Текст книги "Где оживают грёзы"

– Клянусь Зарозом. – Аарос в который раз уставился на нее, не понимая, во что его втянули. – Битва, кровопротие, союзники. – Он покачал головой. – К какой бы войне ты ни готовилась, давай для начала поедим. Нас ждет ужин.

10

Как и ожидалось, все уставились на нее. Каллия именно этого и добивалась, и даже если бы она спланировала все заранее, все равно не смогла бы выбрать более подходящего момента.

– Милая моя! – Эразмус Рейн вскочил на ноги, будто восторженный зритель, позволяя рассмотреть свой оранжевый костюм во всем его великолепии. – Я уже боялся, что вы потеряли приглашение. Второе блюдо как раз на подходе!

Судя по выражению лица мэра, сидевшего во главе стола, тот как раз предпочел бы, чтобы Каллия где-нибудь заблудилась, особенно когда увидел ее наряд. Наверное, даже чудовищный зверь с пеной у рта, вломившийся в комнату, не смог бы напугать его сильнее.

На лицах остальных гостей отразилось похожее выражение. Шок, неловкость, толика отвращения, особенно в глазах хмурой молодой женщины, сидевшей рядом с мэром. Ее золотистые волосы были убраны в тугой пучок, а платье цвета игристого вина полностью закрывало руки и шею.

Платье Каллии, напротив, почти не оставляло простора для воображения. Пожалуй, ей следовало бы устыдиться, ведь она намеренно нарядилась так, как не принято в Глориане. Но она лишь порадовалась тому, что выбрала платье с открытыми плечами. Иначе ей уже стало бы жарко в увешанной зеркалами комнате, где пылали свечи и сидело больше дюжины человек. А теперь к ним добавились еще два.

– Прошу прощения. – Каллия испытала прилив удовольствия, потянув Аароса к двум свободным стульям в конце стола. – Нас задержали кое-какие дела.

Судья Силу подавился напитком, а некоторые из гостей отвели взгляд. Другие же, наоборот, уставились еще пристальнее. Аарос отодвинул для нее стул, и она заметила его слегка насмешливую улыбку.

– И какие у вас могут быть дела? – презрительно фыркнул мэр. – Состязание еще не началось.

– Мэр Эйлин, состязание началось в ту секунду, когда вы отправили в печать объявления и облепили ими весь город. – Каллия расслабленно откинулась на обитую бархатом спинку стула. – К тому же не в моих правилах отдыхать и праздновать, когда до победы еще далеко. Ведь, разумеется, все, кто прошел отбор, потратили время на подготовку?

– Какую подготовку? – спросил рыжеволосый человек, сидевший через несколько стульев от нее, отпив вина. – Это вам не шоу талантов, дорогуша. В каждом раунде будет задана тема и реквизит, который нужно использовать. Нельзя отработать импровизацию. Тут поможет только острый ум.

Остальные гости одобрительно забормотали. Каллия аккуратно постучала пальцами по столу.

– В таком случае, я надеюсь, вы сделали все возможное, чтобы сохранить остроту ума. Дорогуша.

Рыжеволосый волшебник, который поднял было бокал, чтобы подлить вина, опустил его, бросив на Каллию гневный взгляд.

– Нахалка.

– Успокойтесь, Йозев. И вы, Каллия. Поберегите силы для выступлений. Зрители с удовольствием понаблюдают за вашим соперничеством. – Эразмус перевел взгляд на другой конец стола. – Демарко как раз собирался рассказать нам новости о Покровителях Великого. Какую замечательную работу они выполняют!

Демарко, сидевший рядом с мэром, поморщился, явно не разделяя подобных восторгов. Он поерзал на стуле, бросив короткий взгляд через стол.

– Да, я получил письмо, где сказано, что они сейчас расследуют некоторые… странности, происходящие по всей восточной части Сольтера.

Каллия заметила, что он говорил аккуратно. Сдержанно. Как будто привык, что все цепляются к его словам, и не желал слишком долго находиться в центре вни– мания.

– Что-то серьезное?

– Это связано с делом трудовых волшебников? – встрял один из конкурсантов. – Про это писали в газетах на прошлой неделе. Некоторые проснулись утром и не смогли работать, а другие, наоборот, выполнили работу за десятерых.

– Ты читаешь желтые газетенки, Робер? – усмехнулся Йозев.

– Покровители тоже обращают внимание на прессу, – огрызнулся Робер. – Правда, Демарко?

– Они приезжают только тогда, когда их вызывают, и даже этой работы более чем достаточно, – ответил тот. – Если бы они бегали проверять каждый газетный заголовок, то постоянно натыкались бы на одни выдумки.

