Текст книги "Джейн Остен расследует убийство"

Неудивительно, что Джонатан больше ни разу не взглянул на Джейн. Не то чтобы она этого хотела. Во всяком случае, после того, как встретила Тома. Но Джейн наверняка показалась простушкой, а Софи обманула всех, заставив поверить, что она великодушна и образованна. Пока Софи играет знакомую мелодию раздражающе быстрыми и порхающими движениями пальцев, Джейн сидит молча, теребя перчатки и кипя от злости.

После этого, попрощавшись, Джейн с Элизой спешно уходят из поместья. Им надо зализать свои раны и разработать новый план допроса Софи и мистера Фитцджеральда. Но если при помощи яростных заверений в своей невиновности Софи пыталась увернуться от расследования Джейн, она потерпела неудачу. Сейчас больше чем когда-либо Джейн хочется, чтобы ее соперницу с позором увезли в тюрьму.

2. Кассандре Остен

Стивентон, среда, 23 декабря 1795 г.

Моя дорогая Кассандра,

да, мне очень жаль, но ты все же должна провести Рождество с Фаулами, как и планировала. Утешай себя тем, что не сможешь сделать для продвижения дела Джорджи в Стивентоне больше, чем в Кинтбери. В данный момент твое место рядом с женихом. Одному небу известно, сколько времени потребуется юному мистеру Фаулу, чтобы добраться до Сент-Люсии и обратно. Он может отсутствовать целых два года, и ты наверняка пожалеешь, что упустила возможность провести время с любимым, когда он уедет. Кроме того, из-за постоянных поездок в Уинчестер к нашему дорогому Джорджи, отец говорит, что нам некого послать за тобой. Итак, кто же мог убить несчастную модистку мадам Рено? С помощью нашей гостьи-графини я расширила список потенциальных подозреваемых, включив в него:

• Софи Риверс (могла ли модистка скрывать один из секретов самодовольной Софи под своими многочисленными шляпками? Софи клянется, что они никогда не встречались, но не слишком ли сильно она протестует?).

Ты можешь обвинить меня в том, что мои подозрения основаны всего лишь на неприязни к нашей соседке, но я думаю, что у меня наметанный глаз на убийцу. Мы очень ценим твои молитвы, но мама просит тебя также проследить за кухаркой миссис Фаул и получить рецепт ее рыбного соуса. Того, что в портвейне, с анчоусами. Похоже, это любимый соус Джорджи, и он очень хорошо хранится в бутылке.

С любовью от всех нас,

Дж. О.

P. S. Когда закончишь читать, положи это письмо в лодку и пусти в плавание по реке Кеннет.

Мисс Остен,

дом преподобного мистера Фаула,

Кинтбери, Ньюбери.

Глава десятая

В канун Рождества Джеймс отвез Джейн и Элизу в карете в Бейзингсток. Он предложил составить компанию дамам, нести их покупки и сопровождать из магазина в магазин, но Элиза убедила Джеймса, что с его стороны было бы вежливо нанести визит городскому духовенству, пока они с Джейн ходят по своим «женским делам». Ибо к настоящему времени Джейн опросила всех респектабельных знакомых Остенов, но так до сих пор и не выяснила, кто убил модистку. И ей не удастся приступить к расследованию более сомнительной стороны жизни мадам Рено, если рядом останется заботливейший старший брат, который следит за каждым ее шагом.

Несмотря на предупреждения Генри, что она может обнаружить, Джейн пора выяснить, как именно мадам Рено зарабатывала себе на жизнь. Как в самых унизительных выражениях отметила Софи, Бейзингсток вряд ли можно назвать столицей. А мадам Рено была торговкой – и постоянно находилась среди людей. Уму Джейн непостижимо, почему никто из знакомых убитой женщины не объявился. Если ей придется расспрашивать всех обитателей маленького городка, пока кто-нибудь не признается, что знал модистку при жизни, Джейн готова это сделать.

Избавившись от Джеймса, дамы направляются прямиком на крытый рынок. Они показывают торговцам кружевную отделку шляпки мадам Рено и спрашивают, знакома ли эта вещица или ее изготовитель. К сожалению, перед Рождеством Бейзингсток переполнен народом. Люди покупают в подарок близким безделушки, а также сухофрукты и орехи, чтобы дополнить ими праздничные застолья. Торговцам не нравится, что их отвлекают от оживленной торговли. Большинство утверждают, что не узнают эти кружева и никогда не слышали о «мадам Рено».

