Текст книги "Утонувшие надежды"

25

Том Джимсон был преступником. Вот уже несколько дней Миртл Стрит просыпалась с этой мыслью и с ней же засыпала (как ей казалось, с каждым разом все позже и позже). Эта мысль не покидала ее в течение всего дня – в библиотеке, дома, за рулем, в магазине – повсюду. Том Джимсон, ее отец, был особо опасным рецидивистом.

Она узнала об этом две недели назад, но со временем мысль не становилась менее страшной, ужасающей, волнующей. Уже на следующее утро после безрезультатной погони за машиной отца, которая описывала круги, Миртл начала поиски упоминаний о Томе Джимсоне во всех изданиях, которые только приходили ей в голову. Нужные сведения нашлись в самом авторитетном источнике, в архиве «Нью-Йорк таймс»!

Миртл было два года, она только-только готовилась к посещению детсада, когда Том Джимсон отправился в Синг-Синг за преступления, которых ему, по мнению газеты, впредь не суждено было совершать: «...семь обвинений, каждое из которых влечет за собой пожизненное заключение, и ни малейшего шанса на условное освобождение».

Теперь Миртл стало ясно, почему ее мать не могла поверить своим глазам, впервые увидев Тома Джимсона, разъезжающего в автомобиле средь бела дня. Миртл стало понятно, отчего Эдна вдруг заговорила столь несвойственным ей языком и так странно себя повела. Ведь Том Джимсон должен был оставаться в тюрьме до конца своих дней!

Может быть, он бежал? Но разве стал бы он в таком случае открыто появляться в местах, где прошла его жизнь? Да и в газетах обязательно сообщили бы о его побеге. Однако последнее упоминание о Томе Джимсоне, родившемся в Оклахоме и проживавшем в Калифорнии, Флориде и нескольких других штатах, содержалось в репортаже двадцатитрехлетней давности о его осуждении и заключении.

Что еще могло произойти? А вдруг – что за страшная мысль – его выпустили на свободу? Может, все это было ошибкой, Том Джимсон не совершал всех этих преступлений, и, как только правда выплыла наружу, его оправдали и освободили?

Но почему же об этом не писали газеты? И почему он, ошибочно осужденный, но невиновный человек, не вернулся к своей семье? Поставила ли его Эдна в известность о существовании дочери? (Сама Эдна не желала более об этом говорить – ею овладевал приступ ярости, стоило Миртл возобновить расспросы.)

Теперь каждая свободная минута ее жизни была посвящена размышлениям об этом – о возможных вариантах, об ее отце. Сегодня утром, направляясь в библиотеку, Миртл настолько увлеклась разгадкой тайны Тома Джимсона, что не заметила старенького, мятого, ржавого «фольксвагена-жука», следовавшего за ней от самого дома и припарковавшегося на стоянке библиотеки неподалеку от ее машины. Входя в здание, девушка по-прежнему не замечала устремленного на нее взгляда водителя.

Спустя полчаса после начала рабочего дня в помещение библиотеки вошел низкорослый полный мужчина с влажными глазами. Подойдя к Миртл, он спросил, есть ли в библиотеке книги по компьютерам.

– И даже очень много, – ответила девушка, указывая в сторону каталожного ящика. – Посмотрите указатель заголовков на тему «компьютеры», и...

– А разве, – произнес тот застенчивым голосом, в котором тем не менее сквозила уверенность, – разве у вас все это не здесь? – Он сделал движение к стоявшему справа от Миртл компьютерному терминалу.

Миртл с легким недовольством посмотрела на терминал, один из четырех, что были установлены в библиотеке в рамках специальной программы штата. Можно было сэкономить деньги и пустить их на книги, частенько говорили друг другу библиотекари.

– Ах, это, – отозвалась Миртл. – Мне очень жаль, но человека, который на нем работает, сегодня не будет.

На самом деле на компьютере никто не работал, и такое положение установилось через несколько месяцев после появления машин, когда сотрудникам библиотеки было предложено пройти ознакомительный курс в Олбани. Однако единственной, кто согласился тратить на это время, оказалась некая Дуэйн Энн, легкомысленная девица, последняя из принятых на работу в библиотеку. Причиной тому было ее желание иметь еще один свободный от работы день, к тому же вскоре она завербовалась на флот.

