Текст книги "Дождь нашей печали"

Глава девятнадцатая

Я даже не успела заметить, как наступило четырнадцатое июля – день рождения Каспера Уилсона – богатого, красивого и умного архитектора. А еще сегодня вечеринка в доме его родителей. Туда будут приглашены все его друзья и знакомые. И Челси Аллен, будь она неладна. За эти два дня я прошерстила почти все торговые центры, в которых есть хоть что-то с супергероями, или манго, или психологией.

Я, кстати, дома просмотрела его библиотеку и не увидела ни одной книги по психологии. Может, я была не очень внимательна, но тем не менее мне казалось, что если ты фанат, то у тебя полно того, от чего ты балдеешь. Ну ладно. Может они хранятся в его спальне, либо он читает на телефоне. Тиффани не могла ошибиться.

В итоге я нашла подарок, который должен понравиться Уилсону. Только дарить я его буду наедине, а не при всех. Не хочу это делать перед толпой, которая будет это все по итогу обсуждать.

Уилсон сказал, что начало праздника будет в четыре на заднем дворе. С утра мы поработали в офисе, а потом поехали домой, чтобы я собралась, переоделась, привела себя в порядок. Повезет нас Барни. Надеть я решила белые брюки, небесно-голубой топ и в тон ему пиджак. На ноги обула белые туфли-лодочки, взяла свою любимую черную лаковую сумочку, пакет с подарком для именинника и вышла.

Уилсон переодеваться не стал, остался в своей белой рубашке и бежевом костюме. Ему не надоедает ходить в утягивающей одежде? Все его мышцы проглядывают через рубашку. Заметно, что она ему то ли мала, то ли прямо впритык.

– Мог бы надеть что-то удобное, сегодня твой день, – говорю я, подходя к нему.

– Мне вполне удобно в костюме, – с улыбкой отвечает он. – Выглядишь потрясающе.

Я благодарю и поправляю воротничок рубашки. Этот мимолетный жест заставил нас двоих немного покраснеть и потерять дар речи. Мы смотрели друг на друга. У него настолько темные глаза, что я снова завороженно в них смотрела. Слишком красивые. Гармонично смотрятся с его костюмом.

– Кхм, нам пора, – произношу я, откашлявшись.

– Барни ждет внизу в машине.

Мы спускаемся на лифте и садимся в машину. Я здороваюсь с водителем и удобно устраиваюсь. Снова ехать пару часов до них. За это время я прекрасно смогла бы поспать немного, но не делаю этого. Все-таки макияж может подпортиться, да и после сна я выгляжу не очень.

Уилсон достает макбук, который вечно таскает с собой и принимается работать. А может и не работать. Я не смотрю, чем он там занимается. Меня это не касается.

Мне поступает сразу два сообщения. Первое от Салли. Она написала, что уже на подходе к дому родителей Уилсона и будет ждать меня у бара. Ну конечно. Где еще меня может ждать моя подружка? А вот второе сообщение было от Кристофера. За эти два дня мы стали с ним очень часто переписываться. У него хорошее чувство юмора, всегда поднимает мне настроение, если оно у меня отсутствует.

К: «Ты знала, что нельзя чихнуть с открытыми глазами?»

О: «Знала».

К: «Признайся, что не знала, пока я не сказал?»

О: «Может и так».

Я улыбнулась. Никогда не задумывалась над этим. И действительно это так. Интересно. Но мне кажется, что кто-то об этом мне когда-то говорил.

К: «Знала, что черепахи в спячке дышат через попу?»

Я улыбнулась и фыркнула от смеха. Довольно забавный факт.

О: «АХАХХАХАХ».

У Кристофера есть привычка периодически скидывать мне какие-то дурацкие факты жизни. Я не спорю, что какие-либо из них полезные или интересные, но иногда они бывают до жути смешными или глупыми.

К: «А вообще, как твой день?»

О: «Еду на вечеринку в честь дня рождения».

К: «Надеюсь, не ты именинница?!»

О: «Не, я февральская».

К: «Фу-у-ух».

