Текст книги "Первый закон. Трилогия"

Джезаль соскреб с челюсти последние светлые волоски и вымыл бритву в тазике. Затем протер ее тряпицей, закрыл и бережно положил на стол, любуясь тем, как солнечный свет играет на перламутровой ручке.

Он промокнул лицо, а потом – это был его самый любимый момент на протяжении дня – посмотрел на свое отражение в зеркале. Это дорогое зеркало, недавно привезенное из Виссерина, подарил ему отец: светлый гладкий стеклянный овал в резной оправе из темного дерева. Подходящая рама для привлекательного молодого человека, беззаботно смотревшего с той стороны стекла. Честно говоря, слова «привлекательный» было недостаточно.

– Знаешь, да ты просто красавчик! – сказал Джезаль самому себе, улыбаясь и проводя пальцами по гладкой коже подбородка.

И как хорош был этот подбородок! Джезалю часто говорили, что это лучшая черта его внешности. Хотя и остальные не хуже. Он повернулся вправо, потом влево, желая как следует насладиться видом своего величественного подбородка: не слишком тяжелый, не слишком жестокий, но и не слишком хрупкий; ничего женственного или слабого. Вне всяких сомнений, это подбородок настоящего мужчины, но с небольшой ямочкой. Говорит о силе и авторитете и в то же время – о чувствительности и рассудительности. У кого еще на свете увидишь столь совершенные черты? Разве что у какого-нибудь короля или легендарного героя. Подбородок благородного человека видно сразу. У простолюдина такого не может быть.

Скорее всего, это передалось по материнской линии, предположил Джезаль. У отца подбородок довольно вялый. Да и у братьев тоже, если подумать. Можно даже пожалеть их: Джезалю досталась вся фамильная красота.

– И большая часть таланта, – радостно пробормотал он сам себе.

С некоторой неохотой он отвернулся от зеркала и прошел в гостиную, натягивая рубашку. Сегодня надо выглядеть наилучшим образом. Эта мысль заставила Джезаля нервно поежиться; мелкая дрожь зародилась где-то в районе желудка, проползла вверх по дыхательным путям и угнездилась в горле.

К этому времени ворота, должно быть, уже открыли. Нескончаемый людской поток втекал в Агрионт, зрители занимали места на огромных деревянных подмостках, выстроенных на площади Маршалов. Тысячи людей – и значительных, и совершенно ничтожных. Они уже собирались – кричали, толкались, возбужденные, ожидающие… его. Джезаль кашлянул и постарался отбросить эту мысль. Из-за нее он уже полночи провел без сна.

Он подошел к столу, где стоял поднос с завтраком, рассеянно ухватил двумя пальцами сосиску, откусил и принялся жевать без всякого удовольствия. Потом сморщился и положил ее обратно на блюдо – сегодня у него совершенно не было аппетита. Он как раз вытирал пальцы о скатерть, когда вдруг заметил, что на полу возле двери что-то лежит. Клочок бумаги. Он нагнулся, поднял его, развернул… Одна строчка, написанная четким аккуратным почерком:

Встречаемся сегодня вечером у статуи Гарода Великого возле Четырех углов.

А.

– Проклятье, – пробормотал Джезаль.

Не веря глазам, он перечитывал записку снова и снова, а потом сложил бумажку в несколько раз и нервно огляделся по сторонам. Ему на ум приходила только одна «А». В последние несколько дней он задвинул ее в дальний угол сознания, поскольку проводил все свободное время на тренировках. Однако стоило ему получить записку – и она мгновенно вышла на первый план.

– Проклятье!

Он снова развернул записку и перечитал: «Встречаемся сегодня вечером». При этих словах Джезаль не мог не испытать удовлетворения, понемногу переросшего в совершенно явный жар удовольствия. Он расплылся в дурацкой ухмылке. Тайное свидание под покровом темноты? Его кожу покалывало от возбуждения при мысли об этом. Однако тайны рано или поздно раскрываются. Что будет, если обо всем узнает ее брат? Джезаль ощутил новый всплеск нервозности. Он сжал клочок бумаги в пальцах, уже готовый разорвать его, но в последний момент все же сложил записку и сунул в карман.

