Текст книги "Поющая для дракона. Между двух огней"

Судя по тому, как прозвучали последние слова, не простила. До сих пор.

Я с трудом удержала руку, чтобы не потереть грудь: волной приглушенной тоски полоснуло наотмашь.

– Что касается выхода в оперу, Рэйнар не мог поступить иначе. После того как объявил тебя своей и надел таэрран… Если бы он отказался от выхода, он бы отказался от тебя. На глазах у всех. Если ты этого не понимаешь, ты либо слишком глупа, либо слишком зациклена на себе.

Ну, знаете ли!

– Если зацикленность на себе означает самоуважение, – вскинулась я, – то да, я зациклена на себе.

Знала бы она, что Рэйнар от меня отказался, не сидела бы тут сейчас с умным видом. Но говорить об этом с ней хотелось меньше всего.

– Самоуважение не должно отрицать здравый смысл. Своим поведением ты даешь противникам Рэйнара оружие против него. И наверняка даже не подозреваешь о предстоящем поединке.

М-да. Это не женщина, это дракон в юбке.

Не удивлюсь, если она уже знает, что мои любимые трусики голубого цвета с кружевами и капелькой-вырезом сзади. И почему-то я уже не так уверена, что Рэйнар пошел в отца.

– О поединке я знаю.

– Вот как. – Она достала из сумочки телефон и что-то быстро набрала на дисплее. – И, разумеется, знаешь, из-за чего он состоится?

А вот с причиной было не очень понятно. Но никто же мне не мешает прикинуться табуреткой?

– Из-за отказа разрешить местрель Стоунвилл въезд в Мэйстон.

– Оригинальную тебе озвучили причину. Деверик Шахррейн бросил моему сыну в лицо, что тот отказывается пустить свою невесту в город из-за «шлюхи, с которой тот один раз вышел в оперу».

Я моргнула. То есть тот факт, что поединок из-за меня, уже мало-мальски уложился в моей голове, но чтобы… так? Ладони сначала вспотели, потом заледенели, а сердце забилось с такой силой, что я при всем желании не смогла бы ничего ответить.

– Видит небо, я этого не хотела, Леона. Но ты стала слабостью моего сына, и эту слабость его враги будут всячески использовать. Так же, как это сделал Шахррейн. Я и предположить не могла, что он на такое осмелится, но Деверик спровоцировал эту ситуацию, а значит, рассчитывает на победу. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

Она пригладила идеальную юбку-карандаш и поднялась.

– Зачем вы все это мне говорите? – Я поднялась следом и успела только перехватить Марра, который почти ткнулся носом в царственные коленки.

Мысленно рыкнула на него, глаза в глаза, и Марр виновато поплелся за диван.

– Ты вступилась за Энтара, – произнесла она, когда мы направились в холл. – Ты не похожа на тех девиц, которые вешались на моего сына, и ты не играешь за его спиной. А значит, сумеешь сделать правильные выводы по поводу обучения и Председателя.

Я покачала головой.

– Местр Аррингсхан не станет использовать эту ситуацию против Рэйнара.

– Ты так уверена? – Аргастель хмыкнула, снимая с плечиков пальто.

– Да. Ему я доверяю.

– И тебя не смущает то, что он отклонил запрос моего сына на расследование?

– Что? – опешила я.

– Гердехар Аррингсхан отклонил запрос на расследование в Рагране. – Глаза местры Халлоран стали еще холоднее.

– Вы лжете! – вырвалось у меня.

– Зачем мне это? – поинтересовалась она. – Как ты сама сказала, я не горю желанием видеть тебя рядом с Рэйнаром. Чем дальше ты будешь от него, тем лучше.

Она застегнула пальто и шагнула вперед, но я уперлась рукой в дверь, не позволяя Аргастель выйти за порог.

– Когда состоится поединок?

– В эту субботу. – Местра Халлоран бросила на меня многозначительный взгляд, но я не двинулась с места.

– Я смогу присутствовать?

– Помимо правящих и Председателя на поединке имеют право присутствовать только близкие родственники. – Она изящно отодвинула мою ладонь в сторону и вышла за дверь. – Или те, кто ими станет в самом скором времени.

Я думала, она не обернется, но Аргастель обернулась. Под мелодичный звук открывающегося лифта.

