Текст книги "Чинди"

– Дистанция тридцать метров, – сообщил Билл.

Вполне достаточно, чтобы вернуться.

– Остановись тут.

Они расстелили на палубе одеяло. Хатч взглянула на ногу, бросила взгляд на Тора и задумалась, выдержит ли она. Пастор погиб. Они все погибли. А она должна действовать спокойно и уравновешенно. Сначала работа, плакать можно потом.

Она взяла ранцевый двигатель.

– Куда мы ее денем? – осведомился Ник.

– В холодильный шкаф, – ответила Хатч. – Там. – Она указала в сторону грузового отсека, служившего хранилищем и для их посадочного модуля.

Ник начал что-то говорить и умолк.

– Что? – поторопила она.

– Это не там мы держим продукты?

– Мы все уберем оттуда. Места у нас достаточно. – Хатч вошла в воздушный шлюз. – Вернусь через минуту.

– Желаю удачи. – Ник говорил так, будто ей предстояло опасное мероприятие.

Хатч вышла из корабля и «толкнула» себя в сторону ноги, используя для корректировки курса короткие импульсы маневровых двигателей.

– Будь осторожна, – произнес Ник.

Тихая Гавань, закутанная в белые облака и укрытая обширными голубыми океанами, мерцала внизу, прямо под ней. Даже без телескопических камер Хатч видела, что там нет никаких признаков бойни.

– Это еще одна Земля, – сказала она Нику.

– Хатч, я нашел посадочный модуль «Кондора». Он не поврежден, но тепловое излучение отсутствует.

– Ладно.

Главное, что внутри.

– На нем следы огня. Он явно горел. Сомневаюсь, что внутри него кто-то мог выжить.

– Я поняла. – Она выбросила это известие из головы. Сейчас невозможно было думать об этом.

Нога медленно вращалась, совершая один оборот за другим. Хатч в очередной раз полыхнула двигателем, по инерции достигла «объекта» и взяла его в руки. Затем развернулась так, чтобы два сопла ранцевого двигателя смотрели в противоположную от корабля сторону, и, еще раз полыхнув реактивной струей, вернулась в воздушный шлюз.

Нога на ощупь напоминала кусок льда.

«Мемфис» казался теплым и надежным, как дом в лесу зимней ночью. Из иллюминаторов лился свет, и Хатч заметила, как к одному из них подошла Аликс.

– Хатч, – сообщил Билл, – впереди еще тела.

– Допускаю. – Она взглянула на стоявшего в воздушном шлюзе Ника.

Поговори со мной, Ник. Сделай то, что ты делал всю свою жизнь. Скажи мне, что все в порядке.

Но Ник лишь сказал, что она вернулась слишком быстро. И что ей стоило бы там хоть немного оглядеться. Хатч заглянула ему в глаза и больше не сомневалась: он потрясен до глубины души, как и она. Ник справился с голосом и, когда Хатч окончательно вошла на борт, протянул руку за ногой. Хатч отдала.

– Билл, ты по-прежнему наблюдаешь за возможными необычными передвижениями вокруг нас? – Она знала, что это несомненно так, но вопрос успокоил ее.

– Очень внимательно наблюдаю, но пока ничего нет.

Они вошли внутрь и направились к холодильнику.

– По-твоему на них напали? – спросил Ник.

– Непонятно, откуда здесь могли бы взяться нападавшие, – откликнулась Хатч.

– А Билл доложил, что взрыв произошел внутри.

– Это всего лишь анализ, а не факт.

Они выгрузили продукты и перенесли их в соседний холодильник. Хатч уложила конечность и с облегчением захлопнула дверь.

Это было подобием кошмара. Они курсировали по району, подбирая части тел. Только один труп был найден более или менее неповрежденным – Гарри Брубейкера. Но и в этом случае, опознание должен был проводить адвокат Гарри. Как объяснил Джордж, он вряд ли так просто мог попасть сюда: не захочет надолго покидать семью.

Им удалось опознать двух других. Епископа. И Тома Айсако.

Хатч так и не нашла ничего от Пастора.

