуры поделиться своими мыслями с кем-нибудь еще, заставило его тихонько позвать:

– Снайпер, слышь? Ты не спишь?

– Говори, – раздалось с той стороны костра.

Данила погипнотизировал немного спину напарника, не соизволившего повернуться, но потом понял, что Снайпер просто не хочет лишний раз тревожить обожженную руку, и выдал то, что пришло в голову:

– Слушай, а как бы ты хотел умереть?

– Хммм…

Спина по ту сторону костра все-таки шевельнулась. Снайпер медленно повернулся к собеседнику. В отблесках костра на его усталом лице, заросшем трехдневной щетиной, особенно выразительно выделялись глаза – грустные и задумчивые. Таким Снайпера Данила еще не видел. Обычно его лицо было бесстрастным, а глаза холодными и ничего не выражающими. И вот поди ж ты…

«А он все-таки человек. Такой же, как я, и… о черт, о Фыфе я тоже уже думаю как о человеке. Хотя внешность ли определяет, человек твой спутник или законченный урод?»

– Не такого вопроса я ждал, – медленно проговорил Снайпер.

– А… какого?

– Думал, ты спросишь насчет конечной цели путешествия. Например, зачем она мне теперь, когда путь назад отрезан.

– Ну, это понятно, – сказал Данила. – Настоящий воин всегда идет к намеченной цели вне зависимости от обстоятельств. Если, конечно, у него не появится другой цели, более важной. В этом смысл жизни воина, и это отличает его от ремесленника или пахаря.

– Интересно, – хмыкнул Снайпер. – А тогда почему вы идете со мной? От обязательств истинных ли, придуманных ли ты свободен, так как мы столько раз спасали жизни друг друга, что я уже счет потерял. Ствол ты получил еще более крутой, чем тот, о котором мы говорили вначале…

– Ну, если это не предлог избавиться от нас с Фыфом, – немного обиженно перебил Снайпера Данила, – то я вот что скажу. У нас с ним сейчас нет достойной личной цели, и поэтому идти нам особо некуда. А твоя цель красивая и… настоящая. И давай на этом закончим.

Снайпер усмехнулся, слегка шевельнув дыханием языки костра.

– Да нет, парень, есть у тебя цель. Только не осознал ты ее пока.

– Это какая такая цель? – удивился Данила, аж на локте приподнялся.

– Своим помочь. Тем, что в Кремле остались. Как я понял, без помощи им долго не протянуть.

– Опять ты за своё, – буркнул Данила, ложась обратно. – Они от меня отказались. Нет у меня больше никого, кроме тебя, Фыфа и пулемета.

– Ошибаешься, – качнул головой Снайпер. – Это друг твой от тебя отказался и воины, которые ему в рот смотрели. Но не община.

– Они бы тоже отказались, – горько сказал Данила. – На кой им второй раз за неудачника выкуп платить?

– Это ты неудачник? – поднял брови Снайпер. – Ну, ты сказал, парень. На войне всякое бывает, и плен – это еще не крест на солдате. Тем более если он смог из него выбраться самостоятельно. А ты сделал это. Выходит, крест на себе поставил ты, но никак не твоя община.

– И… что мне теперь делать? – спросил разведчик, сбитый с толку словами напарника. – Назад идти?

– Пока назад идти рановато, – медленно ответил Снайпер. – И сам погибнешь, и своим не поможешь. Поэтому давай-ка сейчас поспим, а там видно будет.

Он почти уже вернулся в прежнее положение спиной к костру, но, прежде чем погрузиться в сон, бросил через плечо:

– А умереть я бы хотел как Генрих Второй.

– Как кто? – не понял Данила, который в древней истории был не особенно силен.

– Как Генрих Второй, – повторил Снайпер. – У него была хорошая судьба. Он был королем и умер от раны, полученной в честном поединке. Правда, в отличие от него, я бы предпочел умереть быстро. Все, спим, разведчик, а то и завтра до цели не дойдем.

И буквально через минуту задышал ровно и глубоко, как человек, погрузившийся в глубокий сон. А Данила еще долго не мог уснуть, размышляя о словах напарника, благодаря которым его личная трагедия неожиданно предстала совсем в ином свете…

* * *

– Подъем, разведка!

Данила с трудом разлепил веки, словно они были свинцовыми.

– Твоя очередь дежурить.

