Текст книги "Богиня мщения"

Глава 16

Служащий аэропорта в Нью-Йорке быстро провел Армана через досмотровую зону к припаркованному на VIP-стоянке лимузину, где его ждал Фуад. Как правило, он в обязательном порядке сопровождал босса, когда тот летал в Акрамшахр, но на этот раз Арман оставил его в Штатах.

Прежде чем Фуад успел сказать хоть слово, Арман спросил, прояснилась ли ситуация с «Ключами».

«В этом весь Арман, – подумал помощник. – Никаких любезностей, сразу к делу».

– Я договорился о встрече. Завтра нас ждут в Вегасе. – Фуад слегка откашлялся. – Это было непросто, босс… Как я уже докладывал, эта женщина – Сантанджело – не заинтересована в продаже отеля, поэтому я сказал ее поверенному, что мы готовы вкладывать средства в ее будущие проекты. Похоже, подобная перспектива пришлась ему по душе.

– Ты что, спятил?! – Арман презрительно сморщился. – Зачем ты сказал ему эту чушь?

– Затем, босс, что это был единственный способ добиться встречи с самой миссис Сантанджело, – объяснил Фуад.

– Ну и дурак, – раздраженно бросил Арман.

– Пока тебя не было, я собрал сведения об этой Лаки Сантанджело, – невозмутимо продолжал Фуад. – Все материалы здесь… – Он протянул боссу толстую картонную папку. – Мне кажется, тебе следует с ними познакомиться. Мне, во всяком случае, было интересно.

– Интересно? – саркастически ухмыльнулся Арман. – Интересных женщин не бывает в природе.

– Лаки не обычная женщина, – спокойно возразил Фуад. – На твоем месте я бы обязательно прочел эти документы.

– К счастью, ты не на моем месте, – презрительно скривил губы Арман, бросая папку на пол салона.

Фуад чуть заметно пожал плечами. В последние несколько месяцев его босс сделался еще более самонадеянным, непредсказуемым и грубым. Несомненно, это было следствием его растущей тяги к кокаину, которую Арман и не думал сдерживать, и Фуад начинал беспокоиться. Поначалу босс использовал наркотик только для того, чтобы расслабиться, но в последнее время он, похоже, нуждался в нем постоянно.

Фуад не одобрял наркотики – любые наркотики, но когда он попытался сказать Арману, что приобретенная им привычка превращается в зависимость, тот разорался, что тоже случалось с ним в последнее время довольно часто.

Было время, когда Фуаду нравилось работать с Арманом, но после того как он женился и начал строить собственную жизнь, босс стал относиться к нему просто как к наемному работнику, а не как к равному. Разумеется, Фуад был от этого не в особом восторге, но что он мог поделать? Арман не упускал случая выразить ему свое презрение, и Фуаду оставалось только с этим смириться.

Смириться и терпеть.

– Звонила Пегги, – доложил он, старательно сохраняя нейтральное выражение лица. Фуад знал, что мать Армана была, наверное, единственной в мире женщиной, которую он так и не сумел подчинить своей воле. – Она хотела поговорить с тобой.

– Она что, не знает, что я езжу в Акрамшахр каждый сентябрь? – раздраженно спросил Арман.

– Знает, – сдержанно кивнул Фуад.

– Ну и в чем дело?

– Она просила тебя перезвонить ей, как только ты вернешься.

Злобная гримаса перекосила лицо Армана, но он все же достал мобильный телефон и стал набирать номер.

* * *

Пегги Данн довольно скоро поняла, что после смерти мужа-банкира она обречена на одинокую, бедную событиями жизнь заурядной манхэттенской вдовы. Поначалу, правда, друзья Сидни еще приглашали ее на приемы, званые обеды и вечеринки, но с течением времени звонки в ее роскошной квартире раздавались все реже. Теперь Пегги приглашали куда-нибудь не чаще одного раза в месяц. Всего раз в месяц! Для женщины, привыкшей бывать в обществе не реже пяти вечеров в неделю, это была катастрофа. Пегги недавно исполнилось шестьдесят; ей было на десять лет меньше, чем Рэкуэл Уэлч, и – как Рэкуэл – она все еще оставалась весьма привлекательной женщиной. Конечно, Пегги уже не была той ослепительной красавицей, которую много лет назад эмир Амин Мохаммад увез из Вегаса в Акрамшахр, чтобы сделать своей пятой женой, однако ее внешность по-прежнему привлекала к себе взгляды мужчин на два-три десятка лет моложе. Благодаря усилиям лучшего нью-йоркского стилиста-колериста ее волосы до сих пор оставались огненно-рыжими, кожа благодаря еженедельным подтяжкам и регулярным сеансам тонизирующего массажа выглядела гладкой и ухоженной, да и фигура все еще казалась довольно соблазнительной, несмотря на лишние десять фунтов, от которых ей никак не удавалось избавиться.

