Текст книги "Ветер надежды"

– Чтоб ты провалился в преисподнюю, де Болт! Посмей только открыть рот – и пожалеешь, что на свет родился! Я уничтожу тебя! И тебя тоже, идиотка. Так что лучше забирай своего сынка-кретина и уноси отсюда ноги, пока не поздно. Иначе я смешаю твое имя с такой грязью, что люди будут плеваться при виде тебя, ясно? Я построил этот город, был одним из первых, кто вырвал эти земли из рук дикарей, и никому, тем более какой-то жалкой бабенке, не удастся погубить мою репутацию. Мне никогда не приходилось жениться, чтобы заполучить девку к себе в постель. И уж конечно, я никогда не женился на вас, мадам!

Элли не отрывала глаз от брызгавшего слюной мужчины, отметила нездоровый цвет лица, не упустив и отчаяния, мелькнувшего в его глазах. Жестокость, грубость и страшный эгоизм всегда были присущи этому человеку. Их слегка скрывал лишь внешний лоск и смазливое лицо. Она с болью поняла, что долгие годы была слепой, за что и расплачивалась.

– Господи, какой же я была дурой, растрачивая свою жизнь на воспоминания о таком ничтожестве, как ты! – медленно, но с чувством произнесла она. – Ты одурачил юную глупышку, и действительно только для того, чтобы заполучить ее к себе в постель, хотя сейчас отрицаешь это. Ты даже пошел на риск и устроил церемонию в церкви, хотя и воспользовался чужим именем. А потом бросил меня одну растить нашего сына. Ты – самое низкое, подлое и злобное существо, какое я когда-либо знала.

– А меня твое мнение ничуть не волнует. Как и ты сама, – прошипел Адам.

Открылась дверь, и на пороге появилась Дэлла. Ее белая фетровая шляпка с огромным страусиным пером задела за перекладину низкой двери. Белую вязаную шаль она придерживала на груди, а поверх шляпки был накинут голубой газовый шарф.

– Хелло! – жизнерадостно произнесла она. Никто не отозвался. – Мне не составило никакого труда отыскать тебя, Адам. Все на улице прямо-таки сгорают от желания узнать, что здесь происходит. Так что же здесь происходит, дорогой папуля?

Она вошла в салон и закрыла за собой дверь. Затем ее глаза остановились на Генри.

– О, дьявольщина! Кажется, я понимаю. Объявился еще один из твоих разбросанных по всему свету бастардов.

– Заткнись, Дэлла, – прорычал Кейн. – Убирайся отсюда и забери с собой этого вонючего старого сукина сына, пока я не пристрелил его.

– О, ты собираешься буянить? Как некрасиво с твоей стороны. – Она раздвинула губы в улыбке, сверкнув безупречными белыми зубами. Затем дразняще высунула язык и облизнула губы, насмешливо взглянув на Кейна. – Знаете, а ведь это мой брат! – гордо заявила она.

– Они осведомлены об этом незавидном факте. И знают также, что родством с тобой гордиться не стоит.

Его грубая откровенность не произвела на Дэллу никакого впечатления. Ее улыбка осталась столь же ослепительной, а прищуренные глаза обратились в сторону Ванессы.

– А рыженькая, когда почистит перышки, выглядит совсем неплохо, Кейн. Вполне можешь использовать ее в качестве одной из девушек, когда откроешь «дом». Если, конечно, сумеешь как-то справиться с этими дикими волосами. Боже! Где ты только ее выкопал? И где она раздобыла этот жуткий капор?

Ванесса вздернула подбородок, в ее голубых глазах засверкал огонь.

– Там, откуда я прибыла, люди ценят хорошее воспитание. А из какой сточной канавы выползли на свет вы, мэм?

– О Господи, да у нее к тому же ирландский темперамент! Ее происхождение заявляет о себе после первой же фразы, братец. Подумай в следующий раз, когда соберешься связываться с выходцами из низов.

– Уходи отсюда, Дэлла! Ты и этот старый мерзавец – отличная пара! От вас смердит за милю!

Кейн рывком распахнул дверь и бесцеремонно вытолкал Дэллу на тротуар. Зеваки, собравшиеся неподалеку от входа в салон, возбужденно переговаривались. Когда дверь распахнулась, все тут же повернули головы.

