Текст книги "Мой любимый ангел"

Глава двадцатая

– Ты не можешь выйти за кузена Фредерика. Ты же сама говорила, что никогда не пойдешь, а теперь, когда он даже не граф, ему совершенно нечего тебе предложить. Да ему нужно лишь твое состояние!

Эйнджел сделала еще один глоток своего утреннего кофе и принужденно улыбнулась тете Шарлот.

– Я выхожу не за Фредерика Роузвейла, а за Макса. А он не гонится за моим состоянием.

Леди Шарлот пренебрежительно фыркнула.

– Но ведь он…

– Тетя Шарлот, прошу вас больше не заговаривать об этом, – прервала ее Эйнджел. – Я выйду за Макса независимо от того, нравится вам это или нет. Не хотелось бы, чтобы это стало преградой между нами, но…

Леди Шарлот хотела было возразить, открыла рот – и закрыла, ничего не сказав. Часы в холле пробили десять.

– Они опаздывают, – заметила Эйнджел. – Хотя на улице, наверное, столпотворение. Такая победа! Все радуются.

Дверь открылась.

– Граф Пенроуз и мистер Роузвейл, – объявил Уиллет.

Эйнджел встала, бормоча:

– Прямо запутаешься, кто есть кто.

Макс вошел, улыбаясь ей, по его глазам было видно, что ему очень хочется ее поцеловать. Но при тете Шарлот нельзя было помыслить даже о невинном поцелуе в щечку.

– Пьер! Наконец-то, – воскликнула леди Шарлот, подчеркнуто не замечая Макса. – Мы весь Лондон обыскали, не могли вас найти.

– Я уезжал, мадам. Ужасные новости. Да, одержана великая победа, но какой ценой! Тысячи убитых, а сколько раненых!

– Взгляни, – тихо сказал Макс, протягивая Эйнджел свежую «Таймс». – Тут полный текст донесения герцога. Пиктон погиб в сражении, а…

Дверь гостиной с шумом распахнулась.

– Мисс Роузвейл, – объявил Уиллет, – и капитан Грэм!

Все посмотрели на дверь. Комната наполнилась удивленными восклицаниями. Вошел рыжеволосый мужчина, а под руку с ним – красивая девушка со светлыми волосами, которую можно было принять за сестру-близнеца Эйнджел.

Капитан Грэм поднял руку, призывая к молчанию, и склонился перед Эйнджел.

– Леди Роузвейл, представляю вам мадемуазель Жюли Роузвейл, единственную дочь вашего дяди лорда Джулиана Роузвейла.

Эйнджел показалось, что она ослышалась. Она посмотрела на Пьера. Тот неотрывно смотрел на Жюли, не видя ничего вокруг.

Макс подошел к другу и радостно хлопнул его по плечу.

– Надолго же ты застрял, Росс. Чего ты так задержался?

– Ну, знаешь, по улице ни пройти ни проехать, мы вообще чуть под карету не попали.

Макс ухмыльнулся.

– Да я же не об этом, как ты сам понимаешь.

Росс кивнул.

– Это долгая история. И дорога была долгая. Нам пришлось переправиться на Пиренеи и добираться до Сантандера, чтобы сесть на корабль. Сам знаешь, какие там места. – Росс посмотрел на Жюли, потом на Эйнджел. – Ваша кузина замечательная девушка, мэм. Ни разу не пожаловалась, хотя пришлось нам нелегко, так что сник бы и иной мужчина.

Эйнджел обратила взгляд на Пьера. Тот застыл неподвижно и глядел на Жюли такими глазами, словно перед ним было некое видение. Жюли, с красными пятнами на щеках, тоже не двигалась.

Эйнджел протянула руку капитану Грэму.

– Благодарю вас, сэр, за то, что привезли к нам Жюли, только не разъясните ли мне одну вещь? Вы сказали, что Жюли единственная дочь моего дяди, то есть, кроме нее, у дяди детей не было. Но разве Пьер не ее брат?