Устав от того, что ее игнорируют и со всех сторон толкают, Джейн делает перерыв в детективной работе, чтобы посетить галантерейный магазин. Пока угрюмая торговка заворачивает покупки для нее и Элизы, Джейн пробует еще раз, и ей везет. Торговка сообщает, что, – хотя она ни в коем случае не уверена, – кажется, «девушка с иностранными шляпками» снимает комнату при постоялом дворе «Ангел».

Джейн хорошо знает этот постоялый двор. Или, скорее, она знает залы для светских раутов, расположенные на втором этаже похожего на лабиринт здания с деревянным каркасом. Раз в месяц там проводится бал, и Джейн редко пропускает это событие. Вообще-то она планирует посетить следующий бал в канун Нового года и надеется, что переливающаяся золотая лента, которую Джейн купила, чтобы украсить свое светлое платье, привлечет внимание Тома, как зажженная свеча мотылька. Элиза, в своей бесконечной мудрости в сердечных делах, утверждает, что интимное сближение в танце может подтолкнуть джентльмена к завершающему этапу ухаживания.

Джейн уже несколько дней не видела Тома, но она приняла его нижайшие извинения с любезностью ангельской мисс Уэстон, и их тайная переписка активно возобновилась. Джейн не забыла его обидные слова, но понимает, что остро реагирует на все, что касается Джорджи. Все дети семьи Остен так реагируют. Ученики в Стивентонском приходском доме и даже деревенские дети на собственном горьком опыте убедились, что ни один из братьев Джейн не потерпит насмешек над Джорджи. Однажды даже Кассандра подняла камень, чтобы защитить его. Если б только разбитый нос или удар веткой могли спасти его сейчас!

Джейн крепко сжимает руку Элизы, пока они следуют за мистером Тоуком, владельцем постоялого двора «Ангел», в тихий уголок общего обеденного зала, расположенного на первом этаже. Это более неопрятное помещение, в котором Джейн никогда раньше не бывала. Рабочие заняли почти все столы, макая хлеб в деревянные миски и попивая эль из оловянных кружек. В зале стоит удушающий запах немытых тел и переваренной капусты.

К счастью, Элиза, как обычно, невозмутима.

– Значит, она бывала здесь? Модистка? Нам необходимо выяснить, где она жила.

Мистер Тоук вытирает руки о свой запачканный фартук.

– Да, она жила здесь. Появилась в августе, во время сбора урожая. Сообразительная женщина. Немного не в себе, но никогда не доставляла проблем. Когда она исчезла, мы предположили, что она сбежала, чтобы не платить по счетам. Но потом сэр Джон прислал сообщение и, ну… – Он громко выдыхает. – Моя жена была очень огорчена, узнав, как она умерла.

– Как и мы. – Джейн крепко прижимает корзинку к груди.

Мистер Тоук почесывает свои серебристые бакенбарды.

– Мы собирались устроить распродажу ее вещей, чтобы погасить долги. Не то чтобы несколько старых катушек с нитками могли бы покрыть эту сумму. Но сэр Джон велел прислать ему счет. Он хороший человек, баронет. Мой самый уважаемый покровитель.

И снова щедрость сэра Джона раздражает Джейн. Сначала он оплатил похороны умершей женщины. Теперь пообещал погасить ее долги. Для такой филантропии должна быть причина. Сэр Джон – ответственный землевладелец, но не расточительный. Джейн может указать на несколько коттеджей в поместье Дин, крыши которых остро нуждаются в замене.

И никто не упомянул месье Рено.

Возможно, муж мадам Рено не жил с ней в Бейзингстоке. Он может быть где-то в другом месте, работать или заботиться об их детях, в то время как она посылала ему деньги от продажи своих шляп или другой, менее уважаемой работы. Что, если месье Рено не знает, что его жена мертва? Станет ли Джейн той, кто сообщит ужасную новость близким мадам Рено?

– А ее муж не мог заплатить? – спрашивает Джейн.

Мистер Тоук хмурится.

– Мужа нет. Она сказала нам, что овдовела. Думаю, он погиб в боях. В Европе так много всего происходит.