Как правило, сообщения об отсутствии «человека, который работает на компьютере», было достаточно, но только не на сей раз. Коротышка обратил к машине свои влажные глаза, похлопал ими и сказал:

– Но это такой простой компьютер, всего лишь IBM-совместимый ВДТ.

– ВДТ? – Даже само название вызывало у Миртл отвращение.

– Видеодисплейный терминал. – Коротышка обратил на Миртл большие влажные глаза, вызывавшие чувство брезгливости, словно голубоватый желток крутого яйца. – Главный сервер находится в Олбани, не так ли? – спросил он.

– Правда?

– Здесь имеется доступ к каталогам всего штата, – произнес коротышка, словно сообщая о чем-то достойном восхищения. – Ко всем каталогам, по любым темам!

– В самом деле? – Все это нимало не интересовало Миртл, которая тем не менее сохраняла безупречную вежливость.

Мужчина внезапно шагнул вперед.

– Можно я попробую? – сказал он и, обогнув стол, очутился перед экраном, легонько потирая руки и, казалось, полностью погрузившись в созерцание компьютера. Его короткий нос дернулся, словно у кролика, перед которым положили целый кочан салата.

Миртл растерялась. Она чувствовала, что ситуация вышла из-под ее контроля, но не могла решить, стоит ли поднимать тревогу.

– Простите, но я не уверена...

– Сейчас мы его включим. – Коротышка улыбнулся, протягивая маленькую руку. Раздался тихий щелчок, и безжизненно-серая поверхность экрана вдруг сменилась пугающей бездонной чернотой. Пальцы коротышки коснулись клавиш, и по черному фону побежали зеленые буквы.

– Прошу вас! – воскликнула Миртл, простирая к нему руку. – Вы не должны...

Коротышка повернулся к девушке, радостно улыбаясь, и она увидела, какое у него доброе и вовсе не опасное, почти блаженное лицо.

– Все в порядке, уверяю вас, – сказал он. – Не нужно бояться компьютеров.

Возникшее было ощущение симпатии исчезло без следа.

– А я и не боюсь, – сказала Миртл, оскорбленная тем, что ее заподозрили в первобытном невежестве. Она не имела дела с компьютерами, но это еще на значит, что она их боится. Просто не было такой необходимости, и все тут.

Однако коротышка воспринимал происходящее по-своему. Покачав головой и печально улыбнувшись своим невероятно широким ртом, он заметил:

– Компьютер – прекрасный помощник, не более того. Он – такое же орудие, как, скажем, вот этот карандаш.

Миртл посмотрела на зажатый в ее пальцах карандаш, не усматривая ни малейшей связи между ним и машиной, к которой низенький посетитель, судя по всему, испытывал нежные чувства.

– Вам нельзя включать компьютер, – сказала она. – Только тем, у кого есть допуск... страховка... моя ответственность...

Коротышка продолжал улыбаться, явно пропустив ее слова мимо ушей.

– Давайте посмотрим, – предложил он, бросив на девушку пытливый взгляд, в котором, впрочем, не было ничего оскорбительного. – Компьютеры вас, похоже, не интересуют. Какой же вам открыть канал?

– Канал? – Это слово не говорило Миртл ровным счетом ничего.

– Около вашего дома растут замечательные цветы, – продолжал коротышка. Не успела Миртл отреагировать на его слова и спросить, откуда он знает о замечательных цветах, растущих возле ее дома, как коротышка добавил: – Давайте посмотрим, какими книгами по цветоводству располагают библиотеки штата.

– Но... – протянула Миртл, пытаясь уловить смысл его слов, – откуда вы знаете про мой дом?

– Глядите! – воскликнул он, указывая на экран жестом хлебосольного хозяина, приглашающего самого дорогого гостя принять участие в лучшей вечеринке года. – Готов поспорить, вы и понятия не имели о том, что здесь есть!

Миртл посмотрела на экран. Ей просто ничего другого не оставалось, хотя поначалу было нелегко разглядеть непривычно резкие контуры зеленых литер. Но вдруг все прояснилось, словно с ее глаз упала туманная пелена, и девушка замерла в изумлении. Садоводство, аранжировка цветов, фотоальбомы, история растений; названия сменяли друг друга, их было не меньше, чем травинок на весеннем лугу.

– Но... – запинаясь, пробормотала она, – ...у нас нет этих книг!

