Текст книги "Дневная тень"

ГЛАВА 15

Утро выдалось солнечным. Легкие облака, затянувшие небо на рассвете, унес северо-восточный ветерок, оставив за собой мягкое теплое солнце и постоянно растущую тень.

Пятнадцать солдат и три мага из отряда, следившего за тенью в Парве, поселились в одном из богатых особняков неподалеку от центральной площади. Полные припасов подвалы и кухня делали жизнь вполне сносной.

Каждый из тех, кто вызвался добровольцем для выполнения этого задания, знал, что скорее всего никогда не вернется в свой университет. Между Парве и домом лежали территории, захваченные висминцами. Да и разрыв, ведущий в измерение драконов, представлял собой серьезную опасность. Кроме того, в городе мертвых далеко не все были мертвы.

Командир взвода, Джейеш, запретил подчиненным передвигаться группами меньше трех человек. Маги получили охрану, каждый по два солдата. Патрули, покидавшие площадь, насчитывали шесть человек, при них всегда имелся маг. На улицах было небезопасно.

Не то чтобы они кого-нибудь видели… зато слышали множество раз. Эхо шагов, стук дверей в безветренный день, отзвуки голосов, которые приносил ветер, шорох рук, искавших что-то в пыли… Жутковатое место.

Близился полдень одиннадцатого дня измерений. Поскольку скорость увеличения тени и размеры Парве давно были подсчитаны, сейчас оставалось только записывать результаты, заполнять каждый день таблицы и наблюдать за небом.

Все понимали, что новая атака драконов не за горами. Атака, которую не переживет никто.

Джейеш и три солдата следили за тем, как маги готовятся к очередному измерению тени. На территории почти в тысячу шагов в длину и семьсот в ширину вкопали в землю восемь рядов металлических пик – как в компасе. Джейеш прошел вдоль одной линии, вернулся по другой, отмечая про себя расстояние между колышками. Когда небо затягивали тучи, края тени становились не такими четкими, и ничего не стоило совершить ошибку.

Он остановился у конца второго ряда, отмечавшего юго-восточное направление, и нахмурился. Последние две пики, казалось, находились чуть дальше, чем остальные, словно линию кто-то растянул. Джейеш посмотрел направо, затем налево. Если глаза его не обманывали, то же самое происходило с южным и восточным рядами.

– Делир? – позвал Джейеш.

Зитескианец поднял голову, прервав разговор с коллегой из Додовера, Сапоном.

– Да?

– За последние несколько дней у нас возникали какие-нибудь проблемы?

– Вроде нет, – пожав плечами, ответил Делир. – Отмечено небольшое увеличение скорости роста тени, но скорее всего дело в том, что тучи мешают нам как следует ее видеть. – Он посмотрел на небо, голубое и чистое, если не считать разрыва над головами. – Сегодня выясним наверняка.

– Но вы знаете о существовании проблемы уже несколько дней, – проговорил Джейеш.

– На самом деле пять. Я прекрасно понимаю– вы хотите, чтобы мы докладывали вам о самых мельчайших изменениях. Но с научной точки зрения об этом не стоило упоминать, вот я и не сказал ничего.

– А сегодня посчитали, что такая необходимость возникла? Делир смущенно улыбнулся.

– Вы получите подробные данные, затем наш отчет… Прошу простить, у нас мало времени.

Он показал на разрыв и тень у основания пирамиды, которая уже практически исчезла.

Джейеш махнул рукой и отошел, продолжая наблюдать за измерениями. Делир и Сапон пробежали по краю поля, отмеченного пиками, оставляя на земле в конце каждого ряда колышек. Затем оба мага быстро прошли к основанию пирамиды и опустились на колени рядом с длинным куском полированного дерева, прикрепленного в том месте, где восточная стена пирамиды касалась земли и служащего в качестве отметки солнечной тени. Когда естественная тень ушла, были сделаны измерения.

Хорошая система, однако, по мнению Джейеша, не без недостатков. В настоящий момент тень была относительно мала, а пирамида находилась достаточно близко; движение солнца от того момента, который маги договорились считать полуднем, и до момента измерения тени можно не рассматривать. Но скоро пирамида скроется в тени разрыва, и тогда придется выбирать новые отправные точки для расчетов. Более того, с увеличением размеров тени измерения будут занимать больше времени.

