Текст книги "Моя грязная Калифорния"

Глава 9
Пен

Пен выглядывает из окна своего бунгало в Топанге. Солнце клонится к горизонту.

С рюкзаком, полным припасов, Пен держит в руке оникс и следит за тем, как желтый круг скользит за синий океан. Но сегодня нет зеленого луча.

Вернувшись в дом, Пен садится к компьютеру. С тех пор как Трэвис сказал ей, что Джоди пропал, она смотрит видео Джоди на сайте «Моя грязная Калифорния» с целью его разыскать. Она нашла одну запись, где Джоди говорит: «Я думаю, Марти принимал какой-то наркотик под названием О». Под видео Джоди оставил несколько ссылок на посты Марти, где упоминается это «О». По первой ссылке открылась видеозапись в журнале, которая навела Пен на мысль, что «О» – не наркотик, а секретный символ, которым пользовался Марти. Эта короткая, но мрачная запись помечена датой «9 апреля»:

«Сегодня был трудный день. Может, и легче, что решение принял не я. Я не замечал раньше, но теперь вижу эту точку перегиба между мирами. Два разных мира. Раздвижные двери. Кирпич и не кирпич. Думая про О и тот другой мир, я начинаю улыбаться и мечтать. Но это не множество миров, а один, и нет пути назад. Кто-то мог бы назвать это убийством. Я не из тех людей и все же чувствую себя виноватым. Может, нам стоило на это пойти. Теперь уже слишком поздно. Черт. В мгновение ока ты в этом мире, и нет мира, основанного на том, во что ты веришь».

Вернувшись по ссылкам назад, Пен видит, что Марти опубликовал эту запись через пару недель после того, как впервые заговорил о Ренате и Доме Пандоры. Возможно, это был как раз тот момент, когда Рената прыгнула в другой мир, и, наверное, Марти жалел, что не пошел вместе с ней. Пен считает, что «О» – не буква, а символ круга, бреши, портала в другую симуляцию.

Еще одно упоминание «O» в ссылках Джоди работает на теорию Пен. В одной записи Марти описывает свою поездку в вулканический национальный парк Лассен «с О». Если Марти узнал, что там есть брешь, тогда понятно, почему Пен нашла карту Лас-сена в сгоревшей комнате Джоди.

В другом посте Марти говорит о том, как нашел «О» в отеле «Стандарт» на Сансет-стрип. Дом Пандоры может быть спрятан под голливудским отелем? Ее отец всегда говорил, что у Голливуда есть мрачные тайны.

Позже тем вечером Пен едет на бульвар Сансет, чтобы проверить теорию с отелем «Стандарт». Войдя в вестибюль, она пригибает голову, обходит стойку регистрации и идет к лифтам. Если «O» находится в отеле, оно должно быть где-то в подвале. Пен сидит на кушетке, делая вид, что пишет сообщение в телефоне, и следит за лифтами. Через двадцать минут служащий отеля входит в грузовой лифт, предназначенный только для персонала. Она ждет, когда он вернется в вестибюль, а затем бросается в этот лифт.

Она едет на грузовом лифте на уровень «B2», который находится ниже «P3» и «В1». Выходит из лифта и идет по коридору. Двери по обе стороны ведут к складским помещениям. Она заглядывает в каждую.

После сорока пяти минут обыска всех складских помещений Пен не нашла ничего, кроме запасных кушеток, стульев, матрацев и ламп. Не Дом Пандоры. Просто очередной тупик.

«Вернись на велосипед», – мысленно говорит она себе. Когда Пен было пять лет, отец учил ее кататься на маленьком красном велосипеде. Она упала, и он ей сказал: «Когда падаешь, нужно встать и вернуться на велосипед». А потом он использовал эту фразу как аналогию всякий раз, когда заходил в тупик в своих поисках Дома Пандоры.

Пен идет по темному коридору к грузовому лифту и видит, что он уже едет на уровень «B2». Она бежит обратно к ближайшей кладовой и прячется за шеренгой поставленных друг на друга прикроватных тумбочек.

Свет фонарика мечется по комнате.