– Подумай об этом, Леона. Время еще есть.

Я закрыла дверь и вернулась в комнату.

Подумать действительно было над чем. Если верить местре Халлоран, Шахррейн использовал мое имя, чтобы спровоцировать поединок. Особенно беспокоили ее слова по поводу уверенности в своих силах. Но почему он настолько не сомневается в победе? И почему, если Рэйнар действительно от меня отказался, он просто не надел на Шахррейна таэрран? Ведь это гораздо проще, и ему не нужно ничего доказывать Совету и остальным. Сила крови Халлоранов не подвергается сомнениям.

От всех этих мыслей голова шла кругом, поэтому я переоделась и отправилась вытаскивать из-за дивана виноватого Марра. Диван у нас стоял в центре комнаты, особых усилий для этого прилагать не требовалось. Виар лежал, сунув голову между лап, с самыми грустными глазами, которые только можно себе представить. Достаточно было просто заглянуть сверху.

– Выходи!

– Виу!

– Вот тебе и виу. Нечего приставать к незнакомым местрам.

Виар, понурившись, вышел и уселся рядом, а я забралась на диван с ногами и принялась чесать его за ухом. Не следовало бы слова местры Халлоран безоговорочно принимать на веру, но все же… Если она говорит правду, и Аррингсхан отказал в поисках моей семьи, то я вообще ничего не понимаю. Глянула на часы – время еще детское, а в Зингсприде и того меньше.

Позвонить и спросить напрямик?

– Бу! – Мы с Марром подскочили одновременно.

Обернувшись, оказалась лицом к лицу с ухмыляющейся Танни.

– Зачем она приходила? – беззастенчиво поинтересовалась сестра.

И почему я совсем не удивлена?

– Это личное.

– Сказать, что он тебя любит, да?

Я чуть с дивана не свалилась – благо сидела прочно, да еще и Марр колени подпирал.

– Не за этим.

– А зачем?

– Уроки уже сделала?

– Не хочешь говорить – пожалуйста. – Танни надулась и развернулась, чтобы уйти.

– Эй! – Я перехватила сестру за руку. – С чего ты взяла, что он меня любит?

Танни фыркнула.

– Да это же видно на расстоянии до Стайн Рейкс без бинокля. Любому, кроме тебя.

Стайн Рейкс – Зингспридский щит, отгораживающий побережье от открытого океана, на который мы любовались с Рэйнаром. Тонкая серебристая линия, едва заметным контуром скользящая по воде.

И его голос, будто скользящий по коже невесомым прикосновением: «Нравится?»

Как же дико, до одури я соскучилась по этому голосу. А прикосновения пальцев почти физически ощутила на своих плечах.

– Я могу идти? – Сестра покосилась на мои пальцы.

– Ой! Прости.

Танни только головой покачала и пошла на кухню.

А я, чтобы избавиться от наваждения, – к себе продумывать стратегию разговора с Аррингсханом. Чтобы лучше думалось, детально изучила документы, но там не обнаружилось никаких спорных вопросов. Все предельно ясно даже для ученика младших классов. Разумеется, говорить Председателю про визит местры Халлоран я не собиралась, а значит, остается только Рэйнар.

Набрала номер и придвинулась ближе к столу, глядя в глазок камеры.

– Леона? – Аррингсхан ответил на удивление быстро. – Добрый вечер.

Разговор застал его в кабинете, очевидно, на этот раз дома. Здесь было значительно светлее, затемненные стекла сменили плотные жалюзи – судя по всему, опущенные до самого пола. Да и сам Председатель выглядел не столь официально: верхние пуговицы на рубашке расстегнуты, галстука нет, взгляд тяжелый и очень холодный.

– Добрый день, местр Аррингсхан. Вам сейчас удобно разговаривать?

– Вполне. – Он внимательно посмотрел на меня. – У вас возникли вопросы по договору?

– Нет, с договором все в порядке, – покачала головой. – Речь пойдет о другом.

– О чем же?

Мне вдруг отчаянно, дико захотелось, чтобы сказанное местрой Халлоран оказалось неправдой. Наверное, никогда раньше я так не ждала опровержения чужих слов.

– Вы действительно отказали в запросе на расследование? – тихо спросила я.

