Текст книги "Поющая для дракона. Между двух огней"

– Наказание – это всегда ответственность двоих.

– Угу. Только наказанный на выходе почему-то всегда один. А помимо ответственности есть еще много факторов. Таких, например, как простые человеческие чувства. Которые иногда нужно принимать в расчет. Ну так, по вторникам, четвергам и пятницам.

– Простые человеческие чувства в мире иртханов – слишком опасная игра. Этим мы отличаемся от людей. Наши законы защищают не только людей от нас, но и нас от людей. В мире, где равновесие очень легко нарушить, его соблюдение ложится на сильнейшего. Я правящий, Леона.

Раскатистый рык и хлопанье крыльев оповестили о том, что скоро начнется второе действие, поэтому я ускорила шаг. Сюжеты из «Артомеллы» сменялись один за другим, выставка действительно была прекрасна, но надолго я перед ними не задерживалась. Замерла только перед стендом – роскошной панорамной фотограммой, на которой было представлено первое выступление Шайны.

– Я называю тебя своей. Сегодня. Сейчас. Перед всеми этими людьми. – Низкий голос, рычащие нотки. Халлоран остановился за моей спиной так близко, что я чувствовала его всей кожей, всем сердцем, даже спящим огнем. Ощущала, как дурацкий запертый огонь рвется к нему, несмотря ни на что, сбивая дыхание и учащая мой пульс. От желания податься назад, чтобы почувствовать на своих плечах его руки, отделяло только сознание того, где мы находимся. – В мире иртханов это большая честь.

Последнее заявление отрезвило похлеще ледяного душа. Желание податься назад сменилось готовностью как следует треснуть его по голове да хоть вот этой старинной вазой, стоявшей в нише. Чтобы осознал, насколько я ценю оказанную мне большую честь.

А Халлоран решил не останавливаться на достигнутом и добил:

– По нашим законам ты уже моя. И этого не отменить никому.

Че-го?

– Для кого это большая честь? – уточнила на всякий случай.

– Для твоей семьи.

А-а-а…бзац!

– Моя семья меня знать не хочет. Не наплевать ли мне, что для них большая честь?

– Ты иртханесса. Мы не разделяем себя и свою семью, когда говорим о чести.

– То есть моя честь зависит от них или их честь от меня? Или сейчас ты оказал честь всему нашему роду до пятого колена доиртханских времен? Прости, я что-то запуталась.

– Это не шутки, Леона. За ошибки правящего отвечает весь его род. За ошибки любого из нас отвечает весь наш род, точно так же весь наш род гордится нашими достижениями.

Глубоко вздохнула. Сложила руки на груди, глядя на Шайну-Артомеллу. Здесь она предстала в момент встречи с драконами, голограммы и живые спецэффекты тогда были еще не того уровня, как сейчас, но смотрелось все равно впечатляюще. С развевающимися волосами, в античном платье с занимающимся от огня подолом, раскинув руки под кружащими хищниками, Шайна была прекрасна. Даже желание треснуть драконище по голове почти прошло. Правда-правда. А то, что рука в сторону вазы дернулась, так это просто непроизвольно получилось.

– Я точно знаю, кто может это отменить, – сообщила доверительно.

За спиной стало совсем тихо: ни ветерка, ни рычания. Рэйнар шагнул вперед, заглянул мне в глаза. Всем своим видом излучая уверенность, как выбравшийся из пещеры дракон, готовый вот-вот взлететь в небо. Только легкий прищур выдавал раздражение.

– О ком ты говоришь?

– О себе. – Я ткнула пальцем в грудь. – О себе, Рэйнар.

Черты его лица на миг заострились, крылья носа дрогнули. Будь у драконища хвост, не завидую я отполированному до блеска мрамору под ногами. К счастью, очередной рев взлетел под своды павильона, где тонкие нити центральной люстры собирались в раскаленный искрящийся шар. Крохотные светильники разбегались от нее по тонким металлическим мостикам, образуя под стеклянной крышей цветок с распахнувшимися в ночи лепестками. Напоминание о том, что скоро начнется второе действие, подтолкнуло публику в сторону зала, поэтому в холле стремительно пустело.

Рэйнар тоже предложил мне руку, и мы направились к лестнице.

