Текст книги "Маскарад в стиле ампир"

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Джонатон вернулся в номер уже после ухода Хартли. Зная, что Мойре нездоровится, он не стал ее беспокоить, а сразу отправился к себе. Еще не успев зажечь лампу, он увидел полоску света, пробивавшуюся из-под двери в гостиную, вошел и застал Мойру, сидящей на диване в горестной позе отчаяния.

Обдумав свое положение, Мойра пришла к выводу, что они потерпели поражение.

– Все кончено, Джонатон, – сказала она обреченно. – Хартли знает, что мы не настоящие Криффы, что коллекция фальшивая. Ему известно все, кроме нашего настоящего имени. От меня он его не узнает. Он потребовал, чтобы я отменила сделку со Стенби. Если не послушаюсь, он скажет, что мы мошенничаем, и к тому же засадит нас в тюрьму. У меня не было выхода, пришлось принять его условия. Интересно, если бы он знал, как на самом деле обстоят дела, стал бы он защищать Стенби с тем же рвением? Как ты думаешь, стоит рассказать ему правду и положиться на его великодушие?

Эта новость до того огорошила Джонатона, что он забыл о собственном открытии.

– Черт возьми, как ему удалось узнать?

– Он наводил о нас справки. Оказалось, что леди Крифф рыжеволосая и к тому же не выезжала из Шотландии.

– Интересно, с чего это он стал проверять нас? Никто больше ничего не заподозрил.

– Это не человек, а хорек. Сует свой острый нос повсюду, пока не докапывается до того, что ищет. Ему известно все о связи Марчбэнка с контрабандистами. Его он тоже отстранит от дела.

– Вот здесь ты ошибаешься, – сказал Джонатон, таинственно улыбаясь. – Хартли вовсе не таможенный инспектор.

– Кем ему еще быть?

– Такой же мошенник, как Лайонел Марч, – заявил Джонатон с видом победителя.

Поникшие плечи Мойры вдруг распрямились. В глазах блеснул радостный огонек.

– Что тебе удалось узнать? Скажи мне все.

– Я попросил Сэлли открыть окно гостиной, где тогда играли в карты, но они не играли, а просто беседовали. Я слушал под окном. Каждое слово трудно было разобрать, но слышал достаточно. Сначала не мог ничего понять толком. Они говорили о большом годовом доходе от какой-то операции и тому подобном, как бизнесмены. Потом до меня дошло, что они обсуждали дело кузена Джона, его контрабандные операции. Ты не поверишь, сколько он на этом зарабатывает!

– Таможенный офицер должен интересоваться, как идет дело. Он надеется проследить всю цепочку.

– Но зачем ему обсуждать это со Стенби? Подожди, дай досказать. Суть в том, что Хартли утверждает: он имел разговор с Черным Призраком и тот согласился продать все «дело», – налаженную контрабанду бренди, – потому что накопил столько денег, что не знает, что с ними делать. Он хочет переехать в Лондон и там спустить их. Надеюсь, тебе понятно, что все это блеф. Питер на самом деле не имеет никакой власти. Кузен Джон, который сейчас заправляет делом, не собирался продавать его. Он говорил, что передаст его Питеру, когда придет время уйти на покой. Хартли выдумал, будто он слыхал о продаже рискованного предприятия за пятьдесят тысяч фунтов, когда навещал с нами Ковхаус. Он якобы согласен вложить пятнадцать тысяч. Понсонби дает десять, а на двадцать пять пытается уговорить Стенби. Но это все чистая афера. Он прикарманит их деньги и сбежит. Идея принадлежит ему.

Мойра не верила своим ушам.

– Это трюк, чтобы поймать в ловушку лорда Марчбэнка, – сказала она.

