Текст книги "Сага о хварангах"

4.6 По Завету Гермеса Трисмегиста

 
Нити дорог и сплетение лет —
В зеркале звёздной пучины,
Радость любви и учения свет,
Слёзы и смех без причины!
 

Девочка отчаянно хотела вырваться из железной хватки отца, вдохнуть вожделенный воздух, избавиться от мучительной тяжести и боли в лёгких! Она пыталась кричать, но вдыхала всё больше прохладной воды, пускала редкие пузыри, пока наконец не затихла с широко открытыми глазами на дне купели… Только тогда отец отпустил её. Он неторопливо вытер руки полосой ткани, нагнулся поближе к воде и стал безучастно смотреть на утонувшую дочь.

Её спасла мать! Налетела на отца разъярённой львицей, сбила с ног, вырвала пятилетнюю малышку из объятий смерти, слила воду из лёгких, начала массировать грудь, шлёпать и вдувать воздух ей в рот… Девочка вздрогнула, задышала, кашляя и плача. А отец, равнодушно взиравший на действо, молча развернулся и ушёл прочь.

Этот жуткий случай был первым ярким и пугающим воспоминанием, навсегда запечатлённым в памяти маленькой Мони́фы, без любви рождённой странными родителями со странной целью, по Завету Великого Тота {51}.

 
Нам однажды получится
Растянуться в мгновении,
Чтобы больше не мучиться,
А постичь в откровении!
 

Вообще, с так называемыми Заветами Тота-Меркурия-Гермеса Трисмегиста уже много веков творится невообразимая путаница! Многочисленные египетские переписчики по личному скудоумию донельзя исказили древние тексты, а греческие и римские любители мудрости продолжили это тлетворное дело, привнеся в египетские источники свои размышления и выводы. Они творчески переработали наследие древних – наделали ошибок, навтыкали ненужных славословий, гимнов и од, отошли от ясной изначальной конструкции текстов Гермеса Трисмегиста, которые учили посвящённых простым, но мудрым вещам, например – духовным основам человеческого Блага.

Вот несколько цитат из настоящего Завета Великого Тота «Беседы с Изидой», текст которого, наряду с другими книгами и папирусными записями, принёс из своих странствий Мастер Юки:

Тот говорит: Благо внутри и Благо снаружи, Благо в действии и Благо в бездействии!

Изида говорит: Как понять сие?

Тот: Непререкаемо! Благо только таково, как сказано!

Изида: Поправь меня, Великий, если ошибусь! Благо внутри и действует – значит, ты знаешь нечто и наделён чем-то, что дарует тебе Гармонию.

Тот: Именно так! Это Знание вещает: о тщетности изменить то, что человек изменить не может; о важности осознанных перемен там, где они уместны; о сохранении обретённого.

Изида: Значит, нужно: отринуть суету; заботиться о пользе для себя; сохранять и преумножать обретённое? Есть ли запреты у такого Блага?

Тот: Так и есть! А запрет один – не отнимай у других то, что обретаешь для себя!

Изида: Верно ли то, что важнейшее чувство – радость; важнейшее полезное знание – о тщетности суеты; а важнейшее внутреннее качество – здоровье?

Тот: Воистину.

Изида: Значит, чтобы избежать запрета: не радуйся горю других (не будь злорадным); не погружай других в суету; не отнимай чужое здоровье?

Тот: Только так! И вообще – все запреты не действуют только на войне!

Изида: Значит, чтобы обрести Основу Гармонии нужно: радоваться жизни; избегать бессмысленной суеты; заботиться о здоровье? А чтобы преумножить обретённое нужно: находить в мире всё новую радость; отказываться от того, что несло тревоги и суету раньше, а также не допускать новых тревог и суеты; избегать опасностей и укреплять здоровье?

Тот: Правильно! То первый Завет Блага для смертных и Бессмертных! Только не ищи радости в суете – это большой самообман и пустое прожигание жизни!

Изида: Значит, второй Завет про Благо снаружи, которое действует?

Тот: Правильно.

Изида: Верно ли, что это Благо – наши дела и деяния?

Тот: Именно так. Не многие видят разницу между делами и деяниями, хоть это и важно!