– Ты шлюха, Дэлла! – Голос Кейна разнесся по всей улице. – Обыкновенная шлюха!

– Конечно, милый, – мягко проговорила она. – К тому же очень дорогая и хорошо оплачиваемая. А тебя просто околпачили, милый братец. Но в конце концов ты всегда был придурком.

Адам прошел мимо Кейна и схватил Дэллу за локоть.

– Держи эту бабенку подальше от меня, понял? – прорычал он Кейну и решительно поволок Дэллу по тротуару к ландо. Они свернули за угол, и Кейн зашел в салон.

Элли стояла, вцепившись в спинку стула.

– Поедем, Элли?

– Может быть, мне сбегать за мистером Виснером? – предложила Мэри Бэн. Она подошла к Элли и ласково погладила ее руку. – Он мог бы подвезти фургон прямо к крыльцу, чтобы не пришлось идти сквозь толпу.

– Мы оставили в магазине все покупки, – напомнила Ванесса.

– Я схожу за ними, радость моя. Мне все равно надо оставить Макклауду мои письма.

– Там… там яйца… для торта, – пробормотала Элли.

– Мы с мистером Виснером заскочим за ними. – Мэри Бэн стиснула руку Генри. – Побудь пока с твоей ма, Генри, ладно?

Когда Мэри Бэн ушла, Элли взглянула на хмурое лицо сына:

– Она удивительно милая и сердечная девушка, сынок. Береги ее.

– Конечно, ма. А что все-таки случилось?

– Я знаю, ты не понял, в чем дело, и это смущает тебя. Но не мог бы ты подождать еще чуть-чуть? Потом я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. А сейчас мне не до объяснений. Во мне словно что-то умерло.

Глава 17

– Отпусти меня наконец, Адам! – завопила Дэлла.

– Заткнись и поскорее забирайся в ландо. Мы немедленно уезжаем.

– Опять на ранчо? Ради всех святых, мы же только что оттуда приехали! Мы можем побыть в городском доме, пока ты не остынешь.

– Джозеф! – рявкнул Адам. – Пошевеливайся! Мы немедленно едем домой.

– В городской дом, масса? – Негр поспешно отвязал лошадей и через минуту уже сидел на козлах.

– Я сказал домой, старый пень!

– Понял, масса. – Джозеф взмахнул кнутом и погнал что было сил.

– Но я совсем не хочу домой! – запротестовала Дэлла. – Ты сказал, что мы проведем эту ночь в городе. Мне надоело все время торчать на ранчо. К черту, Адам…

– Останови, Джозеф. А ты или прекрати свои причитания, или убирайся!

– Ради всего святого! Какая шлея тебе под хвост попала? Поезжай, Джозеф.

– Да, мэм.

Джозеф снова усердно замахал кнутом, и ландо плавно выкатило из города. Да, видать, хозяин в бешенстве. Счастье еще, что кучер не получил пинка.

На щеках Адама горели красные пятна, глаза его сверкали, а жилы на шее напряглись. Он даже не замечал, что с его лба градом стекают капли пота.

– Дьявол бы побрал твоего братца, этого проклятого выродка! Это его фокусы! Так и убил бы! Всюду сует свой длинный нос! До всего-то ему есть дело! И всю жизнь такой, с нашей самой первой встречи!

– Я тебе тысячу раз объясняла, что Кейн другой породы, – радостно заметила Дэлла, мгновенно сообразив, что теперь можно не волноваться насчет наследства: с Кейном его делить не придется. – Мой драгоценный братец откопал еще одного из твоих ублюдков, папуля Адам?

Она обожала, когда Адам приходил в ярость.

Адам не ответил. Он задумчиво глядел на горы. Джозеф перевел лошадей на легкую рысь и свернул на тянувшуюся вдоль реки дорогу, по которой они чуть меньше часа назад приехали в город.

Адам кипел от ярости. Кейн еще подростком ненавидел его. И не скрывал этого с того самого момента, как его мать согласилась выйти замуж за Адама. Хитрый маленький мерзавец всячески оттягивал свой приезд на Запад, а потом демонстрировал ему свое презрение при каждом удобном случае. Слава Богу, пробыл он здесь совсем недолго, а потом вернулся в колледж на востоке страны. А теперь вот снова приехал сюда, и, похоже, его цель сгубить Адама Клейхилла! Чертов сукин сын! Никакого почтения к родственникам! Где он, к дьяволу, откопал эту бабу? Глупость, совершенная когда-то Адамом, могла теперь здорово попортить ему нервы и репутацию.

