Текст книги "Бумажный грааль. Все колокола земли"
Автор книги: Джеймс Блэйлок
Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 13 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Глава 15
Оказалось, что это не стена, а просто панель, тонкая и хлипкая. Причем сделанная недавно. Грэм ни за что не стал бы использовать такие материалы в то время, когда строил дом, даже если бы они были доступны. Говард подошел вплотную и уловил затхлый запах герметика и химический душок свежей краски. Там, где пытались закрасить пятна от ржавой воды, проступали следы от кисточки. Возможно, красили на прошлой неделе или даже вчера. Мастер – по всей вероятности, Джиммерс – постарался на славу.
Говард опять постучал и прислушался – тук-тук-тук вдоль тонкой стенки. По краям прибита гвоздями, а в середине ничем не держится. Видимо, здесь и была дверь. Когда Говард надавил, панель немного прогнулась внутрь.
Он отступил назад и, с размаха ударив в панель пяткой, пробил неровную дыру дюймов в десять. Еще один удар, и отверстие расширилось. Говард ухватился за панель руками и начал выламывать из нее куски и бросать их за спину, в полумрак чердака.
Вместе с известковым запахом штукатурки из прохода потянуло морским воздухом. Значит, тайная комната ведет к океану, возможно, к основанию скалы или какой-нибудь пещере. Получается, зря он искромсал одеяло. У бедняги Джиммерса от Говарда одни неприятности. Впрочем, чтобы исправить ситуацию, нужно поскорее вернуться за Джиммерсом, пока еще не поздно.
На мгновение он задумался. Если делать все правильно, в духе Гекльберри Финна, надо сбросить веревку из окна и таким образом пустить грабителей по ложному следу. Все вещи сложить обратно в шкаф и закрыть за собой дверь. Они заглянут на чердак, увидят свисающие из окна обрывки одеяла, поймут все неправильно и бросятся искать его снаружи. Либо поймут, что это подстава и что он прячется в шкафу. Обнаружат тайный ход и последуют за ним, и тогда выйдет, что Говард зря потратил двадцать минут на глупые ухищрения.
Он решил больше не медлить и, согнувшись, полез в дыру. Едва не поскользнулся, наступив на обломки штукатурки в носках. Увлечение Джиммерса японскими традициями теперь казалось более чем дурацким, и Говард дал себе обещание никогда не разуваться в чужом доме. Впрочем, лучше уж в носках, даже дырявых, чем босиком.
Глаза наконец привыкли к полумраку, и Говард увидел, что крохотное помещение за шкафом – это верхняя площадка винтовой лестницы. Окно с Шалтаем-Болтаем располагалось на уровне первой ступеньки. Из прихожей сюда проникал рассеянный свет, за окошком мелькала какая-то тень. Вероятно, один из злоумышленников крался по лестнице. Или это Джиммерс освободился и идет на помощь Говарду, что, конечно, вряд ли. Скорее, грабители обнаружили, что в огороде ничего не спрятано, и намерены продолжить поиски на чердаке. Забаррикадированная дверь удержит их ненадолго.
Говард спускался по лестнице, перешагивая через две ступени за раз и держась за перила из железной трубы, уходящие в темноту. Восемь ступенек, и он погрузился в полный мрак. Вспомнилась разрушенная лестница у дома и дверь наверху. А вдруг и здесь кто-нибудь – например, Джиммерс – выломал пару ступеней, чтобы спускающийся в полной темноте человек…
Нет, что за чушь! Этим проходом явно пользовались совсем недавно. Кто-то очень постарался скрыть этот факт, да и само наличие тайного хода. Почему?
Сверху вдруг раздался приглушенный стук и потом чей-то крик – возможно, грабители колотили в дверь чердака. Слов было не разобрать. Голоса смолкли, а стук возобновился, громкий и размеренный – бам-бам-бам, словно в дверь били тяжелым предметом.
Говард наконец дошел до самого основания лестницы. Откуда-то снизу дуло прохладой и влагой. Запах моря усилился и приобрел нотки мокрого камня и гнилых водорослей. Эхом разносился шум разбивающихся волн. Было по-прежнему темно. Проход круто уходил вниз, ступени были вделаны прямо в почву и скалистые камни. Говард спускался, держась за ржавую трубу и пытаясь уловить какие-либо звуки сверху.
