Текст книги "Ветер надежды"

– А-а-х, папуля Адам, ты знаешь, как угодить мне! Ты так славно все это проделываешь, но мне хочется большего, гораздо большего. Я хочу тебя огромным и сильным… – Она резко оборвала фразу. – Но сейчас нельзя. Ты изомнешь мое платье и превратишь его в тряпку.

– К дьяволу твое платье! – прорычал он. – Сними его!

– У него столько малю-ю-сеньких пуговиц, что пока я их все расстегну, пропадет всякое желание. Лучше приходи ко мне сегодня ночью. Мы займемся тем, что проделывали раньше, и кое-чем еще. Я покажу тебе то, чему меня научил один турецкий шейх.

– Сейчас и немедленно! Ты, маленькая похотливая шлюшка! Ты и сама хочешь меня так же сильно! И не смей снова меня отталкивать! – завопил он. – Только посмей, и твоя задница не забудет этого!

Он попытался схватить ее за руку.

– Не кричи так громко! – Выдернув руку, Дэлла легко ускользнула от него и отошла на безопасное расстояние. Платье ее распахнулось, выставив напоказ обнаженную грудь, но она и пальцем не пошевелила, чтобы прикрыть ее. – Слуги услышат…

– Плевал я на этих чернокожих ублюдков! Тебе и самой глубоко начхать на них! Ты, мелкая пакостница, специально раздразнила меня! Немедленно иди сюда и докончи то, что начала!

Лицо его побагровело, на лбу выступили капли пота.

«Давай-давай, старый пень, доводи себя до сердечного приступа!» – про себя подзадоривала Дэлла. Если бы это помогло, она бы засыпала его ласками до смерти, но при ее везении он может как раз воспрять духом и расцвести, словно выпил эликсира молодости.

– А ты как следует возбудился, дорогой. – Она нагнулась и позволила своей обнаженной груди мельком задеть его лицо. – Советую тебе еще немного побыть в таком состоянии… Чуть позже это принесет еще более сладкое освобождение.

– Будь ты проклята! – прохрипел он. – Я хочу немедленно! Ты решила и здесь быть шлюхой, да? Хочешь, чтобы я сначала заплатил?

– Вот ты как заговорил! – Она презрительно фыркнула. – А я-то считала, что у нас с тобой нечто совершенно… особенное.

– Задница у тебя особенная! – рявкнул он.

– Но я люблю тебя. И ты знаешь это…

– Единственное, что ты любишь, – это деньги и хорошего жеребца!

– Не смей говорить гнусности!

– Да ты же обожаешь гнусности, и чем гнуснее, тем лучше! Ну? Ты так и будешь торчать там как статуя или все же дашь мне пощупать твою маленькую попку?

Дэлла медленно покачала головой, наблюдая, как его лицо прямо-таки раздувается от ярости.

– Тогда убирайся подальше отсюда! – Его яростный рев был слышен в каждом уголке дома. – Цецилия! Цецилия, пошевеливай своей жирной задницей! Иди сюда!

Дэлла вышла из комнаты и сразу заметила мексиканку. Сука! Она подслушивала и ждала своего часа.

– Я взяла на себя самый тяжкий труд. Теперь он возбужден и готов для тебя, – сладеньким голоском пропела Дэлла, слегка прикрывая платьем грудь.

– Но зовет-то он меня!

– Надо же ему куда-то спустить? Подойдет и корова.

Пусть этот старый дряблый стручок достанется Цецилии. А Дэлла получит денежки!

Глава 14

Кейн подождал, пока ландо не скрылось из виду, но даже тогда не пошел в дом. Ему надо было подумать. Тот факт, что Дэлла в городе и жаждет прибрать к рукам недвижимость, которую он собирался подарить Ванессе и Хиллам, не давал ему покоя. Достаточно ли они сильны, чтобы, когда его не станет, противостоять напору и наглости Дэллы? Хватит ли у Дэллы нахальства обратиться в суд, невзирая на его завещание?

И тут его осенило. Блестящий и простейший выход. Если Ванесса станет его женой, то автоматически станет владелицей дома и всего остального, что его адвокату удалось спасти. Если его смерть будет подтверждена официальными документами, то Ванесса станет его законной наследницей.