– Ничуть. Говорю тебе, что Хартли утверждает, что дело продается. Он даже называл Стенби и Понсонби цифры, которые сам придумал, потому что Марчбэнк не делает записей. Сегодня он говорил, что не оставляет никаких письменных улик. Буллиона они тоже привлекли, тот подтвердил сообщение Хартли. Хартли нашел кого-то, кто выдает себя за Черного Призрака и который собирается сегодня ночью продемонстрировать, как отлажена цепочка. Наверное, эту роль сыграет его лакей, наденет черную маску. Они хотят осмотреть корабли, чтобы понять, как провозят бренди под фальшивым настилом вместо пола. Хартли даже покажет, где бренди складируется на берегу. Он говорит, что пять тысяч идут на взятку Марчбэнку – он долгие годы оказывает помощь контрабандистам – и пара сотен братьям Поттерам, простачкам из профилактической службы. Он очень убедительно расписал выгоду – надежно, как ценные бумаги, а прибыль гораздо больше. Думаю, что Стенби клюнет на удочку. Он сказал, что посоветуется со своим управляющим насчет суммы, но видно было, что он просто исходит слюной от перспективы легкой наживы.

– Не сомневаюсь. Но, ты уверен, что Хартли не выполняет задание таможенной полиции? Неужели он обычный вор?

– Готов поклясться на крови.

Мойру захлестнул вихрь противоречивых чувств: гнев, жажда мести и даже некоторое восхищение – все смешалось в ее сердце. Но победило глубокое возмущение.

– И этот подлец имел наглость назвать меня содержанкой!

– Он так называл тебя?! Клянусь Богом, я потребую объяснений! – воскликнул Джонатон.

– Нет, ты не сделаешь этого, – запротестовала Мойра. Мстительные огоньки блеснули в ее прекрасных глазах. – Уж предоставь мне удовольствие рассчитаться с мистером Хартли. О, я мечтаю об этом наслаждении!

Джонатон молча смотрел на огонь в камине.

– Ты забываешь об осторожности, Мойра. Мы не дома и не можем позволить себе делать то, что нам хочется. Мы в ловушке. Хартли знает, что мы не те, за кого себя выдаем, и что ценности не настоящие… Если он скажет Марчу…

– Если он окажет нам такую услугу, я в долгу не останусь. У меня тоже есть, чем прижать его к стенке и заставить принять мои условия. Я то думала, что он держит все нити в руках, испугалась по глупости. А теперь жажду побеседовать с ним еще раз.

– Это опасно, Мойра, – встревожился Джонатон. – Он не захочет терять большие деньги… кто знает… может расправиться с тобой, чего доброго. Если уж вызовешь его на разговор, то выбери хоть безопасное место.

Мойра почему-то не опасалась за свою жизнь. Она была уверена, что на убийство Хартли не пойдет, но послушаться совета не мешало; она поговорит с ним в Большой Гостиной у камина, в стороне от посторонних глаз и одновременно на людях.

В ту ночь Мойре не удалось заснуть. В тишине спальни она обдумывала предстоящий поединок. На этот раз Хартли не удастся заполучить все козыри в игре. Он не посмеет оскорблять ее или грозить законом. Ради удовольствия загнать его в угол не жалко даже пожертвовать состоянием.

Поразмыслив, она поняла, что единственное соображение, которое двигало Хартли, когда он запретил ей сделку со Стенби, был страх, что у того не останется денег на участие в афере с продажей контрабанды. Хартли сам имел виды на деньги майора. Но заставить ее признаться публично, что она присвоила чужое имя, ему не удастся. Это главное. Она еще леди Крифф, и пусть Марч сам выбирает, в какую авантюру вложить деньги. Завтра она завершит начатое и будет так флиртовать с негодяем Стенби, что он совсем потеряет голову.

В глубине души ей больше хотелось сыграть роль ветреной девчонки с мистером Хартли. Грустно было сознавать, что он составил о ней столь нелестное мнение, что оказался не очень умелым интриганом. Девушка старалась убедить себя, что ей нет дела до его мнения или доброго расположения. Обычный воришка, жалкий обманщик.