Аррингсхан нахмурился.

– Могу я спросить, откуда вам стало об этом известно?

Значит, правда. Но… почему?

– От местра Халлорана.

– Сожалею, что вы узнали об этом не от меня, Леона.

А я-то как сожалею.

– Я не затрагивал эту тему, поскольку считал, что мы с вами должны лучше узнать друг друга. Все-таки это деликатное и достаточно личное дело. Я действительно отказал местру Халлорану в расследовании, и на то есть серьезная причина. – Председатель помолчал и добавил: – Выборы.

– Выборы?

Вот теперь я окончательно растерялась.

– Именно так, Леона. – Он потер переносицу и внимательно посмотрел на меня. – Сейчас, на пороге выборов в Мэйстоне, это очень рискованно. Я уверен, что местр Халлоран руководствуется самыми искренними намерениями, но именно они могут обернуться против него, как уже случилось из-за местрель Стоунвилл.

Что-то похожее говорила Аргастель.

– Не все, но многие в этой ситуации приняли сторону ее отца, а местру Халлорану нужны их голоса и поддержка. Особенно сейчас, когда я собираюсь предложить его кандидатуру на замену себе.

Что?

Кажется, я спросила это вслух, потому что Аррингсхан едва уловимо улыбнулся.

– После Смены Времен я собираюсь внести кандидатуру Рэйнара Халлорана на рассмотрение в качестве Председателя Совета и соперника Бергмана Стоунвилла. Несмотря на его возраст, по силе он не уступает главе Флангстона. Династия Халлоранов продержалась в правлении достаточно долго и зарекомендовала себя с самой лучшей стороны.

Поскольку сказать мне было особо нечего, оставалось только хлопать глазами.

– Надеюсь, теперь вы меня понимаете. – Аррингсхан смотрел не то на меня, не то сквозь, находясь где-то очень далеко. – Вы горите сценой, Леона, а мы – драконами. Драконами и защитой известного нам всем мира. В каком-то смысле это наша жизнь от первого до последнего вздоха. В случае поражения он возненавидит все, что этому поспособствовало. В первую очередь себя. Возможно, не сразу, когда пройдут годы, но…

Председатель замолчал.

– Я не знала, – выдохнула я в затянувшуюся паузу.

Аррингсхан кивнул.

– После отставки я рассчитываю взять поиски ваших родителей на себя, но мне бы очень не хотелось продолжать этот разговор по видеосвязи. Что скажете, если мы поговорим, когда я буду в Мэйстоне? В субботу.

Аррингсхан хочет заняться поисками моей семьи?

Потрясенная, кивнула.

– Рад, что мы друг друга услышали. Удачной недели, Леона.

– Удачной недели, местр Аррингсхан.

Отключившись, оттолкнулась ногами от пола и подъехала к окну, глядя на Лаувайс. Знал ли Рэйнар о том, что Председатель собирается выдвинуть его на свое место? О том, что Мэйстон вот-вот получит шанс стать столицей Аронгары? Но даже если и нет… Получается, Рэйнар действительно хотел быть со мной. Хотел настолько сильно, что поставил под сомнение свой авторитет в Совете. Настолько, что рисковал всем – креслом правящего, положением семьи, чтобы назвать меня своей. И в субботу будет рисковать снова, потому что, даже невзирая на исход поединка, он состоится из-за меня.

А я… Готова ли я рискнуть вместе с ним?

Ради нас.

– А ты что думаешь, Леона?

– Она не с нами.

Смех за столиком окончательно выдернул из собственных мыслей, возвращая в реальность. Инис смотрела на меня, а я решительно не представляла, о чем они говорили и что я должна по этому поводу думать. Потому что подумать за последние сутки успела о многом. В частности, об отношениях между родителями Рэйнара. Получается, что в их ссоре тоже была виновата таэрран. Размолвка, которая растянулась на долгие годы, перешла в холодную отстраненность и в итоге привела к появлению другой женщины. Не представляю, что должен был по этому поводу чувствовать Рэйнар. А когда надевал таэрран на меня? Да и испытывал ли он вообще что-то? Я слишком хорошо помнила холодный взгляд, вонзающийся в сердце, и приказ, который за ним последовал.

– Да она сегодня весь день такая, – заметила Инис. – Только Люси ее и спасает.

