Текст книги "Поклянись быть моей"

Глава 9

Было совершенно очевидно, что Ахилл ждет от нее какого-то ответа на свои слова, только Уиллоу не знала, какого именно.

Но это не имело значения. Он выбрал ее именно из-за соглашения между их отцами, и вот это соглашение имело значение. Теперь было не важно, кому именно из братьев она изначально предназначалась.

Поэтому она лишь пожала плечами и произнесла:

– И?

Ахилл хрипло рассмеялся.

– И? Это все, что ты можешь мне сказать?

Уиллоу по его глазам видела, как силен его гнев, но теперь она знала, что скрывается под этим гневом. Саднящая и не заживающая рана.

Как и ее, отец отвергал его. Родители дали ему жизнь для того, чтобы он в этом мире занял чье-то место, а потом отвергли, так как он оказался не тем человеком и никогда бы им не стал.

Люди, которые должны были бы любить того мальчика, глубоко ранили его. Уиллоу видела, какую боль они ему причинили – она отражалась в его глазах, хотя Ахилл и пытался прикрыть ее гневом. Он изо всех сил пытался быть тем, кем родители хотели его видеть, но когда из этого ничего не получилось, он попытался стать самим собой. И из этого тоже ничего не получилось. Сложилась страшная ситуация. Его родители скорбели об умершем сыне и так и не смогли пережить его смерть. Их утрата вызывала в сердце Уиллоу искреннее сочувствие. Однако она знала: скорбь делает людей эгоистами. Такое случилось, например, с ее отцом; вероятно, так произошло и с родителями Ахилла. А вот это вызывало у нее праведный гнев.

Рядом с ними жил прилежный и любящий маленький мальчик. Маленький мальчик, который хотел от них только любви, который стремился залечить их душевные раны. А они лишь упивались своей скорбью, не замечая его.

Они игнорировали его.

Эти мысли причиняли не только душевную, но и физическую боль. Потому что она знала, каково это – когда тебя игнорируют те, кто должен принимать тебя любым. Кто должен дарить тебе любовь.

Ахилл пристально смотрел на Уиллоу, и у нее в горле появился комок. Она не понимала, чего он ждет он нее. Что она выразит ему презрение за то, что он женился на ней? Забрал то, что предназначалось брату?

– Что ты хочешь от меня услышать? – ровным голосом спросила она.

– Тебя не шокирует то, что я сказал? – В его словах явственно слышалась горечь. – Тебе не противно, что я обманул тебя?

– Ты не обманывал меня. Возможно, если бы я была знакома с твоим братом, я думала бы по-другому, но я никогда с ним не встречалась. И естественно, не испытывала к нему никаких чувств.

– Какая жалость. Ты бы полюбила его. Я слышал, он был прекрасен как Бог.

Неожиданно Уиллоу поняла, что происходит: не только родители Ахилла не смогли отпустить Улисса. Ахилл и сам его не отпустил. А иначе откуда это соперничество с братом? Желание заполучить невесту умершего брата?

У нее болезненно сжалось сердце, и она произнесла:

– Ахилл, отпусти его.

Он замер, стал похож на туго скрученную пружину. Пальцы, сжимавшие бокал, побелели. В глазах же вспыхнул огонь.

– В каком смысле? – требовательно осведомился он.

– В том, что твоего брата больше нет. Тебе не надо соперничать с ним.

Его лицо стало жестче.

– Я не…

– Соперничаешь, – тихо возразила Уиллоу. – Ты дико злишься на него. Ты хочешь заполучить все то, что принадлежало ему, и я понимаю тебя. И понимаю почему. Он забрал у тебя родителей.

Ахилл молчал.

– Но он мертв, – продолжала она. – Он был мальчишкой, когда умер. И не его вина, что родители не смогли справиться со своей скорбью. И не твоя тоже.

– То есть я не справился с обидой, так? – процедил он.

