Текст книги "Властелин вероятности"

– Зеркал? – догадался Дворжек.

– Совершенно верно. Я поначалу предположил, а затем выяснил точно, что родная планета пришельцев вращается вокруг погасшей звезды, промерзла до ядра и сплошь покрыта океанами сжиженных газов, среди которых вздымаются ледяные торосы. Там нет ветра, поскольку нет атмосферы, нет ветровой эрозии и нет волн. Планета целиком состоит из безупречных зеркал. Эволюция столь странных существ в столь необычных условиях сыграла с ними злую шутку – они могут существовать лишь вблизи отражающих поверхностей. Зато все их перемещения осуществляются не со скоростью света, а моментально, путем информационной свертки пространства. Но только между двумя зеркалами.

– К нам они переправились через резонатор между своим океаном и нашими болотами? – догадался Сергей.

– Да. Земной океан постоянно покрыт рябью, моря тоже, поэтому для высадки пришельцы использовали поверхности болот и озер. Когда люди научились изготовлять зеркала, пришельцам стало намного вольготнее жить здесь.

– В чем же тогда заключается их проблема?

– В том, что их жизнь подчинена сложным вероятностным процессам на квантовом уровне. Бесплотные, создав машину для управления случайностями, сами того не ведая, чрезвычайно осложнили жизнедеятельность инопланетян. Это трудно объяснить на пальцах, но пришельцы ощутили себя так же, как человек на планете с утроенной силой тяжести. После этого они начали вынашивать планы по уничтожению машины случайностей. Уничтожить пока не смогли, но утормаживать научились.

– Тогда для меня они скорее союзники, чем враги, – фыркнул Сергей.

– Ты очень скор в суждениях, – одернул его Лысый. – Поэтому часто неточен. Если бы ты знал, что представляет собой устройство бесплотных и каким образом пришельцы решили его уничтожить, ты бы переменил свою точку зрения.

Дворжек умолк, поняв, что сейчас узнает самое главное.

– Ты сам почти додумался до ответа, но у тебя не хватило решимости, – вздохнул незнакомец. – Машина случайностей – это город.

– Что?! – Дворжек присел на постамент. – Питер?

– Да. Его проспекты, улицы, а главное, каналы создают систему сложных волновых резонаторов, которые складываются в схему…

– Вычислительного устройства?

– В какой-то мере, – кивнул незнакомец. – С той разницей, что обычный компьютер не использует реальность в качестве устройства ввода-вывода вычислений. А Питер специально спроектирован с этой целью.

– Но подождите, Питер ведь строили люди, а не бесплотные!

– Проект разлиновки проспектов и каналов делали не люди, а один человек. Причем, по факту, тоталитарный правитель. Очень сильный и сумасшедший. Он много пил, и в него было легко вселиться.

– Черт побери… – шепнул Дворжек. – Значит, чтобы сломать машину случайностей, надо уничтожить сам город?

– Именно это собираются сделать пришельцы.

– У них есть водородная бомба? – напряженно спросил Сергей.

– Она им не нужна. Разрушать город для них слишком хлопотно, куда проще уничтожить на Земле всю белковую жизнь, а бесплотные вымрут сами. Вычислитель некому будет программировать, и он превратится в безопасную груду камня и льда.

– Льда? – не понял Дворжек.

– Да. Пришельцы, в силу своей природы, могут запросто гасить звезды.

– Почему же они не сделали этого сразу?

– Я же тебе говорил! – недовольно поморщился Лысый. – Машина случайностей не позволяет пришельцам действовать в полную мощность. А вот деритмизатор Семецкого едва не дал им возможность остановить реакции в недрах Солнца. Благо локальный сбой ритма длился недолго.

– Значит, если уничтожить бесплотных, погаснет Солнце. – Сергей задумчиво потер лоб. – А если начать с самих пришельцев?

– Здесь тоже есть трудности, – вздохнул незнакомец. – И главная состоит в том, что именно инопланетяне замедляют работу машины случайностей. Только по этой причине бесплотные до сих пор не инициировали возникновение смертельного вируса, передающегося через воздух. Если уничтожить пришельцев, а это довольно просто, вирус будет создан в течение нескольких часов.

