Текст книги "Злоба"

Глава 25. Эвнис

Когда на каирн Фэйн лег последний камень, по лицу Эвниса градом хлынули слезы.

Книга помогла, хоть и ненадолго. Сила земли на время вернула Фэйн толику былой бодрости. Ее улыбка смягчала его сердце, не давала ненависти полностью охватить разум мужа. Но только на время. Затем ее силы начали таять, пока она не стала всего лишь тенью того человека, которым когда-то была.

И вот теперь ее нет.

Его сын Вонн стоял рядом с ним, держа спину ровно и не давая волю чувствам.

«Ждет ли он, что я успокою его, скажу, что делать? Сейчас мне все равно. Меня самого переполняет скорбь».

Вокруг стояли дружинники Эвниса – все из его имения. В руках они держали копья, подняв их над головой, и готовились затянуть погребальную песнь. Но даже здесь и сейчас мысли мужчины то и дело возвращались к книге: малейшее напоминание о том, чего он уже постиг, дурманило, звало к себе, поглощало все мысли. С усилием Эвнис вернулся обратно в действительность, где перед ним мрачно возвышался каирн. Воздвигнутый для Фэйн. В нем ярким пламенем вспыхнула ненависть, и в его списке теперь добавилась новая строка.

Король Бренин.

«Месть», – прошептал голос в голове.

«Я его уничтожу», – пообещал он голосу.

Глава 26. Корбан

Корбан прикрыл рукой глаза, защищая их от солнца – оно чуть не ослепило его, когда он обернулся посмотреть в сторону реки Тарин, где собрались его отец и другие охотники из Дун-Каррега.

Корбан был в полулиге от места, куда стекались охотники. По сторонам от него лицом к лесу стояли остальные мальчики его возраста, образуя длинную растянутую шеренгу. Все они начали обучение на Рябиновом поле, но еще были слишком юны, чтобы проходить испытания воина.

Их задачей было спугнуть и загнать добычу туда, где будут идти остальные охотники. Корбан услышал, как вдали по воздуху разносится одинокий звук рога, а затем и рев. Сердце забилось быстрее – началась охота. Мальчик, видя, что загонщики двинулись в сторону леса, рванул вперед. Когда они достигли опушки, то застучали деревянными палками друг о друга. Грохот стоял неимоверный. Вдали Корбан услышал ответное эхо – это были загонщики, что шли по другую сторону от охотников. И вот он вошел в лес. Другие мальчики то исчезали из виду, скрываясь между деревьев, то снова появлялись.

«Иди медленно, дыши ровно».

На деле было не все так просто, но несмотря на это шаг за шагом он заходил все глубже в Баглунский лес, стуча палками изо всех сил. Вскоре деревья окончательно разделили шеренгу загонщиков.

Спустя некоторое время у Корбана заурчало в животе. Как долго он уже шел, колотя деревяшками? Одно мальчик знал наверняка: время в лесу пролетает незаметно. Корбан осмотрелся в поисках места, где можно было бы присесть и перекусить. Справа от себя он услышал удар палки о палку.

– Фаррелл, – позвал он мальчика, что стоял к нему ближе всех, когда они готовились зайти в лес. Корбану не хотелось есть в одиночестве.

– Да? – ответ прозвучал гораздо ближе, чем ожидал Корбан. – Я здесь.

Он пошел на звук голоса, и вскоре ребята увидели друг друга.

– Есть хочешь? – спросил Корбан.

– Помираю с голоду! – ответил Фаррелл, сын Энворта, которого многие звали трусом. Фаррелл был высоким и плотным юношей с толстыми мощными руками и ногами. Красивое, но вечно угрюмое лицо обрамляла копна каштановых волос, что торчали в разные стороны. Корбан видел его на Рябиновом поле: там он размахивал учебным мечом словно молотом.

Фаррелл присел на плоский замшелый камень, а Корбан прислонился к широкому стволу дерева.

– Тебе еще не надоело? – спросил Фаррелл, уминая хлеб с сыром.

– Нет, мне нравится в Баглуне, – ответил Корбан. – Только как долго нам еще идти?