Сколько мы дней уже общаемся, а все не знаем, когда друг у друга день рождения, например. Наши разговоры никогда к этому не сводились. Какие-то мелкие привычки и увлечения мы знаем, но вот что-то такое глобальное – нет.

О: «А у тебя-то когда?»

К: «Не поверишь… 1 апреля».

О: «Серьезно?!»

Да уж. Мне кажется, мало приятного родиться первого апреля, в день дурака. Особенно, если твои друзья те еще приколисты. А может и не только друзья, но и родители.

К: «Отец, когда я был мелким, часто шутил надо мной, ха-ха».

О: «Бедный».

К: «Ладно, мне пора, а тебе желаю провести отлично время!»

О: «Спасибо, Крис!»

Мы приезжаем довольно быстро. Нам повезло, что мы не попали в пробку при выезде из города. Нас, естественно, никто не встречает. Честно говоря, я и не рассчитывала.

Барни паркуется возле других машин гостей, выходит и открывает мне дверцу. Я выхожу с его помощью, беру сумочку и подхожу к Уилсону. При взгляде на него, кажется, что он волнуется. Хм.

– Каспер? Ты волнуешься что ли?

– Честно? Да.

Я удивленно поднимаю бровь. Даже я сейчас не испытываю тревогу, хотя я и Уилсон – главные гости этого вечера. Конечно же, Уилсон в большей степени, но тем не менее я – его жена. Там будут папарацци (как сказал Уилсон), которые не постесняются постоянно нас фотографировать во всех позах и видах.

– Не смотри так. Никогда не любил быть важной персоной вечеринок.

– Да ладно тебе. Ты же как-то пережил помолвку и свадьбу.

– С трудом.

Я слегка кулаком стукаю его по плечу, чтобы приободрить, и улыбаюсь. Ничего сегодня плохого не случится. Только Челси может испортить мне настроение, но я постараюсь, чтобы такого не было. Она для меня никто, и то, что она была девушкой Уилсона, лишь прошлое, которое мы все должны уже наконец принять и отпустить.

Уилсон берет меня за руку и через дом ведет на задний двор. Уже слышится музыка, голоса гостей. Дом был совершенно пуст, кроме снующих туда-сюда официантов, которые при встрече поздравляли Уилсона.

Мы наконец-то выходим на задний двор, и нас встречают бурными аплодисментами. Музыку делают чуть тише, и к нам идет миссис Уилсон с распростертыми объятиями. Я и Уилсон спускаемся по лестнице, и женщина обнимает нас обоих сразу.

– Я так рада вас видеть!

Поцеловав Уилсона в обе щеки, миссис Уилсон говорит:

– С днем рождения, родной мой!

Мужчина благодарит, приобнимает ее и меня за талию и ведет к столу, где находились мистер Уилсон, Оливер, друзья Уилсона, а потом уже и подошла Салли.

Музыка снова становится громче, а мистер Уилсон пожимает сыну руку, обнимает и поздравляет с праздником. На мое счастье, Челси я не вижу. Ну и отлично!

Родители Уилсона постарались на славу. Над крыльцом висела надпись из шариков «С днем рождения, сын», а на ветках кустов и деревьев находились бумажные гирлянды с желтым, зеленым и синим цветами. Столы наполнены разной едой и напитками на любой вкус. Салли уже пригубила явно несколько видов коктейлей.

– Приветики, – говорит Салли и обнимает меня. – Мы давно с тобой не виделись.

– Это точно. Рада, что ты тут.

– Я тоже. Получилось вырваться из адвокатских лап.

Мы смеемся, и подруга протягивает мне бокал с чем-то розовым. Явно какой-то алкогольный коктейль. Сегодня я могу позволить себе выпить за здоровье своего мужа. Делаю глоток и поднимаю брови. Нотка алкоголя присутствует, но не так сильно. Главное – не злоупотреблять этим. А то такими темпами я выпью бокала четыре точно.

– Где я могу оставить сумочку? – спрашиваю я у Уилсона, который подошел к нам.

– Давай я отнесу ее к себе в комнату?

– Спасибо.

Я отдаю ему сумку, вытащив оттуда свой телефон. Кладу его в карман брюк и продолжаю общаться с Салли. Папарацци были бы незаметны, если бы не щелкали каждый раз со вспышкой с разных сторон. Думала, что меня это будет как-то напрягать, но нет. Я выгляжу потрясно, а если фотка получится какой-то не очень, мне все равно.