Над ним стоял Снайпер, довольно сильно потрясывая его за плечо здоровой рукой.

– Ну, ты здоров спать, не добудишься.

Данила рывком сел на куче хвороста и энергично мотнул головой, прогоняя остатки сна.

Потом глянул в окно, осознал, что розовые прожилки меж свинцовыми облаками есть предвестники рассвета, подобрал с пола пулемет и шагнул к дверному проему.

Фыф спал на месте Снайпера, разметав во сне глазные отростки и бормоча что-то безгубым ртом. «Кедр» лежал на его груди, поставленный на предохранитель и с отсоединенным магазином, но мутант продолжал с силой давить пальцем на спусковой крючок.

– Даже во сне война парня не отпускает, – сказал Снайпер, укладываясь на место Данилы. – Ничего, привыкнет. Ты нам особо дрыхнуть-то не давай. Еще часа полтора – и командуй подъем, а то мы пару суток запросто придавим, только дай волю…

Разведчик вышел наружу, поежился от утренней прохлады, накинул куртку и еще раз огляделся. Вчера не до того было, под ноги смотрел в основном, чтоб заплетающимися конечностями не споткнуться обо что-нибудь. Сейчас же, после нескольких часов сна, было не в пример легче. Еще б на завтрак полбарана и ведро воды – и вообще жизнь-малина была бы…

Вокруг, как, впрочем, и везде, куда ни кинь взгляд, были разбросаны холмы разной высоты, когда-то бывшие зданиями. Лишь вдоль широкой и прямой как стрела линии дороги, поросшей жухлой травой, тянулись развалины, свободные от земли, травы и сорняков. Дом, в котором они заночевали, был первым из зданий, на которые почему-то не покусилась природа. Даже вьюн внутри него передох… С чего бы это?

Край солнца медленно высунулся из-за россыпи холмов, словно лысый череп облучившегося в Поле Смерти нео, которому и посмотреть охота, что делают люди, но и пулю из фузеи промеж глаз получать нет никакого желания. Усмехнувшись про себя такому сравнению, Данила не спеша повернулся на север – туда, откуда он со спутниками пришел вчера… и замер на месте, не в силах отвести взгляда от страшного, но в то же время завораживающего зрелища.

Оттуда, со стороны леса, состоящего из жутких деревьев-зомби, двигалось нечто.

Возможно, это можно было сравнить с гигантской медузой, изображение которой разведчик видел в библиотеке. Но огромная, медленно надвигающаяся волна не была просто мутной глыбой полупрозрачного студня высотой с шестиэтажный дом, из которого только что вышел Данила.

Внутри блуждающего Поля Смерти колыхались смутные изображения огромных зданий, людей и машин явно не военного предназначения. Глядя сквозь мутную призму смертельно опасного Поля, разведчик осознавал, что сейчас он видит Город, давным-давно стертый с лица земли огненным шквалом Последней Войны. Холмы и развалины, мимо которых величественно проплывало Поле, на несколько мгновений вдруг превращались в прекрасные, величественные строения, упирающиеся верхушками в бездонное небо… И как же хотелось удержать еще хоть ненадолго эти ускользающие мгновения!

Это было странно. И страшно одновременно. Потому что тот Город внутри Поля Смерти был… настоящим. Он жил своей размеренной жизнью, не зная, что с другой стороны мироздания за ним наблюдает одинокий человек в грязном камуфляже с пулеметом наперевес… Люди беспечно и неторопливо шли по тротуару, беседуя между собой… Переливались красками огромные плакаты, установленные вдоль идеально ровного проспекта без малейших следов трещин, выбоин и разломов… Веселые солнечные зайчики метались по застекленным окнам и витринам… И ласковый, теплый, манящий свет лился из глубины нереально чистого неба, раскинувшегося над крышами абсолютно целых зданий…

Данила понял – этот мир существует на самом деле. И стоит только сделать шаг – и он навсегда окажется в этом сказочном месте… чтобы уже никогда не покидать его…

Он сделал шаг. И еще один. И еще…

– Назад!!! Назад, мля!!!

Голос Снайпера, раздавшийся за спиной, ударил в затылок, словно выстрел.

Данила вздрогнул. Неправдоподобно реальный морок рассыпался, как ледяной кирпич, в который угодила пуля. Город в толще желеобразной, подрагивающей массы стал плоским и невыразительным, щиты и дома растеряли краски, став серыми и унылыми, а лица людей задрожали и смазались, став похожими на физиономии тряпичных кукол, разрисованных углем.

