Текст книги "Опасный поцелуй"

Глава 41

– Мне нужно поговорить с Клаудией, – сказал Уит в телефонную трубку.

– Она здесь больше не работает, судья, – сообщила ему диспетчер, дама по имени Труди, которая заступила на дежурство в полицейском участке в эти выходные. Немного помедлив, она пояснила: – Дэлфорд ее уволил. Клаудия поехала к Хабблам, устроила там жуткий скандал, и он выгнал ее.

– Скандал по поводу чего?

– Та девушка, которую вытащили из бухты… ну, та, что нашла тело Пита Хаббла… очевидно, имела какое-то отношение к Сэму Хабблу и его исчезновению, а Дэлфорд отказался поднять тревогу по всем постам. Я слышала, как они с Кло спорили об этом. Дэлфорд приходит просто в бешенство, когда видит Клаудию. Я даже не отваживаюсь при нем произносить ее имя. – Она вкратце рассказала Уиту о Джуниоре Дэлоуче и Хезер Фаррел. Казалось, что после его отъезда по городу пронесся смертоносный вихрь.

– Боже мой! – не удержавшись, воскликнул Уит. Клаудия уволена. Хезер и Джуниор мертвы. Сэм пропал. Господи, что делать? У него отчаянно заныл желудок. – Мне нужен домашний телефон Спаерса и номер его пейджера.

Труди продиктовала ему номера.

Уит тут же позвонил Дэлфорду домой. Молчание. Он попробовал набрать его пейджер, сообщив номер телефона здешнего дома для престарелых и надеясь на быстрый ответ.

Думай, Уит, думай.

Бадди Бир знал о Кори Хаббле. Вероятно, даже участвовал в этом ужасном обмане. Пит выяснил, где находился Кори, и Бадди заставил его замолчать навсегда. Видимо, точно так же он поступил и с Марси Бэлью.

Но как Бадди узнал о том, что Пит нашел брата? И кто вообще знал о том, что Пит разгадал тайну исчезновения Кори? Даже Велвет была не в курсе – Пит все скрывал от нее. Не Кати ли?… Но для нее убийство Пита означало, что денег не будет, и, кроме того, неизвестно, была ли она знакома с Бадди Биром.

– Они санкционировали его перевод, – пояснил Феликс Дуплессис, продолжая сидеть в своем кресле. Его обвисшее лицо и потухшие глаза говорили о том, что ничего хорошего в ближайшем будущем этот человек уже не ожидает. – Позвонили сегодня утром. Она настаивала на немедленном переводе его в дом для престарелых в Шривпорте.

– Она? – переспросил Гуч.

– Да, попечительница Джона, – сказал Дуплессис. – Лаура Тейлор.

– Дайте мне, пожалуйста, номер ее телефона, – сказал Уит. Помимо номера в Остине там стоял еще код зоны: 361, прибрежный район Техаса.

Дуплессис нажал кнопку громкоговорящей связи, и Уит набрал номер. Телефон защебетал, потом раздался женский голос.

– Алло?

– Миссис Тейлор? – спросил Дуплессис.

Последовала пауза.

– Да, это я. – Голос женщины казался усталым и озабоченным и был ужасно похож на голос Фейс Хаббл. Уит молча склонился над телефоном, закрыв глаза.

– Это Феликс Дуплессис из «Мемориальных дубов» в Дэшей. Как вы поживаете?

– Спасибо, хорошо. Вы уже отправили Джона?

– Здесь у нас получилась задержка, мэм.

– Он должен быть немедленно отправлен в дом в Шривпорте. За это мы и Платим вам деньги. Немедленно, – с нажимом повторила она.

– Да, конечно, мэм, но у нас возникла проблема, – сказал Дуплессис. – Здесь один джентльмен…

Уит придвинулся к микрофону.

– Фейс. Это Уит. Я нашел Кори.

На другом конце линии повисла тишина.

– Фейс! – снова позвал ее Уит. – Ты меня слышишь?

– Слышу, – наконец ответила она.

– Зачем нужно отправлять Кори так срочно?

– Я…

Уже задавая этот вопрос, он внезапно понял свой логический просчет. Пит умер, потому что узнал секрет Хабблов. Секрет, который они свято хранили. Но ни Фейс, ни Люсинда не знали о планах Пита снять фильм и о том, что он уже вышел на след Кори.

– Это Сэм? – спросил Уит. И сам себе ответил: – Да, Сэм.