Джейн опускает взгляд на потертые половицы. Война в Европе унесла жизнь мужа Элизы, часть ее состояния и наследство сына. У Джейн сжимается сердце каждый раз, когда она думает о Фрэнке и Чарльзе, патрулирующих Карибское море в поисках вражеских судов.

Она отсчитывает месяцы назад. Если мадам Рено в момент смерти была на пятом месяце беременности, то, получается, забеременела в июле. Наверное, муж перед смертью успел сделать ей ребенка, и она искала убежища в Англии.

Или месье Рено уже был мертв… или вообще никогда не существовал. Возможно, мадам Рено приехала в Бейзингсток следом за отцом ее незаконного ребенка.

Джейн придвигается ближе к мистеру Тоуку, уступая дорогу проходящей мимо служанке с деревянным подносом, уставленным переполненными кружками эля. Она боится, что ее плащ будет пахнуть обеденным залом постоялого двора еще несколько дней.

– Означает ли это, что ее личные вещи все еще здесь?

Мистер Тоук проводит сальной рукой по своим редеющим седым волосам.

– Да, мисс. Никто из горничных не входил в ее комнату. Глупышки думают, что там водятся привидения. Я жду, когда сэр Джон все уладит. Потом мы соберем ее вещи и отправим их подальше.

– Можно нам взглянуть на них? – У Джейн перехватывает дыхание.

– Лучше не надо, мисс. – Мистер Тоук морщит усталое лицо.

Не говоря ни слова, Элиза опускает руку в карман и достает пригоршню серебряных монет. Они звякают, когда она перекладывает их в протянутую ладонь мистера Тоука. Тот прячет деньги во внутренний карман передника как можно дальше.

– Ну, разве что на секундочку. Какой от этого может быть вред?

Дамы следуют за мистером Тоуком во внутренний двор, поднимаются по темной узкой лестнице, проходят по тесному коридору, затем спускаются на несколько ступенек и подходят к ряду дверей. Запутанное нагромождение входов и разных уровней странным образом напоминает Стивентонский приходской дом.

Мистер Тоук берет связку ключей и отпирает чердачное помещение с видом на конюшни. Комната примерно такого же размера, как гардеробная Джейн, но кажется гораздо больше из-за скудной меблировки. Стены покрыты облупившейся розовой штукатуркой. Деревянное распятие свисает с гвоздя над кроватью. Аккуратное лоскутное одеяло ровно натянуто на матрас и подоткнуто по углам.

Элиза указывает на рабочий стол, где к деревянной дощечке приколота короткая полоска кружева цвета слоновой кости.

– Я же говорила тебе: брюссельское кружево.

Незаконченный край цветочного узора распадается на две дюжины хлопчатобумажных нитей. Каждая нить туго намотана на отдельную деревянную шпульку. Очевидно, это работа высокого мастерства. На каждые несколько дюймов замысловатого узора у мадам Рено наверняка уходило несколько часов. Каким красивым было бы кружево, если б только она успела его закончить!

Элиза берет соломенную шляпку из небольшой стопки. Та похожа на шляпку Джейн, но без кружев выглядит скучной и заурядной.

– Должно быть, она купила их уже готовыми и сама добавила кружева.

Джейн выходит на середину комнаты и медленно поворачивается, заглядывая в каждый угол.

– Значит, она не была модисткой. – Джейн переполняет головокружительное ощущение того, что она ближе к мадам Рено, чем когда-либо, и в то же время дальше от нее.

Элиза пристраивает шляпку обратно на стопку.

– Не модисткой и не француженкой.

Мистер Тоук стоит в дверях.

– Вы достаточно насмотрелись, дамы? У меня есть клиенты, которых нужно накормить и напоить.

Джейн замечает знакомую книгу на прикроватном столике рядом с четками из простых бусин темного дерева. Это тот самый экземпляр стихов Уильяма Каупера, который она решила позаимствовать в библиотеке. Она открывает его и обнаруживает приклеенную изнутри табличку.

– Книга не ее. Она из библиотеки миссис Мартин. Можем ли мы вернуть ее вместо вас?

– Мне следует подождать, пока сэр Джон позаботится об этом.

– Да, но я сомневаюсь, что он поблагодарит вас за то, что вы не вернули книгу вовремя и за нее теперь надо платить штраф. – Джейн поднимает раскрытую книгу, демонстрируя узнаваемую библиотечную табличку миссис Мартин.