Под утро Мойра заснула. Проснулась она, когда солнце уже взошло и лучи весело играли на стенах, потолке, мебели. Она встала с ощущением легкости и приятного возбуждения во всем теле. Хартли обычно спускался к завтраку рано. Если поспешить, то можно будет застать его одного до прихода Марча.

Мойра быстро привела себя в порядок. День обещал быть теплым. Она выбрала легкое платье из тонкого голубого муслина, наскоро провела щеткой по волосам, решив не делать прическу, а оставить локоны распущенными. Хотя так она несколько изменяла «стилю леди Крифф», зато выглядела больше самой собой, как любая провинциальная леди. Но это не имеет значения. До встречи с майором она успеет переодеться. Сейчас нужно спешить.

Мойра выскользнула в коридор, бесшумно прикрыв дверь, чтобы никого не разбудить. Чем меньше людей в Большой Гостиной, тем лучше. Другого, более безопасного места трудно было найти. Хартли не посмеет поднять на нее руку здесь.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Через открытую дверь Большой Гостиной Мойра увидела мистера Хартли, одиноко сидящего за столом. Он как раз собирался приступить к завтраку. Кроме него и пожилого джентльмена, читавшего газету за угловым столиком, в гостиной никого не было. Несмотря на сведения, обеспечивавшие ей надежность позиций, Мойра испытывала необъяснимый страх, приближаясь к Хартли. Хартли выглядел таким сильным и неуязвимым. Мойра снова с сожалением подумала, что, если бы он не оказался негодяем, она с удовольствием воспользовалась бы его помощью. Щеки ее горели, глаза блестели от волнения, сердце отчаянно стучало. Хартли заметил, что она вошла.

Мойра прошла прямо к столу Хартли, улыбнулась и сказала:

– Доброе утро, мистер Хартли. Мы с вами ранние птички. Можно присоединиться?

Он даже не подумал встать или ответить на ее приветствие, просто кивнул и пробурчал что-то в знак согласия, окинув ее презрительным взглядом, что только укрепило решимость Мойры. Однако его нежелание проявить элементарное почтение больно ее кольнуло.

Хартли был уверен, что сразу раскусил ее намерения: решила сыграть роль невинной провинциалки в надежде на его жалость. Нельзя было не признать, что с заданием ей удалось справиться превосходно. Обрамлявшие щеки локоны ниспадали каскадом, делая ее неотразимой. Простое муслиновое платье сидело превосходно и шло ей гораздо больше шикарных безвкусных нарядов, которые она надевала раньше. Она даже подобрала новое выражение лица специально для этого случая – смесь страха и решимости в расширенных серебристых глазах было что-то новое, чего он раньше не замечал. Хартли приготовился выслушать душещипательный рассказ. Что она изобрела на этот раз? Историю двух несчастных сирот, сбежавших от жестокой мачехи? Или о коварном опекуне, который принуждал ее к сожительству?

– Надеюсь, что вы пришли в себя, мисс, – начал он ледяным тоном, не предложив ей даже кофе. Это, как он полагал, могло придать оттенок дружеского расположения их беседе, а Хартли решил избегать даже намека на дружеские отношения.

– Я обдумала ситуацию, – ответила она.

– И?

Мойра дерзко взглянула на него, невинный вид как рукой сняло.

– И решила, что ваше положение очень шаткое, мистер Хартли.

Он изумленно вскинул голову и направил на нее острый проницательный взгляд.

– Вот как? Я всегда подозревал, что вам не хватает мудрости, но до этого момента не считал вас дурой.

– Может быть и так. Но, если вы полагали, что у меня недостаточно опыта и соображения, чтобы понять вашу игру, вы глубоко ошиблись. Вы тоже излишне медлите с завершением задуманного дела, мистер Хартли. Мне удалось узнать, что вы тоже не тот, за кого себя выдаете. На самом деле вы никто иной, как негодяй, пытающийся сбыть за большие деньги то, что ему не принадлежит.

Он засмеялся с вызовом.

– Тот случай, когда гора идет к Магомету.