Адам тогда действительно ехал в Бостон, чтобы жениться на Этте де Болт и привезти ее в Колорадо. Он остановился в Спрингфилде, чтобы заключить сделку с банкиром, который владел акциями рудника, заинтересовавшего Адама. Рудник он все-таки купил. Адам повстречал Элли у входа в отель. Надо сказать, что Элли была тогда очаровательной малышкой. Он заводился от нее с пол-оборота, но она ни в какую не соглашалась разделить с ним постель, если они не поженятся. Вот ему и пришлось организовать брачную церемонию, правда, так, чтобы она была признана недействительной, если не зарегистрировать должным образом бумаги. Он наслаждался близостью с этой крошкой день и ночь в течение нескольких недель.

Прежде чем покинуть город, он заскочил к пастору за брачным свидетельством. Тогда-то ему и сказали, что свидетельство отдали портье отеля, который через день после этого сбежал с женой хозяина заведения. Все эти годы он ничего не знал о документе, и решил, что тот благополучно утерян. Адам больше не вспоминал об этом браке, поскольку проблем с ним не должно было возникнуть. Позже, когда на имя Адама Хилла пришло несколько писем от Элли, он ответил ей, что Генри погиб, и выбросил все это из головы.

И что ему теперь делать? У нее самой, конечно, не хватило бы пороху, чтобы постоять за себя, но если за дело взялся Кейн… А парень… похож на слабоумного, это вообще ни в какие ворота не лезет! И ведь вылитый Клейхилл, да еще с этим чертовым искривленным пальцем, только вот мозгов нет, чтобы вести себя, как и полагается потомку столь влиятельной семьи. Он выглядит сущим младенцем, словно все еще пачкает пеленки! Ну и как Адаму теперь смотреть людям в глаза? Ведь все узнают, что этот идиот – его отпрыск!

– Адам? – Дэлла взяла его под руку. – С тобой все в порядке?

– Да. Со мной все в порядке. А теперь заткнись и не мешай мне думать!

Он отпихнул ее руку и демонстративно повернулся к ней спиной.

– Все, с меня хватит! – произнесла она раздраженно и ткнула его локтем в спину. – Не смей разговаривать со мной, словно я твоя служанка. Не знаю, чем тебе так насолил Кейн, да и знать не хочу! Но не позволю срывать злость на мне. Слышишь?

Он не шевельнулся и вообще никак не отреагировал. Дэлла слегка наклонилась вперед, чтобы заглянуть Клейхиллу в лицо. Он напряженно смотрел прямо перед собой.

– Дерьмо! – пробормотала она и откинулась на спинку сиденья.

Пока ландо катилось к ранчо, Адам размышлял, почему это должно было случиться с ним именно теперь. Ему удалось преодолеть раздражение и неприязнь, которые вызывали у него сын-полукровка и второй его отпрыск, отказывавшийся даже замечать его, не то что иметь с ним дело. Республиканцы в Денвере утешающе хлопали его по плечу и говорили: «У каждого великого человека есть свой скелет в шкафу. Вспомни Томаса Джефферсона. Говорят, что его бастарды, и белые и черные, рассеяны по всему Югу». Но вряд ли они окажутся столь же терпимы, когда узнают о двоеженстве.

Адам не сомневался, что Кейн воспользуется этой бабой и ее полудурком сыном, чтобы погубить его карьеру и репутацию. Все еще хочет отомстить ему за то, что Адам привез его мать и сестру сюда, на Запад. Планы Адама стать новым губернатором штата рухнут под тяжестью подобного скандала. Жгучая ненависть к Кейну пронзила все его существо. И была она столь безграничной и яростной, что уже никакими разумными доводами невозможно было ввести в берега ее темные волны. Она душила Адама своими горячими пальцами, и когда он бормотал свои проклятия паршивому недоноску, голос его звучал тонко и хрипло, как и полагается сумасшедшему. Он выплюнул эти черные проклятия из пучины ненависти, кипевшей в его душе, и повторял их так и этак, словно плел кружево из всех известных ему бранных слов. Продолжалось это довольно долго, и лишь когда поток ругательств иссяк, он повернулся и внимательно посмотрел на Дэллу.