Когда наконец все завершилось, она отправилась в душ и тщательно отмывалась, но так и не смогла смыть липкие ощущения сегодняшней работы. Не в силах оставаться одна, она переоделась, вернулась на мостик и погрузилась в свое кресло. Постепенно Хатч начала различать тысячи звуков, порожденных работой корабля, шипение воздуха в разводящих каналах, повороты дверей и далекие голоса.

На одном из экранов, как непрошеный гость, появилось изображение Пастора. Это Билл пытался помочь ей.

Пастор выглядел так же, как во время последнего сеанса связи: озабоченный, полный ожидания. «Заметьте, что это скорее технология „невидимости“, чем светомаскировки».

– Думаешь, на спутнике была бомба? – спросил ИИ.

– У меня нет никаких других объяснений. А у тебя?

– У меня тоже. Однако мысль о том, что кто-то приготовил смертельную ловушку для неведомых существ, мне кажется беспочвенной.

– Билл, местные воевали друг с другом. Может быть, Пастору просто не повезло.

В отсеке управления экспедицией под руководством Джорджа прошла поминальная служба. У каждого на «Кондоре» был по меньшей мере один близкий друг. Лились слезы, голоса звучали неестественно. Затем перешли в кают-компанию, чтобы в последний раз поднять бокалы в память о жертвах и решить, что делать дальше.

– Домой, – сказала Аликс.

Пит кивнул.

– Согласен. – Он стоял, сунув руки в карманы комбинезона; взгляд его был полон сожаления. – Экспедиция потерпела неудачу. Мы нашли еще одну жившую среди звезд расу, но все они погибли. Аликс права. Надо заканчивать с этим и возвращаться.

Джордж взглянул туда, где, поставив локти на стол и подперев ладонями голову, сидел Тор.

– Тор?

Он не шелохнулся.

– Мы потеряли множество наших людей. Я думаю, наш долг выяснить, что убило их.

– Да ведь мы безоружны, – напомнила Аликс.

Джордж перевел взгляд на Германа.

Тот сидел тихо, уставившись на свои ладони.

– Мы проделали долгий путь, – произнес он после минутной паузы. – Я согласен с Тором. Давайте хотя бы попытаемся выяснить, что случилось. В противном случае бегство домой будет трусостью.

– Ник?

– Я повидал много смертей. Я бы поскорее выяснил причины.

Джордж завел глаза к потолку. «Бог простит их, ибо не ведают, что творят», – утверждал весь его облик.

– «Кондор» уничтожен, – проговорил он, стараясь быть терпеливым. – Несчастные случаи бывают. – Он взглянул в иллюминатор, на мирное небо. (Там еще виднелись луна и кусочек солнца. На самом деле это было щемяще красиво.) – Я голосую за то, чтобы остаться. Оглянитесь вокруг. – Он сложил руки. – Вот это и привязывает нас. – Он взглянул на Хатч. – Ваш выбор?

– Нет. – Она покачала головой. – Я не вправе. Вы, друзья, должны решить это сами.

– Тогда остаемся, – сказал Пит.

– Ты меняешь мнение? – спросил Джордж.

– Да.

– Почему?

– Потому что, если мы улетим домой, даже не попытавшись ничего сделать, я буду сожалеть об этом. Думаю, все мы будем сожалеть.

– Хорошо. – Джордж откинулся в кресле, чтобы видеть всех. – Тогда решено. Хатч, когда придет вспомогательный корабль?

– Через несколько дней.

– Хорошо. Пока мы дожидаемся его, давайте воспользуемся преимуществами нашего положения. – Их взгляды встретились. – Можем мы спуститься, чтобы осмотреть поверхность?

– Не самая лучшая мысль.

– Почему?

– Внизу очень сильная радиация. Вторгаться в среду такого типа нам запрещают правила Академии. И здравый смысл тоже.

– Почему? Ведь я считал, что спецкостюм замечательно защищает от всякого излучения.

– Верно. Но у нас нет приемлемого способа «вычистить» посадочный модуль после такого путешествия. Если вы всерьез настроены на спуск, то получите разрешение Академии.

– Хатч, я владелец корабля.

– Это не имеет значения. Мне платят они, а не вы. Что делает правила Академии вполне применимыми.

– Тогда давайте запросим разрешение.

– Делайте, что хотите.