В ложу поднялись в молчании, но стоило дверям стать непрозрачными, как надо мной нависла драконоскала. Дабы не уступать, задрала голову, и мы оказались лицом к лицу. Теперь уже зрачок его вытянулся в вертикаль. Алые искры вспарывали радужку, как отблески заходящего солнца небо.

– Ты мне отказываешь, Леона?

– А ты сделал мне предложение?

– Я назвал тебя своей.

– Да! Раз десять. Но назвать своей и сделать предложение – разные вещи. Никогда не задумывался, почему оно так называется? Предложение – это когда ты спрашиваешь, а не когда ставишь перед фактом под прицелами камер!

– В мире иртханов это равнозначно.

Р-р-р! Теперь уже стекло ложи находилось под угрозой. Моего хвоста.

– В моем мире нет!

– Твой мир отныне неразделим с моим. Старший твоего рода не откажет правящему.

– Ну вот на нем и женись! Уверена, вы будете отличной парой!

Последние слова уже напоминали приглушенное рычание, которое захлестнуло более громкое. Я опустилась в кресло так «изящно», что оно подпрыгнуло в высоту. К счастью, в зале уже звучала музыка, в которую вливалось звучное сопрано Эллины Райт. Вместе с ним я словно сама взлетала под самые своды.

Голос дивы возносился ввысь, набирая силу и отражаясь от стен, вплетая чувства в каждый выдох Артомеллы. Голос, так непохожий на голос Шайны… Вдруг отчетливо представила ее, стоящую на этой сцене: заметно ниже Эллины, тонкую и хрупкую, с выразительными темными глазами. На миг даже показалось, что сама стою рядом с ней, что мы поем вместе, в одно дыхание. Льющийся из груди голос, раскинувшийся за спиной город под раскаленным добела небом… и Аррингсхан с отцом Вэйлара в председательской ложе. Не сводящие взгляда с одной-единственной женщины, воспламеняющей зал одним только голосом, не имеющим никакого отношения к магии иртханов.

В моем представлении Аррингсхан выглядел таким, каким я увидела его на юбилее, только моложе, а вот отец Вэйлара почему-то виделся точной копией сына. Картина оказалась настолько яркой, что я даже моргнула, стирая видение. А после невольно бросила взгляд в сторону ложи истинного и Карин.

Они, казалось, были полностью увлечены представлением.

Но почему Вэйлар вел себя… так странно? Ни за что бы не сказала, что этот мужчина и тот солнечный иртхан, с которым мы пили кофе и который кормил Марра булочками – одно и то же лицо. Хотя что я о нем знаю? Мы виделись всего два раза, причем в неформальной обстановке. Что в первом, что во втором случае между нами лежала пропасть, разделявшая нас по положению гораздо больше, чем сейчас. Вот только сегодня это была не пропасть, это была стена.

Неужели и правда все дело в таэрран?

Словно почувствовав меня, Вэйлар повернулся. На миг наши взгляды встретились, и грудь снова обожгло.

Да что же такое со мной творится?

Обдумать это не успела, потому что по телу прокатилась огненная волна. Обжигающая, заставляющая кожу покрыться мурашками и вызывающая желание не то пригнуться к земле, не то расправить крылья и зарычать. Утробно, всей грудью. Обернулась и утонула в драконьих глазах. Что-то внутри неуловимо заискрило, как оголенный провод. Как отражение пламенной ярости.

– Что? – поинтересовалась, приподняв брови. – Если я пришла с тобой, говорить и смотреть дозволяется только на тебя?

– Дозволяется говорить с кем угодно.

– Вот и чудненько.

– Если это не нарушает приличий.

Вот теперь полыхнуло. Потому что ни разу – ни разу за сегодняшний вечер я не сделала и не сказала ничего такого, что могло бы навредить его репутации. Я оделась безупречно и вела себя так же. О том, что мне хотелось разбить об его голову вазу, знала только я. Возможно, именно поэтому мне снова этого захотелось. С удвоенной силой.

Приличия, говорите?

Сейчас я вам покажу приличия!

– Тебя не затруднит пригласить Карин и Вэйлара в нашу ложу в следующем антракте?

Судя по выражению лица, предложение драконищу не понравилось.

Встречаться с Вэйларом я не собиралась, разумеется, просто кто-то сам нарвался.