– Лия, дорогая, как твои дела? – спрашивает меня миссис Уилсон, приобнимая за талию, чтобы привлечь мое внимание.

– Все в порядке, как ваши?

– Отлично, спасибо, что спросила, – с улыбкой ответила женщина. Она мне так нравится. Хоть изначально она и показалась мне недоброжелательной, но сейчас она настолько милая, что я даже завидую будущей жене Уилсона, которая будет иметь такую свекровь.

– Как у вас вообще дела с Каспером? – спросила миссис Уилсон, уводя меня в сторону.

– Все хорошо.

– Прости, что я об этом, но мне уже пятьдесят один…

Я смотрю на нее в недоумении. К чему она это? Надеюсь, ничего не случилось.

– Хочется уже внуков понянчить, – невинным голосом говорит она, а я давлюсь собственной слюной.

Простите? Внуков? Стоп! Стоп! Стоп!

– Ну мы с Каспером только обручились и…

– Понимаю, понимаю! Хотите пожить пока друг для друга, я все понимаю, солнце.

Я невольно таю от ее обращения ко мне. Это звучит довольно мило. Может, она так обращается ко мне, потому что ей нужны внучки, но тем не менее это мило. Ну вот как можно ей объяснить, что в ближайшие полгода ей точно бабушкой не стать? По крайней мере от Уилсона-старшего. Может, Оливер и обзаведется семьей, пока мы с его братом играем в любовь.

– А ты сама-то хочешь деток? – вновь спрашивает она.

– Когда-нибудь может быть. Не знаю.

Это настолько сложный вопрос. В отношениях с Эриком я мечтала о семье с ним, о детях. Мы даже обсуждали это, когда учились на курсе третьем в университете. Я и Эрик сидели во дворике кампуса под деревом, обедали и подняли разговор о нашем совместном будущем. Конечно же мне нужно было сначала доучиться, чтобы думать о детях, но тогда это казалось чем-то ближним. Словно стоило протянуть руку и я ухвачусь за это счастливое будущее: я стою возле колыбельки, рядом стоит моя мама и сюсюкается с ребенком, а Эрик обнимает меня за талию и прижимает к себе как можно ближе, а в гостиной папа и Алекс рубятся в приставку.

Я думала, что я готова стать матерью, готова дать то, что необходимо ребенку как материально, так и духовно. Думала, что смогу воспитать благовоспитанного человека. Но сейчас, из-за поднявшегося разговора с миссис Уилсон, я поняла, что не готова беременеть. Во-первых, сама беременность – тяжелый процесс, а затем роды и сам малыш у тебя на руках. Жизнь поворачивается настолько сильно, что вся твоя жизнь начинает зацикливаться на малыше. Во-вторых, это тяжело морально принять. Если бы я узнала сейчас, что беременна, у меня началась бы паника. И действительно могла бы возникнуть мысль об аборте. Я пока не готова менять свою жизнь. У меня на данный момент есть цель, и она никак не связана с построением семьи в данном случае.

– Знаешь, когда нам показали Каспера, я тут же влюбилась в него и была готова на все, чтобы он стал нашим сыном…

Стоп. Что, простите?! «Показали»? «Стал нашим сыном»? Не поняла.

– Но, когда это случилось, я испугалась. Думала, что не справлюсь. Но поддержка моего мужа сделала многое. Мы воспитали такого хорошего мальчика, а потом родился и Оливер. Стало значительно лучше в моей жизни. Я обрела то ценное, что так жаждала, – крепкую семью.

Я стояла в ступоре и хлопала глазками, не понимая ни слова. Каспер не их сын? Оливер их? Почему я не знала этого?

– Каспер не ваш сын?

– Он не говорил? – удивленно спросила женщина. – Скрытничает.

Миссис Уилсон замолчала ненадолго, но потом вновь продолжила:

– Каспер переживает по сей день по поводу усыновления. В подростковом возрасте у него шалили гормоны, и он постоянно говорил, что мы его не любим, потому что он приемный, хотя мы никогда не давали повода так думать.

