Текст книги "Поклянись быть моей"

– До свидания, Диана, – сказал он и отступил в сторону.

Вид у нее был такой, будто она собиралась что-то сказать, но передумала.

– До свидания, – бросила она и вышла.

Ахилл закрыл за ней дверь.

И улыбнулся.

Глава 4

Уиллоу стояла в гостиной перед пыльным камином и пыталась сохранять спокойствие. Она и не догадывалась, что это будет так трудно. Ситуацию сильно осложнял отец, который сидел в своем любимом кресле, не притрагивался к чаю, который ему подала девушка, и не сводил с нее осуждающего, холодного взгляда.

Уиллоу только что закончила свой рассказ о вчерашней встрече с герцогом и о его предложении. Сообщила она и о том, что отказала герцогу, и изложила свои соображения.

Она не могла поступить иначе. Ей пришлось сказать «нет». Потому что, по сути, это не было сделкой. Герцог хотел, чтобы они зачали ребенка естественным способом, а она на это пойти не могла. Ну, просто не могла.

Особенно прочитав все то, что ей вчера удалось найти в Интернете сразу по возвращении домой.

Оказалось, что Ахилл «Темпл» Темплтон, седьмой герцог Одли, – печально известный в Европе, если не во всем мире, плейбой, который всем своим поведением подкрепляет эту репутацию. Это, кстати, не удивило ее.

Еще она узнала, что он возглавляет международную венчурную фирму. Что удивило ее. Ведь плейбоев, насколько она знала, больше интересуют тусовки, чем бизнес. Вероятно, герцог Одли – исключение. Хотя, если вспомнить его вчерашнее поведение и то, что она узнала о нем, это тоже не должно удивлять. Он явно привык вести деловые переговоры и заключать сделки. Он – человек, привыкший добиваться своего. Вот и с ней он применил свои деловые навыки. Сначала дал ей понять, что она у него стоит на первом месте, а потом заявил, что есть другие варианты. И быстро закончил переговоры.

Это чистая реверсивная психология. Отличный способ манипулировать оппонентом. Если бы вчера он дал ей возможность собраться с мыслями, она отплатила бы ему той же монетой. Но у нее такой возможности не было. Она была слишком сильно шокирована его предложением, в ней бушевали ярость и возмущение. И он бесстыдно воспользовался ее замешательством.

И отказала-то она ему только из принципа.

Уиллоу предполагала, отец не поймет ее, не увидит ничего зазорного в «зачатии естественным способом». И сейчас, видя его недовольный взгляд, она лишний раз убедилась в правильности своего предположения.

– Какова конкретно суть проблемы, Уиллоу? – ледяным тоном спросил он. – Физическая близость?

У нее запылали щеки. Ей не хотелось обсуждать это с отцом, но деваться было некуда. Вчера, когда она вернулась домой, он уже был в кровати, поэтому она вкратце пересказала ему суть, но утром он захотел узнать все подробности. И причину, по которой она отказалась.

– Папа, прошу тебя, – сказала Уиллоу. – Неужели мне надо тебе объяснять?

Однако отец продолжал сверлить ее острым, мрачным взглядом.

– Ты, Уиллоу, приписываешь эмоции тому, что является физиологией. Так что нечего делать из этого проблему. И незачем было отказываться от такого щедрого предложения.

У Уиллоу вспотели ладони. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не начать ходить взад-вперед по комнате – настолько сильное внутреннее напряжение требовало выхода. Она снова ощутила себя маленькой девочкой, которая никак не могла справиться с бьющей из нее энергией. Той девочкой, которая слишком близко принимала все к сердцу. Той девочкой, которая раздражала отца до такой степени, что он запирал ее в комнате на целый день.

И во всем виноват герцог! Во всем виноват только он! Если бы он не оказался тем незнакомцем, который поцеловал ее у озера, который заставил ее выйти из себя и даже попытаться влепить ему пощечину, который поцеловал ее во второй раз у камина в Торнхейвене…

Если бы он не оказался тем незнакомцем, никаких проблем не было бы. Она приняла бы его предложение не задумываясь.