– Эти антракты такие короткие… – Невинно хлопнула глазами. – Мы же почти ни о чем не успели поговорить! А может быть, лучше вместе сходим в ресторан?

Теперь уже полыхал его взгляд. Не просто полыхал – вихрями огня разрывал полумрак ложи.

В противовес этому голос прозвучал неестественно спокойно:

– Сегодня после возвращения из оперы придешь ко мне в номер, Леона.

Ага, как же!

– Мм… заманчиво, но нет. – Я накрутила на палец локон, не без удовольствия отмечая, как раскрываются вертикальные зрачки.

– Это не просьба, Леона.

От знакомого прищура захотелось накрыться огнеупорным брезентом и медленно отползти в сторону дверей. И охраны. И вообще ложа показалась какой-то слишком уединенной. Тем не менее отползать я никуда не собиралась, потому что прекрасно знала свои права. И обязанности.

– Приказать это ты мне не можешь.

– Это не приказ. – Зрачки стянулись в едва различимые нити. – Это твое наказание.

Глава 4

Когда до меня дошло, я искренне пожалела, что под рукой нет ведра со льдом, а заодно и с бутылкой потяжелее. Интересно, как поведет себя кресло, если им запустить в правящего? Его вообще с места над стационарным удерживающим полем можно сдвинуть? Еще немного, и я это проверю, невзирая на наличие толпящейся за дверями службы безопасности. Воспользоваться моим обещанием принять любое наказание за обращение к Вэйлару! Несмотря на то что сам выполнил наше соглашение через задницу набла!

– Ты не посмеешь! – прошипела я, задыхаясь от переполнявших меня чувств.

– Сбавь тон, Леона. – Он сцепил руки на уровне подбородка, глядя на меня сквозь тонкие прорези век. – Или ты хочешь расторгнуть наше соглашение?

– Р-р-р!

Это то, что вырвалось из моей груди, когда я бросилась на него. Мысленно. То есть прозвучало оно вполне реально, а щедро расцарапывала его драконью физиономию и опрокидывала на него сверху ведро за ведром я в своем воображении. Пожалуй, стоило тогда вместо извинений сфотографировать его на телефон и выложить в сеть! Слишком подходящее для него обличье: не дракон он, а скользкий змеевидный ящер! Самый настоящий! Двуногий прямоходящий!

– Значит, жду тебя у себя, – и глазом не моргнул Рэйнар. Он вообще не моргал, как довольный сытый зверь. Расслабленно отвернулся к сцене, словно все, что его интересовало, это история Артомеллы. – Одну. Это займет всю ночь.

Одну?

Всю ночь?

Да он… да он… Он…

Дабы не залепить ему между глаз туфелькой, уставилась на сцену. Второе действие как раз подходило к концу, и Регхарт делал Артомелле предложение. Кстати, вполне себе по-человечески, на краю водопада, встав на одно колено. Это одна из самых красивых сцен в опере, поэтому смотрели ее, затаив дыхание. Обычно и я тоже, но сейчас мне было не до романтики. По залу пробегал легкий ветерок, еще больше погружая в происходящее, я же вцепилась в подлокотники.

– Наслаждайся оперой, Леона. До наказания еще достаточно времени.

Нет, он еще и издевается!

– Наслаждаюсь! – огрызнулась. – Кстати, на всякий случай… предложение делается примерно так, – не удержалась от шпильки.

– Разумеется. Потому что постановка адаптирована для людей.

Р-р-р! Ящер с дикой концентрацией снобизма.

– То есть иртханы в оперу не ходят?

– О преувеличениях мы уже говорили.

Надо же, моргнул! У, драконоползучее!

Нужно срочно что-нибудь придумать! Вот срочно.

Но, как назло, ничего не приходило в голову, потому что наша с ним договоренность не имела никакого отношения к законам, приказам и прочему. Это действительно был мой выбор: подставить Вэйлара и допустить поединок из-за того, что он мне помог, или же смириться и тащиться в номер. Хорошенький выбор! Мало ему, что я стану «его» на всех телеканалах страны. Ладно, предположим, на этом повороте он меня обыграл, значит, надо найти способ, как обернуть все в свою пользу.

Идея пришла мне в голову неожиданно.