– Ответ мы получим только через три или четыре дня, – заметил Пит. – Уйма времени пропадет зря.

Джордж сморщил губы.

– У тебя есть другое предложение?

– На луне есть база. Что нам мешает взглянуть на нее? Увидеть, что она собой представляет. А тогда мы сможем обсудить, стоит ли садиться на планету.

Весь его вид показывал, что не стоит. Но вслух он этого не сказал.

Джордж опять повернулся к Хатч.

– Что ты думаешь об этом?

– Не очень хорошая мысль.

– Почему нет?

– Пока мы не знаем, что случилось на «Кондоре», мы должны проявлять благоразумие и держать всех людей на борту.

Джордж вздохнул.

– Не думал, что вы так осторожны, Хатч. – В его голосе прозвучала нотка разочарования. – Но ведь это замечательная возможность. А если ждать до тех пор, пока мы не убедимся в отсутствии внешней угрозы, можно вообще никогда не спуститься туда.

– Поступайте как знаете, – заявила Хатч. – Но не забывайте, что в любом случае вы каждую спускаемую группу подвергаете риску.

– Ну что ты, Хатч, – сказал Герман. – Вряд ли все так плохо. Ведь здесь погибло столько людей. Наш моральный долг перед ними – хотя бы взглянуть, что там.

Она удалилась в голографическую камеру и провела несколько часов, сидя на скале с видом на очень-очень земной лес, купавшийся в лунном свете. Вдалеке поблескивала молния, и небо становилось свинцовым. Но когда появились тучи, она разогнала их.

– Это не твоя вина, Хатч, – произнес Билл.

– Я знаю.

– Тогда почему ты не закроешь камеру и не пойдешь к остальным?

– Когда мы нуждались в нем, Билл, он появился.

– У него был шанс добраться до тебя. У тебя не было шанса добраться до него.

– Я знаю и это.

– Тогда прекрати казнить себя. И отправляйся к пассажирам. Сейчас трудное время, и ты им нужна.

10

Потому что обрели надежную изоляцию во времени, так же как и в пространстве.

Джек Максвелл. Шаги по земле. 2188

Луна вошла во вторую фазу. Ее отделяло от Тихой Гавани четыреста тысяч километров, и формально она была одним из трех естественных спутников. При этом два других выглядели сравнительно ничтожными. Пустынная, обледеневшая, она имела в основном ровную поверхность, более гладкую, чем поверхность земной луны, что вызывало у Пита желание выяснять, не была ли она значительно моложе Тихой Гавани или проявлялась ли там геологическая активность. Или… Он бесконечно развивал эту тему, выдвигая новые гипотезы.

Экваториальный диаметр луны превышал четыре тысячи километров. Треть земного. На планете имелись облака, и Билл заметил снег – по меньшей мере в двух местах.

Хатч опустила «Мемфис» еще ниже, и они прошли над полями нетронутого льда, над редкими кратерами и (вероятно) водными источниками, а затем – внезапно – над цепью необыкновенно высоких гор. Впереди всходила Тихая Гавань.

В солнечном свете укутанная в облака планета казалась серебристо-голубой. Из отсека управления, где собрались Джордж и его люди, до Хатч донеслись возгласы. Прекрасный мир, отравленный до такой степени, что теперь никто не мог здесь обитать.

Солнце зашло, и «Мемфис» скользнул в призрачную ночь, царство сверхъестественных пейзажей, подсвеченных планетой. Появилось изображение Билла.

– Мы прямо над ней, Хатч, – сказал он.

Экраны отобразили цепочку плоскогорий и низких холмов, поднимавшихся из темноты. Билл вывел изображение одного из плоскогорий на экран, произвел увеличение, и то, что получилось, представил на обозрение Хатч. На самом плато она увидела группу сооружений. Примерно шесть куполов разной величины, серых и грязных, почти того же оттенка, что и окружавшие их скалы. Там же была посадочная полоса, укомплектованная пусковой установкой с размещенным на ней космическим летательным аппаратом!

И никаких признаков жизни.

Каждый хотел участвовать в спуске.

– Так нельзя, – заявил Джордж. – Необходимо, чтобы кто-то остался здесь. На корабле.