Послышался еще один далекий стук, и затем что-то заскребло по полу – от двери оттащили стол и кресла. Увидев открытую дверь шкафа и дыру в стене, они сразу все поймут. Разрезанное одеяло тоже заметят, и станет ясно, что Говард не вылез через окно, а лишь зря потратил время, и теперь преступники у него на хвосте.
Правда, им нужен не Говард, а рисунок. Если бы они уже нашли Хокусая, то поспешили бы унести ноги.
Говард остановился перевести дыхание и услышал, как кто-то пробирается сквозь отверстие в стене – под ногами шуршали обломки штукатурки. Потом на мгновение воцарилась звенящая тишина, которую нарушало только биение его собственного сердца, а затем послышался шорох ботинок по деревянной лестнице.
Говард поспешил вниз, ощупывая пространство над головой. Где же потолок? Ничего, пусто. Ступеньки внезапно закончились, ноги заскользили по гравию, и он резко осел, поцарапав ладони. Тяжело дыша, поднялся, отряхнул руки и пошел дальше. Он двигался с осторожностью, аккуратно, но быстро ступая по камням, точно эквилибрист. В обуви можно было бы и бежать, как те двое, что гонятся за ним, но гравий больно впивался в ноги.
Враг сокращал дистанцию. Слышались шаги и обрывки разговора. В темноте голоса, отраженные эхом от стен туннеля, казались призрачными, бестелесными. Непонятно, откуда именно исходили звуки. Слава богу, тут хотя бы есть перила, и, если Джиммерс еще не совсем спятил, проход окажется свободным, а не заваленным камнями, о которые можно расшибить пальцы. Судя по шуму волн, отчетливому и близкому, никакой двери на выходе из туннеля не было.
Наконец Говард увидел впереди залитые лунным светом скалы. Он выбрался наружу, вдохнул вечерний воздух; песок под ногами был твердым и влажным после прилива. Прямо в лицо дул холодный морской ветер. Солнце почти скрылось за горизонтом, проглоченное океаном. Справа возвышалась груда камней, за которыми невозможно было разглядеть ни разбитый «студебекер», ни вход в туннель. Слева к небу тянулись отвесные скалы, поросшие редким кустарником, – забраться по ним на самый верх не получится. Можно, конечно, залезть на небольшое расстояние, чтобы сбросить кому-нибудь камень на голову, однако настрой для этого был неподходящий.
Говард ступил в большую приливную заводь и резко выдохнул, когда холодная вода прильнула к щиколоткам. Выбрался на темный плоский камень, облепленный водорослями в форме пальм. Поскользнулся на мокрых листьях, задел стопой какой-то острый выступ и съехал боком в водоем поглубже – вся правая нога ушла под воду. Говард едва не вскрикнул, пытаясь выбраться из ледяной воды на камень размером со стол, ухватившись за пучки водорослей.
В этот момент грабители вышли из туннеля и настороженно осмотрелись. У одного в руках была палка – то ли ножка от стола, то ли еще что, – и он держал ее наготове. Мужчины посмотрели наверх и, не увидев Говарда на скалах, стали тихо переговариваться. Один из них качал головой.
Говард встал на колени, чтобы спрятаться за валуном. Накатила волна, уровень воды поднялся до пояса, и его едва не смыло. Холод так сковывал легкие, что он еле дышал. Вода прибывала, а ноги становились все непослушнее, пока Говард пытался найти хоть какую-то опору. Волна отступила, и он остался висеть на валуне, промокший до нитки. Затем поджал под себя колени и решил переползти повыше, оставаясь при этом вне поля зрения преступников, которые осматривались на берегу. Они еще раз глянули на отвесную скалу, затем на океан – куда-то вдаль мимо Говарда. Осторожно выбрались на камни, чтобы рассмотреть «студебекер». До него можно было только доплыть, а, судя по тому, как аккуратно грабители передвигались по берегу, мочить ноги они явно не хотели.