– Выходи, мы видели тебя на камерах.

Пен не шевелится. Мужчина включает в комнате свет.

– Вставай. Я тебя вижу.

Когда шаги звучат ближе, она поднимает руки: «сдаюсь».

Охранник выглядит как лайнбекер[51]51
  Л а й н б е к е р – в американском футболе игрок команды защиты, как правило, с довольно внушительными габаритами.


[Закрыть]. Он вздыхает.

– Джен уже уехала.

Кто такая Джен?

– Извините, я заблудилась, – говорит она.

– Ну конечно.

– Я могу идти?

– Нет.

Он приводит Пен в маленький кабинет на первом этаже. Из-за стола встает мужчина – рыжеволосый британец. Охранник-лайнбекер уходит, закрыв за собой дверь.

– Я знаю, что вы здесь делаете, – говорит британец, крутя между пальцами незажженную сигарету. – И могу вам помочь. За проценты.

– Вы знаете про «О»?

– Что? О?

Пен решает молчать и ждать, что он скажет дальше.

– Послушайте, – говорит он, проводя указательным пальцем по своим усам. – Очевидно, у вас есть навыки, раз вы поняли, что мы позволяем им пользоваться грузовым лифтом, чтобы сбежать. Я могу предупредить вас, когда кто-то крупный уходит.

Пен молча смотрит на него. Когда кто-то уходит? В смысле, покидает эту симуляцию?

– Но моя доля составляет двадцать пять процентов от продажи. И не пытайтесь меня обсчитать. Я знаю, сколько платят за фото «Ю-Эс Уикли», «Пипл» и все остальные. У вас есть визитка?

Пен достает визитную карточку, на которой она указана как режиссер-документалист, и протягивает ее менеджеру.

– Документальные фильмы… Круто. У всех нас есть дневная работа.

Глава 10
Джоди

Стук прозвучал вовремя, потому что у Джоди уже болят глаза от того, что он три дня подряд просматривал видео Марти. Трехдневное окно в жизнь его брата. Есть короткие записи на такие темы, как пума P-22[52]52
  Самец пумы, также известный как «Голливудский кот», ставший своего рода знаменитостью – он сумел пробраться в места, далекие от места рождения, умудрившись миновать две крупные автомагистрали, где гибли другие пумы, и продолжает жить там, несмотря на непригодность среды для обитания пум и полное видовое одиночество; P-22 – индивидуальный номер, где P – puma.


[Закрыть], коррупция в городе Вернон, мертвые лошади в Санта-Аните, обнаружение дома Фишеров из сериала «Клиент всегда мертв» на Арлингтон-авеню или день, проведенный с Кристофером Деннисом. Есть и более длинные записи, например, сорокапятиминутный фильм о том, как Марти две недели жил без крова, денег и еды в качестве добровольного эксперимента по вживанию в шкуру бродяги. Или тридцатиминутное видео о пограничном расстройстве личности – Марти прочел шесть книг на эту тему, когда его подруга Ники призналась, что ей поставлен такой диагноз. Одна письменная запись содержит маршрут трехмесячного путешествия Марти по Калифорнии, включающего горные походы, бары, рестораны, достопримечательности и музеи в сотне различных мест. Но ни тысячесловное саркастическое эссе о красивой попке девушки, ни мозаика фотографий с серфинга, ни один другой пост пока не указывали, кто мог его убить. Джоди начал вести электронную таблицу, в которой разбил видео по категориям, добавил столбцы с датой съемки, с датой, когда их смотрел Джоди, и возможными подсказками из видео.

Когда раздается стук, Джоди сидит на полу недалеко от двери. В новом жилище Джоди везде – недалеко от двери. Сквозь сетчатую дверь на Джоди смотрит парень двадцати с лишним лет, похожий на скейтера. На его кепке с черной каймой написано «805». Рори, который первые пару дней ходил по маленькой комнате, как тигр в клетке, а сейчас лежит на своем любимом месте на полу, поднимает голову.

Увидев Джоди и Рори, парень делает шаг назад.

– Извините. Не туда попал.

– Эй, подожди.