Все, что нужно – это снотворное. Сильнодействующее у нас запретили с десяток лет назад, потому что многие препараты использовали не по назначению, но мне и обычного хватит. Приму его за ужином, и… к моменту «наказания» буду уже в состоянии «среднестатистического валуна», то есть в глубоком ауте. В номер я к нему приду? Приду. Наказание состоится? Состоится! Вот пусть и наслаждается моим бессознательным состоянием сколько угодно.

Идея настолько меня захватила, что я даже подскочила в кресле.

План был идеален… за исключением одного пункта.

Осталось только понять, где мне так быстро раздобыть снотворное. Вытащила из клатча обеззвученный телефон и быстренько набрала запрос «ближайшая аптека». Их были десятки, но вот добраться хотя бы до одной представлялось занятием сомнительным, особенно учитывая наличие драконоящера с сопровождением на хвосте. Как вариант, оставался еще пункт оказания первой помощи в здании Зингспридской оперы.

И вот это уже было реальнее.

Стоило мне об этом подумать, как в зале вспыхнул свет.

Рэйнар поднялся со стремительной грацией хищника и предложил мне руку.

– Пойдем. Большой антракт длится два с половиной часа, успеем спокойно поужинать в ресторане.

Не знаю, что творилось в драконьей голове, но внешне он был спокойным. Зато в моей голове план уже созрел достаточно четко, поэтому, едва приподнявшись, я пошатнулась и ухватилась за руку драконища, с которого невозмутимость как ветром сдуло. Рэйнар подхватил меня крепко, но бережно, пристально вглядываясь в мое лицо.

– Что случилось?

– Голова закружилась, – сказала, выпрямляясь. – Ничего, уже все прошло… Ох…

Стоило нам сделать шаг, как меня вполне «натурально» повело в сторону. Драконище немедленно развернулся и усадил обратно в кресло. Бережно, но с такой прытью, что я едва успела бы сказать: «Вяк!» Спинка откинулась, подчиняясь скользнувшим по панели управления сильным пальцам, а потом меня, можно сказать, уложили. Теперь я могла лицезреть потолок и склонившегося надо мной Рэйнара.

– Ты сегодня вообще что-нибудь ела? – недовольно рыкнул он, нажимая кнопки на панели. – Лучше останемся здесь. Попрошу принести ужин в ложу.

– Нет! – живо встрепенулась я. Это совсем не входило в мои планы, точно так же, как на удивление бодро прозвучавший голос. Пришлось немедленно добавлять в него слабины. Немного. Ровно столько, насколько я вообще могла себе позволить. – Я бы очень хотела выйти. Просто давление немного упало. Телепорт, другой климат… и неделя выдалась напряженная. Пусть меня проводит в медпункт кто-нибудь из службы безопасности, а потом я присоединюсь к тебе в ресторане.

Рэйнар снова прищурился. Пару секунд изучал мое бледное (я очень надеялась на это) лицо, потом кивнул, снова что-то набрал на панели и протянул мне свою драконью лапищу.

– Я провожу тебя сам. – Вердикт, который обжалованию не подлежит.

Ну разумеется!

Я чуть было не скрипнула зубами от досады, но если сейчас стану отказываться, только вызову лишние подозрения. Не стоит давать столь серьезному противнику тактическое преимущество. Мало ли что придет ему на ум, пока он будет ждать меня в ресторане, а так делом каким-никаким занят.

На сей раз меня уже не шатало, я легко опиралась на предложенную руку и даже изобразила подобие улыбки, когда мы вышли из ложи. Сейчас здесь было уже поменьше людей, то ли насмотрелись на правящего, то ли проголодались и поспешили в ресторан, чтобы успеть поесть перед продолжением.

Мы снова спустились по лестнице, прошли через павильон и свернули налево. Если здание оперы напоминало цветок, то коридоры представляли собой прожилки, которые почти незаметны, но в отблесках пламени разгораются яркими нитями. Просторные, оформленные в минималистичном стиле, они привели нас к одной из дверей, на которой красовалась надпись: «Медицинские услуги».

Видимо, Рэйнар успел отправить запрос еще в ложе, потому что за ней нас уже встречал пожилой мужчина в светло-голубом халате. Просторный кабинет напоминал классическую приемную, разве что медицинские сертификаты на стенах говорили о том, что она врачебная.

