Текст книги "Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему"

Глава 26

Я вовсе не злилась на Дэйви. Что было, не изменишь. Он хотел продолжения отношений, но на своих условиях, и до той ночи я еще колебалась. Теперь же мне стало ясно, что пора порвать с ним, пока не поздно. Дэйви, должно быть, почувствовал перемену, потому что в нашу следующую встречу даже не стал обсуждать со мной ту ночь; мы просто перекинулись парой вежливых фраз. Перед отъездом в Штаты он позвонил попрощаться, и мы договорились, что будем оставаться на связи, что бы это ни значило.

В конце концов случилось неизбежное: я вернулась к Гранту. Вполне очевидно, что наши с ним отношения теперь перешли в совершенно новую фазу. Я могла спокойно ему звонить, не боясь нарваться на шквал грубостей. Впрочем, я тоже сменила тактику и предпочитала сама дожидаться его звонков, и звонил он вполне регулярно. Видимо, я сдала какой-то мифический экзамен, благодаря которому Грант научился принимать меня такой, как есть. Кажется, я даже выросла в его глазах, потому что вовсе не страдала без его внимания. Я прекрасно понимала, что он позвонит, как только ему захочется меня увидеть. Сам Грант, разумеется, ни капли не изменился. Но если раньше он обращался со мной как с грязью, теперь я доросла до ранга прекрасной грязи. Я умудрилась частично разрушить стену независимости, которой Грант себя окружил, и мне хотя бы дозволялось стирать его вещи. Раньше он унижал меня за поползновения постирать его белье, а теперь принимал мою заботу, добавляя вдогонку претензии по поводу носков, которые следовало еще и заштопать. Однажды он заявил, что я должна подыскать ему девиц с большими сиськами, потому что ему нравится большая грудь, а у меня она слишком маленькая. Я возразила, что не собираюсь служить ему сводней, и задрала нос.

– Да я просто буду их трахать, – заверил он. – Ничего серьезного.

– Ну конечно, – усмехнулась я. – А вдруг одна из них пойдет по моим стопам – влюбится в тебя и не отстанет?

– Таких сумасшедших не бывает, – безапелляционно заявил он.

– Я не сумасшедшая, и ты мне нравишься, – возразила я.

– Нет, ты сумасшедшая.

– Да нет же!

– В любом случае, не так уж я тебе и нравлюсь.

– Нравишься! – запротестовала я.

– Ты все время спишь с другими мужиками, – поддел Грант. – Не то что бы я возражал… Я ведь постоянно сплю с другими бабами.

– Если ты и так спишь с другими, зачем мне искать тебе девиц с большими сиськами?

– Просто мне лень заниматься этим самому, – сказал он. – Я лишь забочусь о здоровье. Пишут, что мужчине в моем возрасте постоянно нужен секс, чтобы не сойти сума.

– Где ты прочитал такую ерунду?

– Не твое дело. Приведи мне побольше женщин… тех, у которых большая грудь… и все будет в порядке!

– Посмотрим, – уклончиво ответила я.

Пусть сам ищет себе девок, а я не желаю ничего знать. Конечно, в глубине души мне не хотелось, чтобы он спал с другими. Меня пугала мысль, что Грант встретит другую и влюбится в нее по уши. Впрочем, характер у него слишком суровый, чтобы запросто влюбиться, и к тому же он признался мне, что ему по-прежнему трудно цеплять девчонок. Скорее уж девицы выбирали его, чем он их.

– Только будь осторожен, – предостерегла я его.

– Почему, позволь поинтересоваться?

– Можешь что-нибудь подхватить. Кругом куча болезней, и далеко не аутоиммунных.

– Я болел только тем, чем заразился от тебя. Венеричка – это по твоей части.

– Вообще-то, – парировала я, – теперь я сплю только с тобой.

Я постоянно напоминала ему, что он у меня единственный. По-моему, это мило, даже если технически не совсем верно. Я как раз замышляла очередную измену: мне очень хотелось затащить в койку одного красавчика, который покупал билеты в кассе «The Other Kingdom» каждую неделю. Обычно я не смотрю на посетителей, просто отдаю билет и сдачу. Но этот парень разбросал деньги по всей стойке, и я взглянула на него, пока мы совместными усилиями пытались собрать монеты. При виде его лица у меня внутри все перевернулось: они с Беном из Satin Odyssey были похожи как две капли воды. На мгновение мне показалось, что это и есть Бен, но стоило ему раскрыть рот, как я почувствовала разницу – у парня был сильный северолондонский акцент. Мы перекинулись парой фраз, и я поощрительно улыбнулась ему, вручая билет.