Джейеш предвидел, что в процессе измерения придется задействовать всех людей, значит, охранять их будет некому. Точность неминуемо пострадает, Вороны получат результаты, в которые могут вкрасться ошибки, исчисляемые днями. Делир, казалось, об этом не думал. Он единственный считал, что вернется в свой родной университет, как только измерения будут закончены.

Он еще не понимал, что ему предначертано стать мучеником, а не героем.

Наступил полдень. Делир и Сапон выпрямились и быстро вернулись к пикам. Разрыв висел над ними, ждал; его тень, широкая и четкая сегодня, была отчетливо видна на безоблачном небе.

Не говоря ни слова, маги встали напротив друг друга, один на северной стороне, другой – на южной, и приступили к своим обязанностям, как можно ниже наклонившись к земле, чтобы разглядеть, где точно находится граница тени и света. Затем при помощи маленьких железных молотков они вогнали в землю пики. Двигаясь против часовой стрелки, через пять минут повторили ту же операцию.

Джейеш, заметив их удивленные взгляды, понял, что маги озадачены, и направился прямо к ним. Делир и Сапон встретились у южного ряда и измерили расстояние от новой пики до вчерашней сначала при помощи веревки, затем – прямого куска дерева, на который нанесли две отметки. Они произвели ту же операцию в трех разных точках, а потом Делир вытащил из кожаной сумки записи и принялся их изучать.

– В чем дело? – спросил Джейеш, уже зная, каким будет ответ.

– Минуту, – проговорил Делир.

Они с Сапоном сделали пометки, снова произвели измерения, внесли цифры в журнал. Делир посмотрел на Джейеша.

– Меня интересуют ваши первоначальные выводы, – сказал Джейеш.

– У нас серьезные неприятности.

– Объясните.

– Мы снова все проверим завтра, но скорость, с которой растет тень, меняется. Она нестабильна.

– В каком смысле?

– Чем больше тень, тем быстрее она растет. Джейеш облизнул губы.

– Значит, у нас меньше времени, чем получалось по первоначальным расчетам?

– Намного, – ответил Делир. – Кроме того, нет возможности установить, будет ли сохраняться тенденция увеличения скорости роста тени. Я подозреваю, что будет.

– Итак, сколько нам осталось?

– Подождите…

Сапон что-то быстро писал на листке бумаги. Затем, подчеркнув получившийся результат, он протянул его Делиру, который от удивления вытаращил глаза.

– Ты уверен?

– Да. – Сапон кивнул. – Я уточню чуть позже, но полученный результат недалек от истины.

– Итак. Раньше у нас было тридцать дней до того, как тень накроет Парве… сейчас осталось восемь.

Джейеш промолчал. Просто посмотрел на разрыв и представил себе, как оттуда появляются драконы.

Илкару казалось, что длиннее ночи в его жизни не было. Безымянный и Денсер выбрали прямой курс через залив Триверн и, воспользовавшись помощью ветра, направили лодку туда, где вода встречалась с Блэксонскими горами. По крайней мере зитескианец изо всех сил старался научиться править парусной лодкой.

Когда берег и его тихие воды остались далеко позади, волнение усилилось. Маленькая лодчонка, подпрыгивая на волнах, уверенно мчалась вперед.

Однако что-то было не так. Илкар всегда считал, что природа наградила его даром сопереживать другим людям, но он не понимал, почему никто не чувствует серьезности положения. И дело не только в неспособности – или нежелании – Фрона вернуться в человеческий облик.

Илкару происходящее казалось таким же очевидным, как факт, что утром взойдет солнце. Он воспользовался советом Безымянного и смотрел на горизонт; тошнота постепенно отступала. Впрочем, его глаза постоянно возвращались к пассажирам лодки. Над водой повисла тишина. Сначала Хирад болтал о каких-то пустяках, но в ответ раздавался лишь тихий смех или краткие, немногословные реплики. В конце концов товарищи перестали на него реагировать, да и он погрузился в себя.