– Забирайте. А теперь вам лучше уйти.

Джейн кладет книгу в корзинку.

– Как часто сэр Джон заходит сюда? – Она видит на лице мистера Тоука растерянное выражение. – Вы назвали его вашим самым уважаемым покровителем. Как часто он посещает ваше заведение и что он здесь делает?

– О, довольно часто. Он и его друзья-джентльмены снимают отдельную комнату для карточных вечеров. Или заглядывают сделать ставки на петушиные бои.

Выходит, Генри был прав. Сэр Джон – игрок. Все джентльмены играют в азартные игры, но только тот, кому трудно контролировать свои побуждения, мог бы сделать ставку на нечто столь грубое, как петушиный бой.

Джейн переводит взгляд на односпальную кровать. За модистками водится определенная репутация… Формально мадам Рено не была модисткой, но она была женщиной, живущей на задворках общества, и наверняка отчаянно нуждалась в деньгах. На пятом месяце беременности она понимала, что время поджимает, скоро родится ребенок, и ей будет сложно обеспечивать себя. Могли ли обстоятельства довести ее до такого отчаяния, что она попыталась выудить деньги у сэра Джона? Либо путем шантажа, либо по договоренности с распутным баронетом?

– Он снимает здесь комнату?

– Простите, юная леди?! – Мистер Тоук делает шаг назад.

Элиза зажимает рот рукой.

Джейн продолжает:

– Или он снимает здесь комнату для кого-то еще?

– На что вы намекаете, мисс?!

Щеки Джейн горят, но она должна знать правду.

– Я ни на что не намекаю. Я подумала, раз сэр Джон такой постоянный клиент, а мадам Рено живет здесь, не могли ли они случайно столкнуться? Были ли они знакомы, вы не знаете?

Мистер Тоук широко распахивает дверь и шагает за спину Джейн, побуждая ее выйти за порог.

– Мне не нравится тон вашего вопроса. Смею вас заверить, это респектабельное заведение. Мы зарабатываем себе на жизнь, развлекая лучшие семьи в округе, а не закрывая глаза на пороки. Теперь мне пора проводить вас за пределы моего заведения.

Вернувшись на продуваемую улицу, Джейн с пылающим лицом листает книгу. Как смеет мистер Тоук обвинять ее в неподобающем поведении?! У нее нет времени на деликатности: с момента убийства прошло почти две недели, а ни она, ни магистрат ни на шаг не приблизились к раскрытию преступления. Должна же быть причина, по которой сэр Джон взял на себя долги мадам Рено, и Джейн готова поспорить на содержимое своей записной книжки, что это гнусная причина.

Наблюдая, как Джейн перелистывает страницы, Элиза застегивает свой лавандовый редингот[40]40
  Редингот – разновидность костюма для занятий верховой ездой, нечто среднее между пальто и длинным сюртуком с прямыми полами и шалевым воротником. Возник в Англии и вошел в моду в 1770-х годах.


[Закрыть] у горла и дрожит от холода. Между последних страниц небольшой книжки вложен тонкий листок бумаги, который выглядит так, словно его использовали в качестве закладки.

Джейн вглядывается в незнакомые знаки и цифры.

– Это всего лишь квитанция!

– А ты ожидала найти любовную записку от сэра Джона? – Элиза приподнимает бровь под своей вуалью.

Джейн прячет квитанцию в карман, решив позже изучить ее как следует. В словах ей всегда было легче разобраться, чем в цифрах.

– Иначе почему он за все платит? И когда умер муж мадам Рено? Как я уже говорила, госпожа Калхэм сказала, что мадам Рено была примерно на пятом месяце беременности.

Глубоко внутри Джейн таится подозрение, что установление личности отца ребенка мадам Рено раскроет тайну ее смерти.

Элиза берет Джейн под руку.

– О, душенька. Не всегда нужен муж, чтобы зачать ребенка.

Джейн цокает языком. Она выросла на ферме, а не в женском монастыре.

– Я знаю, Элиза. Может, я не такая светская дама, как ты, но и не полная дура.