– Добрый вечер. Местр Халлоран. Прошу. Эсса Ладэ… – Мужчина окинул меня внимательным взглядом и поспешил к дальним дверям. – Пойдемте со мной. Сюда, пожалуйста.

До дверей меня тоже проводили. Только я подумала, что до реализации моей задумки осталась всего пара шагов (буквально), как меня осторожно развернули к себе лицом. Прищур исчез, теперь Рэйнар выглядел сосредоточенным. Он легонько коснулся моей щеки, во взгляде промелькнуло чувство, которое сложно было понять. Разгадать его я не успела, потому что драконище отступил в сторону, пропуская меня вперед и явно намереваясь войти следом.

Ну уж нет, мы так не договаривались! Мне нужно остаться наедине с врачом и рассказать ему, как плохо я переношу телепорты и засыпаю на новом месте. Поэтому сейчас резко остановилась.

– Давление мне могут измерить и без твоего участия, – сказала так, чтобы слышал только он.

Иртхан тоже остановился, его брови взметнулись вверх, чтобы через секунду сойтись на переносице. На долю секунды показалось, что сейчас меня просто втолкнут в кабинет своей мощной фигурой, настолько жестко он на меня смотрел. Но потом все же перевел взгляд на врача и произнес:

– Пришлете мне результаты обследования.

– Конечно, местр Халлоран. – Врач слегка поклонился.

Глядя в удаляющуюся спину Халлорана, едва удержалась от того, чтобы показать ему язык. Дракон опустился на кожаный диван мрачный, как снеговая туча. Только легкое покашливание врача напомнило о том, зачем я здесь, поэтому поспешно скользнула в медицинский блок. Ровные ряды шкафчиков с препаратами стояли отдельно, чуть поодаль, там же расположилась капсула для оказания экстренной медицинской помощи. Стараясь не сильно коситься в ту сторону, прошла к креслу для обследования.

– Перчатки, браслет и сумочку вот сюда, – указал мужчина на тумбочку, стоявшую рядом. – Позвольте…

Он отрегулировал высоту и спинку под меня, подключил сканер и дополнительные датчики, сомкнул напульсник. После чего опустился в кресло-компьютер, и перед ним тут же выскочил виртуальный монитор.

– Начнем с простого, ладонь сюда. Как себя чувствуете? Голова кружится?

– Сейчас уже нет. – Решила, что с медиком переигрывать не стоит. – Возможно, это из-за телепорта…

– Сейчас все узнаем. – Мужчина перевел взгляд на монитор, который передавал данные со сканера под ладонью. – Расслабьте руку, пожалуйста.

Напульсник чуть сдавил запястье и так же быстро отпустил.

– Давление в норме. Я бы предложил полное сканирование в капсуле, но это займет много времени, да и… – Он окинул многозначительным взглядом мою прическу. – Начнем с кардиограммы. Сидите спокойно.

Я быстренько глянула на бедж.

– Эсстерд Нерхт, не могли бы вы оказать мне любезность?

Врач оторвался от результатов сканирования, которые на прозрачном мониторе отражались светящимися зеленоватыми диаграммами и численными показателями, складывающимися в таблицы.

– Разумеется, о чем речь?

– Я очень плохо сплю на новом месте. Особенно после телепорта. Не могли бы вы записать на счет моей страховки снотворное?

Тот развел руками.

– Я бы с удовольствием, эсса Ладэ, но у меня его попросту нет.

Как нет? Видимо, удивление настолько отразилось в моих глазах, что врач поспешно продолжил:

– Боюсь, что подобные препараты не предусмотрены ситуациями и спецификой моей работы.

Специфика, чтоб его, работы! Действительно, зачем ему здесь снотворное?

Чтобы во время оперы кто-нибудь захрапел?

Почему я об этом не подумала раньше?

Ну почему, почему, почему? Неужели столько стараний – и все наблу под хвост? Сердце заколотилось, как сумасшедшее, а в следующий миг монитор обследования отозвался слабеньким писком. Кардиограмма из зеленой превратилась в розовую, и врач нахмурился. Показатель пульса стремительно подскочил, цифры тоже изменили цвет. Врач нахмурился, густые, с заметной проседью брови сошлись на переносице.