Оба заметили следы Говарда и присмотрелись к небольшой бухте. Говард, замерев, наблюдал за ними из-за валунов. Хорошо, что солнце уже почти зашло и вокруг легли длинные тени. Естественно, если грабители подойдут ближе, то сразу его увидят, и тогда придется удирать вплавь.
Мужчины опять о чем-то спорили. Один показал на океан, а второй крикнул: «Да какая разница?» – развернулся и пошел обратно к туннелю. Первый постоял еще пару минут, обдумывая ситуацию.
Вода снова поднялась до пояса, сталкивая Говарда с камня и закручивая его ленивым водоворотом. Он крепко держался, мысленно проклиная того, кто никак не мог успокоиться и уйти с берега. Вода была практически ледяной, а в сочетании с ветром замерзнуть можно в два счета.
Наконец грабитель скрылся во мраке туннеля.
Или они просто спрятались, поджидая, когда Говард выйдет из укрытия? Как знать, вдруг они доведены до отчаяния? Разумеется, преступники могли решить, что Говард нашел рисунок на чердаке и унес с собой. Теперь он пожалел обо всем, что наговорил человеку в парике, когда столкнулся с ним в коридоре. Зачем вообще было упоминать рисунок?
Прошло несколько минут. Волны накатывали и отступали. Ноги Говарда напоминали две тяжелые онемевшие губки, болтающиеся вокруг лодыжек. Силуэты мужчин замелькали в окнах чердака, поэтому подниматься по туннелю не вариант, если он не желает попасться прямо им в руки.
Говард решил не терять больше времени и аккуратно встал. Дрожа всем телом, он пробирался по воде от одного камня к другому. Мокрые штаны прилипали к ногам. По этой бухте, наверное, даже на самой крохотной лодочке невозможно передвигаться во время прилива. Вдалеке виднелась белая пена отбойных волн.
Он обернулся и посмотрел на тонкую полоску пляжа, куда выходил темный и безмолвный туннель. Сейчас был виден лишь черный полумесяц прохода, а спустя мгновение он и вовсе скрылся за камнями. Грабители могут заметить его из окон чердака, если выглянут наружу, но к тому моменту Говарда уже будет не догнать. Главное – не останавливаться. Через полчаса он доберется до гостиной Джиммерса, где сможет развести огонь и надеть ботинки. А грабители за это время уже уйдут.
От хождения по неровным камням носки порвались, царапины на стопах кровоточили, однако из-за ледяной воды Говард все равно ничего не чувствовал. Он аккуратно шел вперед, заставляя себя не спешить. Его трясло, он боялся поскользнуться и упасть. Подвернутая лодыжка сильно уменьшит шансы на спасение.
Волны накатывали все выше. Чтобы не бороться еще и с ними, нужно было обогнуть длинный скалистый выступ у южного края бухты.
Вода не доходила до низкого, покрытого водорослями мыса, однако регулярно билась в вертикальную поверхность утеса. Здесь нужно будет переждать, а как только волна отступит, мчаться вперед по камням, не жалея ног.
Говард осторожно ступал по морским уточкам и мидиям, как островитянин из Южных морей по горячим углям. Обломок раковины впился в ногу, и Говард громко вскрикнул, не боясь, что его кто-то услышит. Впрочем, рядом никого и не было. В доме на скале светились все окна, из каменной трубы вился дымок.
Говард наконец добрался до выступа и залез на темный плоский камень. С каждой новой волной океан приближался, глубина нарастала. Волны, которые поначалу разбивались на мели, теперь доходили до самого уступа, и по пути сюда Говарда несколько раз сбивало с ног.
Он не знал, далеко ли до соседней бухты, но точно видел ее сегодня днем с высоты, во время беседы с Сильвией на обрыве. Говард мысленно представил ее, словно она по волшебству может появиться перед ним из чувства жалости. Сверху к этой бухте вдоль обрыва вела тропа, окаймленная полевыми цветами и высокой травой.
Хлынула очередная волна, поглощая водоросли и мелкие камни, повалила его на спину и понесла к утесу. Говард размахивал руками, стараясь перевернуться, пока волна окончательно его не оглушила. Голова больно скребла по усеянной мидиями поверхности скалы, и на долю секунду он в ужасе ощутил, как рвется скальп. Гребень волны ударился об утес, теряя силу, и вода хлынула обратно, утаскивая Говарда за собой с края рифа на глубину, и лишь там наконец отпустила.
