Текст книги "Лишний доллар не помешает"

ДЕЛЕЖКА

Индио бережно пересчитал пачки долларов, укладывая их в свою седельную сумку. Грогги сидел рядом и прикладывал мокрую тряпку к разбитым пальцам.

– Чертовы подонки, – ругался он вполголоса. – Все руки об них отбил. Индио, не понимаю я тебя… Почему ты их сразу не пристрелил?

– Все бы тебе стрелять, Грогги, все бы тебе стрелять… Пристрелить нетрудно, – сказал Индио. – Пристрелить их мы всегда успеем. Но сначала надо выбрать подходящее время и место.

– Ну и чем тебе не нравится это место?

– А ты подумай сам, – Индио оглядел пустой двор в отсветах низкого костра. – Какая нам польза от того, что здесь после нас останутся гнить два трупа?

– Но и вреда от них не будет никакого. А пока они живы, всякое может случиться, – сказал Грогги и тоже огляделся. – Черт его знает, может, у них тут друзья…

Индио тщательно зашнуровал сумку и уложил ее под свой тюфяк. Грогги с недовольным видом проследил за сумкой с деньгами, которые, как он полагал, давно пора было разделить между всеми. Конечно, Индио прав, с такими бумажками здесь никуда не сунешься, тем более сейчас, когда все только и говорят об ограблении. Прав Индио, прав, надо выждать с недельку, другую. И убраться надо отсюда подальше, в Новый Орлеан хотя бы. Вот где никто не спросит, откуда у тебя такие деньги! Индио прав, но все же спокойней, если каждый получит свою долю, пусть и крупными купюрами.

– Эти двое… – Грогги потер руку. – Как у них только наглости хватило явиться сюда? Нет, Индио, наверняка их друзья шатаются где-то рядом. Помнишь того типа с маузером? Тоже, наверняка, из их компании.

– Их друзья не здесь, – сказал Индио. – Их друзья сейчас носятся вдоль границы, ищут наши следы. А мы спокойно сидим здесь, как у себя дома.

– Но я не собираюсь тут сидеть до зимы!

– Я тоже, брат, я тоже… – Индио сел рядом и продолжил, понизив голос: – Нам надо выждать хотя бы еще день. А потом мы уйдем отсюда.

– А эти? – Грогги кивнул в сторону сарая.

– А эти поедут с нами до развилки. Там мы их и оставим, на северной дороге. Сами уйдем по южной. А теперь скажи мне, брат, что подумает шериф, когда увидит трупы своих людей и найдет у них в карманах деньги из банка?

Индио похлопал Грогги по коленке, заговорщицки подмигивая и улыбаясь. Грогги тоже улыбнулся с понимающим видом:

– Ну, Индио, недаром за тебя дают десять тысяч… да за такую голову и ста тысяч мало. Ловко ты придумал. Так ты что, заранее знал, что это друзья шерифа?

– Я таких с первого взгляда различаю, – с презрительной улыбкой сказал Индио. – Неудачники. Только и мечтают, чтобы накопить деньжат, купить клочок земли, да и зарыть в нем всю свою жизнь. Такие недостойны жить, брат. За жизнь надо драться, надо рвать врага зубами. А не в земле ковыряться. Верно, брат? А теперь пошли спать. Завтра нам предстоит длинный переход.

Индио улегся на тюфяк, переложив сумку с деньгами себе под голову. Грогги еще посидел рядом, не сводя жадного взгляда с туго набитой сумки. Наконец он встал с тяжелым вздохом и отправился спать в свой угол.

Как только шаги стихли, Индио поднял голову и огляделся. Через открытую дверь он видел во дворе костер, у которого сидел Слим, стороживший пленников, подвешенных в сарае.