– Рог подскажет. Слушай, а почему бы нам не пойти вместе? Шеренга все равно распалась, а один из нас мог бы бить в палки, пока другой расчищает путь обеими руками. Так и шипами меньше исцарапаемся.

– Дельная мысль, – улыбнулся Корбан, и вскоре они двинулись дальше. Корбан шел впереди, а Фаррелл – следом за ним. На мягкой земле возле ручья он увидел следы косули, а чуть поодаль – отпечатки лап кого-то покрупнее, но он не мог сказать, кого именно. Наверно, волка. Корбан настороженно огляделся.

«Так далеко в лес я еще не заходил. Даже когда заблудился», – подумал он. И все же в этот раз он был не один – Фаррелл здесь уже бывал. Вскоре они поменялись местами. Мальчики подошли к небольшому ручью, протекающему у них на пути. Они перепрыгнули через воду, и тут Фаррелл внезапно остановился, отчего Корбан в него врезался.

– Что случи… – начал было Корбан, но низкий рык заставил его замолчать.

Фаррелл сделал шаг назад, развернулся и рванул в гущу леса, не обращая внимания на колючки.

– Бежим! – крикнул он Корбану, схватил его за рубашку и потащил было за собой, но тот запнулся и застрял в шипастых ветках, и Фарреллу пришлось его отпустить. Вскоре он услышал всплеск воды – его напарник пересекал ручей, оставив Корбана висеть в западне и смотреть на то, что так напугало другого мальчика.

Волчни. На поляне перед ним их собралось с полдюжины. Все они скалились, обнажая клыки – каждый величиною с небольшой кинжал. Сами же волчни по размерам ничуть не уступали пони. Один из них зарычал.

Ужас. Лишающий рассудка, леденящий ужас заполнил все его естество. Он открыл было рот, чтобы закричать, позвать на помощь, но не смог проронить ни звука. Где-то вдалеке прозвучал рог. Гораздо ближе раздался ответный лай собак.

Вдруг за спиной послышались шаги. Это вернулся Фаррелл.

– Ох и зря же ты вернулся, – прошептал Корбан.

– Что… значит, ты остаешься, а я убегаю? Не пойдет. Меня не назовут трусом.

– Лучше уж так, чем помирать.

– Не для меня.

Перед ними была небольшая поляна, которую окружал колючий кустарник и густорастущие деревья. Посреди прогалины возвышался могучий ствол очень старого дерева, вокруг которого и кучковались хищники. Бо́льшую их часть потревожили звуки надвигающейся охоты, и они нервно бродили по поляне, прижав к голове уши. Один из них был неподвижен. И все звери пристально следили за каждым движением Корбана. Но тут его взгляд уловил на земле какое-то шевеление.

Щенки.

На лесном опаде, меж двух разлапистых корней, резвился выводок волченят. Над ними возвышалась мать, чей живот еще не успел втянуться после родов. Шерсть ее была серой с кремовыми полосами. Она оскалила на Корбана истекающие слюной клыки. Одного взгляда в ее медно-красные глаза хватило мальчику, чтобы вспомнить эту волчениху, хоть тогда она и была с головы до хвоста вымазана грязью и еще только беременна. Именно ее Корбан вытащил из болота. Мать потянула носом, вдыхая его запах.

Другой волчень, огромный и черный, ощерился и двинулся на Корбана. Он напряг мышцы, готовясь к прыжку, но мать коротко и отрывисто рявкнула на него, и исполинский зверь остановился.

Корбан и мать смотрели друг на друга не отрывая глаз, но тут из-за деревьев с противоположной стороны на поляну ворвались гончие псы и охотники на лошадях. Корбан увидел Эвниса, возвышающегося на своем коне, а в руках его – тяжелое копье. За ним ехал его сын. Дальше был Хельфах вместе со своими псами. И, наконец, воины: десять, пятнадцать… Корбан потерял счет.

На мгновение время на поляне словно застыло, но затем волчни ринулись на охотников, набросившись сперва на псов Хельфаха.