– Нет, я не брат Жюли, – вдруг заговорил Пьер, отрывая наконец взгляд от Жюли. – Я Жюльен Пьер д'Эре, двоюродный брат Жюли.

– Ах ты мошенник! – закричала, вскакивая, леди Шарлот. – Ты мне лгал!

Пьер густо покраснел.

– Прошу вас меня извинить, мадам. И вас тоже, – он поклонился Эйнджел. – Вы по крайней мере не имели отношения к поступкам своего отца, который погубил своего брата лорда Джулиана.

– Неправда! – вскричала леди Шарлот. – Мой брат…

– Ваш брат маркиз оставил лорда Джулиана умирать, хотя тот неоднократно молил его о помощи. По-моему, это чудовищно. И бесчестно.

– Он этого не делал! – протестующе воскликнула леди Шарлот. – Просьбы о помощи не доходили до нас! Отец Эйнджел чего только ни делал, чтобы узнать, где Джулиан, и вызволить его, но ничего не получилось. А когда мы узнали о смерти Джулиана, отец был в отчаянии. Мы все страшно переживали.

Пьер сконфузился. Помолчав, он тихо сказал:

– Я виноват в том, что обманывал вас, но у меня не было другого выхода. Я уже говорил вам, что в Англию мог поехать только кто-то один из нас, так что встретиться с маркизом выпало мне. Вы должны понять меня – мы были убеждены, что вы и ваши родные обрекли отца Жюли на смерть под гильотиной и нисколько не расстроились бы, если бы Жюли погибла тоже. Я приехал в Лондон, чтобы отстоять ее интересы – против тех, кого я считал ее врагами. Я ошибался, теперь я это понимаю. Но солгав один раз, я уже не мог отступить. – Пьер гордо поднял голову. – Я не жалею о том, что сделал. Я должен был защитить Жюли.

Он подошел к девушке, неподвижно застывшей у двери, взял ее руку и поднес к губам. Ее лицо озарилось улыбкой.

– Как только личность Жюли будет подтверждена, мы поженимся, – сказал Пьер.

Эйнджел показалось, что по лицу капитана Грэма скользнула горькая гримаса, но в следующее мгновение он уже улыбался, глядя на Пьера и Жюли.

– Земли вашего отца, Жюли, присоединены к поместьям Роузвейлов, – сказала Эйнджел. – Они не слишком тучны, но они ваши по закону. Я позабочусь о том, чтобы вы их получили.

– Благодарю вас, кузина Анджелина, – впервые раздался голос Жюли. – Мы с Пьером будем вашими должниками.

– Нисколько. Я просто возвращаю собственность законному владельцу. А кстати… О господи!

– Что такое, Эйнджел? – шагнул к ней Макс. Она посмотрела на него веселыми глазами.

– Бедный Макс. Боюсь, тебе придется попрощаться со столь недавно обретенной свободой. Если Пьер не граф Пенроуз, то кто у нас граф? Ты!

Макс сделал строгое лицо.

– Мне кажется, леди Роузвейл, что вам стоило бы поучиться хорошим манерам.

Эйнджел засмеялась.

– Ну, знаете ли, граф Пенроуз, вы последний человек, способный дать мне урок манер, не согласны?

Макс укоризненно покачал головой, но на лице его играла улыбка.

Эйнджел обвела взглядом присутствующих. Даже тетя Шарлот больше не выглядела расстроенной.

– Еще рановато, конечно, – проговорила Эйнджел, – но я, пожалуй, прикажу принести шампанское. Нам есть что отпраздновать.

Отшумело веселье, и Макс с Эйнджел оказались наконец одни в ее гостиной.

– Бедный капитан Грэм.

– Росс? Почему?

– Ты разве не заметил, как он смотрел на Жюли? Он явно в нее влюблен, а она любит Пьера и скоро выйдет за него.

Макс нахмурился.

– Если это так, то мне очень жалко Росса, у него и так была нелегкая жизнь. Но ничего, он сильный человек, справится. Пройдет время, и он забудет ее.