– Почему? – недоумение Аликс казалось искренним. И это после того как несколькими часами ранее она умоляла о возвращении.

– Потому что только так делаются подобные вещи.

В разговор вмешалась Хатч.

– Он прав. Подумайте: здесь, без сомнения, присутствует риск. Любое нахождение людей вне корабля всегда сопряжено с риском. А в данном случае вы отправляетесь в инопланетную среду. Мы не знаем, что может поджидать нас там. Поэтому по меньшей мере один из нас должен оставаться здесь, в стороне от опасной тропы. – Она надеялась умерить их энтузиазм. На ее взгляд, вниз следовало отправить двоих, не более, пока неизвестно наверняка, что там нет никакой опасности.

– Согласен, – произнес Пит. – Лучше всего, чтобы вниз спустились мы с Джорджем – осмотреться. Убедиться, что там все в порядке…

– Пусть будет так, – проговорила Хатч.

Ник прищурился.

– Верно. И вы, парни, будете там первыми. А если вниз пойдем мы с Аликс?

– Эй, – возмутился Герман. – А про меня забыли? Сегодня мы собираемся делать историю. И старина Герман не будет сидеть здесь. – Его черты стали жестче, и Хатч поняла, что он вовсе не шутит.

Тор был еще более прямолинеен и объявил, что тоже не намерен оставаться.

Джордж вздохнул.

– Остается только гордиться собой.

– Итак, что мы делаем? – спросил Ник.

Джордж изучил свою команду, выискивая добровольца, который останется на корабле. Но ни от кого не получил поддержки.

– Выходит, что ты, Хатч, – сказал он.

– Сомнительная мысль. Вам понадобится человек, знакомый с защитными костюмами. На случай возникновения каких-либо проблем.

– В этом хорошо разбирается Тор, – сообщил Герман.

Она выдержала его взгляд и вежливо улыбнулась.

– Не повредит, если нас будет двое.

– Конечно, – поддержал Герман, хотя и не до конца понял мотивы Хатч: она не могла оставаться в безопасности, когда все пассажиры выйдут наружу.

Хатч вздохнула.

– Давайте возложим на Билла обязанность присматривать за всем.

– Вероятно, нужно дождаться восхода солнца, – предположила Аликс.

– До него почти трое суток, – заметил Билл.

Хатч покачала головой.

– Это поздно. А теперь самое лучшее для каждого – хорошенько выспаться. Высадка после завтрака.

Она поговорила несколько минут с Джорджем, предупреждая его о возможных опасностях лунной базы, затем спустилась в док и проверила по списку, чтобы убедиться, все ли готово к высадке. Ей предстояло ознакомить часть группы с обычной программой работы защитных костюмов. Это сулило очередное развлечение.

Хатч загрузила пристежные ремни, добавила пару запасных, проверила бортовую кухню и водоснабжение. Затем подсоединила посадочный модуль к трубопроводу и велела Биллу заполнить топливные баки. После этого она забралась внутрь, уселась в кресло пилота, выключила освещение кабины и отсека и начала проверять индикаторы. И внезапно осознала, что она не одна.

Около открытого воздушного шлюза стоял Тор.

– Привет, – поздоровалась Хатч. – Заходи.

Он улыбнулся: ему хотелось что-то сказать, но он не знал, как это сделать.

– Что-то не так? – спросила она.

– Могу я быть откровенным?

– Разумеется.

– «Кондор» доставил тебе много страданий.

– Он доставил их всем.

– Но жизнь-то продолжается. Нас осталось еще много. Я имею в виду, знакомых уже много лет. – Он помрачнел. – Я так понимаю, ты… гм… дружила с этим капитаном? – Он быстро поправился, вспомнив имя: – Броули?

Хатч почувствовала, что вновь начинает терять выдержку. Вот черт возьми!

– Да, – сказала она. – Мы дружили.

Его ладонь коснулась ее руки.

– Мне очень жаль.

Она кивнула.

– Нам всем очень жаль.

– Ты хорошо знала его? Ничего, что я спросил?

Ничего, хотя я бы предпочла возразить.

– Мы близко знакомы несколько лет. А откуда ты узнал про это?

– Джордж рассказал.

– Надо же. Не думала, что кто-то знает об этом.

