Текст книги "На что способны женщины"

Глава 6

В Санта-Медине не бывает туристов, а миллионеры бегут оттуда, как от чумы. После Сан-Луис-Бич, думаю, Санта-Медина и в самом деле покажется вам прокаженным местом.

Единственным, что процветало в этом городке среди деревянных построек, парусиновых крыш и пивных салунов, было игорное заведение Мика Кейси, куда рано или поздно заворачивали поздороваться мошенники, шулера и игроки со всех концов Штатов. Слава о заведении гремела по всему западному побережью. Большинство склонялось к тому, что, если б не Мик Кейси, Санта-Медина уже давным-давно загнулась, хотя были и такие, кто мечтал, чтобы Кейси побыстрей убирался из города и предоставил его своей судьбе.

Игорный бизнес царил здесь над всем. Неоновые вывески заведения вы видели задолго до того, как узнавали о существовании города в этой темной долине. Это было единственное в городе кирпичное строение, стоявшее на отшибе и выделявшееся бетонированной мостовой перед входом.

Я давно знал Кейси. Я встретил его еще до того, как у него стали водиться деньги. В те дни он зарабатывал себе на жизнь тем, что играл в бильярд. В стране не было другого парня с кием сметливее его, но слава о нем перемещалась быстрее, чем он сам, и ему не всегда удавалось найти себе парочку тупиц, кто соглашался бы сыграть с ним на деньги. В то время он не вылезал из долгов, а когда я встретил его, он к тому же оказался замешанным в одном убийстве в Сан-Франциско. Это было политическое убийство, и копы как раз искали, на кого бы его повесить. В итоге они остановились на Кейси, и железная дверь так и захлопнулась бы за ним, если бы в последний момент я не выступил в роли неожиданного свидетеля. Я доказывал, что Кейси не мог тогда стрелять, поскольку находился в тот момент со мной. Его, конечно, со мной не было, но я не сомневался, что копы подцепили его только за то, что он сидел в долгах и был практически никем, и посчитали за правое дело спасти таким образом шеи каких-то жирных политиков, не имевших мозгов, чтобы по-тихому справить свои дела.

Моя торжественная речь привела судебных заседателей в полное замешательство, и дело рассыпалось, как карточный домик. Мы с Кейси быстро смотались из города. Копы обеспечили бы нам обоим хорошую жизнь, если бы поймали, но мы оказались проворнее.

Кейси очень серьезно воспринял это. Он клялся, что я спас ему жизнь. Говорил, что никогда не забудет этого, и действительно не забывал. Когда бы я ни заглянул к нему, он размещал меня по высшему классу, и, наверное, сошел бы с ума, если бы мне пришло в голову расплатиться за свои проигрыши. Скоро это стало стеснять меня, и я перестал наведываться к нему. Теперь я не видел его уже около шести месяцев.

До выяснения всех подробностей насчет пудреницы и того, почему она так нужна была Гормэну, я решил укрыться у Кейси. До поры до времени мы с Ведой будем там в безопасности. Если Гормэн попытается достать меня, то ему придется тягаться не только со мной, но и с Кейси, а значит, и с целым городом.

Я рассказывал об этом Веде, пока она осторожно спускала машину с холмов в направлении Санта-Медины.

– Хорошо, – отозвалась она из темноты. Я мог видеть только ее профиль да огонек сигареты у ее губ. – Но мне не хочется разговаривать сейчас. Мне нужно подумать. Ничего? Мы можем позже обсудить все, не так?

Больше я не вытащил из нее ни слова, пока она не остановилась перед сверкающим заведением Кейси.

– Сюда? – спросила она.

Я помог ей выйти из машины и показал на светящуюся вывеску. Ровно двадцать четыре квадратных фута, и даже там, где мы стояли, чувствовался жар от ее неоновых трубок.

– Говорит само за себя, правда? – сказал я. – Идем поздороваемся с Кейси.

Швейцар бросил на меня быстрый, острый взгляд и прикоснулся к фуражке. Ему платили за то, чтобы он знал, кто может входить сюда без шмона и кто не может. Похоже, он дорожил своей работой.

– Босс здесь? – спросил я его.

– В офисе.

– Спасибо.

Я взял Веду за руку, и мы протолкались в фойе через море наркодилеров, прошли через один из пяти баров и спустились по коридору в логово Кейси. Где-то рядом играл весьма жаркий ансамбль. В воздухе висел табачный дым, перемешанный с запахом виски.