Когда Сидни умер, Пегги недолго носила траур. Она не сомневалась, что пройдет какое-то время, и ей непременно встретится другой мужчина, с которым она снова заживет той жизнью, к которой привыкла с мужем-банкиром. Этого пока не произошло, и все же Пегги продолжала надеяться. Прозябать в одиночестве она не собиралась.

Еще у нее был Арман, но Пегги была не особенно довольна своим единственным сыном. Да, он добился заметного успеха в бизнесе, но ведь подняться на вершину ему удалось исключительно благодаря подаренным ему эмиром деньгам, а также практическим советам, которыми снабжал его Сидни. Пегги считала, что Арман стал миллиардером только с помощью двух ее мужей; кого же он теперь должен благодарить за свое богатство? Разумеется, ее, свою мать. Сделал ли он это? Нет, нет и нет! Пока Сидни был жив, они каждые две недели ужинали втроем в лучшем ресторане, но с тех пор, как его не стало, Пегги почти не видела Армана. Каждый раз, когда она ему звонила, сын уклонялся от встречи, ссылаясь на дела, на важные переговоры, на проблемы, которые ему нужно срочно решать, но Пегги понимала, что это только предлог. Но хуже всего было то, что Арман так и не женился и не завел детей. Ему было сорок два, но он по-прежнему оставался холостяком.

А Пегги очень хотелось внуков. Одно время они с Сидни боялись, что Арман – гей, но после того, как они несколько раз встретились с ним на приемах и званых вечерах, где он появлялся с очаровательной девушкой (и каждый раз – с новой), их опасения развеялись.

«Твой сын из тех, кто долго запрягает, – успокоил Пегги муж. – Я думаю, Арман просто не хочет, чтобы семейные заботы отвлекали его от дел, пока он создает свою империю. Это пройдет. Вот увидишь, когда он твердо встанет на ноги – сразу обзаведется женой и детишками».

Сидни был очень умен, он всегда так доходчиво все объяснял. Пегги очень его не хватало.

Как бы там ни было, с Арманом нужно было что-то делать, и она решила, что начнет действовать сама. Если сын не в состоянии сам выбрать себе жену, она сделает это за него. В конце концов, это был ее материнский долг.

И когда Арман наконец позвонил, Пегги была готова к разговору.

– Как съездил? – спросила она.

– Нормально, – коротко ответил он.

– Как поживает мой старый Аминчик?

– С эмиром все в порядке.

– Небось завел себе еще одну молоденькую жену?

– Я не обратил внимания.

«Так я и знала», – с огорчением подумала Пегги. Арман никогда не обращал внимания на подобные вещи, а ей так недоставало свежих новостей и сплетен из Акрамшахра! Пегги обожала быть в курсе событий.

– Ну ладно, – проговорила она. – Я, собственно, вот зачем звонила… Мне нужно с тобой встретиться.

– Я позвоню, когда вернусь, – сказал Арман, гадая, что могло понадобиться от него матери.

– Но ведь ты только что вернулся! – удивилась Пегги.

– Да, но сегодня вечером мне нужно лететь в Лас-Вегас на важные переговоры, – нетерпеливо объяснил Арман.

– Во сколько у тебя самолет?

– Какая тебе разница? – грубо сказал он.

– Такая, – ответила Пегги, старательно сохраняя спокойный и доброжелательный тон, – что я лечу с тобой.