Индио щелкнул пальцами, и из темноты к нему придвинулась огромная тень. Оказывается, Нино все это время стоял за выступом стены. Он наклонился к Индио, и тот сказал ему только одно слово: "Пора… "

Бесшумно ступая, Нино прошел вдоль стены, вглядываясь в лица спящих бандитов. Вот он остановился, наклонился над одним из них, что-то забрал и двинулся дальше. Так же бесшумно он вышел во двор и подобрался к костру. Но чуткий Слим не спал. Он обернулся и сказал:

– Это ты, Нино? Посиди рядом, если тебе не спится. Знаешь, у меня все не идет из головы, как же мы разделим деньги на всех?

Нино остался у него за спиной, и Слим поднялся с земли, чтобы встать рядом.

– Конечно, поровну делить нельзя, – вслух размышлял Слим. – У Индио своя, отдельная часть. Это ясно. Допустим, Грогги тоже не ровня нам с тобой. Пусть он забирает свою часть, поменьше, чем у Индио, но побольше, чем у нас. Я даже так думаю: пусть они оба забирают себе половину. Но все равно на нас на всех получается пятьсот тысяч. Это много, этого хватит надолго. Можно, целый год ничего не делать. Но нас одиннадцать. Вот было бы нас десять, тогда все понятно, каждому по пятьдесят тысяч. Но нас одиннадцать. Это плохой знак, Нино.

Слим поворошил палкой в костре, и с недовольным треском в черное небо взвился фонтанчик искр.

– Но я уже придумал, как это поправить, – сказал он. – Надо оставить нам на всех пятьсот пятьдесят тысяч. Делим на одиннадцать, получается каждому ровно пятьдесят тысяч. А остальное пускай делят между собой Индио и Грогги. А, Нино, что ты на это скажешь?

– Я на это скажу, что Индио уже все решил, – прогудел Нино.

– Что он решил?

– Он решил, что тебе пора сдохнуть, – сказал Нино и воткнул Слиму нож под левое ребро.

– А? А-а-а? – изумленно произнес Слим, опадая в объятия друга.

– Тихо, тихо, – попросил его Нино. Он держал Слима под мышками, пока тот не перестал вздрагивать. Потом отволок в сторону от костра и аккуратно уложил на правый бок.

На рукоятке ножа, торчащего из раны, подрагивал отблеск костра.

Нино осторожно, без скрипа открыл дверь сарая, прервав тихий разговор подвешенных пленников. Не говоря ни слова, подошел сначала к инженеру и длинным тесаком перерубил веревку, потом освободил ирландца. Они свалились на землю и с трудом смогли подняться, сбрасывая с запястий остатки веревки. Нино направил на них свой револьвер, и оба пленника застыли. Но он не собирался их убивать. Он сказал:

– Индио приказал вас отпустить. Без лишнего шума.

Он снял с плеча сумку и бросил ее ирландцу.

– Держи. Там ваши пушки. И деньги. Каждому по тысяче. Ну, что уставились? Бегите отсюда, пока все спят. И больше не попадайтесь.

Полковник и О'Райли переглянулись и один за другим кинулись прочь из сарая. Нино, покачав головой, вышел следом. Он услышал, как где-то за домами коротко заржала лошадь, и удовлетворенно кивнул.

Индио подошел к нему, зябко кутаясь в одеяло.

– Видишь, какие хитрецы. Они даже лошадей своих оставили не рядом с нами, – сказал он. – Иди, позови Кучилло.

– Сейчас позову, – сказал Нино, не трогаясь с места.

– Что ты?

– Ты не любишь, когда я спрашиваю лишнее.,.

– Ладно, спроси, – разрешил Индио.

– Зачем мы это делаем?