Это заведение никогда не претендовало на звание казино-люкс, но обстановка здесь вполне отвечала своему назначению. Вы найдете тут все, что пожелаете: от партнера на партию покера до страстной блондинки на ночь. Кейси не оставлял без внимания ни одного пожелания. Единственной причиной, по которой копы не захлопнули этот притон, являлось то, что сам начальник полиции заворачивал сюда и Кейси присматривал за этим.

Парень с профилем Байрона, только лучше, одетый в белый блестящий костюм с цветком в петлице, вырулил нам навстречу и замер. Он глядел на Веду глазами диснеевского Бемби, трепетно взмахивая длинными ресницами.

Я рассмеялся, заметив выражение ее лица. Мы прошли в бар, предназначенный для друзей Кейси. Зал ломился от народа и табачного дыма. Джо, телохранитель Кейси, толстоватый коротышка с плоской, уродливой физиономией и кубиками льда вместо глаз, выдвинулся из толпы и, хмурясь, направился к нам. Узнав меня, он расправил брови, улыбнулся и одарил меня легким толчком в грудь. Затем он увидел Веду и сморщил свои толстые губы.

– Здорово, приятель, – сказал он мне. – Откуда тебя принесло? Давненько уже не виделись.

– Кейси здесь?

Он мотнул головой на дверь в конце зала:

– Иди. Он не занят.

Вокруг все уже давно заткнулись и пялились на Веду. Не мне судить их. Думаю, если бы ей пришло в голову прогуляться по кладбищу, могилы точно раскрылись бы, выпуская своих хозяев. Но я расправил плечи и придал своему лицу достаточно внушительное выражение, дабы показать им, что неверное понимание происходящего может плохо для них закончиться. Она прошла мимо них, словно это были столбы в изгороди овечьего загона.

– Эта дверь, – сказал я ей, и она, повернув ручку, первой зашла в кабинет.

Кейси сидел на своем столе с сигаретой в белых зубах и бутылкой скотча под локтем. Он был в безрукавке, с ослабленным галстуком на расстегнутом воротнике. Его черные волосы выглядели так, словно он руками только что безуспешно пытался пригладить их.

– Флойд! – Он спрыгнул на ноги. – Ну, вот и ты! Как ты, солдат?

Во время рукопожатия мы едва не сломали друг другу кисти. Кейси не изменял своим привычкам.

– Вот, хочу представить тебе мисс Ракс, – сказал я, улыбаясь ему. – Веда, это Мик Кейси: тот, о ком я тебе рассказывал.

– Рад познакомиться, – пробурчал Кейси с легким смущением. – Садитесь. Что-нибудь выпьете?

Веда села. Казалось, она напрочь выбила Кейси из его насиженного седла. Очнувшись, он бросился застегивать свой воротник и перевязывать галстук.

– Прошу меня извинить. Я не ждал гостей.

– Расслабься, Мик, – сказал я, подвигая себе стул. – Все в порядке, Веда – обычный человек. Подожди немного, ты лучше узнаешь ее.

Кейси натянуто усмехнулся. Веда действительно двинула ему по чайнику.

– Да? Ну, Флойд, ты действительно умеешь отыскивать их. Черт, давайте же выпьем!

Веда рассматривала его, пока он расставлял бокалы. Кейси был невысокого роста, с грудью в баррель, возрастом под пятьдесят и выглядел как раз тем, кем и являлся: владельцем благополучного игорного заведения.

– Где тебя носило все это время, Флойд? – спросил он, стреляя в меня непонимающим взглядом. – Я месяцы тебя не видел. Что-то готовится?

– Проблемы одна за другой, – ответил я, поднимая бокал, который он подвинул ко мне, и выплескивая в рот виски. – Двое ребят оказались весьма негостеприимными, Мик. Мне нужно залечь где-нибудь на время.

– Копы? – Кейси снова взглянул на Веду, как будто не мог найти для нее места.

Я покачал головой:

– Пока еще нет, хотя потом – вполне возможно.

– Двое ребят, ха? Доверишь мне позаботиться о них? Ради всего святого, Флойд, подумай хоть немного головой. Чего тебе бояться? Джо позаботится о любом, кто осмелится нарушить здесь твой покой, ты знаешь это.

– Да, но это нечто вроде семейных неурядиц. Я сам разберусь с ними, когда придет время, но оно еще не пришло. Веда и я хотим исчезнуть на несколько дней. Можно это устроить?

