Текст книги "Сладкая, как мед"

– Вы можете назвать человека, готового сделать для вас то же самое? – Казалось, его голос доносится откуда-то издалека. – Ваш дед? – вопрошал колдовской голос. – Или этот юный Харви, за которого вы собираетесь замуж? Я готов спорить на что угодно – ни один из них не способен оценить величину вашего таланта! В лучшем случае они относятся к вашим занятиям живописью так же, как это делал я – до той минуты, пока не увидел вашу работу.

– Они вообще никак к ним не относятся, – внезапно призналась Сара. – Они считают их пустой тратой времени!

Судя по его виду, это признание нисколько не удивило Энтони.

– С вашими задатками вы вполне могли бы стать настоящим мастером – при условии, что вашему таланту дадут развиться и окрепнуть. Если вы станете моей женой, я обещаю вам создать для этого все условия. Я вхож практически во все дома, располагающие собраниями картин, которые вам бы следовало увидеть.

Сара сквозь туман почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Прижав к губам дрожащие руки, она молча смотрела на Чевиота, а в мозгу лихорадочно билось: «Париж… Рим… Амстердам, а может, даже Венеция!..»

– Вы просто дьявол! – пробормотала она.

– Я предлагаю вам партнерство, – покачал головой герцог. – В качестве моей супруги вы получите право ездить куда угодно и заниматься чем угодно. Никто не посмеет возразить против того, чтобы герцогиня Чевиот выставила свои картины в галерее Королевской Академии художеств. А кто захочет допустить в эти стены никому не известную мисс Сару Паттерсон?

Сара шумно, со всхлипом перевела дыхание.

«Он прав. Но… выйти за него?..»

– Возможно, – неуверенно начала она, – если бы у меня было время узнать вас как следует…

– У меня нет времени ждать, Сара! – отрезал он. – Если я немедленно не расплачусь с долгами, все наши земли пойдут с молотка.

Она в отчаянии закусила губу.

– Сара! – Герцог, не в силах усидеть на месте, поднялся и сел рядом с ней на диван. Осторожно протянул руку и накрыл ее тонкие трепетные пальчики своей сильной горячей ладонью. – Вы ведь сказали недавно, что я вам понравился. И вы тоже пришлись мне по душе. Пожалуй, это неплохое начало для брака. И я верю, что со мной вы будете намного счастливее, чем с человеком, относящимся к живописи как к «пустой трате времени»!

Чевиот был весьма опытен в любовных делах и отлично знал, с какой силой действует на особ противоположного пола его мужественная красота. Однако он навсегда потерял бы Сару, если бы позволил себе что-либо фривольное.

Он смиренно сидел на диване, держа ее за руку и глядя прямо в глаза.

– Мне… мне тоже так кажется, – нерешительно произнесла Сара.

Он сделал попытку улыбнуться.

– Значит ли это, что вы согласны?

– Да! – с неожиданной горячностью выпалила Сара. – Да, я согласна!

***

Отъезжая в своем фаэтоне от дома мистера Паттерсона, герцог все еще испытывал ни с чем не сравнимое облегчение.

«Слава тебе, Господи!» – вновь и вновь повторял он про себя, лавируя среди экипажей и людских толп, стекавшихся к площади Пиккадилли.

И вдруг с той же горячностью прошептал:

– Спасибо тебе, Сара! Клянусь, ты ни о чем не пожалеешь!

Герцог действительно был полон желания выполнить все, что обещал будущей невесте. Он отвезет Сару в Европу и покажет ей богатейшие живописные коллекции. Если она пожелает заниматься у кого-то из известных мастеров, он устроит для нее такие уроки.

С самого детства Энтони привык бывать в домах, где ценили и любили хорошие картины, и вполне был способен отдать должное таланту Сары. Конечно, он никогда не предполагал, что женится на особе, чьи интересы не будут ограничены его семейным очагом. Но чему быть, того не миновать. В конце концов, ему грех жаловаться. Особенно если вспомнить о ее приданом.

Вместо того чтобы отправиться в клуб, что он намерен был сделать поначалу, Чевиот свернул в сторону Беркли-сквер. Стоит незамедлительно уведомить Паттерсона о том, что он получил у Сары согласие на брак.

Это позволит им обсудить конкретные условия их контракта.