Он вытащил кисет с табаком и свернул самокрутку. Хотя он и гнал мысли о смерти, теперь пришла пора о ней задуматься. Слава Всевышнему, после ранения у него был всего лишь один приступ. Сколько же времени ему отпущено? Он знал, что к концу промежутки между приступами станут короче, а потом и вовсе исчезнут. Как только он поймет, что это время пришло, он попросту растворится, исчезнет без следа.

Его мысли все крутились и крутились вокруг женитьбы. Возможно, в нем говорит страсть, а не разум? Ведь она может забеременеть и остаться одна с ребенком. Но при мысли о сыне, собственном рыжеволосом сынишке, его мрачное настроение испарилось, выражение лица смягчилось, на губах заиграла улыбка. Тогда частичка его самого возродится в следующем поколении, и он оставит свой след на земле. А может быть, ему даже посчастливится дожить до рождения малыша? Хотя это скорее всего глупые мечты. Шериф из Аризоны прожил всего месяц, после того как обнаружил в своей рвоте кровь.

Дверь за его спиной открылась, и на крыльцо вышла Элли.

– С вами все в порядке, Кейн? – спросила она.

– Конечно. Это была моя сестра.

– Ваша сестра? Боже мой! А почему же она так скоро уехала?

– Я выгнал ее.

– Вы… ох! Прошу прощения…

– Не волнуйтесь из-за этого, Элли. Я редко виделся с ней в последние двадцать лет. И она не тот человек, с которым стоит знакомить вас и Ванессу. Она весьма эгоцентричная и алчная особа, интересующаяся только собственной персоной. Я стараюсь пореже вспоминать о ней.

– Ну ладно, коли так. Вас желудок по-прежнему беспокоит?

– Не очень, только постоянная слабая сосущая боль.

– Ну как мне убедить вас навестить врача?

– Угу, а этот старый дурень скажет мне, что у меня всего-навсего глисты. – Кейн улыбнулся погрустневшей Элли. – Не печальтесь, Элли. Возможно, мне повезет, и я проживу еще несколько недель без особых мучений.

– Мне кажется, что приступы впрямую зависят от пищи. Отец Ванессы как-то советовал пациенту с больным желудком пить побольше молока. Правда, тот не был так сильно болен, как вы.

– Так вот почему вы первым делом купили коров? Элли, мне хочется обнять вас!

– Можете делать это всякий раз, когда пожелаете. – Элли улыбнулась, но в глазах ее затаилась грусть.

– Элли… Как вы думаете, это очень эгоистично с моей стороны… попросить Ванессу стать моей женой?

– Нет, Кейн. Полагаю, это придаст ей сил, чтобы… пережить то, что придет… позже.

Ладонь Кейна легла на плечо Элли и благодарно стиснула его. Затем они оба вошли в дом.

Ванесса услышала, как Кейн прошел к лестнице, и юркнула к себе в комнату. Ей нужно было хотя бы несколько минут, чтобы собраться с духом перед встречей с ним. Пока он говорил с той женщиной в гостиной, у нее было время, чтобы пережить боль пронзившей ее ревности, словно тысяча мелких кинжалов, резавшей ее на части. Она опомнилась и немного поразмышляла о прошлой жизни Кейна, когда он еще не встретил ее. Несомненно, он знал многих красавиц, и, вероятно, некоторые из них вполне имели право называть его «дорогим». Это не важно. А вот то, что пришедшая сюда дама обращалась с ней, как с обычной служанкой, взбесило Ванессу. И даже это можно было бы пережить, если бы эта красотка так откровенно не смотрела на нее сверху вниз. Ванессу охватило какое-то непонятное чувство, близкое к самоуничижению, чего раньше за ней никогда не наблюдалось.

Она смотрела на пятно света на полу и не видела его. Наконец успокоилась. Она знала себя, знала, чего стоит. И никому не позволит унизить себя. Во всяком случае, не этой женщине. Ванесса услышала, что Кейн зовет ее, открыла дверь и утонула в омуте его золотых, медовых глаз.

– Тебе еще рано взбираться по этим ступенькам, – мгновенно отчитала она его. – Я все равно собиралась спуститься.

– Я бы вскарабкался хоть на небо, любимая, если бы там меня ожидала ты. – Он зашел в комнату и закрыл за собой дверь. – Тебе разве никогда не говорили, что юной леди неприлично принимать джентльмена в своей спальне?

– Припоминаю, кажется, я слышала что-то в этом духе. Но, как тебе известно, я не обращаю внимания на подобные условности.