Кейси, нахмурившись, пробежался пальцами по волосам.

– Конечно могу. Хочешь, я провожу тебя в отель? Сколько угодно безопасности, выпивки и кровати там мягкие. В общем, тебе понравится. Подходит?

Я снова покачал головой:

– Я хотел бы, чтобы мы были вообще одни.

Он снова поглядел на Веду. На этот раз он наконец улыбнулся:

– Да, я и сам мог бы догадаться. Здесь, наверху, есть отдельный номер. Сейчас там пара ребят, но они могут и уместись. Годится?

Я знал об этом номере. Я надеялся, что он пустит нас именно туда.

– Отлично, – сказал я.

Он был рад показать, на что он готов ради меня. Он крикнул Джо.

– Большая шишка, – говорил я Веде. – Обрати внимание, как он курит.

Веда промолчала. Она вернулась к своему статуеобразному положению. В глазах снова появилась настороженность, и сидела она снова не шевелясь.

Вошел Джо.

– Вышвырни тех двух уродов сверху, Джо, – распорядился Кейси, – и пусть кто-нибудь приберется там. Не копайся. Флойд въезжает.

Лицо Джо выразило удивление, но все комментарии он оставил при себе.

– Конечно, босс, – сказал он и вышел.

– Могу я еще что-нибудь сделать? – поинтересовался Кейси. – Если да, только скажи.

Я вытащил Гормэнов бриллиант и бросил его на столик.

– Я был бы рад выручить за него немного денег, Мик.

Он поднял бриллиант и, нахмурившись, долго рассматривал его на свет.

– Милый камешек.

– Да, но жжется.

Он быстро взглянул на меня, еще больше нахмурившись.

– Без копов, Мик. Я снял его с того парня, из-за которого все неприятности. Уж он-то к копам не пойдет.

Брови Кейси мигом расправились.

– О'кей. Сколько ты хочешь?

– Он стоит четыре-пять тысяч. Три меня вполне устроят.

– Наличные?

– Да.

Он подошел к открытому сейфу, вытащил оттуда охапку банкнотов и бросил добрую ее часть на стол.

– Здесь тысяча. Пока сойдет, да? Остальное возьмешь, когда захочешь.

Я рассовал деньги по карманам.

– Ты настоящий друг, Мик.

– Конечно, я друг. – Он еще раз взглянул на Веду. – Однажды он спас мне жизнь. Он отличный парень. Говорю тебе. Не позволяй никому сказать тебе обратное.

– Я не позволю, – ответила Веда.

Кейси снова наполнил бокалы.

– Насчет тех двух парней, – сказал он. – Уверен, что не хочешь, чтобы я расправился с ними?

Я покивал:

– Еще нет. Хотя никогда не скажешь наверное. Один из них крут.

– Я обожаю крутых, – просто ответил Кейси; он действительно говорил то, что думал.

Джо просунул голову в дверь.

– Все чисто. Я занес ваши вещи, мисс, – осклабился он на Веду.

Она поблагодарила его. Несмотря на ее непроницаемую маску, я видел, что ее немного смущает такое внимание.

– Тогда идем, – подытожил Кейси. – Поднимаемся.

Я положил ему руки на плечи и усадил на место.

– Увидимся завтра, Мик. Тогда мы и поговорим. Сейчас у меня дела с моей брюнеткой.

Джо кашлянул в ладошку. Кейси выглядел испуганно.

– Кажется, я сплю сегодня, – виновато проговорил он. – Что ж, идите.

– Ну да, – сказал я и взял Веду за руку. – Пойдем, – сказал я ей.

Перед дверью я оглянулся.

Кейси с раскрытым ртом смотрел нам вслед. Джо послал в потолок воздушный поцелуй.

– И спасибо, Мик, – сказал я, открывая дверь и пропуская Веду вперед.

Народ в баре снова заткнулся. Они фотографировали Веду своими глазами, пока она не скрылась в противоположной двери. Кто-то попробовал присвистнуть. Я мрачно нахмурился в его сторону. Свист затих.

Я провел ее к лифту в фойе, и мы вдвоем поднялись наверх.

Негр с широкой дружелюбной улыбкой распахнул перед нами двери отдельного номера. Сказав, что все готово, и показав мне, где искать виски, он удалился.