– Нино, Нино… – Индио постучал его по груди. – Ты знаешь, кто такой этот ирландец? Он вовсе не честный разбойник, как мы с тобой. Он наемный убийца. У него весь кольт в зарубках. А этот инженер? Ты сам видел, как он уложил Дикаря. Вот как раз тогда, когда вы понесли Дикаря ногами вперед, у меня появилась идея. Простая идея, Нино. Ну вот, подумал я, одним дольщиком меньше. И тут меня как огнем обожгло. А зачем я должен с ними делиться? Мы с тобой шли к такой добыче всю жизнь, у нас ничего нет. А эти бездельники? У них у всех есть свой дом, они даже работают иногда, и собираются только тогда, когда Грогги находит для них дело. А сейчас им даже искать не пришлось, мы все за них сделали, так зачем мне с ними делиться, Нино? Ты, да я, да Санчо – вот и все. Эти деньги только наши. Согласен?

– Да это я понимаю, – закивал Нино. – Но зачем было отпускать ирландца с инженером? Они могут нас выдать.

– Ничего ты не понял, – засмеялся Индио. – Они не успеют нас выдать. Они нашли своих коней, значит, нашли патроны. А стреляют они лучше нас с тобой, понимаешь?

– Теперь понимаю, – ответил Нино.

– Ну так иди, зови сюда Кучилло, – поторопил его Индио.

Нино ушел в дом, а Индио присел над трупом Слима. Он сидел на корточках, обхватив руками голову. Когда послышались неуверенные шаги, он поднял лицо, и оно было мокрым от слез.

Кучилло остановился перед ним и наклонился над трупом:

– Это… кто? Слим…

– Верно, амиго, – прошептал Индио.

– Кто его…

– Не знаю. Посмотри, чей это нож?

– Нож? – Кучилло растерянно схватился за пояс, потом снова наклонился над трупом. – Ну да, это мой нож… Ничего не понимаю…

– Вот и я тоже не понимаю, – Индио снова обхватил голову руками. – Ничего не понимаю…

– Да ты что! – Кучилло упал на колени рядом с ним. – Я? Я не убивал его! Не мог я его убить!

– А кто мог?

– Только не я! Это же Слим, мы же с ним, как братья! Индио… Все видели, я спал, когда его убили!

– А откуда ты знаешь, когда его убили, амиго? – Индио встал, кутаясь в одеяло, и повернулся спиной к стоящему на коленях Кучилло. – Знаешь, кто видел, что ты спал? Только Слим…

– Не я… Не я… – заикаясь, твердил Кучилло.

– Хорошо, я тебе верю, амиго, – сказал Индио мягко. – В конюшне не хватает одной лошади. Может, она отвязалась? Приведи ее. Хватит с нас и одной пропажи…

– Лошадь? Сейчас, Индио!

Кучилло вскочил и кинулся через двор к воротам. Индио выпростал руку из-под накинутого одеяла, и револьвер в его руке блеснул длинным стволом. Он прицелился в спину убегающему приятелю, и как только тот добежал до ворот, нажал на спуск.

Грохот выстрела многократно отразился от каменных стен. Кучилло свалился у самых ворот, вытянув руки вперед, словно пытаясь зацепиться за что-то. Но ему не за что было ухватиться, и пальцы его только пробороздили в земле несколько полосок и сжались в кулак…

Где-то рядом всполошились вороны и, громко каркая, закружились в темноте над двором. Индио услышал встревоженные голоса, сбросил одеяло и подбежал к упавшему Кучилло. Тот еще что-то мычал, и Индио выстрелил ему в спину, потом еще, и еще. Грогги схватил его за руку, оттаскивая от трупа.

– Что стряслось? За что ты его!

– Кучилло! Он был нам как брат! Смотрите, что он наделал! – истерически рыдая, Индио выбежал на середину двора и остановился у костра. – Вон там лежит Слим! Он убил его! Сарай раскрыт, и те двое сбежали! Это он выпустил их! Он хотел украсть наши деньги и сбежать! Кучилло, зачем! Зачем ты пошел на это, Кучилло!

– Ладно, ладно, – Грогги потряс его за плечо. – Деньги целы?