«Проблема не в нем. А в тебе».

Уиллоу знала, что отец не спускает с нее взгляда. Но как она может объяснить ему, в чем проблема? Разве она может признаться, что боится находиться в обществе герцога, потому что тут же забывает обо всем на свете? Что достаточно его прикосновения или взгляда, чтобы ее охватили гнев и непреодолимый голод природы, которого ей понять не дано?

Да, все именно так. Она боится не самого герцога, а его воздействия на нее. Потому что он сразу напоминает ей о той, какой она была когда-то – необузданной и несдержанной, полностью во власти эмоций. Она была требовательной и неуправляемой, прямо-таки ураганом ярости, который однажды закончился тем, что отец с инсультом рухнул перед ней на пол.

У нее нет ни малейшего желания снова стать той девочкой.

– Все не так просто, папа, – ровным голосом сказала Уиллоу.

– Все просто, – возразил отец. – Хотя бы раз в жизни будь логичной. Эти деньги помогут мне быть более независимым, и ты будешь делать что пожелаешь. Не понимаю, как ты могла даже сомневаться.

Нет, он не понимает и вряд ли поймет. Для отца логика – это все, а поддаваться эмоциям – это преступление. По его мнению, эмоциям вообще нельзя доверять. Уиллоу знала, что у него есть все основания так думать. Он страстно любил ее мать, и ее смерть опустошила его. Для него единственным способом ослабить боль было полностью закрыть свое сердце.

Что он и сделал.

Однако он все же прав. Отказаться от денег, которые обеспечили бы им более высокий уровень жизни, просто из-за того, как герцог действует на нее, было нелепостью. Она не должна была руководствоваться своими эмоциями, она вообще не должна была замечать их!

Уиллоу вытерла ладони о джинсы.

– Папа, он хочет сына, – сказала она. – Ты слышал об этом, да?

Кларенс пожал плечами.

– Так роди ему. В чем тут проблема? Люди тысячелетиями занимались этим. И будет лучше, если ты родишь ему сына побыстрее, пока ты молода и можешь сделать карьеру.

Безразличие, с которым он это произнес, сильно задело Уиллоу. Она ему не нужна, он не раз говорил это ей. Он согласился на ее рождение только потому, что ее мать хотела ребенка, а он любил жену. Сам же он ребенка не хотел.

А ведь с ней происходит то же самое! Она не хочет детей, имея собственный опыт взросления, и вряд ли из нее получится хорошая мать. К тому же герцог сказал, что ребенок будет жить с ним, так что ей не придется заниматься его воспитанием.

«История повторится».

Уиллоу ощутила в горле комок. Нет, история не повторится. Герцог сказал, что она сможет общаться с ребенком, если захочет. Он богат. Ребенок будет расти в роскоши, перед ним откроются все возможности. Герцог станет для него надежным отцом. А она слишком нестабильна и эмоциональна, чтобы быть хорошей матерью.

«Но сможет ли он подарить ребенку любовь?»

Хороший вопрос. Герцог явно не склонен заводить семью. Так какова же альтернатива? Если она не выйдет за герцога, отец зачахнет в этом доме, потому, что он будет лишен возможности делать то, что ему хочется, из-за того, что дом просто не приспособлен для этого. Потому, что она физически слишком слаба, чтобы обеспечить ему надлежащую поддержку. Кроме того, ее ждет постоянная борьба за деньги – ведь ее зарплаты в кафе едва хватает для оплаты счетов…

«Если ты этого не сделаешь, отец съест тебя».

Она и так разрушила свою жизнь, размышляла Уиллоу, не пора ли остановиться?

– А что, если… я захочу остаться в жизни ребенка? – вдруг произнесла она вслух, сама не желая этого.

Отец поднял дрожащую руку. Когда-то его руки были уверенными и надежными, способными сшивать крохотные артерии. Сейчас он с трудом держал чашку.

– Не захочешь, – твердо заявил он. – С детьми трудно.

Вероятно, сегодня у отца руки тряслись сильнее, чем обычно. Он взял чашку, поднес ее ко рту, сделал глоток, но потом, ставя ее на место, промахнулся мимо блюдца и разлил чай.