Когда на сцене появились хедлайнеры вечера The Shadow Cabinet, я пошла в зал. Они играли тяжелый рок, и мое внимание привлек их клавишник, которого я заметила еще на том выпускном вечере, где подцепила Энди из The Elevation. Я оглянулась в поиске того симпатичного посетителя, но его нигде не было, и я, прислонившись к колонне, сосредоточилась на концерте. Клавишник сидел вполоборота ко мне, но его заслоняли колонки. Со своего места я видела только скрытое длинными волосами лицо, правую руку, проворно порхающую по клавишам, и затянутую в бархат правую ногу в модном ботинке, которым он жал на педали. В последнее время я пристрастилась к тянучке с гашишем, которую предпочитала съесть после самого активного наплыва посетителей, чтобы остаток вечера провести слегка под кайфом и послушать концерт. Чтобы насладиться выступлением, мне хватало небольшой порции, после которой я могла спокойно закончить рабочие дела. На третьей песне The Shadow Cabinet я отметила, насколько круто они звучат и как глубоко затягивает их музыка. Все участники группы были по-своему привлекательны, но я не могла отвести глаз именно от клавишника. Поскольку он меня зацепил, мне казалось, что все волшебство исходит от него и что он знает, как на меня действует их музыка. Мне не удавалось разглядеть его лицо, я даже почти не помнила, как он выглядит, поэтому полностью сосредоточилась на его руке. Я прямо-таки влюбилась в эту руку, которая через музыку управляла моим сознанием. Влюбилась настолько, что мне хотелось почувствовать ее прикосновение. Скоро я так глубоко погрузилась в фантазии о встрече с клавишником, что даже забыла о музыке. Я не сомневалась, что он мне понравится, потому что заранее влюбилась в того, кто так круто играет. Меня будоражили не столько сексуальные фантазии, сколько мысль, что этот богоподобный музыкант может стать моим, если я очень захочу. Присмотревшись к его ногам, я заметила, что на нем такие же штаны, как у Джейсона. Потом я перевела взгляд на длинные темные волосы, которые колыхались в такт его движениям, когда он склонялся к клавишам, чтобы сосредоточиться на особенно сложных аккордах. Кисть руки по-прежнему оставалась единственной обнаженной частью тела, доступной моему взгляду, и я снова уставилась на его пальцы, внимая волшебным звукам, которые они извлекали, пронизывая мое сознание. Когда выступление закончилось, я с удивлением поняла, что хочу этого парня. Я не собиралась предпринимать никаких шагов, лишь осознала свое желание. Клавишник меня действительно зацепил.

Развернувшись прочь от сцены, я заметила того самого посетителя, который шел мне навстречу, и решила вернуться с небес на землю. Мы завели разговор, но паренек оказался слишком скромным и скованным, хотя болтал со мной с удовольствием.

– Ты бываешь в «The Country Club»? – спросил он спустя несколько минут.

– Не часто.

– А куда ты ходишь?

– В смысле? – Я не совсем поняла, что он имел в виду. – Куда я когда хожу?

– Ну, вечерами…

– А, вот ты о чем. Иногда остаюсь дома, а бывает, хожу тусоваться, – неопределенно ответила я, не вдаваясь в подробности. Не люблю пустых разговоров.

– Я имею в виду, в какие клубы ты ходишь?

Раз парень настаивал, я решила дать очень клевый ответ:

– В «The Joint» я хожу флиртовать с музыкантами, в «The Speakeasy» – ужинать, а в «The Revolution» – покрасоваться.

– Не знаю таких мест, – пробормотал он.

– А где же ты бываешь? – спросила я, заранее опасаясь ответа.