Он плыл параллельно берегу; намокшая одежда висела тяжким грузом, зато избавляла от множества царапин и порезов. Снимать ее сейчас – полный бред. Когда выберется из воды, вещи хоть немного защитят от ветра.
Продолжая плыть вперед, Говард думал только об одном – скорее к берегу. Вновь и вновь представлял кресло мистера Джиммерса и камин в гостиной, в котором потрескивают кедровые бревна, а оранжевые искры летят вверх по дымоходу.
Еще одна волна застала его врасплох и накрыла с головой. Он изо всех сил держался на поверхности, откашливал воду, пытаясь сделать вдох, и устало шевелил ногами. Вскоре обрыв остался позади. Даже удивительно, что он сумел так далеко продвинуться… Да его просто несет течением! Говард вдруг испугался, и страх придал ему сил. Поднявшись на гребне одной волны, он увидел, что перед ним другая бухта – с ровным песчаным берегом. Очередная накатывающая волна подхватила его и пронесла мимо черной массы валунов. Говард выставил руки перед собой и прижал голову к груди, опасаясь, что его сейчас бросит на камни, но безумный вихрь зашипел на мелководье и вынес его на песок.
Мокрый и хватающий ртом воздух, Говард немного отдохнул и переполз повыше. Океан и тут ловил его за пятки. Он снова лег, хотя и понимал, что во время прилива этот пологий пляж может целиком уйти под воду. Среди скал выше виднелись какие-то обломки и водоросли – вот и показатель уровня воды. Пришлось подняться и неуверенной походкой направиться к тропе. Стряхивая песок со штанов, Говард устало зашагал по дорожке, но вскоре остановился и присел, чтобы отдохнуть. Потом заставил себя встать и поплелся дальше. К ногам вернулась чувствительность, и он в ужасе осознал, что стопы изрезаны, а идет он по голой земле практически босиком, ведь от носков мало что уцелело.
Дважды Говард останавливался передохнуть и глядел на бухту и океан, которые пытались его утопить, но в итоге все же спасли. Он с трудом взобрался по склону и вышел на луг прямо у края деревянного забора, где они с Сильвией разговаривали всего несколько часов назад.
В голове сработал сигнал опасности, мысль об очередной встрече с грабителями вызвала прилив адреналина. Только не это! Что же делать? Достать у них из-под капота распределитель зажигания и забросить куда-нибудь в кусты, а самому рвануть отсюда как можно быстрее? Или дождаться, пока грабители сами уйдут, и вытащить Джиммерса?
Говард подкрался ближе к дому и выглянул из-за бетономешалки.
Красный «камаро» исчез. Входная дверь закрыта, в доме темно.
Впрочем, машину они могли переставить. Не желая столкнуться с грабителями, Говард осторожно пересек двор, прячась в тени, и пошел в другую сторону, к саду. Там тоже было пусто, только одинокий сарай серел в лунном свете.
Говард вернулся ко входу, медленно открыл дверь, прислушался и зашел внутрь, чтобы не стоять на ветру. В комнате было тихо, огонь почти погас. Мистер Джиммерс все так же сидел в кресле и, судя по ровному дыханию, спал.
Говард вытащил камень из облицовки очага и сунул руку в темный проем. Рисунка в тайнике не было.
– Не шевелись, иначе ты труп, – произнес кто-то, и Говард, сразу поверив его словам, замер, чуть ли не уткнувшись носом в камин.
Глава 16
Минута прошла в полной тишине. Под ногами был холодный каменный пол, в камине догорал жалкий огонь, а в голове крутилась мучительная мысль о том, что прямо сейчас кто-то решает, как с ним поступить: стрелять в спину или просто огреть по голове кочергой. По телу пошла сильная дрожь. Говард истратил последние силы на то, чтобы добраться до дома, и теперь никому не сумел бы дать отпор.
Ничего не последовало – ни удара, ни дальнейших приказов, ни даже тычка в ребра. Говард попробовал выпрямиться, и никто не возразил. Он медленно повернул голову. По-прежнему тишина. Говард был жив и мог пошевелиться, однако у него возникло жуткое ощущение, что кто-то стоял прямо у него за спиной.