– Он сбежал. Он может быть уже на пути туда. – Ее голос задрожал. – Уит, не дай ему совершить… какую-нибудь глупость. Прошу тебя.

– Он убил Пита, – сказал Уит. – Он убил собственного отца. Черт возьми, Фейс. Ты знала об этом?

– Если Сэм приедет туда… пожалуйста, не причиняй ему вреда. Не причиняй ему вреда!

Уит повернулся к Феликсу Дуплессису.

– Нам необходимо увезти Кори… я хотел сказать, Джона. На крайний случай выставить здесь охрану, одного или двух человек. Прямо сейчас.

– Хорошо, минутку. Мы должны с этим как-то разобраться… – Дуплессис явно растерялся, не в силах собраться с мыслями.

В этот момент сквозь жалюзи Уит увидел, как на парковку неловко заехал БМВ, задев при этом стоявший там фургон. Через мгновение у передних дверей заведения появилась долговязая фигура Сэма.

– Фейс, твой сын уже здесь, – сообщил Уит. – Он только что подъехал. Ты не знаешь, есть ли у него оружие?

Гуч стрелой бросился из кабинета.

– Не причиняй ему вреда! – закричала Фейс. – Прошу тебя!

Уит выскочил вслед за Гучем, заметив, что тот осторожно пробирается к палате Кори, по пути заталкивая кресла-коляски в комнаты и отдавая команды санитаркам убрать всех пациентов из коридора. Женщины, собиравшие подносы после завтрака, принялись спорить с ним.

– Вызывайте полицию! Немедленно! – громко закричал Уит Дуплессису. От этого крика в коридоре сразу стало тихо.

– Уит! – слышался из трубки истеричный голос Фейс. – Не причиняй ему вреда, он мой мальчик, не нужно… – Связь прервалась, потому что Дуплессис стал набирать 911.

Уит добежал до вестибюля как раз в тот момент, когда. Сэм Хаббл, в джинсовой куртке и темных очках, кивнув, отходил от окошка дежурной, направляясь в северное крыло здания.

– Сэм! – позвал его Уит.

Сэм Хаббл обернулся.

– Ах ты, козел! – Парень отвел руку назад и выхватил спрятанный за поясом джинсов автоматический «рутер», который скрывала его мешковатая футболка. Он направил оружие в голову Уита, стоявшего от него на расстоянии чуть больше вытянутой руки. Женщина, дежурившая в справочной, в ужасе закричала и, выскочив из комнатки, побежала по другому коридору.

– Все кончено, Сэм, – сказал Уит, поднимая руки вверх. – Все кончено. Я только что звонил твоей матери. Она хочет поговорить с тобой. Отдай мне пистолет и пройди в кабинет, к телефону.

– Ты трахаешь мою мать и поэтому считаешь, что можешь указывать, что мне делать? – Глаза Сэма стали узкими, как щелки. – Думаю, что сегодня тебе это не пройдет, – с ненавистью произнес он.

«Он знал о нас с Фейс, черт возьми! Он знал о нас, как много лет назад о своей матери знал Кори», – мелькнуло у Уита. Стараясь сохранять спокойный тон, он сказал:

– Я не хочу, чтобы тебе причинили вред. Твоя мать сейчас на телефоне, она хочет с тобой поговорить.

– Ненавижу тебя, – сквозь зубы прошипел Сэм. – Зачем тебе нужно было приезжать сюда и втягивать во все это дело еще и ее?

– Все кончено, – повторил Уит. – Единственным человеком, которому Пит доверился и поведал страшную историю, был ты. Ему с трудом удалось докопаться до ужасной тайны Хабблов, и он решился рассказать о ней только тебе, потому что очень хотел, чтобы ты был с ним. Твой отец собрал столько грязи о Люсинде и Фейс, что действительно мог выиграть у них дело об опекунстве. Поэтому он и рассказал тебе о том, что произошло с твоим дядей Кори. Но ты, Сэм, решил принять сторону своей домашней команды – сторону бабушки и матери. Ты не хотел, чтобы Пит разрушил их жизни, поэтому лишил жизни собственного отца. – Уит, несколько смягчив свой тон, негромко повторил: – Все кончено, Сэм. Опусти пистолет.

– Закрой рот. – Сэм сделал «ругером» движение в сторону. Уит посмотрел туда и увидел людей, находившихся в холле: у кофейного столика, согнувшись, сидели женщина-посетительница и мужчина в коляске, к которому она пришла. – Я сейчас буду стрелять и, возможно, начну не с тебя.