– Я рад.

Ванессе хотелось зарыться лицом в его рубашку и заплакать от облегчения. Он был все тем же Кейном. Его чувства к ней ничуть не изменились после визита. Он сощурил глаза. Ясно! Он снова разгадал ее мысли и понял, что за легкими, ничего не значащими словами она пытается скрыть более сильные эмоции.

– Я обожаю твои глаза, любовь моя, – сказал Кейн и обнял Ванессу. – Они сама честность и даже не ведают, что такое обман.

Он склонился над ней, скользнул губами по ее щеке, покрыв ее быстрыми поцелуями, и наконец добрался до губ. Он впился в них, как жаждущий приникает к прохладному источнику. А затем взял ее ладонь и положил себе на грудь туда, где молотом стучало его сердце.

– Такое с моим сердцем можешь сотворить только ты, моя милая рыжая пичужка. Ты, и никто больше.

– Значит, теперь моя очередь радоваться, – мягко ответила она, просияв.

– Как ты думаешь, нам можно присесть на твою кровать? Я обещаю, что постараюсь не набрасываться на тебя, хотя это и чертовски сложно.

– Ну-у, можешь не очень стараться, – лукаво сверкнула глазами Ванесса, пока Кейн присаживался. Она наклонилась и вытерла с его лба капли пота. – Ты все еще очень слаб, – пробормотала она, и тут его рука потянула ее вниз, и они оказались рядом.

– Та женщина – моя сестра. – Их пальцы переплелись, и он поднес ее руку к губам, чтобы поцеловать. – Красотка Дэлла Клейхилл, – презрительно процедил он, не скрывая отвращения.

– Твоя сестра? – тупо повторила Ванесса.

– Я же рассказывал тебе, что у меня есть сестра?

– Да, но ты говорил, что она живет в Денвере.

– Так и есть. Большую часть времени она проводит там. А сейчас она гостит на ранчо Клейхилла.

– Она очень красива. Я в жизни не видела более красивой женщины.

– Да, но это… лишь оболочка, а за ней – продажная тварь.

– О Кейн! Не…

– Но это правда! Моя сестра обычная проститутка. Более того, она шлюха по призванию, она именно этого всегда и хотела. Она этим наслаждается. В Денвере в ее борделе мужчина может иметь за деньги женщину с любым цветом кожи, любого возраста, любых размеров и любым способом, каким пожелает. Она специализируется на экзотике. Недавно она расширила свои владения и открыла еще один дом терпимости в Грили, а теперь ей пришло в голову заполучить и «дом». Ей хочется и дальше расширяться. Я рассказываю это потому, чтобы, когда я попрошу тебя выйти за меня замуж, ты знала о моей семейке абсолютно все.

– Т-ты х-хочешь… жениться на мне?

– Что в этом странного? Ты прекрасная женщина, с потрясающим темпераментом, ты заставляешь мою кровь бурлить, и вообще желанней тебя для меня нет на свете. Ты – моя женщина, и я хочу тебя больше, чем могу выразить словами, даже если бы говорил целый день.

Огромная волна нежности захлестнула ее и смыла дурацкие сомнения. Она на секунду прикрыла глаза, стараясь запечатлеть это мгновение в памяти. Затем их взгляды встретились, и она прочитала в его глазах такую любовь, о какой даже не осмеливалась мечтать. Его пальцы ласково убрали парочку рыжих прядок за уши.

– Я тоже хочу тебя, – слегка охрипнув, произнесла она.

– Я буду вечно любить тебя. – Его рот нашел ее губы и впился в них с такой страстью и отчаянием, что она задрожала. Это ничем не напоминало его прежние поцелуи. Она слышала, как мечется в тисках ребер ее собственное сердце. – Я так сильно жажду тебя, – прошептал он.

– Я твоя… до тех пор, пока ты этого хочешь.

Он чуть отодвинулся. Глаза его сияли, полные любви и нежности. Он коснулся ее губ беглым поцелуем.

– Я все никак не могу опомниться… Это чувство – такое чудо. Как ты думаешь, кто-нибудь еще испытывал подобное?

– Наверное, не совсем такое же. Мне кажется, что я смогла бы даже полететь! – Ванесса ощущала себя такой легкой, свободной, полной тепла и какого-то волшебного безумия. Она обхватила его лицо ладонями. – Когда?