Изида: Назовём делами то, что человек совершает для своего Блага сам или совместно с другими? Назовём деяниями вмешательство в дела других и навязывание им своего понимания Блага?

Тот: Иначе и не скажешь!

Изида: Позволь, Великий, предположить – если твои дела самостоятельно или совместно с кем-то творятся не в ущерб другим, то это Благо?

Тот: Правильно.

Изида: А вмешательство в дела других возможно только по их просьбе?

Тот: И это верно. Вмешательство допустимо также: если ты можешь спасти чужую жизнь, не рискуя своей; если можешь спасти чужое имущество, не рискуя собой; если видишь общий упадок и уныние, но искренне можешь поделиться радостью, пищей или имуществом!

Изида: Это важное знание, Великий!

Изида: Значит, третий Завет про Благо внутри, которое бездействует?

Тот: Да.

Изида: Правильно ли понимаю – сие касается Тайного Знания?

Тот: Ты понимаешь верно! Тайное Знание подчинено Закону: знать Тайное; уметь использовать Тайное; не раскрывать Тайное посторонним. Иначе говорят – знать, уметь, молчать!

Изида: Верно ли, что знание о том, что существует Тайное, само по себе не запретно?

Тот: Не запретно! Запретно лишь раскрытие Тайного посторонним.

Изида: Значит, четвёртый Завет про Благо снаружи, которое бездействует?

Тот: Правильно.

Изида: Верно ли понимаю – здесь говорится про Естество?

Тот: Верно! Опять же, немногие понимают разницу между Естеством и Естественностью. А это понимать важно!

Изида: Естество – это мир, созданный Богами, таким, каков он есть?

Тот: Не совсем! Естество – это образцовый мир, изначально замысленный Богами, а Естественность верное следование этому Замыслу!

Изида: А потому, кто постигнет Замысел, тот постигнет и Путь к нему?

Тот: Иначе и быть не может! Боги создали Основу и дали Знание. Люди должны сами привести свой мир к Естеству. И это тоже часть Замысла!

Бесценные тексты для всех Идущих!

 
У людей есть заботы разные!
В омут жизни нырять до дна —
Хоть идея сама и прекрасная,
Но из многих всего одна…
 

А вот в миру с таким бесценным наследием обходились часто бесцеремонно и фривольно, подгоняя авторитетное мнение Великого под сиюминутные корыстные интересы общественных групп или отдельных деятелей. Про одну такую характерную мистификацию стоит упомянуть.

Немногие люди знают эту историю, а меж тем она поучительна, цинична, преступна и печальна последствиями. История эта остаётся актуальной доныне, и долг каждого Идущего – помнить о тех неприглядных событиях и просвещать ближних!

Шёл 1464 год. Все европейские Смотрящие со всё возрастающим удивлением взирали на деятельность молодых, блестяще образованных и крайне активных учёных, обосновавшихся в стенах флорентийского и римского университетов. Там явно ощущалось влияние каких-то тайных сил – происходили события, подобные которым никогда ранее не фиксировались. Наглая мистификация, творимая под видом просвещения и создания идеологической базы гуманизма!

А началось всё с удивительной беседы молодого Марси́лио Фичи́но {52} и престарелого Ко́зимо Ме́дичи {53}. Разговор тот состоялся за пять лет до упоминаемых событий:

– Твой отец – мой верный друг и преданный сподвижник, говорит о тебе слишком восторженно… Этого я не приемлю! И давно погнал бы тебя, как недостойного выскочку, если бы не присматривался к тебе много лет. Ты подходишь для задуманного мной! Готов ли служить верно, не за страх и наживу, а за совесть, тайну и единомыслие? – строго и серьёзно спросил скромного Фичино грозный Медичи.

– Мой господин, мудрые люди знают – Вам можно говорить только правду! Единственным и бескорыстным желанием моим, давним стремлением и духовной потребностью является преданное служение Вам! Можете даже не сомневаться! – тихо, но искренне, жарко и убедительно ответил взволнованный Фичино.

– Аха-ха, кхе-кхе, а-а-а! – зашёлся кашляющим смехом старик. – Лис, хитрый лис, врёт и не краснеет! Всё разложил по полкам моментально, всё нашептал мне в седые уши! Аха-ха! Ты и впрямь мне подходишь! Не бледней… Я от тебя этого и ждал – демонстрации искусства убедительной лжи. Сам такой же, а потому других пройдох вижу насквозь!