Номер был безвкусным маленьким любовным гнездышком, и одно время Кейси даже собирался использовать его для себя. Но хотя его всегда посещало множество идей относительно женщин, ему в голову не приходило, что хоть одна из них может быть интересна ему более чем на пару часов. Он всегда был слишком занят изобретением новых способов добычи денег, чтобы всерьез задумываться о них, и, приобретя местный отель, забрал в нем себе лучший номер, в котором и жил в окружении вечно пьяных, потеющих игроков, неизменно покрывавших его материальные потребности. Этот же люкс на крыше, по его собственному разумению, был никчемной обузой, зато широко использовался его друзьями и редко когда пустовал.

Номер состоял из большой гостиной, спальни, душа, кухни и зимнего сада. Декорировался и обставлялся он одной из лос-анджелесских барахолочных фирм, и выглядел он, соответственно, так, словно его обставляла одна из лос-анджелесских барахолочных фирм.

Засунув руки в карманы и склонив голову набок, Веда осматривала гостиную.

– Нравится? – спросил я.

Она медленно повернулась на пятках ко мне лицом.

– Что ты сделал с пудреницей? – спросила она.

– Присаживайся.

Я прошел в коктейльную.

– Перед тем как заводить речь о пудренице, мы поговорим о тебе. Как ты замешана во всем этом?

Она села, положив ногу на ногу, и нахмурилась.

– Я хочу знать, что с пудреницей, – повторила она. – Что ты сделал с ней?

– Обо всем по порядку.

Я намешал пару коктейлей и подошел к ней.

– Кто ты? Начнем уж сначала. Как ты в это влезла?

Она взяла бокал, задумавшись на мгновение, и сказала:

– Я не справлюсь одна. Мне нужны деньги.

Я сел напротив, отхлебнул половину своего коктейля, поставил бокал на пол у своих ног и потянулся за сигаретой; коробка стояла рядом на столике. Закурив, я передал ей спички.

– Как ты попала к Гормэну?

– Он – мой агент.

Я изучающе смотрел на нее.

– Он говорил мне, что ты занимаешься стриптизом. Это правда?

– Да.

– Слушай, не заставляй меня вытягивать из тебя каждое слово, если хочешь сберечь свои зубы. Давай все сначала. Я хочу знать о тебе столько же, сколько ты сама знаешь.

Она отпила из бокала и задумчиво смотрела на меня. У нее была особая манера смотреть на вас из-под ресниц. Вы не видите ее глаз, но чувствуете их на себе.

– Почему я должна что-то рассказывать тебе?

– Почему нет?

Веда перевела свой внимательный взгляд с меня на противоположную стену. В ее глазах появилось совершенно особенное, отсутствующее выражение: она начала рассказывать.

Ее старик был фермером, начала она. Он владел небольшой фермой вблизи Уокомиса, в Оклахоме. Она жила там с матерью, четырьмя братьями и пятью сестрами. Ферма разваливалась; ее отец делал все, что мог, чтобы сводить концы с концами, но это не шло ему на пользу. Матери это тоже не шло на пользу, она была совершенно измучена нищетой и подобным образом жизни. Дети, одичавшие и полуголодные, были предоставлены сами себе. Когда Веде было шестнадцать, они обнаружили отца в колодце. Он делал что-то рядом с ним на стремянке и упал в него, лицом вниз. Там было всего несколько дюймов воды, но у него не нашлось сил приподняться, и он захлебнулся.

Семья после этого распалась. Веда нашла работу в придорожном ресторанчике, мыла посуду и подавала еду голодным дальнобойщикам. Эта суета не кончалась ни днем ни ночью.

Она с ума сходила по кино, и все ее мысли сводились к тому, как попасть в Голливуд. Она не сомневалась, что сможет и там найти себе работу, а потом кто-нибудь из великих обязательно заметит ее, и она станет звездой. Она поделилась своими мечтами с одним из водителей. Тот сказал, что она, конечно, не останется там незамеченной. Девушка с ее глазами, говорил он, и с ее фигурой создана для киноплощадки, и предложил ей рискнуть и отправиться в путь.

Поначалу она не верила ему, но он уверял ее, что не шутит. Конечно, говорил он, жадно глядя на нее наглыми глазами, к уговору прилагается небольшая формальность. Она не ожидала, что он заплатит ей за это, и не имела ничего против того, чтобы подзаработать немного, а теперь ей представился шанс. От одного его животного взгляда ее бросало в дрожь.

«Как насчет этого, крошка? – добивался он. – Как насчет этого?»