Глава одиннадцатая

Миссис Мартин организовала библиотеку при аптекарском магазине своего мужа на Лондон-роуд. В свое время Джейн очень обрадовалась этому событию, поскольку к пятнадцати годам успела прочесть в отцовской коллекции книг все, что ей было интересно. Она надеется, что библиотечная карточка мадам Рено расскажет больше о ее жизни и, возможно, смерти, хотя Джейн терпеть не может размышлять о том, какое впечатление о ее собственном характере могло бы сложиться у тех, кто увидел бы названия эпатажных романов, которые она брала у миссис Мартин на протяжении многих лет.

Когда Джейн открывает застекленную дверь, звенит колокольчик. В магазине пахнет чем-то сладким и острым, свежим и затхлым одновременно. Полки из красного дерева и шкафы со стеклянными фасадами тянутся вдоль стен от пола до потолка. Большинство из них заставлены стеклянными банками, бутылочками странной формы и глиняными чашами, содержащими все известные в современном мире лекарственные средства. Коллекция книг миссис Мартин занимает только часть одной стены.

В отличие от частной библиотеки, книги здесь разного размера, из разных серий и в разной степени потрепанности. Некоторые из них новые, переплетенные в блестящую черную кожу с золотым тиснением на корешке, а другие треснули по краю или скреплены шпагатом между двумя переплетными сторонками с мраморным узором.

Мистер Остен и миссис Лефрой собирали свои библиотеки из книг, которые обещали просветить разум или обладали хотя бы какими-то литературными достоинствами, но миссис Мартин учитывала только популярность, что делало подборку удивительно разнообразной. Каждый раз, когда Джейн просматривала полки, она фантазировала о том, как незаметно поместит «Леди Сьюзан» среди других томов. Само собой, анонимно, ведь у нее нет желания становиться изгоем общества. Переписанная лучшим почерком в изящный блокнот с тонкой пергаментной бумагой, эта книга не казалась бы такой уж неуместной в коллекции миссис Мартин. Затем Джейн постояла бы у прилавка аптеки и послушала первые по-настоящему непредвзятые отзывы о своем творчестве. Были б добрые люди Бейзингстока потрясены или очарованы выходками ее героини? Возможно, и то, и другое.

– А-а, мисс Остен! – окликает ее из-за прилавка миссис Мартин, добродушная женщина лет под сорок. Поверх платья в красную крапинку на ней надет кружевной передник. – Боюсь, все книги миссис Радклиф разобрали. Могу я заинтересовать вас чем-нибудь еще?

– Сегодня я пришла не взять книгу, миссис Мартин, а вернуть. Мы нашли это в комнате покойной мадам Рено в постоялом дворе «Ангел». – Джейн показывает книгу. – Раз уж так вышло, можно мне оставить ее у себя на некоторое время?

– Так это все-таки была та бедная девушка, которую убили. – Миссис Мартин поджимает губы и качает головой. Ее темно-русые локоны подпрыгивают на висках. – Мы читали об этом в «Хэмпшир кроникл». И все же я молилась, чтобы это оказалось неправдой. Видите ли, она написала свое имя по-другому.

Миссис Мартин ныряет под прилавок и появляется обратно с толстой бухгалтерской книгой в кожаном переплете. Открыв книгу, она поворачивает ее боком, чтобы Джейн и Элиза тоже могли увидеть на первой странице длинный список всех читателей библиотеки. Вверху Джейн замечает свое имя рядом с именами Кассандры и мистера Остена. Хотя миссис Остен утверждает, что у нее нет времени на чтение, она проглатывает все, что взяли почитать ее муж и дочери, стоит только оставить книгу без присмотра.

Джейн затаила дыхание, пока миссис Мартин ведет пальцем по списку и доходит до последней записи, написанной свежими черными чернилами: «Мадам Зои Ренар».

– Я, должно быть, ослышалась. – Джейн ругает себя за невнимательность. Ее ошибка вполне могла стать причиной того, что никто из знакомых мадам Ренар не присутствовал на ее похоронах. – Она произнесла свое имя только один раз. И с ее акцентом… она так коверкала слова!

– И, говорят, ее забили до смерти? В Дин-хаусе? О Боже, куда катится мир?!

Сердце Джейн сжимается, когда миссис Мартин обмакивает перо в чернильницу и зачеркивает имя мадам Ренар.

– Такая невысокая дама, да? – Джейн поднимает ладонь на уровень щеки. – Она шила кружева и украшала шляпки. Иногда брала в аренду прилавок на рынке. На самом деле, я думаю, что на вас одна из ее работ.