Но парень торопливо идет прочь.

– Подожди. Иди сюда.

Парень мчится по подъездной дорожке мимо главного дома, где живет Трэвис, и выбегает на улицу. Когда Джоди следует за ним, парень ускоряет темп. Кепка «805» слетает с его головы. Парень не останавливается.

Он бежит по улице, кеды «Вэнс» громко шлепают по тротуару. Пересекает лужайку, полную деревьев жакаранды, перепрыгивает через виниловый забор на чей-то задний двор. Джоди не отстает. Теперь они бегут по соседней дороге. Вниз по крутым ступенькам длинной общественной лестницы. Минуют пару подростков, курящих травку, которые расступаются, чтобы дать им дорогу.

Джоди догоняет. Он прыгает и прижимает парня к плющу, увивающему склон холма рядом с крутой лестницей.

Оба катятся по земле. И парень вырывается из рук Джоди.

Когда он поднимается на ноги, парень достает пистолет «Смит и Вессон». Джоди хватает его за ноги и снова валит на землю. Пистолет летит прочь. Они борются за него. Их руки шарят в плюще.

Пальцы Джоди обхватывают пистолет. Он целится в парня. Оба тяжело дышат.

– Кто ты такой? – спрашивает Джоди.

Парень, видимо, не желает отвечать.

– Дай мне свой бумажник. Я не шучу, – говорит Джоди.

Парень достает бумажник и бросает его Джоди.

Джоди читает удостоверение личности.

– Уайатт? Откуда ты знаешь Марти, Уайатт?

– Мы приятели. Познакомились на серфинге несколько месяцев назад.

– Почему ты пришел к нему только сейчас?

– Ты его держишь.

– М-м?

– Пистолет.

Джоди держит пистолет нацеленным в центр торса Уайатта.

– Ты приходил убить моего брата?

– Что? Нет. Нет. Нет. Я принес ему этот пистолет.

– Ты принес Марти пистолет? Зачем?

– Затем, что он собирался мне за него заплатить.

– Зачем ему пистолет? Он попал в беду?

– Не знаю. Он не говорил. Но если человек просит разовый свисток, он обычно в беде.

Джоди опускает пистолет и направляет его в сторону, обдумывая слова «разовый свисток». Белый мальчик, похожий на серфера Южной Калифорнии, подражает гангстерскому уличному жаргону – видимо, это значит, что оружие не зарегистрировано, серийные номера спилены.

– Он просил тебя конкретно об этом? О пистолете, который нельзя отследить или что-то в этом роде?

– Ага.

– Когда он тебя об этом просил?

– Несколько недель назад. Я приходил в позапрошлую пятницу. Увидел тебя, поэтому смылся, приходил еще пару раз, но его не было.

– Погоди, что? Ты видел меня здесь две недели назад?

– Ага.

– Я только четыре дня как приехал в город.

– Ну, тогда я видел там другого чувака. Высматривал что-то у дома.

Другого чувака. Возле дома Марти. Примерно в то время, когда Марти сбежал из города. Мог ли это быть убийца, который искал Марти перед тем, как выследил его до Пенсильвании?

– Постой. Помедленнее. Как он выглядел? Что делал?

– Просто оглядывал все вокруг. Выглядело подозрительно, поэтому я ушел.

– Он был белым?

– Да, чувак. Я думал, что ты тот же самый чувак, так что можешь меня о нем не расспрашивать, а просто посмотреть в зеркало.

– Он так похож на меня?

– Я потерял очки. Не вижу вдаль ни хрена. Я увидел его от дороги. С такого расстояния вы с ним похожи, как близнецы.

– Он высокий?

– Не знаю. Издалека он показался мне обычным белым парнем. Вроде худой. Не толстый. Не коротышка.

– Походка у него странная? Как будто одна нога длиннее другой?

– Чего?

– В нем было что-нибудь примечательное? Ну, шрам или…

– Шрам?

– Что-нибудь.

– Извини.

– Расскажи мне все, что ты видел.

– Я припарковался. И увидел, как он идет от машины к…

– Его машины?