Она спинным мозгом чувствовала, что стоит ей добраться до Голливуда, и она станет звездой. Ей уже не нужно будет мыть посуду, вдыхать запах отвратительной стряпни, стирать или торчать на улице в мороз и темень, зазывая проезжих; ей не придется заниматься всем этим, если она попадет в Голливуд. Ей не придется пахать за пять лишних долларов в неделю, если она попадет туда. И она сказала, что вечером будет ждать его в сарае. Конечно, он кинул ее, но спустя год она все-таки попала в Голливуд. Путешествие заняло у нее три недели. До места назначения она добралась автостопом, платя за проезд тем же, что и сотни других дур, отправлявшихся когда-либо по подобному маршруту.

Она стала официанткой в кафе напротив одной из больших студий. Через некоторое время, покрутившись среди различных студийных работников, она встретила одного из не особо знаменитых режиссеров. Он устраивал кинопробы в какой-то свой фильм и был так любезен, что сообщил ей, что, несмотря на фигуру и все остальное, она нефотогенична. Он продемонстрировал ей ее пробы, и ей хватило ума понять, что он прав.

Режиссер практически гарантировал ей работу на экране, и на него было действительно больно смотреть, когда выяснились результаты проб. Он сказал, что все равно хочет как-нибудь пристроить ее, и представил ее Гормэну.

Гормэн, как он рассказывал, содержал команду стриптизерш, пользовавшуюся большой популярностью в Стагсе, Реньоне и на любой другой мужской вечеринке. Работа обходилась в пятьдесят – сто баксов за ночь, и все, что нужно делать, – это сидеть в ванне шампанского или в стеклянном аквариуме, или танцевать на столе, или еще что-нибудь вроде этого. Она может считать, что ей не повезло, если она не получит одного-двух приглашений в неделю.

Гормэн записал ее к себе, и она проработала на него около года. Она быстро привыкла к такой работе и пользовалась определенной популярностью и спросом. Она много зарабатывала, тратила еще больше, и денег у нее никогда не оставалось. И тогда Гормэн явился к ней со своим предложением.

Все время, пока она рассказывала, она смотрела на стену. Казалось, она рассказывала это самой себе. Когда она дошла до Гормэна с его предложением, она поднялась за сигаретой. Запалив ее, она продолжила:

– Он сказал мне, что устроил мне выступление у Линдсея Бретта в Сан-Луис-Бич. В этом не было ничего необычного. Я и раньше выезжала к людям на дом и за пределы города. И тогда он сказал, что я могу заработать приличную сумму, если узнаю, какая комбинация стоит на сейфе, есть ли сигнализации, как насчет охраны и все прочее. Сначала я подумала, он шутит со мной. Ничего похожего не было раньше. Но он не шутил. Он сказал, что за эту информацию он заплатит мне тысячу долларов. Я ответила, что подумаю над этим.

Она обошла всю комнату, снова спрятав руки в карманы и держа сигарету одними губами. От такой фигуры люди с ума сходят.

– Я сказала ему, что сделаю это, – сказала она, остановившись, чтобы взглянуть на меня, и снова принялась ходить. – Это было несложно. Бретт открыл сейф, чтобы продемонстрировать своим друзьям бриллиант, который он недавно купил. Комбинацию он прочитал с карточки, которую достал из своего бумажника. Было нетрудно достать бумажник и списать код без его ведома. По ходу вечера он порядком нажрался, как, впрочем, и все остальные. Я сама задала ему вопрос по поводу сигнализаций, и он объяснил мне, как они работают. Он был так горд ими, и ему доставили массу удовольствия звон сирен на весь дом и запыхавшиеся охранники. Я даже сняла восковый слепок с ключа задней двери. В общем, я неплохо поработала там: все они были пьяны, как ирландцы в День святого Патрика.

– Так ты не ходишь во сне?

Она засмеялась. Весьма пустой звук без юмора.

– Это одно из немногого, чем я не занимаюсь.

– И что же было дальше?

– Я сказала Гормэну, что знаю код и как работают сигнализации и что есть даже слепок с ключа. Он был очень мил до тех пор, пока я не поинтересовалась у него, к чему все это. – Она поджала губы и нахмурилась, словно восстанавливала в памяти всю сцену. – Он переменил свое настроение, когда я объявила ему, что он должен принять меня в долю, иначе он ничего не получит от меня.

Теперь я слушал уже внимательнее.

– Он согласился?