– Немедленно! В ближайшие пять минут. – Он поцеловал ее руку. – Когда скажешь, родная. Я хочу, чтобы ты стала моей. Совсем моей… Как можно скорее. И хочу принадлежать тебе душой и телом. И хочу, чтобы все, что я имею, принадлежало бы тебе.

– Я тоже, я тоже хочу тебя. – Она прижалась губами к его губам и поцеловала нежно и сладко. – Не стану спрашивать тебя, как долго все продлится, но хочу, чтобы ты знал: ты навсегда останешься в моем сердце.

– Счастье мое! Не переставай любить меня! – Он едва слышно прошептал ей это, словно выдохнул. – Знать, что ты любишь меня, – такое блаженство!

Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как кто-то любил его, целая жизнь пролетела без этого восхитительного чувства, когда ты нужен кому-то как воздух. Интересно, Ванесса понимает, что своим бескорыстным и нежным чувством полностью вытеснила тоскливую пустоту из его сердца и стала там единовластной хозяйкой? Он покрепче прижал ее к себе. Она была самой чудной и желанной женщиной на земле, женщиной его мечты.

Они долго сидели обнявшись, не говоря ни слова. Чудо любви замкнуло им уста. Они благоговейно молчали, переживая неповторимость момента. Ванесса уже и думать позабыла про то, что еще недавно ощущала себя униженной. Она чувствовала себя прекрасной и любимой. И любила сама: и эти неправдоподобно золотые глаза, и звук его голоса, и линию его подбородка, и даже шрам на щеке.

Она про себя поклялась сделать все от нее зависящее, чтобы удержать его рядом с собой. Но если судьба окажется безжалостной к ним, если она разлучит их, что ж, у нее останется тысяча самых сладостных моментов, чтобы вспоминать их потом всю жизнь. Она начнет копить их, подобно скряге, складывать в потайном уголке памяти, чтобы потом вытаскивать их и любовно разглядывать, словно сокровища, которые согреют ей сердце. Конечно, хотелось бы, чтобы было иначе, но если это все, что останется…

Кейн объявил о своем решении жениться, когда все сели за ужин. Ванесса уже успела поделиться секретом с Элли. Мужчины вскочили и крепким пожатием руки по очереди поздравили жениха. Счастье преобразило Кейна, сделав его просто неотразимым. Он лишь изредка отводил глаза от женщины, сидевшей рядом с ним. Ванесса раскраснелась, ее чудесные глаза сияли. Она завязала волосы в узел на макушке и украсила голубой лентой – подарком Кейна. Элли смотрела на нее повлажневшими глазами. Ванесса еще никогда не выглядела такой красавицей.

– Ты решил жениться на Ван? Вот это да, Кейн! Вот это скорость! Ты же только начал ухаживать за ней!

Генри от возбуждения совсем перестал соображать и столько положил на свою тарелку, что Мэри Бэн пришлось отобрать ее.

– Вы уже решили где и когда? – спросила Элли. – О Боже! А мы успеем сшить невесте платье?

– Недели хватит? – спросил Кейн, нежно сжав руку Ванессы. – Я постараюсь уговорить пастора приехать к нам в следующее воскресенье.

– Осталось только шесть дней! – ахнула Элли.

– Не нужно мне никакого платья, тетя. Я могу надеть то голубое из шелка, которое надевала всего лишь раз. И длинные перчатки из лайки. Хватит забот и без того, чтобы вы просиживали ночи напролет за шитьем. Ты согласен, Кейн?

– Это полностью на твое усмотрение, дорогая. Мне ты нравишься в любом наряде. Хочешь, можешь даже бриджи надеть, в которых щеголяла всю дорогу.

– В дороге они очень удобны. Жутко несправедливо, что женщин вынуждают постоянно путаться в этих длинных юбках!

– Полностью согласен с тобой, любимая. Стыд да и только, что мужчин лишают такого дивного зрелища, как женские ножки и… гм…

Мужчины заулыбались, а Кейн неожиданно стал серьезным и обратился к Элли:

– Ванесса и я поженимся здесь, в этом доме. Я хотел бы пригласить моих друзей. Один из них наполовину индеец, и ему нечего делать в церкви. Но это означает уйму работы – надо ведь будет готовить угощение и позаботиться о спальных местах.

