Текст книги "Мятеж во времени"

24
Вверх по сходням

Дак даже представить себе не мог лучшего спутника для первого путешествия через океан! Глаз словно сошел со страниц исторической книги. Ушлый, грубый, острый на язык, со страшным шрамом через все лицо – не иначе как след пиратской сабли! – чего еще желать? А что он надсмотрщик, так это и вовсе замечательно! К такому человеку всегда можно будет обратиться за помощью. На корабле его все, наверное, уважают. Он там знает всех и каждого, все ходы и выходы.

Ну а то, что задаваке Рику этот замечательный человек, кажется, пришелся не по душе, лишь прибавляло одноглазому очков в глазах Дака.

– Что ж, нечего время даром терять! – рявкнул одноглазый, одарив присутствующих щербатой улыбкой. – Вещи мои уж на борту, а у вас, сдается мне, нет ничего, кроме одежды да пары глаз на каждого. Что, между прочим, большая благодать, так что будьте благодарны. С одним глазом жить совсем не так просто, как оно видится. Видится, а? Поняли? Ха! Пошли!

Не переставая говорить, он шагнул к двери, слегка припадая на правую ногу. Глория поспешно сгребла троих путешественников за плечи и прижала к себе.

– Я понимаю, все произошло слишком быстро, – сказала она, – но ведь у нас нет выбора, верно? Историки возложили на вас очень трудную задачу, но я верю в их выбор! Мы знакомы совсем не долго, но я знаю, что у вас все получится. Отправляйтесь, разузнайте все, что нужно, соберите все сведения. Выясните, что затевает СК и как их можно остановить. Поняли?

Дак внезапно вспомнил, что сказал ему отец накануне расставания: это не игра. Да, это точно была не игра. Даже если не брать в расчет то, что они отправлялись прямо в центр жестокого мятежа – в котором, между прочим, планировали так или иначе принять участие, – путешествия по океану в XV веке было делом опасным и весьма рискованным. Дак знал, что в эпоху братьев Амансио экипаж корабля никогда не возвращался в родной порт в полном составе, несколько десятков моряков неизбежно умирали от одних только болезней!

Что и говорить, настроение для начала путешествия у него было не самое оптимистичное.

Кроме того, Дак никак не мог до конца примириться с мыслью о допустимости изменения прошлого. Как можно менять то, что он обожал больше всего на свете? Можно ли в таком деле слепо полагаться на слова Историков?

Тут он почувствовал, что все смотрят на него.

– Я на седьмом небе от счастья! – вслух сказал Дак. – Мне не терпится приступить.

– Вот и славно, – сказала Глория, по-матерински улыбаясь всем троим. Она по очереди крепко обняла их и отошла в сторону. – К сожалению, больше я ничем вам помочь не могу. Я бы очень хотела отправиться с вами, но вы сами знаете, что это невозможно. Удачи вам, и помните: в ваших руках судьба всего мира!

Дак не выдержал и рассмеялся.

– Как говорится, никакого давления и принуждения, а?

– Эй! – гаркнул Глаз в открытую дверь. – Если я простою тут еще немного, то, пожалуй, снова захочу заняться кое-каким делом. Ноги в руки и вперед, кому сказано!

Дака бросило в дрожь, но он усилием воли подавил подступающую панику. Это был его час. Его шанс в буквальном смысле войти в историю. Нужно ввязаться в битву, а правильный путь сам найдется.

– Благодарю вас, Глория, – сказал он. – Знайте, что когда-нибудь непременно будет написана книга о том, как вы помогли нам спасти мир!

С этими словами он шагнул за порог, зная, что остальные последуют за ним, и надеясь, что он поступает правильно.

* * *

Глаз вел их по улицам, ловко огибая экипажи, людей и детей, снующих туда-сюда, как мальки на мелководье. При этом он не говорил ни слова, просто хромал вперед, издавая хриплое хмыканье всякий раз, когда видел перед собой нечто, что ему не шибко нравилось. Дак трусил за ним по пятам, млея от восторга.

Они свернули за угол большого дома, и Дак едва не споткнулся, увидев корабли, внезапно выросшие прямо перед ним. Могучие мачты, столь высокие, что казалось, они упираются верхушками в далекое синее небо, остроконечные резные носы и прямые, благородные очертания кормовых изгибов… Они выглядели точь-в-точь как на картинках в книгах! Люди сновали по кораблям, как полчища муравьев в поисках крошек, воздух звенел от крика и свиста. Где-то раздавалась песня.

– Вот она, голубушка, – с нескрываемой гордостью в голосе сказал Глаз. Он указал рукой на самый большой корабль. – «Санта-Мария». Для великих дел рождена, красавица наша. Кабы не была она сделана из досок да не будь от кормы до капитанского мостика пропитана салом и потом, то, клянусь потрохами, я бы на ней женился да наделал кучу ребятишек!

– Ради фарша, – прошипела Сэра. – Какая гадость!

Но одноглазый, кажется, ее не услышал. Он снова двинулся вперед, с каждым шагом все выше поднимая голову. Сходни были сброшены на пристань, возле них стояли двое разбойного вида молодчиков с ножами за поясом. Ни один из них даже бровью не повел и не сделал попытки схватиться за оружие, когда компания приблизилась к сходням, из чего Дак сделал вывод, что охрана хорошо знает Глаза.

– Добрый вечер, бочонки с салом, – любезно поприветствовал стражей Глаз. – Привел вот новобранцев, на которых так рассчитывал Каменный Бык. Пришлось взять этих мерзких поросят, других не было.

– Послушайте! – возмутилась Сэра. Опомнившись, она поспешно прикусила язык, а Дак всей душой понадеялся, что высокий голос его лучшей подруги не вызвал подозрений у мужчин.

– Закрой пасть, гаденыш! – рявкнул Глаз, после чего продолжил разговор с охраной: – Этот совсем малек, но работать будет как большой. Уж я об этом позабочусь, вы меня знаете!

– Эй, лодыри, советую вам сразу приниматься за работу, – сказал один из стражей, высокий и тощий тип с нелепыми усами. – До отплытия нужно кучу дел переделать. Не советую вам отлынивать от работы, если не хотите отправиться за борт сразу же после выхода в море!

– Вы сможете нами гордиться, сэр! – с чувством воскликнул Дак. Как ни странно, его порыв не нашел понимания у товарищей. Рик негромко застонал у него за спиной, а Сэра наградила его испепеляющим взглядом. Но Дак, разумеется, не стал обращать внимание на такие мелочи.

– Тогда вперед и вверх – марш! – сказал один из стражей, сопроводив свои слова длинным тягучим плевком в океан.

– За мной, свинята, – скомандовал Глаз. Он шагнул между двумя вооруженными охранниками и враскачку зашагал по длинным сходням.

Дак жестом пропустил вперед Сэру, потом Рика. Он хотел насладиться каждой секундой этого великого события. Сейчас он и думать забыл о том, что через несколько дней их троих, возможно, уже не будет в живых. С наслаждением вздохнув, Дак стал подниматься по узкой доске из толстой древесины.

С каждым шагом корабль казался ему все более огромным и все более похожим на живое существо – сходство усиливалось из-за того, что на каждом дюйме его площади копошились люди, занятые каким-то делом. Один из матросов, забравшись на самую верхушку средней мачты, возился там со свернутым парусом. Снизу на него даже смотреть было страшно, казалось, бедняга вот-вот рухнет вниз от малейшего ветерка или неверного движения.

Дак ступил на нижнюю палубу корабля и присоединился к своим друзьям, которые вытягивали шеи, пытаясь осмотреть все кругом. Глаз негромко беседовал с группкой мужчин, один из которых стоял чуть в стороне от своих спутников. Он был высок, широкоплеч и одет намного наряднее всех остальных членов экипажа. При одном взгляде на него становилось ясно, что этот человек ждет от людей беспрекословного повиновения и не потерпит никаких возражений.

Неожиданно широкоплечий отошел от своих собеседников, приблизился к Даку и посмотрел ему прямо в глаза. Только теперь Дак сообразил, что все это время он бесцеремонно разглядывал этого важного синьора. Он невольно съежился под суровым взглядом незнакомца и испытал невольное желание повернуться спиной и опрометью броситься по сходням обратно на пристань. Однако он пересилил себя и остался стоять, покорно ожидая, что последует дальше.

– Добро пожаловать на борт «Санта-Марии», – сказал широкоплечий, протягивая руку. Дак робко ответил на рукопожатие, но мужчина с такой силой встряхнул его руку, что чуть не вырвал ее из плеча. – Меня зовут Христофор Колумб.

25
Скоблить и драить!

Всем известно, что история не была благосклонна к Колумбу. В немногих книгах, где вообще упоминалось его имя, он изображался, мягко говоря, не самым приятным персонажем. Но сейчас, когда на кону были судьбы мира, Сэра мечтала только о том, чтобы их троих не высадили с корабля негодяя Колумба на пристань.

Дело в том, что она без труда узнала блаженное выражение, появившееся на лице Дака. Ей ли не знать, что эти выпученные глаза и зачарованный взгляд означают только одно – сейчас ее лучший друг совершит какую-нибудь непоправимую глупость!

– Просто не верю, что вижу вас своими глазами! – выпалил Дак. – Авторы книг, которые я проштудировал, относились весьма критически к…

Сэра как следует пнула его в голень, чтобы заставить заткнуться.

– Ой! – взвыл Дак и запрыгал на месте, схватившись руками за ушибленную ногу. – Ты чего?

Колумб оглушительно расхохотался.

– Ха-ха, мне по нраву тупость этих огольцов, которых ты привел на мой корабль, Глаз! Они напоминают мне моего драгоценного сына! – Не успела Сэра опомниться, как веселье Колумба сменилось гневом. – А теперь живо приставь их к работе! И чтоб я больше не видел никакого баловства на палубе, иначе еще до отплытия эти олухи отведают карцера!

С этими словами он сердито сорвался с места и зашагал по палубе, бросая отрывистые команды направо и налево. Сэра поморщилась, увидев, как Колумб отвесил хорошего пинка какому-то зазевавшемуся матросу.

Дак с грустью посмотрел на нее.

– Наверное, приходится быть гадом, если командуешь экипажем из отпетых разбойников!

– Ты задумал нас погубить? – зло прошипела она в ответ. – Думай, прежде чем говорить!

– Ой, у тебя получилось в рифму! – обрадовался Дак.

Сэре нестерпимо захотелось удавить его на месте.

– Закончили языками трепать? – рявкнул Глаз. – Вы заставили меня краснеть перед моим капитаном, поросята. Не будь я сама доброта, то вышиб бы вам мозги да скормил бы рыбам!

– Просим прощения, – сказала Сэра. – Мой друг просто ошалел от счастья, что попал на ваш корабль, поэтому слегка увлекся. Мы готовы приступить к работе!

Широкая ухмылка расплылась по лицу надсмотрщика. Сэра заметила, что несколько из его уцелевших зубов основательно сгнили и в любой момент готовы отправиться вслед за своими давно ушедшими товарищами.

– Что ж, это славно. Потому что работать вам придется до кровавых мозолей!

* * *

Глаз сдержал свое слово.

Никогда в жизни Сэра не работала так, как в следующие часы. Причем большую часть работы пришлось выполнять на коленях, скобля доски верхней палубы. Очень скоро все мышцы в ее теле застонали от боли. Дак помогал Сэре, а Рик полз за ними, размазывая черную корабельную смолу, которая прочно запечатывала стыки между досками, защищая палубу от воды.

Работа у Рика была самая простая, но ворчал он больше всех. Впрочем, они почти не разговаривали, поскольку стоило им сказать хоть слово, как кто-нибудь из команды грубо приказывал им задраить люки и делать свое дело. Они уже перестали понимать, кому подчиняются, поскольку каждый человек на борту считал своим долгом покрикивать на них и отдавать распоряжения. Глаз тоже не оставлял их своим вниманием, время от времени он появлялся рядом, осыпал своих новых работников проклятиями и снова исчезал неизвестно куда.

Сэра усердно скребла палубу, когда вдруг услышала над головой чьи-то голоса. Подняв глаза, она увидела двух мужчин, латающих прореху на парусе при помощи гигантской иглы и толстого шпагата. Сэра не разобрала, о чем они говорят, но ей показалось, будто она услышала имя «Амансио» и заметила, как один из мужчин кивнул куда-то в сторону кормы.

Сэра пихнула Дака локтем. Двое мужчин – один высокий, второй низенький – шествовали по палубе. У обоих были длинные черные волосы и рубашки с подвернутыми рукавами, обнажающими по локоть их мускулистые руки.

– Братья Амансио, – шепнула Сэра Даку.

– Угадала, – немедленно отозвался он. – Я видел их портреты, и клянусь, что это они! Тот, что повыше – Сальвадор, а который пониже – Рауль.

Сэра скосила глаза на Рика, но тот был слишком далеко, чтобы принять участие в разговоре.

– Что думаешь? Мятеж вообще будет или как?

– Не знаю. Думаю, нужно побольше разведать и разнюхать. У нас есть в запасе несколько дней.

– Да? С чего ты взял?

Дак ответил ей особым взглядом, говорившим: «Неужели ты могла хоть на секунду усомниться в моей безграничной мудрости?»

– Отлыниваем от работы, а? – раздался голос у них за спиной.

Сэра обернулась и увидела перед собой обоих братьев Амансио. Высокий, Сальвадор, наклонился к ней, упершись ладонями в колени.

– Вы, видать, те сорванцы, которых Глаз сегодня привел на корабль? – Он улыбался и выглядел слишком добрым для человека, способного выбросить капитана за борт. – Что ж, трудитесь усердно, и вас ждут великие дела!

Он выпрямился, и тогда заговорил его брат, Рауль:

– Великие дела, это точно. Вы, мальчики, станете частью истории! Это ваше первое плаванье?

Сэра и Дак, оба слегка ошарашенные, молча кивнули.

Рауль посмотрел в морскую даль, где солнце уже клонилось к горизонту.

– Что ни говори, на свете нет ничего прекраснее открытого моря! Вы, мальки, полюбите его на всю жизнь.

Братья пошли дальше, останавливаясь перекинуться словечком с каждым, кто попадался им по пути.

Сэра посмотрела на Дака и приподняла брови.

– И это называется нагоняй?

– Мне они понравились, – ответил Дак, возвращаясь к работе.

Сэра последовала его примеру, хотя плечи у нее ныли от каждого движения щетки.

* * *

Они работали весь вечер и даже во время отправления судна, что несказанно опечалило Дака. Но у Глаза был особый талант вырастать рядом всякий раз, когда Дак пытался тайком улизнуть к поручням. Он продолжал ворчать и через час после выхода в моря, когда троица скребла и скоблила при свете фонарей. Они закончили большую часть палубы, когда Глаз появился вновь, и опять будто из ниоткуда.

– Я слыхал, вы свели знакомство с Амансио, – сказал он. – Кажись, вы им приглянулись, негодники.

– Они так сказали? – спросила Сэра, чувствуя неожиданный прилив гордости.

– Ха! Вот еще, станут они говорить о таких пустяках! Но коли они не вышвырнули вас за шкирки в море, знать, вы не слишком им насолили. А теперь пошли. Вы сегодня и половины работы не сделали, дармоеды, но капитан собирает всех на палубе.

Собрание, о котором говорил Глаз, предназначалось для всего экипажа. Примерно три дюжины мужчин, стоя плечом к плечу, тесно заполнили нижнюю палубу от носа до кормы, некоторым даже пришлось забраться на мачты и реи. Христофор Колумб стоял на рубке, сверху вниз глядя на скопище мужчин. «Он и не знает, что среди них есть одна девочка!» – с усмешкой подумала про себя Сэра. Братья Амансио стояли по обе стороны от своего капитана, и у Сэры невольно пробежал холодок по спине. Капитан даже не догадывался, какой сюрприз приготовила ему история!

Но Колумб открыл собрание с заявления, после которого все остальные мысли мгновенно улетучились из головы Сэры.

– Слушай меня, команда! – прогремел в ночи зычный голос капитана. – Мне стало известно, что смутьяны готовят совершить злодейский бунт во время нашего плавания!

26
Ушки на макушке

Остаток собрания превратился для Дака в сплошной поток шума. Он не мог сосредоточиться и едва разбирал слова капитана сквозь крики и пересуды, гудевшие со всех сторон от него. Кажется, Колумб говорил о том, что никто и ничто его не остановит, что экспедиция состоится вопреки всему и пройдет так, как было задумано. Даку очень хотелось переглянуться с Сэрой и обменяться с ней парой слов, но это было слишком рискованно. Все вокруг подозрительно всматривались в лица соседей, пытаясь по малейшим признакам угадать притаившихся злодейских смутьянов.

А Колумб со своими речами выглядел еще более напыщенным олухом, чем раньше.

Сердце у Дака неслось галопом, мысли путались. Выходит, их миссия с самого начала оказалась под угрозой? И в чем, к слову сказать, заключается их миссия?

Колумб замолчал, дожидаясь, когда команда последует его примеру. Некоторое время отовсюду неслось сердитое шиканье, но наконец на палубе воцарилась тишина.

Капитан наклонился вперед, свет фонаря зловеще обострил и без того резкие черты его лица.

– Не будет никакой пощады! Ни малейшего спуску. Всякий, заподозренный в заговоре против меня, будет выброшен за борт. Всякий, кто откроет имена участников заговора, получит двойное жалованье. Я назначаю Сальвадора и Рауля Амансио ответственными за раскрытие планов бунта, так что со всеми подозрениями и сообщениями обращайтесь прямо к ним. А теперь нам всем пора отдыхать. Вы свободны.

Толпа вновь взорвалась, все говорили одновременно, суетились, мельтешили и толкались. Только Дак не шевелился. Братья Амансио поставлены во главе расследования собственного заговора. Он пока не знал, облегчает это или осложняет их задачу. Сэра встала перед ним и вымученно улыбнулась.

– Слушай, может, пора заняться поиском спальных мест? – нарочито громко сказала она, взглядом призывая Дака немедленно выйти из ступора. Она была права. Сейчас не следовало показывать свою растерянность. Кто-нибудь мог заподозрить их в чем-нибудь нехорошем.

Дак мотнул головой, стряхивая с извилин паутину сомнений, и кивнул.

– Ага. Точно, надо заняться.

В тот же миг они увидели Глаза, который прокладывал себе дорогу сквозь толпу, расшвыривая людей направо и налево и награждая зазевавшихся сочными проклятиями. Стоило Глазу заметить Дака и Сэру, как его кустистая бровь вопросительно взлетела над безвременно осиротевшим глазом.

– Эй, поросятки, вид у вас, как я погляжу, слегка утомленный. Советую пойти вздремнуть, пока солнышко не высунуло свою рыжую головку над горизонтом и не сказало нам всем «доброе утро». Ибо с рассветом вам придется вновь приниматься за работенку. Это я вам обещаю.

– Где мы будем спать? – спросила Сэра. – Нам не показали нашу комнату.

Глаз согнулся пополам в приступе громогласного хохота.

– Вашу комнату, мой драгоценный синьор? Вашу, с позволения сказать, комнату? – Он снова зашелся грубым гоготом. – Спать будете на полу, вповалку, вместе с таким же отребьем, как вы сами. А теперь марш в трюм, пока я не передумал и не приготовил вам постельки в открытом море!

Дак и Сэра, не дожидаясь повторения приказа, бросились прочь с палубы, по пути нагнав Рика и небольшую толпу таких же бедолаг, как они сами. Друг за другом они стали спускаться в вонючее чрево «Санта-Марии».

* * *

Спускаясь по трапам, Дак краем глаза заметил Рауля и Сальвадора, которые прошли мимо них, направляясь куда-то в другую сторону. Не задумываясь об опасности, Дак схватил за руки Рика и Сэру, выдернул их из толпы и потащил следом за братьями.

– Какой план? – шепотом спросил Рик.

– Не знаю, – прошептал Дак. – Но я уверен, что они идут обсудить случившееся! Вдруг нам удастся их подслушать? Может, мы сможем для виду предложить им какую-то помощь в расследовании, чтобы выяснить, кто на чьей стороне?

Едва они свернули за угол, как дверь одной из кают с грохотом захлопнулась прямо перед их носами. Никто из друзей и не подумал возражать, когда Дак на цыпочках подкрался к двери, более того, Сэра и Рик беспрекословно последовали за ним и прильнули к щели. Сердце у Дака колотилось, как разъяренная горилла в клетке, он понимал, как сильно они рискуют. Все трое прижались ушами к деревянной двери.

Голоса звучали так глухо, что нельзя было разобрать, кто из братьев говорит, однако слова были слышны довольно отчетливо.

– Все будет сложнее, чем мы думали.

– Как он пронюхал? Я думал, мы обнаружили всех соглядатаев.

– Не знаю. Но надеюсь, мы в последний раз берем на себя всю грязную работу.

– Ты прекрасно знаешь, что стоит на кону! Как только мы выполним намеченное, нас ждет стремительное повышение в рядах СК.

Сердце у Дака перестало бесноваться, но это было уже неважно, ибо оно было разбито. В глубине души он понимал, что они узнали вероятную цель своей миссии – бунт на «Санта-Марии» был одним из Переломов, который не должен был произойти, – но услышанное все равно причинило ему боль. Братья Амансио казались такими славными!

Тут послышались тяжелые шаги, и троица поспешно отпрянула от двери – как оказалось, весьма вовремя, ибо из-за угла, прихрамывая, вышел Глаз.

– Гори огнем мои ржавые иллюминаторы! – заревел он. – Что вы тут делаете, олухи?

– Простите, сэр, – мгновенно нашелся Рик. – Мы, наверное, куда-то не туда свернули. Вы не подскажете, куда нам идти?

Глаз даже перекосился от таких слов, однако вид у него был скорее раздраженный, чем недоверчивый.

– Вы трое тупее трех кусков солонины, вот что я вам скажу! Вам назад, вон туда! – он ткнул большим пальцем себе за плечо.

Не дожидаясь второго приглашения, все трое потрусили в указанном направлении. В голове у Дака гудело. Теперь он точно знал, что они должны сделать. Они трое – Дак, Рик и Сэра. Три убогих мушкетера.

Они должны предотвратить мятеж на борту «Санта-Марии».