– Да, так и есть. – Волосы миссис Мартин убраны сзади под аккуратный хлопковый чепец, отделанный красивой оборкой. Плотный кружевной узор из переплетенных цветов и листьев похож на узор на шляпке Джейн. – Мы пришли к соглашению, что так она оплатит свой читательский билет.

– Мы должны зарабатывать деньги, а не снабжать тебя последними новинками французской моды! – кричит мистер Мартин через открытую дверь рабочего кабинета, расположенного в задней части магазина. Он стоит у весов со свинцовыми гирьками на одной чаше и тщательно отмеренным мелким светло-коричневым порошком – на другой. Аптекарь по меньшей мере на десять лет старше своей жены, но такой же опрятный, с аккуратно подстриженными бакенбардами и накрахмаленным фартуком поверх льняной рубашки и жилета.

Миссис Мартин скрещивает руки и кладет их на стойку.

– Не обращайте на него внимания. Продолжайте. О чем вы говорили?

Элиза снимает перчатку, чтобы провести пальцем по кружевам чепца миссис Мартин.

– Это брюссельское кружево. Оно даже лучше, чем французское. Мадам Ренар упоминала, откуда она родом?

Миссис Мартин выпрямляется.

– Нет, она была очень тихой. Держалась особняком. Ей нравилось читать стихи. Не брала ничего скандального. Ни одного из тех готических романов, которые вы так любите, мисс Остен.

Библиотекарь пролистывает книгу до страницы, отведенной для записей о «мисс Дж. Остен», чтобы внести туда новую строчку. Выше в хронологическом порядке перечислены преступления Джейн против утонченного вкуса в литературе.

Джейн невольно съеживается. Ей не следует смущаться перед Элизой. Помимо восторженного прослушивания отрывков из «Леди Сьюзан» ее кузина вечерами потчевала семью полузабытыми сюжетами скандальных романов, которые читала во Франции. В частности, один из них, озаглавленный «Опасные встречи»[41]41
  Отсылка к эпистолярному роману Пьера Шодерло де Лакло «Опасные связи», опубликованному в 1782 году.


[Закрыть] или как-то так, Джейн с удовольствием прочитала бы.

– Можно нам посмотреть, какие книги брала мадам Ренар?

Миссис Мартин листает страницы в конец своей бухгалтерской книги.

– Она успела взять не так уж много, так как стала читателем моей библиотеки только в октябре, после того как мы познакомились на рынке. Видите ли, мы разговорились из-за чепца. Я не могла понять ее сильный акцент. Она сказала, что все еще изучает английский и читает на нем лучше, чем говорит. Поэтому я упомянула о библиотеке и не успела глазом моргнуть, как мы договорились обменять чепец на доступ к книгам. Ей нравился Каупер. Несколько раз брала его книгу.

Тело Джейн наливается тяжестью, стоит лишь представить мадам Ренар, читающую стихи в одиночестве в своей комнатке на чердаке. Но она не могла быть совсем одинока: кто-то зачал ей ребенка. Мистер Тоук не назвал имени ее любовника, но, возможно, миссис Мартин видела ее где-то с мужчиной.

– Вы знали кого-нибудь из ее знакомых?

Миссис Мартин моргает.

– Я никогда не видела, чтобы она с кем-то прогуливалась.

– Ни с кем? Даже с каким-нибудь другом-джентльменом?

– Она была не из таких. Производила впечатление очень воспитанной. Так задирала нос, что я подумала, уж не одна ли это из тех несчастных эмигранток. Или леди, у которой настали трудные времена. Учитель танцев, которые ведет занятия в постоялом дворе «Ангел», – французский граф в изгнании, и там есть очень искусная парикмахерша, которая называет себя бывшей виконтессой, что бы это ни значило.

Джейн хватает Элизу за предплечье. Если б капитан де Фейлид не был таким отважным, он вошел бы в число тех «несчастных эмигрантов». Но ему отрубили голову и бросили в братскую могилу.

– Мне нужно купить магнезии для мамы, пока мы здесь.

Рука Элизы дрожит, но голос совершенно спокоен.

– А я возьму настойку солодки и окопника для моего малыша. Он ужасно страдает от флегматических жалоб.