Шагая по туннелю, он издалека услышал шум толпы. Необычный раскатистый гул исходил, казалось, от самих камней. Джезаль, разумеется, уже слышал его прежде, когда присутствовал среди зрителей на прошлогоднем турнире. Но тогда у него при этом звуке не выступал пот и не переворачивались внутренности. Быть частью публики или частью самого зрелища – между этими состояниями лежит целый мир.

Он немного замедлил шаг, потом остановился, закрыл глаза и прислонился к стене, слушая гул толпы в ушах. Он глубоко дышал и пытался взять себя в руки.

– Не бойся, я очень хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь. – Джезаль почувствовал на плече успокаивающую руку Веста. – В первый раз я чуть не сбежал. Но все это исчезнет, как только ты вытащишь клинок из ножен, поверь мне.

– Да, – пробормотал Джезаль, – да, конечно.

Он сомневался, что Вест действительно так понимает его чувства. Да, майор когда-то принимал участие в паре турниров, но вряд ли у него при этом намечалось тайное свидание с сестрой своего лучшего друга в тот же самый вечер. Джезаль задал себе вопрос: был бы Вест столь же внимателен к нему, если бы знал содержание письма в его нагрудном кармане? Едва ли.

– Пора идти. Не то они начнут без нас.

– Да уж, – пробормотал Джезаль.

Он в последний раз набрал в грудь воздуха, открыл глаза и с силой выдохнул. Затем оторвался от стены и быстро двинулся вперед по туннелю. Внезапно капитана охватил прилив паники – где его клинки? Он в отчаянии поискал их глазами, потом облегченно вздохнул: он нес оружие в руке.

В зале возле выхода на площадь собралась немалая толпа – тренеры, секунданты, друзья, члены семей и просто любопытствующие. Впрочем, участники турнира выделялись с первого взгляда: пятнадцать молодых людей крепко сжимали клинки. Волнение было разлито в воздухе и весьма заразительно. Повсюду, куда бы ни посмотрел Джезаль, его взгляд встречал бледные нервные лица, потные лбы, тревожные бегающие глаза. Общее напряжение усиливал гул толпы, зловеще громкий за закрытой двустворчатой дверью в дальнем конце помещения, нарастающий и затихающий, словно штормовое море.

Лишь один человек казался совершенно спокойным. В стороне от остальных он прислонился к стене, опершись одной ногой об оштукатуренную поверхность, откинул голову и разглядывал собравшихся из-под приоткрытых век. Большинство участников турнира были гибкими, жилистыми, атлетически сложенными; но этот человек не походил на них. Он был крупным и массивным, с обритыми до черной щетины волосами, с мощной толстой шеей и могучей выступающей челюстью. Это челюсть простолюдина, подумалось Джезалю, но простолюдина огромного, сильного и опасного. Джезаль принял бы здоровяка за чьего-то слугу, если бы не пара клинков в его опущенной руке.

– Горст, – шепнул Вест на ухо капитану.

– Ха! По мне, он больше похож на работягу, чем на фехтовальщика.

– Может, и так, но внешность обманчива.

Гул толпы начал затихать, и в зале тоже все замолчали. Вест приподнял брови и прошептал:

– Обращение короля.

– Друзья мои! Соотечественники! Сограждане Союза! – донесся звучный голос, хорошо слышный даже сквозь массивные двери.

– Хофф, – фыркнул Вест. – Даже здесь он занимает место короля! Почему он попросту не наденет корону и не покончит с этим?

– Месяц назад, – зычно ревел вдалеке лорд-камергер, – мои коллеги из закрытого совета выдвинули вопрос… а стоит ли вообще проводить турнир в этом году?

В толпе послышались свист и выкрики буйного неодобрения.

– Вопрос справедливый, – крикнул Хофф, – поскольку идет война! Смертельная битва на Севере! Свобода, которой мы так дорожим, права, которые заставляют весь мир завидовать нам, самый наш образ жизни – все поставлено под угрозу этими дикарями!

Сквозь собравшуюся в зале толпу пробирался служитель, отделяя участников турнира от их родственников, тренеров и друзей.

– Ну что ж, удачи! – сказал Вест, хлопая Джезаля по плечу. – Увидимся снаружи.

Во рту у Джезаля пересохло, и он сумел лишь кивнуть.