Кровь полилась рекой. Корбан видел, как из кучи сражающихся вылетел пес – и с жутким треском переломанных костей ударился о дерево. Один из волчней повалил на землю лошадь и вгрызся клыками ей в шею. Тут же несколько копий проткнули зверю бок. Тем временем всадник, что был верхом на поваленной лошади, громко кричал, потому как животное, бившееся в предсмертных корчах, все сильнее и сильнее придавливало его к земле. Чуть поодаль другой волчень возвышался над неподвижным воином, лицо и шея которого превратились в одно сплошное кровавое месиво. Гончие псы окружили еще одного здоровенного волчня, кусая его за задние лапы. Один из них прыгнул на хищника, вонзая клыки зверю в шею, но острые как бритва когти вспороли ему брюхо, и пес замертво упал на землю. Остальные прыгнули на обидчика и повалили его, но тот не сдался и продолжил убивать своих противников, несмотря на то что сам умирал, истекая кровью. Неподалеку закричал мужчина – волчень вгрызся ему в руку. Воин рухнул на землю, заливая кровью все вокруг, а зверь все терзал его тело словно тряпичную куклу. Тут в дело вмешался Хельфах – прыгнул на спину волчню и занес сжатый в руке охотничий нож.

Внезапно все закончилось. Поляну заполняло множество звуков – стоны тяжело раненного мужчины, скуление собак, тяжелое дыхание. Эвнис спрыгнул с коня и побежал в сторону упавшего ратника, что лежал придавленный телом своей мертвой лошади. Это был Вонн.

– Нет! – пробормотал Эвнис, положив голову сына себе на колени. – Неужели я потеряю еще одного родного человека? Помогите!

Собравшиеся вокруг него пришли в движение, вытаскивая Вонна из-под лошади. У парня была сломана нога.

– Тут еще один! – выкрикнул кто-то из охотников, и все повернулись в сторону, куда он показывал. Между двумя толстыми корнями, практически сливаясь с окружающим лесом, стоял, припав к земле, последний волчень. Это была знакомая Корбану самка – и она заслоняла собой щенков. Рыкнув, Эвнис запрыгнул обратно в седло и, схватив копье, ринулся на зверя. Она, зарычав, поднялась и кинулась на скачущего ей навстречу мужчину. Ее рык вдруг сменился на жалобный вой: копье Эвниса пронзило ее и пригвоздило к земле. Некоторое время она корчилась в судорогах, но затем затихла. Эвнис тем временем продолжал наступление, направив коня на сбившихся в кучу щенков. Он затаптывал их – из-под копыт в разные стороны летела шерсть и кровь; раздавались и тут же затихали высокие и тонкие голоски. Дойдя до дальнего конца поляны, Эвнис развернулся.

На поляну вышли все прочие участники охоты: Корбан увидел Пендатрана, Мэррока и многих других. Внезапно среди смятых и оборванных клочков шерсти, что совсем недавно были волченятами, что-то шевельнулось. Прежде чем до него дошло, что он делает, Корбан двинулся в сторону корней дерева. Один из щенков был жив и слабо тыкался носом в бездыханное тело брата. Повинуясь наитию, Корбан взял его на руки словно младенца.

Он обернулся и увидел, что все смотрят на него. Его взгляд упал на Эвниса – тот, прищурившись, не сводил с него глаз.

– Положи его на землю, мальчик, – потребовал он тихим, но отчетливым голосом, который было слышно по всей поляне.

Корбан промолчал.

– Я сказал, ПОЛОЖИ! – крикнул Эвнис.

– Нет, – вырвалось у Корбана.

Эвнис сделал глубокий вдох, прикрыв на мгновение глаза.

– Положи щенка на землю и отойди, иначе, помогите мне Элион в небесах и Азрот в подземном царстве, я сам затопчу тебя так же, как и остальных!

Краем глаза Корбан увидел, что кто-то сделал шаг в его сторону. Это был Гар.

Эвнис сжал поводья.

– СТОЙ! – крикнул другой голос. – Эвнис, стой!

Это был Пендатран.

– Но эти твари едва не лишили жизни моего сына! Щенок должен умереть!

Пендатран, сдвинув брови, посмотрел на Корбана.

– Он прав, парень. Оставь его в живых – и он вырастет, отнимет жизни других наших людей. К тому же его мать мертва, он все равно погибнет. Опусти его на землю, парень.