Мистер Мартин принимает у них заказ. Пока он готовит лекарства, миссис Мартин достает каталог издательства и советуется с Джейн по поводу того, какие «скандальные» книги могут понравиться ее читателям. Среди перечисленных названий Джейн больше всего рада увидеть «Камиллу»[42]42
  «Камилла» – роман английской писательницы Фанни Берни, вышедший в 1796 году. Джейн Остен упоминала это произведение в своем романе «Нортенгерское аббатство».


[Закрыть], новинку от автора «Эвелины». Нужно убедить отца подписаться на это издание, чтобы у них был свой экземпляр для домашней библиотеки. Джейн предпочла бы не полагаться исключительно на миссис Мартин – иначе ей снова придется ждать, пока Мэри Ллойд сдаст книгу, которую Джейн хочет прочитать. Вместе с «Камиллой» Джейн советует миссис Мартин приобрести новый интригующий роман в трех томах под названием «Монах»[43]43
  «Монах» – готический роман 19-летнего романиста Мэтью Грэгори Льюиса, вышедший в 1796 году. Существует предположение, что первое издание романа было отпечатано в 1795 году, но так как не удалось найти ни одного экземпляра, датированного этим годом, принято считать датой первой публикации март 1796 года.


[Закрыть], который наверняка окажется очень жутким. Они ищут английский перевод «Опасных встреч», но в списке нет книги под таким названием, а Элиза не может вспомнить имя автора. Мистер Мартин возвращается и ставит на прилавок две маленькие стеклянные баночки рядом с огромным пестиком и ступкой.

– Мадам Ренар покупала у вас что-нибудь, сэр? – Элиза мило улыбается.

– Насколько я помню, нет. – Мистер Мартин вставляет пробку в горлышко каждой банки и запечатывает ее воском.

– У нее не было никаких дамских жалоб? – Улыбка Элизы становится еще невиннее. – Может, она брала настойку для возобновления цикла?

Джейн восхищается тем, как кузина сохраняет совершенно бесстрастное выражение лица, расспрашивая аптекаря, заказывала ли мадам Ренар болотную мяту или какую-нибудь другую траву, которая может спровоцировать выкидыш.

Мистер Мартин хмурится:

– Определенно нет. Такое я вряд ли забыл бы.

Звенит колокольчик, и дверь магазина открывается, прерывая расспросы Элизы. Дамы отходят в сторону, позволяя мистеру Мартину обслужить новоприбывшего покупателя.

– Еще бутылочку «Черной капли»?[44]44
  «Черная капля» – лекарство на основе опиума, уксуса, специй и иногда с добавлением сахара.


[Закрыть] Но я давал вам ее всего несколько дней назад!

Джейн краем глаза замечает профиль покупательницы. Это привлекательная женщина с пепельно-светлыми волосами и поразительно темными бровями.

– Будьте любезны, сэр, – просит женщина сладким голосом.

Тут Джейн поворачивается и узнает миссис Твистлтон. На ней привычное черное шелковое платье под изумрудно-зеленой бархатной накидкой.

– Скажите своему хозяину, чтобы он был осторожен с этой настойкой, – грозит пальцем мистер Мартин. – В больших количествах это может быть вредно.

– Ни я, ни вы, сэр, не вправе указывать баронету. И если вы не можете выполнить заказ, я посоветую сэру Джону сделать его в другом месте. – Она вздергивает подбородок, глядя мистеру Мартину прямо в глаза.

Аптекарь несколько неловких мгновений удерживает ее взгляд, затем издает громкий вздох и возвращается в свою лабораторию.

Уголки полных губ миссис Твистлтон слегка приподнимаются.

– Еще я возьму розовой воды[45]45
  Розовая вода – водный раствор компонентов эфирного масла розы; косметическо-ароматическое средство с выраженным запахом цветков розы. – Прим. пер.


[Закрыть], – обращается она к миссис Мартин, едва взглянув на нее.

– Роза? – фыркает миссис Мартин. – Вы уверены, что не ландыш? Это любимый аромат леди Харкорт.

– Как наблюдательно с вашей стороны, – отвечает миссис Твистлтон. – Но розовую воду я беру для себя. Можете выписать ее на отдельный счет. Может, ландыш и нравится моей хозяйке, но я считаю его запах довольно старомодным и приторным. А вы?

