Текст книги "Китайская народная литература"

Глава 4
Народные песни

Форма и структура народных песен

Народные песни и частушки. Это короткие рифмованные произведения, созданные народом в устной форме. Слова, которые можно спеть, положив на какую-либо мелодию, обычно называют песней, а те, что просто читаются нараспев, – частушкой. Однако история этих понятий достаточно непроста. В разделе «Песни царства Вэй» «Ши цзин» есть песня «Персиком благоухают сады»: «Сердце печалью томится, а я песни пою, точно нет и беды». В комментарии «Мао чжуань» говорится: «Песня исполняется под музыку, частушка произносится без аккомпанемента». Исполнение песен подразумевало наличие музыкального сопровождения, а частушка произносилась без него. Изначально все народные песни пелись без аккомпанемента, соответствующие музыкальные инструменты появились позже. Тогда песни без аккомпанемента стали называться частушками. Такое определение существовало вплоть до эпохи Цин. Составитель книги «Гу Яоянь» («Древние песни и пословицы») Ду Вэньлань пишет в предисловии: «Различие песен и частушек заключается в разделении на те, что поются с музыкальным сопровождением и без него, песня является общим названием, обобщающим понятия, поэтому частушка также является песней». По его мнению, частушка – это тоже песня, которая поется без аккомпанемента. В эпоху Сун Го Маоцянь, составитель «Юэфу ши цзи» («Свод стихов юэфу»), ввел такие понятия, как юэгэ и яоцы. Первое подразумевало пение под музыку. Яоцы были собраны в 87−89 главах сборника, по форме и содержанию они сильно отличались от юэгэ. Но в сборнике «Хань ши чажанцзюй» («„Стихи [Ши цзина]“ по версии [ученого] Хань по параграфам и разделам») дается другое определение, более научное: «То, у чего есть своя мелодия, называется песней, а то, у чего нет мелодии, называется частушкой» [45]. То есть песню можно спеть, у нее есть своя мелодия (или напев), у частушки этого нет, поэтому ее нельзя спеть. Начиная с эпохи Хань, эта особенность народных песен постепенно осознавалась. Например, в книге «Хоу ханьшу» («История династии Поздняя Хань») применительно к частушкам встречаются следующие названия – фэнъяо («популярные частушки», глава «Повествование о Ян Сюе»); яоянь (песни, распускающие злые слухи, глава «Повествование о Цай Юне»). В книге «Цзинь шу» («История династии Цзинь») используется термин миньяо (народные частушки); в книге «Наньши» («История южных династий») – байсин яо (простонародная песня); в книге «Цзю Тан шу» («Старая история династии Тан») – яоцы (народная песня). Для частушек и поговорок также существует общее название – яоянь, и те, и другие являются рифмованными произведениями. Какими же специфическими особенностями обладают частушки, яо? Для того чтобы это понять, достаточно взглянуть на два таких аспекта, как содержание и форма.

Частушки обладают мощным политическим подтекстом, еще в доциньскую эпоху люди придавали им большое значение. В главе «Чжоу юй» («Речи царства Цзинь») книги «Го юй» говорится: «Они прислушивались к пересудам на рынках, выделяли злое и доброе в народных песнях»[61]61
  Речи царств / Пер., вст. ст. и прим. В.С. Таскина. М.: Наука, 1987.


[Закрыть]. Записанные в главе «Ян Сюй чжуань» («Жизнеописание Ян Сюя») книги «Хоу ханьшу» народные песни отражают текущую политическую ситуацию: «Когда Ян Сюй вступал на пост правителя области Наньян, то он вступил в границу области тайно, переодевшись в лохмотья и в сопровождении лишь одного помощника. Первым делом он прошелся по деревням и послушал народные песни, лишь потом вступил в должность». Знакомство с народными песнями позволило понять политическую обстановку. Толкование народных песен является прямым продолжением и развитием традиций доциньской эпохи. Глядя на народные песни, собранные в книге «Гу яо янь» («Древние частушки и пословицы»), можно увидеть, что хоть они и были короткими, но сила мятежного духа в них была очень велика.