Эйнджел промолчала. Что она могла сказать, если только что увидела Росса в первый раз. Вот Пьер…

– Бедный Пьер. По-моему, он сам себя ненавидел за то, что приходилось нас обманывать.

– С чего ты взяла?

– Да он же нарочно делал так, чтобы я не торопилась с его делом.

– Может, и так. А может, не так. Правду мы все равно никогда не узнаем, так что давай лучше будем думать о нем хорошо.

Эйнджел кивнула.

– А как ты думаешь, Пьер и Жюли будут счастливы вместе?

– Почему нет? Они прекрасно знают друг друга, уж получше, чем мы с тобой. А кстати…

– Что?

– Леди Шарлот. Мне кажется, любимая, если она останется здесь, это не очень-то будет способствовать, так сказать, семейной гармонии.

Эйнджел хихикнула.

– Ты хочешь сказать, что из-за нее мы будем с тобой цапаться еще чаще? Знаешь, я тоже думала о тете Шарлот. По-моему, ей очень нравятся Пьер с Жюли. Почему бы ей и не поселиться у них? Предпочтительно подальше от Лондона.

– Ах ты хитрюга!

Эйнджел кивнула в знак того, что принимает комплимент.

– А кстати, – заговорила она серьезно, – кто была та женщина, что приходила ко мне?

– Ее зовут Луиза. Она была моей любовницей.

– Макс…

– Не спрашивай. Я порвал с Луизой, и не надо больше об этом.

– Но…

– Не надо, Эйнджел! Я сказал: хватит, значит, хватит! – проговорил Макс, вскипая.

Эйнджел вскочила на ноги и, схватив Макса за руку, заставила повернуться к ней лицом.

– Вы, сэр, лучше попридержите свой темперамент. Ни к чему рычать на меня только потому, что вас мучает чувство вины.

– Эйнджел… – с угрозой начал Макс.

– Тем более что ты ошибаешься.

– Объясни.

– Я не собираюсь допрашивать тебя, что и как у тебя было с Луизой. Ты сказал, что все кончено, и этого мне достаточно.

– Но тогда зачем?..

– Макс, она мне помогла. Без нее мы… Макс, ты что же, бросил ее вот так, и все? Без всяких средств?

– Какая ты добрая, Эйнджел, – проговорил он растроганно. – Луиза красива, она без труда найдет себе другого… кто будет ей помогать.

– Но разве она не заслуживает большего с твоей стороны?

Макс, немного помолчав, кивнул.

– Да, конечно, заслуживает. Когда-то она была добропорядочной вдовой. Если б не ее красота, она, наверное, нашла бы себе какую-нибудь работу, а так… Ей ничего не оставалось, как умирать с голода или…

Эйнджел погладила его по щеке.

– Но почему бы не помочь ей, пусть станет снова добропорядочной вдовой, хотя такую жизнь тоже не назовешь легкой, даже если у тебя есть деньги.

Макс коснулся губами руки Эйнджел.

– Я с радостью предложу ей помощь, а она пусть сама решает, принять ее или нет.

– Она не примет.

– Почему ты так уверена?

Эйнджел покачала головой.

– А ты согласился бы отказаться от меня за плату?

– А, понял. Наверное, ты права. Луиза бедна, но у нее есть своя гордость. Надо придумать что-то другое. Может, наследство?

Эйнджел захлопала в ладоши.

– Да-да, наследство. Якобы где-нибудь в Индии, например, скончался какой-то дальний родственник, и после него осталось скромное наследство. Как ты думаешь?

– Замечательно. И его душеприказчик несколько лет искал наследника и вот наконец нашел. Подходит, как ты думаешь?

– По-моему, да. Жалко только, что я сама не смогу ее поблагодарить.

Макс встал и заходил по комнате, как делал всегда, когда волновался.

– Знаете, мадам, – сказал он, останавливаясь, – вы необыкновенная женщина. Ведь мы говорим о моей любовнице.