По изгибу верхней губы миссис Мартин, которая оформляет заказ экономке, Джейн догадывается, что библиотекарша в курсе бурного прошлого миссис Твистлтон. Должно быть, им с мужем неприятно обслуживать такую женщину, которая теперь притворяется респектабельной. Собрав свои покупки и сложив их в корзину, миссис Твистлтон поворачивается к двери. Джейн бросается вперед, хватается за ручку и рывком открывает дверь перед носом экономки.

Миссис Твистлтон вздрагивает:

– Мисс Остен, я вас не заметила.

– Миссис Твистлтон. – Джейн вслед с экономкой выходит на улицу. – У вас найдется минутка? Я хотела спросить вас об ужасном происшествии на балу. Я пытаюсь установить личность убийцы.

Не замедляя шага, миссис Твистлтон натягивает на голову капюшон, отороченный лисьим мехом.

– Я должна спешить. Мне нужно успеть на дилижанс, идущий обратно в Дин. Кроме того, вы прекрасно знаете, кто убийца. Вы слышали мистера Крейвена. Это был один из бродяг, проникших на территорию поместья.

– Но вы видели какие-нибудь признаки их лагеря? Поисковая группа не обнаружила никаких следов того, что кто-то ночевал под открытым небом. – Джейн старается не отставать. – Я помню, он все отрицал, но как вы думаете, есть ли вероятность того, что сэр Джон узнал покойницу?

Миссис Твистлтон отшатывается, черты ее лица искажаются.

– Послушайте, мисс Остен! Никто из нас в Дин-хаусе не знал ту бедняжку. Я слышала, что вашего брата арестовали за кражу ее ожерелья, и вполне естественно, что вы захотите переложить вину на других, но это не дает вам права выдвигать ложные обвинения. Не смейте подвергать сомнению слова сэра Джона. Вы меня слышите? А теперь доброго вам дня, мне нужно успеть на дилижанс.

Экономка разворачивается и уходит, а Джейн остается стоять как вкопанная.

За спиной раздаются торопливые шаги, когда Элиза догоняет ее.

– Куда ты убежала? Мы же расспрашивали библиотекаршу.

Джейн не сводит глаз с закутанной в плащ фигуры миссис Твистлтон, удаляющейся по людной улице.

– Это экономка сэра Джона и его содержанка.

Глаза Элизы расширяются.

– Думаешь, она что-то знает?

– Конечно! Она зашипела на меня, как дикая кошка, когда я спросила, мог ли сэр Джон узнать мадам Ренар.

– Могла ли она приревновать к своему любовнику? Возможно, считала мадам Ренар соперницей?

– Не знаю… – Джейн не хочет казаться наивной, но миссис Мартин описала мадам Ренар как гордую молодую женщину, и это перекликается с ее собственным впечатлением о несчастной кружевнице. Как бы Джейн ни старалась, она не может представить, чтобы мадам Ренар отдалась сэру Джону. Возможно, вместо того чтобы флиртовать с ним, она стала свидетельницей какой-то неосторожности между ним и экономкой. Несмотря на протесты мистера Тоука, постоялый двор «Ангел» – удобное место для баронета, чтобы предаваться азартным играм, а также другим порокам. – Возможно, само ее появление в Дин-хаусе привело к смерти. Миссис Твистлтон могла запаниковать, решив, что мадам Ренар собирается раскрыть все карты перед новой хозяйкой. Леди Харкорт наверняка уволила бы ее, оставив и без покровителя, и без средств к существованию.

Накрашенные губы Элизы образуют идеальную букву «О».

– Ты считаешь, что экономка могла убить мадам Ренар?!

Джейн вздрагивает. Поездка в Бейзингсток оставила у нее ощущение, что ей нужно хорошенько помыться в горячей ванне.

– Не знаю. Я пытаюсь представить все возможные версии убийства мадам Ренар и сопоставить их с фактами, чтобы понять, какая подходит. Сэр Джон и миссис Твистлтон могли даже сделать это вместе. Возможно, мадам Ренар узнала об их отношениях и так отчаянно нуждалась в деньгах, что решилась на шантаж. Но они решили, что будет целесообразнее убрать ее с дороги.

– Боже мой, Джейн! – Элиза прижимает руку к горлу. – Судя по тому, как работает твой мозг, я рада, что меня не оказалось на месте преступления. Одному небу известно, какие из моих тайн ты бы раскопала, чтобы обвинить меня в отвратительных деяниях!