– Он помнит про усыновление?

– Конечно. Ему тогда было почти семь.

– А что с его родной семьей? – спрашиваю я и тут же добавляю: – Если не секрет.

– Да какой же тут секрет, – с грустной улыбкой отвечает миссис Уилсон: – Биологический отец на его глазах убил его мать.

На глаза навернулись слезы. Бедный ребенок. Ему же тогда было шесть лет. Совсем малыш. В каком бы то ни было возрасте это ужасно все видеть, но в таком маленьком… Я шмыгаю носом и вытираю слезу, почти скатившуюся по моей щеке.

Я обнимаю миссис Уилсон и шепчу ей:

– Вы такая молодец, что забрали его.

– Спасибо, милая, но на моем месте так поступила бы любая порядочная женщина. Он весь исхудал, так как провел с телом мертвой матери трое суток.

– Что?! – ошарашенно воскликнула я.

Боже. Бедный ребенок. Это настолько ужасно, что у меня сжалось сердце. Каспер такой сильный мужчина, как оказалось. Столько всего пережить и оставаться при этом милым, добрым и отзывчивым парнем. Еще при этом он морально помогал мне, хотя ему поддержка нужна была не меньше, чем мне. Я так горжусь им, миссис и мистером Уилсон. Они такие молодцы.

– Мы с Ларри пытались, чтобы Каспер вообще не вспоминал об этом, но его мучили кошмары, иногда он сидел играл и резко вспоминал этот момент, начинал плакать. Бедный мой мальчик. Столько выпало на его долю в столь юном возрасте, но мы смогли, чтобы это никак не сказалось на нем. Мы с отцом очень любим его и оберегаем не меньше, чем нашего родного Оливера.

– Каспер очень любит вас.

– Я знаю, детка, знаю. Он славный мальчик.

Я улыбаюсь ей. Это действительно так.

Тут резко подходит Уилсон. Увидев наши слезы, он резко замолчал, забыв, что хотел сказать. Я тут же обнимаю его, пытаясь вложить в это объятие всю свою поддержку и боль от понимания потери близкого. Не знаю, понял ли он, но Уилсон обнимает меня в ответ еще крепче, чем я.

Теперь понятно почему вечером у миссис Харрис он выступал за усыновление. Он на себе знал, какого ребенку в детском доме и что им там нужна поддержка, любовь и забота. Если бы я знала, я бы поддержала эту идею тут же, но я тогда промолчала, потому что думала, что миссис Харрис лучше знает, что нужно ей.

– Все в порядке? – шепотом спрашивает он.

Я промычала что-то в знак согласия и прошептала ему в ответ:

– Я так рада, что мне довелось с тобой познакомиться.

Глава двадцатая

Миссис Уилсон тактично оставила нас одних, хотя это громко сказано. Мы на вечеринке, всюду полно народа, папарацци еще щелкают не прекращая. Но тем не менее мы были отдаленно от всех.

– Что тебе наговорила мама? – тут же спрашивает Уилсон.

– Ничего.

– Не ври. Вы плакали, обе.

– Плакали – громко сказано, – с улыбкой говорю я.

– Офелия, – уже более настойчиво говорит Уилсон.

Я вздыхаю и говорю:

– Она рассказала об усыновлении.

Выражение лица Уилсона тут же меняется. Он не хотел, чтобы я знала? Я все понимаю, но мне обидно от такой реакции. Я же теперь не такой уж и чужой человек. Явно Челси в курсе всех этих секретов семьи Уилсон.

– Почему ты молчал об этом? Я столько тебе доверила, а ты даже это доверять мне не стал.

– Я не люблю об этом говорить.

– А мне нравится говорить о моей семье?

– Да. У тебя даже глаза горят, когда ты вспоминаешь их.

Я резко замолкаю. Неужели. Да, я их вспоминаю с любовью, но сердце кровью обливается, когда я понимаю, что больше никогда не увижу никого из них: ни мамы, ни папы, ни брата. Очень скучаю по ним. Так хотелось, чтобы они присутствовали на моей свадьбе, хоть и фиктивной. Я в свадебном платье – то, что хотела видеть мама. А я была такой красивой.