– Называйте, как хотите. Цели, однако, похожи. Ваш план гораздо опаснее моего, сэр. Черный Пизрак вас вытащит из укрытия и четвертует, если я шепну ему о том, что вы замышляете.

– Он не настолько глуп, чтобы причинить вред офицеру таможенной службы.

– Верно на тот случай, если бы вы им были. Другое дело человек, который под прикрытием закона совершает преступление. Ему грозит расправа не только со стороны властей, но и со стороны Джентльменов. Мне известно, чем вы здесь занимаетесь, сэр, – стараетесь втянуть Стенби и Понсонби в приобретение доли в контрабанде крепких напитков. Пока еще я не сообщила Черному Призраку.

– Вы просто ненормальная.

– Не думаю. Цена – пятьдесят тысяч фунтов, половину которых вы рассчитываете вытянуть из кармана Стенби. Именно поэтому вы и не хотели, чтобы он купил коллекцию.

– Ваша коллекция – чистая фальшивка.

Хартли быстро прикидывал, каковы его шансы. Так как Мойра назвала реальную сумму, он понял, что она располагает фактами. Как ей удалось узнать? Вскоре он нашел ответ. Марчбэнк, конечно, замешан в операциях с бренди. От него «леди Крифф» могла узнать, что он не собирается продавать дела. Но откуда ей известно о планируемой покупке? Стенби проболтался! Она вытянула это из него улыбочками и поцелуями и Бог знает как еще. А теперь разыгрывает из себя непорочную добродетель в своем синем платьице. От мысли, какой ценой она заполучила информацию, кровь ударила ему в голову, он рассвирепел. Но, когда заговорил, голос звучал спокойно, даже небрежно.

– Вам рассказал Стенби. Я не предполагал, что вы делите с ним постель. Лучше было бы подождать, пока он клюнет на приманку и заплатит деньги. Мужчины не ценят то, что легко достается. Но это ваше дело.

Мойра подавила готовый вырваться наружу протест. Как он смеет? Это уж слишком. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Вы правы, вас оно не касается. Перейдем к делу. Я знаю, кто вы, а вы знаете, кто я.

– Вы не совсем точны, мисс. Я не имею ни малейшего представления, кто вы есть на самом деле. Мне только известно, что вы не леди Крифф.

– А мне известно, что вы не таможенный инспектор. Если вы хоть словом намекнете об этом Стенби, я оповещу не только его и Понсонби, но и Черного Призрака. Вы не получите ни пенса. И даже будете благодарить судьбу, если удастся выбраться из Блекстеда живым.

Хартли не боялся угроз. Он повидал войну и умел сохранять хладнокровие в любых ситуациях. Теперь ему было ясно, что его шансы на успех невелики. Он улыбнулся и произнес:

– Можно предложить вам чашечку кофе, леди Крифф? Извините, что не сделал этого раньше.

– Да, пожалуйста. Конечно, вы должны были сделать это раньше.

Он налил ей кофе. Отпив глоток, она сказала:

– Ну, мистер Хартли, каков ваш ответ?

– Чертовски вкусный кофе. Хотите яичницу с беконом? Или тосты?

– Нет, спасибо. Мне не безразлично, с кем я делю трапезу.

– Эта щепетильность не распространяется на постель! – Циничные слова вырвались сами собой, прежде чем Хартли сумел сдержать их. Он хотел умаслить ее, придти к компромиссу, но представив ее в объятиях Стенби, его старческие пальцы на ее атласной коже, не смог совладать с собой.

В глазах Мойры сверкнула угроза.

– Давайте говорить о наших с вами делах, а не о том, что вас не должно волновать. Карманы майора не бездонны. Его деньги нужны мне, и они нужны вам.

– Пусть они достанутся более достойному из нас.

– Что вы хотите сказать?