– Так. Но должен. Ты не виноват в том, что не получил их любви. И Улисс не виноват. Твои родители не видели, что происходит у них под носом. – Она грустно вздохнула. – Зато я вижу. Ты замечательный человек, ты наделен большим умом. Мне нравится, что ты серьезно ко всему относишься. Ты спокойный и вдумчивый, тебе интересно, что говорят люди. Еще ты заботливый, хотя посторонним об этом лучше не знать. А вот я об этом знаю – ведь ты только и делал, что заботился обо мне после нашего отъезда в Грецию. – Ее губы раздвинулись в слабой улыбке. – И мне очень жаль, что твои родители всего этого не увидели. Мне жаль, что они по достоинству не оценили своего сына. Это несправедливо. Ахилл, ты не Улисс. И не надо пытаться им стать. У тебя своя жизнь, и ты должен строить ее сам, а не вопреки ему и твоим родителям.

– Думаешь, это легко? – напряженно спросил он. – Просто так взять и выбросить все эти годы пренебрежения?

– Конечно нет. И я это отлично знаю, если вспомнить мое детство. Но в наших жизнях были люди, которые так и не смогли отпустить прошлое. Мы видели, что с этими людьми стало. Мы же не хотим для себя повторения всего этого.

Ахилл долго смотрел на нее, затем отставил бокал, наклонился вперед и, обняв ее, усадил к себе на колени. Последовавший за этим поцелуй был страстным и жарким. Уиллоу понимала, что Ахилл нуждается в человеке, который примет его таким, какой он есть, который будет ценить его не за красивые глаза, а за то, что есть у него в душе. И она готова была стать этим человеком. Хотела им стать.

Ведь она как-никак жена, а кто лучше всего подойдет для этого?

Ахилл целовал ее так, будто умирал, а она стремилась спасти его, и, когда он стал раздевать ее, она помогала ему. Он расстегнул ремень и молнию на брюках, и она, сев верхом ему на колени, обхватила пальцами его член.

– Я хочу тебя, – простонал Ахилл. – Впусти меня в себя.

Она приподнялась и стала медленно опускаться на него, ощущая, как он движется внутрь.

– Смотри на меня, – потребовал Ахилл, – смотри на меня, Диана.

Она покорилась и утонула в его глазах, а он задвигался, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Не отвела она от него взгляда и тогда, когда он стал ласкать ее пальцем. Когда же оргазм вихрем налетел на нее, она позволила Ахиллу увидеть, как ее уносит прочь.

Уиллоу замерла, положив голову на плечо Ахилла, и он наслаждался близостью ее тела. На него снизошло спокойствие. Он чувствовал себя настоящим, внутренняя тревога ушла вместе с личностью, которую как бы выдернули из него, и оставшаяся пустота заполнилась душевным теплом Уиллоу.

«Отпусти его, Ахилл».

Конечно, она права. Она права во всем, теперь ему это ясно. Вероятно, в глубине души он и сам все это время понимал, что своей одержимостью он держит брата в мире живых. Точно так же, как его держали родители.

Но брата в этом мире нет. Он умер. И его единственное преступление состоит в том, что он родился раньше Ахилла, а потом умер раньше его.

Господи, сколько же его гнева было направлено на ни в чем не повинного мальчишку! С которым он, наверное, подружился бы, если бы им было суждено встретиться.

И насчет родителей она права. Вся вина лежит на них, они по собственной воле отказывались расстаться со своей скорбью. Просто он об этом никогда не задумывался.

Ахилл погладил Уиллоу по спине, потом подхватил ее на руки и пошел к кровати.

Глава 10

Уиллоу привалилась к тумбе с раковиной и медленно выдохнула. Тест на беременность лежал на гладком мраморе, розовые полоски на белом фоне казались неоново-яркими.

Она беременна.

Они с Ахиллом перебрались в пентхаус недалеко от Гайд-парка в Лондоне – Ахилл отказался жить в Торнхейвене, заявив, что он занятой человек и ему нельзя надолго уезжать. Однако она знала, что дело не совсем в этом. Просто ему не нравился Торнхейвен. Старый особняк хранил слишком много плохих для него воспоминаний.

Она прекрасно понимала, что один разговор и секс не могут быстро, как по волшебству, залечить такую глубокую душевную рану. На это нужно время. Только времени у нее нет. Потому что теперь она беременна, и их брак скоро закончится. Об этом они договорились еще в самолете, летевшем из Греции: они расстанутся сразу после того, как ребенок будет зачат.