– Похоже, вы предлагаете все оставить как есть? – нахмурился Дворжек. – Может, я на это и согласился бы, но есть одно «но».

– Я знаю, – кивнул Лысый. – Тебе нужна Анечка. Собственно, именно поэтому я и обратился к тебе.

– Вы знаете, где она? – Сергей вскочил с постамента.

– Да. Но если ты попросишь назвать место, это будет так же сложно, как указать путь сюда. Давай ты не будешь горячиться и сядешь.

Сергей подчинился, хотя от волнения у него задрожали пальцы. Пришлось сунуть руки в карманы.

– У Анечки есть способность формировать объективную реальность по собственному желанию, – спокойно сообщил Лысый. – В принципе на это способен каждый, но не всякому дано поверить в силу собственной воли. Дядя внушил Анечке, что с помощью дудочки можно вызывать ветер, который уносит все детские невзгоды. Твоя подруга так поверила в чудо во время игры на флейте, что оно стало реальностью не только для нее, но и для окружающих.

– Разве такое возможно? – окончательно опешил Сергей.

– Вы удивительные существа, – незнакомец рассмеялся и покачал головой. – Вы строите верные теории, а когда убеждаетесь в их состоятельности, пасуете перед силой собственного ума. Смелость – основное отличие разума. Расслабься.

Дворжек выдохнул и поправил воротник куртки.

– Как ты можешь сомневаться в возможностях Анечки, если сам способен на подобное, только в меньшей степени? – поинтересовался Лысый. – Тебе известно, почему у твоих ног всегда дует ветер?

Сергей вздрогнул от такого вопроса. Чувство реальности окончательно надломилось, хотелось ответить, но не было сил.

– Ты придумал себе этот ветер, – улыбнулся Лысый. – Он плод твоего воображения. Но обстановка, в которой это произошло, была столь экстремальной, что твоя фантазия воплотилась в реальность. Вы с Танечкой хотели выбраться из пустыни и придумали ветер себе в проводники. Теперь он постоянно крутится у твоих ног. Вполне настоящий.

– Одно дело ветер, – с сомнением произнес Дворжек. – Другое – когда речь идет о любых желаниях.

– Ветер не важен сам по себе. Он является лишь индикатором веры. Если кто-то умеет вызывать ветер усилием воли, то он сможет творить и большее. Думаешь, ты сам по себе?

Сергей неуверенно промолчал.

– Нет! – довольно глянул на него Лысый. – Это она тебя выдумала. Играла на флейте в парке, когда ей было очень плохо, когда ей нужна была помощь, и выдумала того, кто ей может помочь. Со всеми подробностями.

– Бред собачий! – не выдержал Дворжек. – Я же не возник из пустоты! У меня есть родители, у меня было детство, я жил до встречи с Анечкой! Она не могла придумать меня!

– Но тем не менее именно это она и сделала. Просто реальность не имеет направления, она не движется только из прошлого в будущее. Анечка выдумала тебя, и ее желание перенеслось к моменту твоего зачатия. Думаешь, случайность, что ты похож на дядю Мишу как две капли воды? Думаешь, случайностью была та история в пустыне, после которой ветер вьется у твоих ног? Думаешь, случайно вы родились в один день? Ты же сам говорил, что случайностей не бывает!

– Господи… – шепнул Сергей.

– Ты так расстраиваешься, словно не любишь ее, – усмехнулся Лысый. – Люди – ужасно непоследовательные существа. Несколько минут назад ты готов был взять меня за грудки и выбить из меня ее местоположение. Причем в пространстве, которое я создал одним усилием воли. А теперь сокрушаешься, что тебя выдумал человек, ради которого ты был готов на такое.

– Я не сокрушаюсь, – помотал головой Дворжек. – Просто известие оказалось несколько неожиданным. По-вашему, Анечка может исполнить любое из своих желаний?

– Только с помощью флейты, иначе ей не хватит уверенности для формирования объективной реальности. Надо признаться, я готовил еще нескольких человек на эту роль. Мне довольно долго пришлось обрабатывать некоего музыканта Григория, прежде чем он поверил в «волшебную» силу своего инструмента. Кроме него были и другие – художники, музыканты, писатели, фотографы вроде тебя. Люди искусства легче воспринимают непознанное. Но пришельцы убили их раньше, чем я был готов приступить к осуществлению плана.