– А если, допустим, мы попадем на страницы газет не один и не два раза… – Глаза Эразмуса хитро заблестели. – Они не начнут ломиться к нам в дверь?

– Давайте без глупостей, Рейн. Мы и так уже нарываемся на неприятности. – Мэр старательно не смотрел на Каллию. – Это состязание должно спасти нас, а не оскандалить.

– Одно другому не мешает, – рассмеялся Эразмус, делая глоток из бокала, а остальные присоединились. Ужин продолжился. Время от времени все бросали на Каллию короткие взгляды, как будто боялись навлечь на себя ее гнев. Или ее улыбку.

Ей было трудно запомнить имена всех этих людей с одинаково недовольными и высокомерными лицами. Их различали только места, из которых они прибыли. Неприятный пьяница, Йозев, громко разглагольствовал о последнем выпуске волшебников, которых ему довелось обучать в Академии братьев Вальмонт. Аарос подсказал ей, что ближайших к ним гостей звали Фаррис, Константин, Робер и Эдуар. Все четверо были трудовыми волшебниками из южной области Дэк и мечтали оставить работу ради сцены.

Цирк Триумфаторов дал им такую возможность. Каллия поняла, что не она одна отчаянно хватается за этот шанс.

Но никто другой не желал победы так сильно. Если она проиграет, ей некуда возвращаться. У Каллии нет работы, которая прокормит ее, если ничего не получится.

Аарос старался поддерживать непринужденный разговор, пока остальные делали вид, что ее здесь нет. Мило с его стороны, хотя она была готова к отчуждению. Ей не привыкать. Они уже объединились против нее и даже не скрывали этого.

«Ничего, подождем», – подумала она, поглаживая рукоятку столового ножа. Когда состязание начнется, они все вцепятся друг другу в глотки.

Стоило Каллии подумать, что все складывается замечательно, как ее бокал со звоном упал на стол. Ни она сама, ни кто-то еще его не задевал. Каллия тут же бросила салфетку на скатерть, чтобы впитать вино, которое темной струйкой побежало к ней.

– Ох, какой беспорядок вы устроили, – тут же воскликнул мэр Эйлин. – Господа, я ведь говорил, что сегодня у нас дружеский ужин. Мы тут все играем по-чест– ному.

Гости разразились смехом, вроде бы добродушным, но с издевательским оттенком. Лицо Аароса мгновенно окаменело, но Каллия погладила его по руке, когда кто-то из прислуги подошел, чтобы убраться.

– Это пятнышко? С кем не бывает. По моим меркам это вообще не беспорядок.

– У вас, наверное, много опыта в таких вопросах. – Светловолосая девушка, сидевшая рядом с мэром, даже не попыталась скрыть усмешку, поигрывая кисточками, украшавшими канделябр, который стоял прямо пе– ред ней.

Каллия широко улыбнулась в ответ. Не то чтобы она ожидала, что девушка поддержит ее в компании, почти полностью состоящей из мужчин, но было бы неплохо. Увы, в этой комнате у нее не было друзей, кроме Аароса.

Раздался визгливый крик, за которым последовал звук удара. Все гости повернулись к тому концу стола, где сидел мэр. Канделябр упал туда, где стояли приборы девушки, а сама она упала со стула.

Демарко тут же кинулся поднимать ее, но та лишь верещала «Пожар!», уставившись на маленький огонек, пожиравший ее брошенную салфетку.

Мэр Эйлин отшатнулся от пламени, как от змеи. Волшебник, сидевший справа – Йозев, – спокойно оттеснил его от стола.

– Позвольте мне.

Огонь легко можно было потушить рукавом, но волшебник, пригладив волосы, вытянул руку перед собой.

С каждой секундой пламя разрасталось. От старания на лбу Йозева выступили капельки пота. Волшебник едва слышно прошептал что-то, и вода из ближайшего бокала медленно, как патока, поплыла по воздуху. Она остановилась над пламенем. Йозев произнес еще какой-то набор слов и полностью потушил огонь.

Когда волшебник опустил руки, вокруг стола раздались легкие аплодисменты.

– Прошу, не стоит, я не герой.

Каллия разинула рот, пораженная нелепостью всего этого действа. Неужели трудовая магия выглядит вот так?

– Спасибо, что продемонстрировали свое искусство. – Мэр Эйлин похлопал Йозева по плечу. – И спасли мой стол.

Невероятно.

Мэр наклонился, поднял канделябр и поставил на место, а потом со вздохом взглянул на девушку.