– Я не буду мешать вам, вы не мешайте мне. Что вы выиграете, передав меня Черному Призраку? Я. ведь могу и отомстить. Я тоже ничего не выигрываю, если выдаю вас Стенби. Давайте будем заниматься каждый своим делом, словно этого разговора и не было, словно соперника не существует. И пусть побеждает наиболее искусный. Ну же, мадам. У вас гораздо больше преимуществ по сравнению со мной. Если симпатичная леди не может добиться своими прелестями… – он пристально смотрел на нее, наслаждаясь достигнутым эффектом. Его собеседница начинала приходить в ярость, глаза ее метали молнии.

– Имейте в виду, – продолжал он, стараясь улыбнуться, – сегодня вы немного перестарались, изображая служанку с фермы. Лично мне этот лирический беспорядок на голове симпатичен, но боюсь, что майор предъявляет более строгие требования к дамам – у него утонченный вкус. С другой стороны, вы его знаете более близко, так что, возможно…

– Если вы посмеете еще раз повторить, что я делю с ним постель, мистер Хартли, я позову полицию немедленно.

– Вы опрометчивы, милашка. Выдать себя за богатую наследницу, чтобы одурачить невинного джентльмена и заставить его купить стекляшки, – это грозит виселицей. Не придется долго искать улики. Я же, с другой стороны, действовал только языком, дальше слов дело не пошло.

– Вы негодяй, я это сразу поняла, с первого взгляда, еще когда наводили у Буллиона справки о майоре Стенби. Уже тогда было видно, что вы затеваете недоброе. Я подумала, что у вас может быть общего со Стенби, посчитала, что вы из его компании. Теперь вижу, что вы просто избрали его в жертвы.

– Равно как и вы, разве не так?

– Ничего общего, сэр. Запомните: одно слово Стенби и будете иметь дело с Черным Призраком. До свиданья.

Она встала из-за стола. Хартли тоже поднялся и попытался жестом остановить ее.

– Так мы заключили соглашение, леди Крифф? Мойра еле сдерживала ярость.

– Да, заключили… сделку. Если бы в этом была необходимость, я бы заключила ее с самим дьяволом. Но предупреждаю, вы в победители не выйдете. Я намерена получить свои деньги, даже если придется… выйти замуж за старого негодяя.

Хартли удивленно вскинул бровь.

– Мне казалось, что между вами уже достигнута договоренность. Леди, которая себя так сильно скомпрометировала, должна была хотя бы заручиться обещанием жениться. Излишне напоминать о непрочности устных заверений. Мы об этом уже говорили. Лучшей гарантией для вас было бы поспешить получить от епископа специальное разрешение и предстать с майором перед священником. Предлагаю свои услуги в качестве шафера со стороны жениха.

– Постараемся подыскать лучшую кандидатуру, если возникнет необходимость. Это будет нетрудно. Стоит только посмотреть у подножия ближайшей скалы. До свиданья, мистер Хартли.

Мойра гордо удалилась, хотя оскорбления молоточками стучали в висках: назвать это старое пугало ее любовником! Сказать, что она себя скомпрометировала, что провела с ним ночь! Мойра придумывала колкости в его адрес и жалела, что не высказала их раньше. Но ей все же удалось достичь цели, она смогла добиться, что Хартли не станет мешать. Теперь оставалось изобрести способ заставить Стенби предпочесть вложить деньги в ее предложение, а не Хартли.

Хартли продолжал сидеть за столом в сумрачном расположении духа. Яичница остывала на тарелке, а он все думал над положением, в котором оказался. Эта леди – женщина – держала в руках козырь, более сильный, чем сама предполагала. Если она сообщит о нем Марчбэнку, его выпроводят из гостиницы в кандалах, прежде чем он успеет предупредить Стенби. Она этого не понимала, но Марчбэнк сразу сообразит. Нужно скорее все сворачивать и убираться, покончить с продажей чужого дела сегодня же, пока она не успела съездить в Ковхаус и заложить его с головой.

Минут десять спустя в гостиную вошел Понсонби, обмахиваясь письмом, как веером, и сел за стол Хартли.

– Привет, Хартли. Майор еще не спустился?