Глава 17

Бобби проснулся в очень хорошем настроении. Он так и не открыл дверь настойчивому ночному гостю. В том, что к нему приходила Зейна, Бобби не сомневался. Пожалуй, единственным, чего он боялся, пока стоял в трусах в темном коридоре, было то, что Зейна могла явиться к его двери с телохранителем, которому, конечно, не составит труда взломать замок. К счастью, этого не случилось. Минут через двадцать звонки прекратились, и Бобби вернулся в кровать. Сейчас было уже утро, он чувствовал себя в безопасности и мог отнестись к ночному происшествию с юмором. Что и говорить, ситуация была бредовая, другого слова не подберешь. Он, Бобби Сантанджело Станислопулос, вынужден прятаться от самолюбивой эротоманки, которой приспичило забраться к нему в постель. Рассказать кому – не поверят. Или решат, что он сам сошел с ума.

Побрившись и приняв душ, Бобби позвонил в Лос-Анджелес. У Денвер был в разгаре рабочий день.

– Я планирую вылететь сразу после обеда, – сказал он. – Если вылет не задержат, я буду у тебя примерно в шесть по вашему времени.

– Как ты смотришь на то, чтобы поужинать с моими родными? – робко предложила Денвер. Она уже решила, что пора познакомить Бобби с матерью, отцом и братьями, но не знала, как он к этому отнесется. – Сегодня ведь четверг, а по четвергам мы всегда ужинаем всей семьей. Это был бы удобный случай, чтобы…

– Ты действительно хочешь познакомить меня со своими домашними? – поддразнил ее Бобби. – Или ты просто выпила?..

Денвер неуверенно рассмеялась.

– Так ты согласен?

– Конечно.

– В таком случае можешь считать себя приглашенным официально.

– Надеюсь, смокинг надевать не обязательно? – пошутил Бобби.

Похоже, ситуация сдвинулась с мертвой точки: Денвер наконец-то решилась познакомить его с родителями. Бобби знал, что это к лучшему, и испытывал вполне понятное нетерпение и любопытство.

* * *

– Доброе утро, – сказал Билли.

Макс повернулась на спину и медленно открыла глаза. Она лежала на песке пляжа, а Билли Мелина – подтянутый, загорелый, невероятно, невообразимо красивый – стоял над ней со стаканом апельсинового сока в руке.

«Значит, это был не сон, – подумала Макс. – Он действительно здесь, рядом».

– А где… где ты это взял? – спросила она, протягивая руку к стакану.

– В доме, разумеется, – спокойно объяснил Билли. – Не хотелось тебе говорить, но ты все равно сама увидишь… Твои гости превратили бассейн и веранду в настоящую помойку. Чтобы привести все в порядок, нам понадобится бригада уборщиков.

«Нам… Он сказал – нам, – подумала Макс. – Вот круто-то!»

Солнце уже поднялось, но на пляже было все еще прохладно. Обхватив себя за плечи, Макс попыталась припомнить подробности прошедшей ночи. Она плохо помнила, как встретилась с Билли, да и все последующее представало перед ее мысленным взором словно в тумане. Только одно Макс знала наверняка – это было великолепно, и она не жалела абсолютно ни о чем.

– Ты еще здесь?.. – пробормотала она и, подняв руки над головой, с наслаждением потянулась.

– Конечно, я здесь, – подтвердил Билли. – Разве я мог уехать и бросить тебя одну?

Макс подняла голову и заглянула в его небесно-голубые глаза.

– Значит, не мог? – сказала она со счастливой улыбкой.

– Нет, – серьезно ответил он.

– Я так и думала.

– Ты так хорошо меня знаешь? – усмехнулся Билли и, сев рядом с ней на песок, обнял Макс за плечи. Она в свою очередь теснее прижалась к нему, ощущая исходящее от его тела тепло.

– Знаешь, насчет вчерашнего… Ведь это был мой первый раз… – негромко пробормотала она.

– Ну, это я вроде как понял, – кивнул Билли.

– И ты не был… разочарован? – спросила она с беспокойством.

– Ты что, смеешься? – ответил он с неподдельным удивлением в голосе. – То, что ты сохранила себя до восемнадцати лет, – это почти рекорд.

– На самом деле восемнадцать исполнится мне только в воскресенье, – призналась Макс, решив быть с ним честной.

– Что-что?

– Ну да. Я немного приврала, – кивнула Макс.

– Вот те раз! – протянул Билли несколько обескураженным тоном.

– А что?

– А то, что теперь меня можно судить за совращение несовершеннолетней, – пояснил он.