Он не выдержал и развернулся, готовый в любой момент броситься на пол или даже в камин. Перед ним невозмутимо, хотя и с широко раскрытыми глазами, стоял мистер Джиммерс и смотрел на карманные часы, будто отсчитывая время. Он успел смыть со лба кровь и заклеить рану большим прямоугольным пластырем. Когда Говард только вошел в гостиную, он этого и не заметил.
– Небольшой опыт по изучению человеческой реакции, – сказал Джиммерс, убирая часы. – Поплавал, значит?
– Да, – ответил Говард, – поплавал. Меня загнали в бухту, пришлось выбираться через скалы.
– И теперь вернулся грабить?
– Вовсе нет. Хотел проверить, забрали они рисунок или нет. Мы ведь старались его уберечь.
– Рисунок я сжег при тебе еще днем. Не веришь собственным глазам?
– Я решил, что это… уловка. Розыгрыш.
– А, вот как! Уловка, розыгрыш, обман. – Джиммерс неожиданно улыбнулся. – Они ушли с пустыми руками. Я сказал, что рисунок на чердаке, когда тебя там заперли. Они вернулись и устроили мне взбучку. Но со мной нельзя так обращаться. Я предупредил, что у меня есть серьезные друзья. Хорошо я придумал, да? Жаль, ты не слышал. Мол, рисунок на чердаке, спрятан под ящиком стола.
Мистер Джиммерс пошевелил бровями и ойкнул, осторожно коснулся лба, и на мгновение его лицо помрачнело.
– Наверное, теперь думают, что рисунок у тебя, что это ты нашел его и удрал. Сочли тебя за подлеца и вора с югов. Зато я от них избавился. Теперь это твоя проблема. Давай-ка присядь.
Мистер Джиммерс указал на кресло и вдруг наконец-то заметил, что Говард насквозь промок, после чего качнул головой, как бы отказываясь от предложения. Он подбросил в огонь пару бревен и раздул его мехами.
– Стоя быстрее согреешься. Хочешь цикорий?
– Нет, спасибо. Вы нормально себя чувствуете? Слабости нет, в ушах не звенит?
– Ничего такого. Я в полном порядке. Им самим не нужны проблемы и обвинения в насилии. Ты же знаешь, чего они хотели. Сам-то как? На голове жуткая царапина.
– Обвинения в насилии? – переспросил Говард. – Вы что, вызвали полицию?
– Нет, – ответил Джиммерс. – И тебе не советую. Уезжай обратно в свой муравейник, в Лос-Анджелес. Я все продумал, и у меня есть идея, как тебя спасти. Трейлер и вещи оставишь здесь. Там все равно ничего ценного. Тайком вывезем тебя в аэропорт Литтл-Ривер, и на частном самолете отправишься в Окленд, а там уже пересядешь на обычный рейс до Лос-Анджелеса. Домой или на работу возвращаться, естественно, нельзя, но вряд ли ты сильно из-за этого расстроишься. Возможно, сумеем наскрести тебе немного денег. У меня в тех местах есть кузен, занимается такелажными работами. Надеюсь, сумеет тебя пристроить.
Мистер Джиммерс расхаживал взад-вперед, сложив руки за спиной. Говард, обсыхая у огня, в изумлении его слушал.
– В общем, первым делом нужно, чтобы кто-то выкрал твою стоматологическую карту. К Рою Бартону ты не вернешься, и наши грабители поймут, что ты утонул вместе с рисунком. А мы тем временем достанем труп, бросим его в заводь на пару дней на радость морским обитателям, а потом оттащим в море, чтобы его унесло течением. Когда тело вынесет на берег, никто уже не сможет сказать, что это не ты, тем более в отсутствие зубной формулы. Хотя зачем такие сложности? Труп у нас есть, так? Просто вырвем у него зубы. Или лучше отрубим ему голову! Плевать на стоматологическую карту, даже не заморачивайся. Труп без головы надежнее. Обведем их вокруг пальца. И тебе нечего будет бояться. С дробовиком ты, конечно, влип, еще и сломал его, но я тебя вытащу. А теперь сушись и возвращайся к жизни.