– Пришельцы? – удивился Сергей. – А им какой от этого прок?

– Момент превращения намерения в реальность выглядит для них почти как термоядерный взрыв. С их точки зрения, твоя Анечка или Гога-флейтист представляют собой оружие массового поражения.

– Как же они убивают, если у них нет тел в нашем понимании?

– Для пришельцев информация – родная стихия, – пояснил Лысый. – Им создать тело из вакуума как тебе выдохнуть. Правда, такие фокусы они могут проделать только возле зеркал. Зато потом пришельцы могут перемещаться как обычные люди. Вычислить их можно по совершенно черной одежде – видимо, с созданием цветов у них некоторые проблемы.

– Значит, Анечке в любую секунду грозит опасность?

– Нет. – Лысый щелчком сбил упавший на плащ листок. – Бесплотные загнали ее в мощную вероятностную ловушку, из которой никто ее не достанет, если она сама не отыщет выход. Они хотят вынудить Анечку сыграть роль Гамельнского крысолова. Причем сыграть в прямом смысле слова.

– На флейте?

– Да. Только для уничтожения всех пришельцев играть надо не просто так, а загадав трудновыполнимое желание. Причем на самой высокой крыше возле Невы.

– Исаакиевский собор?

– Да.

Дворжек задумался.

– Но после уничтожения пришельцев машина случайностей заработает на полную мощность и позволит бесплотным создать смертоносный вирус. Анечка об этом не знает?

– Она вообще ни о чем не знает, – вздохнул незнакомец. – Зато бесплотным известно, что Анечка верит в силу флейты и, попав в трудную ситуацию, не замедлит ее использовать.

– Предупредить ее как-нибудь можно?

– Сейчас нет. Бесплотные с помощью машины случайностей расслоили город на множество уровней реальности. На одном из уровней находишься ты, на другом она. Фактически, с твоей точки зрения, ее в Питере нет вообще.

Сергей решил не удивляться и этому.

– Могу предположить, что ваши способности позволяют перемещаться между слоями, – сказал он.

– Это так, но я ее предупредить не могу.

– Почему?

– Она вбила себе в голову, что это я утопил тебя в ванне. После этого ей трудно будет выслушать меня.

– Понятно. – Дворжек нахмурил брови. – Какой же у вас план действий?

– Ждать, – спокойно ответил Лысый. – Бесплотные оказывают на Анечку чудовищный прессинг, они все случайности подстраивают против нее. Еще немного, и она не выдержит, заберется на крышу и будет играть.

– Но ведь это смерть для всего человечества! – Дворжек вскочил с постамента.

– Все зависит от того, какое желание Анечка загадает в первую очередь. Если обычное, то все будет нормально.

– И что же она обычно загадывает? – осторожно спросил Сергей.

– Чтобы к ней явился придуманный ею принц Ветер, – улыбнулся Лысый. – Так что будь готов в любую минуту.

ГЛАВА
ПЯТНАДЦАТАЯ

Анечка очнулась от подступающего удушья. Она дернулась, но это лишь усилило ноющую боль в шее. Звякнула цепь, и девушка с ужасом поняла, что ее горло сжимает собачий ошейник. Открывать глаза не было никакого желания – ясно было, что ничего хорошего увидеть все равно не получится. Воздух вонял застарелой псиной.

– Очнулась, – раздался голос Вадика.

– На фига было ждать? – хохотнул Валера. – Можно было и без сознания трахнуть.

Не открывая глаз, Анечка ощутила, как с нее грубо сдирают одежду. Сил и желания сопротивляться уже не осталось.

– Эй, уроды! – раздался голос главного. – Потом развлечетесь. Шеф срочно велел приехать.

– Вот он задолбал! – возмутился Вадик. – Никакой личной жизни! Неужели нельзя десять минут подождать?

– Хочешь у него поинтересоваться? – съязвил Серя. – Могу дать телефон.

– Черт. Ладно, поехали.