– Ты всё знаешь, – продолжил Медичи, – будешь полезен мне, ни в чём не будешь нуждаться! Пойдёшь поперёк либо будешь замечен в нерадении – растопчу! Сыну моему Пьеро́ не мешай, сыну Джова́нни содействуй всесторонне, а более всего радей о внуке моём Лоре́нцо, обучи его тому, чем владеешь! На внука премного надеюсь и своё отражение в нём вижу… Тоже маленький волчонок, смотрит ласково и честно, проныра, а только отвернись – выдерет кус мяса тебе из ляжки! Аха-ха, кхе-кхе-кхе!

– Вы и правда удивительный человек, господин… – задумчиво произнёс Фичино. – Когда я строил ту фразу, то стремился лишь к тому, чтобы врать убедительно… но вышло так, что сказал я, как выяснилось в результате, истинную правду…

– То-то и оно, дружок! Я стар и болен, но из ума ещё не выжил! Ух, повеселил старика… Поди пока. Древние книги тебе передадут, начинай. А пойдёт дело, наберёшь надёжных помощников, дам и землю, и дом… Ступай!

Так, при финансовой поддержке гильдии плутов и продувных бестий «Арте дель Камбио»133133
  Гильдия «Арте дель Камбио» (итал. «гильдия менял») – одна из гильдий Флоренции, членами которой были банкиры, ростовщики и менялы, существовала с XIII по XVIII века. Козимо Медичи вступил в гильдию в 1404 году.


[Закрыть], по заказу опытного Козимо Медичи, убеждённый мистификатор Марсилио Фичино с верными помощниками приступил к «переводу» древних текстов Платона и Гермеса Трисмегиста на латынь.

Переводом, само собой, эту работу назвать было никак нельзя. Это была прямая подгонка идеологических постулатов под тайную философию Медичи, которая позволила им сохранять на плаву свою финансовую империю вплоть до середины восемнадцатого века.

Краткая суть этой философии может быть выражена одной фразой – «Для достижения своих целей хороши все средства, без запретов, без предрассудков!»

В дальнейшем Медичи ещё сильней финансово и кровно срослись с властью – поставляли миру правителей и иерархов церкви, способствовали развитию наук, искусств и ремёсел… Может возникнуть законный вопрос – а разве это плохо? Не плохо в результате… Но ужасно и непредсказуемо по сути! Ложь и коварство, заложенные в основу деяний, могут приносить миру пользу лишь тогда, когда корыстные интересы совпадают с общественными. А случись иначе? Мошенники сразу покажут всем свой звериный оскал! Тому в истории были многочисленные примеры…

 
Хочешь быть с виду красивым и светлым,
Хочешь далёким и близким понравиться,
Втайне мечтаешь стать очень заметным
И среди многих хоть чем-то прославиться?
 

А Марсилио Фичино, как и его отец, кстати, с юности интересовался различными ядами и весьма поднаторел в их изготовлении, чему есть неоспоримые доказательства. Старый Козимо Медичи умер во сне в начале августа 1464 года, после того как окончательно передал Фичино права на усадьбу, библиотеку, наделил его капиталом и покровительством влиятельных друзей…

Предприимчивый и беспринципный Фичино очень скоро основал общество «Гермеса Трисмегиста», которое активно действовало до середины восемнадцатого века. Оно стало предтечей тайных обществ нового типа, влиятельные члены которых были увлечены гуманистическими идеями-фикс: о преобразовании человечества по их «благим стандартам»; о разделении людей на «пастырей и пасомых», вне религиозного контекста; о допустимости лжи, геноцида и репрессий во имя достижения «великих цивилизационных целей».

Философия Медичи намного пережила своих создателей, адептов и проводников – в конце восемнадцатого века ею очень заинтересовались баварские иллюминаты, а успешно возродили и воплотили в жизнь всем известные Ротшильды. В двадцать первом веке хитрые деляги начали «большую линьку», постепенно заменяя обветшавшие уже идеи гуманизма новомодными манящими и коммерчески перспективными теориями трансгуманизма…

Но змея – это не её кожа, а то, что находится внутри этой кожи. И каждый воистину мыслящий человек ясно видит под обновлённой шкурой всемирной гадины старого Козимо Медичи, хрипло смеющегося над всеми живущими на планете Земля. Аха-ха, кхе-кхе, а-а-а!