Народные песни отражали все главные политические события, причем невероятно быстро. Современные куайбань (народные стихи, частушки, декламируемые под удары бамбуковых дощечек. – Примеч. пер.), народные рифмованные поговорки, скороговорки, а также популярные среди рабочих в период до Освобождения гуайхуа (странные речи, нелепости) тоже относятся к этому разряду. Бойкие на язык дети и подростки распространяли народные песни. А взрослые часто сочиняли песенки и учили им детей, чтобы песни расходились как можно шире. Народные песни распространяются очень быстро, власти не в состоянии с этим что-либо сделать. В древности песням поклонялись, считая их звуками природы. В исторической книге «Хун фань у син чжуань» («Комментарий к [воплощению учения о] пяти элементах в «Великом плане») говорится: «Народные песни (частушки яо. – Примеч. пер.) распространяет ребенок в красных одеждах, который является воплощением красной планеты (то есть Марса)». Древние народные песни считались «волей Неба», по ним предсказывали будущие события. Известно множество случаев, когда тех, кто «подделывал» народные частушки, казнили.

Базовые понятия «частушки» и «песни» часто путают. Об этом свидетельствует тот факт, что песни часто называют частушками или что песни, которые исполняются только под аккомпанемент, например, «Лю Сань-цзе», называют гэяо. Согласно строгим требованиям современной науки, такие определения являются ошибочными. «Лю Сань-цзе» по своей форме является исключительно песней (гэ), в ней нет элементов частушки (яо). Формально частушки похожи на поговорки. И те, и другие нельзя спеть, можно лишь продекламировать. В них ярко выражен ритм и свободная рифма. Они мелодичные, легко произносятся и запоминаются.

В отличие от частушек народная песня выражает субъективные чувства. Через мелодию передаются печали и радости жизни. Так, существуют хвалебные песни, горестные песни, любовные песни, трудовые песни и т. д. В отличие от частушек, которые обладают большей объективностью и носят описательный характер, народные песни более лиричны, у них есть мелодия, которая обладает своим ритмом. Здесь часто используются так называемые вставные слова[62]62
  В китайском языке это слова, которые не имеют смысла, но добавляют ритм.


[Закрыть], которые делают ритм более разнообразным, при этом в размере соблюдается единообразие. Конечно, все эти различия относительные и нестрогие. Поэтому песни и частушки часто объединяют одним названием. Однако это название, гэяо, не используется для обозначения конкретного произведения и является обобщающим. В некоторых случаях песни могут стать частушками, а к частушке может быть подобрана мелодия. Но для того, чтобы должным образом охарактеризовать особенности и достоинства песен и частушек, в научных исследованиях их необходимо рассматривать по отдельности.

Во все времена народные песни находились в тесной взаимосвязи с мелодией. Песенная мелодия называется напевом, текстовая часть обозначается иероглифом 词 или иероглифом 辞 (оба читаются «цы» и имеют значение «слово». – Примеч. пер.). Многие называют тексты песен просто «народными песнями». Среди произведений новой поэзии встречаются стихотворения в стиле народных песен, в большинстве случаев имеются в виду семисложные стихи. Однако такое определение структуры не является научным: композиция народной песни не настолько проста. В каждом районе страны у народных песен свои мотивы, структура также везде разная. На юге песни в основном состоят из четырех строк, по семь иероглифов в каждой строке, а на севере страны существуют песни не только с семисловными строками, но и с другой структурой, например, пашаньгэ во Внутренней Монголии, синьтянью в Шэньбэе, хуаэр в Ганьсу и Цинхае. Все эти формы песен устроены по-другому [46]. Ниже приведем более подробное описание самых распространенных в Китае песенных форм.

Шаньгэ. Это общее название народных песен южных провинций Китая. Широко распространены в юго-западном, центрально-южном Китае и в Цзяннани. Название «шаньгэ» появилось в эпоху династии Тан. В поэме Бо Цзюйи «Пипа син» («Песнь игрока на пипе[63]63
  Четырехструнный щипковый музыкальный инструмент, один из самых распространенных в Китае. Название отражает способ игры: пи – это движение пальцев по струнам вниз, а па – движение вверх. – Примеч. ред.