– Нет никакого смысла в том, чтобы заставить страдать кого-то еще. Полиция уже едет сюда. Отдай мне пистолет, Сэм.

– Нет. – Парень попятился и стал осторожно двигаться спиной вперед, не опуская наведенного на Уита пистолета. Тот медленно следовал за ним.

– Пит рассказал тебе эту историю, потому что считал, что ты должен был знать все о своей идеальной семье. Он просто хотел убедить тебя перейти на его сторону.

Сэм быстро пошел по коридору; пациенты, санитарки и медсестры с криками разбегались по комнатам. В конце коридора Уит увидел Гуча, который вышел из палаты Кори, но затем быстро нырнул обратно.

– Он лгал мне, – выдавил из себя Сэм. Он натолкнулся на тележку для подносов с едой и перевернул ее. Пол стал жирным от рассыпанных рыбных палочек и макарон. Пистолет в его руке дрожал. Сэм вдруг заплакал.

Уит, не меняя интонации, спокойно двигался за Сэмом. Он не отставал от него ни на шаг, однако сохранял дистанцию и не подходил вплотную.

– В понедельник Пит рассчитывал провести с тобой весь вечер, поэтому отослал Велвет. Возможно, ты позвонил ему и сказал, что тебе нужно время, чтобы подумать. Он был один. Твоя подруга Хезер пошла, чтобы увидеться с ним. Наверное, ты спрятался где-то поблизости. Это по твоей просьбе она завела с ним знакомство, не так ли? Они выпили, Хезер начала флиртовать. Возможно, она установила у кровати камеру. Ты прокрался на яхту. Когда Пит разделся и лег в постель (вероятно, то же самое сделала и твоя подруга), в каюту вошел ты, сунул ему в рот пистолет и выстрелил. Или это сделала она. Так кто нажал на курок?

– Хезер ничего не делала, – прошептал Сэм. – Перестань так говорить.

– Пит был мертв, твоя семья в безопасности, а тут еще обнаружился приз: полмиллиона наличными. Ты забрал деньги, прихватил его ноутбук и все записи о Кори. После этого Хезер заявила, что случайно обнаружила на яхте тела Пита. Но когда другие, близкие твоему отцу, люди начали задавать вопросы, ты позаботился о предсмертной записке, в которой Пит (очень кстати!) признавался в том, что убил своего брата в результате несчастного случая. Благодаря этому теперь никому бы и в голову не пришло снова искать Кори.

Сэм застыл на месте. Они стояли в нескольких шагах от конца коридора перед палатой Кори. Крики затихли, испуганные старики и обслуживающий персонал спрятались по своим комнатам; был слышен только чей-то скрипучий голос, звавший к себе сиделку.

– Я не мог позволить ему… не мог позволить ему так поступить с нами. – По щекам Сэма ручьем лились слезы.

– Я знаю, что ты пытался помочь своей бабушке, Сэм. Твоя мама сейчас на телефоне и хочет с тобой поговорить. Отдай мне пистолет и успокойся. Мы знаем, как все произошло. Ты ничего не добьешься, если причинишь боль Кори или кому-либо еще.

На парковке у входа раздался вой сирен. В глазах юноши вспыхнул злой огонек.

– Да пошел ты, – тихо прорычал Сэм. В это мгновение из двери выскочил Гуч и ударом кулака выбил из его рук пистолет, а самого Сэма повалил на пол.

Сэм, ругаясь и плача, извивался под Гучем. Тот встали рывком поставил Сэма на ноги, придерживая его своей сильной рукой.

– Ты в порядке? – спросил он Уита.

Уит смотрел в лицо Сэму.

– Я – да. – Он не мог оторвать глаз от мокрого лица юноши. – Боже мой, Сэм…

В холл ворвались полицейские, заставив всех троих лечь на пол. Уит по их требованию положил пистолет и лег на холодный кафель. Дуплессис уже спешил к полицейским, рассказывая, что произошло, и объясняя, что Уит с Гучем тут ни при чем.

Когда офицеры из Дэшей вели Сэма по коридору, он все всхлипывал и повторял:

– Дайте мне позвонить Хезер. Ну пожалуйста, дайте мне позвонить Хезер.

О Господи, он еще ничего не знает…

Уит отправился в полицию, чтобы уладить все дела и сообщить Фейс, что ее сын остался жив.