– О, это приятные хлопоты! Боже, а что же нам приготовить? Слава Всевышнему, что у нас есть вы, Клей. Как вы думаете, вам удастся добыть еще одну антилопу?

– Наверняка, мэм. Но у меня возникла интересная мыслишка. Мы с Джебом не раз баловали гостей коронным блюдом Техаса – «хуп-дэ-ля». Если хотите, то мы раздобудем бычка и приготовим мясо по-техасски.

– То есть выкопаете яму, наполните ее тлеющими углями, сунете туда разделанную тушу бычка и прикроете на пару дней? – спросил Кейн.

На лице техасца расплылась довольная улыбка.

– Так, значит, вам доводилось пробовать «хуп-дэ-ля»?

– Еще бы! В форте Уорт. Это будет украшением стола, это такое блюдо, что пальчики оближешь! В городе можно свободно купить бычка. Скажете, когда его надо будет привезти, и я все устрою.

– Ну вот и еще одна забота с плеч долой! – облегченно вздохнула Элли. – Останется лишь решить с остальными блюдами и приготовить спальни. Сколько гостей вы хотите пригласить, Кейн?

– Супругов Парнелл, затем Логана Хорна с женой, а еще моего друга Гриффа и его Бонни. Они живут дальше всех, на ранчо Блу. Я даже не уверен, успеют ли они к самой свадебной церемонии, но уж на обед поспеют обязательно. О, еще, наверное, захочет присутствовать мать Купера со своим мужем. Они живут на ранчо «Утреннее солнце» и могут приехать вместе с Логаном и его семьей.

– Тогда мы приготовим все четыре спальни на втором этаже. Мы с Мэри Бэн займем пятую, а Генри может на время перебраться в сарай к Джону, Джебу и Клею.

– Ма, я хочу кое-что сказать, – решительно заявил Генри.

– Да, сынок?

– Помнишь, я говорил тебе, что мы с Мэри Бэн хотим пожениться?

Элли шумно втянула воздух, со страхом ожидая, что последует вслед за этим.

– Генри! – озабоченно прошипела Мэри Бэн и дернула его за локоть.

– Нечего затыкать мне рот, Мэри Бэн. Я решил это сказать и скажу! Я все равно когда-нибудь женюсь на Мэри Бэн, так почему бы не сделать это в тот же день, когда будет свадьба Кейна и Ван?

Все мгновенно уставились на Элли.

– Но… сыночек…

– Я уже просил у Джона ее руки. Кейн сказал, что я должен это сделать, потому что он Мэри Бэн вместо отца.

Ванесса с гордостью взглянула на кузена. Генри очень изменился. Он уже научился отстаивать свое мнение.

Элли в замешательстве повернулась к Кейну.

– Если они получат ваше согласие, Элли, и уже спросили Джона, то Ванесса и я будем счастливы сыграть свадьбу вместе с Генри и Мэри Бэн, – четко произнес Кейн.

– А что вы скажете, Джон? – спросила Элли. – Мэри Бэн достаточно долго знакома с моим сыном и уже наверняка поняла, что будет значить для нее такое замужество. Я успела полюбить ее от всей души. Если они поженятся, то Мэри Бэн станет мне дочерью.

– Она не свистушка, мэм. И если уж решила, что хочет его в мужья, то так и есть.

– Мэри Бэн?

Элли понимала, что быть в центре внимания – настоящая пытка для девушки. Мэри низко нагнула голову, но лампа высвечивала пылающие от смущения щеки. Наконец она заставила себя медленно поднять голову и взглянуть Элли в глаза.

– Генри тоже не какой-нибудь болтун, мэм. И он так прямо и сказал, что хочет жениться на мне. Поэтому и я честно заявляю, что хочу, чтобы он стал моим мужем. И буду ему верной женой и помощницей.

Удивительно, но голос ее звучал ровно. Девушка явно переборола свою робость, чтобы заявить свое право на любовь.

Когда Ванесса взглянула на тетю, то заметила слезы на ее щеках. Она и девушка, сидевшие слева и справа от Генри, молча смотрели друг на друга, словно все остальные перестали существовать для них. Обе женщины словно заключали молчаливое соглашение. Губы Элли задрожали.

– Я счастлива приветствовать тебя как члена нашей семьи, Мэри Бэн.

– Спасибо, мэм. Я постараюсь стать вам хорошей помощницей.