Неожиданно ее глаза наполнились слезами. Последние четыре недели с Ахиллом были райскими. Днем он уходил на работу, а она была предоставлена самой себе, подбирала учебные заведения и рассылала заявления. Вечером он возвращался, и они либо шли в ресторан, либо проводили время в обществе друг друга, а заканчивали день в жарких объятиях в постели.

И ей совсем не хотелось, чтобы такая жизнь заканчивалась. Насколько было бы лучше, если бы они жили полноценной семьей. Вместе.

Внезапно у нее сжалось сердце, а потом внутри словно зажегся свет.

Уиллоу поняла, что это такое. Больше игнорировать это она не могла.

Свет разгорался все ярче, наполняя ее, и в какой-то момент она даже испугалась этой бури эмоций. Но она осадила себя, напомнив, что она уже не та Уиллоу, она Диана. Охотница. Богиня и воительница. Поэтому она позволила свету сжечь ее страх и наполнить душу радостью, счастьем и силой.

К ней пришла любовь. Любовь к Ахиллу и ребенку, которого она носит. Его ребенку. Та самая любовь, о которой она мечтала и в которой нуждалась. И которую сможет подарить малышу.

А вот сможет ли Ахилл любить малыша? Или ребенок станет для него лишь средством достижения цели? Что будет с их сыном или дочерью, если он или она вдруг узнает, что его или ее появление на свет было обусловлено исключительно завещанием? Решат ли они, что не были желанными детьми? Что наследство и университетская степень значили для их родителей больше?

Уиллоу непроизвольно приложила руку к животу.

Нет!

В ней поднялся яростный протест.

Их ребенок не будет расти в пренебрежении и боли! Он не будет страдать от невнимания родителей!

Неожиданно ее обхватили теплые руки и прижали к горячему телу. Ахилл поцеловал ее в шею.

– Вот ты где, Диана, – проговорил он. – А я тебя везде ищу. Лимузин скоро прибудет… – Он замолчал, и их взгляды встретились в зеркале. – Ты чем-то расстроена. Что случилось?

Уиллоу повернулась и посмотрела на него, затем показала ему тест.

Ахилл замер, в его глазах что-то промелькнуло, а в следующее мгновение он взял лицо Уиллоу в ладони и приник к ее губам в долгом и горячем поцелуе.

«Да. Он тоже хочет этого ребенка».

– Моя Диана, – сказал он, оторвавшись от нее. – Ты невероятная женщина.

Уиллоу положила руки ему на грудь и счастливо улыбнулась.

– Все это благодаря тебе.

– В таком случае мы оба молодцы. – Он снова поцеловал ее. – Это именно то, чего я хотел.

Уиллоу прижалась к нему щекой и проговорила:

– Мы договорились жить вместе, пока не будет зачат ребенок, но… – Она заколебалась, подняв голову и посмотрев ему в глаза. – Мы могли бы остаться вместе.

– В каком смысле? – нахмурился Ахилл.

– Ну… мы могли бы остаться в браке. – Она сделала паузу. – Мы могли бы стать семьей.

По тому, как напряглись его мышцы под ее ладонями, Уиллоу поняла, что сказала что-то не то.

– Зачем? – Вопрос оглушил ее. – Зачем тебе это надо?

– Ну, разве так не будет лучше для ребенка? Чтобы у него были оба родителя?

Ахилл задумался.

– Да, так было бы лучше.

– А если родится девочка? Разве ты на этом прекратишь попытки?

– Нет. – Он улыбнулся. – Уиллоу, ты действительно хочешь быть моей женой?

– Да, очень.

– Семья, – медленно, словно сомневаясь, проговорил он. – А почему бы нет? Отец был бы в бешенстве.

Свет, горевший в Уиллоу, померк. Значит, им движет не желание иметь рядом ее и ребенка.

Ее охватила злость. Он все еще живет в прошлом!

«Его рана глубока, причем настолько, что тебе ее не залечить».

Эта мысль немного остудила ее. Она понимала, что на это требуется время.

– Пожалуйста, не надо соглашаться из желания досадить родителям, – тихо попросила она.

– В каком смысле? – раздраженно осведомился Ахилл.

– В том, что ты сам должен хотеть иметь семью. – У нее вдруг пересохло во рту. – Ты должен хотеть семью не для того, чтобы получить наследство или отомстить. Семья – это любовь. А без любви у твоих детей будет такое же детство, как у тебя.