– Прости, что не говорил. Должен был. Я понимал, что рано или поздно эта информация всплывет.

– Кто-то еще знает?

– Друзья моих родителей, Оливер, Тиффани и Челси.

Краткий список, конечно. Наверное, так даже лучше. Чем меньше об этом знает людей, тем спокойней самому Уилсону. Да и его семье тоже. Теперь в это посвящена и я, так что мне придется держать язык за зубами. Не мой секрет, чтобы рассказывать его кому-либо.

– Не будем о грустном. Сегодня твой праздник, нужно веселиться, – говорю я и ободряюще улыбаюсь. Все-таки он герой. Аж душа радуется, что его родители смогли воспитать такого ребенка.

– Согласен. Скоро будут выносить торт.

Вот, уже лучше. Самая приятная часть этого праздника.

Следующая часть вечера прошла замечательно. Несмотря на то, что появилась Челси со своим парнем Джоном, я веселилась со всеми. Салли вообще опьянела и начала виснуть на Оливере. Тот сначала опешил, что она проявила к нему интерес, а потом начал поддерживать ее настрой. Когда-нибудь алкоголь приведет Салли к непоправимым ошибкам. Я была не настолько сильна пьяна. Мне нужна была соображающая голова. Иначе спьяну я могу сболтнуть лишнего.

Торт был обалденным. Он пятиярусным, с белым и нежно-зеленым цветами, с кучей всяких строительных инструментов из белого шоколада, со вкусом лимона, шоколада и вишни. Лучший торт в моей жизни. Его съели за минуту. Еще бы. Я хотела получить второй кусочек, но торта не оказалось. Я даже немного расстроилась, но Уилсон сказал, что знает, где его мама заказала, так что купит мне такой же. Я даже растаяла от такого предложения. Это так мило.

А вот когда настала пора дарить подарки, тут же появилась куча подарочных пакетов на столе, специально отведенным для этого. Временами Уилсон даже краснел, когда ему вручали очередной подарок. Челси не переставала выпендриваться. Она не просто вручила ему пакетик, а еще и достала сверток и попросила развернуть перед всеми. Уилсон выполнил ее поручение. Это оказалась металлическая детализированная фигурка Железного Человека – супергероя из Вселенной Марвел. Не спорю, фигурка супер.

– Ого, – искренне удивился Уилсон.

– Я знаю, как ты мечтал ее получить. Я выхватила ее последнюю.

– Спасибо большое, – говорит он и обнимает ее.

Я закатываю глаза. Выпендрилась. Что еще сказать?

Я отхожу в сторону и звоню водителю Уилсона. Барни тут же берет трубку.

– Вы еще тут? – спрашиваю.

– Да, миссис Уилсон.

Я немного морщусь. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что я теперь Уилсон. Моя фамилия мне нравилась больше.

– Я в машине оставила подарочный пакет. Можешь принести его в комнату Каспера?

– Да, миссис Уилсон.

– Спасибо, Барни.

– Рад вам помочь.

Я отключаюсь и кладу телефон в карман. Мой подарок хоть и не такой крутой, как Челси, но думаю, что понравится Уилсону не меньше.

Ближе к полуночи народ начал расходиться. Я, Салли, Каспер и Оливер остались в доме родителей братьев. Салли выделили отдельную комнату, а я, конечно же, буду спать с Уилсоном у него.

Ни разу тут не была. Комната выполнена в довольно минималистичном стиле, не считая плакатов с разными музыкальными группами, супергероями. Прямо-таки мальчиковая комната. В целом больше ничего не выдавало его увлечений. Обычная двуспальная кровать, прикроватные тумбочки, шкаф, комод, письменный стол, телевизор и остальное по мелочи. Здесь просто все в темно-коричневом и черном цветах. Темновато, мрачновато.

– Можешь переодеться в одну из пижам, что купила для тебя моя мама, – говорит Уилсон, когда я рассматривала его фотографии в рамках, стоящие на столе. Там он постоянно в окружении семье и с улыбкой. Таким милым ребенком он был.

– Было бы здорово.