– Ага. Он прошел от своей машины к дому на заднем дворе, а я остановился, потому что понял, что это не Марти. И он осматривал там все, искал запасной ключ, заглядывал в окна и все такое, поэтому я ушел.

– Что за машина?

– Черный «Понтиак-Гранд Ам», две тысячи четвертого или пятого года.

– Откуда ты знаешь год?

– Они перестали выпускать «Гранд Амы». В две тысячи пятом выпустили последний. А в две тысячи третьем перестали делать облицовку кузова.

– Уверен?

– Раньше я работал на стоянке подержанных автомобилей моего дяди.

– Марти рассказывал тебе еще о чем-нибудь или о ком-нибудь?

– Нет, чувак. Я встретил его на серфинге, и мы время от времени пересекались в «Пивоварне Хайленд Парк», знаешь, в Эрмосильо. Я его почти не знаю.

Джоди осознает, что все еще держит пистолет. Он пихает его себе за ремень сзади.

– Ты говоришь, вы общались. О чем он говорил?

– Ничего особенного. Я даже не помню.

– Тебе придется вспомнить.

– Мы говорили про всякую ерунду. Однажды он упомянул эту женщину, О.

– О – это женщина?

– Что?

– Я не знал, что О – женщина. Ты уверен, что это женщина?

– Да, вроде его подружка. Или бывшая. Или он хотел, чтобы она стала подружкой. Как-то вечером мы выпили лишнего, и он стал говорить что-то типа того, что любовь, мол, слишком сложная идея, чтобы ее можно было выразить одним словом. Он все время отрицал, что любит ее. Но когда ты слишком долго говоришь о том, что кого-то не любишь, это вроде как звучит наоборот. Но, как я сказал, мы много выпили, так что я не особо помню.

– Какой у тебя номер телефона?

– Чего?!

– Дай мне свой номер.

– Зачем это?

– Давай, чувак, не заставляй меня доставать пистолет.

Уайатт диктует Джоди номер, и Джоди записывает его в свой телефон.

– Теперь мы будем друзьями? – спрашивает Уайатт.

– Марти умер. Мне может понадобиться твоя помощь, если я найду подозреваемого и захочу узнать, тот ли это человек, которого ты видел.

– Марти?..

– Да.

– Вот дерьмо.

– За сколько Марти хотел купить этот пистолет?

– Три сотни.

– Давай, хватай свою кепку и пошли обратно домой.

– Почему?

– Потому что я покупаю у тебя пистолет.

Глава 11
Пен

Пен паркует машину у подножия лестницы из «Музыкальной шкатулки»[53]53
  Лестница, фигурирующая в одноименной короткометражной комедии 1932 г. с участием легендарного дуэта Лорела и Харди.


[Закрыть], культовой бетонной лестницы в Сильвер-Лейк. Примерно на середине из ста тридцати трех ступеней она замечает тротуар, ведущий к заднему входу в многоквартирный дом. Она находит квартиру с номером «3» на втором этаже и стучит.

Пен смотрела и пересматривала видео Джоди на сайте «Моя грязная Калифорния», пытаясь определить его местонахождение. Она решила поговорить с женщиной по имени Шайло, которую Джоди упоминает в нескольких записях. Пен затрудняется определить, была ли Шайло его подругой или источником информации.

Пен снова стучит. Через несколько секунд ей открывает женщина с хвостиком, в спортивной одежде.

– Шайло?

– Нет, я Бекки.

– О, извините. Шайло живет здесь?

– Ага. Но ее нет.

– А где она?

– В Италии.

– В Италии?

– Да, она иногда работает няней. Одна семья взяла ее с собой в поездку. В Неаполь. Или, может быть, в Рим.

– Вы знаете, когда она вернется?

– Через три недели.

– Вы когда-нибудь встречались с ее… вы знаете Джоди?

– Ага. Он разбил мой снежный шар.

Пен оживляется при упоминании снежного шара. Иногда люди называют симуляцию «снежным шаром».

– Вы прыгали? А он разбил? Что он разбил? Брешь? Или целиком?

– Чего-чего?

– Ваш снежный шар. Ваша симуляция. Он все испортил?