– Мы говорили о Гроу, – пояснила Тарина, подперев руками подбородок. – Хиггинс сказал, что он сегодня добрый, потому что у него наконец появилась женщина.

Я поперхнулась кофе и закашлялась. К счастью, этого никто не заметил, потому что все расхохотались.

– Нет, я серьезно. – Хиггинс развел руками. – Прошлую неделю я думал, что попал в самый страшный кошмар, а сегодня меня даже не критикуют…

– Подожди, – фыркнула Тарина. – Еще только понедельник и первая половина репетиции. Может, он еще не проснулся?

– В прошлый раз он тоже не особо проснулся, но уже хотелось повеситься.

Над столиком снова прокатился смех. Инис покачала головой, вытирая слезы, выступившие на глазах.

– Не представляю, девочки и мальчики, что нам здесь подмешивают в еду, но у меня раньше никогда не было такого веселого коллектива.

– Просто компания хорошая, – заметил Хиггинс.

– Ну, это само собой!

Как-то так повелось, что с первого дня мы собирались на обед в этой кофейне, и нам здесь очень нравилось. Самое то, чтобы набраться сил перед очередными закидонами Гроу. Как ни странно, сегодня он действительно вел себя вполне сносно: не гонял ни нас, ни ассистенток, кофе пил в умеренных количествах, а покурить выходил от силы раза два. Зато на меня смотрел так, что Люси в моем лице забывала про Стена-Юммера, приходилось постоянно себя одергивать.

– Ладно, глядишь, и доживем до предпоказа. – Инис махнула рукой. – А то я уже начинала дни считать и месяц казался бесконечным.

Что уж говорить обо мне. Первый зимний месяц (и последний в этом году) – самый длинный, в нем семь с половиной недель. Пережить бы их и не свихнуться, пока мои четыре тысячи чешуек бьют хвостом с намерением продолжить брачные игры.

– Со следующей недели начнем повторный прогон? – поинтересовалась Тарина.

– Да, кажется, Гроу говорил, что так. Значит, на этой уже отыграем все. – Инис вздохнула.

– А если не успеем?

– Выходных не будет, – в своем непробиваемом стиле заявил Мерхел, чем вызвал сдавленный смешок. – У тебя в контракте это прописано.

Тарина глянула за мое плечо и замерла. Не сразу поняла, что не только она, все последовали ее примеру. Противно скрежетнул стул, за моей спиной охнули, справа донеслось:

– Звук!

Обернулась, чтобы наткнуться на взволнованное лицо ведущей «Соларс Ван» как раз в тот момент, когда кто-то из официантов включил звук.

– …Выпускной экзамен в «Драконьем Круге». Насколько нам стало известно, несчастный случай произошел на заключительном испытании. Ректор Райгенсфорда местр Нергермах Шахррейн сообщил, что это первый случай за все время его работы, что сейчас проводится расследование, результаты которого станут известны уже сегодня. Как нам всем известно, призыв дракона – обязательное испытание для иртхана правящей семьи, с которым…

Я перестала вслушиваться в ее лопотание, потому что до меня вдруг дошел смысл застывшей в углу визора картинки: фотограмма Энтара Халлорана. Широкая улыбка, взъерошенные светлые волосы, стильная красно-коричневая с золотом форма студента Райгенсфорда.

– …Не справился с драконом и сейчас находится в Центральной больнице Мэйстона в очень тяжелом состоянии. Лучшие врачи борются за его жизнь, но прогнозы пока неутешительны…

Мне вдруг стало нечем дышать. Я зачем-то поднялась, но тут же села обратно. Первой на меня обратила внимание Тарина, у которой расширились глаза.

– Леона, тебе плохо?

– Нет, – автоматически ответила я.

– Выпей воды. – Тарина насильно сунула мне стакан в руки, теперь уже я поймала на себе встревоженный взгляд Хиггинса. Именно он меня и подстегнул, я вскочила снова и бросилась из кафе.

– Куртка!

Холодный воздух ударил в лицо, отрезвил, как раз в этот момент следом выскочил Мерхел, накидывая мне на плечи забытую на стуле куртку. Я не знала, что делать и куда бежать, знала только, что в такой момент должна быть там, рядом с ним. Рядом с Рэйнаром. Должна, но не могу.