Герцог не строил никаких иллюзий и не ждал, что эти переговоры будут легкими и приятными. Паттерсон вполне доказал свою способность торговаться до последнего пенни.

Стряпчим можно было доверить лишь подготовительную часть переговоров, но чтобы вытрясти из торговца всю требуемую сумму, Энтони придется вмешаться лично.

Его передернуло от одной этой мысли.

Все еще погруженный в мрачные раздумья о предстоящей встрече, Чевиот вошел в библиотеку своего городского особняка.

Его секретарь был занят тем, что менял промокательную бумагу на письменном приборе.

– Энтони! – воскликнул Макс. – А я как раз собрался еще раз пересмотреть счета от Таттерсола. – Он с тревогой вглядывался в сосредоточенное лицо герцога. – Не удалось?

– Удалось, все удалось, Макс! – мгновенно просиял тот. – Она согласилась!

При виде лучезарной улыбки новоявленного жениха Макс вдруг вспомнил, как они встретились впервые.

Макс служил лейтенантом в гвардейском драгунском полку, куда определили молодого капитана лорда Олнвика, изъявившего желание отправиться в Испанию, чтобы участвовать в войне с Наполеоном.

Макс отлично помнит, с каким негодованием его ветераны отнеслись к новости, что ими будет командовать какой-то мальчишка граф, едва успевший окончить Оксфорд. Однако в армии Веллингтона сохранялся когда-то заведенный порядок, по которому офицерский патент можно было приобрести за деньги, благодаря чему любой папенькин сынок мог сразу занять высокий пост.

Когда Макса вызвали в палатку к новому командиру, он готовил себя к встрече с напомаженным надутым хлыщом, по молодости лет взалкавшим военной славы и возомнившим себя гениальным полководцем.

Но в ответ на его обращение ответил мягкий, учтивый голос:

– Входите, лейтенант Скотт! Очень рад с вами познакомиться!

И свежеиспеченный капитан вышел из темного угла на свет.

Энтони едва исполнился тогда двадцать один год, и при виде его свежей юношеской красоты у Макса сладко заныло сердце. Он как во сне отвечал на рукопожатие и с трудом пробормотал что-то в ответ.

Через двадцать минут Макс покинул палатку Энтони, став его добровольным рабом на всю жизнь. Ради Энтони он был готов на все, и ни одному молодому офицеру в их армии не посчастливилось получить столь добросовестного и чуткого наставника, каким стал опытный. Макс для молодого лорда Олнвика.

Воспоминание подернулось пеленой времени, и Макс вернулся из прошлого в действительность, из Португалии – в библиотеку Селбурн-Хауса. К двадцати семи годам Энтони успел утратить то обаяние юности, которое некогда околдовало Макса, красота его стала иной, но не исчезла, и стоило Максу взглянуть на лицо друга, услышать его проникновенный голос, чтобы окунуться в бездну обаяния, которое он излучал.

– Я знал, что ты справишься! – воскликнул он. Разве кто-то способен устоять перед его Энтони?

– А я не был в этом уверен до последней минуты, – признался герцог с нервным смехом. – Да, должен сказать, что из этой юной леди выйдет весьма-необычная герцогиня, но я все равно ей бесконечно обязан!

– Что за глупости! – сердито возразил Макс. – Тебе не за что ее благодарить, Энтони. Это ты предлагаешь ей награду, за которую ей в жизни не расплатиться.

– Макс, я же тебе говорил, – серо-зеленые глаза Энтони снова сверкали живым весельем, – ее не волнует мой титул.

– Я имел в виду вовсе не твой титул. Я имел в виду тебя! – сказал Макс.

Глава 9

Сара полагала, что самым неприятным последствием ее решения выйти за Чевиота будут слишком откровенные шутки и замечания ее деда. Но полной неожиданностью стала для нее бурная реакция Невилла Харви.

Она последовала на следующее утро после знаменательного разговора с герцогом. День выдался дождливый, и Сара работала у себя в студии, когда Крейшоу доложил о том, что явился мистер Харви и что он непременно желает видеть мисс Паттерсон.

Сара раздраженно нахмурилась. Она как раз заканчивала работу над небольшой акварелью и совсем не желала отвлекаться. Однако обстоятельства складывались так, что ей вряд ли удастся избежать объяснения с Невиллом Харви.