– О бывшей любовнице.

– Все равно. Такая респектабельная дама, и вдруг такая забота – и о ком? Да другая на твоем месте и знать не захотела бы, что существуют такие, как Луиза.

– Да не такая уж я респектабельная, сам знаешь. Меня и соблазняли, и похищали, и платье мне рвали…

– Не в таком порядке, милая. Сначала похитили и только потом соблазнили. А за платье прошу прощения.

Эйнджел молчала.

– Ну же, леди Роузвейл.

– Да, лорд Пенроуз? – Она посмотрела на Макса из-под ресниц.

– Черт возьми, женщина, не смотри на меня так! У меня же в голове все путается!

Эйнджел с трудом удерживала серьезную мину. Макс тоже вот-вот готов был заулыбаться.

– Знаешь, о чем я думаю? – заговорил Макс. – Мы с тобой уж очень быстро вспыхиваем. Наши знакомые, наверное, будут пари заключать, кто из нас первый прикончит другого.

– Спокойной жизни со мной у тебя, конечно, не будет, но приканчивать… Нет, это вряд ли, – сказала Эйнджел. – Хотя на твоем месте я бы запрятала свой пистолет куда-нибудь подальше. Мало ли…

Макс мгновение смотрел на нее, широко раскрыв глаза, потом расхохотался.

– Да с вами с ума сойдешь, мадам! Боюсь, придется вас поколачивать.

Эйнджел вздрогнула, улыбка на лице погасла. Он притянул ее к себе, крепко обняв.

– Прости, любовь моя, не надо было этого говорить, даже в шутку. Но ты же не подумала, что я серьезно?

– Нет, но… просто я не могу об этом забыть, хотя и стараюсь, а когда ты сказал…

Макс не стал ничего говорить, а просто приник к ее губам, чтобы она поняла, как он ее любит. Она не сопротивлялась, даже крепче прижалась к нему. Это был долгий, долгий поцелуй, и, когда они оторвались друг от друга, оба почти задыхались. Но это был не страстный поцелуй двух любовников, а нежное слияние двух душ. Макс дрожащими пальцами погладил ее волосы.

– Знаешь, у тебя волосы как шелк. Клянусь, с твоей головы и волосок не упадет. Ты мне веришь, Эйнджел?

– Всегда верила, – прошептала она.

Макс неуловимым движением опустился на диван и посадил Эйнджел к себе на колени.

– Вот так-то лучше.

– Лучше, чем что? – с ехидцей спросила она. Макс застонал.

– Нет, ну что прикажешь делать с такой капризницей?

Эйнджел взяла его руку и поцеловала в ладонь.

– Уверена, ты сообразишь, что.

Она поерзала, устраиваясь поудобнее.

– Эйнджел, если ты так будешь вертеться, я за себя не отвечаю. Хочешь, чтобы я изнасиловал тебя прямо тут, на полу гостиной?

Эйнджел вздрогнула.

– Эйнджел, прости меня, я…

Она прижала руку к его щеке.

– Я, конечно, не хочу, чтобы меня насиловали, пусть даже ты, Макс, но вот насчет того, чтобы заняться любовью… Может, запрем дверь?

– Я запру.

– Ну, тогда… – Эйнджел хотела встать.

– Только сначала давай договорим, – сказал Макс, удерживая ее.

– А мы что, не договорили?

– Я серьезно, Эйнджел. Я боюсь, что могу обидеть тебя, не физически, нет, это я обещаю, но я бываю иногда несдержанным на язык. Я стараюсь сдерживаться, но не всегда удается.

– Как мне?

– Не стану кривить душой, но ты иногда выводишь меня из себя. Как и я тебя. И я боюсь, что в один из таких моментов могу чего-нибудь такого наговорить, что ты возьмешь и уйдешь от меня. А если я тебя потеряю, дорогая…

– Я не уйду.

– Ты же не знаешь, каким я бываю.