– Я почти совершеннолетняя, – возразила Макс.

– «Почти» не считается, – покачал головой Билли. Он очень хорошо знал, какими будут газетные заголовки, если эта история выплывет наружу. – Нет, кроме шуток, я на самом деле могу отправиться в тюрьму, если кто-нибудь узнает, что мы тут с тобой вытворяли.

– А кто узнает?

– Надеюсь, это останется между нами? – Билли с трудом сглотнул.

– Конечно. – Макс кивнула как можно убедительнее.

– Это значит – ты не должна никому рассказывать о том, что случилось. То есть вообще никому, – не успокаивался Билли.

– И кому, по-твоему, я могу рассказать? – спросила Макс, постепенно приходя в себя.

– Лаки, например.

– Я похожа на самоубийцу?! – воскликнула Макс. – Если мать что-нибудь пронюхает, она меня вообще уроет. Не-ет, Лаки я ничего говорить не буду.

– А кому будешь?

– Ну, я еще не решила… – проговорила Макс, старательно изображая нерешительность. – Может быть, позвоню в «Нэшнл инквайрер» или в «Стар»… Ты не в курсе, кто из них лучше платит?

– Ах ты!.. – Билли шутливо толкнул ее в плечо, и оба покатились по песку, громко хохоча. Стакан с соком опрокинулся, но им было наплевать.

– С тобой не соскучишься, – сказал Билли.

– Стараюсь.

– Вот только врешь ты многовато, – добавил он без капли осуждения.

– Извини, – ответила Макс. Настроение у нее было самое безоблачное. Еще бы, ведь она добилась своего – провела ночь с самим Билли Мелиной!

– Но ты мне все равно нравишься, – поспешно сказал он.

– Ты мне тоже, – так же быстро ответила Макс.

– Это просто наваждение какое-то… Тебе не кажется? – спросил Билли, бережно прикасаясь к ее лицу.

– Да. Что-то вроде… – согласилась она, любуясь необыкновенным цветом его глаз и наслаждаясь тяжестью его мускулистого тела, прижимавшего ее к земле.

На самом деле это было вовсе не наваждение, а самое настоящее безумие. И она этому безумию поддалась. Сейчас ее нисколько не заботило, что Лаки и Ленни могут пронюхать о вечеринке и особенно о том, что она провела ночь с мужчиной. То, что Макс лишилась девственности, их, вероятно, не особенно расстроит (должно же это когда-нибудь случиться), но если Лаки узнает, что помог ей в этом не кто иной, как Билли, тогда им обоим лучше заранее бежать куда-нибудь на край света – в Австралию или в Антарктиду. Лаки будет рвать и метать – в этом можно было не сомневаться, но… но Макс почему-то не боялась. Она только что пережила самую лучшую, самую волшебную ночь в жизни, и сейчас ей недоставало, пожалуй, только одного – возможности побыть в спокойной обстановке, чтобы еще раз, минута за минутой, восстановить в памяти события этих памятных часов.

– Ну что, пойдем в дом? – предложил Билли.

– Пойдем, – согласилась Макс и вздохнула, представив себе царящий там разгром.

– Боюсь, то, что ты там увидишь, тебе не понравится, – еще раз предостерег Билли, вскакивая на ноги и помогая ей подняться.

– Гости ушли?

– В основном – да. Я видел только двоих или троих, которые еще не очухались.

– Понятно. – Макс надеялась, что двое «неочухавшихся», которых видел Билли, – это Гарри и Куки, но понимала, что это маловероятно. Она хорошо знала своих друзей: оставить ее разбираться с последствиями было вполне в их духе.

– Вокруг бассейна небось настоящая свалка?

Билли только кивнул.

– Ну и что мне теперь делать? – потерянно проговорила Макс. – Как мне все исправить, чтобы… – «Чтобы Лаки ничего не узнала», – подразумевала она, но не решилась произнести эти слова вслух, чтобы Билли не подумал, будто она еще маленькая и боится мамочку.

– Не переживай. Что-нибудь придумаем. – Билли легкомысленно махнул рукой, но Макс не могла успокоиться. Ее деятельный ум лихорадочно работал, ища выход из положения.