Уилсон достает аккуратно сложенную пижаму и тут замечает мой подарочный пакет, который Барни оставил по моей просьбе. Кладет пижаму на кровать и берет подарок. Я встала в ожидании его реакции у письменного стола. Было жутко волнительно. Когда я приобретала подарок, то не думала о том, как Уилсон отреагирует на него, понравится или не понравится. Я просто купила без задней мысли. А сейчас, зная, что ему подарили его бывшая девушка, родители, друзья, мне не хочется ударить в грязь лицом.

Уилсон разворачивает подарочную упаковку и выуживает коробку, игнорируя рулон, торчащий из пакета. Открыв ее, начинает копошиться в мишуре и достает сам подарок: упаковку с боксерами, на которых принт с Человеком-пауком. Не знаю, угадала ли с размером, но я нагло зашла в его комнату и нашла ящик с нижним бельем. Краснела я не раз, пока искала боксеры с ярлычком. В итоге пришлось брать с собой одни. Бедная продавщица из магазина.

– Я даже не знаю, что ответить на это, – еле сдерживая улыбку, говорит Уилсон, держа боксеры перед глазами.

– Ты еще дальше не видел.

Уилсон достает книгу, которую я нашла совершенно случайно. Она одна лежала на полке в магазине, где я купила и тот рулон, что Уилсон так и не раскрыл. Это был комикс с Призрачным гонщиком. Я только недавно узнала, что он принадлежит к этой вселенной. Пришлось немного поизучать Марвел, а тут такое узнаю. Любила фильмы с Николасом Кейджем, где он играет Призрачного гонщика.

– У меня такого нет, – говорит он, принимаясь его листать.

Рада, что угадала с подарком. На душе сразу становится спокойнее. Значит, не все так плохо. Может Челси я и не переплюну, но все-таки гораздо хуже выглядеть не стану.

– Там еще кое-что.

Уилсон кладет комикс и наконец-то берется за рулон. Снимает пленку и разворачивает большой плакат со всеми героями вселенной Марвел. Может, я переборщила с супергероями, но хотя бы получилось, как друг друга что-то дополняющее.

– Давай повесим? – спрашивает он и встает.

Возле стола чуть левее было свободное место. Прямо для моего плаката. Уилсон берет булавочки, и мы вместе прикрепляем. Получилось круто.

– Спасибо тебе за такой подарок, – искренне говорит он, и я таю. Так приятно, что угодила. Все-таки выбирать подарки действительно тяжело, даже несмотря на то, что ты знаешь увлечения человека. Я уже ближе к празднику по приколу купила боксеры. Просто увидела их. А в магазине была коллекция с супергероями, вот я и схватила.

Вообще Кристофер сказал, что это отличный подарок для мужчины. Не знаю, может и так. Лично я радуюсь новому красивому комплекту нижнего белья. А эти боксеры отвал всего.

– С днем рождения.

Уилсон стоит, стоит, а потом не удерживается и обнимает меня. Крепко и нежно одновременно. Я обнимаю в ответ. От него исходит приятный аромат парфюма и немного шампанского.

– Откуда ты узнала, что я люблю супергероев? – спрашивает Уилсон, отстраняясь.

– У тебя потрясающая помощница.

– Знаю, – с теплотой ответил он. – Так приятно, когда подбирают подарки по интересам, а не просто пальцем в небо.

– Иногда и такие оказываются отличными. Главное не подарок, а внимание.

– И тем не менее.

Я пожимаю плечами и подхожу к кровати. Мне родители всегда дарили подарки по моим интересам, но тем не менее я радовалась абсолютно любому. Мне было безумно приятно, что человек выделил время, чтобы подобрать для меня подарочек, пусть и то, чем я никогда не буду пользоваться, будь то копилка, фантик или книга с моим не любимым жанром.

– У Челси был отличный подарок для тебя, – говорю я.

– Да, статуэтка классная. Давно хотел ее, но все почему-то руки не доходили купить ее.

– Стоит небось дорого.

– Ну да, не из дешевых, – смущенно отвечает он.

– Как у Челси отношения с парнем ее? – спрашиваю я и сажусь на кровать.