Заскрипели ворота, джип взревел и выехал со двора. Лязгнул засов, двигатель снова взревел, и звук начал стремительно удаляться. Наступила полная тишина. Анечка открыла глаза.

Она лежала совсем голая на пляжном топчане с наброшенным на него полосатым матрацем. Над головой виднелся деревянный навес, скрывающий большую часть неба. Двор был пуст и ограничен стенами дома, гаража и пристройки. От улицы его отделял высокий кирпичный забор.

Первая мысль была о побеге, но, едва попробовав снять ошейник, Анечка убедилась в бессмысленности подобных попыток. Сквозь отверстия в ремешке была продета дужка небольшого замка.

«Что же делать? – разум не желал сдаваться. – Неужели это конец?»

Она вспомнила, каким в последний раз видела Деню, и ее сердце сжалось от боли. Если бы не восход, даже с такими повреждениями вампир был бы способен к полной регенерации. Но вряд ли бандиты успели дотащить Дениса до омута. Значит, помощи ждать неоткуда. К Анечкиному стыду, гибель напарника заботила ее меньше, чем ужас собственной участи. Впереди ждала неминуемая гибель после долгих мучений. Стоило ли рождаться, взрослеть, набираться опыта, если все кончилось таким образом? Что может быть ужаснее для человека, чем превратиться в устройство для удовлетворения похоти?

Анечка не выдержала и разревелась, захлебываясь слезами от жалости к самой себе. Солнце медленно ползло по небу, отсчитывая часы. Хозяев все не было. В голове метались мысли о противоречивых желаниях. То хотелось гибели бандитов, например, в автокатастрофе, то накатывал страх голодной смерти, если они не вернутся, то голод казался лучшей участью, чем насилие. Иногда ветер приносил запах тины, и тогда вспоминался Денис. Однако надежда быстро угасала под напором здравого смысла.

Наступил вечер. Голод накатывал все сильнее, и Анечка, не выдержав нервного напряжения, начала тихо поскуливать, как собака. Мелькнула мысль о возможности быстрой и почти безболезненной смерти. К тому же это могло стать неплохой местью. Представилось злое лицо Вадика, когда вместо девушки он найдет лишь окоченевший труп.

Осмотревшись, Анечка обратила внимание, что из столба, поддерживающего карниз, торчит металлическая скоба. Если подставить к столбу топчан, можно зацепить за скобу одно из звеньев цепи и повеситься на ошейнике. Смерть не пугала, Анечка была озабочена лишь техническими тонкостями проблемы. Выдержит ли скоба, хватит ли высоты топчана? Не медля, она приступила к выполнению своего плана.

Топчан оказался низковат, пришлось свернуть матрац в рулон и забраться на него. Но и так до скобы дотянуться не получалось. Анечка села на край доски и хмуро задумалась. Ничего подходящего на глаза не попадалось. Вдруг ее осенила великолепная мысль: не класть рулон горизонтально, а поставить вертикально и вскарабкаться на него. Но только она собралась это сделать, как послышался приближающийся рокот мотора. Джип остановился у ворот, раздались знакомые голоса.

– Вот тварь! – выкрикнул Вадик, первым войдя через приоткрывшиеся ворота. – Вешаться собралась! – Он подбежал к Анечке и двумя взмахами раскидал приготовленное сооружение. – Дура!

Девушка еле сдерживала слезы, но они все равно сочились из глаз. Приближался закат, небо обрело оттенок раскаленного золота, солнце склонилось к самому горизонту.

«Теперь их ничто не остановит», – подумала Анечка, теряя остатки воли.

Во двор вошли оставшиеся двое бандитов. Серя в сторону пленницы даже не глянул, а водитель подошел и встал рядом с Вадиком.

– А она ничего, – усмехнулся Валера. – Отвяжемся по полной программе.

– Только в порядке очереди, – фыркнул Вадик. – Я первый.

– Мне без разницы, – отмахнулся водитель. – Тебе ее подержать?

– Обойдусь. Она еле живая.