– Ну, значит, решено. У нас будут две свадьбы в один день. Да-а, как все быстро происходит, у меня в голове полная неразбериха! Боже! Ведь у Мэри Бэн нет подвенечного платья!

– Тетя, вы помните мое розовое в белую полоску? То, которое мне узковато? Я в нем даже вздохнуть нормально не могу. Может быть, вы слегка переделаете его для Мэри Бэн, и не будем больше над этим ломать голову?

– Ф-фу, это действительно выход. Спасибо, Ванесса. И платье такое нарядное! А Мэри Бэн замечательно выглядит в розовом. Останется раздобыть ей белые туфли. К твоему голубому прекрасно подойдут те белые, они почти новые. Решено, мы съездим в город за покупками. Помимо туфель для Мэри Бэн, понадобится еще уйма широких лент для цветов – украсим ими гостиную, и неплохо бы еще сменить шторы. А еще понадобятся кружева для платья… Ох, пожалуй, мне стоит составить список, чтобы ничего не забыть.

Братья Хукеры и Джон дружно поднялись из-за стола, поочередно подошли к Генри и искренне поздравили его.

– Стыд да и только! – вздохнул Джеб. – Стоило поблизости завестись симпатичной мордашке, как этот безусый юнец уводит ее прямо у меня из-под носа! Не везет мне с женщинами, и все тут!

– Надо было почаще мыться, как я тебе советовал! Может, тогда бы и на тебя обратили внимание. – Клей хлопнул брата по спине. – Правильно я говорю, Генри?

– Я никогда не замечал, чтобы от Джеба плохо пахло…

– Он просто шутит, дружище! Да и я купался не далее как летом. Чуть не умер, по правде говоря, а вот красотки так на меня и не польстились, так что все это брехня насчет купания. Ладно, пойдем-ка отсюда, братец, пока я совсем не расстроился!

И ухмылявшиеся Хукеры вышли.

Пока женщины мыли оставшуюся после ужина посуду, Кейн сел за стол и написал несколько писем, которые Клей завтра должен был отвезти в город. Макклауд, хозяин магазина, отправит их с оказией Парнеллам и Хорну. В письме Логану Кейн просил привезти на свадьбу и мать Купера, а также по возможности сообщить о свадьбе Гриффину.

Он надеялся, что Дэлла не пронюхает о свадьбе, хотя сохранить такое событие в секрете будет довольно трудно. Она ведь и назло может заявиться, особенно если узнает, что среди гостей будет Логан Хорн. Ее не смутит, что ее никто не приглашал. Если она решится на подобную выходку, придется встретить ее у ворот и отправить восвояси. Кейн не собирался позволить сестре испортить самый важный день своей жизни.

Генри терпеливо сидел у двери, ожидая Мэри Бэн. И Кейн подумал о том, что ждет парня в будущем. Несмотря на очевидную незрелость, ему явно повезло больше, чем многим. Он был физически здоров, а с такой женой, как Мэри Бэн, и при поддержке Логана и Купера он вполне мог зажить припеваючи.

Свадьба станет отличным предлогом для знакомства Элли с Логаном, Купером и Сильвией Хендерсон. И если Кейн не ошибался, то Элли ожидало немалое потрясение.

Со стороны каменистой дороги донесся стук подков, Кейн поднял голову и прислушался. Кажется, около дюжины всадников. Он вскочил.

– Генри, беги через заднюю дверь и передай Клею и Джебу, что у нас нежданные гости. Вы, дорогие женщины, оставайтесь на кухне и носа не высовывайте на улицу.

Голос его прозвучал очень резко. Кейн выскочил из кухни, проковылял к себе, снял висящее на стене ружье и поспешил в холл. Попутно подхватил лампу и поставил ее на столик у двери. Как раз в эту секунду в дверь замолотили с такой яростью, что овальное зеркало на стене закачалось.

– Открывайте! – Такой голос мог принадлежать только в стельку пьяному ковбою. – Мы пришли повеселиться на полную катушку! Открывайте веселым гостям! Мы готовы растрясти свои кошельки и, конечно, все прочее! Хоп-ля! Ну живей, красотки!

Кейн распахнул дверь. На пороге стоял, покачиваясь, ковбой в насквозь пропыленной одежде и со щетиной недельной давности на щеках. Еще четверо, примерно в том же состоянии, виднелись за его спиной.