– Домработницы вернутся только в полдень, – сказала она вслух. – Что ж, это уже кое-что…

– Чтобы разгрести все это дерь… всю эту кучу, двух домработниц будет маловато, – сказал Билли, качая головой.

– Ты думаешь? – встревожилась Макс.

– Идем. – Билли слегка подтолкнул ее к лестнице, которая вела с пляжа к дому. – Я уже позвонил своему секретарю и сказал, чтобы он нанял профессиональных уборщиков и прислал сюда.

– Но как же… – Макс нахмурилась. – Ведь мы не собирались никому говорить…

– Не беспокойся. Мой секретарь человек надежный, он не проболтается. Да он и не в курсе, чей это дом – я просто дал ему адрес, куда нужно направить рабочих, вот и все.

– Ты… уверен? – Макс почему-то не сомневалась, что теперь все откроется, и снова подумала о родителях. Гнев Лаки будет ужасен – это точно. Господи, что же делать?!

– Конечно, уверен.

«Билли замечательный, – подумала Макс, глядя на него снизу вверх. – Он меня не подведет. Сразу видно, этот парень привык брать быка за рога. Не то что Туз, который только рассуждает о том, чего он хотел бы добиться в жизни».

Вспомнив о своем бойфренде, Макс почувствовала себя виноватой. Они встречались – правда, не очень часто – в течение почти полутора лет, а теперь ей придется с Тузом расстаться. Зато это будет по-честному, думала она. Туз ей, конечно, нравился, но не настолько, чтобы признать в нем своего Единственного. Вот Билли – дело другое. Просто отлично, что именно он стал ее первым мужчиной. Пусть даже она никогда больше его не увидит, она все равно не станет ни о чем жалеть.

Когда они поднялись по лестнице и приблизились к бассейну, Макс в ужасе всплеснула руками.

– О господи! – воскликнула она, пытаясь совладать с охватившей ее паникой. – Они тут все разнесли!

И действительно, некогда аккуратная площадка возле бассейна выглядела так, словно по ней пронесся ураган. Опрокинутые столы и шезлонги, переполненные пепельницы, растоптанные окурки и смятые пивные банки, разбитые бутылки, коробки из-под фейерверков и прожженные в зонтиках от солнца дыры, недоеденные гамбургеры, куски пиццы, лужи кетчупа и мусор, мусор, мусор, куда ни посмотри. Чистенький голубой бассейн превратился в сточную канаву – на поверхности воды покачивались два садовых кресла, пластиковые бутылки, пакеты из-под чипсов и прочая дрянь.

– Лаки меня убьет, – пробормотала Макс упавшим голосом. – Утопит в бассейне!

– Спокойно! – повелительно сказал Билли. Он чувствовал, что инициатива находится в его руках, и это ощущение ему нравилось. – Я обо всем позабочусь.

Винус никогда не давала ему ни о чем «позаботиться» – предпочитала, чтобы все, даже самые мелкие проблемы, решали «те, кому положено». Сейчас ответственность целиком легла на плечи Билли, и он невольно выпрямился, почувствовав себя настоящим мужчиной – защитником слабой девушки.

– Как?! – слабо пробормотала Макс, продолжая думать о неотвратимом и страшном наказании.

– Я думаю, они уже едут сюда, – уверил ее Билли.

– Кто – они?

– Я же тебе говорил – бригада уборщиков, которую вызвал мой секретарь.

– Ты точно знаешь?.. – спросила Макс, пытаясь успокоиться. Ей не хотелось, чтобы Билли счел ее беспомощным, истеричным ребенком, не умеющим держать себя в руках в сложной ситуации. Это было бы совершенно некстати: ведь Билли, наверное, привык иметь дело с Винус, которая, несмотря на возраст, во многих отношениях была близка к абсолютному совершенству, что признавали даже ее недоброжелатели. Да и возраст ее, откровенно говоря, был не так уж велик – главное, что она была намного старше Билли.

– Все в порядке, – сказал он небрежно. – Расслабься.

– Как скажешь.

– Именно так и скажу, – кивнул Билли и, взяв Макс за руку, подвел ее к барной стойке, где они уселись на чудом уцелевшие табуреты.

– Сегодня вечером я лечу в Вегас, – сообщила Макс ни с того ни с сего. – Лаки устраивает в «Ключах» вечеринку в мою честь.