[Закрыть]», другое название «Певица («Пипа»)) есть такая строчка: «Да разве здесь песен в народе[64]64
  В оригинале у Бо Цзюйи – «шаньгэ».


[Закрыть] нет и ди – деревенских дудок?»[65]65
  Бо Цзюйи. Певица (Пипа) / Пер., сост., вст. ст. Л. Эйдлина // Поэзия эпохи Тан. М.: Художественная литература, 1987.


[Закрыть] В стихотворении Ли И есть фраза «народные песни зазвучали мелодиями чжучжи»; очевидно, что чжучжи – это разновидность шаньгэ. Лю Юйси говорил, что пение чжучжи народностей си и дун в районе Улин, на территории современной провинции Хунань, «в конце приподнятое, как песни царства У», то есть похоже на песни цзы-е и прочие песни У в Цзяннани.

Содержание шаньгэ менялось вместе с ходом истории. В период второй гражданской революционной войны в Цзянси, Хунани, Аньхое, Фуцзяни и прочих местах распространения революции стало появляться множество выдающихся «красных» народных песен в форме шаньгэ.

Пашаньгэ. Также называется пашаньдяо или шаньцюй. Эта форма была распространена среди ханьцев в западной части нынешней Внутренней Монголии. Песня состоит из двух строк, каждая музыкальная фраза – из восьми тактов. Мелодия второй строчки обычно похожа на первую, что делает песню простой и лаконичной. Когда слова какой-то песни накладываются на мелодию, то высота, темп, интенсивность, настроение мелодии меняются в зависимости от смысла слов, поэтому песня искусно и точно передает самые разные чувства. Обычно строчка песни строится на семи иероглифах в разных стихотворных вариациях, однако часто добавляются вставные слова и фразы. В старом обществе в пашаньгэ пели о тяжелой жизни народа или об искренней любви. Очень много песен этой формы пришло к нам из давних эпох, однако их слова могли меняться в зависимости от обстановки. Кроме того, все певцы обладали способностью импровизировать. Так как песни состояли всего из двух строк, то часто, чтобы разнообразить содержание, несколько песен соединяли в одну.

На севере Шаньси пашаньгэ называют шаньцюй. По форме они такие же, как и пашаньгэ, а содержание отражает жизнь народа Шаньси. Например, среди вариантов известной народной песни уезда Хэцюй «Цзоу сикоу» («Бежать за Великую стену») есть немало произведений, описывающих нелегкую долю простых людей, которые были вынуждены бежать из провинции за Великую стену в период до Освобождения.

Синьтянью. Распространены в Шэньбэе, то есть на севере провинции Шэньси. Также называются шуньтянью и шаньцюйэр. По форме они близки пашаньгэ, тоже состоят из двух строчек и основываются на вариациях семи иероглифов, но в них меньше вставных слов. Для них характерен торжественный и свободный мотив, а также мелодичность языка. В песнях синьтянью используется много повторяющихся слогов, а также сравнения и метафоры. Например:

 
青线线那个蓝线线蓝格英英的彩，
生下了一个蓝花花实实的爱死人。
цин сяньсянь нагэ лань сяньсянь лань гэ инин дэ цай,
шэн ся лэ и гэ лань хуахуа шиши дэ айсы жэнь
 
 
Зеленая нитка-ниточка и синяя нитка-ниточка
соединяются в яркий-яркий рисунок.
Родился у меня Лань Хуахуа, люблю-люблю,
аж задушить хочу.
 

В первой строке пять раз используется прием повтора слогов. До Освобождения в синьтянью пелось о любви или о печали. В период Антияпонской войны Шэньбэй стал центром сопротивления агрессору. Под руководством Коммунистической партии район смог получить Освобождение, после этого содержание песен стало неразрывно связано с жизнью трудового народа. Товарищ Ли Ли много об этом рассказывал: «Никогда не забуду этот момент – у меня за спиной рюкзак, в молчании еду на осле позади вереницы всадников, тут мы приближаемся к Великой Китайской стене, которую не объять взглядом. Несколько дней мы шли по пустыне, перевозили соль, повсюду раздавались пронзительные протяжные звуки. Когда было особенно тяжело, они запевали синьтянью с их легким и непринужденным мотивом. Тогда можно было забыть, что находишься в пути, а иногда они вдруг заставляли тебя почувствовать себя птицей <…> Были и такие безоблачные деньки, когда можно было, прячась в тени деревьев, слушать, как деревенские женщины без стеснения распевают любовные песни, собирая растения; или можно было, стоя возле окошка какого-нибудь дома, потихоньку слушать, как крестьянки в одиночку или хором поют песни, сидя на кане[66]66
  В крестьянских домах северного Китая – широкая глиняная или кирпичная лежанка, идущая от печи и служащая дымоходом. – Примеч. ред.