А потом он увидел, как Поле Смерти всасывает в себя все, что хоть немного дышит жизнью. Мелких насекомых, тщетно пытающихся убежать, улететь, уползти от неминуемой гибели, пролетающего мимо рукокрыла средних размеров, увлекшегося охотой и оказавшегося в опасной близости от студенистой массы… Даже травинки, успевшие пробиться сквозь трещины в асфальте, при приближении Поля Смерти мгновенно чернели и рассыпались в пыль.

Тогда Данила повернулся и побежал так быстро, как, наверно, не бегал никогда. Но при этом он успел заметить, как выскочивший из здания Фыф что-то говорит Снайперу, отчаянно жестикулируя при этом. Тот сначала замялся, но после, выдернув из чехла свой роскошный нож, одним движением перерубил подбородочный ремень на шлеме мутанта. Фыф благодарно кивнул, после чего швырнул шлем на дорогу и побежал рядом с товарищами.

Несмотря на отсутствие довольно тяжелого довеска на голове, мутант выдохся быстро. Его хватило метров на двести, не больше.

– Не могу, – прохрипел он. – Черт с ним, уходите без меня…

Вместо ответа Данила ухватил Фыфа за лапу повыше локтя и поволок за собой. И при этом успел заметить, как Снайпер с другой стороны сделал то же самое.

– Блин, мужики, бросьте… а то сейчас материться начну, – попробовал пошутить мутант.

– Начинай, – выдохнул Данила.

– Или ментально долбану, – пригрозил Фыф.

– Щас по шее получишь, – вполне серьезно пообещал Снайпер. – Молчи уже, а? И так… с голодухи дыхалки не хватает…

Когда от нагрузки раздолбанное войной и временем шоссе начало двоиться в глазах, Данила сплюнул набившуюся в рот черную пыль и прохрипел:

– Куда бежим? Долго еще?

– Пулемет брось… – вместо ответа посоветовал Снайпер.

– Или меня, – пискнул Фыф.

– Ты замолчишь или нет?! – заорал разведчик, заводясь не на шутку. Не столько на Фыфа, сколько на себя. Думал, что двужильный, ан нет, оказалось, такой же, как все…

– Тише ты! – рыкнул Снайпер. – Вон дом высотный видишь? Белый…

На эту странную башню Данила уже давно обратил внимание. Она была абсолютно целой, словно вывалилась из нутра Поля Смерти! Даже издали становилось ясно – это здание необъяснимым образом ухитрилось остаться без каких-либо заметных повреждений. Данила даже этажи умудрился подсчитать на бегу – двадцать четыре! Нереально, невозможно… Даже толстенные кремлевские стены и башни, которые старались ремонтировать при первой же возможности, не выглядели столь безупречно, как эта башня, архитектурой напоминающая вставшую в боевую стойку гигантскую стальную сколопендру!

– Вот оно, – бросил Снайпер на бегу. – Склады Кантемировской… Но пока давай правее. Опоры ЛЭП впереди видишь?

– Ну…

– С них рыжий мох свисает… многолетний. Судя по тому, что он целый… туда Поле Смерти не ходит…

На их пути стояло с десяток опор линий электропередач – кстати, тоже прекрасно сохранившихся. Приглядевшись, Данила понял – между опорами были в несколько рядов натянуты провода, по которым время от времени пробегали голубоватые молнии. Этакий электрический забор, на высоченных металлических каркасах которого уютно устроились длинные гроздья ярко-рыжего мха-паразита, в основном питающегося энергией живых существ. Попадешь в его заросли – и почти мгновенно наступает необъяснимая усталость. И если поддался ей – всё, считай, простился с жизнью, мох выпьет всю жизненную силу до капли. Не иначе насыщенный цвет мха, обосновавшегося на опорах ЛЭП, объяснялся его довольством жизнью – и безопасно, и энергии вдоволь, жри – не хочу.

До опор было метров сто, не более. Но Фыф уже почти вообще не шевелил ногами, и его приходилось тащить волоком. Данила обернулся. Нет, не успеть…

Поле Смерти настигало их неотвратимо. Буквально в десятке шагов позади шелестела по земле и асфальтовой крошке гигантская, жуткая, колышущаяся стена с застывшей в ней мертвой картинкой когда-то живого Города. Сейчас лица людей, замерших на середине движения, напоминали смятые, уродливые маски полуразложившихся трупов, обнаживших неестественно белые зубы в посмертном оскале.