– Хорошо, – обратилась она к Крейшоу. – Скажи ему, что я скоро спущусь.

– Слушаюсь, мисс Паттерсон. – Дворецкий после почтительного поклона удалился.

С той минуты, как по дому разнеслась весть о предстоящей свадьбе мисс Сары с герцогом Чевиотом, дворецкий обращался с молодой хозяйкой словно с особой королевской крови. И Сара находила это крайне неприятным.

Она старательно промыла кисти, затем поднялась к себе в спальню и вымыла руки и лицо, испачканные краской. Переодеваться она не стала: Невилл был старым другом и не обижался, если она принимала его в вылинявшем, измазанном красками платье.

Сочтя, что она привела себя в порядок для встречи с гостем, Сара прошла по коридору, украшенному двумя аляповатыми пейзажами, и спустилась на первый этаж.

Перед дверью в большую гостиную она на минуту остановилась, набираясь духа перед неприятным разговором.

Ей пришлось еще раз повторить про себя, что у Невилла есть право чувствовать себя обойденным. Ведь он был вполне уверен, что Сара станет его женой. Не говоря уже о столь вожделенном слиянии капитала двух компаний.

Сделав глубокий вдох, она шагнула навстречу обиде и упрекам молодого человека. Но она оказалась совершенно не готова к тому, что ее встретит буря гнева и негодования.

– Как ты могла так поступить со мной, Сара?! – прогремело из дальнего угла гостиной.

Она уставилась на Невилла, растерянно хлопая глазами. Стоя на том же месте, где вчера ее ждал герцог, он был смертельно бледен от крайнего возбуждения.

– Ч-что ты имеешь в виду? – невпопад переспросила она.

– Как будто ты не знаешь! – Он сделал шаг и оказался возле кресла, в котором накануне сидел Чевиот. – Твой дедушка только что сказал, что ты выходишь замуж за герцога Чевиота!

Сара доблестно подавила сильнейшее желание убежать и спрятаться у себя в спальне.

– Да, – поразившим ее саму спокойным тоном отвечала она. – Это верно.

– Ну так вот, у тебя ничего не выйдет! – Теперь округлая, щекастая физиономия Невилла пылала яростным румянцем. – Ты уже обещала выйти за меня!

Сара сделала над собой усилие и вышла на середину комнаты. Стараясь говорить спокойно и веско, она возразила:

– Невилл, я никогда ничего тебе не обещала. Это вы с дедушкой мечтали о том, как бы объединить ваши капиталы посредством нашего брака. Но я что-то не припомню, чтобы вы хоть раз поинтересовались моим мнением.

– Но ты же не возражала! – вскричал Невилл. – Ты прекрасно знала о наших планах и никогда не говорила, что не хочешь за меня выходить!

Сара не могла не признать, что он говорит правду. Больше того – она и сама привыкла к мысли, что рано или поздно станет женой Харви. Дедушка твердил об этом так упорно и так давно, что Сара стала относиться к его планам как к свершившемуся факту. Но при этом их свадьба казалась событием столь отдаленным и туманным, что представлялась нереальной.

– Присядь на минуту, Невилл, – предложила она, – и давай постараемся обсудить это спокойно и здраво.

Невилл с размаху плюхнулся в кресло. Сара села на диван. Бывшего жениха и невесту разделял теперь маленький низкий столик.

– Понимаешь, Невилл, дедушка передумал, – негромко начала Сара, сложив руки на коленях. – И теперь он хочет выдать меня за герцога.

– Я и так знаю это, Сара! – Голубые глаза Невилла Харви яростно сверкнули. – И до сих пор не верю, что нынче утром действительно разговаривал с Уильямом Паттерсоном! Он так и пыжился от гордости, что ты скоро станешь герцогиней Чевиот! Он даже плел мне какую-то чушь насчет того, что предки этого герцога описаны у Шекспира!

Сара едва успела подавить нервный смех. Оказывается, ее дед запомнил разговор о том, что персонажем одной из исторических пьес Шекспира является граф Чевиот!

– Но главное, чего мне не понять никогда в жизни, – с горечью продолжал Невилл, – это то, как им удалось уговорить тебя дать согласие на брак! Неужто ты заодно с дедом ополоумела от одного упоминания герцогского титула?