Все-таки прошла половина месяца со дня нашей свадьбы. Должно же быть хоть какое-то продвижение. Челси постоянно проявляет знаки внимания к Уилсону, когда мы находимся с ним на празднике, но в другое время? Она звонит ему? Пишет? Назначает встречи? Должна же, судя по плану Уилсона.

– Ее парень до жути накаченный придурок.

– Я не об этом. Челси с тобой общается в свободное время? Пишет или звонит?

– Иногда пишет.

– Может все-таки стоит организовать совместное свидание? Показать, что ты по ней совсем не скучаешь. Забыл ее.

– Неплохая идея. Нужно будет спросить их.

Я киваю, беру пижаму и иду в ванную, которая находится в соседней комнате. Иногда кажется, что Уилсон вообще забыл, для чего все это было устроено. Витает в облаках, с ней вообще не общается. Вот сколько мы были на праздниках, он с ней даже не разговаривал, только она все что-то подходила да спрашивала. Может так оно и надо, чтобы показать ей незаинтересованность, но опять же, нужно же хоть каплю внимания к ней проявить, чтобы девушка понимала, что чувств как бы нет, общаться с ней холодно и непринужденно.

Утром следующего дня я проснулась от потрясающего запаха блинчиков. Солнышко уже давно проснулось и светило в окна комнаты Уилсона. Его самого не было рядом со мной, видимо, находится внизу или в душе. Я встала, расчесалась, собрала волосы в небрежный пучок и вышла. Ванная оказалась свободна, поэтому я умылась, прополоскала рот водой с зубной пастой, потому что мне не соизволил Уилсон выделить зубную щетку, и спускаюсь вниз.

В кухне были все, кроме мистера Уилсона и Оливера, – они сидели в столовой и что-то обсуждали. От обалденного запаха свело желудок. Я подошла и поздоровалась со всеми. Салли обняла меня и поставила рядом со мной кружку с горячим кофе. Я села за барную стойку и поблагодарила.

– Офелия, надеюсь, ты любишь блинчики, – говорит миссис Уилсон, заливая тесто на сковородку.

– Обожаю.

Мы с Уилсоном переглянулись и улыбнулись друг другу. Вчера вечером мы молча легли в кровать и уснули.

– Кстати, к нам еще должен присоединиться один гость, который вчера не успел на торжество, – говорит миссис Уилсон.

– И кто это? – спрашивает Салли.

– Моя давняя знакомая, Анна.

Я делаю глоток кофе. Не очень сладкий и не очень горький, прямо как я люблю. Еще раз благодарю подругу за потрясающий напиток. Она толкает слегка меня в плечо и улыбается.

– Дети, можете брать тарелку и идти завтракать, а то Оливер снова будет ворчать, что кофе холодный, когда нужно завтракать.

Уилсон взял тарелку и поставил ее в центр стола. Салли расставила оставшиеся кружки по местам и села рядом со мной по правую руку, а Уилсон решил сесть по левую.

Я так давно не находилась в семейной обстановке. Только сейчас поняла, как мне этого действительно не хватало: смеха, подколов, обсуждений, тепла, заботы. Миссис Уилсон постоянно спрашивала не нужно ли мне что-нибудь еще, какое варенье я предпочитаю, как у меня дела. Мистер Уилсон интересовался моей работой, моими интересами. Повезло все-таки моему мужу с семьей.

Раздается дверной звонок на весь дом. Миссис Уилсон подрывается открывать, а Каспер поливает мне блинчики кленовым сиропом.

– Спасибо, – говорю я ему и слегка улыбаюсь.

Он улыбается в ответ и ставит маленький кувшинчик на место. Я беру вилку и накалываю на нее кусочек блинчика.

– Знакомьтесь, кто не знаком, это Анна, – сказала миссис Уилсон, входя в столовую.

Я поднимаю голову и блинчик так и не доходит до моего рта. Вилка падает, а перед глазами появляется пелена. Мне мерещится или это действительно она? Быть этого не может. Не может.

Салли тут же сжимает мою руку и просит успокоиться. Говорит мне дышать, но не получается. Я не могу вдохнуть. Воздух словно пропал.

– Доброе утро, – говорит Анна и смотрит прямо на меня.