В его взгляде проступила нежность.

– Все знают.

Он отпустил ее руку, но Хатч не убрала запястье с ручки кресла. У нее было правило касательно отношений с пассажирами. Даже с теми, с кем ее связывало что-то личное. Но в эту минуту ей хотелось быть как можно ближе к Тору. Она проваливалась в темноту и нуждалась хотя бы в чьем-нибудь обществе.

А он, уже стоя в проеме воздушного шлюза, по-прежнему что-то говорил, но только какая-то ее часть прислушивалась к нему. Он объяснял, как уверенно себя чувствует, зная, что она командует «Мемфисом», и как рад, что он здесь, несмотря на все случившееся. Хатч смотрела на него снизу вверх и вдруг к собственному испугу, да, несомненно, и Тора тоже – потянула его вниз, на ручку кресла.

Его руки обняли ее и удержали, мягко покачивая.

Утром группа расположилась вокруг посадочного модуля и слушала: Хатч объясняла и показывала, как действуют защитные костюмы. Это гибкие силовые оболочки, поясняла она, которые сами принимают форму тела и ощущаются скорее как просторная хлопчатобумажная одежда. Исключение составлял эффект жесткой оболочки в области лица, обеспечивающей пространство для дыхания. Пассажиры закрепляли оборудование, активировали поле Фликингера и издавали восхищенные возгласы, наблюдая, как оно вспыхивало, когда свет ламп падал на силовые оболочки под определенным углом.

Хатч показала им, как отключать поле, объяснила, что для этого требуется одновременно задействовать обе руки – во избежание случайностей. Она подчеркнула, что поле не создает никакой защиты при падении с высоты, столкновении с острым предметом и попадании лазерного луча.

Когда Хатч сочла инструктаж достаточно полным, они в последний раз проверили свое снаряжение, куда входили скребки, резаки и сотни метров кабеля, загрузились в модуль и стартовали.

Они два раза облетели луну, пока Хатч изучала район повышенной опасности. Ничего не обнаружив, она наконец (при возрастающем энтузиазме пассажиров) начала спуск к поверхности. Они приземлились рядом с серебристо-серыми куполами, по соседству с космическим аппаратом на пусковой установке, который видели днем раньше.

Как и ожидалось, ничего не произошло. Из их приемников не грянул рев заработавшего вовсю радио. Не зажглись прожектора, не откинулись люки и никакие сухопутные транспортные средства с десантом не двинулись по отвердевшему грунту. Космический аппарат оставался все таким же неподвижным и темным. Лишь с неба упало несколько снежинок.

Куполообразные сооружения соединялись обводными трубами, укрытыми песком и сыпучей землей. Хатч заметила радиоантенны, блоки сенсоров и множество панелей солнечных батарей. Полоса была засыпана нанесенным ветрами грунтом.

– Сотни лет, – сказал Пит.

Аликс кивнула.

– Я тоже так думаю.

Хатч же сомневалась. На ее взгляд, любой комплекс казался старым, когда отсутствовали признаки жизни, а ветер безжалостно продувал все вокруг. Она понизила давление и откинула люк, готовая первой прокладывать путь, но тут у всех возникло общее стремление ринуться к выходу из шлюза.

– Спокойней, спокойней, – запротестовала Хатч.

Тор усмехнулся.

– Каждый хочет сделать первый шаг.

– Первый шаг?

– Конечно. Ты же понимаешь. Это новый мир. «Один маленький шаг…»

Джордж полагал, что такую честь следует предоставить Герману. Тот с готовностью принял это и спустился на землю.

– Как замечательно быть здесь, – сказал он.

– Замечательно быть здесь? – ухмыльнулся Ник. – И это лучшее, на что ты способен?

Космический аппарат на взлетной полосе был примитивным подъемным устройством на реактивной тяге. Хатч не обнаружила даже ферромагнетиков – главного признака транспорта второго поколения, как не нашла признаков и антигравитационных технических средств – технологии, освоенной совсем недавно.

Шесть куполов выстроились в ряд по размеру, начиная с того, что вместил бы хоккейное поле и несколько тысяч болельщиков, заканчивая самым маленьким, который был не больше частного коттеджа.