Уиллоу бросилась на кухню, схватила тряпку и стала вытирать лужи. Отец реагировал на это гробовым молчанием. Жесткий и несгибаемый, он был полон холодного гнева. Девушке казалось, что своим острым взглядом он протыкает ее насквозь. Она отлично знала, кого он обвиняет в том, что пролил чай. Отнюдь не свою дрожащую руку.

Ведь именно она стала причиной того, что он лишился карьеры, здоровья и независимости.

Она и ее злость.

«Ты не можешь отказать герцогу. Не можешь, если не хочешь оставить отца в таком состоянии».

Это так. Им срочно нужны деньги. Отец нуждается в лучшем уходе, и если она является причиной того, что он прикован к этому креслу, а его карьера – да и вся жизнь – лежит в руинах, значит, будет логично, если она все исправит.

Но она не отдаст герцогу все. Она прочертит линии, чтобы защитить себя.

Она выйдет за него, но не станет спать с ним. Она родит ему ребенка, но зачатие произойдет через медицинскую процедуру. Отец наверняка сочтет ее доводы глупыми, но ведь не отцу рожать ребенка. А ей. И она может талдычить себе, что герцог никак не действует на нее, что она сильнее своего влечения к нему, однако она отлично понимает, что все это ложь. Поэтому к ситуации нужно отнестись с умом и все искушения засунуть куда-нибудь подальше, пока они не расцвели пышным цветом.

Герцог, конечно же, будет спорить, продолжала размышлять Уиллоу. Он из тех, кто привык добиваться своего, и поэтому он запросто найдет другую женщину, которая согласится лечь в его постель. И тогда надобность в ней отпадет.

Она отнесла тряпку на кухню и вернулась.

– Ты прав, – сказала она. – Я соглашусь на это. Я выйду за него.

Лицо отца чуть-чуть смягчилось.

– Я знал, что в конечном итоге ты опомнишься. – Он одобрительно кивнул. – Хорошая девочка.

Уиллоу не понравилось то ликование, что поднялось у нее в груди от его похвалы. И она подавила его.

Она просто исполняет свой долг.

Ахилл дал ей три дня. Если она не вернется, ему придется пересматривать свой план. Только она вернется, в этом он не сомневался.

Деньги наверняка соблазнят Уиллоу, и, хотя ее возмутила идея спать с ним, он точно видел желание в ее глазах. И ощутил его в поцелуе. Она страстная, она хочет его, и, если она согласится на его план, он позаботится о том, чтобы она ни о чем никогда не пожалела.

Ахилл подумывал о том, чтобы ожидать решения Уиллоу в Йоркшире, однако ему слишком противно было жить в Торнхейвене, поэтому он сел в вертолет и полетел в Лондон. Слугам же в поместье он дал строгое указание немедленно предупредить его, если придет Уиллоу.

И вот он сидел в переговорной на верхнем этаже своего здания в Сити и обсуждал с подчиненными проблемы одной итальянской компании, когда в дверь постучала Джейн. Он не любил, когда его прерывали во время совещания, но знал, что Джейн может так поступить только в чрезвычайном случае.

– Простите, что прерываю, – сказала она, когда Ахилл перевел на нее вопросительный взгляд, – но я решила, что для вас это важно. На телефоне Уиллоу Холл.

У Ахилла бешено забилось сердце. Ну естественно, она вернулась. Нечего было и сомневаться.

– Спасибо, Джейн, – спокойным тоном сказал он, затем перевел взгляд на сидевших за столом начальников отделов и департаментов. – Дамы и господа, боюсь, у меня срочное дело. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы перенесем наше обсуждение на завтра.

Конечно, никто не возразил. А если бы и возразил, Ахиллу было на это плевать.

Он попросил Джейн переключить Уиллоу на его мобильный телефон и в кресле повернулся к окну, из которого открывался вид на деловое сердце Лондона.

– Мисс Холл? Какой сюрприз.

– Разве? – после короткой паузы сказала Уиллоу.