Она тоже взглянула на него, тщетно надеясь, что он наконец образумился. Но его лицо по-прежнему ничего не выражало, и она отвела глаза в сторону. Еще ни разу, с тех пор как он прилюдно отвесил ей пощечину за ложь об изнасиловании ее Логаном Хорном, она не испытывала перед ним такого страха.

Кейн проводил взглядом ландо Клейхилла и, как только оно скрылось из виду, деловито зашагал вдоль по улице. Проходя мимо парикмахерской, он бросил хозяину через открытую дверь золотую монету и проследовал дальше, не обращая внимания на любопытные взгляды зевак. Дойдя до того места, где привязал свою лошадь, он вскочил в седло и поскакал к магазину Макклауда.

Макклауд встретил его у дверей.

– Здравствуй. Я еще несколько дней назад услышал, что ты вернулся.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

– Спорим, ты и не догадываешься: весь город просто лопается от любопытства, стремясь узнать, что же ты не поделил с Клейхиллом на этот раз.

– Еще бы! Жизнь здесь так небогата событиями!

Кейн вытащил из кармана письма.

– Мне нужно, чтобы это срочно передали Логану Хорну и Куперу Парнеллу. Я приглашаю их на свою свадьбу. Церемония состоится в воскресенье.

– Я уже познакомился с невестой. Настоящая красавица, да и малышка, что была с ней, выглядит совсем неплохо. – Владелец магазина снова протянул Кейну руку. – Поздравляю, Кейн.

– Спасибо. Приезжай к нам в воскресенье. Будем рады.

– Посмотрим, удастся ли мне вырваться. Я все вспоминаю свадьбу Логана и Розали Сперлок, – усмехнулся Макклауд, разглядывая адрес на конверте. – Им пришлось воспользоваться черным ходом из магазина, чтобы не попасться парням Клейхилла.

– Мне кажется, что Клейхилл наконец влип. Женщина, которая заходила к тебе за покупками, его законная жена, а парень, похожий на Купера как две капли воды, его законный сын и наследник. Я рассказываю тебе это потому, что старому сукину сыну вполне может прийти в голову убить нас всех и спрятать концы в воду. Так что мне хотелось бы, чтобы кто-то еще знал эту историю. И я позабочусь, чтобы это в первую очередь дошло до Купера и Логана.

– Вот так так! Чудны дела твои, Господи! – Макклауд покачал головой. – Кажется, на этот раз Адаму вряд ли удастся отвертеться. Кстати, женщина выглядит настоящей леди, как, впрочем, и миссис Парнелл.

– Она такая и есть. Этот подонок точно так же бросил ее и ребенка, как когда-то мать Купера. Если хочешь, расскажи об этом своим покупателям, пусть немного призадумаются, верить ли Адаму, когда он начнет поливать свою жену грязью.

– Отлично! С удовольствием! Надо сказать, теперь ему уже не так смотрят в рот, ожидая мудрых указаний, как было когда-то. В городе мало найдется таких, кому бы он не умудрился перейти дорогу. А насчет писем не волнуйся. Я знаю парня, который завезет приглашение Логану. Он зайдет ко мне сегодня вечером. А Купер получит свое, даже если мне придется отослать к нему своего кучера.

– Огромное спасибо, Макклауд. Даже не знаю, как и отблагодарить тебя.

– Вчера тебя спрашивал какой-то тип, я его не знаю. Интересовался, благополучно ли вы добрались.

– Он назвал себя?

– Не-ет, кажется, нет. Но он знает, что ты ехал с женщинами, путешествовавшими в необычном фургоне, и что с тобой были пожилой мужчина и пара ковбоев.

– Как он выглядел?

Макклауд неуверенно пожал плечами.

– Мексиканец или наполовину мексиканец. Худой, одет во все черное, только на поясе и кобуре серебряные застежки. И знаешь, было в нем нечто странное. Например, на шее в вороте рубахи виднелась косичка из рыжих волос, надетая как ожерелье.

Какое-то время Кейн молчал, сосредоточенно разглядывая стену за спиной Макклауда, потом наконец кивнул:

– Спасибо, Макклауд. Рад буду увидеть тебя в воскресенье, если ты сумеешь вырваться.