Осознание этого ударило второй волной, выбивая воздух из легких.

В лицо меня знают все журналисты и половина жителей Мэйстона. Если к Рэйнару мне удалось попасть незамеченной, то сейчас я даже не смогу приблизиться к больнице, чтобы об этом не раззвонили на весь город.

Там, куда я могла пройти как его невеста, мне – девушке с «особой благодарностью» вход закрыт.

– Леона? – Мерхел заглянул мне в лицо, и я подняла на него глаза. Ожидала увидеть осуждение, снисходительное понимание, но наткнулась на внимательный взгляд. – Я могу чем-то помочь?

Покачала головой и только сейчас вспомнила, что забыла оплатить счет.

– Пойдем, я заплачу…

– Ты сейчас заплачешь, – заметил он. – Я закрыл твой обед, перекинешь потом по чеку на карту.

– Спасибо, – пробормотала сдавленно.

Энтар… Энтар пострадал на выпускном экзамене. Но как же так?

Он, конечно, слабее брата, но в нем кровь Халлоранов. Разве мог он не справиться с драконом?

– Ужас, ну и холодина! – Из кафе вышли остальные, Тарина зябко поежилась.

Я замедлилась, пропуская коллег вперед и набирая номер Рэйнара.

Пожалуйста, пусть он ответит.

Пожалуйста, пусть с Энтаром все будет хорошо.

Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Перед глазами стояли длинные больничные коридоры и я, летящая по ним к маме.

При мысли о том, что сейчас должен чувствовать Рэйнар, все внутри сжалось.

Тишина вместо привычных гудков оборвалась автоответчиком и предложением записать голосовое сообщение, но я нажала отбой.

Почему Рэйнар выключил телефон?

Как мне попасть к нему?

На ум приходила только местра Халлоран. Пусть наши с ней отношения далеки от дружеских, но она приезжала ко мне, и наш разговор был достаточно откровенным. Если Аргастель согласится помочь и сама проведет меня в больницу, это будет выглядеть вполне в рамках приличий. Появиться рядом с матерью Рэйнара или рядом с ним – не одно и то же. А когда поднимемся на этаж, будет уже не важно. Наверняка подход к палате оцепили, никаких лишних глаз и ушей.

Я догнала остальных и коснулась руки Тарины:

– Передашь Гроу, что я скоро вернусь? Час, максимум полтора.

– Но…

– Пожалуйста. Речь идет о моей семье.

– Что-то с сестрой? – У нее расширились глаза.

– Потом, ладно?

Она поколебалась, но все-таки кивнула:

– Хорошо.

Остановка аэроэкспресса здесь за углом, три станции – и я на месте. К больнице воздушная линия подходит и того ближе. Я бежала так, что начала задыхаться, холодный воздух обжигал легкие и забирался под кофту. Нырнула в лифт, открыла поисковик и вышла на сайт Благотворительного фонда. Личного телефона Аргастель там, разумеется, не было, зато был телефон приемной. На автопилоте вытащила карточку перед турникетом, из-за чего куртка поехала вниз (оказывается, я забыла ее застегнуть). Еле успела подхватить, больно ударилась бедром об угол, но не остановилась, наоборот, ускорила шаг.

Длинное полотно аэроперрона протянулось вдоль здания. Можно было зайти в крытый зал ожидания, где работали тепловые пушки, но там слишком много людей. Поэтому осталась на улице, нажала «вызов» и поднесла мобильный к уху. Долго ждать не пришлось.

– Добрый день, меня зовут Ринэй. Благотворительный фонд «Открытое сердце». Чем могу помочь? – У секретаря был высокий и очень звонкий голос.

– Добрый день. – Сердце колотилось как сумасшедшее, поэтому стоило немалых усилий не сорваться вслед за ним и не начать глотать слова. – Мне нужно срочно переговорить с местрой Халлоран.

– Боюсь, в настоящий момент это невозможно.

– Знаю, но… Меня зовут эсса Леона Ладэ, пожалуйста, уточните у нее, сможет ли она уделить мне пару минут. Это очень важно.

– Простите, эсса Ладэ, – в голосе секретаря прорезались стальные нотки, – но это невозможно. Оставьте свой номер телефона и уточните вопрос, по которому хотите переговорить с местрой Халлоран. Я свяжусь с вами чуть позже.