– Да! Наши деньги целы! – Индио, шатаясь, как пьяный, ходил вокруг костра и размахивал кольтом. – Но эти двое! Они приведут сюда целую армию! Их надо догнать! Пока не поздно! Грогги! Хью! Коня мне! Догнать! Убить! Разорвать на куски!

Нино подвел к нему коня, но Индио в ярости упал на землю и принялся молотить по ней кулаками.

– Индио, успокойся, – Грогги присел рядом с ним на корточки. – Они не могли уйти далеко. Смотри, уже светает. Когда солнце взойдет, я положу вот здесь, у костра, их головы. Только покажи мне деньги.

– Ты же видел, где они лежат…

Грогги подошел к тюфяку Индио, откинул его и несколько секунд молча смотрел перед собой.

– Индио, – позвал он, не оборачиваясь. – Покажи мне деньги.

– Догнать! Разорвать! – выкрикивал Индио слабеющим голосом, выплевывая песок.

– Покажи мне деньги! – закричал Грогги. – Осел! Эти подонки вытащили их из-под тебя!

БЕГЛЕЦЫ ИГРАЮТ В ПРЯТКИ

Взлетев в седло, О'Райли оглянулся, чтобы посмотреть, как сядет на коня полковник. Но тот сначала вытащил из гнезда седельной сумки свой винчестер, потом загнал патроны в барабан кольта и только после этого вставил ногу в стремя и ухватился за луку седла. О'Райли услышал, как полковник вполголоса коротко выругался – превозмогая боль в плечах. У него и самого горело под мышками, а полковнику наверняка было еще хуже.

– Готовы? Не свалитесь по дороге? – прошептал О'Райли.

– Как ты заботлив, мой мальчик, – откашлявшись, ответил полковник. – Но позаботься лучше о себе.

– Тише, – попросил О'Райли, прикладывая палец к губам.

Ему не верилось, что бандиты выпустили их из сарая просто так. Наверняка за этим что-то кроется. Но пока он не знал, чего от них еще ждать, и поэтому старался быть незаметным. Полковник, однако, о скрытности не заботился.

– Некогда прятаться, – резко ответил он и пришпорил коня.

О'Райли пришлось его догонять. Они помчались, что называется, с места в карьер. Цокот копыт отражался от каменных заборов, и разбуженные собаки хриплым лаем провожали их. Вырвавшись за окраину, О'Райли остановился. Что бы там ни задумали бандиты, у него своя голова на плечах. На этот раз он все сделает по-своему. Он от них просто так не отстанет.

– Прощайте, полковник, – сказал О'Райли. – Думаю, вы найдете обратную дорогу. Ночь лунная, к тому же скоро рассвет.

– Предпочитаю путешествовать при свете солнца, – сказал полковник, поглаживая шею коня, переступавшего с ноги на ногу и недовольного тем, что его остановили.

– Надо было предупредить Индио о ваших вкусах. Тогда бы он не поднял нас среди ночи. И все же я советую не задерживаться здесь. Мне почему-то кажется, что скоро на этой дороге появится неприятная компания.

– О, ты растешь в моих глазах, – сказал полковник. – Начинаешь думать за противника. Все верно, мой мальчик. Индио хочет использовать нас до конца. Мы достали ему деньги из сейфа, а теперь он хочет, чтобы мы избавили его от проблем с дележкой.

– Я избавлю его от всех проблем, – сказал О'Райли. – Причем навсегда. Если вы не будете вмешиваться со своими планами и приказами.

– Приказами? – полковник усмехнулся. – Как давно я не отдавал приказов… Знаешь, здесь не лучшее место для споров. Дальше у дороги есть отличное местечко, пересохший ручей. Там можно переночевать.

– Видел я ваш ручей, – сказал О'Райли. – А как вы относитесь к змеям?

– Не отказался бы от хорошего жареного удава.

– Ваш конь тоже так думает?

– Он не будет шуметь, если тебя это интересует.

– Тогда вперед, – О'Райли свернул на тропинку, ведущую к зарослям сухого тростника.