Корбан сильнее прижал щенка к груди и отрицательно покачал головой.

– Делай, как тебе велено! – выкрикнул Пендатран.

Корбан лихорадочно смотрел на собравшихся на поляне, но никто не пришел ему на помощь. Гар не отрывал от него взгляда, но его лицо ничего не выражало, и он даже не шелохнулся, чтобы помочь. Пендатран направил коня в сторону мальчика.

– Я требую Королевского суда! – крикнул Корбан, смерив вызывающим взглядом Пендатрана и Эвниса.

Пендатран остановил лошадь и грозно на него посмотрел:

– Это твое право, но ты просто откладываешь неизбежное. К тому же злишь меня. Ты уверен?

Корбан кивнул.

– Что ж, да будет так, – рыкнул Пендатран и увел коня прочь. Эвнис направился обратно к сыну, по пути не сводя с Корбана глаз ни на секунду. Щенок волчня заскулил и уткнулся носом мальчику в руку.

Глава 27. Кастелл

Чтобы достичь границ Тенебрала, Кастеллу потребовалась почти целая луна, хоть отряд короля Ромара и передвигался быстро, да и дороги были хорошими. Постепенно дубовые и каштановые леса Тенебрала уступали место хвойным, поднимаясь все выше в горы, которые стояли на границе Гельвета. В конце концов они оставили леса позади и вышли в пышные луга. Когда воины въезжали в узкую долину, над ними возвышались заснеженные вершины. Они с грохотом шли по древнему обветшалому мосту, пролегающему через большую пропасть, разрыв в ткани земли.

– Напоминание о Бичевании, – тихо пояснил ему Макуин, когда войско пересекало пропасть, – тогда гнев Элиона чуть не уничтожил мир.

Кастелл заглянул за край моста и увидел, как отвесная скала исчезает во тьме. Насколько глубоким было ущелье, сказать никто не мог. Вскоре они разбили лагерь на ночь.

На следующий день, когда они ехали по глубоким долинам вокруг темных озер, что протянулись вдоль южной границы Гельвета, Кастелла подозвал король Ромар.

– Ты веришь в судьбу, мальчик мой? – спросил он. – В предназначение? В Элионов промысел… как бы это ни называлось?

– Не знаю, – ответил Кастелл. – Думаю, да.

– Хорошо, – пробормотал Ромар. – Я верю. В богов, в Элиона, в Азрота, в скорое пришествие Черного Солнца. Не могу объяснить тебе словами, но, когда на совете Аквилус говорил обо всех этих явлениях, сердцем я знал, что так оно и есть. Я чувствовал.

Кастелл буркнул что-то невразумительное, не зная, что и сказать в ответ. Он тоже что-то почувствовал, но не мог это объяснить. Даже можно сказать, не до конца понимал, что произошло.

– И я верю, что ты должен быть здесь, племянник. Неслучайно я нашел тебя за мгновение от неминуемой смерти от рук великанов, когда ехал на совет. Это не случайность. – Он взглянул на Кастелла и улыбнулся, отчего его широкое лицо покрылось морщинами.

– Рад, что ваша с Джаэлом вражда подошла к концу. Я видел, что между вами происходило в юности, но отказывался вмешиваться. – Ромар нахмурился и покачал головой. – Я переживал. Вот и был рад за тебя, когда ты решил отправиться своим путем вместе с Макуином. Но сейчас ты снова с нами, и ваши разногласия позади. Судьба. Может, Элион ведет нас уже сейчас. – Он снова улыбнулся, глядя на племянника. – Я тобой горжусь. Тебе еще нет восемнадцати, а ты уже убил своего первого великана. Твой отец бы тобой тоже гордился.

Кастелл поморщился. Он не был горд собой и не чувствовал себя храбрым. – При мыслях о великанах он ощущал главным образом страх.

– Многие здесь носят титул убийцы великанов, – сказал он в ответ.

– Ты прав, мальчик мой, и я в том числе. Хотя, должен признаться, когда я пересекал тот хребет и увидел, как на тебя летят гунены, внутри меня все похолодело. Но мы их одолели. Хотя так же верно то, что гораздо легче быть храбрым, когда у тебя за спиной сотня воинов. – Он громко засмеялся, и Кастелл не смог сдержать улыбку. С последним утверждением он был согласен.