– Конечно. При нашей встрече вы четко дали мне понять, что вас не интересует мое предложение.

– Да, было такое… – Ее голос звучал ровно, но Ахилл слышал в нем неуверенность. – У меня была возможность подумать над твоим предложением, и я два дня… В общем, мне кажется, мой отказ был слишком поспешным.

– Понятно. – Ахилл никак не выдал своего торжества. – Значит, твои чувства изменились, да?

– Может быть. Если твое предложение в силе.

Положив ногу на ногу, Ахилл смотрел на город внизу.

– Как я сказал при нашей встрече, я рассматриваю другие варианты, – не моргнув глазом солгал он, потому что не хотел показать ей, что ждал только ее. – Но я пока ни с кем не договорился, если ты об этом.

– О! – Снова пауза, прежде чем она продолжила: – В таком случае сообщаю, что я передумала и готова принять твое предложение.

В окне отразилась довольная и хищная улыбка Ахилла.

Итак, он получит все то, что предназначалось брату. И его титул, и его дом, и его невесту.

И теперь все это будет принадлежать ему.

Интересно, подумал он, переворачивается ли его отец в гробу?

– Есть только одно условие, – сказала Уиллоу.

Ахилл, слишком увлеченный своим торжеством, не сразу понял ее.

А когда понял, нахмурился.

– Условие?

– Да. – Теперь в голосе Уиллоу не было и тени сомнений.

У Ахилла не было привычки выполнять чьи-то условия. Однако он был здравомыслящим человеком и понимал, что хочет от Уиллоу слишком многого.

– И в чем же оно заключается? – небрежно спросил он.

– Брак будет фиктивным, – твердо произнесла она. – И ребенок должен быть зачат через медицинскую процедуру.

– Мое предложение было другим.

– Я это понимаю. Однако ты сказал, что это сделка. Поэтому ты и получаешь контрпредложение.

Ахилл уставился на свое отражение в окне.

«Неужели ты ожидал, что она согласится на все?»

Да. Да, ожидал. Она страстная, она хочет его. Это стало ясно в ту минуту, когда он заметил, как она наблюдает за ним у озера.

Он не мог ошибиться. Он знал, что вызывает желание у всех женщин. А она целовала его так, будто готова была умереть за него. И он точно знал, что это не игра. Так в чем же проблема?

«Хороший вопрос. И ты можешь ответить на него сам».

Бывало, что он получал отказ, но не переживал из-за этого, да и отказывали ему редко. Однако отказ Уиллоу задел его. И он догадывался почему. Потому, что там, у озера, и потом, в Торнхейвене, она своей страстью разожгла в нем ответный огонь. И заставила его почувствовать себя живым.

И это сильно не понравилось ему. Ему было неприятно осознавать, что она имеет власть над ним.

– Могу я узнать почему? – Он позаботился о том, чтобы его голос прозвучал холодно. Чтобы она не поняла, как сильно он разочарован. – Кажется, тебе было приятно, когда мы целовались. Или я перешел границы?

– Нет, – ответила она. – Ты не переходил никакие границы. И да… мне было приятно. Но ты для меня чужой. Я не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы спать с тобой.

– Не обязательно хорошо знать человека, чтобы спать с ним, Диана, – выпалил Ахилл. – По сути, иногда лучше его не знать.

– Может, ты так вершишь свои дела, а вот я – по-другому. Я не сплю с теми, кого не знаю.

Раздражение стало царапать ему душу, но он прогнал его, потому что оно ему не помощник в решении возникающей проблемы. Ведь если он не сможет основным способом заявить свои права на нее как на свою жену, значит, она не будет принадлежать ему, ведь так? Но чтобы она стала принадлежать ему, достаточно провести с ней одну ночь. Они не обязаны постоянно спать вместе.

Ахилл молчал, обдумывая все это.

Она совершенно точно из тех женщин, которые твердо знают, чего хотят, и ее не столкнуть с этой позиции. В таком случае он не будет ее сталкивать.

– Отлично, – сказал он. – Тогда каким ты видишь будущее нашей сделки?