– Этот вопрос задавали храбрые люди! – гремел гулкий голос Хоффа из-за дверей. – Мудрые люди! Истинные патриоты! Мои верные друзья из закрытого совета! И я понимал, почему они думали, что в этом году турнир проводить не нужно. – Долгая пауза. – Но я сказал им: нет!

Взрыв безумного восторга.

– Нет! Нет! – вопила толпа.

Джезаля вместе с другими участниками призвали встать в шеренгу по два – восемь пар. Слушая размеренную речь лорд-камергера, он продолжал беспокоиться о своих клинках, хотя и проверил их уже двадцать раз.

– Нет, сказал я им! Допустим ли мы, чтобы эти варвары, эти животные с ледяного Севера попирали наш образ жизни? Допустим ли мы, чтобы маяк свободы среди тьмы остального мира угас? Нет, сказал я им! Наша свобода не продается ни за какую цену! На это, мои друзья, мои соотечественники, мои сограждане – на это вы можете рассчитывать! Мы победим!

Снова океанская волна одобрения. Джезаль сглотнул и нервно покосился вбок: рядом стоял Бремер дан Горст. У здоровенного паскудника хватило наглости подмигнуть ему, ухмыляясь, словно у него нет ни единой заботы.

– Чертов идиот, – пробормотал Джезаль, однако позаботился о том, чтобы его губы при этом не шевелились.

– Итак, друзья мои, – послышались заключительные вопли Хоффа, – какой случай позволит нам лучше, чем сейчас, когда мы стоим на самом краю опаснейшей пропасти, прославить умение, мощь и отвагу храбрейших сынов нашего отечества? Мои сограждане, мои соотечественники – я представляю вам участников турнира!

Тяжелые двери распахнулись настежь, и рев толпы ворвался в зал, заставляя дрожать потолочные балки. Внезапный, оглушительно громкий рев. Первая пара фехтовальщиков двинулась к выходу через арку, за ней вторая, потом третья. Джезаль был уверен, что не сойдет с места, бессмысленно озираясь вокруг, как испуганный кролик. Однако его ноги сами решительно шагнули вперед одновременно с Горстом, и каблуки отполированных до блеска сапог защелкали по плитам пола к высокому дверному проему.

Площадь Маршалов преобразилась. По ее периметру теперь стояли трибуны для публики, уходившие далеко назад и вверх. Они были переполнены людьми. Участники турнира вышли цепочкой в ущелье между этих утесов, направляясь к центру просторной арены; балки, поперечины и опоры трибун по обеим сторонам от них были подобны тенистому лесу. Впереди – казалось, что очень далеко, – виднелся размеченный фехтовальный круг: маленький клочок высохшей желтой травы посреди моря людей.

Внизу, в первых рядах, Джезаль различал лица богатых и благородных господ, одетых в свои лучшие одежды, заслоняющих глаза от яркого солнца. Они были светски безразличны к разыгрывавшемуся перед ними представлению. Немного дальше и выше фигуры зрителей виднелись уже не столь отчетливо, а наряды становились проще. Основная же часть огромной толпы сливалась в пестрое множество разноцветных клякс и точек, теснящихся по краям гигантской чаши. Простой народ всеми способами выражал возбуждение и восторг: они хлопали, кричали, вставали на цыпочки и махали руками. Сверху маячили верхушки самых высоких зданий, окружавших площадь. Стены и крыши возвышались над скоплением людей, словно острова в океане, их окна и лестницы были переполнены крошечными фигурками зрителей.

Джезаль моргнул при виде столь огромной толпы и невольно раскрыл рот. Часть его мозга осознала это – слишком малая часть, чтобы заставить рот закрыться. Джезаля затошнило. Проклятье! Конечно, надо было что-нибудь съесть, но теперь поздно. А если его вырвет прямо здесь, на глазах половины мира? Он снова ощутил приступ слепой паники. Где его клинки? Где они? Он держит их в руке. Толпа ревела, вздыхала и вскрикивала мириадами разных голосов.

Участники турнира стали отходить от круга. Не всем предстояло сражаться сегодня, большинство собирались просто наблюдать за поединками, как будто и без них не хватало зрителей. Они направились к переднему ряду, но Джезаль, к его великому сожалению, не пошел с ними. Его путь лежал к загородкам, где фехтовальщики готовились к схватке.