Кейн взобрался на Рыжего Великана и, как только выехал из города, дал коню волю. Тот помчался изо всех сил, что как раз совпадало с желанием Кейна. Его жажда увидеть Ванессу живой и невредимой заставляла забыть о боли в боку.

Значит, Хукерам все-таки не удалось прикончить Праймера Тэсса. Он последовал за ними в Джанкшен и теперь, конечно, уже знает, что они поселились в доме. Вот проклятие! Значит, Ванесса опять в опасности. Бандит не отказался от мысли завладеть ею и теперь уже не откажется, пока не умрет. Одно то, что этот ублюдок носит на шее косичку из волос Ванессы, доводило до бешенства. Кейн решил, что, чего бы ему это ни стоило, он позаботится, чтобы проклятый полукровка больше не посмел обеспокоить Ванессу. Прежде чем умереть самому, Кейн просто обязан убить мерзавца. Пристрелить, где бы ни увидел, независимо от того, вооружен подонок или нет. Какая разница, если его решат повесить за это? Все равно он скоро умрет.

Свежие следы колес говорили о том, что Адам, не теряя времени, исчез из города, опередив Хиллов с Ванессой на несколько миль. Кейн не замедлял бега лошади, пока не заметил фургон Виснеров. Затем поскакал рядом. Элли сидела между Мэри Бэн и Ванессой, бессильно уронив руки на колени и уставясь вперед ничего не видящим взглядом.

– Ты выглядишь усталым, Кейн. – Ванесса сняла капор и накрыла голову шалью. Свежий ветер с гор был холодным и продувал до костей.

– Да, малышка, так и есть. Да и желудок уже требует своего.

– Что сказал мистер Макклауд? Он успеет отправить письма твоим друзьям вовремя?

– Он сказал, что приглашение Логану отправит с оказией уже сегодня. И непременно придумает, как переслать письмо Куперу.

– Я забыла спросить у тебя, договорился ли ты со священником? Приедет ли он?

– Он обещал приехать к нам сразу же после утренней службы. Приятный человек, переселился сюда прошлой зимой из Огайо.

Нестерпимо заныл бок, но Кейн не подал виду. Он не хотел волновать Ванессу. Но как же он будет рад наконец оказаться дома! Мало того, что желудок бушует, так еще и бок разболелся. Конечно, он проголодался. Кейн уже успел заметить, что боль особенно тревожила его на пустой желудок. Если бы Элли не столкнулась нос к носу с этим старым чертом, то они славно бы пообедали в ресторанчике Мэйбл.

Когда Элли впервые рассказала ему об Адаме Хилле, брате своего погибшего мужа, Кейн заподозрил, что за всем этим кроется одно лицо – Адам Клейхилл. Это было так похоже на Адама, полностью в его духе: соблазнить молоденькую, романтично настроенную девушку и затем бросить ее. Генри и Купер были слишком уж похожи, чтобы это оказалось простым совпадением, да еще этот искривленный палец… Элли невольно перехитрила Адама, когда зарегистрировала и свой брак, и рождение сына у судьи совершенно официально, как полагается. Все эти годы она являлась законной женой Адама, так что и Генри – его законный сын и наследник. Старый волокита, наверное, уже мозги своротил набекрень, раздумывая, что же будет дальше. Всю жизнь он поступал так, как ему заблагорассудится, и плевать хотел, что об этом думают другие. Но Элли и ее сын могут стать причиной его краха. Несмотря на адскую боль в боку, Кейн не выдержал и хихикнул.

Было уже за полдень, когда они наконец подъехали к дому. Джон остановил лошадей, чтобы высадить дам, и лишь затем завез фургон в сарай.

– Мэри Бэн и я приготовим обед, а вы прилягте, – сказала Ванесса, помогая Элли размотать шаль.

– Спасибо, родная. Я так и сделаю. Только проследи, пожалуйста, чтобы Кейн выпил молока.

И она медленно двинулась вверх по лестнице.

Кейн прошел на кухню и сел за стол. Генри предложил взять на себя заботу о Рыжем Великане, а также пообещал передать Джебу с Клеем просьбу Кейна зайти в дом. Кейну не давала покоя новость о появлении неугомонного Праймера Тэсса. Сегодня ему придется совершенно категорически запретить Ванессе удаляться куда-либо от дома, то есть она должна все время быть в поле зрения мужчин. Ванесса подошла к нему с кружкой молока.