Парень просиял:

– Значит, так, по понедельникам я хожу в гости к моему приятелю Питу. По вторникам остаюсь дома и мою голову. По средам я забиваю на все и отправляюсь в «The White Horse», а по четвергам мне нравится в «The Marquee». В пятницу я предпочитаю «Bluesville 69». По субботам прихожу сюда и кайфую, а по воскресеньям посещаю «The Country Club».

Под фразой «забиваю на все» он, видимо, имел в виду употребление колес. Парень улыбался, ожидая, что я начну восхищаться его выбором заведений.

– И что, так каждую неделю? – Меня поразило, что он чуть ли не все свое время убивает в таких местах.

– Ну да, почти каждую… А чем еще заняться?

Если он не знал, то я уж точно не собиралась его просвещать.

– А иногда я остаюсь дома и слушаю свои пластинки Боба Дилана, – добавил он, пытаясь определить мою реакцию на его слова. – Тебе нравится Дилан?

– Да, вполне, – отозвалась я и предложила встретиться позже, потому что сейчас мне нужно кое-что сделать по работе.

Такими темпами мы явно ни к чему не пришли бы, хотя я по-прежнему была не прочь подцепить его, уж очень он был хорошенький, пусть и туповат. Было бы неплохо залезть ему в душу и немного расшевелить его сонное сознание. Глядишь, и вышел бы толк из паренька.

Значительно позже, уже закончив дела, я сидела на краю сцены и болтала с нашим диджеем Денни, и тут снова увидела этого мальчика, который одиноко слонялся по клубу. Я помахала ему рукой, и он с радостью подошел к нам.

– Я забыла спросить, как тебя зовут, – сказала я.

– Я Норман, – представился он.

– Меня зовут Кэти, – сказала я, – а это Денни.

– Да, я знаю, кто ты, – кивнул Норман и перевел взгляд на Денни. – Я вас обоих знаю.

– Привет, – бросил Денни и, поставив новый хит с Западного побережья, надел наушники и начал пританцовывать.

– Кто завтра играет в «The Country Club»? – спросила я у Нормана.

– Группа The Daredevil.

– Они неплохие, – заметила я. – Пожалуй, я бы сходила.

По законам жанра парень должен был предложить поехать вместе, но он только сказал:

– Я-то в любом случае собираюсь.

– У тебя есть машина?

– Ну да. – Он вроде бы удивился.

– И какая? – Я надеялась на клевую спортивную тачку или что-нибудь вроде того.

– «Кортина», – с гордостью ответил Норман.

– Вот отстой, – разочарованно бросила я.

Паренек, похоже, слегка обиделся:

– Ну а чего, нормально бегает, и места там полным-полно.

– И для чего тебе много места?

– Могу друзей подвозить, например.

– Тогда, может, подвезешь меня завтра вечером в «The Country Club»? – намекнула я.

– Тебя одну? – Он еще больше удивился.

– Да, меня одну.

– А где ты живешь?

– Ланкастер-Гейт, – ответила я.

– А где это?

Ничего себе! Он даже не знает, где находится Ланкастер-Гейт!

– Мимо Марбл-Арч по Бэйсуотер-роуд.

– Ну, Марбл-Арч я знаю, – оживился он.

– А ты сам где обитаешь?

– Мазвелл-Хилл, – ответил он.

Я не ошиблась: он из Северного Лондона.

– Ну так что, подбросишь меня? – продолжала я уговаривать. – А я тебя бесплатно проведу в «The Country Club», я знаю их менеджера.

– Ну еще бы, – с тоской откликнулся Норман. – Ты небось всех знаешь.

– Тоже мне заслуга – знакомство с менеджером, – отмахнулась я. – Во сколько ты за мной заедешь?

В конце концов я сама назначила время и даже нарисовала карту, как добраться до моего дома от Марбл-Арч.

– А зачем заезжать за тобой так рано? – спросил Норман.

– Тогда мы успеем как следует накуриться.

По лицу парня пробежала тень тревоги.

– Я не курю траву, – сразу предупредил он. – Только трипую иногда и ем колеса.

– А почему?

– Да я просто не могу, мне от курева становится плохо.

– Ничего страшного, у меня есть настойка, можешь попробовать, – сказала я ободряюще.

Как и ожидалось, Норман не слыхал про настойку, и пришлось ему объяснять. Заодно я рассказала, что врач, который выписывал мне рецепты на настойку, стал слишком подозрительным и отказывается мне помогать, поэтому пришлось перейти на тянучку с гашишем.