– Часто беспокоитесь в последнее время, эсса Ладэ?

По пять раз на дню!

Беспокоюсь? Беспокоюсь… Беспокоюсь!

Успокоительное!

Пусть у него нет такого эффекта, как у снотворного, но если использовать сразу несколько пластин… будет примерно то же самое.

– Случается, – отозвалась я.

Сердце не подвело и продолжало колотиться быстро-быстро, отстаивая последний шанс.

– Гм. – Врач взглянул на монитор. – Хочу проверить некоторые показатели. Не возражаете, если сделаем мгновенный анализ крови?

Да пожалуйста, только успокоительное выдайте!

Кивнула, мужчина тут же поднялся и вернулся уже с анализатором, заправленным реактивами. Дабы не смотреть на то, как в меня втыкают иголки, отвернулась. Стоило автоматическому ободку сомкнуться чуть повыше локтя, принялась сжимать и разжимать руку. Обеззараживающий пластырь с анестетиком легко коснулся кожи, и укола микроскопической иглы, вмонтированной в прибор, я вообще не почувствовала. Все равно не люблю эти штуки. На дворе уже двадцать шестое столетие, а в людей все еще иголками тыкают. Спасибо, хоть не такими длинными и тупыми, как раньше.

Врач вернулся в кресло и подключил анализатор к компьютеру, данные в мгновение ока выскочили на планшет.

– Мне придется пить успокоительное? – поинтересовалась, сгорая от нетерпения.

Не зря же я сюда пришла.

– Пару минут, эсса Ладэ.

Какое-то время мы молчали, я рассматривала нехитрую обстановку медицинского блока, врач дожидался завершения работы анализатора. После чего поднял на меня глаза.

– Что там? – уточнила я.

– С чем связаны ваши потрясения, эсса Ладэ?

Я даже почувствовала, как поднялись мои брови.

– Я имею в виду, есть ли возможность их исключить?

Вам что, жалко для меня успокоительного, что ли?

– Вряд ли, – сказала я. – Я меняю работу, а это, сами понимаете… Очень серьезно.

Да откуси мне голову дракон, если я вру!

Один Гроу чего стоит.

– Что ж… – Врач свел данные воедино. – Я передам результаты обследования местру Халлорану, а вам советую ограждать себя от волнений.

– Может быть, выпишете мне что-нибудь на ближайшее время?

– Не думаю.

Только не говорите, что успокоительного у вас тоже нет! Ни за что не поверю, что в опере ни у кого не сдавали нервы. Особенно у певцов, например, после встречи с начальством. М-да, не к ужину будь помянута Эвель. Надо по возвращении забрать из Ландстор-Холла вещи и окончательно с ней распрощаться. Эх… как же я без Дрэйка? Учитывая наш ритм жизни, теперь почти не будем видеться. Да и по тамошней публике буду отчаянно скучать – по счастливым лицам и улыбкам, по притоптывающим под столами каблучкам.

На миг так отчаянно захлестнула ностальгия, что даже стало немного грустно. Все-таки, если убрать Эвель, Ландстор-Холл занимает особое место в моем сердце. Надо бы поговорить с Хейдом, хочу рассказать об этом на своей страничке в соцсети и поблагодарить всех, кто приходил меня слушать. Хотя, сдается мне, вернусь домой, тем у нас с агентом и так будет много.

Но, по-моему, сейчас я думаю не о том.

– Почему? – спросила у мужчины, который как раз сводил данные и готовил файл для конвертации.

– У вас завышены гормональные показатели, эсса Ладэ. Ничего страшного, все в норме для женщины, но…

Э-э-э… что значит «в норме для женщины»?

– Я бы не рекомендовал вам принимать какие-либо препараты. – Он отложил планшет в сторону. – Потому что предположительно вы в положении.

Я… что?

– Этого не может быть! – вырвалось у меня.

Не может, потому что я леплю ежемесячные пластинки с того самого дня, как наши отношения с Вальнаром получили закономерное развитие. Он настоял на этом, чтобы не заморачиваться с мужской контрацепцией, да я и не особо возражала. Так действительно проще, не случится никакой внезапности из-за непрочного материала и тому подобного.