Ромар осмотрел племянника с ног до головы.

– Ты изменился. Вырос. То, что я говорил в крепости Аквилуса, – правда. У меня на тебя большие планы. Я говорил с Брастером, королем Гельвета. Мы решили нанести сокрушительный удар по гуненам, чтобы разбить великанов раз и навсегда.

– Почему сейчас, дядя?

– Все разговоры на совете звучат правдоподобно. Великаны испокон веков были нашим проклятием. Элиону стоило покончить с ними еще во время Бичевания. Расправиться с гуненами – хорошее начало. Тогда в королевстве будет куда безопаснее, когда оно перейдет в руки моего сына. Ему всего восемь лет, но король должен мыслить на несколько шагов вперед. К тому же у великанов мой топор, и я хочу его вернуть.

– Когда вы выступаете?

Ромар пожал плечами.

– Скоро. Не в этом году, но, скорее всего, следующим летом или весной. Думаю, привлечь к этому делу Аквилуса. Это ведь он сказал, чтобы мы помогали друг другу. Если мы собираемся пойти в Форнский лес, чтобы сразиться с гуненами на их же земле, то чем больше с нами будет воинов, тем лучше, не так ли?

– В Форнский лес?

– Да, мальчик мой. Вряд ли гунены согласятся выйти из леса, чтобы сразиться с нами на открытой местности. Мы должны будем войти в лес и покончить с ними.

Кастелл задумчиво кивнул.

– Впереди нас ждут темные и опасные времена. В этом я даже не сомневаюсь. Поэтому рядом с собой мне нужны люди, которым я доверяю. Люди, что смогут вести других вперед и не уйдут от ответственности. Ты как раз один из них.

Потрясенный, Кастелл уставился на дядю с широко открытым ртом. Король Ромар снова засмеялся.

– Не переживай, мой мальчик, это будет не сегодня.

– Но ведь вряд ли найдется много людей, что будут рады следовать моим приказам.

– Ты удивишься. Ты плоть от моей плоти. Если прикажешь, тебя будут слушать. До сих пор ты уходил от этого, но положение легко исправить. Посмотри на Джаэла – он отрабатывал этот навык с тех пор, как мальчиком попал в Микил.

Кастелл хмыкнул.

– К тому же Макуин составит тебе хорошую компанию. Ты нигде не найдешь более верного щитоносца. Но он может достичь большего. Он может вести за собой людей – я в нем это вижу. Тебе есть чему у него поучиться.

– Он мой друг. – Вслух эта фраза прозвучала странно.

– Я знаю. И очень рад этому.

Дальше они ехали в тишине. Вскоре после этого Кастелл отступил, обдумывая все, что сказал ему дядя. Затем, когда начали опускаться сумерки, к ним подъехал Джаэл, ведя за собой вьючную лошадь с множеством пустых мехов для воды.

– Мы скоро разобьем лагерь, – говорил он Макуину, полностью оставляя без внимания Кастелла. – Возьми лошадь и людей, найдите воду и наполните меха. И не задерживайтесь. Я хочу пить. – Юноша сунул поводья вьючной лошади Макуину и уехал обратно в начало колонны.

Макуин собрал несколько всадников, в том числе и Кастелла. Они отклонились в сторону от колонны и двинулись по пологому склону в лес к ручью, который видели ранее. К ним с Макуином присоединились три воина. Где-то среди деревьев ухнула сова.

Макуин присел возле ручья, поскользнулся на обомшелом камне и с плеском упал в воду. На минуту в воздухе повисла тишина, а потом все рассмеялись. Макуин протянул руку.

– Давай, помоги старику, – сказал он, обращаясь к стоящему рядом с ним ратнику, Ульфиласу.

– Когда я назвал тебя стариком, ты мне заехал кулаком в глаз, – буркнул в ответ воин. Он схватил Макуина за руку и вытащил его из воды. Седовласый воин хлопнул его по плечу в знак благодарности.

«Дядя прав, – подумал Кастелл. – Он прирожденный командир».