– А еще я недавно попробовала гашиш в сэндвичах с лососевым паштетом, – поделилась я. – Гашиш гораздо сильнее дает по голове, если сразу проглотить большую порцию, а не курить понемногу.

– Я погляжу, ты большой знаток, – заметил Норман. – Вот бы и мне разобраться. Все крутые ребята знают такие вещи.

– Ничего, – пообещала я, – завтра мы тебя подучим.

Потом Норман сказал, что ему пора возвращаться к друзьям, и исчез.

После его ухода Ленни ткнул меня в бок:

– Что это такое было?

– Я собираюсь его подцепить, – объяснила я.

– Разве он в твоем вкусе? – с сомнением протянул Ленни.

– У меня гибкие вкусы, – сказала я многозначительно.

– Допустим, но мазвеллский малолетка на «колесах», который катает тебя на «кортине»… Без такой радости можно и обойтись.

– Ты забыл, что он еще и не курит, – добавила я.

– Точно, – согласился Ленни, – даже не курит. Как вы вообще найдете общий язык, а?

Ленни считал, что курение травы спасет мир, и уверял, что марихуана – это целебное растение, а вовсе не наркотик.

– А еще его зовут Норман, – продолжала я.

– Вот уж точно одно к одному.

– Наверняка они с дружками устраивают драки со скинхедами у себя в Мазвелл-Хилле, ну и что с того? Зато ты видел, какое у него лицо? А глаза? Нет, я должна его закадрить, хоть ненадолго.

– Да уж, я тоже обратил внимание на лицо, – согласился Ленни. – Просто с ума сойти!

– А глаза? Ты его глаза видел? – спросила я. – Он тебе никого не напоминает?

– Да вроде нет, – поразмыслив, покачал головой Ленни.

– У него фиалковые глаза! Ни разу такого не встречала. Даже у парня, которого он мне напоминает, были не такие обалденные глаза.

– Ну и что? – возразил Ленни. – У нас в школе учился альбинос, у которого было по семь пальцев на каждой руке.

– Это-то ладно, но фиалковые глаза!

Глава 27

Когда Норман зарулил ко мне тем же вечером, я уже приготовила пузырек и ложку. Я надеялась, что его как следует вставит и он раздумает идти в «Country Club», потому что мне туда совершенно не хотелось. Норман оделся чистенько и опрятно; его шмотки выглядели дешевой имитацией вещей из бутиков подороже. Я заметила, что он очень худой, а мне это нравилось в парнях. В нормальном освещении его фиалковые глаза в обрамлении густых черных ресниц выглядели еще круче, просто не налюбоваться. Я пыталась заставить его принять настойку, но он уперся, ссылаясь на то, что ему будет плохо. Слегка теряя терпение, я проглотила немного сама, чтобы его успокоить.

– Меня унесет? – спросил Норман, начиная сомневаться.

– Если примешь достаточно, башку снесет напрочь, – ответила я и налила ему обычную дозу, столовую ложку.

Он проглотил настойку и закашлялся, страдальчески сморщившись.

– До чего мерзкий вкус, – пожаловался он.

– Ты привыкнешь, а дело того стоит, вот увидишь, – пообещала я.

Мы немного посидели. Норман, похоже, нервничал под моим пристальным взглядом и наконец, не выдержав, отвернулся, оглядывая обстановку комнаты.

– Что-то не так? – пробормотал он.

– Ну и тебя и глаза, – вздохнула я.

– А что с ними не так? – Парень переполошился не на шутку.

– Ты хоть знаешь, какие у тебя прекрасные глаза? Норман смущенно усмехнулся:

– Издеваешься.

Я без улыбки посмотрела ему в лицо:

– У тебя самые красивые глаза на свете.

– Что? – Он нервно хихикнул.

– А еще у тебя самое красивое лицо, – продолжала я. – Не говори глупостей.

– Нет, правда! – настаивала я, наслаждаясь его смущением. – Я в самом деле так думаю.

Он помолчал, а потом начал сворачивать самокрутку. – Это косяк? – с надеждой спросила я.

– Конечно нет, просто самокрутка.