– Я говорю только то, что вижу по результатам анализов. – Мужчина развел руками. – Любой врач на моем месте скажет то же самое. Разумеется, вам нужно пройти полноценное обследование в специализированном медицинском центре…

– Нет! – Я резко выпрямилась, позабыв про датчики, и парочка отскочила от меня, как старинные игрушки на пружинке. – Нет. Я принимаю противозачаточные.

Глаза у врача стали размером с блюдца, он живо бросился ко мне, чтобы отсоединить остальные.

– Ни один препарат не дает стопроцентной гарантии.

– Но вы сказали – предположительно!

– Разумеется, потому что я не могу ничего утверждать без сканирования.

По ощущениям, мои глаза были в точности как у врача, когда я чуть не оторвала проводки. Я силилась принять сказанное, но не могла. Драконенок? То есть ребенок… Невозможно! Не знаю, как чувствует себя зазевавшийся пустынник[1]1
  Пустынник – в этом мире опасный дракон.


[Закрыть] во время песчаной бури, но иначе я свое состояние описать не могла. Меня то подбрасывало вверх, за облака, где порывы ветра становились еще сильнее, и обжигало холодом, то низвергало вниз, на раскаленный солнцем песок.

Драконенок от Рэйнара…

Мамочки!

Так, Леона, тихо!

Нужно успокоиться. Только истерики тебе не хватало для полного счастья.

Я потерла грудь, словно это могло помочь мне дышать спокойнее, взглянула на врача, который с недовольным видом складывал датчики в футляр.

– Простите, – сказала я. – Эта новость… несколько меня обескуражила.

Обескуражила? Серьезно?! Это совсем не то слово, которое первым приходит на ум.

– Понимаю, – сдержанно отозвался он. – Если снова почувствуете себя плохо, незамедлительно обращайтесь за медицинской помощью. Не перенапрягайтесь и избегайте лишних волнений.

Я кивала в ответ на все рекомендации, как электронная игрушка, у которой заклинило микросхему. Избежишь тут, как же. А главное, никуда не сбежишь, в медицинском блоке даже окно – имитация, можно только потыкаться в стену головой. Или побиться, от души так. Не могу я быть в положении, потому что… просто не могу! Особенно сейчас!

– Приводите себя в порядок и можете выходить, а я пока сделаю записи.

Пока врач сводил результаты на планшете, я сползла с кресла. Что-что, а успокоительное мне сейчас точно не помешало бы. На автопилоте натянула перчатки, с какого-то раза каждую, потому что руки дрожали. Застегнула браслет и подхватила сумочку, после чего вышла в приемную. Теперь меня уже тошнило вполне натурально, и голова кружилась тоже. Наверное, я самую малость побледнела, потому что дракон с дивана не встал, а взлетел. Стремительно шагнул ко мне, чтобы подхватить под руку.

– Леона, как ты себя чувствуешь?

– Я беременна. – Тщетно пыталась удержать брови там, где им положено быть, но они неудержимо ползли вверх. – Предположительно.

Зрачок иртхана взметнулся в вертикаль и раскрылся на полную, а я ткнула пальцем себе за спину.

– Он так сказал. И поверь, я тоже от этого не в восторге.

Черные провалы стянулись в две едва различимые точки.

– Вот как, – вкрадчиво произнес Халлоран. – Почему же, позволь спросить?

– Потому что я недавно подписала контракт. У меня впереди репетиции с утра до ночи и первый выход на сцену. Это…

Под стремительно темнеющим взглядом осеклась.

– Помимо карьеры, тебя больше ничего не волнует?

Че-го?

Как-то неожиданно всплыли в памяти бессонные ночи, когда я пыталась сочетать работу в Ландстор-Холле, обучение магии и тренировки перед прослушиванием. Вспомнилось, что он даже не позвонил и не поинтересовался, как прошло прослушивание. С другой стороны, зачем ему, и так все доложат. Как это случилось с Танни.

– Ну прости, что у меня есть мечта, – выдохнула язвительно, – до которой тебе нет никакого дела!

– В отличие от тебя, – теперь в его голосе словно крошился лед, – мне есть дело до всего, что тебя касается.

– О да, вне всяких сомнений. – Меня прорвало, и я уже не могла остановиться. – Поэтому о некоторых событиях нашей совместной жизни ты узнаешь значительно раньше, чем я.