Уиллоу понимала, что давит на него. Вероятно, она надавила слишком сильно, потому что Ахилл замкнулся и отступил от нее на шаг.

– Ты готова? – вежливо спросил он. – Машина будет с минуты на минуту.

У Уиллоу болезненно сжалось сердце.

«Не надо было ничего говорить».

Часть ее стремилась сохранять спокойствие, быть сдержанной и держать себя в руках. Другая же часть – страстная – побуждала ее к борьбе за то, что было для нее важно. Их ребенок.

– Значит, вот так? – произнесла она. – Как только мы заговариваем о том, что убивает тебя, ты тут же уходишь в сторону!

Ахилл на это ничего не сказал. Он повернулся к ней спиной и пошел к двери.

Но свет, горевший в душе Уиллоу, придал ей сил. Она уже ничего не боялась, потому что ей нечего было терять. И она решила бросить Ахиллу спасательный трос.

– Ты нужен мне, Ахилл. Я хочу быть твоей женой. Я хочу, чтобы ты стал отцом для моих детей. И я хочу семью, но не из-за какого-то дурацкого завещания, а потому что люблю тебя.

Ахилл остановился в дверях. Его сердце вдруг принялось выделывать странные кульбиты в груди.

Любовь. Она любит его.

Он никогда не думал о любви, не предполагал, что она может присутствовать в его жизни и тем более в отношениях с Уиллоу.

Как выясняется, он ошибался. Уиллоу оказалась слишком страстной женщиной, чтобы жить без чувств. Он должен был это предвидеть.

Только вот ему ее любовь не нужна. В последний раз он мечтал о любви в шестнадцать, и отец тогда заявил, что у него не осталось для сына любви. И в тот момент что-то исчезло из его сердца, и там образовалась пустота. Эта пустота стала для него благословением, потому что он ничего не чувствовал и не испытывал боли и всего того, что несет с собой любовь. Он радовался такому положению вещей и не спешил что-то менять.

– Зря ты это сказала. – Его тон был ледяным.

– Почему? – В отличие от него Уиллоу вкладывала в свои слова всю силу чувств. – Почему мне нельзя любить тебя?

Она стояла перед ним в золотистом вечернем платье, с рассыпанными по плечам волосами, и ее глаза сияли, как бриллианты, а лицо светилось внутренним светом, и вся она излучала силу.

Она была прекрасна, его богиня.

Что-то дрогнуло в нем.

«Она предлагает тебе то, чего ты всегда хотел».

И ведь это правда. Его красавица-жена беременна его ребенком и объясняется ему в любви. Только вот ему нечего дать ей, а это означает, что он не вправе брать то, что она предлагает.

– Тебе не надо любить меня, потому что мне нечего дать тебе, Уиллоу. Я тебя не люблю.

Другая женщина на ее месте разрыдалась бы, или убежала, или сделала бы вид, что ничего не случилось. Уиллоу же поступила иначе. Она приблизилась к нему и уверенно сказала:

– Это неправда. Думаю, ты лжешь.

– А зачем мне лгать? – спросил Ахилл, всеми силами изображая равнодушие.

– Ты лжешь не мне, а себе.

– Не понимаю, о чем ты.

– Я считаю, что тебе кажется, будто ты не любишь меня. Я считаю, что ты пытаешься убедить самого себя в том, будто ничего не чувствуешь. Но ты все чувствуешь. Я люблю тебя и хочу дарить тебе свою любовь. Мы могли бы…

– Не надо, – перебил он ее. – Ты и так дала мне все, что я хотел.

Неожиданно у нее в глазах заблестели слезы, словно она догадалась, что он собирается сделать. Какая же она проницательная, его Диана.

– Нет, – прошептала она. – Прошу тебя.

Но Ахилл счел необходимым продолжить:

– Ты можешь жить в Торнхейвене. Когда ребенок родится и если это будет мальчик, я перепишу поместье на тебя. Если девочка, я куплю тебе другое поместье. Ты будешь ежемесячно получать щедрое содержание на себя и ребенка.

– Ахилл, пожалуйста…

– Развод будет быстрым и безболезненным, обещаю.

Слезы уже текли по ее щекам.

– Ты бросаешь меня? Что я такого сделала? Полюбила тебя? Тебе неприятна моя любовь?