Он тяжело плюхнулся на скамью рядом с Вестом, закрыл глаза и вытер потный лоб, прислушиваясь к шуму беснующейся толпы. Все было слишком ярким, слишком громким, слишком подавляющим. Маршал Варуз стоял неподалеку, перегнувшись через бортик, и что-то кричал на ухо какому-то человеку. Джезаль уставился через арену на королевскую ложу в тщетной надежде успокоиться.

– Похоже, его величество король получает удовольствие от происходящего, – прошептал Вест.

– М‐м…

Король уже успел погрузиться в глубокий сон, корона съехала набок и косо торчала на его голове. Джезаль вяло подумал о том, что произойдет, если она упадет совсем.

Кронпринц Ладислав тоже был здесь – как всегда разодетый и сияющий широчайшей улыбкой, словно зрители собрались исключительно ради него. Младший принц Рейнольт абсолютно не походил на своего брата: простой и серьезный, он озабоченно хмурился, глядя на впавшего в полубессознательное состояние отца. Королева сидела рядом с сыновьями, прямая как палка, с высоко поднятым подбородком. Она старательно делала вид, что августейший супруг в полном порядке, а самой ей не угрожает опасность внезапного и болезненного падения тяжелой короны к ней на колени. Взгляд Джезаля привлекла молодая женщина, расположившаяся между королевой и лордом Хоффом, – очень, очень красивая. Ее одежда была еще более дорогой и пышной, чем у Ладислава (если такое вообще возможно), а шею обвивало ожерелье из крупных бриллиантов, ярко сверкавших на солнце.

– Что это за дама? – спросил Джезаль.

– А, это принцесса Тереза, – вполголоса отвечал Вест. – Дочь великого герцога Орсо, владыки Талина. Она славится своей красотой, и, похоже, в кои-то веки слухи не обманывают.

– Я думал, в Талине не родится ничего хорошего.

– Да, я тоже такое слышал. Но ее можно счесть исключением, как по-твоему?

Джезаль сомневался в этом. Принцесса, несомненно, выглядела великолепно, но в ее глазах сверкала ледяная гордость.

– Думаю, королева намерена женить на ней принца Ладислава, – добавил майор.

Кронпринц перегнулся через свою мать, дабы развлечь принцессу туповатой шуткой, и тут же захохотал сам, в безудержном веселье хлопая себя по колену. Тереза отвечала скупой ледяной улыбкой, излучая презрение, ощутимое даже на расстоянии. Ладислав, впрочем, явно ничего не заметил, и Джезаль отвернулся от них. В центр арены тяжелым шагом направлялся высокий человек в красном камзоле. Арбитр.

– Пора, – пробормотал Вест.

Арбитр театральным жестом воздел руку с двумя поднятыми пальцами и медленно повернулся кругом, ожидая, пока стихнет шум.

– Сегодня вы станете свидетелями двух фехтовальных поединков! – провозгласил он.

Публика зааплодировала.

Арбитр поднял вторую руку, выбросив три пальца:

– Каждый поединок идет до трех касаний, то есть двух побед! – Он вскинул обе руки. – Четыре человека сразятся перед вами! Двое из них уйдут домой… с пустыми руками. – Арбитр позволил одной своей руке упасть и скорбно покачал головой.

Толпа вздохнула.

– Но двое пройдут в следующий тур!

Толпа одобрительно заревела.

– Готов? – спросил маршал Варуз, наклоняясь к плечу Джезаля.

Какой глупый вопрос, черт подери! А если он не готов? Что тогда? Отменить все? Прошу прощения, люди, но я не готов? Увидимся в следующем году? Однако Джезаль сумел лишь что-то неопределенно промычать в ответ.

– Настала пора, – прокричал арбитр, медленно поворачиваясь кругом в центре арены, – для нашего первого поединка!

– Куртку! – гаркнул Варуз.

– Ох! – Джезаль торопливо расстегнул пуговицы, стащил с себя куртку и принялся механически закатывать рукава рубашки.

Бросив взгляд вбок, он заметил, что его противник проделывает то же самое. Высокий худощавый юноша с длинными руками и неуверенными, слегка затуманенными глазами, на вид он вовсе не казался устрашающим противником. Джезаль заметил, что руки юноши слегка дрожали, когда он забирал у секунданта свои клинки.