Снова ухнула сова, на этот раз совсем рядом с ними, и Макуин напрягся, вглядываясь в тень под сенью леса.

– Что случилось? – спросил один из бойцов. Внезапно раздался свист, удар – и грудь воина пронзил наконечник копья. Он упал в воду.

Лес вокруг них в одночасье пришел в движение, и из него одна за другой начали выпрыгивать фигуры. Они были худыми, одетыми в мех и кожу и выглядели доведенными до отчаяния. Среди капель дождя блеснуло железо: Кастелл видел копья, мечи, длинные ножи, топор. Макуин и Ульфилас достали клинки, в то время как другой ратник, что приехал вместе с ними, вступил в борьбу с одним из нападающих. Они упали в ручей, раскинув руки.

Звучали крики, раздавался стук железа о железо. Кастелл вскочил на ноги, поскальзываясь на мху. Добрался спотыкаясь до Макуина и Ульфиласа, вынул меч из ножен. Один из нападающих решил достать Макуина копьем. Ульфилас тяжело взмахнул мечом и разрубил копье надвое, а клинок Макуина тем временем вонзился в шею бросившемуся на них воину. Он повалился на землю, упав на вершину горы из других неподвижных тел. Однако их окружали оставшиеся в живых – и не было им числа.

Кастелл добрался до двух мужчин, борющихся на середине ручья, – вокруг них пенилась вода. Он занес меч для удара, но было не разобрать, где друг, а где враг. Макуин окликнул его, и Кастелл поднял голову – к нему шли люди. Медленнее, чем первый нападавший, наученные осторожности. Похожий на дикаря человек бросился на него. Кастелл пригнулся и, помчавшись вперед, сделал выпад мечом. Почувствовал, как оружие пробило кожаное одеяние и плоть. Кастелл остановился не сразу, из-за чего меч вошел в тело противника по самую рукоять; на руки молодого воина хлынула темная кровь, и он пошатнулся под весом мертвого тела. С неимоверным усилием оттолкнул труп и прыгнул в сторону – и тут же в то место, где он только что был, вонзилось копье. Кастелл покачнулся. Пот застилал глаза, но все же он увидел размытое движение и непроизвольно поднял меч, блокируя удар топора, нацеленного на его голову. Полетели искры – топор и клинок соприкоснулись друг с другом. Его глаза прояснились, прямо перед ним возникло грязное лицо: нападавший наклонился к нему плечом к плечу. Его накрыло кислое дыхание противника. Краем глаза Кастелл увидел, что его кто-то окружает. Крикнув, он толкнул человека с топором обратно к берегу ручья. Мужчина споткнулся, полетел на землю, и меч Кастелла опустился на него, аккурат в пространство между шеей и плечом. Меч застрял. Юноша пытался его вытащить, но оружие не поддавалось.

Макуин и Ульфилас все еще сражались спиной к спине, стоя по колено в воде. Внезапно Кастелл услышал позади себя плеск. В отчаянии снова дернул меч, но тот не поддался. Тут его ткнуло под ребра острие копья, юноша отпустил оружие и повернулся. Перед ним стоял еще один одетый в меха человек. Сквозь хаос он услышал, как Макуин выкрикнул его имя, и время словно замедлило ход. Он увидел, как человек перед ним занес копье назад и приготовился нанести смертельный удар, заметил, как побелели костяшки его пальцев, когда рука мужчины сжалась на рукояти, как напряглись мышцы в плече, когда копье рванулось вперед. Затем раздался мягкий стук, и мужчина остановился – из его горла торчала стрела с черным оперением. Копье выскользнуло из его пальцев, и он упал на колени в воду, а затем завалился на спину с навечно застывшим выражением удивления на лице.

Из леса вышли новые фигуры. Их лица были искажены, не похожи на человеческие. На них были мешковатые штаны, верхняя часть тела была обнажена, а головы с замысловатым узором из шрамов выбриты, за исключением нескольких черных прядей, заплетенных в толстые воинские косицы.

Ширакцы.

С воплем они выскочили из леса, их короткие изогнутые мечи то поднимались в воздух, то опускались. Люди, что напали на Кастелла и его спутников, завопили от ужаса, кольцо вокруг Макуина и Ульфиласа распалось, и нападающие бросились в разные стороны, пытаясь избежать смерти.