– Вы можете их получить! – ответил коротышка. – Видите? Вот этот символ показывает, в какой библиотеке системы находится та или иная книга, а вот этот код указывает, как послать запрос на компьютер в Олбани, чтобы одолжить книгу в той или иной библиотеке.

– Какая прелесть! – Миртл была потрясена этим волшебным ящиком, настоящим рогом изобилия. – Подождите! – спохватилась она. – Названия мелькают слишком быстро. Как я буду заказывать эти книги?

– Я научу вас. Это очень просто.

Последующие сорок минут утонули в океане сведений по технологии цветоводства. Под руководством маленького толстяка, который теперь представлялся ей эльфом из сказки, Миртл научилась управлять компьютером, задавать вопросы и отдавать команды – короче, пользоваться им, словно... словно карандашом! Какая изумительная вещь! Сколько труда она экономила! И как все это было неожиданно!

Сорок минут спустя коротышка спросил девушку, уверена ли она, что дальше справится сама, и в ответ услышал:

– Да, конечно! Как я вам благодарна! Я и понятия не имела об этих чудесах!

– Люди смотрят на компьютеры с опаской, – сказал коротышка. – И все потому, что всякий раз, когда человек хочет что-то сделать, ему говорят – сейчас нельзя, машина не работает. Но как только вы начинаете действовать сознательно, все становится очень просто. Карандаши ведь тоже порой ломаются, но это никого не пугает, и никто не относится к сломавшемуся карандашу с недоверием.

– Совершенно верно, – ответила Миртл, чувствуя расположение к своему новому знакомому и совсем не желая с ним спорить.

Внезапно коротышка оробел и, неуверенно улыбнувшись, отодвинулся от девушки.

– Мы с вами так долго беседуем, но до сих пор не представились друг другу. Меня зовут Уолли Нэрр.

Миртл так и не смогла объяснить то, что она сделала в следующую секунду. Может быть, причиной тому было имя, настойчиво звучавшее в ее сознании в последние дни. Может быть, она уже давно мечтала о том, чтобы в этом мире нашелся человек, который не думал бы о ней как о Миртл Стрит, проживающей на Миртл-стрит. Может быть, потому, что сейчас она знакомилась и называла свою фамилию в первый раз после того, как узнала настоящее имя своего отца. Какова бы ни была истинная причина, Миртл протянула руку и, пожав мягкую пухлую ладошку, сказала:

– Рада познакомиться. Миртл Джимсон.

Уолли расплылся в улыбке.

– Надеюсь, вы не откажетесь пообедать со мной, мисс Джимсон?

26

«Дочь главнокомандующего!»

НАЗНАЧЕНИЕ ПРИНЦЕССЫ – БЫТЬ СПАСЕННОЙ

Уолли оттолкнулся от стола, и его кресло покатилось по исцарапанному полу. Прочтя ответ компьютера, Уолли почувствовал дрожь в руках. Отныне ему предстояло действовать в реальном измерении. В настоящей жизни.

Уолли глубоко вздохнул и изо всех сил сжал зубы. Итак, настоящая жизнь. Самая сложная игра.

27

В три часа утра на коротенькой Гэйнсвурт-стрит, что в самом центре мясных рядов Манхэттена, к югу от Четырнадцатой улицы на самом краю Уэст-Виллидж, работало лишь одно бистро «Флорент» – французский ресторанчик со старомодной, длиннющей, сверкающей сталью и хромом стойкой. Торец стойки обращен к улице, и вереница столиков уходит в глубь ресторана под ярко светящимися панелями, твердая поверхность которых отражает и разносит по помещению оживленные голоса посетителей. Расположенные вокруг бистро консервные заводики и оптовые базы закрыты, свет погашен, огромные грузовики-рефрижераторы стоят порожняком, металлические двери складов заперты, и только в ярком приветливом свете, струящемся из бистро, теснятся легковушки и лимузины, а сам ресторанчик забит веселыми смеющимися людьми, которым доставляет удовольствие бодрствовать именно сейчас. Непрерывно подъезжают и отъезжают такси, в одном из которых прибыли Келп и Дортмундер.

– Вам к ресторану? – спросил таксист, глядя на пассажиров в зеркальце, ибо куда еще ехать на Гэйнсвурт-стрит в три часа утра?

– Да, – ответил Дортмундер.