– Каждый из нас будет жить своей жизнью. Я буду жить в своем доме, а ты… там, где захочешь. – Она сделала паузу. – Я не жду от тебя верности. Уверена, у тебя не будет проблем с любовницами, пока ты водишь их к себе тайно.

Где-то внутри его вспыхнул гнев на то, что Уиллоу ухитряется руководить им и даже начала ставить собственные условия, как будто все это – ее идея. Другая же часть его даже восхитилась дерзостью Уиллоу, не говоря уже о ее сообразительности.

– Тайно? – против воли переспросил Ахилл. – Ты собрала обо мне информацию, да?

– Да, я знаю, какая у тебя репутация. Но я уверена, что она изменится, как только у тебя появится семья.

Он едва не расхохотался – уж больно она была уверена в том, что он поступит так, как она требует.

– Конечно, – проговорил он. – Уверен, ты будешь поступать так же, когда дело дойдет до любовников.

– У меня не будет любовников, – твердо заявила она. – Я буду слишком занята учебой в университете. Но, как я сказала, я не возражаю против того, чтобы у тебя были любовницы.

В университете? Гм. Интересно.

– Это очень великодушно с твоей стороны, – сказал он. – Но я так и не смог уяснить, как такая страстная женщина будет многие годы обходиться без секса. Или ты планируешь соблюдать обеты?

– Вот это тебя не касается. До сих пор я прекрасно обходилась и не вижу смысла менять свой образ жизни.

Ахилл искренне удивился:

– Ты девственница?

– Ну… я в том смысле… сомневаюсь… – Она замолчала. – А что, если и так? Это не имеет никакого значения.

И не должно иметь. Он предпочитал держаться от девственниц подальше. Он предпочитал опытных женщин.

Однако почему-то это имело для него значение.

«Она будет полностью твоей».

От этой мысли у него закипела кровь. И ведь это правда! Она будет принадлежать ему в полной мере. Чего нельзя сказать о Торнхейвене. И о титуле. Потому что все это когда-то должно было отойти Улиссу.

А она Улиссу никогда не принадлежала.

В голове Ахилла уже сформировалась идея, и он не раздумывая заявил:

– В таком случае у меня есть контрпредложение.

Наступило молчание.

– Да? – встревоженно спросила Уиллоу. – И какое же?

В отражении в окне он увидел, что на его лицо опять вернулась улыбка голодного тигра. Он желает получить все это, и он это получит. Ему все это причитается. За все годы пренебрежения. За все годы, что он чувствовал себя призраком. За все годы мучительных стараний стать тем мальчиком, которого полюбят родители.

Он тогда не понимал, что у них просто нет любви для него.

– Я хочу, чтобы была брачная ночь.

– Прошу прощения?

– Ты все отлично расслышала. – Он покачался в кресле. – Я согласен на то, что ты будешь жить своей жизнью и делать то, что пожелаешь. Поступишь в университет, станешь встречаться с тем, кто тебе нравится. Но за все это я хочу одну брачную ночь.

– Зачем? – резко спросила она. – Если ради секса, то ты можешь заполучить для этого любую.

Это правда. Только ночь с ней нужна ему не просто ради секса.

А ради секса именно с ней. С женщиной, которая раньше предназначалась его брату.

– Диана, я хочу этого не просто ради секса. – Всю правду открыть ей он не мог, зато мог приоткрыть какой-то кусочек. Настало время для откровений. И только откровенностью он сможет добиться от нее того, чего хочет. – Я хочу секса с тобой.

– Со мной? – На этот раз она была шокирована. – Но… я… зачем?

– Ты полна страсти. А я знаток страсти. Мне нужна твоя страсть, а тебе, я думаю, понадобится моя.

Она ничего не ответила.

Неожиданно Ахилл почувствовал страшное напряжение. Казалось, все его существо сконцентрировалось на динамике телефона в ожидании ответа.

– Одна ночь, – сказал он просящим тоном. – О большем я тебя не прошу. Только одна. И говорю тебе с полной уверенностью: если тебе понравится в первый раз, значит, я тот самый мужчина, с которым тебе будет нравиться всегда.

Опять молчание.