Однако она настигла их всех.

Макуин и Ульфилас, уставшие, все еще стояли в воде спиной друг к другу. Лицо Макуина было залито кровью, что текла из пореза на лбу, а Ульфилас присел на одно колено; из раны на его бедре тоже хлестала кровь.

Кастелл увидел, как Макуин наклонился над одним из трупов, его пальцы быстро задвигались по поясу мужчины, но тут издалека раздался звук, и все повернулись в его сторону.

К ручью выехали всадники: с десяток воинов с Ромаром и Джаэлом во главе. Джаэл, едва только увидев ширакцев, поднял копье и помчался прямо на них. Макуин выскочил вперед, чтобы преградить ему путь, безумно размахивая руками и крича: «Друзья! Друзья! Это друзья!» Ромар натянул поводья и скомандовал воинам, чтобы те прекратили атаку. Джаэл поднял острие копья и резко остановился, взметнув фонтан из лесного опада и грязи.

На мгновение опустилась тишина, прерываемая лишь ржанием лошадей и тихим шлепаньем капель дождя о поверхность протекающего рядом ручья.

– Что здесь происходит? – прорычал Ромар.

– На нас напали из засады, – ответил Макуин, утирая лицо от крови. – Они… – Он показал на мертвые тела, в беспорядке валяющиеся вдоль берега ручья. – Их было гораздо больше, чем нас, но тут к нам на помощь подоспели эти люди. Если бы не они, то нас бы всех перебили.

Ромар посмотрел на странно выглядящих спасителей. Один из них вышел вперед.

– Я Темель из Ширака, – произнес он с гортанным выговором.

– Я Ромар, король Изилтира. Я вас знаю – вы были на совете у короля Аквилуса. – Он перевел взгляд на мертвые тела. – Мы благодарны вам за помощь. Наш лагерь находится недалеко отсюда. Пожалуйста, отужинайте с нами, чтобы мы могли выразить вам свою признательность.

Ширакец кивнул.

– Мы сходим за лошадьми и присоединимся к вам в лагере, – сказал он и, развернувшись, скрылся в ночной тьме вместе с остальными ширакцами.

– Обыщите тела, – приказал Ромар, указывая на разбросанные вдоль берега трупы. – Я хочу знать, кто это такие.

Трупы нападавших сложили вместе; тела павших воинов Изилтира навьючили на лошадей. Кастелл присел у воды, чтобы смыть кровь с рук. Бок пульсировал болью. Он поднял рубашку, увидел порез на ребрах, откуда сочилась кровь. Макуин присел рядом с ним.

– Все еще живой, парень. Должно быть, небеса нам улыбаются, а?

– Позволю себе не согласиться, – пробормотал Кастелл и начал промывать рану, морщась от боли. – Выглядит неважно, – показал он на порез на лбу у Макуина.

– Он не глубокий, но я истекаю кровью словно свинья недорезанная. Раны на голове все такие – выглядят хуже, чем есть на самом деле. – С этими словами он оторвал лоскут от своей рубахи, намочил его и, отжав, обвязал вокруг головы. – Эх, зубами Элиона клянусь, как же здорово быть живым!

Ромар скомандовал вернуться по лошадям.

На трупах не оказалось ничего, что могло бы поведать, кто это такие.

Они быстро вышли обратно на дорогу и добрались до лагеря. Вскоре на маленьких коньках прискакали ширакцы. Кастелл насчитал не менее двух десятков воинов. Затем пошел с Макуином и Ульфиласом, чтобы его рану осмотрели.

Когда он наконец освободился, то отправился на поиски мяса и питья, благодарный за то, что остался в живых. Ширакцы сидели у костра вместе с его дядей и парой других изилтирцев. Они спасли ему жизнь, эти странные, жестокие люди, что одним своим видом приводили в ужас. Он хотел было их поблагодарить, но тут заметил Джаэла, сидящего рядом с Ромаром.

