Текст книги "Следующий Эверест. Как я выжил в самый смертоносный день в горах и обрел силы попробовать достичь вершины снова"

Мы с Аланом договорились встретиться через несколько дней, когда будем в долине, а потом разошлись, коротко попрощавшись до тех пор. Я поплёлся обратно к IMG, размышляя о Еве и ощущая печаль при мысли о том, что кто-то погиб, пусть даже я и не был знаком с тем человеком. Это казалось несправедливым. По прихоти погоды и движения по маршруту мы с Аланом, когда произошло землетрясение, находились в относительной безопасности на горе, а другие оставались в Базовом лагере. Из тех, кто оказался застигнут сходом лавины, одни перебежками двигались в укрытие, а другие зигзагом перебежали к месту, оказавшемуся для них смертельным. Если взглянуть на то, что было разрушено, и вспомнить о тех, кто погиб, становилось ясно, что огромную роль в этом сыграла случайность.

* * *

Электрогенератор IMG тарахтел и работал, так что мы по очереди заряжали сотовые телефоны, спутниковые телефоны и ноутбуки. Непальский провайдер сотовой связи Ncell до сих пор не восстановил вышки, но половину времени интернет в Базовом лагере всё-таки ловил. Получив более свободный доступ к информации, мы постепенно осознавали ужасные масштабы последствий землетрясения в Непале. Погибло по меньшей мере 4000 человек, и это число продолжало расти. Многие дома и школы по всей стране были разрушены. Непал обратился с просьбой о международной помощи, и многие страны откликнулись.

Войдя в палатку, я закрыл глаза и попытался разобраться в переполнявших меня эмоциях. Гибель людей в Базовом лагере была ужасна, но потери страны были гораздо значительнее. В районе Эвереста по-прежнему царили страх, печаль и неуверенность, но, в отличие от многих регионов страны, нам повезло. Маленькая испуганная часть меня хотела убежать куда-нибудь в безопасное место. Но с учётом вероятности повторных толчков было трудно понять, где сейчас безопасно.

Я проверил пропущенные звонки на спутниковом телефоне Барта. У CNN, CBS и ABC этот номер остался после наших предыдущих разговоров, и они все звонили мне снова. GPS-сообщения от Глории перечисляли имена и телефоны обеспокоенных продюсеров из Good Morning America, The Today Show, The Weather Channel и многих других. Я переписал их контакты в дневник и задумался, надо ли им перезванивать. Интервью, которые я дал в Первом лагере, было трудно организовать и утомительно проводить, и это кое-чему меня научило. Но мир, казалось, жаждал из первых рук узнать новости о землетрясении. Возможно, рассказ о том, что произошло, привлечёт повышенное внимание и сумеет расширить объём срочной помощи Непалу.

Было 3 часа дня, то есть около 5 утра на восточном побережье США. Я начал перезванивать в выпуски новостей. Сквозь шквал входящих и исходящих телефонных звонков я постепенно спускался по списку контактов. Во время разговоров в прямом эфире я старался не шевелить ни головой, ни телом, чтобы связь не прерывалась. В перерывах между интервью я наматывал круги вокруг каменного жертвенника, у которого совершали пуджи[54]54
  Пуджа – один из главных обрядов поклонения и почитания в индуизме. Объектом поклонения выступает Бог, но пуджа может быть посвящена живым людям – духовному учителю или родственникам, а также животным или даже неодушевлённым предметам. Обряд предполагает различные формы служения, в том числе подношение пищи, воскурение благовоний, омовение, исполнение танцев, священных гимнов и чтение мантр.


[Закрыть], и старался сбросить напряжение и побороть усталость. Всякий раз я двигался по часовой стрелке, чтобы, как велит буддийская традиция, мой «чистый» правый бок оказывался ближе к жертвеннику.