 
Её красота, как чудесная сила —
Прельщала людей и звала!
В зелёной долине могучего Нила
Царица её родила́…
Но видно на горе, в лихую годину,
Капризные звёзды сошлись,
И раненой птицей лететь на чужбину
Девчонке назначила жизнь!
Богиня наполнила горечью были
Предания грешной земли,
И в синее небо волшебные крылья
Её навсегда унесли!
 

Монифа родилась в 1323 году до новой эры недалеко от города Уасет134134
  Другое название – Фивы (не путать с греческими Фивами). В описываемые времена – столица Египта, резиденция фараонов и крупнейший город мира.


[Закрыть]. Там уже много веков располагалась закрытая школа алхимиков Великого Тота и его верной спутницы Изиды {54} – первой человеческой женщины, более трёх тысяч лет назад обрётшей бессмертие благодаря «Питьевому Золоту».

Мать Монифы стала Бессмертной в шестнадцать лет. Вечно юная красавица по имени Меритато́н была дочерью фараона Эхнато́на и блистательной Неферти́ти {55}. После смерти родителей она вынужденно управляла Египтом несколько лет, пока с облегчением не сбросила тягостный груз власти, передав бразды правления своему младшему брату. Меритатон «сожгла все мосты», навсегда удалившись от мирских дел, и, счастливая, бросилась в манящую пучину тайного Учения и Служения Великому Тоту.

Странному отцу Монифы, как и Изиде, было более трёх тысяч лет – это он помнил твёрдо, но точную дату и место его рождения поглотила тьма веков. В разные времена он представал миру под разными именами, а настоящее его имя было Зеки́ Бе́рканд… Во всяком случае – это было самое древнее из всех его имён, которое он мог вспомнить. Зеки был верным последователем и помощником Тота, сопровождавшим Хозяина везде и всегда, начиная от земель Двуречья до нынешнего Египта.

Родителями Монифы эти Бессмертные стали по прямому повелению Тота. Многие века у Бессмертных не рождались дети – этакая плата за длинную жизнь… Но совсем недавно мудрейшая Изида создала волшебное снадобье, теоретически позволяющее зачать и выносить ребёнка. И теперь Великий Тот желал точно знать – будет ли такой ребёнок здоров и полноценен, а главное – смогут ли какие-то качества Бессмертных передаться от родителей и закрепиться в нём? Выяснить это было крайне важно! Что сокрыто в зелье Изиды – возможность Бессмертным иметь человеческих детей или угроза создания новой бессмертной расы?

По каким-то своим тайным соображениям Великий избрал для этой миссии юную женщину, всего несколько лет назад ставшую Бессмертной, и древнего старца, который даже не помнил, когда и как вошёл в круг посвящённых, способных безгранично продлевать свою жизнь в человеческом теле.

И вот примерно в середине сезона засухи135135
  Сезон засухи – с середины марта до середины июля.


[Закрыть] у счастливой Меритатон родилась здоровая девочка! Имя Монифа ей выбрала сама Изида, уделявшая драгоценной малышке довольно много времени… Кормить грудью мать своё дитя не смогла, видно, эта функция у Бессмертных не восстанавливается, поэтому в дом Меритатон была приглашена кормилица из мирского селения.

Отец вначале отнёсся к вести о рождении дочери совершенно равнодушно, но примерно через полгода стал изредка захаживать в комнату малышки – долго стоял молча и отстранённо, опираясь плечом о дверной проём, глядел на спящего ребёнка. И в глазах его светилась совсем не любовь, а какое-то неведомое чувство… такое, что бледная испуганная кормилица тихонько выползала из комнаты и сидела в тёмном углу до тех пор, пока Зеки не уходил.