– Что? У меня был снежный шар. Ну, стеклянный снежный шар. – Она складывает руки вместе, как будто держит невидимый мяч. – И Джоди его разбил.

– Джоди говорил с вами о том, чем он занимается?

– Не совсем. Немного.

– Тогда вы знаете, что он пытался найти того, кто убил его брата?

– Ага.

– Вы знали Марти?

– Немного, через Шайло.

– Джоди рассказывал вам что-нибудь о Марти, о том, как он выясняет, кто его убил и почему?

– Нет. Не совсем. Мы с Шайло не… то есть мы немного подружились, но в основном мы просто соседки по комнате.

– Это номер Шайло? – Пен протягивает ей телефон.

– Не знаю. Подождите. – Бекки исчезает, потом возвращается со своим телефоном и читает оба номера. – Ага.

– Я оставила ей голосовое сообщение, отправила электронное письмо и оставила сообщение в «Фейсбуке».

– Не знаю, заглядывает ли она сейчас в «Фейсбук».

– Я еще написала ей твит и сообщение в «Инстаграм».

– Ого, основательно.

– Если вы будете с ней говорить, можете ей сказать, чтобы она мне ответила? Я Пен.

– Пен?

– Да, Пенелопа. Если не ответит, думаю, я просто приеду сюда еще раз. Три недели, вы сказали?

Бекки, кажется, жалеет о том, что была так конкретна относительно даты возвращения Шайло. Но все равно кивает.

– Извините, последний вопрос. Вы когда-нибудь слышали, чтобы Джоди или Шайло говорили о женщине по имени Рената?

– Нет. Простите.

Глава 12
Рената

¿Dónde estoy? Где я? Рената ходит кругами по комнате, внимательно осматривая стены и пытаясь понять, что это за тюрьма, в которой она проснулась два часа назад. Она старается не паниковать. Старается дышать ровно и думать.

– Сейчас рассвет? Или уже сумерки? – спрашивает Рената.

– Это не солнце, – говорит Корал. – Здесь всегда такой свет.

Рената продолжает ходить по комнате. Каким образом комната может поддерживать это вечное сумеречное освещение?

– Что это гудит? – спрашивает Рената.

– Не знаю.

Рената останавливается у маленького люка в углу. Открывает его. Внутри пусто. Пространство размером с ящик с люком на другой стороне.

– Раз в день они кладут туда еду. Иногда два раза. Время от времени одежду.

– Они?

– Кто-то.

– Они тебя кормят?

– Ага. – Корал указывает на кучку пластиковых пакетов с застежкой-молнией у дальней стены. – И выносят отходы.

Это объясняет, почему в комнате нет ужасного запаха.

– Где дверь?

– Двери нет.

– Как же мы попали в комнату, если здесь нет двери?

– Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответов. – Ко-рал указывает на дальнюю стену. – Все эти линии на стене – это дни, которые я провела, думая о том же дерьме, о котором думаешь ты.

– ¡Eso no tiene sentido![54]54
  Нелепость какая-то! (исп.)


[Закрыть] Должна быть дверь! Ты говоришь, что была здесь раньше меня? Ты видела, как меня сюда принесли?

– Я спала крепче обычного. Проснулась, а ты тут спишь. Они, наверное, подсыпали мне в еду снотворное.

Рената вспоминает, как она сюда ехала, о поездке в автобусе. Зачем только она пошла к Эбботу! Вообще не надо было уезжать из дома.

Рената еще дважды обходит комнату. Ищет дверь и не находит.

– Ты разговариваешь с ними?

– Первые дни я пыталась. Первые недели. Они не открывают свою сторону люка, если наша не закрыта. Если с этой стороны дверца люка открыта, я не получаю ни еды, ни воды, ни мыла, ни чистой тряпки.

– Как ты здесь оказалась?

– Как я сюда попала? Я же говорила тебе. Не знаю.

– Откуда ты?

– Из Дезерт-Хот-Спрингс.

– Где это?

– В пустыне. К северу от Норт-Палм-Спрингс.

– Ты там родилась?