Всю эту шокирующую речь Говард выслушал молча. Сзади трещал огонь, окутывая его волной жара. Говард немного отошел и провел руками по икрам. Он понятия не имел, говорил ли Джиммерс всерьез или опять дурачился. Спрашивать или подыгрывать ему не было сил. Разумеется, никуда он не поедет. Если грабители его прижмут, он выложит правду: Джиммерс рисунок сжег. Пусть хоть кверху ногами его перевернут, вытряхнут все из карманов и устроят допрос с пристрастием. Что толку? Джиммерса они не убили, значит, его тоже наверняка не убьют.
– Сейчас приду. – Мистер Джиммерс куда-то умчался и через пару минут принес сухую одежду, а Говарду вдруг страшно захотелось отсюда уехать. Джиммерс теперь в безопасности. Дядю Роя можно застать в доме с привидениями. Уж он-то подскажет, что делать дальше. А вдруг дядя и Сильвия будут следующими жертвами? Нельзя терять время на болтовню.
– Идея с трупом мне нравится, хотя есть и кое-какие недочеты. Я вам позвоню.
Забрав сухие вещи, Говард нырнул в соседнюю комнату и там переоделся. Штаны оказались чересчур короткие и широкие, и выглядел он в них нелепо, зато начал согреваться. Говард поблагодарил Джиммерса, взял корзинку и пластиковый пакет со своей мокрой одеждой и ушел.
– Серьезно, мистер Хорек. Подумайте хорошенько, – сказала миссис Лейми.
Хорек сидел на диване в ее гостиной, закинув ноги на стол. Напротив устроилась еще одна женщина, которая смотрела в окно с таким видом, как будто устала от этого разговора.
– Старые здания на Хейт-стрит оцениваются в миллионы, – продолжала миссис Лейми, активно жестикулируя. – Ваш друг, преподобный, заработал целое состояние на ремонте полуразвалившихся квартир. Я и сама хочу вложиться в это дело – и снести все бульдозером. Вы страшно утомительны, когда притворяетесь, что вас мучает совесть. Я-то прекрасно знаю, что никакой совести у вас нет. Совесть – все равно что оковы, верно?
– Опасная тема, – пожал плечами Хорек. – От совести отказываться не стоит. А то однажды проснешься и поймешь, что ты прав. К тому же речь идет о районе, где раньше был старый Театр Хейт-стрит. Рядом с Хайт и Коул. Опасная территория. Последнего застройщика, который туда полез, террористы-общественники закидали зажигательными бомбами, так ведь?
Миссис Лейми сделала кислую мину:
– Террористы террористам рознь. Все дело в мотивации. У преподобного Уайта, насколько я понимаю, есть опыт общения с такого рода людьми. И мотивации у него полные штаны.
– Вы хотите сказать…
– Я ничего не хочу сказать, мистер Хорек, кроме того, что вам не стоит бояться террористов-общественников, как вы их называете. Бойтесь только своей проклятой совести.
– Не стоит навешивать ярлыки. Я никогда не считал себя обладателем «совести общественника». Мне кажется, если политизировать мораль, можно ее потерять. Обычной совести мне достаточно.
– Полный бред, – заявила вдруг вторая женщина. – Ты жутко напуган, Хорек. Уроков философии нам не надо. Посмотри правде в глаза.
– Трудно смотреть правде в глаза, Гвен, если тебе не нравится то, что видишь в зеркале.
На женщине по имени Гвен была туника цвета хаки, ожерелье из деревянных бусин и старые армейские ботинки. Словно она планировала нарядиться партизаном на вечеринку в Хэллоуин.
– Тогда давайте забудем о совести, ладно? – сказала миссис Лейми Хорьку. – Я говорю про убогие участки и захудалые квартиры, в которых живут отбросы. – Хорек хотел что-то возразить, но она подняла руку, прерывая его. – А дальше случится то, что случалось уже много раз. Однажды кто-то оставит сигарету на матрасе, и полквартала выгорит дотла, а все эти люди окажутся на улице, если, конечно, выживут. Этот район – антисанитарный рассадник наркопритонов, саун и человеческой деградации. Я же предлагаю отстроить его заново, с достоинством.