Один из ширакцев поднялся на ноги и откололся от группы, направляясь к окраине лагеря. Кастелл некоторое время наблюдал за ним, затем встал и пошел следом, все еще сжимая в руке мех с разбавленным вином. Находясь в Тенебрале, он привык к этому напитку.

Ширакец стоял рядом с дубом, облегчая мочевой пузырь.

Когда он закончил, Кастелл подошел к нему и сказал:

– Вы спасли мне жизнь.

Ширакец безмолвно смотрел на него: черные глаза следили из-под выступающих бровей за каждым движением.

– Там, у ручья. Вы… спасли мне жизнь… Спасибо, – промямлил он, запинаясь, и протянул мех с вином. Иссеченное бесчисленными шрамами лицо воина расплылось в улыбке, что в свете костра придало ему еще более ужасающий вид. Он взял мех и отхлебнул вина.

– Бодил, – представился он, стряхивая капли с подбородка. – Мое имя – Бодил.

– Кастелл. Как вы нас нашли?

– Странное место для встречи, нет? – Бодил коротко и резко засмеялся.

Кастелл кивнул.

– Мы следили за этими людьми. Они шли дорогой, что ведет к нашему дому, – сказал Бодил, протягивая обратно мех с вином. – Мы покинули Джеролин через день после вашего отъезда. Ехали быстро. Мы уехали из Арконы… – Он остановился, задумавшись. – Вы ее называете Травяным Морем. Это моя родина. Мы уже очень давно ее не видели.

Кастелл с трудом понимал сказанное ширакцем из-за его странного акцента и потому изо всех сил пытался сосредоточиться на сказанном. Травяное Море находилось к востоку от Форнского леса. Он слышал истории о землях, что находятся на каменном плоскогорье, окруженном отвесными скалами. Оно возвышалось над деревьями и простиралось на многие лиги.

– Не так далеко отсюда, примерно в лиге, – продолжал Бодил, показывая на лес, – мы заметили следы, что шли в сторону от дороги. Мой отец не слишком доверчив и не пройдет мимо, если кто-то попал в беду, поэтому мы пошли по следам. Ну а остальное ты знаешь.

Где-то в лесу завыл волчень.

Со стороны костра послышался голос, и Бодил напрягся.

– Я должен идти, – объявил он. – Меня отец зовет.

Кастелл кивнул.

– Я просто хотел поблагодарить за то, что меня спасли.

Бодил снова улыбнулся.

– Всегда пожалуйста, Кастелл из Изилтира.

И он ушел обратно к костру.

Кастелл прислонился спиной к дубу и продолжил потягивать вино, которое уже заканчивалось. Из тьмы показался Макуин с чистой повязкой вокруг головы.

– Вот ты где. А я тебя обыскался. Мне кажется, тебе стоит на это взглянуть.

Макуин добыл из-под рубахи кошель и легонько его встряхнул. Послышался звон монет.

– Где ты его нашел? – спросил Кастелл.

– На одном из тел у ручья, – тихо ответил Макуин, озираясь по сторонам. – Не знаю, как ты, но, по-моему, не похожи они на людей, у которых водятся при себе такие денежки.

– Ты это к чему ведешь?

– Протяни руку. – И Макуин высыпал в ладонь Кастеллу часть содержимого кошелька, что заблестело в свете костра.

– Золото, – нахмурился Кастелл.

– Оно самое, но это еще не всё. Посмотри внимательнее.

Кастелл поднес одну из монет к глазам и повернул ее так, чтобы в свете костра можно было разглядеть, что на ней изображено.

– Не понимаю, – запинаясь вымолвил он не сводя глаз с монеты. На ней была вычеканена молния. Герб Изилтира.

– Не понимаешь? Давай помогу. Мы довольно далеко от Изилтира, не находишь?

Кастелл кивнул.

– А если бы мы были в Изилтире, у кого можно было бы встретить подобные деньги? У короля. И его родни.

– Джаэл, – прошептал Кастелл.

– Да. Не думаю, что произошедшее у ручья было случайностью. Этим людям заплатили, чтобы они выполнили поручение, и заплатили неплохо.

Кастелл посмотрел на Макуина с озабоченным выражением лица.

– Ну как, все еще сомневаешься, стоит ли вступить в Гадрай? – спросил Макуин.