– Ученик Сеппа дан Виссена и уроженец Ростода, что в Старикланде… – Арбитр сделал паузу для большего эффекта. – Куртис дан Бройя!

По площади прокатилась волна восторженных аплодисментов. Джезаль фыркнул. Эти глупцы готовы хлопать кому угодно!

Высокий юноша поднялся и решительно зашагал к месту схватки, сверкая клинками на солнце.

– Бройя! – повторил арбитр, в то время как этот долговязый идиот вставал на свою отметку.

Вест вытащил клинки Джезаля из ножен. Услышав их металлический звон, капитан снова почувствовал тошноту.

Арбитр еще раз показал рукой на участников турнира.

– И его сегодняшний противник! Офицер Собственных Королевских и ученик самого лорд-маршала Варуза! – Послышались редкие хлопки, и старый солдат расцвел довольной улыбкой. – Родом из Луфара в Срединных землях, но проживающий здесь, в Агрионте!.. Капитан Джезаль дан Луфар!

Новая волна аплодисментов, гораздо более громких, чем те, что достались на долю Бройя. На фоне общего гама послышался шквал коротких выкриков – люди называли цифры. На него делали ставки! Джезаль почувствовал новый прилив тошноты и медленно встал на ноги.

– Удачи! – Вест протянул Джезалю обнаженные шпаги эфесами вперед.

– Ему не нужна удача! – отрезал Варуз. – Этот Бройя – ничто! Просто следи за его атаками! Жми на него, Джезаль, жми!

Казалось, понадобилась целая вечность на то, чтобы добраться до круга короткой сухой травы. Гул толпы гремел в ушах Джезаля, но его сердце стучало еще громче. Он шел, вертя рукоятки клинков в потных ладонях.

– Луфар! – повторил арбитр, широко улыбаясь навстречу Джезалю.

Бессмысленные и неуместные вопросы проносились в его голове. Присутствует ли среди зрителей Арди? Волнуется ли она о том, состоится или нет их свидание сегодня вечером? Убьют ли его на войне? Откуда взялась посреди площади Маршалов трава для фехтовального круга? Джезаль посмотрел на Бройя. Интересно, тот так же паршиво себя чувствует?..

Толпа затихла. Тяжесть этого молчания давила на Джезаля, пока он занимал свое место возле отметки, покрепче упирал ноги в сухую землю. Бройя пожал плечами, тряхнул головой и поднял клинки. Джезалю очень сильно хотелось помочиться. А вдруг он обмочится прямо здесь? Большое темное пятно, расползающееся по штанам… Человек, обмочившийся на турнире. Ему этого никогда не забудут, даже если он проживет сотню лет.

– Начинайте! – прогремел арбитр.

Однако ничего не произошло. Противники по-прежнему стояли и глядели друг на друга, подняв клинки. У Джезаля зачесалась бровь. Он очень хотел почесать ее, но как? Его соперник облизнул губы, затем сделал осторожный шаг влево. Джезаль повторил его движение. Они настороженно кружили вокруг друг друга, мягко хрустели сапогами по сухой траве – и медленно, медленно сближались. И пока они сближались, мир для Джезаля сузился до расстояния, разделявшего концы их длинных клинков. Вот остался всего шаг. Теперь фут. Теперь лишь шесть дюймов между ними. Джезаль целиком сосредоточился на этих двух сверкающих точках. Три дюйма. Бройя сделал выпад – слабо! – и Джезаль отразил его без усилия.

Клинки тихо звякнули друг о друга, и – словно это был сигнал – площадь снова огласили крики. Сначала раздались отдельные восклицания:

– Прикончи его, Луфар!

– Да!

– Коли! Коли!

Но вскоре они растворились в нахлынувшем рокочущем гневном море толпы. Оно вздымалось и откатывало назад в согласии с тем, что происходило внутри круга.

Чем больше Джезаль смотрел на своего долговязого противника, тем быстрее рассеивалось его уныние. Нервозность понемногу ослабевала. Бройя неуклюже кольнул длинной шпагой, и Джезалю почти не пришлось двигаться. Бройя без особой уверенности нанес рубящий удар, и Джезаль легко парировал. Бройя сделал выпад – совсем неумелый, несбалансированный и слишком длинный. Джезаль шагнул в сторону и кольнул противника в ребра затупленным острием длинного клинка. Это оказалось так просто!