– Вы предлагаете ради собственной выгоды лишить две сотни людей крова. Давайте не будем отклоняться от темы, как и предложила Гвен.
– Все дело в перспективе, так ведь?
– Дело точно в чем-то.
– Не притворяйся, будто ты выше этого, Хорек, – вставила Гвен. – Хорошо тебе рассуждать про выгоду. Сам-то давно продался? А еще несешь тут ерунду, мол, нет у тебя общественной совести. Ты просто встаешь на сторону толпы.
– На сторону бедняги, который пытается свести концы с концами.
– Да, порой возникают дерьмововые ситуации, Хорек.
Миссис Лейми нахмурилась.
– Дорогая моя, – сказала она обиженным тоном, – не могли бы вы обойтись без упоминания фекалий?
– Дерьмо, дерьмо, дерьмо! – крикнула Гвен прямо в лицо миссис Лейми. – Вы и моя гребаная мамаша. Хотите совет? В виде пары строк из моего недавнего стихотворения: «Нужно уметь насрать и посмотреть на свое дерьмо. Только это и важно».
– Только это? – удивленно переспросил Хорек. – А я думал, бутылка хорошего вина, например…
– Да мне по хер, что ты там думал.
Миссис Лейми дернулась, будто улитка от электрического разряда.
– Прошу прощения, но давайте не отходить от темы. Инвестиции по нашему делу в течение пары лет окупятся сторицей. Если вы так уж стремитесь помочь угнетенным, предложите им принять участие в проекте. Пусть станут партнерами. На каждые сто долларов через два года мы гарантированно вернем двести. Участие в прибыли – чем не пример равноправия? Жильцов там около двухсот пятидесяти. Выжмите по сотне из каждого, и нам хватит на аренду крана и ядра для сноса. – Она улыбнулась женщине в тунике, которая хмуро на нее смотрела. – Ты, Гвен, сегодня ни с кем не соглашаешься?
– Она не согласна выражать согласие, – ответил за нее Хорек. – Я на вашем месте, Элоиза, урезал бы ей содержание. Будучи покровительницей художников и поэтов, вы все же должны иметь над ними какую-то власть. Одна из них сейчас сидит у вас в гостиной и выдает непристойности. Давайте-ка промоем ей рот с мылом.
– Вы, мистер Хорек, с рвением накинулись на мои деньги, когда жили в бедности и рисовали свои постыдные комиксы. Не лезьте к Гвендолин. Она получит должное. – Миссис Лейми посмотрела на Гвен с заботой.
– Отсосите ствол! – крикнула Гвендолин.
В этот момент открылась дверь, и вошли двое: один с бородой, в пальто и галстуке, другой в модном вязаном свитере, брюках со складками и с кожаной сумкой – прямо успешный банкир на загородной экскурсии. Миссис Лейми встала и пристально на них посмотрела.
– Теперь нашли? Или опять перевернули весь дом и стукнули хозяина по голове?
– Нашли, – сказал второй.
Из сумки он вытащил волшебную лозу в виде двух связанных костей предплечья и протянул ее миссис Лейми. От сумки и от костей шел затхлый запах гнили. Мужчина держал их с осторожностью, будто заряженный пистолет со взведенным спусковым крючком. Кости явно вызывали у него отвращение, и он хотел как можно быстрее от них избавиться.
Миссис Лейми забрала находку и положила на стол в дальнем углу комнаты – на всякий случай.
– А еще дальше нельзя? – спросил Хорек. – Почему волшебные штуки так воняют?
– Почти все воняет, – сказала Гвендолин. – Просто ты живешь с зажатым носом.
– Так где же? – поинтересовалась миссис Лейми.
– Совсем рядом, в сарае. Кто бы мог подумать, что он оставит все там? Вычислили с помощью триангуляции, как вы и предлагали. Поиски привели нас прямо к краю обрыва. Готов поспорить, оно либо в сарае, либо сброшено со скалы.
– Значит, вы достали его из сарая?
– Нет. Этот чокнутый, как там его…
– Джиммерс.