Через несколько часов, когда на Дэшей опустились вечерние сумерки, Уит вернулся в комнату Кори Хаббла. Кори лежал на кровати и тихо стонал; веки его напоминали два бледных полумесяца. Полицейский, занявший пост у дверей комнаты, кивнул Уиту и пропустил его.

Уит пододвинул к кровати стул и тихо сел.

– Ну что ж, Кори, привет. Да, много времени прошло. Мы с тобой, конечно, не были так уж близки, и я не знаю… слышишь ли ты меня и сможешь ли понять… – Он прикоснулся к костлявой руке, накрытой простыней, и вспомнил улыбающегося мальчишку, запечатленного на фото в газете, который гордо поднимал над головой пойманную рыбу. – Рыбалка в этом году, Кори, была отличная, хотя у меня самого, собственно, не было времени туда выбраться. В этом футбольном сезоне у нас нет никаких шансов. Наш тренер ничего не понимает в этом деле, поэтому мы просто обречены проигрывать. Зато следующей весной у нас, похоже, лучше пойдут дела в баскетболе – один из мальчишек Линдстремов вымахал уже за два метра. И еще, Кори… Ты наверняка удивишься, узнав, что я судья. Представляешь? Хотя… жители Порт-Лео привыкли к тому, что от Мозли можно ожидать чего угодно. Но теперь, кстати, мне уже недолго осталось сидеть в судейском кресле. – Он прокашлялся. – Я ездил повидать Мэриан Дачемп. Знаешь, ты ей нравишься, несмотря даже на то, что между вами не все было гладко…

Разговор этот продолжался целый час, пока Кори не заснул. A Уит все еще оставался у кровати больного, прислушиваясь к его слабому дыханию.

Глава 42

В еще одной предсмертной записке – на этот раз уже настоящей, – которая появилась в округе Энсайна в том октябре, было написано следующее:

«Я глубоко сожалею о том, что я сделал и что оставил несделанным. Я регулярно бормотал об этом в церкви по воскресеньям в течение последних шестнадцати лет и каждый раз чувствовал укол в сердце, ибо Господь знал, что я – отвратительный лжец. Если я все же попаду на небеса, значит, он простил меня.

Я беру на себя полную ответственность за то, что произошло с Кори Хабблом, а затем и с Питом Хабблом. Мальчишкой я слышал, что любовь подвигает людей на великие дела, но я никогда не подозревал, что большая любовь может заставить вас творить зло. Я пишу это не в свое оправдание, а чтобы попросить прощения. И еще потому, что Люсйнда, к сожалению, не скажет всей правды.

Мы с Люсиндой стали любовниками еще до смерти ее мужа. Его болезнь была долгой и изматывающей, а любовь между супругами угасла задолго до того, как он заболел. Мы были очень осторожны и осмотрительны, однако после избрания Люсинды в сенат штата Кори узнал о нашей связи. Не знаю, как мальчишка это сделал, – скорее всего, он начал следить за своей матерью после того, как однажды увидел нас в одном из мотелей, где мы часто встречались. В то время Кори занимался доставкой цветов и, столкнувшись с нами в таком месте, очень удивился.

Когда же мы остановились в доме нашего друга в Хьюстоне, Кори еще больше поразил нас. Он ворвался в спальню на втором этаже с дробовиком в руках, и мы с ним сцепились. Я забрал у него дробовик, но он успел схватить мой служебный револьвер. Тогда я попытался вырвать оружие из его рук. Он дважды выстрелил, и одна из пуль попала ему в голову. Мальчик был ранен, но не умер. Люсинда, как опытная медсестра, сделала все, что могла, но отказалась везти сына к докторам, поскольку переживала из-за скандала, который мог раздуться до невероятных размеров.

После этой истории моя любовь к ней начала слабеть. Что за женщина она была? Поцелуй может обмануть вас. Испугавшись за свою карьеру, я согласился с ее идеей, и мы отвезли мальчика в Тексаркану. Люсинда знала там один дом для престарелых, где можно было все уладить. Она занималась продвижением закона о реформе таких заведений и знала, в каких домах допускались всякие махинации: именно там могли решить проблему сенатора, чтобы воспользоваться ее покровительством. Люсинда договорилась обо всем, и Кори определили в этот дом. Мы думали что он просто тихо умрет, но этого не произошло. В ту субботу мы вернулись в Порт-Лео поздно вечером, я вел машину Кори, а Люсинда – мою. Руководство расследованием по факту исчезновения Кори я взял на себя и уничтожал любые улики, которые бы указывали на то, что подросток мог стать жертвой насилия.