– Нет. Твоя любовь бесценна, и ты должна сохранить ее для того, кому она нужна.

– Значит, тебе она не нужна?

– Естественно, нет.

– Но это неправда! Ты нуждаешься в ней. Почему ты не хочешь ее взять?

Ахиллу легко было ответить на этот вопрос.

– Потому что я не могу ответить на нее, – бесстрастным тоном сказал он. – Я не люблю тебя. Я вообще никого не люблю. Во мне ничего не осталось ни для тебя, ни для нашего ребенка.

Глаза Уиллоу гневно блеснули.

– Какая чушь. Ты бы не потратил столько времени и сил на то, чтобы жениться на мне и заполучить Торнхейвен, если бы в тебе действительно ничего не осталось и тебе было бы плевать. Ты бы продал дом и пошел дальше.

«А ведь она права».

Ахилл проигнорировал эту мысль.

– Ты не понимаешь.

Однако Уиллоу еще не закончила:

– Я все понимаю. Я понимаю, что ты любишь меня. Тебе нужна я и наш ребенок. Но ты боишься, и в этом главная проблема. Ведь так?

Ахилл несколько мгновений молчал.

– Ты ошибаешься, – сказал он, резко повернулся и вышел.

Глава 11

После того как Ахилл отбыл на прием, Уиллоу вызвала вертолет и велела пилоту доставить ее в Йоркшир. Всю дорогу ей удавалось сдерживать рыдания, но когда она отперла дверь и вошла в темный коридор отцовского дома, она в изнеможении опустилась на пол и расплакалась.

Как же родители исковеркали Ахилла! И не в ее силах залечить его раны. Если бы она не призналась, что любит его, она бы сейчас была вместе с ним.

Но она призналась. И это конец.

Уиллоу вытерла слезы.

У нее есть только два варианта: вернуться в Лондон и умолять его принять ее обратно. Тогда они будут жить вместе, она будет любить его, а он… Кто знает, как он поступит? Только жизнь у нее будет такой же, как с отцом: ей придется постоянно контролировать себя, постоянно укрощать бушующую в ней страсть.

Другой вариант – остаться здесь. И воспитывать ребенка одной.

После короткого размышления Уиллоу пришла к решению выбрать второй вариант. Да, ее ждет одиночество, потому что впредь она не взглянет ни на одного мужчину. Но у нее хватит на это сил.

Она поднялась на ноги и приступила к налаживанию своей жизни.

Когда Ахилл вернулся с приема, Уиллоу дома не было. Он этого ожидал.

Он отправил одного из своих подчиненных присматривать за ней – ему нужно было знать, что с ней и их будущим ребенком все в порядке. Себя он успокаивал тем, что свой выбор он сделал и ни о чем не сожалеет. Он ничего не чувствует, и это хорошо.

Шло время. Человек, который присматривал за Уиллоу, постоянно присылал отчеты. Ахилл знал, что она отмыла до блеска весь коттедж. Знал он и то, что она не прикасается к деньгам, которые он высылает ей. Тогда он поручил своему человеку обследовать коттедж и заняться ремонтными работами, которые превратили бы дом в теплую и безопасную среду для его ребенка.

Сам он жил в Лондоне и работал. Ел, когда организм нуждался в подзаправке, спал, когда начинали слипаться глаза, бегал, когда чувствовал, что мышцы изнывают от недостатка движения.

В общем, он существовал.

Во всяком случае, он считал, что существует. Но иногда, сидя в кабинете и видя, как солнце заливает город, он чувствовал себя пустой оболочкой себя прежнего. Тенью. Раньше такие ощущения он испытывал только в Торнхейвене, где он всегда был ничем и никем. Но чтобы такое было здесь, в залитом ярким солнцем городе?

Со временем это ощущение стало усиливаться. Бывали дни, когда ему казалось, что внутренняя пустота вот-вот поглотит его всего. Из подобного состояния его выводили отчеты из Йоркшира. Он читал и перечитывал их, и только в эти минуты чувствовал себя реальным и цельным.

Он не понимал, почему это происходит, но не читать отчеты не мог. Не мог не представлять, как Уиллоу наполняет дом теплом и светом. Не мог не вспоминать, как в ней бурлила страсть, как она смеялась и радовалась.