Я давал бесконечные интервью и закончил, лишь когда звон металлического колокольчика не начал созывать альпинистов на ужин. Поев, я надел ещё два слоя одежды, взял налобный фонарь и снова поднялся на холм, продолжал звонки. Резкий ночной холод пробирался под мой пуховик. Я делал заметки и старался записывать, с кем говорю. Как я ни старался, я всё-таки пропустил звонок от продюсера Андерсона Купера в 9:22 вечера, а затем передача Good Morning America четыре раза звонила мне между 9:30 и 10:00 вечера. Ни на один из этих звонков я не ответил, так как был в это время занят и давал другое интервью. В голове у меня гудело, пальцы окоченели, но я попытался набрать номер CNN. Затем, дважды пискнув, экран над кнопками телефона высветил уведомление: «У Вас больше не осталось оплаченных минут спутниковой связи».

Взбешённый, я откинул голову назад и тихо зарычал. Над Базовым лагерем сгустились тучи, и я вдруг сообразил, что уже совсем темно и поздно. Пошатываясь, я добрёл до своей палатки и стал готовиться ко сну. Раскладывая по местам своё снаряжение, я подумал о том, не надеть ли шлем на случай, если ночью сойдёт ещё одна лавина. Я надел его и лёг, но выступающие края шлема вынуждали меня держать голову под таким немыслимым углом, что я понял, что никогда не засну. Я снял шлем и запихнул его в оранжевый баул. Он и ещё одна серая спортивная сумка размером ещё больше занимали в палатке много места.

Затем мне пришла в голову идея использовать огромные баулы в качестве защиты. Вертясь внутри палатки, я установил их клином в форме буквы V, обращённой на запад, в сторону Пумори, откуда ранее сошла лавина. Если я засну, спрятав за ними голову и туловище, они хотя бы частично прикроют меня от летящих камней, если от повторного толчка сойдёт ещё одна лавина или произойдёт оползень. Конечно, барьер сработает только в том случае, если лавина пойдёт с той же стороны, что и в прошлый раз. Предугадать это было невозможно.

Я положил пакет с семейными фотографиями в нагрудный карман куртки, постарался сжаться в комок и спрятался за баулами. Больше ничего иного не придумаешь.

Глава 18

Благодаря высоким склонам, окружающим Базовый лагерь, утреннее небо стало светлым задолго до того, как тёплые солнечные лучи коснулись моей палатки. Я ёжился под толстым пухом спальника и смотрел, как пар от дыхания повисает белыми клубами. За час до завтрака я поднялся на свой «телефонный» холм и включил GPS и сотовый телефон. Вместе с запросами на интервью от Associated Press и Reuters я прочитал короткое сообщение от моей дочери Джесс, которая просила поскорее позвонить ей. Она понимала, как тут у нас всё непросто, и, если просит меня позвонит, видимо, у неё что-то случилось.

Когда Джесс ответила на звонок, мы поприветствовали друг друга, убедились, что с каждым из нас всё в порядке, а затем она сказала:

– Мне позвонила моя школьная подруга Клэр. Она сказала, что её сестра Шарлотта отправилась в поход по Кхумбу, и от неё уже несколько дней ничего не слышно.

– Джесс, в долине тысячи людей, с ними всё нормально, но они просто пока остаются без связи. Будем надеяться, что с ней всё хорошо.

– Я знаю, но она должна была добраться до Базового лагеря как раз двадцать пятого.

Я помолчал, затем, размышляя вслух, сказал:

– Значит, если она шла из Горак Шепа[55]55
  Горак Шеп (в переводе с шерпского – «мёртвый ворон») – самое высокогорное (5164 м) стационарное поселение в долине Кхумбу. Поскольку земля на такой высоте не подходит для сельского хозяйства, жители деревни занимаются обслуживанием туристов, альпинистов и носильщиков.


[Закрыть] или со стороны Лобуче, как большинство пеших туристов, она должна была прийти сюда как раз утром во время землетрясения. Вот ведь чёрт!

– Пап, её семья волнуется. Ты не мог бы узнать?