Они спустились и присоединились к Герману. Тор начал прикидывать, откуда наилучший вид, остальные разбрелись в поисках входа.

Хатч и Аликс поднялись к ракете и стали разглядывать ее. Все проржавело. На дюзах наросла куча глинозема.

– Ты права, Аликс, – сказала Хатч. – Этому много лет.

– Столетий?

– Вероятно, да.

Вслед за ними подошел Тор.

– Именно здесь фокальная точка, – заявил он.

– Для картины?

Он кивнул.

– Погибшая империя, – продолжил он. – Писать следует при заходящем солнце.

Аликс оглянулась, чтобы посмотреть, говорит ли он всерьез.

– Самым сложным будет приколотить его в нужном месте гвоздиком, – заметила она.

– О, неплохо бы. Здесь все просто просится под длинные тени.

Герман, возглавлявший поиски входа, нашел люк. Встроенный в стену ближайшего купола, он был на три четверти засыпан грунтом, так что его пришлось откапывать, чтобы получить доступ внутрь.

Хатч спокойно наблюдала, как Герман с Джорджем работали. В разгар раскопок к ним «ворвался» Билл:

– «Аутпост» сообщает, что экспедиция поддержки уже в пути.

– Хорошо.

– Они отправили несколько медиков и исследовательский отряд, чтобы попытаться выяснить, что случилось. До их появления нам советуют не предпринимать никаких действий, которые подвергали бы опасности «Мемфис». Расчетное время прибытия одна неделя.

– Что-нибудь еще?

– Им бы хотелось, чтобы мы записали позиции и вектора любых обломков, которые еще будут попадаться нам. Прилагается набор инструкций, как обращаться с подобными вещественными доказательствами и как их сохранять. Должен добавить следующее: пока не сделаны никакие особые ссылки по поводу обязанностей. Похоже, что там спешат снять с себя всякую юридическую ответственность. Между прочим, нам также дано указание не высаживаться на Тихой Гавани.

Хатч бросила взгляд на планету. Приливные силы выправили вращение луны так, что Тихая Гавань постоянно занимала одну и ту же позицию у них над головой.

Атмосфера была разреженной, и ночь стояла очень тихая. Гравитация составляла около четверти стандартной.

Внутри своих силовых оболочек они были одеты самым обычным, даже небрежным образом, в шорты, или комбинезоны, или в мешковатую одежду свободного покроя, которую обычно надевали для выхода в кают-компанию.

– Трудно привыкнуть, – сказал Ник.

– К чему? – спросила Хатч.

– Люди носят легкие брюки и пуловеры в таких крайне малоприятных условиях. Насколько холодно может быть снаружи?

Хатч была исключением: на ней был жилет.

– Примерно градусов сто ниже нуля.

Он усмехнулся и взглянул на Аликс, поистине великолепную в блузке цвета хаки и шортах.

– Очень свежо, – заметил он.

Они освободили люк, сделанный из металлического сплава и такой широкий, что Хатч едва могла охватить его руками. Справа на стене имелась пластина с обозначениями: несколько строк неразборчивых знаков.

– С эстетикой плоховато, – произнесла Аликс.

– А вот еще кое-что. – Ник опустился на колени, чтобы счистить пыль, и обнаружил покореженную панель. – Замок? Ручка? – спросил он.

– Может быть, – ответил Пит. – Ты попробуй.

Ник неумело поколдовал с панелью и открыл, демонстрируя кнопку-штифт. Он вновь взглянул на Джорджа.

– Продолжай, – разрешил тот.

Ник нажал кнопку.

Ничего не произошло.

Он подергал ее взад и вперед.

– Нет энергии, – объяснила Хатч. – Наверняка должен быть способ открыть люк вручную.

– Я ничего здесь не вижу, – сообщил Пит.

Хатч вытащила из жилета резак.

– Если вы отойдете немного назад, друзья, я посмотрю, нельзя ли что-то сделать.

– Терпеть не могу так поступать, – заявил Джордж, – но не думаю, что есть варианты.

Последовали короткие дебаты, которые закончились так, как, по мнению Хатч, и должны были. Она запитала лазер, нацелила и включила. Тонкий красный луч, вытянулся, как язык, и лизнул люк. Появилась струйка дыма, и металл начал чернеть. Он коробился и поддавался.