Однажды ему по электронной почте пришел отчет с приложением. С фотографией ультразвукового исследования. С фотографией их ребенка.

Ахилл в шоке уставился на нее. Неужели прошло так много времени?

«Ты сам это допустил. И ничего не делал. Сидел здесь и притворялся, будто ничего не чувствуешь. Ты сам себя лишил радости жить с любящей женщиной. Со своей семьей. Ты постоянно врал себе…»

Ахилл вскочил и подошел к окну. В голове билась мысль о том, что он лгал себе, и ей вторил гневный голос Уиллоу. Неужели она была права? Неужели ложь то, что он чувствует пустоту внутри? Неужели за эту ложь он цеплялся исключительно из страха?

«Это правда, и ты сам знаешь это».

Да, он боялся. Боялся, что придется искать ответы на множество вопросов. Если любовь не иссякает, почему он ее не получал? Почему родители не любили его? Из-за того, что он не был Улиссом? Или все гораздо глубже?

Все дело в нем?

Ему всегда было проще утверждать, что он ничего не чувствует. Что не может дарить любовь. Ему было проще злиться на родителей и на брата. Проще винить их, чем думать, что дело в нем.

Что что-то в нем мешало любить его.

Только вот ответ ему не получить. Они все умерли.

«Ты должен отпустить их».

Он вдруг увидел перед собой Уиллоу, как она светилась, когда говорила ему о своей любви.

Как она плакала, когда он сказал, что ему не нужна ее любовь.

«Держись за нее».

Ведь она отдала ему все. Ни разу не отвергла. Открыла ему свое сердце без колебаний…

Боже, почему же он позволил ей уйти? Чего он так испугался?

В висках вдруг застучало – это ложь, которой он кормил самого себя, уступала место правде. Той правде, что тогда сказала ему Уиллоу.

Ему действительно важно все, что связано с ней. Потому что он любит ее. Он полюбил ее в первую встречу у озера.

Ахилл стоял у окна и судорожно втягивал в себя воздух. Он знал, что так дальше продолжаться не может. Что он не может и дальше цепляться за ложь, жить вполовину силы, даже не жить, а существовать. Если он хочет большего, он должен стать таким же отважным, как Уиллоу. И таким же страстным. Он должен выйти из тени своих страхов и поверить в жизнь.

И поверить в Уиллоу.

Дрожащими руками он достал телефон и распорядился подать вертолет.

Пора было трогаться в путь.

Набрав корзинку ежевики, Уиллоу остановилась у озера, вспоминая, как в первый раз увидела Ахилла. Неожиданно из воды показался мужчина…

Очень красивый мужчина.

Ее мужчина.

Рыдания сдавили ей горло. Он здесь! Он приехал! Как он посмел?!

Отвернувшись, она быстро пошла по тропинке. Глаза застилали слезы.

– Диана, – послышался голос позади.

– Меня зовут по-другому, – охрипшим голосом проговорила она.

– Знаю. Ты Уиллоу. Моя Уиллоу.

Она замотала головой.

– Я ничья Уиллоу.

Она не слышала его шагов, но внезапно ощутила его руки на своих бедрах.

– Нет, ты моя, – проговорил он, прижимая ее к себе. – Ты моя Уиллоу. И я виноват перед тобой. Я говорил тебе, что мне нечего дать тебе, что я не люблю тебя. Я убедил себя в том, что никогда не изменюсь. Я цеплялся за это, потому что боялся. Ты права. – Он развернул ее лицом к себе и взял ее лицо в ладони. – Мне было проще говорить себе, будто я ничего не чувствую, чем понять, что со мной что-то не так.

– Ах, Ахилл, – прошептала Уиллоу. – Все с тобой в порядке.

– Вот поэтому я здесь, Уиллоу. Я понял, что на самом деле мне нужно. Ты, моя Диана. Наш ребенок. Наша семья. Это то, в чем я всегда нуждался.

– Ахилл… о чем ты говоришь? – сдавленно произнесла Уиллоу.

– Я говорю о том, что люблю тебя. Я больше не хочу цепляться за призраки отца и брата, я хочу жить, а не существовать. А для этого мне нужна ты. Твоя любовь.

Уиллоу приподнялась на цыпочки, обняла его за шею и приникла к его губам в жарком поцелуе.