– Больше не играй с подсвечниками, Жанетт.

– Я и не играла, папа. – Покраснев, она вернулась на свое место, поднявшись с помощью Демарко. Тот бросил на Каллию взгляд через весь стол, сжав зубы. Сама серьез– ность.

Не удержавшись, она едва заметно помахала ему рукой.

– Уймись, подруга, – одернул ее Аарос. – Я знаю, ты хотела добавить этой вечеринке немного огня, но это уже…

– Как будто я стала бы размениваться по таким мелочам. Это не я. Честное слово. – Каллия отпила из бокала, который уже успели заново наполнить, и еще раз помахала в ответ на пристальный взгляд Демарко. – Свои коготки я берегу для состязания.

Двадцать четвертая была настоящей задирой.

Дэрон понял это, как только она вошла в комнату. И дело было не в наряде, а в том, с каким удовольствием она наблюдала за всеобщим замешательством. Весь вечер она обменивалась лукавыми улыбками со своим напарником, думая, что никто не заметит. Но Дэрон умел распознавать провокаторов, поскольку сам был таким на пике своей карьеры. Он прекрасно знал, что самоуверенность до добра не доводит.

– Господин Демарко, расскажите, что вы планируете делать после шоу.

Жанетт, сидевшая рядом, все еще потирала запястье, хотя оно ничуть не пострадало. Ее голубые глаза жеманно поглядывали на него из-под густых ресниц. Дочь мэра продолжала излучать спокойствие и изящество даже после падения со стула. Ни один волосок не выбился из прически, ни единого пятнышка на нежном шелковом платье.

Каллия же выглядела так, будто прибыла из совершенно иного мира. Распущенные, растрепанные волосы, алые губы, дерзкое платье, граничащее с неуважением. Отвести от нее взгляд было трудно. И все же Дэрон чувствовал, что в ней присутствует какая-то скрытность. Словно стена. Он-то знал, что значит построить дерзкий фасад, чтобы спрятать все, что не хочешь показывать окружающим.

– Господин Демарко? – повторила Жанетт, очаровательно улыбаясь.

Дэрон откашлялся и извинился.

– Ничего не планирую на самом деле.

– Вы не думали о том, чтобы поработать с Покровителями? – спросила она. – Ведь ваша тетушка ими руководит. Похоже на потомственный род занятий. Это все ужасно интересно.

Ее жадное любопытство было того же сорта, что у Эразмуса, и у Дэрона от таких вопросов начинало все чесаться. Почему-то люди, не владеющие магией, больше всех интересовались системами надзора за волшебниками. Они сразу оживлялись, услышав, что Покровители арестовали очередных падших волшебников, злоупотреблявших своей силой, или уничтожили артефакт, заколдованный противоестественным образом.

Эва всегда говорила, что тетя Ката держит Сольтер в ежовых рукавицах. Дэрона это забавляло, ведь тетушка рассчитывала, что племянница пойдет по ее стопам. Даже он сам не мог отрицать, что Эва подходила лучше, чем он, поскольку от природы обладала большим талантом и могуществом, быстро соображала и умела продумывать все наперед.

Теперь, когда ее не стало, все ожидания были возложены на него, и еженедельные письма тетушки прожигали дыру в его почтовом чемоданчике, как только прибывали. Он читал их, но не отвечал.

– Не исключаю такой возможности. – Дэрон перевел взгляд на подвернутые манжеты Жанетт, из-под которых выглядывала нежная кожа. – Как ваше запястье?

– О, намного лучше! – В ее глазах сверкнула искра удовольствия, но тут же погасла. – От нее извинений, конечно, не дождешься.

Он с трудом справился с желанием взглянуть на Каллию. Ему весь вечер приходилось сдерживаться.

– За что?

– За свечу. – Жанетт, фыркнув, разгладила юбку. – Разбрасывается магией ради таких глупостей. Вы можете себе такое представить?

Она говорила так, будто магия была ее личной собственностью. Дэрон закусил щеку изнутри.

– Нет, не могу.

Очаровательная Жанетт вмиг переменилась в лице и стала похожа на коварную паучиху.

– А знаете, что говорят о вас судьи? Что, несмотря на ваше прошлое и родню, вы теперь живете как от– шельник.

Дэрон почувствовал, как к шее приливает кровь. Он покосился на остальных, стараясь не хмуриться.

Ничтожные сплетники.

– Говорят, вы больше не используете магию. Или, по крайней мере, не разбрасываетесь ею без нужды.