И тут сверху, с ближайшей опоры линии электропередач в самую середину Поля Смерти ударила синяя молния.

Раздался громкий треск, в воздухе запахло озоном и горелой серой. Данила обернулся вновь и увидел, как ломаное синее лезвие вспороло студенистую массу сверху донизу… и полностью утонуло в ней. Черный неровный шрам затянулся мгновенно, но, тем не менее, Полю Смерти такой прием пришелся не по нраву. Оно замедлило свой бег, потом остановилось, покачалось немного на месте, словно раздумывая, – и медленно, неохотно отступило. А потом и вовсе величаво направилось в обратную сторону, по ходу сжигая дотла всю полудохлую растительность, что попадалась ей на пути.

– Борьба разумных энергий… С ума сойти, – прошептал Снайпер, падая на землю. – Чертово Поле, всю силушку выпило подчистую.

– Думаешь, оно? – спросил Данила, который тоже чувствовал себя очень неважно.

– Кто ж еще? – усмехнулся Снайпер. – Вампир проклятый. И приманка у него что надо.

– Это да, – протянул Данила, осознавая, что провалил дежурство и чуть не подставил товарищей. – И я на нее попался. Если б не ты…

– Ерунда, – отмахнулся Снайпер. – Ты ж такое впервые видишь.

– А ты? Уже видел раньше Поле Смерти вблизи? – удивился разведчик.

– Поле не видел, а смерть чувствую, – усмехнулся Снайпер. – Мы с ней давние игроки, все пытаемся друг друга переиграть.

– И как, всегда получается у тебя ее обставить? – улыбнулся Данила.

– Пока да, как видишь, – ответил Снайпер и, повернувшись к мутанту, осторожно потряс его за плечо. – Фыф, а Фыф, как ты там? Живой?

Слабое шевеление глазных отростков свидетельствовало о том, что мутант жив-здоров, только слегка не в себе. Данила с удивлением наблюдал, как с опоры ЛЭП вниз медленно сползла тоненькая молния, словно неимоверно шустрая змея, пробежала по верхушкам мокрых от росы травинок, до которых не добралось Поле, и с легким потрескиванием растеклась вокруг валяющегося на земле мутанта. Снайпер с Данилой даже отодвинулись подальше от странного явления природы, понимая, что вряд ли тот, кто их только что спас, станет пытаться причинить вред.

Фыфа слегка тряхнуло, после чего он вдруг резко сел и открыл единственный глаз… в глубине которого Данила успел рассмотреть росчерк крошечной молнии.

– Теперь порядок, – сообщил мутант, энергично тряхнув головой, отчего глазные отростки поочередно хлопнули его по щекам. – Я уж думал, что не удастся с эонами на контакт выйти.

– А это еще кто такие? – удивился Снайпер.

– Трудно объяснить, – неопределенно пошевелил пальцами Фыф. – Да вон они, на проводах. Понять их невозможно, но иногда с ними можно договориться.

– Так вот ты чего на руках-то у нас висел. Энергии много ушло? – спросил Данила.

– Чуть не сдох, – признался Фыф. – Сзади Поле высасывает, спереди эоны мнутся, то ли помочь, то ли ну его на фиг. Хорошо хоть под конец решились. Но, думаю, лишь потому, что им самим это Поле никуда не упёрлось.

– Совсем ты, Фыф, блатной стал, – вздохнул Снайпер. – Хватит уже у Данилы в мозгах копаться.

– Да я не у него, – рассеянно ответил мутант. – Порой и твои поверхностные мысли перехватывать удается, а там такое…

– Ладно, перехватчик, пошли уже, – буркнул Данила, которому стало немного совестно за то, что он орал на Фыфа, – кто ж знал, что тот занят переговорами на высшем уровне, причем в буквальном смысле этого слова, судя по высоте ЛЭП…

И они пошли – благо до башни пути было всего ничего – метров триста: разбитое шоссе перейти да через поросшие жженой травой развалины перелезть – не иначе по ним неоднократно и с удовольствием лазило блуждающее Поле Смерти, сегодня нарвавшееся на неожиданный отпор.