Все это очень странно для Воронов. Они почти не обсуждали, какое выберут направление, когда окажутся на восточном берегу. Больше никаких планов не было и, поскольку Безымянный ничего не говорил, все тоже помалкивали.

Не обращая внимания на тошноту, Илкар повернулся, чтобы посмотреть на великана, и похолодел. Никогда не отличавшийся излишне веселым нравом Безымянный, как правило, успевал следить за всем сразу, умело играя роль ангела-хранителя и заранее чувствуя приближение опасности. Однако сейчас он почти полностью ушел в себя. Да, он время от времени оглядывал Воронов, смотрел на парус, пару раз дал Денсеру совет, как лучше управлять рулем… Но если не считать этого, сидел, слегка сгорбившись и глядя в дно лодки прямо перед собой. Илкар знал, что его беспокоит… Увы, никто из них не мог помочь Безымянному. Он сильно изменился за то короткое время, что был Протектором.

Казалось, Безымянный сумел избавиться от тяжелых воспоминаний, однако сейчас, по пути на восток, вновь попал к ним в плен. Потому что с каждой минутой они приближались к университетам, к Зитеску, к хранилищу, из которого извлекли его душу. Илкар не знал, продолжает ли Безымянный слышать зов остальных душ.

– Безымянный, – позвал Илкар.

Великан поднял глаза, в которых застыла боль.

– Ты их чувствуешь? Безымянный покачал головой.

– Нет. Но они там, а я нет. Их голоса все еще звучат в моей памяти и надрывают мне сердце. Пустота в душе так и не заполнилась. Наверное, этого никогда не произойдет.

– Но…

– Прошу тебя, Илкар. Ты не сможешь мне помочь. Никто не сможет. – Безымянный снова опустил голову и принялся изучать дно лодки. – Чтобы добраться до драконов, мне придется пройти мимо собственной могилы.

У Илкара внутри всесжалось. Взглянув на Денсера, он увидел, что черный маг выглядит не лучше Безымянного. Илкар надеялся, что переполох, устроенный в лагере неприятеля, а потом успешный побег возродят Денсера к жизни. Но теперь ему стало ясно, что это была всего лишь искра, разгоревшаяся от самого обычного желания остаться в живых.

Денсер считал, что уже выполнил свое предназначение: «Рассветный вор» приведен в действие, а лорды-колдуны изгнаны. Однако надо еще закрыть разрыв в небе, иначе орды драконов наводнят Балию, и спасения не будет. Ни для Денсера, ни для Воронов, ни для Ирейн и их ребенка.

Куда же исчез тот энтузиазм, что толкал Денсера вперед, когда они шли к Парве? Разумеется, он устал, но его мана восстановилась, а физическая усталость не новость для всего их отряда.

– Спасибо, что не бросил меня там, – произнес Илкар.

– Какие проблемы? Ты мне больше нравишься живой, чем мертвый.

Илкар расценил его слова как комплимент, но почему-то ему стало грустно. Прежний Денсер, который устроил феерическое представление в лагере врага, снова исчез, погребенный под гнетом жалости к самому себе. Эльф с трудом сдержался, чтобы не сказать ему этого.

– Ты, наверное, устал.

– Бывало и хуже, – пожав плечами, ответил Денсер. – По сравнению с «Рассветным вором» все остальные заклинания бледнеют.

– Ты неплохо потрудился, Денсер, – заявил Хирад.

Илкар посмотрел на варвара – тот, подложив под голову свернутый плащ, лежал с закрытыми глазами на скамейке. Благодарение богам, у них есть Хирад. По крайней мере он не знает о том, что мучает Воронов, и потому их настроение на него не действует. Очень скоро им пригодятся его сила и злость.