– Да. – Она стряхнула на ковер пепел. – Это, конечно, было не так просто, но в итоге он согласился.

– И что он сказал тебе?

Положив локти на стол, она показала мне свою грудь.

– Он сказал мне, зачем ему пудреница и что он хочет с ней сделать, когда получит ее. Он сказал мне, сколько она стоит на самом деле и как он собирается получить эти деньги. За мою информацию он согласился предоставить мне третью часть от всей выручки.

– Зачем ему пудреница? – невзначай поинтересовался я: слишком невзначай.

– Что ты сделал с ней? – так же невзначай поинтересовалась она.

Здесь, по идее, на сцене появлялся я.

– Да, это ты уже говорила. Тебе не нужно беспокоиться о ней. О ней позаботились. Закончи же свой рассказ. Зачем она ему?

– Почему ты думаешь, что я сдам Гормэна? – парировала она и окатила меня настороженным, холодным взглядом.

– Ты же не захотела, чтобы он пытал меня, – сказал я. – Помнишь?

Она снова засмеялась – засмеялась надо мной.

– Еще мнения?

– Ты боялась, что Гормэн ни копейки не даст тебе. Ты знала, что на Паркера рассчитывать не стоит, и тебя не слишком прельщала перспектива оказаться в итоге в пруду с лилиями со свернутой шеей.

Ее бездонные глаза неожиданно забегали.

– Продолжай.

– Ты также подумала, что треть – это не так здорово, как половина, и, когда на горизонте появился я, ты решила, что с этим парнем можно вести серьезные дела. А когда я возвратился с повествованиями о том, что пудреница превратилась в прах, ты уже не сомневалась во мне.

Она снова выставила грудь.

– Я могу продать свою информацию. Она обойдется тебе в половину стоимости того, что бы ты ни вытащил из сейфа Бретта, если ты, конечно, захочешь приобрести ее.

Зевая, я поднялся на ноги:

– Ну ладно, детка, пора спать. Мы довольно поговорили на сегодня. Я покажу, где мы сможем преклонить наши усталые головушки.

Тревога и сомнение вспыхнули в ее глазах.

– Тебе не нужна моя информация? – резко спросила она.

– Я подумаю об этом, – сказал я, беря ее руку и ведя ее спальню. – Может, я справлюсь и без твоей помощи.

– Нет, ты не справишься! – крикнула она, выдергивая руку. – И не думай, что справишься! Пудреница не стоит ничего без того, что знаю я.

– Это твои слова, – сказал я, садясь на кровать. – У меня изумительные мозги. Когда-то я был сыщиком. Это моя работа – выяснять разные вещи, и ты удивишься, узнав, как я умею делать свою работу.

Она смотрела на меня: два злобных красных пятнышка появились на ее щеках. Она уже не была больше спокойной и настороженной: она была зла.

– Не кричи на меня, солнышко, – ответил я. – Сегодня дела меня больше не интересуют. Пора и отдохнуть немного.

– Ты не получишь этого от меня! – прошипела она сквозь стиснутые зубы, пытаясь избавиться от моих рук, но она не одна обладала стальными запястьями. – Пусти меня! – Она уже приходила в ярость. – Я закричу!

– Давай, – сказал я, удерживая ее за руки. – Что такое пара визгов в таком заведении? Здесь всегда кто-то кричит: это часть антуража. Кричи ровно столько, сколько захочешь.

– Пусти меня, черт бы тебя побрал!

Она освободила свою руку, и я получил такой шлепок в челюсть, что моя голова отлетела назад. Еще она пнула меня в голень и пихнула сжатым кулачком в мою бедную шею.

Вежливость моя была на исходе. За прошедшие двадцать четыре часа меня били уже достаточно. Мне, конечно, полагалось быть крутым парнем, но не всякому же путать меня с ковриком для ног. Пора было показать и свой норов.

– Вот как, значит, – сказал я, наклоняясь над ней. – Меня достаточно уже пинали сегодня. Пора и тебе, голубые глазки, получить свою порцию, и думаю, тебе понравится.

– Сволочь! – Она снова пихнула меня.

Я обнял ее. Она все еще пыталась сопротивляться, но не слишком настойчиво. Через некоторое время ее руки обвились вокруг моей шеи, и она держалась за меня уже так, словно боялась потерять. Ее губы уже не отрывались от моих, а вместо глаз теперь сияли две синие звездочки.

Как я и говорил: женщины – милые создания.