– Интересно, почему она такая… целая? – спросил Фыф, отважно перепрыгивая через обломок практически размолотой в щепы деревянной вывески, тем не менее сохранившей остатки надписи, поясняющей очевидное, – на деревяшках все еще можно было разобрать полустертое «…палки».

– Стальной каркас, особый цемент, стойкая краска и тройное кольцо ПВО, – пояснил Снайпер. – Белый маяк с мощной передающей станцией наверху для тех танкистов, кто отступал к складам, поливая собственной кровью каждый метр родной земли.

– Вечная память, – прошептал Фыф.

– Вечная память… – эхом отозвался Данила.

– Воистину вечная, – кивнул Снайпер. – Если вы будете помнить, то и те, кто будет после вас, не забудут.

Он наклонился и, очищая поверхность от черной пыли, провел ладонью по щиту, то ли выброшенному взрывом из ближайшей станции метро, то ли кем-то принесенному оттуда после взрыва и прислоненному к двум арматуринам, торчащим из земли. В щит была вмонтирована бронзовая звезда и ветка под ней. И всё. Просто звезда и просто ветка теперь уже неизвестного растения – весточка из далекого прошлого…

Они постояли молча с минуту, словно отдавая дань памяти тем, кто уже никогда не вернется с полей Последней Войны. Тем, кто не дошел до этого места два столетия назад…

– Пойдем, мужики, – сказал Снайпер. – Поле Смерти и эоны берегут это место лучше любого другого охранника. Теперь нам вряд ли кто помешает.

Но он ошибся.

– Смотрите, – воскликнул Фыф, указывая в сторону разрушенного шоссе, изломанная лента которого уходила за горизонт.

Там, в легком тумане из черной пыли, повисшей в воздухе, брела тоненькая фигурка, держась за бок и припадая на правую ногу.

– Не верю своим глазам, – пробормотал Данила. – Но ведь это…

– Именно, – сказал Снайпер. – И, похоже, ей нужна помощь.

Он закинул за спину свой снайперский комплекс и пошел навстречу приближающейся Насте. Данила замешкался немного, пытаясь куда-то определить свой «Корд», оказавшийся ни с того ни с сего жутко громоздким. А у Фыфа все еще немного подкашивались ноги, поэтому получилось так, что Снайпер оказался впереди всех.

Девушка-киборг, увидев знакомые лица, попыталась прибавить шагу, но споткнулась и упала на одно колено.

– Похоже, ей совсем худо, – пробормотал Снайпер. – Ума не приложу, как она оказалась здесь…

Данила отставал всего на три шага, когда Снайпер приблизился к Насте и попытался поднять ее.

– Что с тобой, девочка? – спросил он. – Куда тебя ранило?

По лицу девушки было видно, что она терпит нешуточную боль, хотя на камуфляже крови не наблюдалось. Действительно, что с ней? Вроде Поле Смерти ушло левее, и там же остались эоны, живущие на проводах ЛЭП…

Внезапно прекрасное лицо Насти, слегка искаженное болью, стало бесстрастным, будто маска музейного манекена. Словно в замедленном фильме увидел разведчик, как неторопливо поднимается правая рука киборга, как отгибается кнаружи ее кисть, обнажая запястье… И как из этого запястья, разрывая кожу, вылетает длинный серый клинок…

– Сна-а-а-й-п-еер!!!

Крик Данилы разорвал воздух – и то ли благодаря ему, то ли еще по какой причине Снайпер успел немного сместиться в сторону, уходя от удара…

Но ему не хватило какой-то доли секунды, чтобы завершить движение. Заточенный под четырехгранный штык танталовый клинок ударил его в грудь.

В сердце…

Во всяком случае так показалось Даниле.

– Тварь! – вырвалось у него.

Девушка стояла над телом Снайпера. С клинка, торчащего из ее руки, стекла вниз тяжелая капля крови.

Первым побуждением было выстрелить – но «Корд» висел на ремне поперек груди, а убийца Снайпера стояла в трех шагах. Потому Данила, не снижая скорости бега, сдернул пулемет с шеи и двумя руками, как бревно со стены во врага, лезущего снизу, метнул двухпудовую железяку, метя в горло киборга.

Несомненно, кости, усиленные танталом, были мощным оружием, как и тренированные мышцы, привыкшие таскать такой скелет. Но удар в горло – это всегда удар в горло.