Илкар было открыл рот, собираясь еще что-то сказать, но вдруг понял, что больше не хочет напрягаться и разговаривать с Денсером. Все равно от него не добиться ничего вразумительного, лишь пустые слова человека, пытающегося найти причину, по которой ему следует продолжать жить и сражаться. Эльф покачал головой. Разве Ирейн и нерожденный ребенок – недостаточная причина? Однако вот они сидят далеко друг от Друга, разделенные барьером возникшей отчужденности…

Впрочем, самая серьезная проблема сейчас в другом. Уилл так и не убрал руку со спины Фрона и уже несколько часов не сводил глаз с головы оборотня. На лице у него застыла тревога, а то, что он время от времени принимался что-то шептать на ухо волку, вызывало лишь легкое подергивание хвоста или тихое рычание. Фрон не хотел его слушать.

Что делать, если он не вернется в человеческое обличье?.. Илкар чуть не рассмеялся от глупости собственного вопроса. Здесь они совершенно бессильны. Они не смогут приказать волку остаться с ними. Не смогут его контролировать. Чем дольше он будет оставаться волком, тем будет более диким. И в конце концов перестанет их узнавать. Тогда – они превратятся для него в самую обычную добычу, и им придется его убить.

Илкар знал, что именно это беспокоит Уилла. Должно беспокоить их всех.

Однако лично он боялся того, что они увидят в Джулатсе. Он бы знал, если бы университет пал, а Сердце перестало существовать. Илкар прекрасно понимал, что город уже наверняка лежит в руинах. А еще он не сомневался, что Совет не отдаст врагу университет, пока хотя бы один из его членов остается в живых.

Но если Вороны не сумеют попасть в библиотеку, не найдут то, что ищут, тогда висминцы, торжествуя победу, отдадут всю Балию драконам.

Илкар вздохнул и принялся наблюдать за проносящимся мимо берегом, моля всех святых, чтобы вернулась надежда. Судьба Балии не в самых лучших руках.

Стараясь держаться подальше от висминских постов, Вороны выбрались на сушу в небольшой бухте, скрытой со всех сторон крутыми скалами и утесами. Чуть дальше высились темные Блэксонские горы, а прямо перед ними берег уходил вверх от скалистой бухты к озеру Триверн, дающему начало реке Три.

Наконец Вороны, к явному облегчению Илкара, ступили на сушу. Он заметил, что Хирад с радостью смотрит на крутой склон горы, по которому им предстояло подняться.

В то время как Безымянный закреплял лодку, а Денсер, следуя его указаниям, сворачивал паруса, Уилл и Фрон начали карабкаться по заросшему травой склону. Уилл, прижимая к груди мешок с одеждой Фрона в надежде, что все образуется, крепко вцепился другой рукой в загривок волка.

– А зачем ты пытаешься этому научиться? – спросил Илкар, тут же подумав, что лучше ему было промолчать. Денсер выпрямился.

– В каком смысле?

– Если тебе на будущее наплевать, зачем учиться управлять парусами?

– А может, я стараюсь стать нормальным, – прищурившись, ответил Денсер. – Стараюсь, понимаешь? Тебя что-то не устраивает?

Илкар улыбнулся в попытке разрядить возникшее напряжение и понимая, что все Вороны на него смотрят.

– Просто мне твое поведение показалось немного нелогичным, вот и все. Не беспокойся. Денсер подошел к нему.

– А я беспокоюсь. Твое непонимание того, что я чувствую, не дает тебе права надо мной насмехаться. Ты хотел мне что-то сказать?

– Я хотел сказать, что ты абсолютно непредсказуем, и нас это волнует. Когда я смотрел, как ты сворачиваешь паруса, ты показался мне совершенно нормальным, прежним Денсером, которого мы все знаем так хорошо. Но уже в следующее мгновение ты закрылся и ушел в себя. Мы не понимаем, чего от тебя ждать.

– Правда? – покраснев, спросил Денсер. – Ты думаешь, я сам понимаю? В голове у меня полнейшая путаница, и я пытаюсь разобраться. От вас мне требуется немного терпения, я не нуждаюсь в идиотских замечаниях людей вроде тебя!

Он ткнул пальцем в грудь джулатсанца. Илкар оттолкнул его и показал на Ирейн.

– Выходит, ее тебе недостаточно?

– Илкар, хватит, оставь его, – попросила Ирейн.

Однако Денсер продолжал наступать, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от лица эльфа.