[Закрыть], поджав ноги и занимаясь рукоделием. Обычно их песни были в форме синьтянью, в которых они делились горестными воспоминаниями о своей любви. В такие моменты понимаешь, что, будучи записанными, синьтянью теряют весь свой блеск» [47]. Но в синьтянью Нового времени своя сила и мощь.

Хуаэр. Также называются шаонянь. Распространены в провинциях Ганьсу и Цинхай, а также в Нинся-Хуэйском и Синьцзян-Уйгурском АР, среди народов северо-западного нагорья: хани, дунганов, дунсянов, саларов, баоаней, ту и прочих национальных меньшинств, которые говорят по-китайски. Хуаэр – это народная песня. Ее нельзя было петь дома. Считается, что это связано с любовным характером содержания. В хуаэр используется форма диалога, встречных вопросов и ответов. Когда крестьяне работали в поле, все они пели. Раздающиеся повсюду хуаэр напоминали распускающиеся повсеместно дикие цветы. Такое название хуаэр (хуа – «цветок». – Примеч. пер.) получили не только за свою красоту, но и за свою способность распространяться. Каждое лето на горе Ляньхуашань и в других местах провинции Ганьсу устраиваются встречи мастеров хуаэр. Взяв зонтики, они с песнями поднимаются в горы. Часто поют сутки напролет, и чем больше они поют, тем мощнее звучат их песни, ведь только хорошая песня может вызвать восхищение у слушателя.

Хуаэр обладают сильной художественной выразительностью, а также ярким местным колоритом и народным стилем. Это одна из наиболее ярких форм китайских народных песен.

Сяодяо. Среди народных песен, помимо шаньгэ, хуаэр, пашаньгэ, синьтянью, в каждой провинции Китая также есть разного рода местные напевы (сяодяо). Например, получившие широкое распространение песни «Кошелек с вышивкой», «Маленький пастух», «Песня о четырех временах года», «Мелодия янгэ». Повсеместно встречаются сяодяо, посвященные родным краям: шаньдунская «Гора Имэншань», «Сильный ветер» в Ганьсу, «Песенки уезда Фэнъян» провинции Аньхой, «Жасмин», «Сычжоу», «Мэн Цзяннюй» провинции Цзянсу.

Многие сяодяо дошли до нас из древности. В эпоху Мин и Цин они имели широкое распространение по всей территории Китая.

Существует множество разновидностей сяодяо, среди них трудовые песни, песни о горькой судьбе, а также любовные, шутливые и т. д. Все они сильно отличаются по содержанию и стилю – сложно вывести одну характерную черту [48].

Народные песни национальных меньшинств. Каждая народность имеет песни со своими характерными особенностями. У монголов песни мелодичные и протяжные, берущие за душу. У уйгуров – пылкие и жизнерадостные, подобно хамийской дыне, кружат голову своим ароматом; у тибетцев – мягкие и трогательные. Кроме того, все песни национальных меньшинств имеют различные формы, которые невозможно перечислить.

Таким образом, можно сказать, что Китай богат различными формами народных песен. Часто встречается ошибочное утверждение о том, что по форме они представляют собой четверостишие из семисложных строк. Это утверждение сильно упрощает понятие народной песни [49]. Нам необходимо провести глубокие исследования, изучить все разнообразие форм народных песен, предоставить новой поэзии яркий материал для творчества. Следует изучить шаньгэ, синьтянью, хуаэр и лае [67]67
  Разновидность тибетских песен, в которых с помощью повторов добиваются более глубоких ощущений от песни. – Примеч. ред.