– Нет, это важно именно сейчас, я…

– Сожалею, – холодно повторила секретарь. – Пожалуйста, оставьте свои данные или перезвоните.

В сердцах отключилась и шагнула в раскрывшиеся двери, точнее, меня туда внесло потоком, хлынувшим с перрона. Вцепилась в поручни, чтобы не уволокло в середину вагона, зажала мобильный в свободной руке. Взгляд уткнулся в женщину в красном пальто с неестественно пышной прической. Запоздало мелькнула картинка-воспоминание о стеллаже в гримерной, где на подставках для париков было полно «причесок» для самых разных образов. Сейчас бы одна из них пришлась как нельзя кстати, но что толку теперь…

Норгхар!

Из лифта я вылетела прямо напротив больницы, на противоположной стороне улицы. Журналистов вокруг собралось море, если не сказать больше. Даже через широченную улицу было видно переполненную флайсами визионщиков запасную стоянку. Чтобы узнать телефон главы безопасности правящего, пришлось звонить в Лаувайс. К счастью, секретарь Норгхара оказалась более лояльна, особенно когда услышала мое имя. И даже предложила нас соединить.

Я считала гудки и радостно выдохнула, когда в трубке раздался щелчок.

– Ферн Норгхар…

– Эсса Ладэ, сейчас не самое удобное время.

– Знаю, – выдохнула я. – Но мне нужно встретиться с местром Халлораном. Это срочно и очень важно. Я у больницы, вы сможете мне помочь?

– Где именно?

Огляделась. Оказывается, я прилично отбежала от входа на станцию, пока искала информацию и звонила.

– Трейтон-стрит, на углу с Рогентри-авеню.

– Оставайтесь там.

– Хорошо.

Зажала мобильный между ладонями и принялась мерить шагами площадку. Сердце колотилось, но уже не так бешено. Сунула улитки наушников в уши и включила «Соларс Ван».

– …Новых данных о состоянии местра Энтара Халлорана пока не поступало. Разумеется, в приемный покой никого не пускают, но нам обещают сообщить, как только что-нибудь станет известно.

В нетерпении постукивала пальцами по предплечьям, дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Я бы прошлась до центрального входа, но не была уверена, что нужно именно туда. Точнее, была уверена, что не туда. Кажется, в прошлый раз меня выводили как раз с этой стороны, с видом на Гельеру? Или нет? Наверное, нет, потому что там был выход на стоянку медицинских флайсов и…

– Эсса Ладэ.

Я подпрыгнула и обернулась.

Сопровождающий Норгхара безопасник остановился чуть поодаль, начальник службы безопасности возвышался надо мной подобно ледяному изваянию. Я уже почти забыла, какой холодный у него взгляд.

– Куда нам…

И голос под стать, как хруст зимнего снега.

– Никуда. Все, что вы хотели сказать местру Халлорану, вы можете передать мне.

– Это личное.

– Насколько я знаю, вас больше ничего не связывает.

От такого заявления я слегка опешила.

– Не думаю, что вас это касается.

Ледяные глаза скользнули по моему лицу.

– Меня касается все. О чем вы хотели переговорить с местром Халлораном?

– Я приехала его поддержать, – выдохнула, сунув озябшие руки под мышки. – Проведите меня к нему, мне очень нужно с ним поговорить! Именно сейчас, когда Энтар…

– Местр Халлоран сейчас находится на месте происшествия, в «Драконьем Круге».

От неожиданности моргнула. Почему Норгхар не поехал с ним? Он же возглавляет его службу безопасности. Рэйнар отправил его защищать брата?

– Я могу дождаться его в больнице.

– Неизвестно, когда он вернется. К тому же ваше присутствие здесь нежелательно.

К щекам прилила кровь.

– Хотите, чтобы я ушла? – спросила холодно.

– Именно, эсса Ладэ. Вас проводить до станции или найдете дорогу сами?

До этого стоявший неподвижно безопасник шагнул к нам.

– Сама найду! – огрызнулась я.

Развернулась и пошла к входу, ускоряя шаг. Внутри все переворачивалось, от осознания собственного бессилия и невозможности что-либо изменить захотелось пнуть лифт. Ну и что мне теперь остается? Только ждать, когда вернется Рэйнар, и смотреть новости.