– Отойдите еще дальше, – велела она. – Внутри может быть повышенное давление воздуха.

Но ее опасения не оправдались. Она перемещала луч по дуге, пока не прорезала небольшой круг. Закончив, Хатч взяла у Германа гаечный ключ и легко выбила вырезанный кусок.

Джордж поднес к отверстию фонарь.

– Небольшая комната, – сказал он.

– Воздушный шлюз, – предположила Хатч. В нескольких метрах виднелась вторая дверь.

Вдоль стен с обеих сторон тянулись одинаковые металлические конструкции. Они напоминали своего рода поручни. Исключение составляли лишь некоторые – эти, казалось, были декоративными. Но никому и никогда не приходило в голову заниматься украшением воздушных шлюзов.

И еще одна странность: нигде не было видно скамеек.

Хатч вернулась к работе и расширила вырезанное отверстие. Когда она закончила, Джордж первым ступил в открывшееся помещение.

Всю процедуру повторили и у внутренней двери. За ней обнаружилось длинное рабочее пространство, тоже в виде комнаты. Земляне включили фонари и заглянули туда. По всему помещению заплясали тени. Там стояли два стола, достаточно длинных, чтобы за каждым могла сесть дюжина человек, но высоких – Хатч, при ее росте, они доходили почти до груди. На различных стендах вдоль стен и на самих столах были установлены приборы со множеством отходивших от них шнуров и кабелей.

Металлических конструкций, уже знакомых землянам, здесь было еще больше. Некоторые крепились к полу, некоторые к стенам. Это напомнило Хатч «шведскую стенку», какие изредка попадаются в школьных дворах и парках.

Стены и перекрытия, серого цвета и явно водонепроницаемые, похоже, были сделаны из волокнистого пластика. Каменный пол несомненно – из окружающей породы.

Две стены были целиком заставлены электронным оборудованием, похожим на древние вычислительные машины. Все покрывал толстый слой пыли. Когда Хатч смахнула ее, то увидела клавиатуру и уже знакомые символы-паучки. Там были еще многочисленные лимбы, кнопки, индикаторы и экраны. И даже наушники. Маленькие наушники, и тем не менее ни на что более это не было похоже. Назначение множества других приборов Хатч определить не смогла. «Как бы ни выглядели обитатели этого „дома“, – решила она, – они были мельче людей. Несмотря на высоту столов».

Но у них были пальцы. И уши.

Пит нашел радиоустановку: здесь – громкоговоритель, там – переключатель диапазонов, а там выключатель. А вот это, видимо, микрофон.

Хатч пыталась представить себе это помещение, когда в нем кипела деятельность. Что за существа трудились здесь? Как звучали их голоса, когда они подавали команды на приземление, пользуясь вот этой сетью? Перед каждой из установок имелось несколько перекладин «шведской стенки».

Хатч заметила здесь и устройство, выполнявшее, вероятно, функции радарной установки. Экран был разбит, и, разумеется, прочитать надписи на местном языке Хатч не могла. Но она подумала, что вполне сумела бы узнать среди множества узлов и устройств выключатель питания, управление сканированием и селектор диапазонов дальности. В этой установке были даже транзисторы, но все их разъела коррозия.

В воздушном шлюзе не было скамеек, а здесь не было кресел.

– Обезьяны? – предположил Тор.

– Змеи, – откликнулась Аликс, водя лучом фонаря по темным углам комнаты. Ее голос звучал чуть-чуть нервно.

Хатч включила персональный канал связи с ИИ.

– Билл, проверка связи. Мы внутри одного из куполов. Ты слышишь меня?

– Громко и отчетливо, Хатч.

– Никаких происшествий наверху?

– Никаких. Все спокойно.

Хатч прикрепила к жилету телекамеру и теперь передавала на корабль изображение окружающей обстановки, для дальнейшей видеозаписи. Слева от нее Герман подобрал что-то с одной из компьютерных установок и сунул в свой жилет.

Хатч переключилась на один из закрытых личных каналов.

– Герман, – предупредила она, – никаких сувениров.