– Нет. Но леди Крифф уже успела нанести визит. Возникла новая проблема. Стенби ей все рассказал, ей известно, вероятно от Марчбэнка, что дело с бренди не подлежит продаже.

Понсонби подумал немного и заметил:

– Она пойдет на сотрудничество.

– О чем, черт возьми, вы говорите? Ей самой нужны его деньги. И у нее больше шансов их заполучить, в резерве у нее беспроигрышный ход – выйти за него замуж, если возникнет необходимость.

Понсонби нахмурился.

– Это был бы незаконный шаг, как я понимаю, – выйти замуж за своего отчима. – Хартли ничего не мог понять.

– А, я не успел рассказать новость, – спохватился Понсонби, помахивая конвертом. – На следующий день после приезда я написал тетушке Гермионе и послал записку со своим лакеем в Лондон. Гермиона знает всех и вся. Меня занимал вопрос, какое отношение имеет леди Крифф к Марчбэнкам. Сегодня получил ответ: Мойра и Джонатон Тревизики, вот кто такие наши Крифф.

– Что за Тревизики, черт побери?

– Благородное семейство из Суррея. Проходимец Стенби женился на их матери четыре года тому назад, когда они… ну, как бы это выразиться… были совсем маленькие. Потом Стенби сбежал с приданным Мойры, – десять тысяч, плюс пятнадцать тысяч, которые он выручил, заложив поместье. Нагрел их на двадцать пять тысяч. С тех пор молодежь бедствует. Леди Марчбэнк – их кузина и по всей вероятности помогает им выманивать деньги у Стенби. Этим все объясняется, а? Они явились сюда по следам мошенника за тем же, за чем и мы.

– Боже Праведный, что я наделал! – прошептал Хартли.

– Надеюсь, вы ничего не рассказали Стенби?

– Нет, но я грубо вел себя с мисс Тревизик.

– Пустяки, она поймет. Теперь мы все в одной лодке. Дьявольски симпатичная девушка, это вам не курортная штучка. Характер что надо, настоящий мужчина, то есть… э-э… женщина, я хотел сказать. Как она здорово провела нас! Мне нравятся смелые леди, может, сделаю ей предложение, когда покончим со Стенби. В обычных условиях она не согласится, но, если ей не удастся вернуть деньги, то выгодная партия будет ей кстати.

– Надо поговорить с ней, извиниться. – Хартли собирался встать из-за стола, когда вошла Мойра.

Мойра успела переодеться в более нарядное платье и сделала прическу, которая, как и платье, ей была не к лицу. К сожалению Хартли, ее сопровождал майор. Все трое – ибо Джонатон тоже был с ними – сели за один стол. Она кивнула Хартли и поздоровалась, словно видела его впервые с утра. Понсонби она приветствовала гораздо теплее.

– Похоже, что я ей нравлюсь, – шепнул Понсонби. – Имейте в виду, она будет держать меня в руках по части спиртного, еще чего доброго излечит от моего любимого порока. Хотя, это не самый любимый, этот на втором месте.

Хартли не слушал. Он сидел, словно загипнотизированный, наблюдая, как Мойра напропалую кокетничает с майором. Каждый ее взгляд и улыбка кинжалом вонзались ему в сердце. Не потому что он ревновал, а потому что знал, как нелегко ей дается этот спектакль. А он еще более усугубил ее страдания. Ему-то уж полагалось понять, что он имеет дело с невинной девушкой, в первый же вечер в ее гостиной он должен был догадаться. Она никогда не простит его. И кто может винить ее за это? Он и сам себя никогда не простит. Он встал и подошел к их столу.

– Мне нужно поговорить с вами, майор. После завтрака. Возникли непредвиденные обстоятельства.

– Постараюсь не задержаться, – ответил майор. – Давайте встретимся в моей комнате через полчаса.

– Хорошо.

Хартли попытался сказать Мойре взглядом, что ей нечего опасаться. Но она восприняла его ужимки как вызов и обиженно отвернулась.

Хартли поклонился и вышел.