– Конечно, нет, Невилл, – сдержанно отвечала Сара. – Ты-то меня отлично знаешь.

– Да, мне казалось, что это так, но для той Сары, которую я знал, титул герцогини был не более чем пустым звуком!

– Он и остался для меня пустым звуком, – эхом откликнулась Сара.

– Черт побери, но тогда почему ты согласилась выйти за него замуж?

На миг Сарой овладело желание открыть перед Невиллом душу и объяснить, что заставило ее согласиться, но при виде его свирепой физиономии она передумала откровенничать. Он никогда ее не поймет.

– Я согласилась, потому что так хочет дедушка, – сказала она. – Ведь я стольким ему обязана, Невилл! Он воспитывал меня с пяти лет. И если этот брак так нужен ему – я обязана подчиниться.

– Сара. – Голос Невилла прерывался и звенел от отчаяния. Он подался вперед, чтобы заглянуть ей в глаза. – Подумай о том, что ты делаешь. Выйдя замуж за Чевиота, ты обречешь себя на жизнь, совершенно чуждую тебе. Ты лишишь себя даже надежды на счастье! А со мной ты останешься в том мире, где родилась и выросла, где все тебе знакомо и привычно. И я сумею сделать тебя счастливой! Это я тебе обещаю!

Сара не отрывала глаз от круглого юного лица, от голубых глаз и длинных светлых волос своего самого близкого друга. С тех пор как Сара поселилась у дедушки, Невилл стал как бы частью ее жизни. Тогда ему исполнилось пятнадцать лет, и мальчик проявлял поистине поразительную заботу и терпение, чтобы завоевать дружбу несчастной, замкнувшейся в себе внучки отцовского приятеля.

Он очень нравился Саре.

И несмотря на это, не был способен понять главную страсть ее жизни… В отличие от герцога.

– Я училась в школе вместе с девочками из аристократических семей, – напомнила она. – И теперь их образ жизни не совсем для меня чужд!

– Ну как ты не понимаешь? – Невилл с силой ударил кулаком в ладонь. – Ему наплевать на тебя, Сара! Он женится исключительно ради денег!

– Невилл, – возразила она с нараставшим раздражением, – но ведь и ты собирался жениться ради акций дедушкиной компании. И я не вижу в этом большой разницы.

– К черту его компанию! – Невилл снова готов был сорваться на крик. – Я хочу жениться на тебе, потому что люблю!

Сара охнула от неожиданности.

В напряженном молчании они долго не сводили друг с друга глаз. Наконец Невилл более спокойно произнес:

– Я полюбил тебя много лет назад. Разве ты не знала?

Сара, все еще не в силах вымолвить ни слова, покачала головой.

– И тем не менее это так. Я никогда не говорил об этом, потому что ждал, когда ты станешь взрослой.

Сара в замешательстве провела языком по пересохшим губам. Она понимала, что должна что-то сказать в ответ, но у нее не было слов.

– Невилл… – Ее голос предательски задрожал и прервался.

Он вдруг вскочил с кресла и оказался рядом с ней на диване. А его рука накрыла ее руку.

Все это так напоминало вчерашнюю сцену ее объяснения с герцогом, что Саре стало жутко.

– Я столько ждал, когда смогу объясниться, – произнес он, – и вот теперь такой удар!

Сара с удивлением заметила в его голубых глазах странное, не знакомое ей доселе выражение.

– Сара, – простонал он. – Боже мой, Сара! – Он по-прежнему держал ее за руку. А потом привлек к себе и поцеловал.

Она застыла в его объятиях. Его жесткие губы прижимали ее губы к зубам. Саре стало нечем дышать. Он до боли стискивал ее плечи. В ответ на ее попытки вырваться он сжал ее еще сильнее.

Она в отчаянии молотила кулаками по его плечам и мычала что-то возмущенное ему в губы.

Однако прошло еще какое-то время, прежде чем Невилл сообразил, что его любовный пыл не находит ответа. Тогда он выпрямился и разжал руки.

Сара отшатнулась на край дивана и уставилась на Невилла потемневшими от страха глазами.

– Прости, – каким-то сиплым голосом сказал он. – Я не хотел тебя пугать.

– Невилл, по-моему, тебе лучше уйти, – пролепетала она.