– В жизни не слышала такой наглости, – наконец произнесла Уиллоу.

Ахиллу захотелось улыбнуться, но не потому, что ему стало весело.

– Я никогда не притворялся чем-то большим, чем я есть на самом деле. И да, иногда я могу быть наглым. Но если ты знаешь, какова моя репутация, значит, ты также знаешь, что женщины никогда не уходят от меня неудовлетворенными. – Он почувствовал, что напряжение внутри его превратилось в сжатую пружину. – Обещаю тебе, я сделаю так, что ты запомнишь эту ночь.

Опять молчание, на этот раз более долгое.

«Ты говоришь так, будто умоляешь ее. С каких это пор ты стал кого-то умолять?»

Ахиллу не понравилась эта мысль. Совсем не понравилась. У него внутри возникли те же ощущения, что при жизни отца, когда он надеялся, что в один прекрасный день тот наконец-то обратит внимание на своего сына и перестанет страдать по ребенку, которого уже нет на свете.

Господи, зачем он все это сказал? Зачем он дал ей эту малую толику власти над ним?

«Сожалеть поздно».

– Всего одна ночь? – нарушила молчание Уиллоу. – Одна ночь, и все?

Ахилл замер.

– Да. Одна ночь, и все.

Молчание показалось ему нескончаемым.

– Хорошо, – произнесла она еле слышно. – Будет у тебя брачная ночь.

И она отсоединилась.

Глава 5

Герцог действовал с не вызывающей удивления стремительностью. На следующее утро он уже стоял на пороге дома Уиллоу с толстой стопкой документов, которыми предстояло оформить их брачный союз и юридически подкрепить рождение ребенка. Как-никак это была сделка.

Уиллоу почти весь день разбиралась в документах, пытаясь понять, что там написано. Все было изложено четко и недвусмысленно, так что никаких лазеек не оставалось. Герцог не зря заслужил репутацию безжалостного дельца.

«Ты скоро узнаешь, насколько заслуженна его другая репутация».

Едва эта мысль появилась в голове Уиллоу, строчки договора стали расплываться у нее перед глазами, а в памяти всплыл вчерашний разговор.

«Я хочу, чтобы была брачная ночь».

Ее сердце застучало чаще.

Она все еще не могла объяснить, почему согласилась на брачную ночь, несмотря на свое решение не спать с ним. Ахилл сказал, что ему нужна ее страсть, и произнес он это так, будто отчаянно в этом нуждается. И ей было приятно это услышать. Прославленный плейбой умоляет о брачной ночи не кого-то там, а ее, никому не известную девственницу из Йоркшира! Наверное, именно поэтому она и ответила «да», причем ответила не раздумывая.

Он хочет ее. Более того, ему нужна ее страсть. Да и она, чего же тут скрывать, тоже его хочет. Вероятно, это плохо, вероятно, это признак того, что ей недостает контроля над собой, но от одной ночи с ней ничего не случится, ведь так? Всего одной. Одной брачной ночи. Как-никак он настаивал на этом с самого начала. И разве она могла отказать ему, а?

Отогнав все мысли о брачной ночи, Уиллоу продолжила читать. Условия, касающиеся ребенка, вызывали у нее новый приступ сомнений. Странно было видеть написанное черным по белому обязательство родить ему сына. Это был важный аспект, особенно если учесть, что она никогда не думала о том, чтобы иметь детей. И если учесть тот факт, что ребенку предстоит жить с герцогом, а не с ней.

И все же так будет лучше. Потому что она не создана для материнства. Как пообещал герцог, она сможет навещать ребенка и обязательно будет это делать. Ребенок должен знать свою мать, даже если эта мать не из лучших.

Все эти размышления вызвали в душе Уиллоу неприятную тяжесть, однако она успокоила себя тем, что они с отцом получат от герцога обещанную сумму. Как только она подпишет договор и отправит его обратно, на ее банковский счет упадут деньги. Сразу после этого прибудет машина с сиделкой, чтобы отвезти отца к известному специалисту, который оценит состояние и даст рекомендации по дальнейшему лечению на юге Франции. Лечение будет жутко дорогим, но герцог без колебаний согласился оплатить его.