– Один в пользу Луфара! – крикнул арбитр, и по рядам прокатилась волна аплодисментов.

Джезаль улыбнулся, купаясь в восторге толпы. Варуз прав: этот олух не стоил того, чтобы из-за него беспокоиться. Еще одно касание – и он пройдет в следующий тур.

Он вернулся на позицию, и Бройя последовал его примеру, потирая ладонью ребра и с ненавистью глядя на Джезаля из-под насупленных бровей. Джезаль не испугался. Гневные взгляды помогают только тогда, когда ты хоть немного умеешь драться.

– Начинайте!

На этот раз они сошлись быстро и сразу же обменялись парой ударов. Противник Джезаля двигался невероятно медленно. Казалось, его клинки весили целую тонну. Бройя щупал воздух длинной шпагой, пытаясь использовать преимущество в дистанции и пришпилить Джезаля. Он почти не использовал короткий клинок, не говоря уж о том, чтобы координировать действия обоих. К тому же он начал задыхаться, а ведь они не профехтовали и двух минут! Тренировался ли вообще этот болван? Или на турнир берут кого попало с улицы? Джезаль отпрыгивал и танцевал вокруг соперника; Бройя шлепал следом за ним, настойчивый, но неумелый. Это начинало раздражать. Кому понравится сражаться с неровней? К тому же неуклюжесть этого болвана лишала Джезаля возможности блеснуть.

– Ну, давай же! – крикнул он.

Волна смешков прокатилась по рядам. Бройя заскрежетал зубами – и «дал». Он выложил все, что имел, но имел он не так уж много. Джезаль отмахивался от его слабых попыток атаковать, уворачивался, перетекал с одного края круга к другому, а его безмозглый противник тяжело переваливался следом, вечно на три шага позади. У него не было точности, не было скорости, не было мысли. Несколькими минутами раньше Джезаля ужасала перспектива сражаться с этим кретином; теперь он почти скучал.

– Ха! – выкрикнул он, внезапно переходя в атаку.

Его яростный удар застал соперника врасплох, выбил из равновесия и заставил неловко отступить на пару шагов. Толпа мгновенно ожила и одобрительно взревела. Джезаль провел укол, потом еще один. Бройя отчаянно пытался защититься, по-прежнему неустойчиво держась на ногах. Вот он пошатнулся, в последний раз попытался парировать удар, потом споткнулся, взмахнул руками, так что короткий клинок полетел в сторону, и вывалился за границу круга, приземлившись на ягодицы.

Толпа разразилась смехом, и Джезаль присоединился к нему. Поверженный болван действительно выглядел очень забавно, когда лежал на спине, задрав ноги кверху, похожий на перевернутую черепаху.

– Капитан Луфар победил! – взревел арбитр. – Два к нулю!

Смех публики перешел в овации. Бройя тем временем перевернулся на живот. Он выглядел так, будто был готов расплакаться. Осел. Джезаль шагнул к нему и протянул руку, самодовольно улыбаясь. Его побежденный соперник не принял предложенную помощь, тяжело поднялся с земли и наделил победителя взглядом враждебным и обиженным. Джезаль благодушно пожал плечами:

– Не моя вина, что ты такое дерьмо.

– Еще? – спросил Каспа, нетвердой рукой протягивая бутылку и глядя на него затуманенными выпивкой глазами.

– Нет, благодарю. – Джезаль мягко отвел бутылку в сторону, прежде чем Каспа успел ее наклонить.

Тот какое-то время смотрел на капитана в мутном замешательстве, потом повернулся к Челенгорму:

– Еще?

– Несомненно! – Здоровяк подвинул к нему свой бокал по неровной поверхности стола жестом, который говорил: «Я не пьян», хотя было совершенно очевидно, что это не так.

Каспа наклонил бутылку, глядя на бокал сощуренными глазами, словно тот находился на огромном расстоянии отсюда. Джезаль наблюдал, как горлышко бутылки плавает в воздухе, затем дребезжит о край бокала. Сознавать неизбежность дальнейшего было почти мучительно: вино, разумеется, расплескалось по столу и залило Челенгорму колени.