– Серьезно? – Билли поднес к губам полупустую бутылку минеральной воды и сделал большой глоток.

– Я ее об этом не просила, – быстро сказала Макс. – Она сама…

– Хватит с тебя вечеринок, так, что ли? – Билли усмехнулся, думая о том, насколько все-таки Макс красива. Стройная, с черными вьющимися волосами, оливковой кожей и изумрудно-зелеными глазами, она казалась полной противоположностью Винус – соблазнительной платиновой блондинке с хорошо развитыми формами и искусственным загаром. Правда, Макс была слишком молода…

Ну и что? Ведь он не кто-нибудь, а Билли Мелина, и может встречаться с кем хочет.

– Я не об этом… – Макс покачала головой. Последовала довольно продолжительная пауза, потом она сказала: – Я собиралась… Но ты, наверное, не захочешь… – Она вопросительно посмотрела на него.

Билли сразу понял, о чем речь.

– Прости, – быстро сказал он, – но ничего не выйдет. Честное слово, мне очень хотелось бы поехать с тобой, но… – «Ни в коем случае, детка, – добавил Билли мысленно. – Ты что, шутишь?.. Да Лаки поджарит мои яйца себе на завтрак!»

– Значит, нет?

– Нет.

– Понятно… – Макс протяжно вздохнула, а про себя подумала, что все равно не расстанется с Билли.

Никогда и ни за что.

* * *

Лаки с самого начала планировала раз в год приглашать всех своих основных инвесторов на собрание, которое, как она надеялась, будет плавно переходить в совместное празднование успешной работы отеля. А «Ключи» и впрямь функционировали прекрасно, несмотря на жестокий экономический кризис. Весь Вегас чувствовал на себе последствия спада, и только отель Лаки процветал, словно никаких проблем не существовало вовсе.

Накануне общего собрания Лаки вызвала к себе всех старших менеджеров, получивших в свое время в дар небольшой пакет акций ее компании. Она всегда считала, что личная заинтересованность – главный стимул для хорошей работы, и не ошиблась: служащие оценили ее щедрость. Этому, впрочем, Лаки научилась у отца, который часто говорил: главное – заставить наемных работников почувствовать себя членами большой, дружной семьи, и тогда они будут работать не за страх, а за совесть. Лаки попробовала – и ей понравилось. Общение на личном уровне оказалось превосходным инструментом для превращения служащих в сплоченную группу единомышленников, которые были готовы для нее буквально на все.

Совещание со старшими менеджерами, совмещенное с торжественным обедом, проходило в полдень на одном из украшенных цветами патио под открытым небом. Оно заняло почти час, но за это не слишком продолжительное время Лаки успела лично переговорить с каждым из своих помощников. У нее была прекрасная память, которая позволяла помнить по именам не только руководителей отделов и служб отеля, но и имена их жен, детей и даже клички домашних любимцев, если, конечно, таковые имелись. Благодаря этому общение со служащими приобретало глубоко личный характер, рождая в сердцах работников доверие и преданность. Неудивительно, что в отеле Лаки обожали: каждый служащий стремился к тому, чтобы «Ключи» стали лучшими из лучших.

Переходя от стола к столу, от одной группы к другой, Лаки выслушивала упоминания о «проблемных» постояльцах – о набитых деньгами плейбоях и игроках, о гостях с поддельными кредитными карточками, о звездах с их непомерными требованиями, о гостиничных ворах, карточных шулерах, мелких преступниках, о подростках с фальшивыми удостоверениями личности и о неправдоподобно красивых женщинах, которые делали вид, будто принадлежат к высшему классу, хотя на самом деле были просто высококлассными девочками по вызову. С подобными вещами регулярно сталкивались все отели и казино Вегаса, но Лаки нравилось думать, что ее служба безопасности в состоянии своевременно выявить и нейтрализовать любого мошенника, который попытается пробраться в отель. Истории, которые рассказывали ее служащие, порой бывали странными, а то и вовсе неправдоподобными – на первый взгляд, – но Лаки внимательно к ним прислушивалась, справедливо полагая, что лишнего опыта не бывает. Впрочем, в вопросах охраны отеля она вполне могла положиться на своего начальника службы безопасности, бывшего капитана израильской армии Джеррода. Лаки знала, что мимо него и муха не пролетит, и полностью ему доверяла.