Они успели добраться до русла ручья, когда со стороны дороги послышался топот множества копыт.

– Вот и погоня, – прошептал полковник, – Плохо, что мы не могли их сосчитать.

– Интересно, – ответил О'Райли, – сколько времени они будут гнаться за нами?

– Пока не рассветет, – сказал полковник. – Сейчас они еще не видят, что впереди никого нет, но скоро станет светлее. У нас есть полчаса, мы еще можем уехать отсюда. По этому руслу ты выйдешь к реке, дальше будет мост и дорога на Сан-Антонио.

– Мне кажется, что вы задумали то же, что и я, – произнес О'Райли. – Давайте без церемоний, полковник. Вы хотите вернуться?

– Не хочу, но вернусь.

– Тогда не будем тратить время. Видели на окраине дом у колодца? Он пустой. Переночуем там, а утром встретим гостей. Даже Индио в конце концов сообразит, что мы не убежали, а остались где-то рядом. А если не сообразит, мы ему подскажем.

Они оставили лошадей в русле ручья, накинув поводья на стебли тростника. Здесь еще оставалось немного травы, наверно, и струйка воды найдется где-нибудь между камней.

Забравшись в покинутый дом через окно, они в первую очередь принялись готовить оружие. Потом поели вяленого мяса, которое О'Райли прихватил из своей седельной сумки. Выпили по глотку виски, которое нашлось в сумке полковника. Времени на сон не осталось. Как только сквозь щели в ставнях пробились первые нити солнечных лучей, на улице послышался конский топот.

Бандиты проскакали мимо дома. Прильнув к дырке в ставне, О'Райли пересчитал их и показал полковнику восемь пальцев.

Полковник кивнул и по трухлявой лестнице полез на крышу дома. А О'Райли распахнул окно и выбрался наружу. Он встал на крыльце, глядя, как всадники остановились у поворота и сбились в круг, рассматривая что-то, лежащее на земле.

Он знал, куда сейчас были устремлены их глаза, потому что ловушку приготовил он сам. В пыли на дороге лежал листок бумаги, придавленный парой конских яблок. А на листке красовался неуловимый и ужасный разбойник Эль Индио. Конечно, бандитам приходилось видеть такие плакаты и раньше. Но никогда еще они не видели, чтобы за голову их вожака предлагалась такая цена.

«Разыскивается! Бежавший из тюрьмы! Фредерик „Эль Индио“ Гривс! Живой или мертвый! Вознаграждение —1 доллар!!!»

Кто-то из бандитов, наконец, оглянулся и заметил О'Райли. Он стоял, опираясь спиной на дверь покинутого дома, широко расставив ноги и презрительно скрестив руки на груди. Неизменный огрызок сигары дымился в уголке рта.

Бандиты засвистели, заулюлюкали и, развернув лошадей, поскакали к нему.

– Эй, полковник, вы там не заснули? – проговорил О'Райли, словно полковник стоял рядом.

Он выждал еще секунду, и когда первый всадник поравнялся с кучей мусора под забором, вскинул винчестер, висевший под накидкой. Его выстрел слился с выстрелами полковника, которые раздались с крыши.

Две передние лошади на всем скаку повалились в пыль, остальные сбились в кучу и остановились. Стена густой пыли выросла вдруг, заполнив узкую улицу, и О'Райли отскочил в сторону. Он надеялся, что никто не успел разглядеть, как он спрятался за колодец.

Когда пыль немного осела, ему стало видно, что на улице остались только лошади, а бандиты исчезли. Это были опытные бойцы. Они знали, как мало шансов у всадника в перестрелке с пешим, особенно когда тот стреляет из укрытия. Они спрятались за домами и заборами, чтобы незаметно окружить дерзких беглецов, которые, оказывается, никуда и не убегали, а спрятались в заброшенном доме, надеясь выдержать осаду.