Он горестно сложил губы. Медленно встал с дивана. И замер, глядя на нее.

– Подумай об этом, любовь моя! – сказал Харви. – Если тебя так устрашил поцелуй человека, которого ты знаешь всю жизнь, то что ты испытаешь в постели мужчины, с которым едва знакома?

Сара отвечала ему все тем же потрясенным взором.

– А ведь герцогу мало будет одних поцелуев, Сара! Ему необходим наследник. Подумай над этим хорошенько, а уж тогда решай, так ли ты хочешь выйти за него замуж. Ты сделаешь это ради меня?

– Да, сделаю, – пообещала она.

Он улыбнулся, и впервые за это утро она увидела перед собой того добродушного приветливого молодого человека, которого знала с детских лет.

– Вот и умница! Не позволяй своему деду вертеть тобой, Сара! Поступай так, как считаешь лучше для себя.

Она торопливо кивнула.

– Не надо меня провожать.

Сара снова кивнула.

– Я люблю тебя, – сказал Невилл. – Помни об этом!

– Да, Невилл, – отозвалась она, машинально облизнув саднившие губы. – Я помню.

Невиллу явно не хотелось покидать этот дом. Однако он заставил себя двинуться к двери. На пороге задержался, словно желая еще что-то сказать, но вместо этого пожал плечами и вышел.

Сара беспомощным комочком съежилась в уголке дивана.

«Герцогу мало будет одних поцелуев… Ему необходим наследник!»

Конечно, Невилл сказал правду. Конечно, герцогу необходим наследник. И, по его понятиям, это может быть главным и единственным предназначением его жены – произвести на свет наследников его титула.

Господи, что же она натворила?..

***

Сара так расстроилась, что больше не в состоянии была заниматься своей акварелью. Ей хотелось выйти из дома и брести, брести без конца куда глаза глядят, но разве в Лондоне можно себе такое позволить?

В довершение ее бед сегодня к пяти часам должен был явиться герцог. Он собирался отвезти ее на прогулку в парк. Официальное объявление о помолвке появится в газетах только завтра, но Сара понимала, что одного появления на людях в фаэтоне Чевиота будет достаточно, чтобы оповестить свет о предстоящем браке.

Герцог нарочно назначил их прогулку на пять часов. В это время Гайд-парк целиком принадлежит высшему свету. На ухоженных дорожках появляется множество роскошных экипажей с элегантными, разодетыми в пух и прах гуляющими – прекрасная возможность показать себя сливкам общества.

Их прогулка вдвоем будет воспринята как официальное объявление о помолвке.

Бедняжка металась по спальне, проклиная свою судьбу. И угораздило же ее родиться девочкой? Если бы она была мальчиком, то давно училась бы в Королевской Академии! И жила бы так, как хотела, – занималась бы живописью и не думала ни о каких свадьбах!

Она и сама не заметила, как часы на каминной полке пробили четыре и в дверь постучала горничная, обычно помогавшая Саре надеть платье и уложить волосы. Пришло время готовиться к прогулке.

Сара выбрала простое розовое платье для прогулок и такой же свободный жакет. Посмотрела на себя в зеркало и увидела тщедушную девицу, темноволосую, ничем не примечательную.

Разве так выглядят герцогини? Если она выйдет за Чевиота, ей придется позаботиться о более роскошном гардеробе.

Если выйдет…

При воспоминании о том, как губы Невилла впивались в ее рот, ее передернуло от брезгливости.

Горничная напомнила, что пора спускаться в большую гостиную и ждать герцога.

Ровно в пять часов Крейшоу доложил о его прибытии с такой торжественностью, что Саре стало смешно.

Гость вошел с привычным достоинством и уверенностью прирожденного аристократа.

– Вы совсем ослепили бедного Крейшоу, ваша светлость! – заметила Сара. – Он и ко мне теперь обращается так, словно я принцесса крови, а не та несносная девчонка, которая вечно пачкает краской пол!

Он пересек гостиную и встал рядом с Сарой у камина. Каждое его движение поражало грацией и изяществом.

– Вы не считаете, что могли бы уже забыть про мой титул? – с легкой улыбкой промолвил Чевиот.

Сара, не представлявшая себе иного способа общения, застыла в нерешительности.

– Меня зовут Энтони. – Его улыбка стала еще шире.