[Закрыть], также, конечно, можно изучить и песни цзыю дайцев. Важно не имитировать форму народных песен, а умело пользоваться народным искусством для создания нового, чтобы отразить современную жизнь; перенимая традиции старого, формировать дух времени нового; перенимать опыт прошлого и идти вперед, создавая все новые песни, которые со временем станут любимы народом.

Идейное содержание народных песен

Народные песни – это богатое и выдающееся поэтическое устное народное творчество. Существует множество разновидностей народных песен, которые всесторонне отражают производственную и социальную борьбу трудового народа, а также его повседневную жизнь. Они живо и наглядно выражают мысли и чувства простых людей. Песни следуют веяниям времени и быстро изменяются вслед за жизнью. Это важный социально-исторический материал, который распространяется в устной форме. Это голос сердца народа, зеркало общества невероятной ценности. Однако изучать народные песни не так уж легко. Необходимо осмыслить каждую отдельную песню и изучить их все в комплексе. Как это можно сделать? На этот вопрос есть ответ у выдающегося поэта Ли Ли. Народные песни необходимо изучать комплексно. То есть проводить исследование, исходя из эпохи и социальных условий, в которых появилась песня, идеологии и настроений, которые существовали среди народа в то время, исходя из обычаев, привычек и языковых особенностей местности, а также местных исторических событий. Если к изучению подходить не комплексно, то никогда не поймешь народную песню… (Ли Ли «Во ши цзэньмэ сюэси миньгэ дэ» («Как я изучал народные песни»)). Рассмотрим содержание древних, современных, революционных песен и песен Нового времени более подробно.

Древние народные песни. Древних народных песен в Китае несметное количество. Многие выдающиеся произведения появились еще две – три тысячи лет назад. Древние народные песни можно найти в книгах «Ши цзин», «Юэфу ши цзи», «Гу яо янь» и в др. Например, живая и динамичная трудовая песня «Подорожник» из книги «Ши цзин» описывает движения, совершаемые при сборе дикорастущих трав. Песня «Дань-гэ», которая сохранилась в «У-Юэ чуньцю» («Анналы царств У и Юэ»), состоит всего из двух строчек по четыре иероглифа: «Срезаю побеги бамбука и связываю их. Стреляю из арбалета и преследую кабана». Однако, несмотря на краткость, эта песня рассказывает об изготовлении лука и об охоте, то есть о типичных делах человека примитивного общества, занимающегося в основном рыболовством и охотой. Это одна из самых древних песен. В 1980-е годы, во время массового сбора народных песен, в уезде Чжанцзяган округа Сучжоу удалось найти живое ее присутствие. Так она вошла в сборник народных песен.

Песни-жалобы пришли из глубокой древности, передаваясь из уст в уста. Например, «Песня о седьмой луне» из «Ши цзин» очень похожа на песни рабочих последующих эпох: она описывает круглогодичную жизнь рабов-тружеников. Песни «Там иволги», «Удары звучат далеки, далеки», «Большая мышь» – все они являются проявлением громкого народного возмущения классовой эксплуатацией и угнетением. «Вы ж, сударь, в посев не трудили руки. И в жатву не знали труда – Откуда ж зерно с трехсот полей в амбарах ваших тогда?» – сколько укоризны в этом вопросе. В песне эпохи Сун «Луна освещает всю страну» ярко отражены тяжелые годы хаоса и тяготы неравенства: «Сколько семей живет в радости, а сколько в горе?» Песня эпохи Мин «Песня о Фучуне» рассказывает не только об острых классовых противоречиях: «За рыбную муку я сына продала, на чайный аромат семью я обменяла», но и о жестокости: «И власти избили так, что нет живого места».

Наиболее значимыми древними песнями являются песни о крестьянских восстаниях. В главе «Записи о династии Суй» книги «Цзы чжи тун цзянь» («Всеобщее зерцало, управлению помогающее») есть песня, в которой говорится: «Ван Бао из Цзоупин собрал народ на горе Чанбайшань <…> и назвал себя “человек, знающий мир”». Эта песня рисует картину народного ополчения, исполненного героизма. Рисует воинственные образы героев, одетых в красные одежды, высоко держащих копья, размахивающих ножами и летящих во весь опор. Атмосфера яростного сражения передана во всем блеске. Они смело сражаются с правительственными солдатами и нисколько не боятся взглянуть врагу в лицо. Они настолько отважны, что никого не оставляют равнодушными. Почему эти герои не боятся смерти? Потому что поднимать войска и идти на Ляодун лучше, чем жертвовать жизнью во имя правительственных войск. «Чиновники вынуждают народ бунтовать» – эта песня тоже отражает сложившуюся ситуацию.