Когда мы с Джесс закончили разговор, я стал думать, где может оказаться Шарлотта. Пешим туристам не разрешается оставаться на ночёвку в Базовом лагере. Так что, если она не пострадала, то уже три дня назад должна была уйти обратно в долину. Если же она пострадала, её, видимо, доставили в одну из нескольких клиник, а потом могли перевезти куда-нибудь ещё. В любом случае я вряд ли разыщу её. Найти её удастся лишь в том случае, если она до сих пор в Базовом лагере. Иными словами, если она мертва.

Я пошёл в нашу бывшую палатку связи и спросил Меган и Рэйчел, не знают ли они, остались ли в Базовом лагере неопознанные тела женщин. Они ответили отрицательно, и это было хорошим знаком. Затем я решил узнать у Эмили, есть ли список имён и национальностей погибших. Я вышел на середину лагеря и увидел Эмили – она стояла перед нашей палаткой-кухней в своём объёмном пуховике. Клубы пара от горячих кастрюль вырывались из открытой двери палатки и расплывались у неё над головой. Из кофейной кружки, которую она держала в руке, тонким завитком поднимался пар.

Мы отошли на несколько метров в сторону, чтобы не слышать грохота кастрюль, рёва керосинок и криков персонала кухни. Я объяснил ситуацию. Эмили сказала, что свяжется по рации с лагерем Himalayan Experience и узнает, чьи тела уже опознаны.

Вскоре она вернулась и сообщила мне, что четверо из восемнадцати погибших в Базовом лагере – американцы. Трое мужчин и только одна женщина. Ева из команды Алана. Эмили также сказала, что ни одно женское тело не осталось неопознанным. Я вернулся к себе в палатку и набрал Джесс сообщение о том, что сестры её подруги нет среди погибших в Базовом лагере. Нажав кнопку «Отправить», я с облегчением выдохнул. Ещё одно неприятное дело с плеч долой. Позже в тот же день Джесс сказала мне по телефону, что Шарлотта вышла на связь со своей семьёй и что с ней всё в порядке.

Наступило время завтрака, и я направился обратно в палатку-столовую. Как всегда, перед тем как войти, я вымыл руки с жидким мылом и ледяной водой из общего умывальника возле двери. Рядом висело маленькое розовое полотенце для рук, но я им никогда не пользовался. Влажная тряпка, которой ежедневно касались сотни рук, казалась отличной питательной средой для микробов. Вместо этого я потряс руками и дал им высохнуть на воздухе. К тому времени как я сел, влажные пальцы совсем окоченели.

Мало кто из команды IMG полагал, что мы возобновим восхождение, но, поскольку мы до сих пор находились в Базовом лагере, теоретически это было возможно. За завтраком мой конец стола обсуждал, возможно ли вообще восстановить маршрут на гору. Но команда Icefall Doctors, чьей задачей было следить за верёвками и лестницами на ледопаде, уже ушла. Когда их лагерь оказался разрушен, оставшиеся в живых немедленно спустились в ближайшую деревню Горак Шеп. Несколько человек в Базовом лагере были расстроены тем, что они так быстро ушли, а не остались и не стали пытаться восстановить маршрут, чтобы добраться до 180 человек, запертых в верхних лагерях на горе. Но они сами чудом выжили, и им следовало убедиться, что с их семьями ничего не случилось. Как можно было их обвинять?

Поскольку ответственные за крепление верёвок ушли, некоторые из альпинистов думали, что мы сами сможем восстановить маршрут, объединив для этого усилия достаточного количества альпинистов и проводников. Но даже если бы мы собрали достаточно людей, необходимое время было упущено, к тому же нам для этого не хватило бы верёвок и лестниц. Такой план не сработал бы. Кроме того, мы знали, что сохраняется опасность повторных толчков.

Грег вошёл в столовую к концу завтрака. Он вежливо улыбался, но не излучал, как обычно, жизнерадостную энергию. Как только Грег завладел всеобщим вниманием, он официально объявил то, о чём мы все уже догадывались:

– Экспедиция прекращается.