– Да ты напился! – горестно воскликнул здоровяк.

Он нетвердо поднялся на ноги и стал отряхивать мундир огромными неловкими руками, а заодно перевернул табурет, на котором сидел. Немногочисленные посетители заведения наблюдали за их компанией с откровенным презрением.

– Несомненно! – хихикнул Каспа.

Вест на мгновение отвел взгляд от своего бокала и сказал:

– Вы оба напились.

– Но мы не виноваты! – Челенгорм нашарил свой табурет. – Это все он!

Он указал качающимся пальцем на Джезаля.

– Он победил! – булькнул Каспа. – Ты ведь победил, пр-рав‐да? Ну вот, и мы теперь должны пр-раздновать!

Джезаль предпочел бы, чтобы они праздновали не так бурно. Пьянство начинало ему надоедать.

– Моя куз-зина Арисс тоже б‐ла там – см-трела с начала до конца. Ты пр-роизвел на нее б‐льшое впечатление. – Каспа обхватил рукой плечи Джезаля. – Знаешь, она просто пр-ротрясена… пр-ротр-ря… пр-ротр-рясена. – Он хлопал мокрыми губами в лицо Джезалю, пытаясь заставить их правильно выговорить слово. – Ты же знаешь, она оч-нь богатая, оч-чень. Пр-ротрясена.

Джезаль сморщил нос. Он не испытывал ни малейшего интереса к его полупрозрачной простушке-кузине, несмотря на все ее богатство; к тому же дыхание Каспы было несвежим.

– Хорошо, хорошо… прекрасно. – Он выпутался из лейтенантских объятий и отпихнул его от себя, не особенно стараясь быть вежливым.

– Итак, когда же начнется наше дельце на Севере? – требовательно спросил Бринт. Он говорил так, словно рвался в бой. – Надеюсь, скоро, чтобы вернуться домой до зимы. Да, майор?

– Ха! – хмыкнул Вест, нахмурясь. – Хорошо, если успеем хотя бы выступить до зимы, учитывая темпы сборов.

Бринт казался несколько озадаченным.

– Все равно я уверен, что мы зададим этим дикарям хорошую взбучку, – заявил он.

– З‐зададим вз-збучку! – выкрикнул Каспа.

– Точно, – согласно кивнул Челенгорм.

Но Вест явно был не в настроении.

– Я сомневаюсь. Вы видели наших рекрутов? Некоторые едва могут ходить, не то что сражаться. Это просто позорище.

Челенгорм отмел его аргументы сердитым взмахом руки.

– Эти северяне – чертовы дикари, они просто шваль! – вскричал он. – Мы посадим их на задницы, как Джезаль сегодня посадил того идиота. Правда, Джезаль? Вернемся домой до зимы, все так говорят!

– А ты знаешь те края? – спросил Вест, наклоняясь к нему через стол. – Леса, горы, реки, и так без конца. Почти нет открытого пространства, чтобы сражаться. Почти нет дорог, чтобы перемещать войска. Прежде чем задать кому-то взбучку, надо сначала поймать его, не так ли? Вернемся домой до зимы! До следующей зимы, может быть. Если мы вообще вернемся.

Глаза Бринта расширились от ужаса:

– Ты серьезно?

– Да нет… Нет, ты прав. – Вест вздохнул и встряхнулся. – Конечно, мы выиграем. Нас ждут слава и продвижение по службе. Вернемся домой до зимы. Впрочем, на твоем месте я бы все же взял с собой теплый плащ. На всякий случай.

Воцарилось неловкое молчание. Вест хмурился, лицо его стало жестким; ему явно было не до веселья. Бринт и Челенгорм глядели озадаченно и угрюмо. Один лишь Каспа сохранил благодушие: прикрыв глаза, он качался на задних ножках своего кресла, в блаженном неведении относительно того, что происходит вокруг.

Да, праздник не задался.