Когда Деня был человеком, ему не приходилось испытывать такой чудовищной боли. Изуродованное тело медленно регенерировало, укрывшись от солнца слоем болотной грязи, кости трещали, плоть жгло, словно ее драли просоленной наждачной бумагой. Глаза, ноздри и рот были забиты слизью и тиной. Давным-давно, в детстве, Денису приснилось, что он умер, его бросили в могилу и закидали землей. Тогда он проснулся в ужасе, но кто мог подумать, что этот ужас воплотится в реальность?

Наконец тело восстановилось полностью и боль начала отпускать. Денис с наслаждением пошевелил конечностями, но пригревающее сквозь воду солнце не давало вылезти из трясины. Бездеятельное ожидание томило. Представлялись ужасы, которым скорее всего подвергается Анечка, а он, сильный, практически неуязвимый, лежит в болоте не в силах помочь. Денис сжимал кулаки, скрежетал зубами, но сделать ничего не мог.

Наконец он ощутил спад ультрафиолетового потока. Солнце еще не село, но уже скрылось за густым лесом и не представляло опасности. Деня напрягся и вырвался из болотных объятий. Ворота дачи были видны с того места, где он находился, поэтому, не медля ни секунды, он напрямую рванулся к цели. Пробираться через трясину было непросто, но он стиснул зубы и рвал телом корни осоки. Наконец до него дошло, что привязанная к туловищу наковальня довольно сильно мешает двигаться. Денис со злобным рыком разодрал веревки и отбросил груз метров на десять в сторону, подняв высокий фонтан из воды и грязи.

Наконец он выбрался на дорогу, пересек открытое пространство и прижался к воротам, у которых стоял джип. Ему хотелось появиться неожиданно, поэтому он не стал вышибать доски, а мягко вскочил на крышу машины и одним прыжком перемахнул через стену.

Вадик прижал Анечку телом к топчану и зло дергал неподдающуюся застежку на собственных брюках. Наконец она с треском расстегнулась, и бандит, удовлетворенно выдохнув, готов был приступить к делу, но ощутил между ягодиц посторонний предмет.

– Валер, иди на фиг! – не оборачиваясь, буркнул он, но в тот же момент заорал от невыносимой боли.

От удара Дениса черенок садовой лопаты сантиметров на двадцать вошел Вадику в анус. Фонтаном хлынула кровь. Бандит с истошным криком попытался отскочить в сторону, но Деня догнал его, обхватил за плечи и ударом об землю насадил на черенок, как на вертел. Скол деревяшки вылез через лопнувшую брюшину. Вадик перестал орать, захрипел и пополз через двор, как шакал с перебитым хребтом.

На шум из гаража выскочил Валера. Увидев перемазанного тиной вампира и изувеченного товарища, он потерял способность произносить хоть какие-то звуки, прижался спиной к стене и стремительно побледнел. Денис подошел к нему вплотную и взял за запястье.

– Не надо вам было над ней издеваться, – грустно сказал он и рывком оторвал водителю руку по локоть.

Из лопнувших артерий с шипением брызнула кровь. Валера захрипел и повалился в пыль, быстро синея от болевого спазма. По его телу волной пробежали судороги.

Из дома выскочил Серя, в руках у него подрагивал короткий импортный автомат.

– Пшел обратно в болото, упырь! – грозно взревел бандит. – У меня разрывные!..

На эту угрозу Денис не обратил никакого внимания. Он спокойно направился к предводителю, и тот, не выдержав напряжения, полоснул длинной очередью. Несколько пуль попали в Дениса, раскидав куски плоти по пространству двора. Но вампир не замедлил шаг. Наоборот, он прыгнул вперед, как в страшном сне, схватил ствол автомата и вырвал оружие из рук хозяина.

– Разрывные, говоришь? – хищно оскалился Деня.

Он бросил бандита на землю и двумя короткими очередями отстрелил ему обе ноги, а затем еще одним выстрелом разворотил промежность. Затем несколькими ударами о бетонное крыльцо привел автомат в негодность.

Искалеченные бандиты еще долго хрипели, дергались в пыли и ползали по двору. Валера пришел в сознание и начал сипло звать на помощь, требуя доктора. Серя пробовал наложить жгуты из обрывков одежды, но вскоре не выдержал боли и завыл, как волк на луну.

Денис перенес Анечку в дом и осмотрел комнаты. В одном из шкафов он нашел кое-какую одежду себе и спортивный костюм для напарницы.