Он повернулся к ней и, пользуясь тем же каналом, заявил:

– Кому какое дело? Да и кто узнает?

– Герман, – очень спокойно проговорила она, – я буду чрезвычайно признательна, если ты положишь это обратно. Эта вещь бесценна.

Он сделал обиженное лицо.

– Хатч, какая разница?

Она посмотрела ему в глаза.

Он вздохнул, с минуту поколебался и вернул вещицу на место.

– Это неправильное поведение, не надо создавать прецедент, – сказала Хатч и, чтобы снять напряжение, продолжила: – Что это было?

Герман направил лампу-фонарь на этот предмет. Это была керамическая статуэтка. Цветок. Он чем-то напоминал лилию.

Они вместе изучили его, отметив несомненное искусство мастера.

Проход, расположенный напротив воздушного шлюза, вел во внутренние помещения купола. Пит направился туда и исчез.

Люди бывают глупыми или бесстрашными. Предположения высказывались разные. Хатч отправилась за Питом и вернула его.

– Здесь очень опасно бродить одному.

– Я не бродил. Я просто хотел взглянуть, что там.

Все это напоминало присмотр за оравой детей-школьников.

Хатч уже доводилось наблюдать за работой археологов в подобных местах, и ей очень не хотелось, чтобы ее группа туристов вслепую болталась вокруг. «Проблема с дилетантами, – услышала она однажды от Ричарда Вальда, – в том, что они не сознают своего дилетантства. Даже если это не откровенные расхитители, они постоянно все передвигают, ломают, оставляют новую грязь и тем самым создают огромные трудности для тех, кто по кусочкам восстанавливает истинную картину того, что происходило в данном месте».

Она знала, в конечном счете ей достанется за то, что она разрешила Джорджу и его группе бродить по этим помещениям. Она уже сейчас слышала: «Ну уж от вас-то, Хатчинс, никто не ожидал…»

– Старайтесь по возможности ничего не трогать, – предупредила она. – Смотрите, но не трогайте.

– Красивые женщины, – улыбнулся Ник, – всю жизнь говорят мне одно и то же.

– Не удивительно, – хмыкнула Аликс.

В этой шутке Хатч услышала нотки гордости. Контактеры зашли необычайно далеко. Они настояли на исследовании, от которого другие бы отказались. И вот теперь действительно нашли кое-что. Нет, вопреки надеждам, не живых развитых инопланетян. Но тем не менее они сделали главное открытие. И заслужили по крайней мере привилегию поближе рассмотреть свою находку и ощутить, что значит быть первыми там, куда когда-то было приковано внимание всего мира.

Хатч собирала соскобы образцов со стен, с полок и с приборов и упаковывала их в контейнеры, которые тщательно маркировала, указывая характер предмета и место его расположения.

В куполе было еще два помещения, и оба содержали различные варианты металлических конструкций. Вдобавок в одном из них был устроен водопровод. Они увидели раковину и кран.

– Умывальная, – сказал Герман.

Аликс озадаченно огляделась.

– А где же туалет?

– Может быть, у них не бывает отходов, – предположил Ник.

Пит рассмеялся.

– Чушь. Все живые существа производят отходы.

– Растения – вряд ли, – заметил Джордж.

Тор на минуту задумался.

– Кислород, – изрек он.

Джордж покачал головой.

– Вы знаете, что я имею в виду.

– Уверен, – объявил Ник, глядя в глубь комнаты, – что вот это и есть ответ на вопрос Аликс. – Он смотрел на металлический резервуар в форме кувшина, лежавший на полу. Резервуар, должно быть, вывалился из своей рамы, укрепленной на стене примерно на уровне глаз. Обследовав раму, они обнаружили за ней трубопровод.

– Кажется, они делали свои делишки каким-то странным образом, – проговорила Аликс. – Тут же надо подняться до середины стены.

– Полагаю, – сказала Хатч, – это снимает вопрос о том, были ли они двуногими.

Все рассмеялись, и Тор заметил, что теперь начинает понимать истинный смысл слова инопланетянин.

Покинув туалет, контактеры столкнулись с необходимостью выбирать между двумя туннелями. Зашел разговор о том, стоит ли разделиться, и вновь Хатч категорически возражала против этого.