Легкий шорох открывшейся двери заставил иртхана замереть. Сейчас он как никогда напоминал зверя: стремительного и хищного, подобравшегося. Того и гляди пар из ноздрей пойдет, а за спиной раскроются крылья. Проследив его взгляд, обернулась и увидела врача, тот выглядел неважно: бледненький какой-то и уменьшается на глазах. Впрочем, если не ошибаюсь, он сейчас тоже оказался в положении.

С трудом удержалась от того, чтобы не хихикнуть.

Нервно.

– Местр Халлоран, результаты у вас на почте, – осторожно произнес он. – Я…

– Благодарю, эсстерд Нерхт. – Сейчас голос Рэйнара больше напоминал треск окаменевшей лавы. – Буду благодарен вдвойне, если вы любезно позволите нам закончить разговор.

– Разумеется. – Эсстерд Нерхт склонил голову. – Мой кабинет к вашим услугам.

– Премного обязан.

Стоило двери в медблок закрыться, как иртхан шагнул ко мне вплотную.

– Это наш с тобой первенец, Леона. Наследник династии, будущий правящий. Надеюсь, тебе не стоит объяснять, что это значит?

– Это всего лишь ребенок!

– Он никогда не будет «всего лишь». Выбирая между нашим сыном и твоей карьерой, я выберу его.

Что-о-о?

Не хочет же он сказать, что…

Не может же он запретить мне петь.

Не может, не может, не может! Я так долго к этому шла, роль Люси… Прослушивание, стычка с Гроу, разговор с Хейдом… Небо, я не хочу выбирать!

– Я все равно буду петь!

– Только после его рождения.

– А чего хочу я, ты спросишь? – процедила, задыхаясь от бушующих внутри чувств.

– Ты сейчас не в том состоянии. – Иртхан повернулся к двери, давая понять, что разговор закончен. – Пойдем. Нас ждет ужин.

Он это сейчас серьезно?

– Разумеется! И никогда не была! Считаешь, что можешь постоянно диктовать мне, что я должна? Виновата – на колени! Пришло время – в инкубатор высиживать драконят! Так, да?

Все это выдала на одном дыхании ему в лицо.

Халлоран обернулся, и пламя обрушилось на меня ураганной волной. На миг даже дышать стало нечем.

– Если пожелаешь, будет именно так.

Сердце подскочило к горлу. Будь под рукой что потяжелее, я бы запустила в него, сейчас же оставалось только сжимать кулаки.

– Нет. Не будет. Не будет, Рэйнар. Я не выйду за тебя. Я не стану твоей.

– Желаешь повторить судьбу своей матери?

– Не желаю повторять судьбу твоей!

Лицо его окаменело, мы замерли друг напротив друга. Казалось, в разрываемой дыханием тишине было слышно даже биение наших сердец.

– Наш сын родится Халлораном, Леона, – жестко произнес он. – Кем ты для него станешь, решать только тебе.

От ясности этих слов перед глазами потемнело. Он положил мою ладонь на сгиб локтя, но я даже не сопротивлялась. Не сопротивлялась и когда мы вышли в коридор. Бывает такое состояние, когда очень хочется хлопнуться в обморок, а потом очнуться и понять, что все, что было – глючный кошмар. Но у меня с обмороками всегда была проблема. Подростком я умудрилась напороться во дворе на торчавшую из земли железяку. Даже когда кровь била фонтаном, в обморок шлепнулась моя подружка. А я привела ее в себя, усадила на скамейку и пошла домой за аптечкой.

Ресторан, располагавшийся в верхнем «лепестке», запомнился смазанными образами заполненного публикой зала (даже навскидку было видно, что не осталось ни одного свободного столика), приглушенным светом и панорамными видами Зингсприда. Вышколенный метрдотель встречал нас улыбкой, официант провожал к столику. В отличие от пещеры «Драконьего шипа» здесь все было выполнено из стекла и хрусталя, даже металлические конструкции укутали в чистый как слеза материал. Лиловые вставки на стенах перемежались с черным и серебряным, из украшений – только витые светильники на стенах. Разумеется, мы ужинали в отдельном кабинете, который тут же отсекли от зала раздвижные двери и широкие спины охранников.