– Как ты? – спросил вампир.

– Ты появился очень вовремя, – скупо ответила Анечка.

– Друзья должны помогать друг другу, – улыбнулся Деня. – Тем более у нас с тобой теперь кровные узы. Ладно, надо сматываться отсюда. И вызвать «Скорую». Я не хочу, чтобы хоть один из бандитов умер.

– Почему? – удивилась Анечка.

– Смерть – это не наказание, а один из видов награды, – ответил Денис. – Заразившись бессмертием, начинаешь понимать это с особой отчетливостью.

– Философ, – хмыкнула девушка, одеваясь в спортивный костюм.

Она поймала себя на мысли, что обнаженность перед Денисом ее не смущает нисколько.

Закончив переодевание, вампир сел за руль джипа и дождался, когда напарница устроится на соседнем сиденье. Анечка взяла телефон, валявшийся на приборной панели, и вызвала «Скорую».

– Сматываемся! – сказала девушка, цепляя телефон на пояс штанов.

– Подожди, надо узнать, куда эти уроды дели флейту из моего кармана. С этими разборками чуть не упустили самое важное.

Денис вернулся во двор, но вскоре протиснулся через ворота обратно, широким шагом направившись к кустам у стены.

– Целехонькая! – Он, довольный, поднял дудочку над головой и снова уселся за руль.

Джип сорвался с места и помчался в сторону города.

– Теперь нам от ментов не уйти, – вздохнула Анечка, впуская в салон ветер через опущенное стекло. – Слишком во многих местах мы наследили.

– У меня такое ощущение, словно нас гонят на номера, – хмуро ответил Денис.

– Становится все хуже и хуже, – согласилась девушка. – Нас хотят либо уничтожить, либо вынуждают сделать нечто определенное.

– Хоть бы намекнули тогда.

– Сейчас мне кажется, что нам намекают.

– В смысле? – не понял вампир.

– Не нам, скорее мне, – поправилась Анечка. – Помнишь, я рассказывала, что, когда в детстве мне становилось плохо, я играла на дудочке? И становилось лучше. Всегда, каждый раз. Но мне еще никогда не было так плохо, как сегодня. Может быть, это намек?

– Тебе предлагают сыграть на флейте? Кто?

– Не знаю. Но попробовать стоит.

– Пожалуй. А место имеет значение?

– Трудно сказать. Но сейчас мне хочется попасть на перекресток возле Смоленского кладбища.

– Почему?

– Там со мной произошло чудо. За мной гонялись менты, но не заметили меня, хотя я была прямо у них под носом.

– Действительно чудо, – улыбнулся вампир.

– Ничего смешного. Все так и было!

– Я верю, не обижайся.

Джип они бросили, не доезжая до Васильевского острова. Дальше пошли пешком.

Дворжек вспомнил старую примету и купил пиво в ларьке. Он выбросил крышечку в урну, отхлебнул и не спеша двинулся вдоль проспекта, сквозь редкие глотки вглядываясь в лица прохожих.

Захотелось проехать в трамвае.

Он глянул на часы. Наверное, еще придет последний. Сергей отхлебнул пива, прошел квартал и свернул на Малый. На углу в телефонной будке стоял бомж – держал у рта трубку и пел разухабистые народные песни. Над ним посмеивались, но пел он вполне вдохновенно.

Дворжек вдруг нашел слово, подходящее к состоянию города. Все люди сегодня соучастники белой ночи. Поэтому так симпатичны случайные прохожие. Поэтому простительны безобидные, но нелепые выходки. Пение среди ночи и поцелуи среди улицы. Сергей улыбнулся.

Трамвай возник как во сне – совершенно внезапно, Сергей заскочил внутрь и сел у окна. Пива осталось меньше четверти.

Солнце бродило где-то за горизонтом, заливая светом одну из самых белых ночей. Народу в трамвае было совсем не много. Одинокий старик размеренно зачитывал монолог о боге, о том, как он встретил Его и как не поддался на искушение Сатаны. Кое-что было забавным, а некоторые выкладки даже практически верными.

Позади бубнили между собой два мужика, видимо, делились друг с другом рассказами о количестве выпитого.