Мне очень жаль, что я не оправдал доверия людей в Порт-Лео, но я был молод, глуп и напутан. Я очень много прочитал о черепно-мозговых травмах – это очень сложный и непредсказуемый процесс. Кори не жил, но и не умер, и потому наши жизни оказались в подвешенном состоянии. Все эти годы мы жили в атмосфере неопределенности. Он преследует меня даже сейчас.

Администратор этого дома, Фил Фарр, был законченным мошенником, который раньше пускался в аферы в системе «Медикэр».[25]25
  «Медикэр» – федеральная программа льготного медицинского страхования для лиц старше 65 лет и инвалидов в США.


[Закрыть]

Он оформлял документы на клиентов, которых никогда не существовало. После того как Фарр взял Кори к себе, Люсинда сделала все, чтобы его дом для престарелых избежал проверок и контроля. С помощью одного служащего для Кори были сделаны фальшивые документы, и он превратился в Джона Тейлора. Этот служащий, скользкий маленький мерзавец, одно время подозревался в том, что задушил пожилую женщину в доме для престарелых, но тогда ничего доказать не удалось. Теперь выяснилось, что он стал Бадди Биром, который со временем последовал за Люсиндой в Порт-Лео, и что именно он убил еще нескольких молодых женщин.

Я думаю, что Пита убила Люсинда или, возможно, его бывшая жена Фейс. Я не хочу расследования по делу об убийстве, направленного против Хабблов. Я поступил ужасно. Мне жаль людей, которым я причинил боль. Но мне не жаль Люсинду Хаббл, ибо я считаю, что она недостойна доверия жителей побережья.

Я прошу прощения у всех, кто пострадал из-за моих ошибок, включая Клаудию Салазар, которую я несправедливо уволил. Клаудия – хороший полицейский, и ее необходимо вернуть на прежнее место. Клаудия, не нужно ненавидеть меня. Я всегда очень любил тебя. Бог простит мне мои проступки.

Дэлфорд Мортон Спаерс».

Он повесился на куске прочной веревки. У его ног лежал служебный револьвер, начищенный и смазанный, а рядом – блестящий полицейский значок и аккуратно сложенная униформа.

Клаудия с Уитом стояли на склоне, уходившем от дома Бадди Бира вниз, и смотрели, как рабочие, орудуя лопатами, раскапывают землю. Люди работали медленно, аккуратно и методично перекапывая землю вокруг построек в поисках останков Марси Бэлью и двух других женщин из Браунсвиля и Ларедо. Клаудия опиралась на костыли, нога ее была плотно забинтована. Уит, прислонившись к старому дубу, держал в руках пустые бланки ордеров на проведение медэкспертизы на тот случай, если следователи обнаружат человеческие останки.

Уит наблюдал за Клаудией. Серьезная, с гладко зачесанными назад волосами, она казалась бесстрастной.

– Ты уверена, что хочешь присутствовать при этом?

– Все в порядке. Нужно уметь смотреть зверю в глаза, Уит.

– Может, ты и Дэвида привезешь сюда, когда его выпишут? – спросил Уит. Дэвид находился сейчас на поправке в госпитале Корпус-Кристи: от выстрела дробовика серьезно пострадали кости и нервы в позвоночнике и груди. Теперь его жизни уже ничего не угрожало, но. дорога к выздоровлению обещала быть долгой.

– Если он сам захочет приехать, – ответила Клаудия, не поднимая на него глаз.

– Ты почти ничего не говоришь о Дэвиде.

– Дэвид… просто я нужна ему сейчас. Очень нужна. Клаудия надолго замолчала, глядя на растущие земляные насыпи вокруг дома и гаража Бадди.

Из домика вышли два агента ФБР с раскрытыми блокнотами в руках; они о чем-то спорили. Имущество Бадди, уложенное в коробки и переписанное, без сомнения, будет отослано в Квантико, где над ним еще поломают голову криминалисты-психологи. Все эти доказательства понадобятся, чтобы задокументировать дело Бадди Бира и внести его в список литературы о маньяках-убийцах. Пэтси Дачемп, получив в руки подробности этой кровавой истории, описала большинство фактов из его жизни в своей газете. Уит, читая ее статьи, чувствовал, как его всего передергивает.