– Что я чувствую к Ирейн, не твое дело. Ты не понимаешь. – Он с силой оттолкнул Илкара от себя. – Держись от меня подальше, джулатсанец, если тебе нечего сказать. Вот когда придумаешь что-нибудь умное, тогда и поговорим.

Он направился к склону горы и с сердитым видом начал подниматься вверх, Ирейн поспешила за ним.

– Отлично, Илкар, – проговорил Хирад, покачав головой.

Он последовал за магами, глядя на небо, где на востоке начинался рассвет. Вскоре им понадобится укромное местечко, чтобы остановиться и отдохнуть. К счастью, вдоль реки

Три растут буйные леса, да и расположена она достаточно далеко от районов, занятых висминцами, что позволит им быстро продвигаться вперед. Впрочем, все равно придется соблюдать осторожность, ведь они здесь чужие.

Кроме необъяснимой вспышки Илкара и вполне ожидаемой реакции Денсера, Хирада больше всего беспокоило, где они найдут лошадей. Без них придется в три раза дольше добираться до Джулатсы. Кроме того, спасаться от преследования всегда лучше верхом.

Запах дома был повсюду, его источала сама земля, по которой ступал Фрон. Цвета леса и ароматы братьев наполнили его сознание по мере того, как он все дальше удалялся от воды, стараясь не бежать слишком быстро, чтобы не потерять своего мужчину-брата.

Взобравшись на вершину скалы, он поднял голову и принюхался. Теперь, когда запах морской воды ему не мешал, ароматы земли и ее жителей разворачивались перед ним, точно карта. Он повернулся к мужчине-брату, сообразив, что тот издает какие-то звуки. Мужчина-брат опустился перед ним на колени и взял в руки его морду. Фрон зарычал, испытав удивление и легкое раздражение.

Мужчина-брат произнес какое-то слово. Фрон догадался, что это слово, хотя и не понимал языка. Оно металось у него в голове, но двери не открылись. Мысли путались…

Он стоял на задних лапах, лицо у него было голое, без шерсти. Он разучился выть и мог бегать, выпрямившись и не падая на землю. Однако он не испытывал радости, не чувствовал рядом с собой стаи. Он казался себе неуклюжим и сильным одновременно, а еще он почти не ощущал земли и добычи, не видел угрожающей ему опасности…

Воспоминания были тусклыми, но Фрон понимал, что это воспоминания. Они причиняли боль, терзали тело, за что-то наказывая. Он знал, что есть способ избавиться от страдания.

Боль пугала, и Фрон отреагировал на нее.

Он тявкнул один раз и вырвался из рукУилла. Затем, пригнувшись к земле, ощерился и посмотрел своими желтыми глазами на человека. В следующее мгновение раздалось его тихое угрожающее рычание. Уилл удивленно выпрямился и инстинктивно отступил, вытянув вперед руки.

– Фрон, все в порядке. Успокойся. Ну же, спокойно. – Он сделал еще шаг назад.

Как раз в этот момент Хирад добрался до вершины склона и услышал последние слова Уилла. Фрон неожиданно попятился и чуть не сбросил его вниз, к кромке воды. Хирад затаил дыхание. Волк, который не сводил глаз с Уилла, приготовился к прыжку. Однако надо отдать Уиллу должное – он сохранял полнейшее спокойствие. И в конце концов Фрон потряс головой, расслабился и потрусил в сторону деревьев.

– Что случилось? – спросил Хирад бледного как полотно Уилла. Тот в ответ только пожал плечами. – Что ты сделал?

– Н-ничего, – ответил вор с легким заиканием, которое так и осталось у него после встречи с Любимчиком Денсера в Додовере. – Попытался вернуть его при помощи слова.

– Какого слова?

– Вспомни, – ответил Уилл, потирая виски указательным и большим пальцами и глядя вслед удаляющемуся волку. – Он произносит это слово перед тем, как изменить обличье. Оно должно всколыхнуть воспоминания. А сейчас ничего не получается.

В голосе Уилла звучало отчаяние, и, чтобы его утешить, Хирад положил руку ему на плечо.