Отставной капитан Джеррод был одним из тех, на кого она вполне могла опереться.

* * *

«Боже мой! Что я наделала?!» – в панике думала Денвер.

«Ничего особенного, – ответил ей внутренний голос, который, как ни странно, звучал совершенно спокойно и невозмутимо. – Ты пригласила Бобби в гости, чтобы познакомить со своими родными, – только и всего».

«Но зачем?!»

«Потому что уже пора, и ты это знаешь».

«Допустим, знаю, но… Вдруг он им не понравится? Или, может быть, они не понравятся ему?..»

«Точно так же Бобби может не понравиться твоим родным и через месяц, и через полгода, – ответил внутренний голос. – Так что не трясись и жди. Что будет – то будет».

Этот внутренний диалог (или монолог? ведь разговаривала-то она сама с собой) мог, наверное, продолжаться еще долго, но, к счастью, Денвер нужно было идти в суд, где разбиралось дело известной актрисы, попавшейся на магазинной краже, поэтому времени думать о Бобби и о своей непростой семейке у нее не осталось. И все же беспокойство не покидало ее – Денвер ужасно хотелось, чтобы Бобби произвел на ее родителей и братьев самое благоприятное впечатление.

«Все будет в порядке, успокойся!..»

«А если нет?»

«На нет и суда нет».

Насчет «суда нет» Денвер была не согласна. Поняв, что опаздывает, она схватила нужные бумаги и помчалась в суд. По дороге ей на мобильник пришла эсэмэска от Кэролайн, которая интересовалась, как ей понравилась Ванесса.

Вопрос был, прямо сказать, непростым, к тому же у Денвер совсем не было времени, чтобы делиться с подругой своим мнением. В ближайшие полчаса ей нужно было выступить в суде так, чтобы вороватая звезда понесла заслуженное наказание; потом ей предстоял семейный ужин и наконец – поездка в Вегас, которая продолжала ее беспокоить.

«Ванесса очень симпатичная», – отбила Денвер ответ. У нее были, правда, кое-какие сомнения, но пускаться в подробности она не собиралась. Зачем лишний раз смущать Кэролайн? В конце концов, это ее жизнь, пусть сама и разбирается.

Еще через пять минут Денвер уже входила в здание суда, не думая ни о чем, кроме работы.

* * *

Русские наконец подписали многострадальный договор о вложении средств в филиалы «Настроения» в Лос-Анджелесе и Майами, и Бобби не терпелось поскорее встретиться с архитекторами и дизайнерами, с которыми он собирался работать. Особенно его беспокоил клуб в Лос-Анджелесе. Конкуренция в городе была очень жесткой, следовательно, его клуб с самого начала должен был подняться на недосягаемую для других высоту. Кроме того, в Лос-Анджелесе клубы открывались и закрывались, а Бобби хотелось, чтобы клиенты (и конкуренты) сразу поняли: «Настроение» – это всерьез и надолго. Впрочем, он знал, как этого добиться: соответствующий опыт у него имелся. Знал Бобби, и какой стратегии следует придерживаться – как-никак он прожил в Лос-Анджелесе достаточно долго и хорошо изучил нравы местной публики.

Свой будущий клуб Бобби представлял как помещение на крыше какого-нибудь высотного здания, откуда открывалась бы панорама города. Обязательными атрибутами «Настроения» должны были стать шестидесятифутовый бассейн с подводной акустической системой и сорокафутовый бар с мраморной или гранитной стойкой, вокруг которых разместятся с десяток уютных частных кабинетов для вечеринок, элитный ресторан под руководством шеф-повара с международным дипломом и просторный танцпол. Декорировать зал Бобби собирался в тропическом стиле. В целом все должно было быть достаточно просто и вместе с тем – по-настоящему стильно, чтобы клиентам нравилось проводить здесь время.

Встреча с представителями строительных и дизайнерских фирм затянулась дольше, чем он рассчитывал. За обсуждением различных деталей время пролетело незаметно, и, когда Бобби спохватился, выяснилось, что на свой рейс он не успевает.

Проклятье, подумал Бобби. Денвер очень огорчится, но ничего поделать он не мог. А ведь ему так хотелось познакомиться с ее родителями!..