Текст книги "Абьюзивная личность. Насилие и контроль в близких отношениях"

Социологический феминизм: роль патриархата

В книге «Преступления в браке» (Conjugal Crime) Терри Дэвидсон описывает основные факторы и признаки насилия по отношению к женам в исторической перспективе.⁵³ Оно случалось на протяжении всей истории человечества; насилие по отношению к замужним и незамужним женщинам часто санкционировалось официальной религией и законодательством. В Ветхом Завете говорится о том, что, если женщина не может доказать свою девственность, ее следует забить камнями, церковь проповедует, что мужчины должны исполнять свой «долг перед богом» и избивать своих жен, а в «Декрете Грациана», философском трактате XII века, оправдывались церковные законы, согласно которым женщина должна подчиняться мужу. Женщина не создана по образу и подобию. Авторитет женщины сводится к нулю. Ева соблазнила Адама, а не он ее. Совершенно справедливо, что если женщина сбила мужчину с пути истинного, то теперь она должна ему полностью подчиняться, чтобы из-за женского легкомыслия не произошло второе грехопадение⁵³ (с. 99).

Такой взгляд на женщин доминировал в христианской этике и законодательстве на протяжении всего Средневековья, включая печально известную Великую инквизицию и охоту на ведьм, в результате которой на территории Европы на кострах было сожжено около 300 тыс. женщин. «Брачный кодекс» Керубино, написанный в XV веке и на протяжении 400 лет принимавшийся католической церковью, советовал мужьям вести себя следующим образом: «Унижай ее, ругай и внушай ужас. Если же и это не поможет, возьми палку и хорошенько поколоти, потому что лучше наказать тело и исправить душу, чем нанести вред душе и пощадить тело»⁵³ (с. 99). Подобная риторика все еще используется абьюзивными мужчинами в качестве оправдания насилия по отношению к женам.

Предложенная Дэвидсон интерпретация гендерной истории состояла в том, что мужчины испытывали ужас перед загадочными женщинами и их необъяснимой способностью создавать жизнь. Ужас превратился в контроль (как и у современных абьюзеров), а потом появились общественные и юридические способы подавления и подчинения этой необъяснимой женской силы. Женщинам начали приписывать черты «зла», чем и оправдывалась необходимость такого подавления. Среди этих черт в Средневековье была популярна «восприимчивость к влиянию дьявола», которая подробно описана Якобом Шпренгером и Генрихом Крамером в «Молоте ведьм» (1486), а в наши дни получила название «зависть к пенису» (утверждение Фрейда о том, что женщины поголовно страдают чувством неполноценности и обиды из-за того, что у них нет пениса).⁵⁴ Религиозные и законодательные институции, а также психотерапия внесли свой вклад в доминирование мужчин над женщинами. «Комментарии к законам Англии» (1765-1769, Уильям Блэкстоун), повлиявшие на законодательство США, не видели ничего предосудительного в избиении жен.⁵⁵ Поскольку муж нес ответственность за все проступки жены, закон считал разумным доверить ему «телесные наказания». «Кодекс Наполеона», повлиявший на европейское законодательство, считал мужа абсолютным властителем в «крепкой семье». Патриархат являлся неприкосновенной святыней и был закреплен в кодексах законов того периода. Эти кодексы служили своего рода книгой рецептов абьюза: мужья должны обладать абсолютной властью над женами; женщина считалась слабой и подверженной влиянию дьявола; и коррекционное наказание входило в обязанности мужа.

Теоретики феминизма прояснили влияние такого сочетания религиозной доктрины, используемых в личных целях суеверий и кодекса законов на систему убеждений обычных мужчин. На основе исторических свидетельств в сочетании с повседневными переживаниями женщин из движения шелтеров (Центр помощи женщинам, оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации, с возможностью временного проживания. – Прим. пер.) и новыми идеями академического феминизма был создан взгляд, сосредоточившийся на роли патриархата и мужского доминирования над женщинами в хроническом насилии над женами. Как говорит Мишель Боград,²² «все феминистские исследователи, терапевты и активисты задавались одним и тем же вопросом: почему мужчины избивают своих жен?». Она отличает феминистов от других исследователей, которые ставят вопрос иначе: «Какая психопатология ведет к насилию?» или «Почему люди совершают насильственные действия по отношению к членам своей семьи?» (с. 11-26). Боград продолжает: «Феминистки пытаются понять, почему мужчины в целом применяют физическую силу по отношению к партнершам и какую функцию это выполняет в обществе в том или ином историческом контексте» (с. 13).

С этой точки зрения нападения на жен считались систематической формой доминирования и социального контроля женщин мужчинами. Все мужчины могут потенциально прибегать к насилию как к мощному средству подчинения женщин. Мужчинам как классу выгодно ограничение жизни женщин с помощью страха насилия. По этой причине мужчины традиционно не были склонны ограничивать абьюзивность других мужчин: она им выгодна, поскольку символически подтверждает их статус по отношению к жене. Насилие над женами подкрепляет зависимость женщин и позволяет мужчинам проявлять власть и контроль. Реальность доминирования на общественном уровне является важнейшим фактором, приводящим и поддерживающим абьюз жен на индивидуальном уровне. Поддержание патриархата и патриархальных институтов оказывается основным фактором нападений на жен. Такие нападения, как правило, классифицируются как «обычное» насилие, и совершают их не сумасшедшие, непохожие на других мужчин, а мужчины, считающие, что патриархат дает им на это право, что брак дает им неограниченный контроль над женой, а также что насилие – приемлемый способ установления этого контроля. Говоря словами ученых Расселла и Эмерсона Добаш, «мужчины, нападающие на своих жен, на самом деле оправдывают культурные стандарты, процветающие в западном обществе – агрессивность, доминирование мужчин и подчинение женщин, и используют физическую силу в качестве способа усиления этого доминирования»⁵⁶ (с. 24).

Очевидно, социологический феминизм интересовала скорее социальная структура, чем индивидуальные факторы, становящиеся причиной абьюзивности мужчин. Патриархат рассматривается как основная причина нападений на женщин, а не как ведущая предпосылка, существующая наряду с другими факторами. Боград пишет следующее: «Реальность доминирования на социальном уровне является важнейшим фактором, обуславливающим абьюз по отношению к женам на личном уровне» (с. 14). С точки зрения феминизма доминирование женщин рассматривается как культурный мандат, а насилие по отношению к женщинам – как инструмент получения этого мандата. Такой акцент на социокультурном уровне порождает всеобщее нежелание принимать во внимание психологические причины мужского насилия, поскольку они могли бы оправдывать мужское насилие и отвлекать внимание от необходимых социальных изменений. Однако изучение психопатологии домашних насильников может отвлекать внимание от «нормальных психологических и поведенческих паттернов большинства мужчин»; более того – «теория личностных качеств [применительно к абьюзивности] как правило, оправдывает абьюзивного мужчину, списывая все на злоупотребление алкоголем или тяжелое детство» (с. 17). Другими словами, тяжелый психологический анамнез слишком часто используется для объяснения действий насильника, одновременно оправдывая его и подрывая нашу волю к изменению общества, взрастившего такое поведение».

Результат феминистского анализа нападений на жен состоял в признании мощной и сложной роли, которую в создании контекста для насилия играют социальные факторы. Именно этот контекст и упускали из внимания психиатры того периода. Возможно, мужчины, нападавшие на своих жен, страдали височной эпилепсией, возможно, нет, но даже если и так, то направленность ярости именно на жен предполагала присутствие выученных элементов насилия.

Феминизм говорит о том, что научение контролирующему поведению является результатом социализации мужской половой роли. Потребность в контроле стала неотъемлемой частью мифа о мужчинах. Более того, считалось, что этот контроль всегда направлен вовне. Мужчины оказались удручающе неспособны отслеживать и контролировать то, что происходит у них внутри (например, такие эмоции, как гнев или ревность). Феминистский анализ пролил свет на не проявленный до этого контекст мужской абьюзивности и обнаружил там власть, доминирование и привилегированность мужчин, на которые до этого психиатры-мужчины закрывали глаза, что всех устраивало. Феминисткам тоже не нравился тон социобиологов, которые, по их мнению, представляли мужское доминирование, абьюз и распутство неизбежным следствием биологической предрасположенности, сформировавшейся за сотни тысяч лет эволюции.

В какой-то момент начали накапливаться научные данные, говорившие о необходимости более комплексного взгляда на нападения на жен. Один из взглядов говорил о патриархальной социальной структуре или роли социализации мужского пола как единственной причине. Во-первых, все доступные факты свидетельствовали о том, что большинство мужчин, воспитанных в едином социальном гендерном стереотипе, очень по-разному вели себя по отношению к женщинам. В США и Канаде в период с 1975 до 1992 год проведено большое количество масштабных опросов,⁵⁷ в которых интервьюерами были женщины, респондентами тоже женщины, а составлены вопросники таким образом, чтобы стимулировать максимальную искренность ответов; в некоторых случаях использовались очные интервью для установления раппорта. Результаты всех этих опросов были на удивление единообразны. В течение каждого года, согласно ответам проинтервьюированных женщин, около 89 % их партнеров-мужчин не проявляли признаков насилия. Только 3 или 4 % неоднократно совершали действия, которые могли привести к травмам, например наносили удары руками или ногами. Другими словами, большинство мужчин не проявляли признаков насилия, только очень маленькая группа мужчин регулярно совершала насильственные действия по отношению к женам.

В проявлении физического абьюза у мужчин наблюдаются серьезные расхождения, и схожим образом заметные различия отмечены и в распределении власти в семьях. Дайана Коулмен и Мюррей Страус⁵⁸ оценивали власть в семье, предлагая респондентам ответить на вопрос, за кем остается последнее слово в принятии решений о покупке машины, рождении детей, выборе дома или квартиры, выборе работы каждым из партнеров, должен ли партнер уйти с работы и сколько денег следует тратить в неделю на питание. Классифицируя пары по принципу того, остается ли «последнее слово» за мужчиной или за женщиной, они выработали четыре типа распределения власти: доминирование мужчины, доминирование женщины, разделение власти и эгалитаризм. Эгалитаристы принимают большую часть решений совместно, а при «разделении власти» люди делят ответственность или решения. В выборке из 2022 человек по результатам американского исследования 1975 года 9,4 % пар попали в категорию доминирования мужчин, 7,5 % в категорию доминирования женщин. Остальные респонденты отнесли свой брак к категории разделения власти (54 %) или эгалитаризму (29 %). Эти результаты говорят о том, что существуют разные типы распределения власти и что мужское доминирование встречается гораздо реже, чем считают феминистки. К тому же более точная картина физического абьюза состояла в том, что лишь небольшое количество мужчин и женщин воспроизводили высокий уровень серьезного, повторяющегося насилия, в то время как большинство представителей обоих полов насилие не применяли.

Результаты этих исследований послужили толчком к постановке следующих вопросов: Почему одни мужчины склонны к доминированию и абьюзу, а другие – нет? Разве не все они выросли под влиянием одного и того же социума? Феминистическому анализу сложно дать ответы на эти вопросы, поскольку феминизм фокусирует внимание прежде всего на гендере – на тех характеристиках социума, которые делают мужчин и женщин разными, а не на психологических факторах, которые могли бы объяснить, почему одни мужчины склонны к насилию, а другие нет. Если воспитанные одной и той же культурой мужчины настолько по-разному выстраивают отношения с женщинами, значит, есть и другие, индивидуальные факторы. Очевидно, что произошло нечто, подтолкнувшее одних мужчин к доминированию и абьюзивности в интимных отношениях, а других – нет (каковых, если верить результатам исследований Коулмана и Штрауса, большинство). Какими бы ни были причины абьюзивности у мужчин, связаны они далеко не только с социальными нормами.

Вскоре появились еще более удивительные данные. В начале 1990-х годов Клэр Ренцетти⁴⁴ и Гуат-Йонг Ли с коллегами⁵⁹ опубликовали результаты исследования по насилию среди лесбиянок. Особенно интересной оказалась работа Ли. Они с коллегами опросили более 350 лесбиянок, проживавших в Таксоне. Средний возраст респонденток был около 34 лет, в основном белые, хорошо образованные женщины. Им предлагалось ответить на следующий вопрос: подвергались ли они когда-либо сексуальному, вербальному или физическому насилию «со стороны интимного партнера». Из тех, кто ответил на этот вопрос утвердительно, 88 % указали, что они либо становились жертвами, либо сами проявляли агрессию по отношению к интимному партнеру в прошлом, а 94 % ранее имели отношения как с женщинами, так и с мужчинами. Затем респонденткам задавали вопросы о типе насилия, половой принадлежности партнера и т. д.

Исследуемая категория давала ученым редчайшую возможность: женщины являлись по сути своей собственной контрольной группой для так называемого внутрисубъектного сравнения. Сравнивая ответы респонденток, рассказывавших о насилии со стороны мужчин в прошлом и со стороны женщин, ученые получили возможность сравнить степень виктимизации в гетеросексуальных и лесбийских отношениях. Согласно феминистской теории, степень насилия должна была оказаться выше в гетеросексуальных отношениях, поскольку основной причиной абьюза в близких отношениях считалось доминирование мужчины. Однако результат оказался неожиданным: по словам женщин, в прошлом они чаще подвергались насилию со стороны партнеров-лесбиянок, чем со стороны партнеров-мужчин. Такие данные были получены по всем видам виктимизации, в том числе сексуального абьюза (42 % со стороны мужчин, 57 % со стороны женщин). Это исследование дало редкую возможность отделить фактор наличия близких отношений от фактора мужского доминирования – что ранее было невозможно, поскольку исследовались в первую очередь гетеросексуальные пары.

Возможно, таким образом, одним из факторов абьюзивности становится определенный эмоциональный опыт, составляющий неотъемлемую часть близких отношений, который может быть связан с чувствами, рождающимися при близости. Исследование Ренцетти⁴⁴ показало, какие это могут быть чувства. Опрашивая женщин-лесбиянок, она обнаружила, что основными факторами применения физического насилия были зависимость и ревность. Как мы увидим чуть позже, эти же темы являются основными факторами насилия над женами со стороны мужчин, над мужьями со стороны жен, а также гомосексуалов по отношению к интимным партнерам. Здесь работает целый набор психологических реакций на интимные отношения, а не просто «гендерное доминирование». Гендерная политика соединяется с универсальной и вечной проблемой близости. Какими бы ни были черты абьюзера (среди которых всегда зависимость и ревность), у мужчин и женщин ситуация выглядит по-разному. К примеру, ревность действительно может уходить корнями в попытки защитить свой биологический мандат или в ожидания социума от мужчин, однако и мужчины, и женщины могут по-разному проживать и выражать ревность,¹⁵ а также по-разному проявлять насилие в ответ на ревность. У женщин НБО развивается схожим образом с НБО у мужчин,³⁹ имеет такую же распространенность⁴⁵ и последствия для жертвы (мужского пола) более серьезные, чем считалось раньше.^{41, 60} Женщины говорят о том, что используют НБО в целях контроля или наказания партнера так же часто, как мужчины.⁶¹ Теории, которые могут объяснить индивидуальные различия, не являются универсальными, как социобиология или феминизм, а скорее занимаются личностными особенностями, то есть психологией. Первая и наиболее полная психологическая теория агрессии – это теория социального научения. Следующая глава посвящена тому, как и в какой степени социальное научение мужей влияет на нападения на жен.

Примечания

* На момент написания работы Боулби не принимались официальной психиатрией, его исследования были продолжены такими психологами, как Мэри Эйнсворт и Гарри Харлоу.

† Термином «доминирование» в социобиологии, как правило, описывается физическое доминирование или угроза физического насилия.⁶² Таким образом, косвенная агрессия, более часто встречающаяся у женщин,⁶³ привлекала к себе меньше внимания социобиологов, которые больше фокусировались на адаптивной ценности бондинга самки с занимающим сильную позицию самцом.

‡ Феминистки отреагировали на исследование Арчер отрицанием валидности любых научных исследований с использованием Шкалы тактики поведения в конфликтных ситуациях (CTS) вместо государственных опросов. На самом деле CTS в 16 раз точнее, чем анкеты, которые заполняют «жертвы уголовных преступлений». Как бы то ни было, анкеты, как правило, заполняются именно женщинами, поэтому эти данные говорят в пользу феминистской точки зрения.⁴¹

Литература

1. Schore A.N. Affect regulation and the origin of the self: The neurobiology of emotional development. Erlbaum: Hillsdale, NJ, 1994.

2. Schore A.N. Afect dysregulation and the disorders of the self. Norton: New York, 2003.

3. Schore A.N. Afect regulation and the repair of the self. Norton: NewYork, 2003.

4. Bowlby J. Attachment and loss: Attachment. Basic Books: New York, 1969.

5. Bowlby J. Attachment and loss: Separation. Basic Books: New York, 1973.

6. Bowlby J. The making and breaking of afectional bonds. British Journal of Psychiatry 1977; 130: 201–210.

7. van der Kolk B. Psychological trauma. American Psychiatric Press: Washington, DC, 1987.

8. Elliott F. The neurology of explosive rage: The episodic dyscontrol syndrome. In: Battered women: A psychosociological study of domestic violence, Roy M (ed). Van Nostrand: New York, 1977.

9. LeDoux J.E. Emotion, memory, and the brain. Scientifc American 1994; 270: 50–57.

10. Egland B. A history of abuse is a major risk factor for abusing in the next generation. In: Current controversies on family violence, Gelles RJ, Loseke DR (eds). Sage: Newbury Park, CA, 1993; 19–208.

11. Rosenbaum A., Hoge S. Head injury and marital aggression. American Journal of Psychiatry 1989; 146 (8): 1048–1051.

12. Felthous A.R., Bryant S. The diagnosis of intermittent explosive disorder in violent men. Bulletin of the American Academy of Psychiatry and Law 1991; 19 (1): 71–79.

13. Bandura A. The social learning perspective: Mechanisms of aggression. In: Psychology of crime and criminal justice, Toch A (ed). Holt, Rinehart, Winston: New York, 1979; 298–336.

14. Dutton D.G., Webb A., Ryan L. Gender difererences in angeranxiety in witnessing dyadic family confict. Canadian Journal of Behavioural Science 1994; 26 (3): 353–364.

15. Strachan C.E., Dutton D.G. The role of power and jealousy in anger responses to sexual jealousy. Journal of Applied Social Psychology 1992; 22 (22): 1721–1740.

16. Damasio A.R. Descartes’ error: Emotion, reason and the human brain. Harper Collins: New York, 1994.

17. Damasio A.R. Toward a neurobiology of emotion and feeling: Operational concepts and hypotheses. The Neuroscientist 1995; 1: 19–25.

18. Raine A.D, Meloy J.R., Bihrle S. et al. Reduced prefrontal and increased subcortical brain functioning assessed using positron emission tomography in predatory and affective murderers. Behavioral Sciences and the Law 1998; 16: 319–332.

19. Thomas L., Dutton D.G. The Propensity for Abusiveness Scale (PAS) as a predictor of afective priming to anticipated intimate confict. Journal of Applied Social Psychology 2004; 34 (1): 1–14.

20. Mikulincer M. Adult attachment style and affect regulation: Strategic variations in self-appraisals. Journal of Personal Social Psychology 1998; 75: 420–435.

21. Dutton D.G. A scale for measuring propensity for abusiveness. Journal of Family Violence 1995; 10 (2): 203–221.

22. Bograd M. Feminist perspectives on wife assault: An introduction. In: Feminist perspectives on wife abuse, Yllo K, Bograd M (eds). Sage: Newbury Park, CA, 1988; 11–26.

23. Wilson M., Daly M. Spousal homicide risk and estrangement. Violence and Victims 1993; 8 (1): 3–16.

24. Wilson E.O. On human nature. Harvard University Press: Cambridge, MA, 1978.

25. Buss D. The evolution of desire: Strategies of human mating. Basic Books: New York, 1994.

26. Brown R. Social psychology. Free Press: New York, 1965.

27. Goldberg S. The inevitability of patriarchy. Temple Smith: London, 1977.

28. Simeons W. Man’s presumptuous brain. Dutton: New York, 1962.

29. Symons D. The evolution of human sexuality. Cambridge University Press: Cambridge, UK, 1980.

30. Daly M., Wilson M. Homicide. Aldine: New York, 1988.

31. Guttentag M., Secord P. Too many women? Sage: Beverly Hills, CA, 1983.

32. Dobash R.P., Dobash R.E., Wilson M. et al. The myth of sexual symmetry in marital violence. Social Problems 1992; 39 (1): 71–90.

33. Dobash R.E., Dobash R.P. The myth of sexual symmetry in marital violence. Social Problems 1992; 39 (1): 71–91.

34. Laroche D. Aspects of the context and consequences of domestic violence: Situational couple violence and intimate terrorism in Canada in 1999. Government of Quebec: Quebec City, 2005.

35. Dutton D.G. Domestic assault: Psychological and criminal justice perspectives. UBC Press: Vancouver, 2006.

36. Capaldi D.M., Kim H.K., Shortt J.W. Women’s involvement in aggression in young adult romantic relationships: A developmental systems model. In: Aggression, antisocial behavior, and violence among girls, Putallaz M., Bierman K.L. (eds). Guilford Press: New York, 2004; 223–241.

37. Ehrensaf M.K., Moftt T.E., Caspi A. Clinically abusive relationships in an unselected birth cohort: Men’s and women’s participation and developmental antecedents. Journal of Abnormal Psychology 2004; 113 (2): 258–270.

38. Magdol L., Moffitt T.E., Caspi A. et al. Gender differences in partner violence in a birth cohort of 21-year-olds: Bridging the gap between clinical and epidemiological approaches. Journal of Consulting and Clinical Psychology 1997; 65 (1): 68–78.

39. Moftt T.E., Caspi A., Rutter M. et al. Sex diferences in antisocial behavior. Cambridge University Press: Cambridge, UK, 2001.

40. Serbin L.A., Stack D.M., De Genna N. et al. When aggressive girls become mothers: Problems in parenting, health, and development across two generations. In: Aggression, antisocial behavior, and violence among girls, Putallaz M., Bierman K.L. (eds). Guilford Press: New York, 2004; 262–286.

41. Dutton D.G., Nicholls T.L. The gender paradigm in domestic violence research and theory: Part 1. The confict of theory and data. Aggression and Violent Behavior 2005; 10 (6): 680–714.

42. Kasian M., Painter S.L. Frequency and severity of psychological abuse in a dating population. Journal of Interpersonal Violence 1992; 7 (3): 350–364.

43. Lie G-Y., Gentlewarrier S. Intimate violence in lesbian relationships: Discussion of survey fndings and practice implications. Journal of Social Service Research 1991; 15 (1): 41–59.

44. Renzetti C. Violent betrayal: Partner abuse in lesbian relationships. Sage: Newbury Park, CA, 1994.

45. Archer J. Sex diferences in aggression between heterosexual partners: A meta-analytic review. Psychological Bulletin 2000; 126 (5): 651–680.

46. Stets J., Straus M.A. The marriage license as a hitting license. Physical violence in American Families. Transaction Publishers: New Brunswick, NJ, 1992.

47. Johnson H., Pottie Bunge V. Prevalence and consequences of spousal assault in Canada. Canadian Journal of Criminology 2001; 1: 27–45.

48. Straus M.A. Measuring intrafamily confict and violence: The Confict Tactics Scale. In: Physical violence in American families, Straus MA, Gelles RJ (eds). Transaction Publishers: New Brunswick, NJ, 1992; 29–45.

49. Dutton D.G., Boyanowsky E.W., Bond M.H. Extreme mass homicide: From military massacre to genocide. Aggression and Violent Behavior 2005; 10: 437–473.

50. Ghiglieri M.P. The dark side of man: Tracing the origins of male violence. Perseus Press: Reading, MA, 1999.

51. Coren S., Mah K.B. Prediction of physiological arousability: A validation of the Arousal Predisposition Scale. Behaviour Research and Therapy 1993; 31 (2): 215–219.

52. Smith J.C., Mercy J.A., Conn J.M. Marital status and the risk of suicide. American Journal of Public Health 1988; 78 (1): 72–87.

53. Davidson T. Wife beating: A recurring phenomenon throughout history. In: Battered women: A psychosociological study of domestic violence, Roy M (ed). Van Nostrand: New York, 1977; 1–23.

54. Dutton D.G. The domestic assult of women: Psychological and criminal justice perspectives. Allyn & Bacon: Boston, 1988.

55. Blackstone W. Commentaries on the laws of England. In: Domestic tyranny: The making of American social policy against family violence from colonial times to the present, Pleck E. (ed). Oxford University Press: New York, 1987.

56. Dobash R.E., Dobash R.P. Violence against wives: A case against the patriarchy. Free Press: New York, 1979.

57. Dutton D.G. The domestic assault of women: Psychological and criminal justice perspectives (2nd edn). University of British Columbia Press: Vancouver, 1995.

58. Coleman D.H., Straus M.A. Marital power, confict and violence in a nationally representative sample of Americans. Violence and Victims 1986; 1 (2): 141–157.

59. Lie G., Schilit R., Bush J. et al. Lesbians in currently aggressive relationships: How frequently do they report aggressive past relationships? Violence and Victims 1991; 6 (2): 121–135.

60. Dutton D.G. Rethinking domestic violence. UBC Press: Vancouver, 2006.

61. Follingstad D.R., Bradley R.G., Helf C.M. et al. A model for predicting dating violence: Anxious attachment, angry temperament and need for relationship control. Violence and Victims 2002; 17 (1): 35–47.

62. Nell V. Cruelty’s rewards: The gratifcations of perpetrators and spectators. Behavioral and Brain Sciences, in press.

63. Bjorkvist K., Osterman K., Kaukianen A. (eds). The development of direct and indirect aggression strategies in males and females. Academic Press: San Diego, CA, 1992.

64. American Psychiatric Association. Diagnostic and statistical manual of mental disorders (4th edn, text rev). American Psychiatric Association: Washington, DC, 2000.

65. Sacks O. An anthropologist on Mars: Seven paradoxical tales. Vintage Paperbacks: New York.

66. National Institute of Mental Health, 2005. www.nimh.nih.gov/suicide-research/suichart.cfm.