В главе «Счастливая судьба Фэн Юй-мэй» книги «Цзин бэнь тунсу сяошо» есть песня, которая рассказывает о крестьянском восстании эпохи Сун:

 
Поднимется ветер – пожар разожгут,
Не светит луна – убивай себе вволю.
Ни зернышка нет, значит, голодны все,
Есть мясо – для каждого выделят долю.
 

Эти строки отражают солидарность, царившую среди отрядов местной самообороны, а также рисуют картину борьбы. Простые люди были вынуждены быть беспощадными по отношению к чиновникам, милитаристам, помещикам, тиранам.

Кроме того, среди народных песен есть множество прекрасных произведений о любви. Например, в «Го фэн», первой части «Ши цзин», есть песни «Тихая девушка», «Река Хань широка», «Тростники с осокой сини, сини», «Мугуа» «Ты мне в подарок принес плод айвы», «Хитрый мальчишка». Это живые, веселые, простые песни о любви, которые демонстрируют чистые чувства между юношами и девушками. Некоторые любовные песни отражают и социальные условия того времени, которые обладали большим значением для прогресса и являются ценным материалом для нас. Песни юэфу [68]68
  Традиционный лирический поэтический жанр, возникший под покровительством придворной Музыкальной палаты. – Примеч. ред.


[Закрыть] эпохи Южных и Северных династий «Обломить ветку ивы», «Песни Цзы-е», «Читаю нараспев песню», «Песнь о Западе» – все это прекрасные и трогательные произведения. Среди песен эпох Мин и Цин тоже есть немало выдающихся. Например, «Глиняная статуэтка», «Восход луны», «Софора высоко в горах» и т. д. Также в древности было много детских и подростковых песен. Многие из них собраны в книге Ду Вэньланя «Гу яоянь» эпохи Цин, а также в книге «Гудай эргэ цзыляо» («Сборник детских песен древности»), выпущенной Чжао Цзиншэнем и Чэ Силу-нем. Песни «Куют железо Чжан и Ли» эпохи Мин, «Есть одна барышня семнадцати лет», «Малютка», «Палка в золотом колесе» эпохи Цин и т. д. до сих пор популярны в народе, имеют долгую историю бытования.

Современные народные песни[69]69
  Автор так называет песни периода примерно с правления династии Цин до образования КНР.


[Закрыть] – это в основном устное народное творчество, которое долгое время было распространено во время полуфеодального и полуколониального Китая и сохранилось по сей день в речи народа. Эти песни имеют очень богатое содержание. Их можно разделить на трудовые песни, песни-жалобы, обличающие (высмеивающие), любовные, обрядовые, детские и т. д. Теперь немного подробнее о каждом из видов.

Трудовые песни. Выполняя работу, народ не может не петь. Однако не все песни, которые поются во время работы, являются трудовыми. Только те песни, чьи тексты посвящены труду, относятся к этому виду. Например, песни о посадке риса, о работе в поле, об орошении полей, песни лодочников, дровосеков, о сборе чая, о рыбаках, о погонщиках лошадей, пастушьи песни, охотничьи, о трамбовке почвы (трудовые припевки) и прочие песни, исполняемые в такт движениям при физической работе.