– Из чего?

– Из обычного табака. Так можно неплохо сэкономить. Он прикурил и начал разглагольствовать о своей любимой музыке. Вскоре я заскучала и перебила его:

– А ты когда-нибудь слушал соул под кайфом?

– Я не бываю под кайфом.

– Что ж, через минуту будешь.

– Пока я ничего не чувствую.

– Скоро накроет, – заверила я.

Норман встал и начал поправлять перед зеркалом свои темные волосы.

– Прости, не было времени уложить их, – сказал он. Я ответила, что так даже лучше.

– Но классная укладка – это круто! – возразил он. – Взгляни на себя.

– Нет у меня никакой укладки, – раздраженно ответила я. – Кудри сами вьются. Пышные начесы давно вышли из моды.

Ха, если он считает оригинальной мою нынешнюю прическу, поглядел бы на меня год назад.

– Я подумываю сделать перманент, чтобы волосы лежали пышнее.

– Не вздумай, – предупредила я. – Это вчерашний день!

Норман насупился:

– Тогда сама скажи, что мне с ними сделать. Ты ведь знаешь, что нынче в моде.

Я подошла к нему и пробежалась пальцами по шевелюре. Он чуть отпрянул.

– Отпусти их еще чуть-чуть, и будет как надо, – велела я.

Вернувшись на кровать, я устроилась поближе к нему, и теперь мы сидели бок о бок, спиной к стене. Норман почувствовал, что наши руки соприкоснулись, и осторожно отодвинулся.

– Ничего не происходит, – пожаловался он.

– Происходит, но ты пока не осознаешь, – объяснила я.

– Так ведь я ничего не чувствую.

– Что ж, меня уже накрыло, так что и до тебя доберется, – утешила я. Приход и правда был совсем слабым, но я и приняла меньше.

– Ты умеешь различить приход, – вздохнул он, – а я нет. Меня цепляет только кислота.

– И что она тебе дает? – поинтересовалась я.

– Мне нравятся трипы. Под кислотой я чувствую себя счастливым.

– И только-то?

Норман уставился на меня:

– Что ты имеешь в виду?

– У тебя не бывает галлюцинаций или ощущения выхода из тела? – Я знала, что на такую приманку Норман клюнет, и он клюнул:

– А что такое выход из тела?

Я начала подробно описывать трип, который случился у меня в парке два года назад, летом, когда душа вылетела из тела и слилась с небом и землей. Я словно вселилась в траву и цветы, стала единым целым с природой.

– Ух ты, у меня такого никогда не было, – завистливо заметил Норман. – Вообще ни разу не срывало башню.

Господи, подумала я и аккуратно сменила тему. Еще не хватало учить его, что представляет собой психоделический опыт. Пусть читает Тимоти Лири. Он как раз для таких и пишет.

Я спросила, кем он работает, однако Норман не пожелал ответить.

– Ты будешь смеяться надо мной, потому что ты крутая и работа у тебя крутая, – объяснил он. – А моя работа покажется тебе дурацкой.

Я пообещала не смеяться, и он решился:

– Ладно, если хочешь знать… я почтальон.

– Да быть не может, – расхохоталась я.

– Ты же обещала не смеяться! – насупился Норман.

– Прости.

– Не могут же все работать в таком классном месте, как ты.

– В моей работе ничего особенного, – возразила я.

Он по-прежнему злился из-за моей реакции, и я решила немного его подбодрить:

– Найти работу в «The Kingdom» может любой.

– Только не я, – вздохнул он. – В такие места берут только крутых.

– А тебе хотелось бы туда попасть? – спросила я.

Норман, не веря, возбужденно вытаращил глаза:

– Ты устроишь меня в «The Kingdom»?

– Может быть, – ответила я, и он засмеялся от счастья.

– Вот теперь ты точно сорвала мне башню! – Он ликующе потер руки.

Я знала, что запросто сумею пристроить его в клубе; вопрос был в другом: хочется ли мне идти до конца. Я пока не была уверена, что Норман того стоит. Тут он начал ныть, что ему плохо и голова кружится. Я велела ему прилечь и пообещала, что скоро станет лучше. Он без конца извинялся, что стал для меня обузой. Да, он стал обузой, но обузой прекрасной, и это все меняло. Норман улегся на кровать лицом вниз, а я включила телевизор и смотрела его до посинения, но паренек продолжал спать, не подавая признаков жизни. Наконец терпение у меня лопнуло. Надо что-то делать, даже если делать придется мне самой. Я потрясла Нормана за плечи, и он внезапно очнулся.