– Тетя просила меня проследить, чтобы ты обязательно выпил свое молоко.

Она поставила кружку на стол перед Кейном, и он тут же, воспользовавшись моментом, усадил ее к себе на колени.

– Спасибо, любовь моя.

Он быстро осушил кружку.

– Это, пожалуй, даже лучше, чем виски.

Кейн ласково усмехнулся, заметив, как Ванесса нахмурила брови, и нежно поцеловал ее.

– Бедная тетя Элли! Ты видел ее лицо, когда этот жуткий человек начал осыпать ее оскорблениями?

– Да, радость моя. Но она женщина сильная и волевая и сумеет все это пережить. А теперь ставь на стол все, что есть. Твой жених умирает с голоду.

Подкрепившись, Кейн кивком показал Джону и Хукерам на дверь. Они дружно встали из-за стола и покинули кухню. Во дворе они гуськом прошли к аккуратно сложенной поленнице дров. Кейн устроился на бревне, остальные присели рядом на корточки.

– Праймер Тэсс не умер. Каким-то чудом полукровка выжил, и теперь он в Джанкшене.

Джеб и Клей уставились друг на друга, и Клей виновато пробормотал:

– Де-еррь-мо!

Джеб сплюнул жвачку и произнес:

– Если вы говорите, что он выжил, значит, так оно и есть. Но дьявол меня побери, если я понимаю, как ему это удалось. Он же висел на лошади как мешок, когда я видел его в последний раз.

– В нем же три дырки от наших пуль, Кейн! Причем две из них выше пояса! Не иначе как у него три жизни в запасе! – пробурчал Клей.

– Хоть он и висел, но все же удержался в седле и доехал до кого-то, кто сумел подлечить его.

– Но там не было никого, кроме кучки индейцев. Я даже порадовался за них: вот, дескать, едет к ним скальп, за которым и охотиться не пришлось! Ты же не думаешь, что это они его подлечили?

– Но кто-то это сделал! Да и не важно кто! Он пришел к Макклауду и начал про меня расспрашивать. Теперь он точно знает, где мы. Странно, что он еще ничего не предпринял.

– Э-эх! Надо было нам все-таки поехать вслед за ним, Джеб!

– Брось, ни к чему это! Потерянного не вернешь. Да и выбор у нас тогда был невелик. Мы, конечно, могли бы поехать за ним, может быть, даже сразились бы с индейцами, а в это время Кейн умер бы, истекая кровью.

– Вот зверюга! – проговорил опечаленный Джон. – Вскормлен волчьим молоком и нюх как у волка. По-моему, он задумал расправиться с нами по очереди. Вряд ли он решится на атаку, пока не уравняет силы.

– Думаю, ты прав, Джон. – Кейн внимательно оглядел двор, словно генерал, осматривающий будущее поле боя и решающий, как лучше всего защитить свою позицию. – У нас тут есть парочка местечек, куда он может подобраться незамеченным. Думаю, вы и сами приметили эти места. Нам придется приглядывать друг за другом и за Генри тоже.

– Кажется, тебе придется выкопать другую яму, Джеб. Я не собираюсь заниматься готовкой деликатеса, пока мою задницу не будет прикрывать что-нибудь солидное, типа каменной стены. – Клей невинно улыбнулся и развел руками: дескать, ничего не поделаешь, старина.

Но Джебу изменило обычное чувство юмора. Он отрезал солидный кусок жвачки, засунул ее в рот и с отвращением взглянул на ухмыляющегося брата.

– Тебе-то что? Ты все равно не умеешь готовить!

Сидя за столом на кухне, Кейн глядел, как суетится Ванесса, готовя ужин. Тут появилась Элли с сыном. Они провели несколько часов наедине. Элли побледнела, но сохраняла обычное спокойствие и даже улыбалась. Она аккуратно причесала волосы и надела свежий фартук. Налив себе и Генри по чашке кофе, Элли села за стол.