Стоянка напротив бистро была забита длинными лимузинами, в некоторых скучали шоферы, другие пустовали. Такси остановилось посреди вымощенной булыжником улицы, Дортмундер и Келп расплатились и направились к ресторану, лавируя между лимузинами. Но стоило такси скрыться за углом, они развернулись и пошли прочь от гостеприимно распахнутой двери, мимо пустых и темных мясных рядов.

– Который из них? – спросил Келп.

– Она лишь сказала, что в этом квартале, – ответил Дортмундер.

– О, я вижу, – сказал Келп, указывая вперед. – А ты?

– Нет, – ответил Дортмундер, вглядываясь в ночную темноту. – И что же ты видишь?

– Мне кажется, я вижу грузовик, стоящий впереди по ту сторону дороги. Вижу парня за рулем.

Дортмундер тоже увидел грузовик.

– Отлично, – сказал он.

Они ступили на мостовую, чтобы перейти дорогу, и Келп предложил:

– После разговора с Тайни можно было бы вернуться в ресторан и что-нибудь перехватить. Мне там понравилось.

– Перехватить? И чего бы ты хотел съесть в такое время суток?

– Спроси людей, что сидят в бистро, – сказал Келп. – Они что-то едят.

– Может быть, их биологические часы настроены по-другому.

– А может быть, и мои тоже? Не знаешь – так молчи.

Дортмундер покачал головой, но спорить не стал, так как они подошли к грузовику – огромному алюминиевому коробу с помятой кабиной, на дверце которой виднелось название предыдущей фирмы-владельца, небрежно залитое черной краской из пульверизатора. За рулем сидел похожий на костлявого филина водитель с трехдневной щетиной на щеках, что, судя по всему, не было для него рекордом. Водитель беспокойно ерзал, навалившись на руль. Мотор тихонько урчал, словно зверь, заснувший в глубокой пещере. Водитель смотрел прямо вперед, словно законы штата запрещали отрывать взгляд от дороги, даже когда автомобиль стоял на месте.

Подойдя к открытому окошку кабины, Дортмундер спросил:

– Ну, что скажешь?

Ответа не последовало. Никакой реакции. Водитель продолжал рассматривать неподвижную дорогу, расстилавшуюся перед его неподвижным грузовиком.

Дортмундер решил перейти прямо к сути дела.

– Мы хотим поговорить с Тайни, – сказал он.

Водитель медленно моргнул. Его левая рука дрогнула, но не отпустила руль. Правая же метнулась в сторону и исчезла из виду.

– Эй, секундочку! – сказал Дортмундер. – Мы свои.

Грузовик прыгнул вперед. Дортмундер инстинктивно отклонился, и замызганный алюминиевый борт грузовика промчался мимо в какой-нибудь четверти дюйма от его носа.

Келп, стоявший на шаг позади Дортмундера, воскликнул:

– Эй, ты, придурок! Чего это...

Но грузовик уже помчался по Гэйнсвурт-стрит, миновал «Флорент» и, свернув направо, скрылся за углом.

– Какого черта? – недоумевающе произнес Келп.

– Псих какой-то, – отозвался Дортмундер, и в этот миг из-за его спины послышался ворчливый голос:

– Где мой грузовик?

Обернувшись, Дортмундер и Келп увидели перед собой нечто вроде баллистической ракеты с шарообразной головной частью, облаченной в плохо сидящие черную рубашку и коричневый костюм. Создавалось впечатление, что это Кинг-Конг решил пробраться на свой остров, замаскировавшись под человека. Это впечатление дополняла половина коровьей туши, лежавшая на плече гиганта, – полуразделанная туша без шкуры и головы.

– Тайни! – неосторожно воскликнул Дортмундер. – А мы тебя ищем!

– А я ищу свой грузовик, – ответил Тайни, ибо эту доменную печь на человеческих ногах действительно звали именно так – Тайни Балчер.

Несколько смутившись, Дортмундер сказал:

– Твой водитель, Тайни... он какой-то нервный.

Тайни нахмурился, отчего его лоб стал похож на детскую книжку, тонущую в океане.

– Вы его спугнули?

– Тайни, он был напуган задолго до того, как мы здесь появились. Он, видать, уже который год ходит напуганный. Он и слова нам не сказал.

– Да, так и было, – подтвердил Дортмундер.