Умная, весёлая, заботливая Меритатон и наставница Изида стали для Монифы прекрасными учителями. Даже Великий Тот собственной персоной несколько раз появлялся в доме, дабы узнать – чем таким важным и так часто занимается прекрасная Изида? А его бессмертная возлюбленная нянчилась с ребёнком-человеком! Конечно же, и наставница, и мать давно приняли непререкаемое решение – Монифа будет Бессмертной! Но требовалось подождать…

Время шло, девочка не болела, росла и постигала мир – к пяти годам научилась читать и пыталась писать, декламировала стихи, наизусть рассказывала истории о Богах и героях, очень неплохо пела детским голоском взрослые песни, научилась плести несложные поделки из разноцветных нитей… А потом её утопил отец! Просто вошёл однажды в комнату, молча взял Монифу за руку, вывел на двор, оторвал от земли, с размаха макнул в воду и прижал отчаянно барахтающегося напуганного ребёнка ко дну каменной купели…

После этого непонятного происшествия в доме всегда дежурил стражник, но чем сможет помешать даже опытный воин древнему Бессмертному, много веков назад изучившему премудрости тайной войны, тактики и стратегии? Кроме того, даже у Великого Тота и Изиды закрались обоснованные подозрения в ненормальности Зеки. Похоже, его настигло так называемое безумие бессмертия – особое психическое заболевание, искажающее адекватное восприятие реальности.

Помешанные Бессмертные живут в странном мире мотиваций, ценностей и взаимосвязей, они бескомпромиссны в решениях и достижении цели, логика их поступков непонятна здоровым людям… Но при этом они непререкаемо уверены в своей нормальности. Любые подозрения в неадекватности смертельно оскорбляют их.

Так произошло и с Зеки! После разговора с Тотом он помрачнел и замкнулся ещё сильней, почти не выходил из дома, что-то записывал, размышлял, рассчитывал и снова записывал…

К десяти годам характер образования Монифы изменился кардинально – многочисленные доверенные учителя начали посвящать девочку в тайны математики, астрономии и тайнописи. Наставница Изида обучила целительству и магии, а мать за пять последующих лет раскрыла ей секреты изготовления «Питьевого Золота» и поиска составных частей для Эликсира.

Кроме того, Меритатон давала ей уроки военного искусства – ближнего боя и боя скрытного, управления войсками, а также познакомила с особыми приёмами, позволяющими успешно преодолевать боль и страх. Это знание любопытная и подвижная принцесса когда-то весьма кстати получила при дворе своего отца фараона Эхнатона, ныне же передала все секреты обожаемой дочери.

А дочка и впрямь подросла – загляденье! Невысокая, стройная, крепкая, с тёмными вьющимися волосами, красивым разрезом глаз, доставшимся от матери, светлой кожей и немного удлинённым носом – характерными чертами отца, которого она не видела уже шесть лет, пребывая на учении вдали от родного дома.

Ещё год Монифа с матерью, больше напоминавшей подругу-одногодку, в сопровождении стражника-телохранителя бродили по тайным тропам Египта, посещали в городах подозрительных торговцев, алхимиков и знахарей, покупали коренья, травы и минералы, искали подходящие сосуды из редкого глазурного стекла, придирчиво перебирали на рынках солевые кристаллы, драгоценные и поделочные камни… Эти загадочные приготовления были посвящены единственной цели – созданию Эликсира Бессмертия, который Монифа готовилась принять в день своего шестнадцатилетия, и поддерживающего запаса, которого должно было хватить на последующие четыре года…

Но всё произошло совсем не так, как планировалось!

Растительная основа Эликсира была почти готова. Взмокшая Монифа в одной набедренной повязке, сидя на корточках, приглядывала за очагом на открытом дворе – жар огня должен быть спрятан в угли, но пеплу нельзя долго соприкасаться с источником жара, поэтому его нужно регулярно сдувать тростниковым опахалом. Жидкость в котле должна активно выпариваться, но не бурлить! Это важно…

Отец появился во дворе внезапно и стремительно, как будто принесённый порывом ветра! Хмурый, сосредоточенный, целеустремлённый, с коротким копьём в правой руке и свитком в левой. Он деловито осмотрелся, безжалостно опрокинул ногой котёл с зельем, мгновенно перечеркнув два месяца жарких трудов, а потом впервые в жизни заговорил с окаменевшей от ужаса дочерью:

– Всё неправильно! Ты должна была умереть в пять лет… Ну ладно, пусть мать оказалась рядом, а судьбы детей и матерей переплетены в раннем возрасте… Не утонула! Но в десять лет тебя нужно было задушить… Да! – Зеки рывком развернул свой свиток, покрытый непонятными письменами: – Вот, именно в десять лет, в сезон всходов, уж никак не позже десятого дня… Где они тебя прятали? Так, допустим, вот тут указано – вмешательство высших сил! Хорошо… Но накануне шестнадцатилетия ты непременно должна быть убита копьём в грудь! Понимаешь? Осталось два дня, и тянуть никак нельзя… – отец опять сверился с записями, – никак нельзя тянуть! Яд в дальнейшем ненадёжен, высота непредсказуема, а огонь, сама понимаешь…

Он быстро свернул свои записи, заткнул свиток за пояс, потрогал пальцем остриё бронзового наконечника, а потом прямо посмотрел в глаза дочери и радостно улыбнулся!

– А-а-а-а-айя! – вдруг раздался вопль обезумевшей матери Монифы за спиной Берканда. Она только что вошла во двор с флягой и охапкой хвороста в руках… И вот ещё не успели упасть на землю ветки и фляга, отброшенные Меритатон, а она сама уже летела на защиту дочери – дикая и неукротимая!

Зеки даже не отступил ни на шаг – развернулся вполоборота, перехватил копьё поближе к наконечнику и молниеносным ударом древка оглушил нападавшую, да так, что женщина бесчувственная рухнула на землю, а из её носа побежала в пыль струйка крови. Он недовольно тряхнул головой и скептически крякнул, а потом продолжил прерванный смертельный ритуал – снова перехватил копьё наконечником вперёд и замахнулся для удара…

И тут гром расколол мгновенно потемневшее небо, а земля вздрогнула и загудела! Перед безумцем стояла сияющая Изида, с явным неодобрением смотрящая на остриё поднятого копья. Далее произошло удивительное – Зеки выронил оружие из ослабевшей руки и грохнулся на колени, а вокруг его тела блестящей серебряной сетью заплелись толстые гладкие нити, пульсирующие и шевелящиеся как живые!

Монифа вскочила на ноги и бросилась к неподвижной матери, приподняла, заглянула в лицо, а когда Меритатон открыла глаза – припала, обняла, не сдерживая слёз облегчения.

– Послушай меня, девочка! – горячо шепнула мать в ухо дочери. – Они его не убьют, их сдерживает древний Обет, а тебе придётся бежать, далеко и навсегда, чтобы дороги ваши не смогли пересечься! Они удержат его, но недолго… Нужно спешить! Беги к нему в дом, в правом дальнем углу большой комнаты в земле есть тайник, там он хранит свой Эликсир! Но прими его только через год, не раньше! За год твой след померкнет в Пространстве, и он не сможет тебя найти…

– Почему ты не пойдёшь со мной? Разве тебе не лучше тоже бежать? – выдохнула потрясённая новостью Монифа.

– Нет, солнце моё, пока он жив – я буду приглядывать за ним, путать его шаги и искривлять дороги, беречь тебя на расстоянии… Так надо! Я всегда буду думать о тебе, но и он тебя не забудет… Ты – НЕЗАБЫВАЕМАЯ!

 
Мне – стрелой в небеса стремиться,
Мне бы выжить, в бою не дрогнув,
Мне – свободным полётом птицы
Начертать в облаках иероглиф!
 

Ослепительные, горящие на солнце крылья начали расти сразу, как только Изида замкнула у неё на запястьях браслеты-на́ручи… А потом тугой вихрь подхватил Монифу, закрутил, помчал, наполнив радостью и безмерной свободой!

В себя она пришла на плоской мокрой вершине горы… Наручи таяли на её запястьях, и обычный мир возвращался – звуками, красками, запахами, а главное, притяжением, болезненно контрастирующим с только что пережитым ощущением волшебного полёта.

Огромное незнакомое пространство туманных гор и хвойных лесов было наполнено такой же огромной неизвестностью… Но она больше ничего не боялась! Она верила, что судьба и благословение Богов приготовили для неё бесконечно долгую жизнь, подвиги, знания, свершения и откровения! Она была открыта для этого нового мира!