Песни-жалобы. Их поют крестьяне, батраки и земледельцы. Главным образом эти песни рассказывают об эксплуатации трудового народа. У бедняков есть три несчастья: взимаемая с крестьян земельная рента, заем под высокие проценты, а также государственные сборщики налогов – в песнях содержится сжатое и живое описание этих бед и горестей, которые не дают народу спокойно жить. Такое положение дел было повсеместно распространено в старом обществе, представляло собой типичную ситуацию. Крестьяне тех лет действительно, «взрастив тысячи рисовых колосьев, откладывали серп и шли просить милостыню», так как арендатор платил ренту в 83 кг из собранных 100 кг риса, взяв взаймы 100 кг, должен был вернуть 150 кг, 80 кг за 9 лет превращались в 3000 кг. Поэтому крестьяне говорили: «Подсчеты землевладельца – слезы крестьянина». Порой в песнях-жалобах отражалось просыпающееся классовое сознание крестьян. Они начинали осознавать зло эксплуатации и предпринимали первые шаги к тому, чтобы сбросить с себя оковы.

Женщины, особенно занимающиеся трудом, жили в эпоху феодального строя не лучше рабов. Они работали целыми днями, но все равно голодали и замерзали, часто страдали от побоев и оскорблений. Их слезные переживания легли в основу многих песен-жалоб:

 
Быть женой мужа действительно тяжело.
Встану с утра пораньше, спрошу, здоров ли,
Зайду на кухню, слез уже не удержать.
Найду на кухне тыкву, спрошу свекров, приготовить ли.
Свекр говорит варить, свекровь говорит парить.
Варить ли, парить ли – свекрам все равно не по вкусу.
Они стукнут кулаками о стол, начнут ругаться.
На третий день после свадьбы уже две палки обломали.
На четвертый день – девять платьев оборвали.
 

р-н Хэньшань, провинция Хунань

Эта женская песня-жалоба типична для всех районов. В провинциях Гуандун и Шэньси, в Пекине и других местах есть разные варианты этой песни. Женщины обычно очень трудолюбивы и умны, но не могут пользоваться результатами собственного труда: «В нашей семье жена умеет раскатывать тесто. Берет скалку и раскатывает большой пласт. Берет нож и нарезает нити и кладет в котел – крутится как белка в колесе. Кладет в пиалу лотос. Свекру даст пиалу, пиалу свекрови. Двум золовкам – по полчашки. Под кухонным столом припрячет чашку – придет кошка, полакает, придет собака, разобьет, придет мышь – ляжет на чашку, испугает жену. Где спит жена? На зольнике. Что она подстилает? Баранью шкуру. Чем укрывается? Собачьим мехом. Что она подкладывает под голову? Скалку. Свекр берет кирпич, свекровь плеть, бьют они жену до полусмерти». Очевидно, что женщины жили хуже животных:

 
Днями по сто раз ношу воду, вечером мелю муку
до полуночи. Есть, кому подменить корову, но
некому подменить меня. Разгоряченному телу на
холодном кане не заснуть, но лишь засну – тут же
услышу, как свекр со свекровью меня ругают.
 

провинция Шэньси

В старом обществе о женщинах никто не проявлял заботу. Решение об их замужестве находилось в руках других людей. Женщин часто рассматривали как товар, который продавали и покупали:

 
Самое жестокое сердце у родителей, обменяли
меня на сто литров вина. Их прекрасное вино
когда-нибудь закончится, а моя жизнь отныне
полна страданий.
 

Тибет, округ Чамдо, уезд Батанг

Причина того, что решение о браке женщины принималось родителями, была не в черствости их сердец, тому виной пережитки феодального общества. Ханьцы хотя и не обменивали дочерей на вино, но часто совершали брачные сделки в форме купли-продажи, получая деньги или власть. В результате женщины часто выходили за стариков, распутников или игроков и страдали до конца жизни.

В своих песнях женщины также жаловались на тех, кто забирал в армию их мужей, на распределителей повинностей, которые рушили и разоряли их семьи. Например, песня Внутренней Монголии «Жулисыдэма», которую можно найти в сборнике народных песен монголов округа Фусинь «Уишаньдань». В форме диалога двух молодоженов, которые случайно встретились после долгой разлуки, рассказывается о трагедии распавшейся из-за междоусобиц милитаристов семьи. Правительство забрало новоиспеченного мужа прямо со свадебной церемонии, после он спасся бегством, сделался бродягой и вернулся домой.