– Где женщины? Эй, ты что, решил спрятать от нас красоток? – возмутился пьяный и попытался шагнуть вперед. Но Кейн закрыл дверь почти до конца, оставив лишь маленькую щелку.

– Тебя неправильно информировали, дружище. Я знаю, что было на этом месте раньше, но теперь это частное владение.

– Ты хочешь сказать, что теперь здесь нет борделя?

– Именно.

– А я тебе не верю! Этот дом всегда был борделем! Ты просто решил приберечь девочек для себя! Не выйдет!

Вперед протолкался плотный коротышка с русой бородкой.

– Стэн Тэйлор сообщил нам, что дом снова открывается. И, клянусь, более радостной новости мы за этот год не слыхивали. Да мы же просто свихнулись от счастья. И Стэн сказал, что сам видел целый фургон милашек!

– Стэн Тэйлор ошибся. Здесь поселились самые добропорядочные леди, каких вам только приходилось видеть. А сейчас езжайте-ка отсюда подобру-поздорову, пока не вышло неприятностей.

– И кто же это собирается устроить нам неприятности? Уж не ты ли, приятель? – Задиристый крепыш коснулся кобуры на поясе.

– Если вы немедленно не уберетесь отсюда, придется вам помочь.

– Вы только посмотрите, парни! Этот недоумок утверждает, что прогонит нас из курятника, полного симпатичных курочек, потому что собирается оставить их для себя! Похоже, мы просто обязаны ощипать ему перышки.

– Лучше пойдем отсюда, Листер. Стэн мог и ошибиться.

Тот, кого назвали Листер, стряхнул руку приятеля и упрямо мотнул головой.

– Мы работаем у Клейхилла, а он владеет тут всем вдоль и поперек. Ему вряд ли понравится, что его людей вытолкали в шею, да еще на его территории. К тому же дорога была дальняя. Разве мы не имеем права хотя бы промочить горло?

Кейна буквально затрясло.

– Выслушай меня внимательно, приятель, потому что повторять я не буду! Это место – частная собственность, и Клейхилл никогда здесь никем не командовал! Так что вам лучше убраться отсюда всей компанией, пока я не забыл, что вовсе не хотел потасовки!

– Пошли, Листер. Не надо устраивать тарарам из-за такой ерунды. Ты только выставишь себя дураком. Извините, мистер. Мы вовсе не собирались здесь буянить.

– Ну и дурак же ты, Мэтсон! Чуть что и… сдался! Дерьмо собачье! Да этот мешок с костями и свистнуть не сумеет так, чтобы мы услышали! Он думает, что сумел отпугнуть нас сказочками о частной собственности, а сам заграбастает всех девочек!

– Хочешь, я сейчас угомоню этого болтуна, а, Кейн? Я уже зарядил свое старое ружье для охоты на бизонов. Оно так и рвется выстрелить и заткнуть эту мерзкую пасть!

Голос Джона прозвучал в темноте неожиданно и отрезвляюще.

– Оставьте мистера Длинный Язык мне, – вмешался голос с техасским акцентом. – Я как раз прицелился в его яйца, которыми он так жаждет поработать. Сразу все проблемы решатся.

– Нечего, Джеб, не жадничай! Всех же не перевоспитаешь таким способом! Ты и так разделался с последним подонком, у которого тоже был о-о-чень грязный язык, прости Господи! А в этого я уже так славно прицелился! Оставь его мне!

Ковбои были не дураки и, мгновенно развернувшись, зашагали к лошадям. Листер, покачиваясь, еще мгновение постоял на крыльце, но затем двинулся вслед за приятелями, не переставая, однако, осыпать проклятиями идиота Стэна. Он еще долго распространялся, что сделает с беднягой, когда тот попадется ему в руки. Вскоре ковбои ускакали.

– Интересно, чего это они вдруг так быстро отрезвели и стали понимать то, что им говорят?

– Ночной воздух, Джон, не иначе. Очень успокаивает, когда поторчишь на нем достаточно долго.

– Да нет! Просто они поняли, что я не шучу, когда грозил проделать еще одну дырку в заднице. Без одной-то никак не обойтись, это точно, но мне еще не доводилось видеть парня, которому бы хотелось иметь целых две.