– Мы с Генри сегодня очень серьезно побеседовали. Я все ему объяснила. – Элли улыбнулась сыну, в ее глазах засветились нежность и любовь. – Мы решили, что ничего не изменилось. Мы все те же. Я, как и прежде, буду с благодарностью вспоминать о том времени, когда зачала своего сына, хотя его отец оказался совсем не таким, каким представлялся. Возможно, это иллюзия, но я все же продолжаю верить, что в те несколько недель Адам по-своему, конечно, но любил меня. Мне так легче, ведь он все же мой муж и отец Генри. Тут уж ничего не поделаешь. Единственное, о чем я жалею, что не разобралась давным-давно: он не стоит ни одной моей слезинки и тем более всех этих долгих лет, когда я горевала о нем. Но во всем остальном я ничего не хотела бы изменить в своей жизни. Тем более не хотелось бы жить без Генри.

– Я очень рад, Элли, что вы нашли в себе силы спокойно во всем разобраться и пережить этот кошмар. – Кейн потянулся к ней через стол и накрыл ее руку своей. – Как ни странно, все брошенные Адамом женщины – исключительно порядочные и незаурядные. Моя собственная мать пала жертвой его чар. В обаянии этому старому негодяю не откажешь, и, когда дело касается женщин, он пользуется им вовсю.

– Я объяснила Генри, что его отец оказался трусом и нам просто повезло, что он унаследовал от Клейхилла всего-навсего искривленный палец, а не черную душу.

– Мне он очень не понравился, ма. Жаль, что он мой па, – деревянным голосом произнес Генри. – Но больше он не скажет тебе ни одной гадости, иначе я как следует врежу ему.

– Не знаю, поверишь ты или нет, Генри, но и у этого события есть свои плюсы, – сказал ему Кейн. – Теперь у тебя появились сразу два сводных брата, которые тоже с удовольствием расквасили бы физиономию старому Адаму. Купер Парнелл и Логан Хорн – самые замечательные люди, какие только бывают на свете, и ты полюбишь их и будешь очень гордиться тем, что у тебя такие братья.

– Братья?! У меня есть братья? Но… может быть, я им не… понравлюсь? Может быть, они решат, что я…

– Не волнуйся насчет этого, – перебил его Кейн.

– Бог ты мой! Да они же приедут сюда в воскресенье! – Элли в волнении затеребила кружку.

– Мать Купера тоже приедет. Адам соблазнил ее, когда ей было всего шестнадцать. Ее родители, узнав о беременности, выгнали дочь из дома, и она стирала солдатам белье, чтобы хоть как-то заработать себе и растущему в ней ребенку на пропитание. Но она никогда не склоняла головы и со временем вышла замуж за Оскара Парнелла, который и усыновил Купера. Когда же он умер, то она и Купер начали вместе разводить породистых лошадей. Сейчас она снова замужем – за Арни Хендерсоном.

– Бедняжка. Да ей пришлось еще тяжелее, чем мне!

– Вы уже решили, что собираетесь делать, Элли?

– Я ничего не стану просить у Адама Клейхилла, – мгновенно ответила Элли. – Но если бы у меня были деньги, я бы постаралась выправить новые бумаги, где стояло бы настоящее имя мужа. И на свидетельстве о браке, и на свидетельстве о рождении Генри. Я не собираюсь пользоваться этим именем, но надо сделать это ради детей, которые родятся у Генри с Мэри Бэн. Все должно быть по закону, правда?

– Вы позволите мне переговорить на эту тему с Логаном и Купером? Кому-нибудь из них наверняка придет в голову, как это получше устроить.

– Вряд ли им есть до нас дело.

– А вот тут вы очень и очень ошибаетесь. Да вы и сами все поймете, когда познакомитесь с ними поближе. Им пришлось бороться с Адамом Клейхиллом всю жизнь, отстаивать каждый свой шаг, прежде чем они достигли занимаемого ими нынче положения.

Мысли Генри редко задерживались на одной и той же теме подолгу, и фраза Кейна о борьбе тут же направила их в новое русло.

– Знаешь, Кейн, а я ведь побил сегодня этого горластого грубияна Стэна Тэйлора, и все как-то некогда было рассказать тебе об этом. Сначала я очень боялся драться, потом боялся сделать ему больно. Мэри Бэн уверяла, что я с ним справлюсь, она сказала, что если я не подерусь, то потом не смогу и носа сунуть в город. Но он прямо взбесил меня тем, что собрался поцеловать Мэри Бэн. Представляешь? Он смотрел на мои кулаки, и тут я врезал ему прямо… э-э… в ширинку. Мэри Бэн велела мне постараться, я и не сдерживался. Бум! И он сложился пополам. Тут я дал ему по затылку – все по правилам, как ты и учил.