– Мы лишь сказали ему, что мы – твои друзья и ищем тебя, и тут – вжик! Он взял и уехал, – продолжал Келп.

– Извини нас, если мы сделали что-то не так, – добавил Дортмундер.

– Это уж точно, – сказал Тайни. – Ты что – звонил мне домой? Говорил с Джози?

– Да.

– И она так прямо взяла и сказала, где я нахожусь?

– Ну да.

В голосе Тайни зазвучали недовольные нотки:

– Кто-то звонит девчонке по телефону и спрашивает, где Тайни. Вы знаете, Тайни сейчас промышляет в городе, там-то и там-то, отвечает она.

– Мы с ней знакомы, Тайни, – напомнил Дортмундер. – Ведь это я был с тобой, когда ты с ней познакомился.

– Мы с мисс Тейлор вместе прошли огонь, воду и медные трубы, – вставил Келп. – Вместе спасали монахиню, и все такое прочее...

Не обратив на его слова ни малейшего внимания, Тайни сказал Дортмундеру:

– Так ты говоришь, Джози тебя знает. – Тайни был единственным существом во Вселенной, называвшим мисс Тейлор «Джози». – Представим себе, что Джози звонит легавый и спрашивает: «Алло, мисс Тейлор, это говорит Джон Дортмундер. Вы не подскажете, не совершает ли ваш приятель Тайни в данный момент какого-нибудь преступления?» «Да, разумеется», – отвечает Джози.

– Перестань, Тайни, – попросил его Дортмундер. – Мисс Тейлор узнала меня по голосу. Я даже имени своего не называл и лишь сказал, что хотел бы связаться с тобой, и она объяснила, где тебя найти. Так что ее не в чем упрекнуть.

Тайни задумался, перекладывая тушу с правого плеча на левое.

– Ладно, – решил он. – Я доверяю мнению Джози. Ну, а как насчет грузовика?

– Этот парень уехал, – объяснил Келп. – Что же нам, по-твоему, ходить с баллончиком усыпляющего газа? Парень явно перетрусил, и все тут. Стоило нам объявиться, и он тут же смылся.

– А я договорился с одним человеком, что приеду сюда с его водителем и на его грузовике, чтобы прихватить шесть коровьих туш в расчете на то, что мне удастся это сделать в самый короткий срок, – сказал Тайни.

– Для тебя это – пара пустяков, – льстиво заметил Келп.

– Задумка состояла в том, – продолжал Тайни, раздраженный тем, что его прервали, – в том, что я прихватываю еще одну, седьмую тушу, и она отправляется прямиком ко мне домой. Таким образом, я получаю полкоровы за полчаса работы.

– Неплохо, – согласился Дортмундер.

– А водитель смылся, – сказал Тайни, – и вместе с ним уехали шесть туш. И вот моя, седьмая. – Тайни шлепнул пятерней по коровьему боку.

– Ну и отлично. Ты свое получил, – отозвался Дортмундер.

– Я всегда получаю свое, – сказал ему Тайни. – Иначе не бывает. Но как мне доставить мясо домой? Рано или поздно я буду вынужден пройти по более или менее людным улицам, и на меня обратят внимание.

– Да уж, Тайни, – заметил Келп. – Я очень хорошо тебя понимаю. У тебя возникло серьезное затруднение.

– Сдается мне, теперь это – ваше затруднение, – ответил Тайни.

Дортмундер и Келп переглянулись. Келп пожал плечами, развел руками и обернулся к Тайни.

– Я мог бы с тобой поспорить, но лучше скажу, что рад тебе помочь. Оставайтесь здесь.

Он двинулся было прочь, но голос Тайни остановил его.

– Энди...

Келп настороженно обернулся.

– Только никаких докторских машин, Энди, – сказал Тайни.

– Но ведь у врачей самые лучшие машины, – возразил Келп. – Врачи лучше всех понимают, что жизнь преходяща, а зарабатывают столько, что могут позволить себе все самое качественное. Я всегда доверял и доверяю врачам.

– Но только не сейчас. – Тайни вновь шлепнул ладонью по коровьему боку. – Мы с моей Эльзой не желаем ехать в тесном «порше» или «ягуаре». Нам не по нраву ощущение скученности.

Келп вздохнул, признавая поражение. Он посмотрел направо, налево и задумался, устремив взгляд в сторону ярко освещенного «Флорента». Внезапно глаза Келпа загорелись, и он улыбнулся Тайни.