– Ага. У меня был тяжелый разрыв с моим парнем, Питером. Поэтому я переехала в Лос-Анджелес.

– Когда?

– Не знаю. Может, полгода назад. Я переехала в Лос-Анджелес. Пошла на вечеринку и потеряла сознание. И проснулась здесь.

Рената продолжает осматривать комнату.

– Что ты ищешь?

– Должен быть способ попасть в другую комнату. Обратно в дом с привидениями.

– Дом с привидениями?

– Ага. Дом Пандоры.

Рената стучит в стену сжатым кулаком. Сильно стучит. Ничего.

– Зря тратишь время. Это стеклопластик.

– Он не такой уж и крепкий. Возможно, мы сумеем сделать этот… как называется… туннель? В другую комнату.

– У нас нет никаких инструментов. Они никогда не дают нам столовые приборы или что-то такое.

Рената вытягивает ремень из петель джинсов. Целится пряжкой.

* * *

Рената и Корал по очереди пытаются разбить стену. Все четыре стены гладкие. Они не выбирают место, основываясь на какой-либо трещине или выбоине, поскольку не могут их найти. Просто выбирают удобную высоту для работы.

Когда Рената передает пряжку, Корал закатывает рукава кофты. Крупные татуировки покрывают всю ее руку.

– Как долго ты прожила в Лос-Анджелесе, прежде чем здесь оказалась? – спрашивает Рената.

– Недели две.

– Ты жила одна?

– В Лос-Анджелесе? Я арендовала диван в гостиной одного чувака. Нашла его объявление в интернете.

– Ты никого не знала в городе? – спрашивает Рената.

– Нет.

– И приехала в Лос-Анджелес одна?

– Что ты имеешь в виду?

– Твой парень, он не поехал?

Корал смотрит в пол, прежде чем ответить.

– Да, только я. Пол не поехал.

Пол. Разве до этого она не сказала «Питер»? Да, она сказала «Питер», потому что это напомнило Ренате о мальчике по имени Питер, с которым она целовалась, когда ей было четырнадцать. Если бы Корал сказала «Пол», Рената подумала бы об апостоле Павле[55]55
  П о л – английский вариант имени Павел.


[Закрыть], потому что одна из ее бабушек – та, которая христианка, а не та, которая любит Санта-Муэрте, – часто говорила о Павле из Библии.

– Пол – это твой парень? – спрашивает Рената.

– Ага. Бывший. Мы расстались, и мне нужны были перемены. Поэтому я переехала в Лос-Анджелес.

Рената смотрит на Корал. Зачем она лжет? Рената обдумывает, стоит ли сейчас это выяснять, но решает отложить на потом. Они продолжают по очереди колотить пряжкой ремня о стену.

Три смены спустя пряжка, которая выглядела такой прочной, ломается. Рената рассматривает две ее части. Шесть или семь часов они стучали, скребли, колотили и царапали. Но не сделали даже вмятину в стене.

Корал сидит на своем матрасе. Рената шагает по комнате. Теперь, когда надежда проломать туннель исчезла, она не может сдержать гнев.

– Ты соврала! Сначала ты назвала его Питером. А потом Полом.

– Нет, ты ошибаешься.

Корал избегает смотреть ей в глаза.

– Так как его зовут?

Корал колеблется мгновение, достаточно долго, чтобы понять, что она пытается выбрать.

– Пол.

– Врешь.

– Нет, не вру.

– О чем еще врешь? Ты знаешь, где мы? В Доме Пандоры?

– Я не знаю, где мы.

Корал ее разыгрывает? Это все – какой-то продуманный трюк Эббота? Коварная часть квеста?

– Ты мне лжешь. Пожалуйста, скажи мне, где мы находимся.

Корал перестает отвечать. Через двадцать минут она начинает похрапывать. Рената не спит, глядя на слабое свечение стен и слушая тихое нескончаемое гудение. Вспоминает, что Эббот говорил о Доме Пандоры. О свете без источника и вечном эхе.

Но это было не все, что сказал Эббот. Он еще упомянул бесконечные уровни и порталы в другие миры.