– С ним все будет в порядке. Может быть, он ушел, чтобы измениться?

Уилл повернулся к Хираду, и тот увидел у него на глазах слезы.

– Не думаю, – с печальной улыбкой ответил Уилл.

– А что произошло? Раньше он никогда так себя не вел?

– Нет. Фрон терпеть не может быть волком. Больше всего на свете он боится остаться таким навсегда, лишиться способности вернуть себе человеческий облик. Но за все годы, что я с ним знаком, он никогда не убивал такое количество людей сразу. Мне кажется, он погрузился в особое состояние, которое мешает ему вспомнить, что он человек. И вернуться.

– Что же делать?

– Я не знаю, – вздохнув, проговорил Уилл. – Заклинания тут бессильны – его состояние не имеет отношения к магии. Нам придется ждать, а я буду продолжать попытки к нему пробиться.

– Рискованный путь.

– Единственно возможный. – Уилл посмотрел на Хирада. – Я не могу его потерять. Для меня это все равно, что умереть. Так что уж пусть я лучше погибну, пытаясь его спасти, чем буду просто сидеть и ждать смерти.

– Я понимаю, – кивнул Хирад.

ГЛАВА 16

Когда Илкар, Денсер, Ирейн и Безымянный добрались до плоскогорья над бухтой, Вороны направились в долину реки Три, Фрон бежал за ними, держась чуть в стороне.

На север и восток тянулись невысокие холмы, тут и там трепетали на ветру заросли кустарника, кое-где виднелись одинокие деревья, узкие ущелья своими тусклыми серыми красками портили веселый зеленый пейзаж.

Однако на юго-востоке, там, куда направлялся отряд, картина была совсем иной. После резкого подъема начинался такой же резкий спуск в долину реки Три и небольшое плато, заросшее густой травой. Вдоль реки росли старые могучие Дубы и ивы, а дикий боярышник украшал ее берега, времена-ми уступая место каменистым проплешинам, которые во время наводнения оказывались под водой.

На юго-западе высились главные горы Балии, а за ними начинались плодородные восточные земли. На таком расстоянии горы казались могучими исполинами, и Хираду стало интересно, испытывал ли когда-нибудь барон Блэксон, чья семья взяла себе их имя, подобные чувства. Рядом с горами он казался самому себе крошечной букашкой. Пока стоят Блэксонские горы, Балия жива. Однако если сквозь разрыв прилетит стая драконов, с которой не сможет справиться Род Каанов, Блэксонские горы превратятся в кучу мелких обломков и мусора. Хирад не мог этого допустить.

Выйдя к берегу реки Три, путники сразу поняли, что, хотя растительность вдоль нее является отличным укрытием, идти здесь практически невозможно. Начинался рассвет, и Вороны двинулись дальше, стараясь соблюдать максимальную осторожность. Вскоре они устали и нашли на берегу реки небольшую, закрытую со всех сторон полянку, где поставили печку. Фрон исчез, однако никто не сомневался, что он знает, где они остановились, и легко найдет их, если захочет.

– Хорошо снова оказаться по эту сторону Блэксонских гор, – сказал Хирад, прислонившись спиной к стволу дерева.

Он потерся о жесткий ствол и почувствовал, как прикосновение коры снимает напряжение уставших, натруженных мышц. Он распустил ремни кожаных доспехов и вздохнул. Безымянный молча смотрел куда-то вдаль, в окружавший их лес. Денсер покачал головой, а Уилл проговорил:

– Кажется, нам пришлось заплатить за это слишком высокую цену. По-моему, оно того не стоило.

Такой реакции Хирад не ожидал. Он фыркнул и посмотрел на Илкара, нисколько не удивившись мрачному выражению его лица. Впрочем, веселых и радостных лиц вокруг костра не наблюдалось.

– Пожалуй, нам следует немного поспать, – предложил Хирад.

– Нам нужен Фрон, – сказал Безымянный. – Мы не обойдемся без его чутья и способности находить дорогу. Если здесь разгуливают патрули – а я не сомневаюсь, что так оно и есть, – у нас могут возникнуть серьезные неприятности, причем мы узнаем о них, когда будет слишком поздно.