В некоторых песнях-жалобах описывались ужасы, связанные с традицией феодального общества бинтовать женщинам ноги: «Пара бинтованных ног – целый сосуд со слезами». Говоря «сосуд со слезами», они нисколько не преувеличивали. Часто девочкам начинали бинтовать ноги в возрасте 5–6 лет, что приводило к переломам стоп; ходьба вызывала у них невероятные муки, хотя называли такие маленькие ножки довольно красиво – «золотой лотос в три цуня». Этому испытанию подвергались почти все женщины.

В женских песнях-жалобах глубоко отпечаталось время, поэтому они представляют собой хороший материал для сравнения условий нынешней эпохи с прошлыми. Сегодня, благодаря Коммунистической партии, женщины обрели свободу, сбросили гнет, стали полноценными гражданами Нового Китая, обрели права и равенство. Ф. Энгельс говорил, что показателем уровня культуры страны является положение женщины в ней. Женские песни-жалобы обладают высоким социальным значением.

Сатирические песни. Это распространенный вид традиционных народных песен. Острие сатирических песен политического характера обычно направлено на угнетающих народ империалистов, милитаристов или чиновников. Практически все важные события находили глубокое, острое и моментальное отражение в народных песнях.

В книге «Юэфэнь цзиши» («Записи о событиях в Гуандуне»), которая была выпущена на восьмой год правления императора династии Цин Тунчжи (1869), есть народная песня времен Опиумных войн, высмеивающая чиновника цинского правительства Ци Шаня, предателя родины: «Простой народ боится чиновников, чиновники боятся заморского черта». Позже, когда в Саньюаньли поднялось народное восстание, к песне добавилась еще одна фраза: «Заморский черт боится простого народа». Песня стала как бы замкнутой цепочкой, где конец переходит в начало: народ боится – чиновник боится – заморский черт боится – народ боится… В этом столько ловкости, мастерства и глубины.

Очень много сатирических песен на тему милитаристов и противоборствующей армии. Песня «Три “не” Центральной армии[70]70
  Войска Чан Кайши.


[Закрыть]» рассказывает о повсеместных грабежах и беззакониях. Многие песни в незамысловатой форме разоблачают лицемерие:

 
Если армия не берет денег – значит, даешь маловато,
Не схватила, чтобы отправить в солдаты, —
значит, ты староват,
Не заняла твой дом – он для нее тесноват,
Не боится смерти – спаслась бегством.
 

Эту песню можно найти в «Цзянсу миньгэ цзи» («Сборнике народных песен Цзянсу»), изданном в 1933 году. В период Освободительной войны в ее начале появилась строчка «Центральная армия, хорошо сказано!», что еще точнее отражает события тех лет.

Любовные песни. Составляют бо́льшую долю традиционных народных песен. С художественной точки зрения они являются вполне оформившимися. Множество любовных песен пришло к нам из древности. Например, песня народности хакка: «Как узнать, насколько глубока река, если вода в ней мутная? Как узнать, что у него на душе, если на востоке солнце, а на западе идет дождь. Только подумаешь, что небо затянуло тучами, как тут все проясняется». Китайский иероглиф 晴 (цин) – «ясный» – созвучен иероглифу 情 (цин) – «чувство», «любовь». Таким образом в песне выражаются сомнения влюбленности. Этот же прием (то есть замена иероглифа 晴 на 情. – Примеч. пер.) используется в стихотворении Лю Юйси «Чжучжи цы» («Слово о бамбуковой ветке»)[71]71
  Стихотворение написано с помощью подражания сычуаньской традиционной народной песне.


[Закрыть]. Многие народные любовные песни вошли в сборники «Шаньгэ» («Народные песни») эпохи Мин, «Юэгэ» («Кантонские песни») эпохи Цин. Также они до сих пор распространены в народе в устной форме.

В любовных песнях поется о простой и искренней любви, присущей простому народу. Они выражают мечты о счастливой жизни, демонстрируют твердость истинной любви и борьбу с устоями брака традиционного феодального общества. Многие любовные песни тесно связаны с физическим трудом. Например, песню «Кошелек с вышивкой» женщины часто пели за рукоделием. Они вышивали прекрасные орнаменты и пели о своих надеждах и мечтах. В песне «Пастух У-гэ» немало трогательных деталей, которые живо описывают искреннее чувство молодой трудолюбивой парочки: