Текст книги "Дождь нашей печали"

Глава тридцать четвертая

Кристофер перехватывает меня практически у выхода. От подступившего адреналина я напрочь забыла о ноге и бежала что есть силы. Но он нагнал меня. Схватил и прижал к себе.

– Куда ты собралась?

– Подальше отсюда!

Я ударила его в плечо, в лицо, куда только руки попадали. Крис пытался мне их скрутить, но у него не получалось.

Мне удалось вырваться и открыть входную дверь, где я увидела Уилсона и Барни. Шок парализовал мое тело, как и Криса. Мы оба встали как вкопанные. Уилсон сначала осмотрел меня, а потом, чуть сдвинув, прошел в квартиру и налетел на Кристофера, принявшись того избивать.

– Каспер, прекрати! – кричала я, но не слышал меня и мутузил со всей силы.

У Кристофера хлынула кровь то ли из носа, то ли изо рта, то ли из двух мест сразу. На это было ужасно смотреть. Столько ярости в Уилсоне я не видела никогда.

– Барни, уведи ее! – прокричал Уилсон, не отрываясь от своей жертвы.

Водитель Уилсона взял меня под руку, поднял на руки и вывел.

Мужчина отвёз меня домой. Переступив порог, я повалилась на диван, не в силах ругаться на Барни за то, что увёз, за то, что остаётся со мной и не едет к Уилсону.

На мне всё ещё была футболка Кристофера, но переодеваться я не хотела. Я так устала, вымоталась, у меня всё болит. Даю волю слезам, не обращая внимание на стоящего рядом со мной Барни.

Как же я хочу сейчас просто взять и бросить все. Я так устала каждый день что-либо испытывать. Вроде все так хорошо начиналось: знакомство с Уилсоном, помолвка, свадьба, куча эмоций, которые мне подарила наша свадьба. А потом все словно по наклонной: запутанность чувств к Уилсону, его отец, бабушка, похищение, Кристофер. Ощущение того, что я могла умереть, не покидает меня. Я до сих пор боюсь того, что мужчина вновь объявится и схватит меня, убьет, хотя в их планы скорее всего не входило это.

Я лишь хотела заработать деньги довольно легким путем. Я не планировала участвовать в похищениях, сидеть прикованной под дулом пистолета. Я практически неделю была у них, ничего не ела, пила периодически. Хотя скорее всего явно ела, иначе бы умерла, но я не помню. Я заметно похудела, кожа да кости, плюс ко всему потеря крови. Мне нужен врач, которого должен был вызвать еще пару дней назад Кристофер, а не заниматься самолечением.

– Мне нужно к бабушке, – хриплю я водителю после истерики и смотрю на него.

– Сначала нужно дождаться мистера Уилсона.

– Я не собираюсь никого ждать, Барни!

– Миссис Уилсон…

– Отвези меня, – приказным тоном говорю я.

Барни даже не сдвигается с места, но виновато опускает в глаза, не в силах нарушить приказ Уилсона. Я не виню его. Аккуратно встаю и иду к себе в спальню, чтобы привести себя в порядок, помыться.

Далось мне это с трудом. Рана выглядела вполне неплохо, когда я перевязывала ее повторно. Еле натянув джинсы, я надеваю свитер и принимаю обезболивающее. Голова разболелась из-за происходящих событий вновь.

Как раз, когда я, хромая, пришла в гостиную, там уже находился Уилсон и разговаривал о чем-то с Барни. Завидев меня, они оба замолчали. Барни тут же оставил нас наедине.

Уилсон выглядел не лучшим образом. Как и в прошлый раз после встречи с Джонатаном, его костяшки были стерты, на рубашке кровь. Явно Кристофера. Он его избил, если не убил. Таким злым я никогда не видела своего мужа. Он открылся для меня с совершенно другой стороны. Я понимаю, что скорее всего его поглотила злость за то, что меня похитили, но держать себя в руках нужно было. Дракой ничего не исправить. Им нужно было просто поговорить. Кристоферу место в психушке, а не в полицейском участке в качестве сержанта.

– Офелия.

Я подхожу к дивану, оставляю сумку и засовываю руки в задние карманы джинсов, что оказалось довольно затруднительным из-за помолвочного кольца и обручального. Уилсон не делает попыток подойти ко мне, за что я благодарна ему снова. Мне не хочется никак сейчас с ним контактировать телесно. Я рада, что с ним все в порядке сейчас. Он успокоился. Я знаю, что он никогда не поднимет на меня руку, но страх никуда не девается, поэтому сохраняю с ним дистанцию.

– Ты не ранен?

– Нет.

Эта неловкость убивает меня. Мы столько вместе обсуждали, занимались сексом даже, а сейчас смотрели друг на друга, словно впервые видели.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я в порядке. Хочу поехать к бабушке.

– Приемные часы закончились на сегодня.

– Я что-нибудь придумаю. Я не видела ее неделю.

– Я был у нее, она идет на поправку, ест хорошо, требует пачку сигарет.

Я улыбаюсь. Это в духе бабушки явно. Мне кажется, она способна смести больницу с места, чтобы получить желаемое. Этого качества мне порой не хватает. Она леди со стальным сердцем, либо просто научилась подавлять чувства, чтобы они ей не мешали жить. Хотя я понятия не имею, что происходит с ней, когда она одна. Бабушка может быть каменной и хладнокровной, а в одиночестве с самой собой нежной и ранимой.

– Ты знаешь правду о Кристофере?

– Что он сын Джонатана? Да.

Я киваю.

Значит, Уилсону все известно. Мне рассказать ему нечего, а вот он бы поведать мне историю, как нашел меня. И самый главный вопрос – где сейчас Джонатан Мэйсон?

– Что с Крисом?

– Будет гнить в тюрьме, где ему самое место.

Уилсон лезет в карман и достает оттуда мой телефон. Слава богу он здесь, да еще и в рабочем состоянии! Я кладу его в сумочку.

– Где Джонатан?

– Его найти пока не удалось.

Страх сковывает тело, но я стараюсь побороть это чувство, по крайней мере сейчас. Придется пока ходить на улицу с охранником. Надеюсь, Барни окажет мне такую услугу.

– Ты заплатил ему?

Уилсон кивает.

– Я не мог поступить иначе. Он грозился убить тебя.

– И что сейчас? – зло спрашиваю я. – Он где-то прячется с кучей денег.

– Его найдут. Тебе больше ничего не угрожает.

– Я не могу быть уверена в твоих словах. Я предупреждала тебя, говорила, какая он сволочь и ему нельзя доверять. Если бы я не нравилась его старшему сыну, то он убил бы меня прямо там!

Как же меня раздражает наивность Уилсона! Я говорила ему и не раз, что Джонатан – сволочь. Ему от него нужны лишь деньги. Надо было сразу пресекать его и упечь в тюрьму, где этому ублюдку самое место за убийство Анабель. Я прекрасно понимаю мотивы Уилсона сблизиться с отцом в надежде на то, что он хоть что-то получит от биологической мамы, но так тоже нельзя. На кону висела моя жизнь.

– Он бы не убил тебя, – качает головой Уилсон.

– Да что ты?! Тогда зачем ты перевел ему деньги?!

– Чтобы он вернул тебя.

– Пока он на свободе, ситуация лучше не стала.

– Его найдут и точка.

– И когда это будет?! Завтра?! Послезавтра?! Через год?! – я перевожу дыхание и качаю головой. – Я не готова столько времени жить в страхе, что меня вот-вот снова похитят, чтобы вытрясти из тебя деньги. Даже после развода я буду легкой мишенью.

Уилсон смотрит на меня. Сначала не понимание, а потом удивление проскакивают на его лице.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу уехать.

– Да, конечно. Я выберу для нас вполне хорошее место, я могу…

– Каспер, – останавливаю его. – Я хочу уехать. Одна.

– Куда?

– Подальше отсюда.

– На сколько?

– Пока вся эта ситуация не утрясется и я не приду в себя.

Уилсон запускает пятерню в волосы. В его глазах паника, вновь непонимание. Я не хочу, чтобы он переживал, я хочу, чтобы он понял, почему мне стоит уехать.

– И куда ты поедешь?

– Пока не знаю. Я сейчас просто хочу увидеть бабушку. Ты можешь приставить ко мне Барни?

– Я могу поехать с тобой? – с грустью спрашивает Уилсон.

– Мне это не нужно, – тут же отвечаю я, сдерживая все эмоции в себе.

В данный момент я хочу поехать без него. Не хочу его пока видеть и слышать. Вся эта ситуация просто выбила меня из привычного ритма. Чувствую, что готова сломаться, как это произошло в траурный период. Но думаю, что в этот раз меня никто уже не соберет.

Уилсон все-таки предоставил мне Барни. Мужчина ждал меня за дверью палаты, когда я находилась с бабушкой. Стоило мне войти, как я увидела ее, сидящую на койке и читающую книгу в очках. Она стала заметно лучше выглядеть, что не может меня не радовать. Учитывая, что она буквально неделю назад выбралась, считай, из комы, это просто ошеломительно, с какой скоростью она вылечивается. Я так рада.

– Офелия, – радостно приветствует она.

На часах довольно поздно, а она все еще не спит.

– Привет, бабушка.

Я сажусь рядом с ней, поставив сумку на тумбочку.

– Где ты пропадала?

– Соскучилась?

– Салли и твой муж говорили, что ты безумно занята делами, из-за которых ты не можешь навестить свою больную бабку.

Мне так не хочется рассказывать ей о том, что случилось со мной. Ей лишний раз лучше вообще не переживать. Поэтому единственным, что остается, – поддержать легенду.

– Прости, пожалуйста. Сложный проект, пришлось попотеть.

– Закончила?

– Да.

– А почему хромаешь?

– Ногу подвернула.

Я видела, что у бабушки остались сомнения, но высказывать она их не стала, а просто поделались своим состоянием. Я слушала ее и радовалась, что с ней все хорошо. Но вот как сказать ей, что я уезжаю на неопределенный срок? Мы только наладили с ней отношения, и тут вновь придется прощаться. Она точно скоро привяжет меня к себе.

– Бабуль.

– Да?

– Мне нужно будет уехать.

– Куда?

– Я все тебе расскажу позже, но по телефону. На данный момент тебе нужно знать лишь то, что так для меня будет лучше. Я всегда буду на связи, обещаю.

– Твой муж тебе что-то сделал? – на полном серьезе спрашивает она. Нотки веселости из ее голова просто пропали.

– Нет, что ты. Дело не совсем в нем.

– Ты уедешь с ним?

Я качаю головой.

– Офелия, что с тобой происходит? – аккуратно спрашивает бабушка.

Я держусь, чтобы не расплакаться от проявленной заботы. Мне стоило бы ей поведать о всем произошедшем, но сейчас не то время и не то место.

– Я поделюсь с тобой этим, но потом. Сейчас уже поздно и мне нужно идти.

В эту самую секунду я поняла, что мне нужно делать, куда звонить.

Попрощавшись с бабушкой, я попросила Барни подождать, пока я позвоню. После второго гудка трубку подняли.

– Лия?

– Салли.

– Господи! Слава богу ты в порядке! Где ты? Что ты? Как ты?

– Салли, мы обязательно это все обсудим, но сейчас мне нужна твоя помощь.

После секундного молчания Салли совладала с эмоциями и спросила:

– Что мне нужно делать?

Глава тридцать пятая

Спустя два месяца…

Осенний ветерок обдувал мое лицо, пока я сидела на лавочке в парке и пила горячий чай, купленный в кофейне. Снующие туда-сюда люди меня нисколько не напрягали. За два месяца я привыкла к быстрому ритму жизни, к огромному скоплению народа.

Потому что это Нью-Йорк.

Раздается звонок.

Салли.

– Ты как там? Как себя чувствуешь?

– В порядке.

– Когда домой?

Джонатана Мэйсона поймали три недели назад. Перехватили в аэропорту перед посадкой. Мне сообщила об этом Салли. Мне стало гораздо спокойнее от мысли, что теперь мне ничего не угрожает. Кристоферу и Джонатану светит тюрьма, оба пойманы. Но о возвращении домой я думаю с опаской. Там меня ждет Каспер, с которым нам нужно поговорить. Я боюсь. Боюсь этого разговора.

– Не знаю.

– Он звонил тебе?

– Каждый день.

Каспер названивает мне каждый день. Иногда я поднимаю трубку. Мы обмениваемся любезностями, обсуждаем проект в Нью-Йорке и на этом все. Раньше он спрашивал, где я, что я, а сейчас смирился, что я не скажу ему.

Я скучаю по нему. Порой мне не хватает его тепла, поддержки. Его самого. Но я старалась держаться подальше от него. Сейчас в этом нет необходимости, но предвкушая разговор с ним, чувствую, как сердце делает остановку. Я знаю, что у него ко мне есть чувства, но какие и какой силы? Способен ли он брать на себя ответственность, которая произошла? Сможет ли он все это принять? А что чувствую я? Нравится ли он мне? Сможем ли мы построить отношения? Мои вторые «отношения» вышли боком. Я боюсь, что и тут случится такая катавасия.

– Тебе пора вернуться. Чем дольше ты скрываешь правду, тем потом печальнее это может аукнуться.

– Я понимаю, но пока не могу себя пересилить.

– Может, ему к тебе приехать?

– Не стоит.

– Я тоже по тебе соскучилась.

– Вот ты-то можешь и приехать.

– Давай лучше ты к нам.

Я вздыхаю.

Могла бы приехать, но не могу. Пока что. Но Салли права. Чем дольше Кас не знает, тем сильнее он может обидеться или вообще отреагировать как-то иначе.

– Салли, я перезвоню. Бабушка на второй линии.

Я переключаюсь и слышу живенький голос бабушки на том конце трубки:

– Приветик.

– Привет, ба.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Может тебе пора вернуться? Здесь воздух почище, чем там, в твоем Нью-Йорке, да и мы рядом.

Бабушка в курсе всех событий, которые происходили со мной. За эти два месяца мы настолько сблизились, что она мне стала как мама. Я доверяла ей, она в курсе про фиктивный брак. Ее нисколько не удивило, что я смогла пойти на такой шаг. Но она, как и Салли, заладила, что Уилсон любит меня. А после последних новостей так вообще гонит к нему как можно скорее.

По правде говоря, я нисколько не жалею, что все так сложилось. Вся эта ситуация помогла понять кто есть кто, сняла со всех маски. Может в их словах и есть доли правды, но я сама в себе не разобралась, чтобы делать какие-то шажки вперед. А разобраться в себе мне как раз и помогал Каспер.

– Тут прекрасный парк.

– А вокруг него сплошные выхлопные газы.

– Океан.

– Тем не менее.

– Ты себя как чувствуешь?

– Замечательно.

Ее недавно выписали из больницы. Сейчас она живет в моем доме, который я покинула, выйдя замуж за Каспера. Мы не обсуждали с ней комнаты моих родителей и брата. Я ей просто сказала, чтобы она там ничего не трогала и не убирала. Бабушка поняла без всяких дальнейших слов. Думая о том, как я вернусь туда, становится не по себе. Я так отвыкла от него. Я все эти месяцы то тут, то там.

А тут в Нью-Йорке я сняла прекрасную квартирку с видом на Центральный парк. Довольно дорого она обошлась мне, учитывая мой бюджет, но я ненадолго же. Здесь вообще жизнь течет как-то иначе. Я тут не работаю, просто либо сижу дома, либо гуляю, либо хожу в какие-нибудь интересные заведения, либо посещаю хорошие мероприятия. Меня не узнают на улицах, что делает обычным гражданином США, как и раньше, до Каспера Уилсона.

– Ты все еще не общаешься с Каспером? – спрашивает бабушка.

– Иногда.

– Знаешь, что хочу тебе сказать, – начинает она, – я потеряла мужа десять лет назад. Мы с ним, конечно, не душа в душу жили, но я любила его.

– Ты не рассказывала мне о дедушке.

– Потому что вспоминать о нем мне очень больно. Я к тому, что никогда не знаешь, что случится завтра. Ты все бегаешь от него, не разговариваешь, игнорируешь. Так нельзя.

– Я тебя услышала.

– Я хочу, чтобы ты не только услышала, но и поняла.

Бабушка была абсолютно права. Я столько всего не сказала своей семье, а сейчас могу говорить им, лишь смотря на имена на надгробии. Так и с Каспером. Столько недосказанностей между нами. Я мучаю не только себя, но и его.

В своей миленькой квартирке-студии я потихоньку собирала вещи. Было безумно страшно перед предстоящей встречей, но другого выхода не было. Я не хочу мучать Каспера. Чем дольше молчу, тем больше становится ситуация, которую нужно решить.

Я складывала в косметичку свои банные принадлежности, когда раздался звонок в дверь. Кто это может быть? Никто не знает, где я живу, кроме Салли. Соседи?

Я подошла ко входной двери и посмотрела в глазок. Я не верила своим глазам. За дверью стоял Каспер. В кашемировом пальто он смотрелся потрясающе. Мне кажется, или он стал еще более красив, чем был? Я машинально открыла дверь.

Идеально выбритое лицо, все та же прическа, карие глаза смотрели на меня. Я была рада, что в такой момент на мне была свободная футболка и джинсы. Волосы мои отросли, поэтому я собирала их в высокий хвост.

– Каспер.

– Офелия.

– Как ты меня нашел?

– Добрые люди подсказали.

Ну конечно. Салли. Я уверена. Ради моего блага она спокойно могла сообщить ему, где я проживаю. Либо он просто произнес воодушевляющую речь. В этом Кас мастер.

– Заходи.

Каспер прошел внутрь и остановился посреди гостиной-кухни-спальни. Ему было явно некомфортно и тесно в таком маленьком пространстве. Он словно Гулливер. В итоге мужчина повернулся ко мне, снял пальто и закинул на спинку дивана.

– Как ты? – спрашивает он.

– Как видишь.

Все слова, которые я хотела ему сказать, вылетели из головы. Я смотрела на него и не знала, куда себя деть. Продолжить собирать вещи? Предложить чай? Что делать?

– Чай?

Уилсон соглашается, и я ставлю чайник. Достаю пакетики, чашки. Каспер садится за стол и наблюдает за мной. Под его взглядом у меня не раз падает ложка, не раз выпадал пакетик из рук.

– Джонатана посадили, – говорит Каспер.

– Знаю.

Чайник вскипел, и я разлила кипяток по чашкам. Он пытался завязать со мной разговор, но я не знала, как себя вести. Вся моя былая уверенность куда-то исчезла.

– Дома теперь безопасно.

Я поставила перед ним чашку и села напротив со своей. Эти слова заставили мое сердце сжаться. Он просил вернуться меня. Я слышала это в его словах, видела в его глазах, чувствовала нутром. И я должна была вернуться к нему домой, в нашу квартиру, если он ее еще не продал. Да я готова вернуться куда угодно, лишь бы с ним.

Потому что я влюбилась него.

Я поняла это, когда месяц назад Салли вновь начала промывать мне мозг по поводу возвращения домой. Она твердила, как Касперу плохо там, как он переживает и пытается выяснить что со мной, как я.

Я сидела на диване перед телевизором и смотрела какое-то ток-шоу. Совершенно ничего интересного по телевидению не было, поэтому пришлось остановиться на том, что не вызывало отвращения и не навевало скуку: готовка.

Раздалась мелодия по всей моей мини-квартирке. Это звонил мой ноутбук. Подруга звонила мне по видеосвязи. Я выключила телик и приняла звонок.