– А ты не умеешь находить дорогу? – спросила Ирейн.

– Далеко не так, как Фрон, – ответил Безымянный.

– А что вы делали, когда нас с вами не было? – спросил Уилл, который постоянно разглядывал заросли кустарника в поисках своего друга.

– Как правило, приезжали в замок или на поле боя среди бела дня, сражались до самого вечера, забирали деньги – и все. Нам не требовалось ни от кого скрываться, – ответил Хирад.

– Ну что ж, придется соблюдать максимальную осторожность, – ровным голосом проговорил Денсер.

– У нас нет времени на осторожность, – резко возразил ему Илкар. – Если библиотека в Джулатсе погибнет, прежде чем мы туда попадем…

– Да знаю я, знаю, – сказал Денсер. – Что ты объясняешь мне очевидные вещи?

– Мне почему-то кажется, что ты не понимаешь, как сильно нам нужно спешить.

– Я просто хотел сказать, что нет никакой необходимости напрашиваться на неприятности только потому, что нам страшно некогда. Если мы все погибнем, проку от этого будет немного.

– А ну-ка, не шумите, – приказал Безымянный тихо, но непререкаемо. Они продвигались вперед медленнее, чем он рассчитывал. Состояние Денсера влияло на всех. Прежде чем им придется снова вступить в сражение, нужно снова стать единым целым – вот чего не хватает Воронам. – Если вы наконец перестанете повторять очевидные вещи, мы сможем попытаться найти решение. – Он повернулся к Уиллу. – Насколько хорошо Фрон тебя понимает?

– Трудно сказать, – пожав плечами, ответил тот. – Он узнает мой голос, это точно, а вот что он понимает… Слова вроде «да», «стой», «беги» – наверное. Но вряд ли он поймет просьбу найти максимально удобную и безопасную дорогу. В особенности сейчас. Таким диким я его никогда не видел, а ведь он пробыл в обличье волка не так уж и долго.

– Нам нужно сделать так, чтобы он снова стал человеком, – сказал Илкар.

– Мы бессильны. Он меня не слушает.. – Уилл прикусил губу.

– В таком случае нам придется смириться с тем, что он больше не с нами. Прости, Уилл, но ты понимаешь, что я имею в виду. – Безымянный отстегнул нагрудник. – Фрон может на нас напасть?

– Понятия не имею, – признался Уилл. – Мне хочется верить, что он будет еще долго меня узнавать. Но он сам сказал, что в конце концов просто станет диким животным.

– Только убить его нам будет труднее, – заметил Денсер.

– Намного, – согласился Уилл. – Впрочем, до этого не дойдет. Волки не убийцы, они охотятся для того, чтобы добыть себе пищу. А тут ее предостаточно.

Фрон появился в лагере и встал за спиной Уилла, словно понял, что речь идет о нем. Он возник так неожиданно, что Ирейн вздрогнула.

Уилл повернулся и, обняв громадного волка за шею, притянул к себе его голову.

– Я рад, что ты пришел…

Фрон ткнулся носом ему в щеку и улегся на землю мордой к печке. Ноздри у него чутко раздувались навстречу ароматам леса, горячего кофе и раскаленного металла.

– Я же сказал, – проговорил Уилл. – Он будет делать то, что пожелает, а если кто-то из вас думает, что способен ему помешать… – Его слова перешли в невеселый смех.

– Ладно, – произнес Безымянный, лицо которого оставалось совершенно спокойным. – Мы в шести днях от Джулатсы, если добираться туда пешком. Нам нужно как можно быстрее добыть лошадей, но мы не имеем права рисковать. Встреча с большим отрядом висминцев грозит серьезными неприятностями. Здесь есть какие-нибудь фермы или деревни, до которых висминцы не добрались?

– Нет, – ответил Илкар. – Ближайшее поселение, которое могло не попасть к ним в руки, принадлежит лорду Джадену и находится к северу отсюда. Но это два дня пути по чужой территории, да еще в противоположном направлении. Наш единственный шанс, если не считать воровства или военных действий, озеро Триверн, как и сказал Стилиан.