Но как их смотреть, если нужно возвращаться на репетицию?

Пока добиралась, ничего нового не услышала. В здание оперы влетела, на ходу выдергивая наушники. Сунула их в карман, затолкала куртку в шкафчик и сразу бросилась в зал. Сильный голос Юммера услышала еще на подходе, тихо вышла на сцену и остановилась в стороне.

– Ладэ! – Издевательский голос Гроу прервал арию, Юммер поперхнулся и замолчал. – Спасибо, что почтила нас своим присутствием.

Я перехватила взгляд Тарины, та сделала зверские глаза и провела пальцем по горлу.

– Простите. Мне нужно было срочно уйти, у меня серьезно…

– Тебе нужно было как минимум спросить разрешения у меня. – Сунув руки в карманы, он приблизился ко мне и остановился лицом к лицу. – Лично.

– Знаю, но у меня не было времени. Я прошу прощения и обещаю, что такое больше не повторится.

– Сдались мне твои извинения. – Я увидела, как дернулись его зрачки. Едва уловимо, но яростью обожгло наотмашь. Звериной, от которой в низкий хрипловатый голос ворвался едва уловимый рык. – Я не собираюсь рисковать постановкой только потому, что у кого-то что-то «серьезно». Поняла?

На нас смотрели все, и я с трудом удержалась от того, чтобы не зарычать в ответ.

– Более чем.

– Чудесно. Тогда собирайся и вали.

– Что? – тихо спросила я.

– Собирайся и вали. – Гроу процедил это чуть ли не по слогам, качнулся с пяток на носки и подался ко мне вплотную. – Ты уволена.

– За что? – выдохнула я. – За то, что ушла на час? Или за то, что ушла, не спросив тебя?

Он прищурился, чтобы скрыть вытянувшиеся зрачки.

– Будешь и дальше тратить мое время?

– Ты сам тратишь свое время непонятно на что. – Почему-то дышать было трудно. – Я не подвела ни тебя, ни их. – Кивнула на коллег, которые застыли на месте как изваяния. – Не опоздала ни на одну репетицию. Не запорола генеральную, не сбежала с проработки ключевой сцены. Час времени, о котором я тебя предупредила, пусть даже не лично. Час времени, который для тебя ничего не решает.

И для меня ничего не решил.

Говорить становилось все сложнее, поэтому я сунула руки в карманы джинсов, отзеркаливая его позу. Просто держаться было не за что. Больше всего на свете я хотела петь на этой сцене. Я горела Люси не меньше, чем он. Этим миром, ее жизнью, ее историей, ее чувствами. Я готова была здесь ночевать, и даже когда из меня вытряхнуло все чувства, я шла в этот зал, чтобы стать ею. Но, видимо, у всего есть предел.

И у меня он только что наступил.

– Уволена? – сказала я. – О’кей.

Своим уходом я тоже никого не подвожу. У Гроу уйма времени, чтобы позвонить Кларин Сиддэрли и рассказать, какую ошибку он совершил, доверившись мне, а у нее – чтобы выучить роль. Уверена, что дива побежит, теряя туфельки. Ну ладно, может, пару дней поломается для вида и попросит гонорар в два раза больше, но так ему и надо. Зато Юммер будет счастлив, и климат в коллективе станет гораздо теплее. Сейчас я жалела только о том, что у меня нет такой же клевой толстовки, как у Гроу, потому что показать ему неприличный жест хотелось до невозможности.

За его «свободна» на прослушивании.

За его записочку в Ландстор-Холле.

И за все остальное для полного счастья.

– Спасибо, – сказала, повернувшись к остальным. – Было здорово петь вместе с вами. Пусть даже недолго.

Слезы наворачивались на глаза. Приеду домой – можно и порыдать. Когда никто не видит, но только не сейчас. Сейчас я улыбалась перепуганной Тарине и ошеломленной Инис, хмурому Хиггинсу и задумчивому Мерхелу, и даже Юммеру с компанией, которые выглядели слегка очешуевшими. В общем-то самое сложное было пройти до двери и закрыть ее за собой.

В коридоре стало проще, наверное, потому что первый шаг остался за спиной.