В палатке повисла тишина. Через несколько секунд кто-то заговорил, но я не расслышал его слов. Вместо этого я опустил голову и уставился на грязную вилку. Сорок лет прошло с тех пор, как книги об экспедициях в библиотеке Конкорда впервые пробудили во мне далёкую мечту о возможном восхождении на Эверест. Тридцать три года я посвятил альпинизму и подготовке к этому восхождению. Только за последний год я потратил тысячу часов на тренировки и подготовку. Но восхождение закончился всего через десять часов после выхода из Базового лагеря. С трудом верилось, что мой единственный шанс подняться на Эверест так быстро исчез. Конец мечте.

Я продолжал смотреть на грязную вилку, которую сжимал рукой. Хотя я и предполагал, что мы, возможно, уйдём, однако только сейчас, услышав, как наш руководитель экспедиции во всеуслышание сказал это, я осознал, что это реальность. Да, это единственный выход. Кроме того, после разразившейся катастрофы восхождение на гору не казалось важным. Разве мы сможем ради собственной прихоти подниматься на гору, когда вокруг столько страданий? Наши непальские товарищи по команде нужны дома, чтобы разбирать завалы и налаживать жизнь. Когда по всей стране погибли люди и разрушились здания, альпинизм стал казаться неуважением.

Грег сказал, что китайцы также закрывают северный склон горы. Таким образом, 2015 год станет первым годом с 1971 года, когда на вершину Эвереста не поднимется никто. Удачно я выбрал время для восхождения, ничего не скажешь.

* * *

У себя в палатке я бесцельно перекладывал снаряжение. Нашей команде предстояло покинуть Базовый лагерь на следующее утро. Мы собирались за два дня дойти до Форцзе, где жили многие из наших шерп. Мы останемся в этом поселении, полном друзей, и посмотрим, что будет дальше. Другие экспедиции уже ушли с горы и отправились, не вполне точно зная маршрут, обратно в Катманду, но коммерческие самолёты ещё не летали. Если регулярные рейсы не возобновятся, нам, возможно, придётся идти пешком ко ближайшей дороге, до которой от нас было 185 километров по сильно пересечённой местности.

В далёком 1992 году мы с Глорией участвовали в походе от верхнего участка Кхумбу до этой далёкой грунтовки. Мы выбрали пеший поход, а не полёт, чтобы получить более обширный культурный опыт. Двенадцатидневный маршрут был проложен через множество горных хребтов и долин, так что каждый день нас изматывали то подъёмы, то спуски. Добравшись до того места, откуда шла дорога в Джири[56]56
  Джири – небольшое поселение в районе Кхумбу в Восточном Непале. Находится на склоне горы, на высоте около 2500 м. Из Джири регулярно ходит автобус до Катманду, поездка занимает около девяти часов по серпантину, который проходит через множество деревушек.


[Закрыть], мы наняли местную машину и шесть часов тряслись по коварному серпантину до Катманду. Команда IMG была в хорошей форме, и всё же, если бы нам пришлось проделать весь путь до Джири, это стало бы выматывающим и мрачным отступлением.

Переходы от Джири до Базового лагеря были когда-то неотъемлемой частью всех экспедиций на Эверест. Затем, после того как сэр Эдмунд Хиллари в 1964 году возглавил строительство в Лукле грунтовой взлётно-посадочной полосы, альпинисты и туристы получили возможность сократить пеший маршрут, прилетая в Луклу. Среди клиентов IMG и западных проводников я, пожалуй, был единственным, кому доводилось когда-то выходить из долины Кхумбу по старинке, пешком.

Конечно, наши старшие шерпы и раньше ходили до Джири пешком. Наш главный повар Каджи однажды сказал мне, что много раз проделывал этот путь в 1980-х годах, когда работал почтовым курьером между экспедициями Базового лагеря и Катманду. Знания старой школы приобретают особую ценность, когда современные системы терпят неудачу.