– Который час? – спросил он.

– Как ты себя чувствуешь?

Он покачал головой:

– Лучше бы ты не заставляла меня пить настойку. Компания из меня сейчас никакая.

– Ничего страшного, – успокоила я его, – для «Country Club» все равно уже поздновато.

– Правда? – Он посмотрел на часы. – Точно, ты права. Извини. Лучше я пойду.

Но я не собиралась его отпускать. Нагнал скуки, да еще и заснул – теперь не отвертится, пока не займется со мной сексом.

– Не уходи, – попросила я. – Можешь поспать здесь.

Норман смутился:

– Нет, я не могу. Я вовсе не за этим пришел, ты не думай.

Да что за ерунда? Может, он вообще девственник?

– Ты девственник? – прямо спросила я.

Он смутился еще больше:

– Нет, конечно нет. Но дело совсем не в этом. Я зашел, чтобы пообщаться с тобой, а не просто переспать. Не надо так обо мне думать.

– И ты совсем не хотел со мной переспать? – спросила я.

– Ну нельзя же укладывать девчонку в постель на первом свидании.

– А почему нет?

Он совсем запутался:

– По крайней мере, с тобой так нельзя. Ведь ты такая классная и все такое, а я нет. Дело в тебе. Тебе самой не захочется спать со мной.

– А ты попробуй предложить.

– И пытаться не буду. Уверен, ты просто рассмеешься мне в лицо. Я видел, с кем ты гуляешь в «The Kingdom», я им в подметки не гожусь. На простых клиентов ты смотришь свысока, а с важными людьми разговариваешь совсем по-другому.

Я попыталась подстегнуть его воображение:

– А почему же я, по-твоему, не пригласила сегодня кого-нибудь из своих важных друзей?

– Не знаю, – растерялся он, и я ему поверила.

– Ты мне понравился, и я хочу с тобой переспать, – объяснила я. – Все очень просто.

Вообще-то мне не слишком нравится говорить подобные вещи, но с Норманом, похоже, другого пути не было.

– Не понимаю почему, – пробормотал он.

– Ну, начнем с того, что у тебя фиалковые глаза.

Он обиделся и начал ворчать, что мне нравятся в нем только глаза. Я возразила, что он ошибается, и придвинулась к нему почти вплотную. Не утерпев, он наклонился и начал неумело меня целовать. Дела пошли на лад, но тут он внезапно встрепенулся и заявил, что не может так поступить, иначе я плохо о нем подумаю. Поднявшись, он снова застегнул все пуговицы на рубашке, которые я успела расстегнуть. Терпение у меня было на исходе. Я хотела его, но не собиралась тратить всю ночь на уговоры. Встав с кровати, я полностью разделась и заявила:

– Я иду в постель. Ты со мной или нет?

Норман по-прежнему колебался, и тогда я обняла его, после чего он наконец-то согласился уступить.

– Не смотри, – попросил он, снимая рубашку.

– Почему?

– Я слишком худой.

– Чушь, – заявила я. – Мне нравятся худые.

Улегшись на спину, я подглядывала за ним через полузакрытые глаза, притворяясь, что не смотрю. Он действительно был очень худенький. Наконец Норман лег в кровать рядом со мной. Мне было приятно смотреть на его потрясающее лицо, особенно сейчас, когда он замолчал. Я пробежалась рукой у него по животу, но он отпрянул, заявив, что боится щекотки. Не медля ни секунды, я наклонилась, нащупала член и начала нежно сжимать его. Но через несколько секунд Норман отстранил мою руку, предупредив, что он кончит, если я не перестану, и тогда я взяла его ладонь и приложила себе к низу живота. Его пальцы начали осторожно двигаться вверх-вниз, и я быстро возбудилась.

– Ты готова? – прошептал он.

Я кивнула с закрытыми глазами.