На автопилоте дошла до шкафчиков, вытащила вещи. Проверила телефон, убедившись, что Рэйнар так и не появился в сети. За дверью гримерной стало еще проще: по крайней мере, мне уже не грозило уподобиться одному из искусственных водопадов Зингсприда, которые считаются одной из самых известных достопримечательностей столицы. Успела только раскрыть сумку, когда за спиной щелкнул замок.

– Все в порядке, – сказала остановившейся рядом Инис. – Правда.

– Правда? – уточнила она.

– Ага.

– Ну и какая из меня мать, если я в это поверю?

Мы посмотрели друг на друга, и я улыбнулась: этих секунд хватило, чтобы осознать, насколько Люси повезло с мамой. А мне с коллегой, потому что, когда Инис меня обняла, в горле встал ком, а на сердце – чуточку легче. Но долго нам так постоять не дали, в следующую минуту снова раздался щелчок, и в гримерную вошел Мерхел.

– Если что, я могу в коридоре подождать, – сказал он.

Инис улыбнулась и махнула рукой – заходи.

Тем более что следом за ним просочились бледная до прозрачности, но очень решительная Тарина и Хиггинс.

Я судорожно вздохнула, чувствуя, как в груди разливается тепло.

– Спасибо, что пришли, но… сейчас лучше не нарываться. Правда.

– А нам без разницы, – сказала Инис. – Мы тоже уходим.

Что?

– С ума сошли? – ахнула я.

– Не хочу оказаться в такой же ситуации. – Она развела руками.

– Мне неохота с Кларин играть. – Тарина пожала плечами. – Говорят, она редкостная стерва.

– Редкостная, – подтвердила Инис.

– А я вообще себя в роли злодея не вижу. – Хиггинс ухмыльнулся. – Только недавно это понял.

– Недавно?

– Ага. Пять минут назад. – Он посмотрел на Мерхела.

– А меня обещали убить, если я не уйду за компанию, – невозмутимо заявил тот.

Не знаю, то ли общий градус напряжения зашкаливал, то ли у меня сдали нервы, но я сдавленно пискнула. Сорвавшийся с губ смешок перекрыл очередной щелчок открывшейся двери, к которой мы все повернулись одновременно.

– Вышли все, – прорычал Гроу. – Кроме тебя, Ладэ.

Я благодарно улыбнулась Инис, которая легко коснулась моей руки, и остальным. Их поддержка придала сил и уверенности, поэтому, стоило двери за коллегами закрыться, развернулась к сумке и принялась запихивать туда вещи. По сути, их было не так и много. Сюда я почти ничего не успела привезти, платья не нужны, гримироваться перед репетициями не надо.

Подхватила куртку и шагнула к двери, но Гроу запечатал ее собой.

– Я сказал тебе задержаться.

– Ты забыл добавить «пожалуйста».

В его глазах плеснуло зеленое пламя.

– Нарываешься?

– На что? На повторное увольнение?

Ноздри его шевельнулись.

– Не сильно это тебя расстроило.

– Сильно, – сказала я. – Не представляешь насколько. Но это не значит, что я позволю вытирать о себя ноги. Ты упрекал меня в том, что я могу запороть партию, потому что напиваюсь и ставлю личную жизнь выше сцены. Но я перешагнула через то, что случилось, и иду дальше. А как насчет тебя?

Попыталась обойти, но он резко перехватил меня за запястье.

– Перешагнула? – Он ухмыльнулся. – Поэтому ты сбежала с репетиции?

– Я просила Тарину тебе сообщить! – Дернула руку, вырываясь. – И мы оба прекрасно знаем, что этот несчастный час репетиции ни при чем. Но я никогда и ничего тебе не обещала. Больше того, сразу сказала, что отношения между нами невозможны.

Полыхающий зеленью взгляд стал хищным. Исходящая от него сила провоцировала, будоражила, бурлила, вспарывая пространство невидимыми волнами напряжения. Стоило немалых усилий остаться на месте и спокойно выдержать его взгляд.

Не знаю, сколько мы пялились друг на друга, пока он наконец произнес:

– Ты можешь вернуться.

– Это было извинение?

– Я не извиняюсь, Ладэ. Извинение значит, что я в чем-то виноват и что-то тебе должен.