Уиллоу предполагала, что церемония бракосочетания будет скромной, быстрой и без фанфар и им не придется давать обеты перед лицом друзей и родственников. Однако выяснялось, что герцог придерживался иного мнения.

Он планировал пригласить на небольшую церемонию «несколько сотен» самых близких друзей. Он планировал обсудить все это с ней и предлагал ей приехать к нему в Лондон. У Уиллоу не было желания обсуждать с ним церемонию, потому что она не относилась всерьез к их бракосочетанию. Ей очень хотелось отказаться, так как Ахилл своим присутствием слишком сильно действовал на нее, однако она понимала, что такой возможности у нее нет: теперь за отцом ухаживает сиделка, так что повода для отказа ей не найти.

Поэтому несколько дней спустя Уиллоу на вертолете летела на юг, охваченная странным ощущением предвкушения и нервозности. Она пыталась отвлечься, глядя вниз, на проплывающие под ней бескрайние просторы, и наслаждаться полетом – ведь она раньше никогда не летала, тем более на вертолете.

Вскоре внизу показался Лондон, и Уиллоу пришлось вернуться к реальности. От мысли о том, что ей предстоит увидеться с притягательным, нарушающим ее душевный покой и опасным герцогом, у нее учащенно забилось сердце.

Вертолет облетел город, прежде чем нацелиться на одно конкретное здание. Машина приземлилась на площадку на крыше, и едва Уиллоу вылезла из кабины, ее тут же окружили люди.

Строгая, делового вида женщина, представившаяся Джейн, личным помощником Темпла, провела ее в приемную перед кабинетом герцога. Уиллоу в жизни не видела такой роскоши: пол застилал мягкий серебристый ковер, вдоль стен была расставлена элегантная кожаная мебель. Убранство дополняли черно-белые абстрактные фотографии.

Уиллоу едва сдержалась, чтобы не вытереть вспотевшие от волнения ладони о юбку легкого летнего платья. Сегодня утром, собираясь перед вылетом, она не особо задумывалась о том, что надеть, и руководствовалась исключительно погодой. Сейчас же, в этой тихой роскошной приемной, ожидая встречи с мужчиной, который лишал ее равновесия, она почувствовала себя голой и жалкой, такой, как если бы случайно заявилась на бал в ночной сорочке.

От этого и без того слабый контроль над собой дал трещину, и наружу стали вырываться эмоции. Уиллоу пришлось стиснуть зубы, чтобы обуздать их. Ведь она отлично знала: когда она теряет контроль над собой, случается беда.

Джейн подвела ее к высоким дверям, толкнула створки и пригласила Уиллоу пройти в кабинет герцога.

Герцог стоял у панорамного окна, выходившего на город. От открывающегося вида захватывало дух, только внимание девушки привлекло совсем другое. Разве мог какой-то там вид сравниться по притягательности с мужчиной, который выглядел так, будто владеет всем этим городом? Он разговаривал с кем-то по телефону, и в его глубоком, насыщенном голосе, напоминавшем растопленный шоколад, звучали командные нотки. Он говорил не по-английски, а на каком-то другом языке – может, греческом, – и Уиллоу, к собственному изумлению, пришла в восторг от его мелодичного звучания.

Она даже не заметила, как Джейн тихо вышла. И как та закрыла за собой дверь. Она даже забыла о своих эмоциях. Для нее в эти мгновения существовал только мужчина у окна, и исходящая от него аура окутывала ее, словно волшебным покрывалом.

«Кого ты пытаешься обмануть? Ты не устоишь против брачной ночи, и ты это знаешь. Да ты и не обязана».

Внутри ее ослаб какой-то узел. Ощущение было такое, будто она весь день носила волосы, туго стянутые в хвост, и тут распустила их. В душе воцарилась неожиданная легкость. Возможно, на нее повлияло то, что она находится вдали от дома и Йоркшира, вдали от отца. В голове появились неожиданные мысли. Итак, она согласилась выйти за герцога. Она уже подписала договор, и обратного пути нет. Еще она согласилась провести с ним брачную ночь, правда, одну. Так какой смысл противостоять ему? Какой смысл контролировать себя?