Даже тот факт, что в Первом лагере мы были в безопасности, объяснялся мудростью и опытом, которую мы унаследовали от предыдущих высокогорных экспедиций. Шесть десятилетий восхождений по Западному Куму помогли сообществу в районе Эвереста определить самое безопасное место для размещения Первого лагеря. Каждое поколение альпинистов и шерп передавало следующему знания о том, где следует разбивать палатки, чтобы свести к минимуму риск пострадать от схода лавин, которые срываются как с Нупцзе, так и с западного плеча Эвереста. Именно благодаря этим заработанным опытом бесценным знаниям все 110 человек, что находились в Первом лагере, не пострадали, когда вызванные землетрясением лавины сорвались с гор по обе стороны от нас.

* * *

Меня ожидало ещё одно интервью по телефону, о котором я уже договорился, так что я побрёл на холм. Я пытался отвечать на вопросы репортёра о ситуации на Эвересте и одновременно перенаправить разговор в сторону более широкого обсуждения последствий землетрясения для всего Непала. До следующего интервью оставалось полчаса, и я решил зайти в соловую и выпить чаю. Там я столкнулся с Вилли Бенегасом, чей брат-близнец Дамиан два дня назад отважно отправился из Первого лагеря разведывать состояние верхнего участка ледопада. Жизнерадостные братья-аргентинцы часто вызывались помочь, когда в горе что-то случалось.

Вилли был проводником у двух молодых альпинистов, которых я знал ещё в Колорадо, – Джима Уокли и Мэтта Мониза. Они прибыли в Базовый лагерь как раз перед сходом лавины. Опытный спасатель Вилли участвовал в оказании помощи пострадавшим и розыске погибших. Желая подтвердить то, что сказала мне ранее Эмили, я спросил Вилли, не знает ли он, не остались ли в лагере неопознанные тела молодых людей. Нет, он ничего не знал. Хорошо. Очевидно, именно после этого откровенного разговора он спросил, не хочу ли я помочь ему упаковать труп. Я колебался. Нет, мне этого вовсе не хотелось. Это было бы неприятно, вернее, просто ужасно.

Вилли прервал молчание, рассеяв страшные картины, возникшие у меня в голове.

– Погибший – американец. Мне нужна помощь, – сказал он.

Погибший альпинист оказался моим соотечественником. Мы находились далеко от дома, и единственным способом разрулить этот хаос было участие каждого. Вилли уже вызвался выполнить эту ужасную работу, так почему бы и нет?

– Конечно, я помогу, – ответил я тихо.

Вилли пожал мне руку. Затем он дал мне указания, как добраться до вертолётной площадки на верхнем конце зоны разрушения, и добавил, что мы встретимся там через час. Я попытался собраться с силами перед следующим звонком в агентство новостей, но был настолько рассеян, что отвечал коротко и говорил мало. К счастью, разговор быстро закончился, и я стал готовиться к тому, чтобы пойти помогать Вилли. Пересмотрев свой скудный запас одежды, я выбрал и надел вещи, которые можно будет без сожаления выбросить, если вдруг я перепачкаюсь.

Во время моего третьего похода в зону разрушения я выбрал немного другой путь, чем раньше. Многие команды, которые уже ушли или готовились к отъезду, пытались прибрать за собой. Они уносили с собой всё, что могли унести, и складывали покорёженные вещи в кучи. Я предположил, что мусор заберёт позже местная природоохранная организация – Совет по контролю загрязнения Сагарматхи[57]57
  Сагарматха (в переводе с непальского – «мать богов», как называют в Непале Эверест) – национальный парк в Гималаях на территории Непала, к северо-востоку от Катманду. Парк состоит из пересечённых труднопроходимых земель и ущелий Верхних Гималаев. Высота колеблется от 2845 м (Монжо) до 8848 м (Эверест) над уровнем моря. На территории парка расположены три восьмитысячника, две вершины высотой более 7000 м и две – высотой более 6000 м, одно из наиболее быстрорастущих и опасных гималайский озёр – Имджа-Цо, а также населённые пункты: Намче-Базар, Кумджунг и др.