О'Райли с детства не любил играть в прятки. Наверно, потому, что он был самым маленьким и несмышленым среди детей, живших на ферме, и его всегда ловили первым. Он и сейчас не очень-то прятался. Да и куда спрячешь свои шесть с половиной футов? Нет, пускай прячутся другие, решил он, а я иду искать.

Ночью они с полковником успели осмотреть местность, и сейчас О'Райли знал, куда кинулись бандиты, укрываясь от огня полковника с крыши. Он пригнулся, шагая вдоль забора. Не доходя до угла, остановился и выпрямился. Ему все-таки пришлось приподняться на цыпочки, чтобы выглянуть поверх забора. Так и есть – парочка бандитов уже пристроилась у низкого забора с зубчатым краем. Они стояли на коленях, уложив винтовки между высокими зубцами, словно в амбразуру.

– Вы здорово устроились, – сказал О'Райли, выходя из-за угла и наводя на них винчестер.

Они успели обернуться к нему, но встать с колен ирландец им не позволил.

ПОЛКОВНИК НА ОХОТЕ

Поднимаясь по трухлявой лестнице на крышу заброшенного дома, полковник сдвинул шляпу за спину, чтобы протиснуться в узкое отверстие между досками. Он высунулся по грудь и оперся локтями на покатую крышу, наведя винчестер на бандитов, которые сбились в кучу на другом конце улицы. Отсюда ему трудно было различить их лица, но сейчас это не имело значения. Любой из них был приговорен к смерти, и надо было только не промахнуться и набить их отсюда как можно больше, пока они не разбежались.

Можно было стрелять и в спину, но он подождал, пока они развернутся. Ему было нужно, чтобы они заметили, откуда он стреляет. И когда они развернулись, он первым выстрелом ссадил с коня Санчо Переса. Второй выстрел оказался неудачным, третий попал в лошадь. «Достаточно», – решил полковник.

Пока не осела пыль, поднявшаяся в конце улицы, они его не увидят. Он оперся ладонями на шершавые доски и резко выпрямил руки. Его тело оказалось тяжелее, чем он рассчитывал, но все же выскользнуло наружу. Он шагнул вверх, уцепился за верхний брус, торчавший рядом с обвалившейся печной трубой, и перебросил тело на другой скат крыши. По нему он и сполз ногами вперед до водосточного желобка, и прогнившие доски рассыпались в мелкие зеленые щепки, как только он надавил на них каблуками. Но он и не собирался здесь задерживаться.

Полковник спрыгнул на землю, оказавшись в соседнем дворе. В окне мелькнуло чье-то лицо, и тут же спряталось за занавеской. Полковник перебежал двор, отпер дощатую калитку и осторожно выглянул на улицу.

На крыше щелкнула первая пуля, угодившая в трубу. Вторая чиркнула по доскам и, завывая, улетела. «Отлично, – полковник похвалил бандитов. – Постарайтесь попасть в отверстие посредине ската. Я был там совсем недавно».

Он примкнул плечевой упор к своему кольту, а «веблей» переложил в боковую кобуру слева. Свой винчестер он аккуратно положил на землю у самого забора. Если придется возвращаться тем же путем, он может пригодиться. Но лучше обойтись той дюжиной патронов, которые сейчас ждали своего часа в барабанах его револьверов.

Выстрелы бандитов хлопали все чаще, и пули стучали по доскам крыши, радуя полковника. А вот раздался выстрел ирландца – он прозвучал приглушенно, и полковник понял, что ирландец стрелял из-за укрытия. «Надеюсь, не промахнулся? – подумал полковник. – Только не подсчитывай цену своих мишеней, мой мальчик. Потом сочтемся».

Он дошел до утла. Здесь кончался забор, и надо было пересечь улицу, чтобы оказаться под защитой следующего забора.