– Да, я знаю, – отвечала Сара, старательно разглядывая паркет у себя под ногами.

– Мне было бы чрезвычайно приятно услышать свое имя из ваших уст.

От страха у Сары все сжалось внутри. Она собирается стать его женой, а сама боится назвать его по имени!

– Что с вами, Сара? – тихо спросил он.

Она застыла, не смея поднять глаза.

Он терпеливо ждал ответа.

Наконец она промолвила дрожащим голоском:

– Мне страшно!

Он все еще молчал, и она наконец заставила себя поднять глаза. Они смотрели друг на друга, в серо-зеленых глазах Чевиота не промелькнуло и тени насмешки.

– Я понимаю, – наконец сказал он. Осторожно поднес к губам ее вялую ручку и поцеловал в ладонь. – Вам совершенно не следует меня бояться, милая Сара. Обещаю вам, все будет хорошо. – Он ласково сжал ее пальцы. – Поверьте мне.

Напряжение постепенно отпустило ее, и на смену пришло какое-то странное ощущение истомы. Она смотрела на него, слегка раздвинув нежные губы.

– Все будет хорошо, – повторил герцог. Он отпустил ее руку и только теперь позволил себе улыбнуться. А у Сары вдруг неистово заколотилось сердце.

– Мой фаэтон стоит у крыльца, – напомнил он. – Вы готовы? Я бы не хотел, чтобы лошади застаивались.

– Я готова, – невнятно произнесла Сара, сделав над собой героическое усилие. Она даже ни разу не споткнулась, позволив герцогу проводить себя до экипажа и усадить на скамью.

Прогулка по парку оправдала ее самые худшие опасения.

– Наверное, нам следует нацепить табличку: «Это внучка Уильяма Паттерсона, торговца хлопком!» – с некоторым раздражением заметила Сара, когда они разъехались с восьмым по счету экипажем, владельцы которого пожелали побеседовать с Чевиотом.

– Вам это неприятно? – моментально помрачнел герцог. – Хотите, я отвезу вас домой?

– Ну что вы! – Она тут же пожалела о своей несдержанности. – Простите, ваша… – Сара умолкла и с усилием произнесла:

– Простите, Энтони! Я сама не знаю, что говорю…

– Вы всего лишь констатировали очевидное. – Он грустно покачал головой. – Ведь о моем плачевном положении знают все. Они только и делают, что обсуждают скорое падение дома Селбурнов с того дня, как умер мой отец.

Его голос звучал вполне спокойно, однако Сара уловила горечь, таившуюся за этими словами.

– Расскажите мне об остальных ваших родственниках, – предложила Сара, надеясь отвлечь его от неприятной темы. – Вы говорили, что у вас есть сводные братья и мачеха?

– Да. – Он смотрел прямо вперед, словно боялся оторвать взгляд от дороги. – Они живут в нашем родовом замке в Нортумберленде.

– Братья намного младше вас?

– Лоренсу двадцать один, а Патрику тринадцать.

Больше он не пожелал добавить ни слова.

– Вам больше нечего о них сказать?

– Простите, Сара, – вздохнул Чевиот, – но я почти их не знаю! Когда родился Лоренс, мне было шесть лет, а в восемь меня отправили учиться в школу. После школы я служил в армии. Я даже ни разу не видел их все эти восемь лет.

– Но разве у вас ни разу не было отпуска? – Сару не на шутку расстроило такое признание. – И вы совсем не появлялись дома?

– У меня был отпуск. Но дома я не появлялся.

Натренированный взгляд художника позволил Саре рассмотреть напряжение, скрытое за непроницаемой маской.

– Вы избегали встречи с вашим отцом или с мачехой? – спросила она.

– А вам не откажешь в догадливости, – сердито покосился на нее Чевиот.

– Но ведь не надо быть гением, чтобы заподозрить какую-то причину столь упорного нежелания посетить родной дом, – с простодушным удивлением пояснила она.

– Если вас это так интересует… я не желал встречаться с ними обоими, – ответил герцог с гримасой горечи. – Мне невыносимо было видеть, до какого состояния отец довел наше поместье. Мы терпеть не могли один другого, и я предпочитал вовсе с ним не встречаться.

– А мачеха?