Джезаль тоже чувствовал усталость, смятение и тревогу. Он думал о турнире, о войне… об Арди. Записка по-прежнему лежала у него в кармане. Он искоса взглянул на Веста, затем быстро отвел взгляд. Проклятье – Джезаль чувствовал себя виноватым! Он никогда прежде не испытывал подобного чувства, и оно ему совсем не нравилось. Если не ходить на встречу с Арди, он будет винить себя за то, что оставил ее в одиночестве. А если пойти – за то, что нарушил данное Весту слово. Хорошенькая дилемма. Джезаль покусал ноготь большого пальца. Что за чертовщина происходит у него с этой проклятой семьей?

– Ну хорошо, – резко проговорил Вест, – мне пора. Завтра рано вставать.

Бринт что-то промычал в ответ.

– Ладно, – сказал Челенгорм.

Вест посмотрел Джезалю прямо в глаза:

– Могу я перекинуться с тобой словечком?

Он выглядел серьезным, мрачным, даже гневным. Сердце Джезаля подпрыгнуло. Вдруг Вест узнал про записку? Вдруг Арди сказала ему? Майор повернулся спиной к столу и направился в тихий угол. Джезаль в отчаянии огляделся по сторонам в поисках выхода.

– Джезаль! – позвал его Вест.

– Да-да, иду!

Он с величайшей неохотой поднялся и двинулся к другу с самой, как он надеялся, невинной улыбкой. Может быть, это все же что-то другое, не имеющее отношения к Арди. Пожалуйста, пусть это будет что-нибудь другое!

– Я не хочу, чтобы об этом знал кто-то еще… – Вест оглянулся по сторонам, удостоверяясь, что на них никто не смотрит.

Джезаль сглотнул. Сейчас он в любой момент мог получить удар по лицу. Его еще ни разу не били по лицу – во всяком случае, всерьез. Как-то раз одна девушка дала ему довольно крепкую пощечину, но это вряд ли считалось. Он подготовился, сжал зубы и слегка сморщился.

– Берр назначил срок, – проговорил Вест. – У нас осталось четыре недели.

Джезаль уставился на него:

– Что?

– До погрузки на корабли.

– На корабли?

– Ну да. В Инглию.

– Ах да… Конечно, в Инглию! Ты сказал, четыре недели?

– Я подумал, тебе следует об этом знать. Ты так занят с этим турниром… Надо, чтобы у тебя было время приготовиться. Однако держи эти новости при себе.

– Да, безусловно. – Джезаль вытер вспотевший лоб.

– С тобой все в порядке? Ты выглядишь бледным.

– Нет, все нормально. – Он перевел дух. – Сам понимаешь, эта суета, фехтование и… прочее…

– Не волнуйся, ты сегодня отлично выступил. – Вест хлопнул его по плечу. – Но тебе предстоит сделать гораздо больше. Чтобы стать чемпионом, надо выиграть еще три схватки, одна другой тяжелее. Не позволяй себе лениться, Джезаль. И слишком сильно напиваться! – бросил он через плечо, уже поворачиваясь к двери.

Джезаль испустил глубокий вздох облегчения и повернулся к столу, за которым сидели остальные офицеры. Его нос не пострадал.

Как только Вест ушел, подал голос Бринт.

– Какого черта все это значило? – забормотал он. – То есть я имею в виду… ладно, я знаю, он герой и все такое… но черт побери… я бы сказал…

Джезаль поглядел на него сверху:

– И что бы ты сказал?

– Вести такие разговоры – это… это пораженчество! – Вино придавало ему храбрости, он все больше возбуждался. – Это… то есть я хочу сказать… это просто трусость – так говорить, вот что это такое!

– Послушай, Бринт, – резко сказал Джезаль, – Вест сражался в трех настоящих битвах, он первым прошел сквозь брешь при Ульриохе! Может, он и не дворянин, но он чертовски храбрый парень! К тому же он опытный офицер, он знает Инглию и его ценит маршал Берр! А что умеешь ты, Бринт? – Джезаль скривил губу. – Проигрывать в карты и опустошать бутылки с вином?

– По мне, так человеку больше ничего и не надо, – нервно засмеялся Челенгорм, стараясь сгладить напряжение. – Еще вина! – заревел он.

Джезаль рухнул на табурет. Пирушка была невеселой еще до того, как ушел Вест, а теперь и подавно. Бринт угрюмо молчал. Челенгорм покачивался на табурете. Каспа крепко спал, положив щеку на мокрую столешницу и всхрапывая.