– Они меня не знают, – отрывисто произнес он, но в эту секунду ее пальцы коснулись его руки.

– Что ж, если это правда, – сказала Жанетт, пуская в ход лесть, – такое решение достойно восхищения. Магию можно применять для более важных вещей, чем фокусы на сцене. Отец рассказал мне о ее безвкусном выступлении на прослушивании. Подумать только, ведь этот огонь мог бы согреть чей-то дом, сжечь мусор, да что угодно!

– Для такой работы есть трудовые волшебники, – ответил Дэрон, убирая руку, чтобы взять бокал. Ее рассуждения не имели ничего общего с действительностью и напоминали косные представления о волшебниках как об инструментах, которые следует применять для работы, и о том, что люди, наделенные магией, должны находиться в полном распоряжении тех, кто ее лишен.

Весь Сольтер давно перерос такие взгляды. Кроме Глориана, судя по всему.

– Да, но зачем расходовать силы на какое-то шоу, придуманное для удовлетворения тщеславия? – проворчала Жанетт, расправляя манжеты. – Наш город много лет не видел магии, и ничего, выжили. Мы совершаем ошибку, возвращаясь к ней.

Он хотел было уточнить, что она имеет в виду, но Жанетт уже повернулась к другому волшебнику, сидевшему рядом. Момент был упущен.

Дэрон с мрачным видом уставился в тарелку. У него ничего не получалось. Несколько лет он не общался ни с кем, кроме прислуги и дворецкого Гастава, и его навыки искусного ведения бесед основательно заржавели. Не то чтобы Дэрон хоть когда-то был экспертом в этой области, но теперь стал еще более неуклюжим. Родство с Покровителями позволило ему попасть сюда, но не гарантировало успех.

Этот бессмысленный ужин оказался еще худшей пыткой, чем ожидал Дэрон. Он пришел сюда в надежде узнать побольше о Глориане, но, увы, все сегодняшние разговоры сводились к бесцельному обсуждению совсем других мест. И к расспросам о его карьере и семье, от которых он старательно уклонялся. Жизнь вынудила его освоить это умение.

Если бы Дэрон выпивал каждый раз, когда кто-то упоминал его псевдоним или Покровителей, на своих ногах он бы из комнаты не вышел.

– Какие планы на вечер, Дерзкий? – прошептал Ив, толкнув его локтем. – Мы с некоторыми ребятами планируем поразвлечься. Не хотите с нами?

Дэрон вскинул брови.

– В Глориане? Не похоже, чтобы здесь существовала хоть какая-то ночная жизнь. – Да и дневная, что уж там.

– Нет, не в городе. – Ив подмигнул, покосившись на мэра, и понизил голос. – В Чаще есть клуб. В городе о нем лучше не болтать.

Дэрон не мог себе представить более непривлекательного времяпровождения.

– Прошу прощения, но, боюсь, я не смогу присоединиться.

– Ой, да ладно вам, – протянул Ив. – Вам не помешает расслабиться.

«Отшельник». Он бы не удивился, если бы узнал, что этот конкурсант не стесняется называть его так же у него за спиной. Как будто ему есть дело до подобных глупостей. И до ночных клубов в проклятом лесу. Дэрон давно оставил такую жизнь в прошлом.

Не задумываясь, он бросил салфетку на тарелку.

– Уже уходите, Демарко? – громко заметил раскрасневшийся мэр, привлекая всеобщее внимание.

Дэрон продолжил застегивать сюртук.

– Благодарю за угощение, мэр Эйлин, но, боюсь, я уже сыт.

– Глупости! Мы как раз собирались обсудить план состязания. Не верю, что вы захотите все пропустить, учитывая ваше огромное стремление стать судье в нашем шоу.

«Огромное стремление». Какие громкие слова.

– Если щенок хочет уйти, пусть идет, – пробормотал судья Буке, промокнув рот салфеткой. – Некоторым лишь бы развлекаться и веселиться. А нам нужно обсудить важные вопросы.

Пальцы Дэрона замерли. Вместо того чтобы удалиться в свой номер, он неторопливо расстегнул сюртук и снова опустился на стул.

– В таком случае, мне было бы очень жаль все пропустить.

Язвительный ответ явно возмутил пожилого судью. Остальные гости не обратили внимания и подались вперед, когда мэр начал подниматься.

Эразмус с торжествующим видом вскочил на ноги, опередив его.

– Поздравляю, дорогие участники, – объявил он, сияя. – Вы добрались сюда со всех уголков Сольтера, чтобы принять участие в захватывающем зрелище. За многие годы мне доводилось устраивать маленькие представления и масштабные постановки, самые разные шоу, призванные развлекать и удивлять, но такого еще не было. Состязание на глазах у публики, которое определит новую звезду моего Цирка Триумфаторов.