Его кости больно впивались в мои бедра. Кончил он очень быстро, долго и жадно глотал воздух, а после начал страстно целовать меня. Несколько минут спустя мы начали снова. На этот раз все продолжалось дольше, хотя поза осталась прежней. Затем наши тела разделились, и я сделала ему минет. Он чуть не сошел с ума от наслаждения и, видимо, совершенно вымотался, потому что почти сразу уснул. Теперь, когда все было кончено, я лежала рядом с Норманом, разглядывая его лицо, и думала, что больше не буду спать с ним. Он наверняка оскорбится, назовет меня распутной, но так будет лучше. Он наверняка наскучит мне, как только я привыкну к его фиалковым глазам. Правильнее мягко оттолкнуть паренька.

На следующий день я переговорила с Джейсоном и устроила Нормана швейцаром на выходные. В этой работе не было ничего особенного – следить, чтобы никто не заходил без билета, – но, по меркам Нормана, она была дико крутой. По крайней мере, так он мне сказал, когда я ему позвонила с известием. Он был в восторге от моего авторитета и без конца повторял, какая я крутая. Знал бы он, какова я на самом деле.

* * *

Тео собрался лететь в Штаты и позвонил мне, чтобы я проводила его до аэропорта.

– А это обязательно? – с неудовольствием спросила я. – Может, возьмешь кого-нибудь из тех новых друзей, которых ты нанял?

Мне и правда не хотелось ехать. Тео заявил, что вышвырнул из жизни всех друзей, кроме своего шофера. Как он объяснил, они его раздражали.

– Дело лишь в том, что я боюсь летать, и мне нужен человек, с которым можно поговорить перед вылетом.

– А как же шофер? – спросила я. – Ты можешь сказать ему все, что хочешь, разве нет?

– Не могу! – раздраженно ответил Тео. – Он меня не слушает.

– Вообще-то мне слегка некогда, – протянула я.

– Если не хочешь, то это другое дело, – обиделся Тео. – Я тебя не заставляю.

– Ладно, – сказала я. – Не могу же я отпускать тебя в растрепанных чувствах. Когда нужно быть у тебя?

– Сейчас, – буркнул он, все еще немного обиженно.

Итак, я поехала к Тео. Он вытащил из шкафов столько вещей, что хоть устраивай показ мод. Мне пришлось разбираться и с этим. Я уговорила его бросить восемьдесят процентов одежды и упаковала остальное. Тео уезжал всего на две недели. Он заставил меня проверить и перепроверить его коробку с таблетками, убедившись, что на каждый возможный случай там присутствуют нужные таблетки в правильных пропорциях.

– Понимаешь, – объяснял он, – мне необходимо очень крепко стоять на ногах в ментальном смысле, поэтому проверь аптечку еще раз, ладно?

Я дала ему немного транквилизаторов, хотя он их уже принял. Когда вкатила вторая порция, Тео совсем размяк. Вскоре мы были готовы к отъезду и позвонили Робину, на статус шофера которого указывала лишь фуражка – сам он был одет в грязную джинсу. Я велела ему занести сумки в машину. Робин весьма неприветливо и без единого слова подхватил чемоданы и зашагал наружу с извечно мрачным видом.

Мы с Тео вальяжно разместились на заднем сиденье «бентли», за рулем которого сидел молчаливый Робин, и выехали. Из стереоколонок в задней части машины гремели звуки ситара, и мы плыли в огромном автомобиле, точно на дурацком лайнере. Тео разложил столик для пикника и принялся крутить косяки.

– Надо израсходовать весь гашиш, пока я не вошел в самолет, – пояснил он.

– Но нас же не задержат, так ведь?

Он сделал кучу самокруток, но гашиш никак не кончался.

– Почему же ты не оставил его дома? – спросила я.

– Кому? Этим червям?

– Никого у тебя там нет, Теодор, ты их всех вышвырнул, помнишь?

– Да, но они все еще рядом, разве ты не видишь? Они точно мыши – пролезают ко мне в дом и грызут мои вещи. Стоит только отвлечься, они грызут мою травку.

– Но у тебя остался только Робин, – вновь напомнила я.

Тео выложил перед собой косяки, приговаривая:

– Я ничего ему не оставлю. Он спер у меня усилки, пока я сидел на «скорости». – Он наклонился вперед и заорал: – И чтобы никаких тусовок с твоими грязными дружками, пока меня не будет! Ты меня понял?