Генри поднял руки, занял боевую стойку и все наглядно продемонстрировал. Кейн внимательно слушал, одобрительно кивая головой.

Элли поднялась из-за стола и отвернула вспыхнувшее лицо. Ей не хотелось омрачать радость упивающегося победой сына замечанием, чтобы он следил за своими выражениями.

Ванесса, сидя на краешке кровати, расплетала косу. Всякий раз, когда она расчесывала волосы на ночь, она ощупывала макушку, стараясь понять, насколько подросли выстриженные Праймером Тэссом волосы. Они росли, но медленно. Она перекинула густую массу волос через плечо и тщательно расчесывала их редким гребнем, начиная снизу и постепенно переходя все выше.

Кейн лежал на спине и не мог налюбоваться хрупкой красавицей с огненной гривой волос. Он не мог отвести глаз от пламенного ореола вокруг ее головы, от совершенных линий ее тела, просвечивающего сквозь тонкую ночную рубашку. Он закрыл глаза и блаженно вздохнул. Ему все еще с трудом верилось, что эта колдунья любит его! Сердце в груди так и таяло. Он открыл глаза, отобрал у нее гребень и положил его на ночной столик рядом с кроватью.

– Все равно они перепутаются, любовь моя. Расчешешь их утром. – Он ласково, но настойчиво потянул ее за рукав рубашки. – И почему ты упорно надеваешь это? Ведь все равно придется снимать.

– Уж так сложилось, что все приличные молодые леди надевают, ложась спать, подобные штуки. – Она разыграла благородное негодование, возмущенно выгнув брови. – Не так-то легко отказаться от многолетних привычек и девичьей скромности.

– Скромность? Со мной?

– Я не привыкла расхаживать нагишом перед моими любовниками.

Она растянула губы в светской улыбке, тем временем проворно собирая волосы в пучок и подвязывая их голубой лентой.

– И сколько же любовников у тебя было, моя прекрасная леди? – зарычал он грозно и дернул ее за руку. – Затуши лампу. Любовник жаждет обнять тебя, поцеловать и прочее, ясно? Он даже может совсем обессилеть от бесплодного ожидания и уснуть, так что не тяни.

– Почему ты задернул шторы? Здесь так высоко, что снаружи нас никто не увидит.

– Увидит, если очень постарается.

– Но кому это придет в голову?

– Быстро в постель, любовь моя, не заговаривай мне зубы.

Голос его мгновенно потеплел от нежности, а янтарные глаза призывно засияли.

Ванесса задула лампу. Она дернула за ленточку у горловины, и ночная рубашка бесшумно соскользнула с ее плеч и воздушной волной легла возле ног. Ванесса смело шагнула в его объятия, прижалась всем телом, и Кейн восторженно охнул, когда ее бархатистые мягкие груди коснулись его груди.

– Иногда день кажется длиннее месяца, так мне хочется, чтобы поскорее настала ночь и ты пришла ко мне, счастье мое.

Его рука скользнула вниз по изящной женской спине, укладывая ее так, чтобы ее тело идеально вписалось во все впадинки и выпуклости его тела.

– Я случайно не задела твое больное плечо?

– Нет, моя прекрасная, нежнейшая малышка, ангел среди женщин, – бормотал он в перерывах между поцелуями. – О единственной части тела, которая меня сейчас беспокоит, я, пожалуй, не стану упоминать, чтобы не оскорбить девическую скромность моей благовоспитанной леди.

Она вскинула руки, чтобы покрепче обнять его. Ее тело рванулось ему навстречу. Он покрыл ее лицо поцелуями, и с каждым поцелуем его желание разгоралось все сильнее. Он погладил налитую грудь и сам поразился тому, как бурлит кровь в венах.

Минуту спустя они уже переплелись в объятиях, утоляя ненасытный голод, который требовал не только получать, но и столь же щедро отдавать, дарить, окутывая другого своим теплом, нежностью и страстью. Они стали единым в поисках пика страсти, достичь которого можно лишь усилиями двух любящих. Все мысли и тревоги покинули их, когда лавина любви унесла их в долину блаженства, и с губ их слетели крики восторга и тела забились в сладостной судороге.