Кио упала навзничь, а сверху на нее навалился Данила. Пулемет, оказавшийся между ним и киборгом, пришелся как нельзя кстати. Рывок – и ствол лег точно на шею мутанта, при этом разведчик ухитрился коленом блокировать руку, оканчивающуюся страшным штыком. Осталось лишь надавить всем весом на ствол и задушить убийцу Снайпера.

Одно движение…

Которое оказалось так сложно сделать.

Ее пронзительно-синие глаза спокойно смотрели в лицо Данилы.

– Зачем ты это сделала?!!! Зачем ты убила его?!!! – закричал разведчик.

– Он обманул Хозяина, – ровно ответила девушка. – И Хозяин послал меня убить обманщика.

– С-сука! – взвыл Данила. Больше от бессилия, потому что понимал – убить ее он не сможет.

– А ну, держи ее!

Лицо Фыфа, неожиданно возникшее слева, было страшным. Единственный глаз выпучен, словно вот-вот выскочит из орбиты, глазные щупальца вытянуты вперед и напряжены, рот перекошен.

– Что ты собрался…

– Держи ее!!!

Рев Фыфа слегка сбил Данилу с толку, и он машинально выполнил команду, усилив давление коленом на руку с клинком и перехватив вторую.

И тогда Фыф ударил. Головой. Своими глазными отростками. В глаза киборга.

Данила невольно зажмурился. Тонкая струйка крови брызнула ему в лицо, и он услышал, как Настя застонала. И тут же ее руки, которые Данила едва удерживал, хоть и давил со всей силы, расслабились…

Разведчик открыл глаза.

Девушка лежала на земле, а из уголков ее глаз по щекам медленно стекали две кровавые слезы.

Данила медленно повернул голову. Фыф стоял рядом, брезгливо вытирая лапкой свои глазные щупальца, испачканные кровью вперемешку с чем-то белым.

– Зачем… так? – сдавленным голосом спросил Данила.

– По-другому никак, – отрезал Фыф. – По твоим глазам было ясно, что у тебя на нее рука не подымется. Поэтому пришлось сделать ей трансорбитальную лоботомию.

– Она что, жива?

– Да.

– И теперь… будет как те дебилы, что охраняли вход в метро? «Да, хозяин, нет, хозяин»?

– Нет, – качнул головой Фыф, склоняясь над телом Снайпера. – Я отделил не лобные доли мозга от остальной его части, а живой мозг от электронного управляющего центра. Так что теперь, если она выживет, будет обычная баба… со скрытым штыком в руке. Учти это на будущее.

Все это он проговаривал, осторожно надрезая разгрузку на груди Снайпера его же ножом. Закончив, он так же осторожно задрал рубашку, обнажив колотую рану. После чего наклонился и прислонил ушное отверстие к груди раненого.

– Он жив, – сообщил Фыф через полминуты. – Но в отключке от болевого шока, естественная реакция организма. Видишь, ее штык специально для этого заточен под стамеску, иначе бы он мог вообще удара не почувствовать. У него пробито легкое, пара сантиметров правее бы – и все.

– Он будет жить?

– Не знаю, – пожал плечами Фыф. – Лекарей здесь нет, а я один не смогу заштопать легкое. Но сделаю все, что в моих силах.

Фыф проворно вскрыл аптечку Снайпера, достал оттуда широкий пластырь в непромокаемой прорезиненной упаковке, вскрыл ее ногтем, после чего прилепил упаковку внутренней стерильной стороной прямо на рану и зафиксировал ее пластырем.

– Полдела сделано, – произнес мутант, доставая из аптечки длинную и толстую иглу, и с силой воткнул ее в грудь Снайпера выше раны.

Снайпер вздрогнул и открыл глаза. Несколько секунд он внимательно смотрел на своих спутников, потом перевел взгляд вниз. И, увидев иглу, торчащую из его груди, тихо, но спокойно произнес лишь одно слово:

– Пневмоторакс?

Снайпер едва шевельнул губами, но этого было достаточно – Данила увидел, как по его щеке изо рта потекла тоненькая струйка крови.

– Он самый, – кивнул Фыф, прилаживая к игле маленькое пластмассовое устройство. После чего откинул крохотный рычажок устройства, послушал, как шипя выходит воздух из груди раненого, удовлетворенно кивнул головой и вернул рычажок в прежнее положение.