– Точно. Он заметил нас из окна и сказал, что уже вызвал полицию. Так что мы пошли дальше. Возможно, он не врал. Теперь достать не проблема – взять болторез и дождаться, когда старичок уснет.
– Действовать нужно прямо сейчас, пока вас не опередили. В этом сарае находится… не только то, что мы ищем.
Она подошла к окну и глянула на лужайку мистера Беннета с деревянными фигурками. Сам Беннет два часа назад уехал вместе с Роем Бартоном. Грузовик был небрежно припаркован у обочины.
– Полагаю, ты знакома с Сильвией Бартон, – обратилась миссис Лейми к Гвен.
– Когда-то была. Когда она дружила с Хоречком.
– Голоса у вас похожи, только у нее тон повыше. Сможешь изобразить?
Гвен пожала плечами:
– Думаю, да. Вот, послушайте. Привет, – сказала она тонким мультяшным голосом. – Я черноволосая красотка Сильвия Бартон.
– Слишком высоко. Не надо так пищать, иначе мы не проведем нашего приятеля Джиммерса.
Гвен попробовала еще раз и меняла голос, пока миссис Лейми не осталась довольна.
– Потренируйся. А вы трое еще раз наведайтесь в тот дом. И с пустыми руками уже не возвращаться. Принесите мне то, что я прошу, или расходитесь по домам и ищите честный заработок.
– А как же Джиммерс? – спросил мужчина в костюме. – Он будет настороже. Что с ним делать?
– Ничего, – быстро вставил Хорек. – Насилие тут ни к чему. Раз я поеду с вами, можете быть уверены, что меня он не засечет. И я не пойду к нему с металлической трубой в руках. Такое чувство, что никто, кроме меня, не умеет действовать незаметно.
– Ах, бойтесь Хорька, – произнесла Гвендолин Банди голосом Сильвии Бартон. – Ну как, похоже?
– Отлично, – с гордостью сказала миссис Лейми. – Молодец. Мистер Хорек совершенно прав. Оставьте трубы в машине, а машину бросьте здесь. Или лучше переставьте за угол и больше не паркуйтесь перед моим домом. Вы дважды провалили дело.
– Пешком, что ли, идти до Элка? – спросил мужчина в свитере.
– Транспорт я вам организовала. Поезжайте немедленно. Когда доберетесь, машина мистера Джиммерса исчезнет, и он вместе с ней. На работу будет полчаса – заберете все необходимое и бегом оттуда. Учтите: еще одного промаха я не прощу. Гвендолин, позвони мистеру Джиммерсу и скажи, что у тебя кончился бензин…
– В Айриш-Бич, – подсказал человек в свитере.
– Нет, слишком близко. Лучше на шоссе в Пойнт-Арене. И если он не привезет бензин, бедняжке Сильвии придется идти пешком до города три или четыре мили.
– А если он не поверит? – спросил другой, в пальто.
– Поверит, не сомневайтесь. Я хорошо знаю мистера Джиммерса и его прошлое. Прирожденный рыцарь – или мнит себя таковым. Для нашей Сильвии у него в сердце есть особое местечко. Кстати, – обратилась она к Хорьку, – ей сообщили, что в январе договор аренды будет расторгнут?
– Отправил уведомление по почте сегодня утром. Хотя все равно не понимаю, зачем наказывать ее за упрямство безумного папаши.
– Грехи отцов падут на головы их дочерей, – ответила миссис Лейми. – Я, как принято у китайских коммунистов, погублю всю семью. А заодно и всех кузенов, тетушек и дядюшек, если до них доберусь.
Хорек пожал плечами.
– В худшем случае, если у Гвен не получится его убедить, – обратилась Лейми к мужчине в пальто, – и машина Джиммерса будет стоять у дома, придется отойти от текущего плана и использовать силовые методы, даже несмотря на возражения мистера Хорька, которому, пожалуй, стоит надеть еще одну пару носков, чтобы не замерзнуть. – Она уставилась на Хорька, и тот отвел взгляд.
Гвендолин Банди широко улыбнулась:
– Бедный Хоречек.
Казалось, слова миссис Лейми не убедили мужчину в свитере.
– Так что там насчет транспорта?
– Проще простого.
Миссис Лейми ухмыльнулась и снова подошла к окну.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?