– Если ты стараешься убедить нас, что распугал их своим грозным рыком, Клей, то, ради Бога, тешь себя. Но мы-то с Джоном знаем…

Кейн дождался, когда даже отдаленный стук подков стих, затем крикнул мужчинам:

– Огромное спасибо!

– Ерунда, не за что, – послышалось в ответ, и троица дружно затопала к своему сараю.

Кейн захлопнул дверь, задвинул засов и вернулся на кухню.

– Они, конечно, грубияны, да и выпили изрядно, но больше всего их злило, что проделали такой длинный путь без толку. Стэн Тэйлор постарался, как и обещал. Теперь они, наверное, заживо поджарят его на медленном огне, но зато угомонят остальных, рассказав всем, что здесь с ними приключилось. Не сомневаюсь, что больше нас подобные гости не потревожат.

– Надеюсь. – Элли повесила мокрую тряпку у печки. – Нет, только подумайте, они прискакали сюда, думая, что мы… Просто в голове не укладывается!

– А меня это… даже… взбудоражило, тетя Элли.

– Ванесса! – одернула ее Элли, но и ее глаза засверкали лукавством.

– Чего они хотели, Кейн? – поинтересовался озадаченный Генри. – Один из них кричал что-то про яйца. Но вряд ли они проделали весь этот путь, чтобы купить яйца?

Кейн заглянул в лукавые глаза Ванессы, еле удерживающейся от того, чтобы не расхохотаться. Она вопросительно выгнула бровь, ожидая, как Кейн выкрутится из этой ситуации.

– Думаю, дружок, они приехали сюда с надеждой выпить и повеселиться. Они прослышали, что здесь есть одна рыжеволосая красотка, которая отлично пляшет.

– Но Ван не умеет ничего подобного!

– Генри Хилл! Должна тебе заявить, что умею танцевать!

– Ну, значит, ты делала это без меня. Я всего-то и видел, как ты танцуешь на сельском празднике. И то ты тогда взбесилась из-за Мартина Макканна и лягнула его так, что ему пришлось помогать идти. Ты сказала тогда, что он посмел ущипнуть тебя.

– Я рад, что ей не нравятся субъекты, щиплющие девушек. И я не хочу, чтобы меня самого лягнули так, чтобы я снова вышел из строя. Я ведь и так еще не вылечил свой бок, Генри.

Мэри Бэн повесила наконец мокрое полотенце на веревку у печи и взглянула на Генри. Она слегка поколебалась, но затем робко спросила:

– Мне нужно еще что-нибудь делать, мэм?

– Только не сегодня, родная. А вот утром нам придется основательно продумать все, что нам предстоит сделать. Не будем надеяться на память и все запишем. Столько всего нужно успеть до воскресенья! И надо будет решить, когда мы поедем в город. Как вы считаете, Кейн?

– Дайте мне еще один денек, и тогда я смогу отправиться вместе с вами. Мне все равно нужно встретиться со священником, попробую уговорить его приехать сюда в воскресенье. Стоит сначала заручиться его согласием, а уж потом рассылать приглашения.

Генри снял пальто Мэри Бэн со стула у печки, куда недавно повесил его согреться. Он ласково укутал Мэри Бэн, и они молча исчезли.

Как только дверь за ними притворилась, Генри сжал девушку в объятиях и жадно поцеловал. Лишь через несколько минут он оторвался от ее губ и заглянул ей в глаза.

– Мэри Бэн, ты знаешь, что такое «бордель»? Я слышал, о чем толковали эти пьяные ковбои, но никто не захотел объяснить мне.

– Это такой дом, где мужчина может заняться с женщиной… этим… за деньги.

– Чем этим?

– Ну-у, тем, чем занимаются в постели… совокуплением… вот чем! Тем, чем будем заниматься и мы, когда поженимся.

– И они занимаются этим с женщинами, которых и видят-то впервые? Которых совсем не знают?

– Если у них долго не было женщины, им любая подойдет. И есть уйма женщин, которые с радостью сделают все, что они пожелают. Они так зарабатывают себе на жизнь.

– А у меня будет только моя женщина! Мы поженимся, и после воскресенья ты станешь моей навсегда!

– Я уже и так твоя навеки, Генри Хилл!

– Я знаю, но после свадьбы об этом будут знать все. Я так горжусь тобой, Мэри Бэн. Поцелуй меня еще раз, моя сладкая и самая красивая девочка. Мне казалось, что ты никогда не закончишь мыть эту чертову посуду.