Бадди, настоящее имя которого было Даррен Берделл, родился в Милуоки; его мать, хроническая алкоголичка, воспитывала малыша с помощью бритвенных лезвий и зажженных сигарет. Маленький Даррен убил свою мать в возрасте тринадцати лет, когда она пыталась его кастрировать. Через час после ее смерти он отрезал ей голову. Этот случай заставил задуматься работников социальных служб. На некоторое время Даррена определили в исправительный дом для несовершеннолетних, где он находился под надзором психиатров. Потом, казалось, все наладилось, и он вернулся домой. Молодой человек жил один, перебиваясь случайными заработками.

Вскоре Даррен пропал из виду и появился уже на юге, убив случайную проститутку. Один эксперт, который часто выступал на телевидении, высказал мнение, что Бадди предпочитал работать в домах для престарелых, чтобы иметь возможность наблюдать за угасанием людей. Это также может объяснить и его желание быть мировым судьей. Работа коронера – обследование трупов – могла быть прекрасной мотивировкой для него. Проверка платежей по кредитной карточке Бира показала, что он посещал Дэшей минимум дважды в год. Рассматривая Кори как трофей и образец собственной сообразительности, Бадди, очевидно, испытывал удовлетворение. К тому же это объяснялось и тягой серийного убийцы к посещению останков своих жертв.

Изучение файлов компьютера отдела кадров в «Тихой гавани» выявило, что Бадди, знавший главный пароль, трижды вносил изменения в записи о себе, чтобы показать, что он находился на работе, хотя на самом деле отсутствовал. Даты внесения всех этих изменений совпадали с днями, когда исчезли Марси Бэлью, Анжела Моррис и Лаура Палински.

Наблюдая за работой федеральных агентов, Клаудия вдруг спросила убитым голосом:

– Интересно, почему он не похоронил Хезер, как похоронил всех остальных?

Уит понимал, что ступает на тонкий лед, но все-таки ответил:

– Ты не могла спасти Хезер, Клаудия. Ты не могла знать, что девушка находится в смертельной опасности. Как не знала этого и сама Хезер.

– Я должна была убедить ее остаться где-нибудь в безопасном месте.

– Прекрати, – перебил ее Уит. – Хезер была участником заговора по совершению убийства. И она ни за что не подпустила бы тебя ближе, чтобы позволить помочь ей. Ты спасла Велвет, Дэвида и тех, кого Бадди мог убить в будущем. Этого уже и так предостаточно.

– Дэлфорд должен был мне все рассказать. – Внезапно ее передернуло. – Он мог перебороть себя. В его пользу говорили годы безупречной службы. В его силах было остановить все это, если бы он дал показания против Люсинды.

– Хочешь, мы твою власяницу украсим жемчугом? Кончай эти самоистязания, – сказал Уит. Он обнял ее за плечи, и она прильнула к нему, как к старому другу.

Тем временем бригада рабочих начала раскапывать новую полоску земли между дубами. Через пятнадцать минут были обнаружены человеческие кости. Пока Уит заполнял бланки распоряжений на проведение медэкспертизы, Клаудия оставалась стоять в тени деревьев.

Через четыре дня Уит, вернувшись домой, застал там Фейс Хаббл, которая сидела в шезлонге возле бассейна и ждала его. На ней были джинсы, темная блузка, бейсболка и темные очки. Униформа для человека, желающего оставаться инкогнито.

– Я надеюсь, что не нарушаю сейчас каких-нибудь запретительных приказов, – сказал она, не снимая очков. – Я не успеваю читать всю мою почту.

– Не нарушаешь, – ответил Уит. – Но если тебя увидит здесь мой отец, думаю, он может заявить, что ты нарушила границу его частных владений.

Из-за очков Уит не видел ее глаз.

– А я думала, ты начнешь оправдываться, что просто выполнял свою работу, – сказала она и с горечью добавила: – Сломав при этом жизнь моему сыну.

– Это я сломал? Посмотри в зеркало, Фейс.

Он видел, что ее руки дрожат.

– Моя мама всегда говорила, что у меня в отношении мужчин ужасный вкус. Мне кажется, что вы с Питом только подтвердили ее точку зрения.

– Лучше бы поехала навестить своего сына в тюрьме. Пока это еще возможно. Свидания между заключенными не разрешаются.

– А ты жестокий мерзавец!