– Потом еще налили… – сипло втолковывал один. – Алексеич не выдержал, пошел сказки унитазу рассказывать, а я ни в одном глазу.

– Свистишь, – ответил другой и закашлялся. – Даже меня бы с двух бутылок срубило.

– Гонишь! Под хорошую закусь? Гонишь, я тебе говорю. Слабак ты стал, как женился. Короче, до утра времени прорва, а пить уже нечего. Лерка мне намекнула, чтоб я еще раз рванул до магазина, а круглосуточный у нас хрен знает где. Хорошо хоть дождя не было. Я еще четверть стакана пригубил и наказал Лерке салат делать, а сам пошел затариться. Ну чего, хорошо ведь сидели. Если бы Алексеич еще до кондиции не дошел… А без него Лерку на раз можно уговорить.

– Да я знаю, – хохотнул другой. – Клевая баба.

– Во! – подтвердил первый. – Короче, выхожу я на Малый, а тут на остановке трамвай стоит. Служебный, что ли, не знаю. Черный весь. Во, думаю, повезло. Прямо до гастронома. А то ведь часа три уже было, какие трамваи. Доехал я, затарился по полной, выхожу, а трамвай меня снова ждет, только уже в сторону дома. Прикинь. Только в этот раз, гад, дверей не открыл. А мне пофигу, я и на колбасе прекрасно доехал. Прихожу, а Алексеич уже отошел и Лерку клеит вовсю.

– Вот гад.

– Ну, я к нему…

У перекрестка с Шестнадцатой линией Сергей вышел. Пустую бутылку швырнул в урну. Можно было пройти до залива, а можно сходить на кладбище. Дворжек выбрал кладбище – на могиле Семецкого голова работает чище, без навязанных мыслей. А то в другом месте стоит возникнуть в голове стоящему решению, как его тут уже уводят от тебя, словно козу на веревке.

Дворжек вышел на перекресток и сразу услышал звук флейты. Ветер толкнул в спину и засвистел в ушах, словно подгоняя.

– Скоре-е-е-е-е… – напевал он в верхушках столбов.

– Скоре-е-е-е-е… – со скрипом вторили ворота двора.

– Быстрей! – упала с бордюра пустая пивная банка.

Сергей достиг середины дороги, и воздух вихрем завертелся вокруг него – мелкие листья, дорожная пыль. Никто не обратил на это внимания, только Анечка широко распахнула глаза.

Она опустила флейту, но звук не оборвался – ветер уже играл сам. Сам врывался внутрь дудочки и сам подбирал мелодию, очень похожую на ту, которой учил дядя Миша. Они слились воедино – флейта и ветер.

Сергей шагнул вперед и протянул руку. По щекам девушки потекли слезы.

– Я знала, что ты придешь, – тихо шепнула она. – Ветер всегда приходит на голос флейты.

– Надо было сыграть раньше, – улыбнулся Дворжек. – А то я слишком долго тебя искал.

– Кто это? – хмуро спросил Денис, кошачьей походкой заходя справа.

Анечка бросилась в объятия Сергея, прижалась к нему всем телом и поняла, что теперь все будет хорошо.

– Это мой принц Ветер! – вытирая слезы, улыбнулась она.

– Живой? – вытаращился вампир. – Бывают же чудеса на свете!

– Дворжек, – представился «принц». – Вообще-то просто Сергей.

– Деня. Ну, в смысле Денис, – ничего не понимая, ответил вампир.

– Сережа, не пугайся, он не совсем обычный, – предупредила девушка.

– Да я уже вижу, – кивнул Сергей. – Давайте пойдем отсюда.

Он взял Анечку за руку, и они направились по Среднему проспекту в сторону моста Лейтенанта Шмидта.

– А у меня остались ключи от твоей квартиры! – Девушка достала из кармана связку ключей.

– Вряд ли они нам в ближайшее время понадобятся, – вздохнул Сергей. – Дом Ветра сейчас опечатан ментовской печатью. Так что я снял номер в гостинице.

Они миновали третий квартал, когда Деня не выдержал.

– Нет, подождите, – остановился он. – Кто-нибудь мне что-нибудь объяснит?