– Ее всегда раздражал сам факт моего существования, – небрежно дернул плечом Чевиот. – Если бы не я, следующим герцогом стал бы Лоренс!

Да, вряд ли такую семейную жизнь назовешь счастливой!

– Ну а теперь, – немного резко продолжил Энтони, – когда мы покончили с обсуждением моих близких, позвольте сообщить вам не очень приятную новость. Сразу после свадьбы нам предстоит поездка в Чевиот. Мне необходимо убедиться, что полученные средства пойдут по назначению – на восстановление поместья. Согласно отчетам управляющего, отец вот уже двадцать лет совершенно не заботился о нуждах арендаторов.

– Боже мой! – вырвалось у Сары.

– Совершенно верно, – мрачно откликнулся он.

– Похоже, у вас остались не очень-то приятные воспоминания о детстве,

– заметила Сара.

– Моя мать скончалась, когда мне было четыре года, я почти ее не помню, – подтвердил Энтони.

– А когда погибли мои родители, мне было пять, – помолчав, заметила Сара.

– Как это случилось? – обернулся к ней герцог.

– Несчастный случай. Один молодой аристократ выпил лишнего и силой отнял вожжи у кучера дилижанса. Они на полном скаку врезались в коляску, которой правил мой отец.

Герцог промолчал.

– И все же у меня сохранилась о них самая светлая память, – сказала Сара.

– Наверное, я бы тоже мог припомнить что-то приятное, если бы постарался.

– Герцог! – жеманно окликнула его молодая леди, восседавшая в фаэтоне рядом с элегантным джентльменом. Скамейка в их экипаже оказалась выше, чем у Чевиота.

Энтони остановился, чтобы поболтать с очередной знакомой.

– Какой сегодня чудесный день! – мелодично промолвила дама. Она красовалась в наимоднейшем голубом платье для прогулок и столь же ослепительной голубой шляпке, едва прикрывавшей ее белокурые локоны.

– Совершенно верно, – подтвердил герцог. – Леди Мария, позвольте представить вам мою спутницу, мисс Сару Паттерсон. Мисс Сара, это леди Мария Слоун и ее брат, лорд Генри Слоун!

– Очень приятно, леди Мария, лорд Генри! – отвечала Сара, улыбаясь как можно учтивее.

Две пары любопытных глаз смерили ее с головы до ног.

Сара не удержалась и украдкой взглянула на герцога. Его явно забавляла эта сцена.

– Герцог, мы ждем не дождемся того дня, когда ваш траур закончится и вы снова начнете выезжать в свет! – сообщила леди Мария.

– Очень вам признателен, – отвечал Чевиот.

– Вам нравится прогулка, мисс Паттерсон? – поинтересовался лорд Генри.

– Очень, – заверила его Сара. – Такая замечательная погода!

Краем глаза она успела заметить, как герцог чуть заметно дернул левую вожжу. Один из жеребцов тут же нетерпеливо вскинул голову.

– Боюсь, мои лошади слишком застоялись, – как ни в чем не бывало заметил Энтони. – Леди Мария, лорд Генри, желаю вам приятной прогулки!

– Всего хорошего! – вторила ему Сара. И фаэтон покатил дальше.

– А я видела, что вы нарочно дернули вожжи, – сказала Сара.

Он расхохотался.

– Как долго вы собираетесь пробыть в Чевиоте?

– По меньшей мере несколько месяцев. – Он обернулся и взглянул на нее. – А потом я повезу вас в Париж.

Ее лицо, оживленное счастливой улыбкой, показалось ему по-настоящему прекрасным.

Недавние страхи развеялись, и Сара подумала, что все-таки сделала правильный выбор. Герцог пустил лошадей легкой рысью, и девушка с наслаждением подставила лицо ласковому весеннему ветру.

– В Нортумберленде я наверняка найду подходящую натуру, – сказала она.

– Вы можете начать с самого замка, – подсказал герцог. – А еще там очень красивое море, и развалины Римской стены, и чудесные луга. В мае они будут сплошь покрыты полевыми цветами.

– Вот и прекрасно, – с удовлетворением заключила Сара.

– Герцог! – снова раздался чей-то кокетливый возглас. Энтони, заговорщически улыбаясь своей спутнице, придержал лошадей.

И Сара почувствовала себя вполне счастливой.