Полковник поглубже надвинул шляпу и отошел на три шага назад, чтобы разбежаться. Низко пригнувшись, он кинулся через улицу. На бегу повернув голову, он заметил три фигуры, прижавшиеся к стене дома с поднятыми револьверами. Они все еще стреляли по крыше. И, судя по всему, не заметили полковника.

Следующий забор оказался гораздо короче, и он завернул за него, чтобы зайти в тыл к стрелкам. Он успел сделать только два шага, как из-за угла показалась чья-то спина, обтянутая черным замшевым жилетом и перепоясанная патронташем. Полковник вскинул кольт и навел блеснувший шарик мушки прямо на шов посредине спины. Он выстрелил и сразу присел на одно колено, потому что из-за того же забора вдруг вытянулась рука с револьвером. Из ствола вырвалась вспышка, потом вслед за рукой показалось плечо и бок противника. Пуля ударила в забор над головой полковника в тот момент, когда он навел мушку на это плечо. Он нажал спуск, вскочил и отпрыгнул в сторону, взводя курок левой рукой, и снова выстрелил в бок противнику, пятясь, шагнул за угол и прижался спиной к забору. Он прислушался. Рядом громко застонал раненый. Стон оборвался изумленным вздохом – и наступила тишина. Полковник снял шляпу и, держа ее за поля, немного выставил из-за угла.

Хлопнул выстрел, и невидимая сила вырвала шляпу из руки полковника. Он рухнул на землю и вытянул руку с револьвером за угол, нажав на курок. Потом осторожно выглянул, касаясь подбородком земли. Шагах в десяти от него на земле лежали два бандита. Один в черном жилете, тот, которого он убил первым выстрелом. Второй в красной рубахе. Под ним быстро расползалась лужа крови.

Полковник встал, отряхнулся, поднял с земли шляпу. Пора навестить Индио. А с остальными справится ирландец.

Он не успел надеть шляпу, как вдруг почувствовал, что сейчас его убьют.

Со шляпой в руках он кинулся под забор, и тут же на него посыпались осколки отбитой глины. Пули щелкали по доскам и отскакивали, завывая. Полковник быстро полз на локтях под защиту поваленного корыта, и пули сопровождали его, взрываясь в песке.

«Все правильно», – осудил себя полковник. "Не надо было стрелять в спину. Не сдержался, вот теперь и расплачивайся… "

За корытом он перевернулся на спину и быстро вытолкал пустые гильзы. Когда он вставил первый патрон, стрельба возобновилась с прежней силой, и пули молотили по долбленому корыту, выламывая из него щепки. Второй патрон, третий… Десять, одиннадцать… Полковник машинально считал выстрелы противника. Последний патрон. Семнадцать, восемнадцать… остановились. Их трое, понял он. Трое с шестизарядниками. И сейчас все трое торопливо перезаряжают свои револьверы.

Он откатился в сторону, вскочил и, низко пригибаясь к земле, почти падая, отбежал за угол. Но тут же вышел на середину улицы, держа кольт у плеча и нацелившись на верхний край забора. Он помнил, откуда по нему стреляли. Сейчас они вылезут. Они будут готовы продолжить охоту, не зная, что сами уже превратились в мишень.

И вот над краем высунулась первая фигура. Полковник подвел под нее мушку, но не спешил стрелять, чтобы не спугнуть остальных. Показалась вторая, и он выстрелил. Взвел курок. Отвел ствол чуть вправо и снова нажал на спуск. Еще вправо – и третий выстрел.

Третий противник успел выстрелить одновременно с ним, и полковник почувствовал, как что-то дернуло его за полу сюртука.

Он отпрыгнул за забор и ощупал бедро. Пуля разорвала карман, и полковник тихо возрадовался тому, что успел переложить свой «веблей» из кармана в кобуру из-под кольта.

Где-то ударили еще два выстрела, им ответил один.

«Пора навестить Индио», решил полковник. «Если он еще не убежал, я найду его в сарае рядом с сейфом. Он наверняка считает это место самым надежным».