– Наверняка территория вокруг озера захвачена, – заявил Хирад.

– А вот я в этом не уверен, – заметил Илкар. – Озеро является средоточием древней магии, а следовательно, местом, где живет страшное зло – с точки зрения висминцев. Его защищают двести человек. Всегда. Вполне возможно, что они все еще там. Кроме того, не забывайте, что Триверн – не самый прямой путь к Джулатсе с того места, где высадились висминцы.

– Можно попытаться выйти с ними на связь, – предложила Ирейн.

Денсер лишь пожал плечами.

– Ладно. Только сначала мне необходимо отдохнуть.

– Я сама войду с ними в контакт, – предложила Ирейн. – Я могу.

– Как хочешь, – ответил зитескианец.

– Отлично. – Безымянный вытянул перед собой ноги, пытаясь прогнать собственные заботы и сохранить целостность отряда. – Мне не очень верится, что нам удастся с ними связаться, но если таким способом мы выясним что-нибудь полезное – хорошо. Иначе идти туда не имеет смысла – нет времени. Кроме того, необходимо связаться с магом за пределами Джулатсы, если он, конечно, еще там. Должны же мы знать, что происходит. Но Денсер прав – сначала следует отдохнуть. Я постою на страже. И Фрон тоже – можете не сомневаться. Двинемся в путь после полудня.

На одиннадцатый день осады Джулатсы произошел первый конфликт внутри стен университета. Только что погибло двести пятьдесят невинных джулатсанцев. Тела тех, что лишились жизни первыми, гнили около «Савана». Баррас чувствовал, что напряжение растет. Оно витало в воздухе со времени первой конфронтации, но сейчас в нем появилась настоящая угроза.

Члены Совета отошли от ворот, испытывая горечь, печаль, возмущение и страх. На сей раз никто из погибших не демонстрировал отваги, никто не пел, никто не призывал своих близких отдать жизнь за университет. Только слезы, жалобные крики и проклятия перед смертью.

Горожане вышли из зданий, окружавших площадь, когда члены Совета, опустив головы и глубоко задумавшись, направились к Башне. Кард был готов ко всему, и его приказы обеспечили охрану и безопасность членов Совета к тому времени, когда их окружила возмущенная толпа.

– О боги, – пробормотала Керела на ухо Баррасу.

Старый эльф быстро огляделся по сторонам. Стоял оглушительный шум, ярость джулатсанцев могла вот-вот перерасти в насилие. Появилось оружие, возмущенные, покрасневшие от гнева горожане размахивали кулаками.

Требование Карда успокоиться слышали только те, кто стоял непосредственно рядом с ним, но и они не обратили на него никакого внимания. Толпа начала наступать, несмотря на то что солдаты пытались ее сдерживать, и седой генерал с беспокойством посмотрел на Барраса.

– Мне кажется, пришла ваша очередь, – едва слышно прошептал он.

Баррас кивнул и наклонился к Кереле.

– Пора использовать «Громовой голос», – сказал он.

– Всего одно слово, – предупредила она. – Я тебя поддержу.

– Спасибо.

Баррас сделал глубокий вдох и закрыл глаза, стараясь вспомнить расположение зданий на территории университета. Мана представляла собой всего лишь тонкую линию, соединявшую все строения. Башня, Длинные комнаты, стены, Чаша маны, лекционные залы, классы и казармы – мана объединила их все, они должны были сначала уловить, а потом передать и усилить голос Барраса. Он открыл глаза и кивнул.

Керела положила руку ему на плечо; все солдаты и члены Совета мгновенно закрыли уши руками. Прежде чем кто-нибудь в разбушевавшейся толпе успел отреагировать, голос Барраса, настроившегося на поток маны, произнес:

– Тише.

Слово пронеслось по открытому пространству площади и ударило по незащищенным ушам, отозвалось в сознании мятежников, заставило их замолчать. Затем оно отразилось от стен университета – слово, произнесенное богами, оглушительное и могущественное. Зазвенел металл, на его призыв тут же отозвались стекла в окнах, громоподобный звук прокатился по площади.