Салли находилась у себя в офисе, вся такая красивая в белой шелковой блузке, распущенными светлыми волосами. На работу подруга всегда делала легкий макияж, почти незаметный. В этот раз было то же самое. Такая красавица. Всегда восхищалась ее прекрасной внешностью.

– Лия, привет, – с улыбкой здоровается она.

– Привет.

– Как у тебя дела? Мы почти не созванивались из-за моего судебного процесса.

– У меня все хорошо. Сама ты там как?

Салли поднимает стопку бумаг и высовывает язык, демонстрируя, что умирает от работы. Я улыбнулась. Ей сейчас тяжело, и она все время занята, но подруга старается выделить время, чтобы позвонить мне и узнать, как я. Я так ценю это. Я так ее люблю за это.

– Снова приходил Каспер.

Улыбка сходит с моего лица, а сердце забилось чуть чаще.

– Что сказал?

– Пытался разузнать твое местоположение.

– Ясно.

– Лия. Он очень переживает, выглядит ужасно.

Я обняла свои колени и положила на них голову. Небольшим участком кожи я почувствовала кольца и подняла руку, чтобы вновь взглянуть на них. За месяц отъезда я столько раз смотрела на них, что выучила каждый камушек, каждый участочек колец. Плача, я думала о том, что совершила ошибку, уехав, но потом по новой убеждала себя, что все сделала правильно. Я в безопасности, я прихожу в себя.

– Почему ты мучаешь и его, и себя? – спрашивает Салли серьезно.

– Я никого не мучаю.

– Не ври мне, но прежде всего себе. Ты влюбилась в него, подруга, по уши.

– Что?

Я посмотрела на Салли удивленно, и подруга хитро улыбнулась.

– Ты вся светишься, когда думаешь о нем.

– Я думала вовсе не о нем, а о том, как бы потом сплавить кольца.

Салли цокнула.

– Прими уже это. В этом нет ничего страшного. Любовь прекрасна.

– Я боюсь.

– Чего?

– Того, что мне вновь разобьют сердце. Я столько лет отдавала себя Эрику, любила его, верила, что мы способны построить настоящую и крепкую семью, а он изменил мне, бросил меня в тяжелое время.

Салли сочувствующе посмотрела на меня, а я подняла глаза кверху, чтобы не заплакать. Каждый раз так больно осознавать, что он так поступил со мной, что я так облажалась.

– Почему ты никак не можешь отпустить эту ситуацию и жить дальше?

– Потому что он был большой частью моей жизни.

– Будущего не бывает без проб и ошибок. Мы все допускаем их. Да, нам больно, да, нас это ранит, но вместе с этим мы становимся сильнее.

– С Каспером тоже все сложно.

– Что именно?

– Я порой мимолетно думала, что мы смогли бы, но каждый раз происходила какая-то ситуация, которая переубеждала меня.

– Ты про похищение?

– Не только. Наши отношения были изначально построены для того, чтобы он вернул девчонку, которую любил.

– Ты мне рассказывала абсолютно другое.

Я вопросительно посмотрела на нее. Разве?

– Он хочет ей доказать, что не безнадежен. Его не интересует Челси, он заинтересован тобой.

Я не спорю, что нравлюсь ему. Он хороший парень. Я не заметила того, что он полностью заинтересован работой. Если нужно, Каспер был рядом со мной, ездил, куда скажу. Зря Челси только наговаривала на него. Мужчина способен разделять семью и работу. Либо он просто не хотел проводить с ней время и прятался в офисе за кучей чертежей.

– Раскрой глаза, солнце мое, и увидь, сколько он делает для тебя, как он ценит тебя, переживает.

Я пыталась раскрыть глаза. Я прокручивала в голове моменты с ним, листала фотографии в телефоне. Иногда я делала с ним общие фотки, просто потому что мне нравилось запечатлевать моменты с ним. Он такой красивый и фотогеничный.

А потом…

Потом я узнала, что беременна.