[Закрыть], – но не был уверен в этом.

Когда я добрался до дальнего конца зоны разрушения, где, как я решил, Вилли велел мне встретиться с ним, на вертолётной площадке не было ни тела, ни самого Вилли. Я потратил несколько минут и дошёл до следующей вертолётной площадки, но не нашёл их и там. Указания Вилли и описание, которое он мне дал, в этой неразберихе оказались бесполезными. Я спрашивал у случайных альпинистов, не видели ли они Вилли и не знают ли, где может лежать тело, но никто не мог помочь. Целый час я бродил, переходя с одного вроде бы подходящего места на другое, а потом взялся за более систематический поиск – начал кружить по пересечённой местности по спирали, постепенно расширяя витки. И всё равно не мог отыскать ни Вилли, ни покойника. К тому времени с назначенного времени встречи прошло уже почти два часа. Я пришёл к выводу, что нам не суждено поработать в месте. Видимо, либо планы изменились, либо мы с Вилли просто разминулись.

Расширяющаяся спираль поиска увлекла меня в верхнюю часть лагеря более чем в восьмистах метрах по леднику от IMG. В этом районе разбил лагерь альпинист из Колорадо Джон Кедровски[58]58
  Джонатан Джеймс Кедровски (род. в 1979 году) – писатель, альпинист и географ из Колорадо. Прославился тем, что 2011 году совершил восхождения и останавливался на ночёвку на вершинах всех 55 гор Колорадо высотой более 14 000 футов (4267 м). В 2012 году совершил успешное восхождение на Эверест. Находился в лагерях Эвереста во время природных катаклизмов 2012 и 2015 годах. Автор нескольких книг.


[Закрыть], поэтому я завернул в ту сторону и нашёл его палатку. Джон рассказал, что находился в Базовом лагере при сходе лавины. Как и другие свидетели случившегося, с которыми я говорил, он сказал, что при сходе лавина ревела и грохотала, как ураган. Географ по профессии, Джон навскидку оценил, что чёрное с белым клубящееся облако достигало пары сотен метров в высоту в момент удара по лагерю.

Я попрощался с Джоном и двинулся на запад вдоль самого верхнего края Базового лагеря. Тут я ни разу не бывал. Перевал Лхо-Ла, ведущий в Тибет, по которому проходил когда-то регулярный торговый путь шерп и тибетских кочевников, располагался всего в километре с небольшим надо мной. Я вскарабкался на усыпанный камнями неровный ледник Кхумбу и встал там, оказавшись на высоте примерно 5425 метров.

Высокая точка обзора позволяла мне хорошо рассмотреть место схода лавины сбоку. Она обрушилась с крутых склонов, обломки камней и снег пролетели почти девятьсот метров по вертикали и почти полтора километра по горизонтали. Даже после того, как вал обломков рухнул на относительно ровное дно долины, ветер, сжатый воздух, камни и лёд ещё восемьсот метров неслись вперёд в сторону Базового лагеря. Куски пород, захваченные лавинным облаком, скользили над глубокими впадинами неровного морённого рельефа, который должен был бы поглотить и погасить наступающую волну. Трудно было понять, как и почему обломки унесло в общей сложности почти на три километра в сторону.

Как раз перед тем, как летящие обломки обрушились на последний гребень возле Базового лагеря, на их пути была огромная чаша естественного происхождения, около четырёхсот метров в поперечнике. Следовало ожидать, что она вся окажется завалена обломками, однако она оставалась пустой, и это было странно. Это наводило на мысль о том, что вызванный лавиной оползень скользил поверх слоя сжатого воздуха, под обломками. Именно такая воздушная подушка над неровным рельефом позволила волне каменных обломкам выплеснуться так далеко поверх складок и углублений пересечённой местности. Как только воздушная волна распространилась по дну долины, она потеряла скорость, и весь принесённый ею груз камней, снега и льда обрушился на Базовый лагерь.