В ответ донеслось только утробное бормотание Робина. Я спросила Тео, как успехи со сценарием. В последний раз, когда мы виделись, он ждал ответа со студии.

– Его приняли? – спросила я.

– Случилось кое-что получше, – заявил Тео.

Мне стало любопытно, что же могло такого случиться. Когда киностудия соглашается работать со сценарием полнометражного фильма, написанного молодым автором, то куда уж лучше.

– Рассказывай, – потребовала я.

– Они передали мне права. Я буду заниматься фильмом после возвращения из Америки.

Я достаточно хорошо знала Тео, чтобы понимать, чем это грозит. Он никогда не забрасывал проекты и не отказывался от них. Когда у него ничего не получалось, Тео мысленно перекладывал неудавшийся проект в ячейку зависших идей. Значит, все эти недели на «скорости», агония доработок и переделок, вся эта суматоха прошли впустую. Впрочем, ему хорошо платили.

– Что именно ты будешь делать в Америке, Тео? – поинтересовалась я, когда он передал мне первый косяк и начал прикуривать следующий.

– Я еду туда, чтобы оборудовать свою подлодку. А потом направлю предложение во все студии и посмотрю, кто даст мне лучшие условия. Они наверняка захотят воспользоваться субмариной.

Я надеялась, что так и будет. Мне представилась нерадостная картина, как Тео носится со своим проектом по голливудским студиям, подстегиваемый таблетками, собственным эго и мифической репутацией. Тео докурил первый косяк; оставалось еще три. Он сунул руку в карман и извлек оттуда маленькую бутылочку с таблетками, о которых я и не подозревала.

– Запасные «мэнди», – пояснил он и забросил в рот две пилюли. – Во время полета я чувствую себя ужасно, и приходится принимать снотворное, чтобы вырубиться. Эти подействуют прямо перед взлетом.

Я лишь надеялась, что он не заснет еще до посадки.

– С этим проектом, Кэти, пан или пропал, – продолжал Тео. – Я потратил все свои бабки и даже влез в долги, чтобы устроить дело с подводной лодкой. Да… пан или пропал, – повторил он и, затянувшись несколько раз третьим косяком, в изнеможении откинулся на спину.

По прибытии в аэропорт мы с Робином кое-как вытащили Тео из машины и проводили в зал вылета. Я продолжала говорить с ним, чтобы он не заснул, но тут Робин исчез в туалете, и я со злостью подумала, что он сбежал, чтобы вмазаться. Тео удалось заказать себе двойной виски, и он сидел, вертя бокал в руках и кренясь то в одну сторону, то в другую. Я надеялась, что люди не сочтут его пьяным, и спросила как он себя чувствует. На Тео накатил наркотический ужас перед вылетом. Когда я сообщила, что уже пора идти, он внезапно вскочил со стула и перемахнул через низкий кофейный столик. Он нелепо топтался посреди зала ожидания, не понимая, что происходит, в то время как люди с изумлением таращились на него. Виски расплескался, когда Тео подпрыгнул, и теперь он изумленно глядел в пустой стакан.

– В чем дело? – возмутился он, возвращаясь на стул, и велел взять ему новую порцию.

К счастью, объявили его рейс и времени уже не было. Пока Тео снова не задремал, я подняла его на ноги и начала искать Робина. Большой чемодан уже прошел через таможню, так что я взяла кейс и потащила Тео к выходу на посадку.

– Пока, Кэти, – промямлил Тео и зигзагами поплелся за остальными пассажирами.

Я нашла Робина за рулем «бентли» и отчитала за отсутствие помощи, после чего мы ехали молча. В машине я выкурила еще два косяка, потому что Робин их не заслужил. Когда он довез меня до дому, я предупредила, что по поручению Тео буду время от времени заходить и проверять обстановку. Робин одарил меня хитрым взглядом и сказал, что справится и без меня, но я объявила, что хочу сама удостовериться, хотя даже не думала исполнять свою угрозу. Мне не хотелось тратить время на то, чтобы следить, как идут дела Тео в его отсутствие. Я просто собиралась позлить Робина, потому что он мне не нравился.