– Мне было жаль тебя примерно секунд пять, – сказал Уит. – Люсинда втянула тебя в это укрывательство, оставаясь при этом чистенькой и вынудив пачкать руки тебя, Фейс. Но ты ведь делала это. добровольно, и делала годами, Фейс. Если бы ты поступила иначе, у Сэма никогда не было бы причин убивать собственного отца.

– Ты ничего не знаешь о моей жизни… во что она превратилась…

– Не знаю. И не могу этого понять. – При мысли, что он когда-то прикасался к ней, его передернуло от отвращения.

Фейс встала.

– У нас есть очень-очень хорошие юристы. И я обещаю, что, когда свершится правосудие и наши честные имена будут восстановлены, жизнь в этом городе для тебя закончится. – «Прямо-таки зачитывает заявление для прессы», – подумал Уит, наблюдая за ней. – Ты не сможешь работать здесь даже уборщиком в туалете.

– Наверное, не смогу, – ответил он. – У меня такое предчувствие, что вы уже забронировали эти места для себя.

Краткие результаты выборов, состоявшихся 7 ноября были опубликованы во всех местных газетах:

Сенат штата Техас, 20-й избирательный округ (подсчет только по округу Энсайна):

Аарон Кроуфорд (Республиканская партия): 11587

Люсинда Хаббл (Демократическая партия) *: 939

Мировой судья, 1 – й административный округ, округ Энсайна:.

Бадди Бир (Демократическая партия) **: 12

Уитмен Мозли (Республиканская партия): 5347

* Хаббл формально сняла свою кандидатуру 24/10.

** Скончался, но не был вычеркнут из избирательных бюллетеней.

Уит мог только догадываться, что двенадцать человек, отдавших свои голоса за демократа Бира, либо не читают газет, либо жестко придерживаются партийной дисциплины, вопреки смерти и совершенным уголовным преступлениям. Уит ознакомился с результатами выборов вместе с Ириной и Бейбом, дал Пэтси Дачемп нейтральный по тону комментарий для ее газеты и отправился спать.

«Ты действовал не как судья, и поэтому все это закончилось тем, что тебя выбрали, – подумал он, прежде чем сон поборол его. – Политика настолько странная штука, что ты остаешься».

Достопочтенный Уит Мозли наслаждался всеми прелестями январского дня, когда взятая им напрокат лодка «Даже не проси» медленно вышла из бухты Святого Лео и поплыла дальше, между островами Эскудо и Маргариты. Перед ним простирался Мексиканский залив; вода была стального серого цвета; волны накатывали в правый борт. Этот январь был теплее обычного, дул приятный бриз, лучи солнца казались целительными, а великолепный свежий воздух действовал на организм лучше всяких витаминов.

– Дай мне знать, если тебя будет укачивать, – сказал Уит, обращаясь к Велвет, которая сидела на скамейке, подставив лицо мягким лучам солнца. Она прилетела из Лос-Анджелеса на судебный процесс над Сэмом, начинавшийся через два дня, и, с того момента как Уит встретил ее в аэропорту в Корпус-Кристи, вела себя очень тихо. Она горячо обняла его, но говорила мало и почти все время отмалчивалась. Когда Уит предложил ей провести этот вечер в заливе, подальше от докучливых репортеров, Велвет просто кивнула в ответ.

– А ты старайся вести эту несчастную посудину нормально, а не как пьяный.

– Кстати, о пьянстве, – заметил Уит. – Не ты ли обещала мне умопомрачительную «Маргариту»?

– Я догадывалась, что ты не оставишь меня в покое и заставишь работать. – Она впервые за время их общения засмеялась.

Уит бросил якорь и последовал за ней вниз, в просторную каюту. Велвет была одета в обычные джинсы и спортивную рубашку, свои волосы она собрала в скромный хвостик, а на ее лице был минимум косметики. «Вот такой она могла быть, если бы никогда не имела дела с кинокамерами, – подумал он. – И какой все еще может стать».

– Что мне делать?

– Было бы рискованно доверить тебе смешивать этот коктейль. Вряд ли ты сможешь сделать это правильно – улыбаясь, сказала Велвет. – Поэтому я поручаю тебе выжать сок нескольких лаймов, а я пока займусь своей текиловой магией. – Она скользнула взглядом по ряду бутылок в баре Гуча. – Гуч получит у меня пинка по заднице, если здесь не окажется ликера «Гранд Марнье».

– Я подозреваю, что лодка Гуча является зоной, свободной от «Гранд Марнье».