– Отлично, Тайни, – воскликнул он. – Надеюсь, вы с Эльзой не станете возражать против длинного лимузина?

28

Серебристый «кадиллак», на нью-джерсийских номерах которого красовалась пижонская табличка «КОКАИН», мчался на север. Келп сидел за рулем, Дортмундер и Тайни утопали в мягких подушках задних сидений, а коровья туша разлеглась напротив, на крышке бара-телевизора и плюшевом кресле, обращенном спинкой к водителю.

Дортмундер принялся объяснять Тайни, что от него требуется.

– Ты помнишь Тома Джимсона?

Тайни задумался.

– Это который в тюрьме? – спросил он.

– Тот самый, – ответил Дортмундер. – Я некоторое время сидел с ним в одной камере.

– Старый мерзкий сукин сын, – сказал Тайни.

– Да-да, тот самый, – повторил Дортмундер.

– Змей с ногами.

– Точно.

– Пронырливый, как ласка, и добродушный, как хорек.

– Да. Он такой, Том.

– Готов съесть собственного ребенка, даже если не голоден.

– Он всегда голоден, – заметил Дортмундер.

– Это точно. – Тайни покачал головой. – Том Джимсон. Самое ужасное воспоминание о тюряге.

Келп посмотрел в зеркальце и сказал:

– Тайни, я впервые слышу от тебя такие слова. Возникает ощущение, будто на свете существует человек, которого ты опасаешься.

– Вот как? – Тайни явно не понравилось замечание о том, что на свете есть кто-то, способный его напугать. – Тебе повезло, что ты с ним незнаком.

– Теперь знаком, – поправил его Келп. – Джон представил нас друг другу. И я согласен с тобой на все сто процентов.

– Представил? – озадаченно переспросил Тайни. – Как это ему удалось?

– Его отпустили, – негромко проговорил Дортмундер.

Тайни перевел на него нахмуренный взгляд.

– Куда отпустили?

– На свободу.

– Не может быть. Даже закон не способен на такую глупость.

– И тем не менее его отпустили, – продолжал Дортмундер. – По причине перегруженности тюрем и в связи с семидесятилетним юбилеем.

Тайни уставился на коровью тушу, словно желая спросить: «Ты слышала, что он говорит?»

– Отпустили Тома Джимсона? Так, значит, он теперь где-то рядом, бродит по этим самым улицам?

– Вполне вероятно, – ответил Дортмундер. – Во всяком случае, домой он возвращается очень поздно.

– Домой? И где же он поселился?

– Сейчас он живет у меня, – неохотно сообщил Дортмундер.

Тайни был поражен:

– Вот как? А что на это сказала Мэй?

– Ничего хорошего.

– Видишь ли, Тайни, – добавил Келп с переднего сиденья, – Джон согласился приютить Тома до тех пор, пока мы не закончим.

Тайни медленно покачал тяжелой головой.

– Значит, речь идет об операции Тома Джимсона? Тогда я – пас. Останови машину, Энди, мы с Эльзой прогуляемся пешком.

– Здесь совершенно другое дело, – сказал Дортмундер.

Однако Тайни уже принял решение.

– Там, где ступает нога Тома Джимсона, остается лишь выжженная пустыня, – заявил он.

– Тайни, ты только выслушай Джона, ладно? Все совсем не так, как ты считаешь. Никто из нас даже не подумал бы участвовать в деле с Томом Джимсоном.

Тайни обмозговал услышанное.

– Так вот, – произнес он, – я сразу скажу, что собираюсь сделать. Я намерен отказаться.

– Спасибо, Тайни, – отозвался Дортмундер.

– Я выслушаю тебя, – сказал Тайни. – Но, как только ты закончишь свой рассказ, я немедленно отвечу «нет».

Дортмундер и Келп переглянулись посредством зеркальца заднего обзора. Делать было нечего, и Дортмундер начал рассказывать.

– Речь идет о зарытом тайнике... – Он принялся объяснять создавшееся положение: о водохранилище, условиях работы и дележе, в результате которого каждый из троих сидевших сейчас в салоне «кадиллака» получал около ста двадцати тысяч.

В этом месте Тайни перебил его, заметив:

– У Тома Джимсона никогда не остается партнеров, с которыми приходится делиться.