«Может, пусть попробует на вкус тебя настоящую…»

Уиллоу судорожно втянула в себя воздух, ею овладела странная смесь радостного возбуждения и волнения. И правда, почему бы нет? Он сказал, что ему нужна ее страсть, так что она, по сути, обязана удовлетворить его пожелание. Естественно, как только он поймет, какова она на самом деле, он, как и ее отец, осознает, что от нее слишком много проблем. Ну и ладно. У нее в планах учеба в университете, и скоро они приступят к зачатию ребенка. Так что его мнение – это меньшая из предстоящих ей забот.

Ахилл закончил разговор, убрал телефон в карман и повернулся. Уиллоу не отвела взгляд. Если честно, то просто не смогла. Ахилл своей потрясающей красотой буквально загипнотизировал ее. На мгновение в ней вспыхнула надежда, что он преодолеет разделяющее их расстояние и обнимет ее.

Однако он, естественно, этого не сделал.

Он подошел к огромному, как глыба, черному письменному столу, привалился к нему, сложил руки на груди и принялся изучать Уиллоу.

– Ты выглядишь как девственница, приготовленная в жертву, – сказал он.

Уиллоу не сразу сообразила, что он имеет в виду.

– О, ты о белом платье? – Ее голос прозвучал так же спокойно, как и его. – Это первое, что попалось мне под руку.

– Ясно. – Его красивые чувственные губы изогнулись. – Соответствует случаю.

– Я надела его не потому, что оно соответствует, а потому, что в джинсах слишком жарко.

Он откинул голову, наблюдая за ней.

– Всего лишь? И ко мне это не имеет отношения?

– А как это может быть связано с тобой?

– Платье очень красивое. – Его улыбка стала шире. – Ты видна насквозь.

О боже! Уиллоу совсем не подумала об этом, ей даже в голову не пришло проверить. На работу в кафе она надевала черные брюки и черную футболку и смотрелась в зеркало только для того, чтобы выяснить, чистые ли они. Но взглянуть на себя в зеркало в этом платье она не догадалась.

У нее запылали щеки, эмоции снова стали рваться наружу. Первым ее порывом было загнать их внутрь. Однако она напомнила себе, что в этом нет надобности, так как она приняла решение дать Ахиллу возможность опробовать ее на вкус настоящую. Так что она дала волю своим чувствам.

– Тогда не надо смотреть, – резко произнесла она.

Ахилл от души расхохотался.

– Диана, да ты полная противоположность самой себе!

Противоположность. Да, ей говорили об этом множество раз, только обычно в более грубой форме, и называли при этом упертой и трудной. А еще эти слова сопровождались ледяным взглядом, под которым она чувствовала себя маленькой и глупенькой, как будто с ней что-то не так.

Однако сейчас герцог смотрел на нее совсем иначе. Своим взглядом он как бы говорил, что с ней все в порядке, что она замечательна. И под ним Уиллоу не чувствовала себя маленькой и глупенькой. Под ним она чувствовала себя уверенной.

Это было настолько странное для нее ощущение, что она не знала, как себя вести. Поэтому просто пожала плечами.

– Прекрати называть меня Дианой. Меня зовут Уиллоу.

– Уиллоу, – эхом повторил Ахилл, словно пробуя имя на вкус и получая от него удовольствие. – Красивое имя, только слишком мягкое для тебя. – Он оглядел ее с ног до головы. – Ты для него слишком пылкая и сильная.

Судя по его тону, он одобрял эти качества, и они ему очень нравились. Это было ясно по огню, вспыхнувшему в его глазах. Душа Уиллоу наполнилась теплом, но она не знала, что с этим делать, и решила просто игнорировать новые для нее ощущения.

– Я совсем не такая, – холодно проговорила она. – Ты хотел обсудить свадьбу?

– Прямиком к делу, да?

– Мне нужно вернуться, потому что есть кое-какие дела. – Что было ложью. Надобности возвращаться не было никакой.