– Ничего ты не знаешь. – Она победно подняла обнаруженные в каюте полбутылки ликера.

Велвет начала мыть блендер, Уит резал лаймы. Они дружно работали, не нарушая молчания.

– Я должна была бы ненавидеть Сэма, а вместо этого мне странным образом жаль его, – неожиданно сказала Велвет. – Он не заслуживал этого, а я – заслуживала.

Уит налил сок в блендер и сел рядом.

– Мне всегда казалось, будто я знаю, что такое семейная трагедия. Я ошибался.

Велвет налила ликер в блендер и включила его. Уит подошел к ней сзади и осторожно обнял ее. Она отклонилась назад, прижавшись к его плечу, и он почувствовал ее легкое дыхание.

Велвет закончила смешивать коктейль и дала ему попробовать.

– Господи, это просто здорово! – воскликнул Уит.

– Кислая «маргарита»[26]26
  Игра слов: англ. tart – кислый; tart – (сленг) проститутка.


[Закрыть] – мой фирменный напиток. – Она часто заморгала. – Похоже, моя шутка не очень удачная.

Он улыбнулся. Велвет сейчас мало улыбалась и почти не смеялась; ее нельзя было в этом винить. Они забрали блендер с собой на палубу. Там они пили, дурачились во время рыбалки, ничего не поймали, а потом сидели, слушая странную кассету, которую записал Гуч: «Смэшин Пампкинс»,[27]27
  «Смэшин Пампкинс» (Smashing Pumpkins) – американская группа, играющая музыку в стиле альтернативный металл с примесью готики и психоделии.


[Закрыть] итальянская опера, Пэтси Кляйн,[28]28
  Кляйн Пэтси (Cline Patsy) – американская исполнительница кантри одна из величайших певиц в истории кантри-музыки.


[Закрыть] Джимми Баффет.[29]29
  Баффет Джимми (Buffett Jimmy) – американский автор– исполнитель в стиле поп и кантри-рок.


[Закрыть] Печальные песни. Но все же не настолько, чтобы причинять боль. Они подпевали Баффету, когда звучала его песня «Маргарита-виль», и Велвет прижалась спиной к груди Уита.

Солнце село за горизонт. Они приготовили стейки, и Велвет смешала еще один графин «Маргариты». Ночной воздух был холодным, но не влажным; по-прежнему дул ласковый бриз. Взошла луна, а они все сидели на палубе и продолжали разговаривать. Велвет вспоминала о своем детстве в Омахе, а Уит рассказывал всякие небылицы о своих братьях и думал: «Вот она, настоящая жизнь, не упусти ее». Допивая остатки крепкой «Маргариты», Уит и Велвет любовались сиянием звезд над заливом. Уит был немного пьян и впервые после своего возвращения из Луизианы чувствовал себя так умиротворенно. Велвет сидела рядом, тесно прижавшись к нему, и Уит вдыхал аромат ее волос, которые пахли лаймовым соком. Далекие звезды, сверкавшие над побережьем, казалось, горели каким-то девственно-чистым светом, словно они появились только в эту ночь. Велвет начала их считать.

– Каждая звезда – это желание, которое ты должен загадать, – сказала она.

Уит дал ей досчитать до ста, прежде чем нежно поцеловал в шею.

– Не надо, – тихо произнесла она.

Он замер. Но Велвет не отстранилась от него.

– Прости, – сказал он. – Я думал…

– Я знаю, Уит. Ты хотел сделать так, чтобы… то, что произошло со мной, бесследно растворилось. Я люблю тебя за это. Я не позволю тому, что сделал со мной этот ублюдок, и дальше отравлять мне жизнь.

Уит притих, прислушиваясь к плеску волн за бортом.

– Но ты не хочешь меня.

Она покачала головой, повернулась к нему и кончиком пальца провела по его лицу.

– У меня есть план «Б». После суда над Сэмом я еду назад, в Омаху. И больше в моей жизни не будет никаких фильмов.

– Я рад, очень рад. Но…

– И тогда у меня будет не такая стремительная жизнь, как раньше. Если бы мы с тобой… В общем, если бы между нами что-то произошло, это было бы ненадолго, пока я здесь. Я больше не хочу так, Уит. – Она мягко засмеялась. – Удивительно: я столько времени жила, не отказывая никому, а теперь говорю «нет» такому замечательному парню, как ты. У меня положительно нет мозгов…