– Думаешь, не знаю? Не забывай, что я из Роузвейлов и жила с Роузвейлами всю свою жизнь. У моего отца был чисто роузвейловский характер. Иногда на него накатывало, прямо страшно становилось. Причем он никогда не извинялся, ни за что не хотел признать, что был не прав. А поскольку нападал папа на меня, то мне ничего не оставалось, как молча сносить, да еще просить прощения, даже если виноват был он. Иначе он мог посадить меня под замок на хлеб и воду.

– Бедная моя, как же ты это терпела?

Эйнджел пожала плечами.

– Терпела, потому что любила его. И он меня любил, несмотря на эти вспышки. Просто я научилась предугадывать очередной скандал и где-нибудь пряталась, пусть отыграется на ком-нибудь другом. Трусость, конечно, но я была маленькая. А он ни разу меня не нашел, – добавила она довольным тоном.

Макс засмеялся.

– Обещаю тебе – если я вдруг буду не прав, я обязательно извинюсь.

– Если?

– Но ты же знаешь, – с ухмылкой сказал он, – что муж всегда прав!

– А жена как же?

– Ты ставишь меня в трудное положение. Я никогда не был женат, как же я могу говорить о том, чего не знаю?

– Ну естественно, – поддакнула Эйнджел, подстраиваясь под его тон. – И меня ты пока что плохо знаешь, придется изучать, ты согласен со мной?

– Я готов посвятить этому всю свою жизнь.

– Рада это слышать. А скажите-ка, сэр, как вы собираетесь начать изучение?

– Я не могу раскрывать детали, пока мы не поженимся, а то ты возьмешь и расскажешь кому-нибудь о моих методах. Что я тогда буду делать?

Макс наклонился и стал покусывать Эйнджел мочку уха. Она закрыла глаза.

– Это один из твоих методов, да?

Он не ответил, но рука его принялась поглаживать ее грудь. Эйнджел подалась вперед, прижимаясь к его руке.

– А это, как я понимаю, твой метод, да? – тихонько спросил он, целуя ее в шею, и придавил пальцем сосок.

– Макс… Макс, я хочу тебя.

Его губы были уже совсем близко от ее губ, когда он вдруг перестал ее целовать. Эйнджел открыла глаза. Он пристально смотрел на нее, и в его глазах светились любовь и… удивление.

– Мы нужны друг другу, – хрипло проговорил Макс, поглаживая Эйнджел по щеке. – Без тебя я… неполон. Потеряв тебя, я потерял бы половину себя.

– Не потеряешь. «Пока смерть не разлучит нас». Помнишь?

– Ты согласна выйти за такого медведя, как я?

– Даже медведя можно приручить, мой любимый. Я уверена, из тебя получится вполне подходящий муж.

Макс медленно погладил ее по щеке, потом рука его скользнула по шее и замерла у выреза платья, а мизинец проник внутрь и коснулся соска.

У Эйнджел вырвался негромкий стон.

– Это настоящая пытка, и ты это знаешь. Пожалуйста, Макс, давай запрем дверь. Я не могу больше…

Макс просунул руку под ее колени и встал, держа ее на весу.

– Приручать медведя, моя леди Ангел, лучше в удобных условиях. В спальне, например. – Он пошел к двери.

– Макс, мы же еще не женаты! Ты что, так меня и понесешь? А слуги?

Он, не говоря ни слова, локтем толкнул дверь.

– Макс!

Он усмехнулся.

– Да где ты видишь слуг? Дом как будто вымер. Ручаюсь, до самой спальни мы никого встретим.

Эйнджел покачала головой. И в самом деле, поблизости не было ни души. Как будто все догадывались. Эйнджел стыдливо уткнулась лицом в сюртук Макса.

Он остановился.

– Ты не передумала? Скажи только слово, и все. Я ужасно тебя хочу, но если нужно подождать, пока мы поженимся…

Эйнджел закрыла ему рот ладонью.

– Нет, сейчас!