От этих слов по спине Дэрона пробежали мурашки. Окинув взглядом стол, он убедился, что речь распорядителя цирка произвела впечатление на всех. Особенно на Каллию, в чьих глазах горела дикая жажда и надежда, наполнившие комнату.

– Наше состязание продлится месяц и будет состоять из трех выступлений. Голоса зрителей и оценки судей будут определять, кто из конкурсантов продолжит участие. После первого раунда из игры выйдут три самых слабых артиста. После второго – еще три, – продолжил Эразмус. – Последним будет раунд с наставниками, во время которого зрители выберут мою будущую звезду.

Дэрон напрягся.

– Раунд с наставниками?

– Нельзя же допустить, чтобы судьи все шоу просидели за столом, верно? – усмехнулся Эразмус. – За вычетом меня и мэра вас как раз будет четверо. Вы объединитесь с оставшимися четырьмя участниками и подготовите финальное представление. Представьте себе, как здорово будет вновь увидеть вас на сцене!

«Здорово». От одного воспоминания о своем последнем выступлении ему захотелось убежать. Остальные судьи, закончившие карьеру намного раньше, чем он, тоже были не в восторге. Никому не понравится, когда его заставляют вновь надеть цилиндр, который он не снимал с крючка много лет.

– Мы обсудим это позже. – Мэр окинул гостей ободряющим взглядом. – Времени еще много, мы готовы выслушать другие предложения. Правда, Рейн?

Повисло молчание, но в конце концов Эразмус, поджав губы, поправил на шее пышный оранжевый галстук-бабочку.

– Разумеется, – сказал он. – Однако, прежде чем мы продолжим, у меня есть простая просьба к присутствующим, которая, увы, не обсуждается.

Распорядитель достал из кармана узкий свиток сиреневатой бумаги. В развернутом виде край листа доставал до пола.

– Договор Триумфаторов.

При виде такого длинного свитка у Дэрона внутри все оборвалось. Со своего места он мог разглядеть только некоторые отрывки, напечатанные мелким шрифтом, и абзацы во всю ширину листа. Внизу, ближе к полу, виднелся ряд пустых строк. По одной на каждого участника.

– Прошу прощения? – Мэр Эйлин выхватил свиток из рук Эразмуса, вглядываясь в текст. – Вы не упоминали о договоре.

– Неужели вы настолько потеряли связь с действительностью, что забыли основы ведения дел? Договоры придуманы не просто так. Они закрепляют все детали и защищают всех участников. Обеспечивают безопасность, – непринужденно перечислил Эразмус. – Я никогда не работаю без договора. Все мои артисты подписывают его, когда вступают в труппу. Это стандартная процедура.

– Да, но в чем подвох? – Взгляд мэра лихорадочно бегал по строкам. – Мне нужно время, чтобы все это прочитать…

– По правде говоря, Эйлин, там просто сказано, что все мы согласны участвовать в игре и останемся здесь до ее окончания. Уж простите, но я не готов верить каждому на слово.

– Тогда почему договор такой длинный?

– За свой многолетний опыт я привык учитывать все варианты развития событий. Я готов терпеть тех, кто мухлюет, потому что они делают шоу интереснее. Но ничто так не портит представление, как дезертиры, полагающие, что лучше сбежать, чем проиграть. – Эразмус презрительно фыркнул. – Думаю, в этом мы с вами согласны.

Все мускулы в теле Дэрона пришли в напряжение. Он не рассчитывал оставаться в Глориане дольше, чем необходимо.

– А если мы не подпишем?

Последовала тишина, а затем раздался длинный вздох.

– Я не жалею ради этого представления никаких средств, а от вас требуется всего лишь поставить подпись. – Эразмус, опытный делец, обратил свой проницательный взгляд на мэра. – Иначе шоу не состоится. А вам придется объяснять своим людям, почему ваш город превратился в ледяную глыбу посреди проклятого леса.

Мэр Эйлин уставился на него с еще более ошеломленным выражением, чем до этого. Его лицо побледнело и застыло в мучительной задумчивости. Дэрону почти стало его жаль. Тяжело, наверное, тащить на себе весь полумертвый Глориан, отчаянно пытаясь вдохнуть в него новую жизнь.

Пламя свечей задрожало, будто на сквозняке, когда мэр наконец выдохнул и протянул руку Эразмусу.

– Полагаю, перо у вас с собой?