– Мы знаем об этом, – сказал Дортмундер. – И намерены за ним приглядывать.

– Птички присматривали за коброй... – Тайни усмехнулся. – Ну что ж, продолжай, выложи мне все до конца.

Дортмундер пустился в дальнейшие объяснения. Тайни не прерывал его до тех пор, пока речь не зашла о подводном путешествии. Услышав это, Тайни изумленно покрутил головой и спросил:

– Дортмундер, ты что, решил заняться подводным плаванием?

– Не плаванием, – ответил Келп. – Мы не собираемся плавать под водой. Мы намерены прогуляться по дну пешком.

– По дну водохранилища?

Келп тряхнул головой, отметая возражения.

– Мы берем уроки у одного весьма знающего специалиста, – сказал он.

– Тайни, – вмешался Дортмундер, – наш замысел состоит в том, чтобы войти в воду с берега, таща за собой веревку, другой конец которой зажат в установленной на берегу лебедке.

– Рычаг которой находится у тебя в руках, – объяснил Келп.

Тайни хмыкнул. Дортмундер сказал:

– Добравшись до места, мы выкапываем гроб, привязываем к его ручке веревку и дергаем, чтобы ты понял, что все готово. Затем ты вытягиваешь гроб на берег, а мы идем рядом и следим, чтобы он ни за что не зацепился.

Тайни покачал головой:

– Я усматриваю в вашем замысле массу недостатков, но упомяну лишь о главном: сам Том Джимсон.

– Джимсону стукнуло семьдесят лет, – напомнил Дортмундер.

– Будь ему хоть семьсот, – отозвался Тайни, – все равно он останется самой страшной ошибкой природы. Том Джимсон украдет твои зубы, чтобы тебя же ими укусить.

– Я вижу, ты очень хорошо знаешь Тома Джимсона, – заявил Келп.

– Тайни, – сказал Дортмундер. – Я буду с тобой откровенен.

– Не стоит напрягаться, Джон, – ответил тот.

– Когда мы с Энди опустимся на дно, – продолжал Дортмундер, – а Том Джимсон останется на берегу с веревкой и лебедкой, я буду чувствовать себя куда спокойнее, если рядом с ним окажешься ты. Вот для чего ты мне нужен, а не только для того, чтобы крутить ручку лебедки.

– Чтобы чувствовать себя спокойно, тебе бы следовало вызвать национальную гвардию, – сказал Тайни. – Но я с тобой согласен: вам нельзя спускаться под воду, не прикрыв тылы.

– Именно об этом я и говорю, – ответил Дортмундер. – Так ты поможешь нам, Тайни?

– Ты только представь, сколько говядины можно накупить на сто двадцать тысяч, – вмешался в разговор Келп.

Тайни задумался, посматривая на коровью тушу. Несчастное животное выглядело еще более мертвым и оголенным, чем прежде.

– Всякий раз, когда я с тобой связываюсь, Дортмундер, – сказал он, – происходят странные вещи. Например, в последний раз мне пришлось вырядиться монахиней.

– Нам нужно было прорваться сквозь полицейский кордон. И моя идея сработала, не так ли? Мы сумели вынести почти всю добычу. А ты вдобавок заполучил мисс Тейлор.

– И, кстати, учти, – добавил Келп жизнерадостным тоном, словно школьный тренер по баскетболу. – Это будет увлекательное приключение, да еще на свежем воздухе, за городом, в сельской местности...

– Свежий воздух, – отозвался Тайни.

– ...настоящее приключение: человек наедине со стихией.

– С какой еще стихией? С Томом Джимсоном, что ли? – нахмурился Тайни, глядя в затылок Келпу.

– Я имел в виду воду, – пояснил тот.

– Тайни, я очень рассчитываю на твою помощь, – добавил Дортмундер.

Тайни покачал головой.

– Что-то говорит мне, – признался он, – что если я соглашусь участвовать в этом безумном предприятии, то в конце концов я буду выглядеть точь-в-точь как моя Эльза.

Дортмундер безмолвно ждал. Тайни должен решить сам, его нельзя подталкивать. Даже Келп умолк, хотя и поглядывал в зеркальце чаще, чем на дорогу.

Наконец Тайни вздохнул.

– Какого черта, – заявил он. – Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы вообще держался от вас подальше.